Рысь у «чудесного иноходца» оказалась необычайно тряской.
Мохноногая коняга неутомимо трусила по каменистой дороге, и каждый ее шаг отдавался во всем теле девушки болью. Местность немного изменилась: горы остались левее, острые пики и обрывистые склоны встречались все реже, постепенно сглаживаясь и переходя в пологие холмы, поросшие вереском и молодой травой.
Она очень устала, но не решалась остановиться. Девушка дала себе слово добраться до переправы и только тогда немного отдохнуть. Скорее всего, ей все равно придется ждать, пока паромщик наберет достаточное количество пассажиров.
Хотя она проехала практически без остановок весь день, ей все время казалось, что Дуглас вот-вот ее догонит. Пока ей везло и никто ее не задержал, не спросил, куда она едет и что делает одна на дороге. Но Эрика чувствовала, что такое везение не может продолжаться вечно. Нужно поскорее переправиться через реку — там дорога разветвляется, и Черному рыцарю придется крепко подумать, какую именно она выберет. «Он может послать по каждой отряд всадников на свежих крепких лошадях», — горько подумала она. Отчаянье понемногу начинало овладевать ею. Ей не уйти от Дугласа...
— Н-но! — отчаянно крикнула она, давая лошади пятками по бокам.
Та немного прибавила ходу, и Эрику стало трясти еще сильнее. Девушка упрямо стиснула зубы. Нет уж, она не сдастся просто так.
Дорога шла вниз, постепенно становясь все менее каменистой. Видимо, она уже приближалась к долине, в которой был расположен крошечный городок Карноут. Как пояснил ей Яков, переправа через Клайд находилась в миле от городка, выше по течению.
Ее лошадь фыркнула, косясь на новую хозяйку карим глазом. Девушка похлопала ее по шее и обеспокоенно взглянула на небо. Дождь их все же догнал — мелкие редкие капли начали барабанить по дороге, прибивая пыль к земле. Скоро стемнеет... Ей нужно успеть перебраться на тот берег до темноты! Мгновения пробегали одно за другим, и вместе с ними уходила надежда.
Когда впереди показались домишки Карноута, прилепившиеся на высоком речном берегу, Эрика была совершенно измучена. Перед ней расстилался Клайд. Широкая мощная река неутомимо и равнодушно несла свои коричневые воды мимо людского поселения, как и много лет назад, когда тут высились только отвесные скалы да дикие звери бродили по холмам. Эрика невольно загляделась на могучую спокойную реку, которая рассекала обширную равнину надвое. Весенний разлив еще не кончился, и кое-где Клайд еще не вошел в свои берега — на том берегу в болотистых низинах поблескивала вода.
Эрика радостно вскрикнула: внизу, прямо под ней, была переправа. Она ударила гнедую пятками по бокам, пуская усталую конягу галопом. Что-то внутри нее кричало: «Скорее! Скорее!», подгоняя вперед. Ей опять повезло — паром стоял возле этого берега, поблескивая мокрой от дождя палубой.
Двое паромщиков сидели под навесом, усердно налегая на дымящуюся кашу в корявых глиняных мисках, которые они держали прямо на коленях. Судя по их ленивым позам, перевозить они сегодня больше никого не собирались: пассажиров вокруг не было.
— Эй! — крикнула Эрика, подъезжая к ним. — Добрый день.
Оба шотландца равнодушно оглядели ее с головы до ног и вновь принялись за свою кашу. Старик, еще крепкий и жилистый, и, судя по внешнему сходству, его взрослый сын не обращали на нее никакого внимания. Они сосредоточенно жевали, хмуро глядя серыми одинаковыми глазами на реку. Немного смутившись таким приемом, девушка все же набралась храбрости и попросила:
— Вы не могли бы перевезти меня на другой берег? Это очень срочно. Я заплачу...
Она осеклась под насмешливым взглядом старикана.
— Леди, но разве вы не видите, что, кроме вас, никого нет? — приподнимая засаленный берет, произнес паромщик. — Мы не возим пассажиров поодиночке. Приходите завтра утром.
— Но мне нужно перебраться туда сейчас! — растерянно пояснила Эрика. — Поймите, это срочно... И очень, очень важно для меня!
— Что ж делать, леди, — так же невозмутимо отозвался старик. — Мы не пойдем в такую погоду через реку.
Эрика отчаянно огляделась, словно это могло чем-то помочь. Но берег был совершенно пуст — никто не хотел переправиться через Клайд.
— Послушайте, я правда могу заплатить вам, — уже настойчивее повторила она.
Соскочив с коня, девушка нахально шагнула под навес к перевозчикам. Те окинули ее изумленными взглядами, словно только что увидели.
— Барышня, — терпеливо пояснил молчавший до того сын паромщика, — уже вечер, скоро совсем стемнеет. А вы плавали когда-нибудь через Клайд весной в сумерках? Да еще под дождем... Не очень приятное это занятие, доложу я вам.
Старик одобрительно хохотнул, но Эрика только разозлилась от этого.
— Сколько стоит проезд? — резко спросила она.
— Два пенни, — чавкая, сообщил ей молодой паромщик.
— А если я предложу вам в три раза больше? — надменно произнесла девушка.
Это подействовало. Оба шотландца разом перестали жевать и с интересом уставились на нее.
— То есть это будет... — шевеля губами и загибая корявые мозолистые пальцы, начал подсчитывать старик.
— Шесть пенни вместо двух, как вы обычно берете, — опередила его Эрика.
Шотландец с укоризной посмотрел на нее. Похоже, он вообще не любил спешки. Старик пристально оглядел ее напряженное побледневшее лицо и опять отвернулся.
— Нет, маловато, — пробурчал паромщик.
Эрика поняла, что он просто торгуется. Чертов старикан! Она скрипнула зубами и назвала новую цифру:
— Восемь!
Перевозчик заинтересованно поглядел на нее, но промолчал. Его сын затаил дыхание.
— Я плачу шиллинг, и вы перевозите меня немедленно, — жестко сказала Эрика. — И ни пенни больше.
Судя по их округлившимся глазам, за такую плату на этом пароме еще не ездил никто. Девушка тяжело вздохнула. Это почти все деньги, что у нее есть. Если шотландцы согласятся, то ей придется путешествовать до Эдинбурга голодной. Разве продать потрепанный плащ, который ей дал Яков... Но будет гораздо хуже, подумала она, если они не согласятся.
— Ну что ж, ежели не боитесь... По рукам! — быстро сказал сын, вскакивая с места.
Старик, осуждающе пожав плечами, поднялся и осторожно пожал ее маленькую ладошку.
— Деньги вперед, — угрюмо предложил он.
Эрика вынула из кармана серебряную монетку и продемонстрировала ее мужчинам.
— Отдам, когда отчалим от берега.
Старый паромщик хмыкнул, но молча пошел готовить паром к отплытию. Теперь в его поведении сквозило уважение. Эрика опасливо покосилась на это странное сооружение, которое гордо именовалось паромом. Большой плот из толстых бревен, перевязанных веревками и настланной кое-как палубой, бортики ограждены той же веревкой... Это шаткое плавсредство ходит через такую огромную реку? В серой пелене дождя виднелся толстый канат, натянутый через Клайд, ближе к середине реки уходящий в воду. Она что, и вправду поплывет на этом?! Кобыла, купленная у циркачей, нервно тряхнула головой, словно протестуя против того, чтобы ее втягивали в эту авантюру.
Шотландцы отвязали неповоротливую махину и оттолкнули ее от берега.
— Ну же, барышня, что вы встали столбом! Вы плывете или как?
Эрика вздрогнула. Ей вдруг стало страшновато лезть на этот мокрый паром. Она оглянулась назад, словно ища пути к отступлению, и вдруг ее взгляд задержался на маленьких точках, быстро перемещавшихся по дороге. Похолодев, девушка остановившимся взглядом уставилась туда. Так и есть. Всадники! Сомнений не было — к реке двигался большой отряд.
Она что есть силы дернула за повод, потащив упирающуюся лошадь на паром. Слава богу, старик паромщик был занят неуклюжим рулевым веслом, которое никак не прилаживалось в уключину, а его сын разбирал канат. Только бы им не пришло в голову оглянуться назад! Она начала читать молитву и незаметно скосила глаза туда, где теснились маленькие домишки Карноута. Всадников пока не было видно — наверное, они как раз спустились в низину. Интересно, они заметили ее? Нервное напряжение девушки достигло предела. О Господи, скорее же!
— Трогай! — закричал старик паромщик, отталкиваясь веслом от глинистого склона. — Держитесь крепче, леди!
Молодой шотландец навалился на канат, и неуклюжий тяжелый плот оторвался от берега. Волны Клайда немедленно подхватили их и начали раскачивать. Эрике тут же стало до того нехорошо, что на время она даже забыла о своем страхе перед Дугласом. Вообще-то она не боялась воды, прекрасно ныряла и плавала, но тут... Коричневые волны набегали на шаткую палубу, веревки поскрипывали, и ей ежеминутно казалось, что они не выдержат и деревянный монстр развалится прямо в воде.
Однако паромщики сноровисто управляли этой штуковиной, и девушка немного успокоилась. Молодой перевозчик рывками подтягивал толстый канат, ритмично вдыхая и выдыхая воздух широкой грудью, словно кузнечный мех. Старик уверенно рулил тяжелым рулевым веслом, постоянно удерживая плот в одном положении. Вцепившись в веревочное ограждение, Эрика до рези в глазах стала всматриваться во все более отдаляющийся берег. Сердце колотилось как бешеное, язык присох к гортани... Ей казалось, что с каждой минутой с ее плеч спадает тяжелый груз, который она тащила на себе много дней. Вот он, такой желанный ключ к свободе, приближается к ней с каждой минутой...
Они уже преодолели половину реки, как вдруг случилось то, чего она больше всего боялась. Из-за береговых зарослей наметом вынесся отряд всадников на взмыленных лошадях, впереди которого мчался рыцарь в черных доспехах. Достигнув берега, он не раздумывая вогнал своего коня в воду и заорал во всю глотку:
— Эй! На пароме! Именем короля приказываю вам повернуть обратно!
Его зычный голос, хриплый от злости и напряжения, далеко разнесся над водой. Сутулые плечи старика удивленно вздрогнули. Не выпуская весла из рук, шотландец невозмутимо спросил:
— Эй, сынок, погляди, кто это там так глотку дерет?
Молодой паромщик прищурился.
— Кажись, важная птица. Рыцарь, что ли... И всадников с ним дюжины две.
Старик обернулся к застывшей от страха Эрике и проницательно сообщил:
— За тобой, верно?
Девушка только и нашла в себе силы, чтобы кивнуть. Паром болтало на волне во все стороны, и шотландцам приходилось прилагать все усилия, чтобы удержать его.
— Поворачивай назад! — надсаживая глотку, опять заорали с берега.
— У меня есть еще деньги, — быстро проговорила девушка, заметив сомнение во взгляде шотландцев. — Я отдам вам все, только перевезите!
— Это говорю вам я, Уильям Дуглас! — донеслось до них. — Если не повернете, я уничтожу вас и ваши семьи! Именем короля Давида, назад!
Паромщики вздрогнули. В ярде от борта парома зловеще пропела мокрым оперением стрела, тяжело шлепнувшись в воду.
— Я гляжу, дела серьезные, — промолвил старик. — Нет уж, барышня, как хотите, но мы поворачиваем назад. С Дугласом связываться никому неохота. На том свете, куда он нас отправит, ваши деньги не понадобятся.
Он решительно кивнул сыну, и тот молча начал тянуть канат в обратную сторону.
— Вы не понимаете!.. — ломая в отчаянии руки, выкрикнула Эрика. — Он принуждает меня выйти за него замуж, а потом убьет меня! Я внучка Томаса Рэндолфа...
— А мне-то что! — грубо сказал шотландец. — Хоть самого Эдуарда Исповедника! Моя семья мне дороже, леди. От замужества еще никто не умирал, а вот от меча или стрелы...
Но Эрика уже его не слышала. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела туда, где высилась на коне грозная фигура черного всадника. Словно рыцарь преисподней, он приближался к ней, заслоняя собой серое небо. Ее кошмарный сон, вновь ставший явью... В следующий момент ее лицо исказилось яростью. Она бросилась к своей лошади и в мгновение ока взлетела в седло.
— Хэй-я! — хрипло выкрикнула она, натянув уздечку и ударив что есть силы пятками по крупу своего скакуна.
Лошадь дико заржала и взбрыкнула задними копытами. Паром качнуло, кто-то на берегу громко закричал.
— Стой! — заорал паромщик, отбрасывая весло и кидаясь к ней.
В зеленых глазах девушки зажегся огонь. Эрика, издав еще один леденящий душу вопль, направила лошадь прямо на паромщика. Тот еле успел отскочить, и конь с всадницей оторвался от палубы и скрылся в водах Клайда.
Фонтан брызг окатил двоих застывших на палубе шотландцев. Гнедая лошадь, отфыркиваясь, вынырнула на поверхность в нескольких ярдах и поплыла прочь от парома к другому берегу. Девушка намертво вцепилась в конскую уздечку, изо всех сил гребя одной рукой, чтобы помочь лошади.
— Дьявол! — выругался Дуглас на берегу, прекрасно видевший все, что произошло. — Она ведьма!
Он бросил коня вперед, вогнав его по шею в воду. Благородное животное жалобно заржало, взвившись на дыбы. Рыцарь безжалостно вонзил шпоры в бока жеребцу, и вода окрасилась кровью.
Паромщики, опомнившись, быстро вели плот к берегу. Всадники тесной группой сгрудились на берегу, со страхом наблюдая за безумным графом, вымещавшим свой гнев на несчастном животном. Неожиданно конь Дугласа захрапел и стал медленно заваливаться набок. Дуглас, не успев вытащить ногу из стремени, в мгновение ока по макушку оказался в воде. Берег тут был илистый, дно сразу резко уходило вниз...
Более глупой ситуации нельзя было представить. Утонуть на мелководье — что может быть для рыцаря смешнее и нелепее такой смерти?
— Что вы стоите! — сердито рявкнул Мак-Фергюс, бросаясь вперед. — Вытащите его!
Шотландцы спешились и, мешая друг другу, кинулись помогать Дугласу выбраться из воды и освободить запутавшуюся ногу из стремени. Время от времени его голова показывалась над водой. Рыча, он отплевывался и изрыгал ужасные проклятия.
И в этот самый момент из-за холма показался еще один всадник. Он будто упал с неба — никто не понял, откуда он взялся.
Вихрем пролетев мимо, он дважды рубанул толстый канат, надежно обвязанный вокруг огромного вяза, растущего у воды. Удар тяжелого клеймора рассек туго натянутую пеньку, как масло. Секунду ничего не происходило, а потом канат, на котором болтался паром, не выдержал и с треском лопнул. Огромный неповоротливый плот медленно развернуло течением и стало сносить вниз по реке. До находящихся на берегу донеслась отчаянная ругань паромщиков.
Темноволосый всадник, тут же развернув коня, что есть духу понесся по берегу. Все это произошло в течение нескольких секунд, никто даже опомниться не успел. Несколько человек вскочили в седла и бросились в погоню.
— Прочь! — в бешенстве заорал Дуглас, расшвыривая людей, кинувшихся ему на помощь. — Убейте его! Убейте!
Ему наконец удалось освободиться от мертвого коня и выбраться на берег. Граф был страшен. Мокрые волосы облепили его побелевшее от бешенства лицо, на котором черными угольями горели неукротимым гневом глаза. Одним движением взлетев в седло чьей-то лошади, он галопом помчался вслед за безумцем, посмевшим перерубить канат.
Одинокий всадник верхом на сером жеребце мчался по крутому берегу, пригнувшись к седлу и неотрывно глядя на реку. Буквально распластавшись на шее своего скакуна, он понукал его короткими гортанными криками, как это делают горцы. Темные волосы развевались на ветру, напоминая крылья ворона, глаза сощурились, превратившись в два остро сверкающих янтарных лезвия. Шотландцы неслись за ним с небольшим отрывом, не отставая, но он словно не видел их. Взгляд всадника был нацелен на невысокий обрыв, за которым река делала плавный поворот. Его конь галопом вылетел на эту высоту, и он недрогнувшей рукой послал его дальше. Послушное твердой воле хозяина, животное оттолкнулось от земли и взмыло в воздух. На мгновение они красиво зависли в небе, словно диковинная птица, а потом с громким плеском шлепнулись в воду. Преследовавшие рыцаря шотландцы едва успели осадить коней на самом краю, разразившись проклятиями в его адрес.
Водоворот закрутил смельчака, но сильный рыцарский конь сумел вырваться из опасного места под обрывом и вынести за собой всадника. Мощными гребками человек поплыл вперед, придерживаясь за уздечку лошади. Их стремительно сносило течением, но они упорно продвигались к середине реки. Люди Дугласа в нерешительности топтались на краю обрыва. Водоворот внизу гудел, как рассерженный улей.
— Что вы застыли как истуканы? — с угрозой крикнул Дуглас. — Стреляйте!
В воздухе засвистели стрелы, но дождливая погода не способствовала меткой стрельбе. Тетивы отсырели, стрелы тяжело шлепались в воду, не долетая до уже довольно далеко уплывшего всадника.
— Уж он-то точно не промахнулся бы, — прошипел сэр Уильям сквозь зубы, с ненавистью глядя на удаляющегося пловца.
Он пристально смотрел на две точки в волнах Клайда, одна из которых уже приближалась к противоположному берегу.
— Не тратьте зря время, — резко взмахнул он рукой. — Все равно им не уйти. Ниже по течению, возле Лоудера, есть брод — там и перейдем на ту сторону.
По одежде и лицу рыцаря стекала вода, но он отнюдь не казался смешным. Наоборот, всей своей фигурой он выражал неукротимую энергию и волю.
Граф повернул коня и медленно начал спускаться с глинистого обрыва.
— Кто этот безумец? — решился спросить Мак-Фергюс. — Вы его знаете, сэр Уильям?
— Сын предателя, — последовал короткий ответ. Дуглас задумчиво посмотрел на серое небо и равнодушно добавил: — Когда-то я лично казнил его отца, посмевшего нарушить свой долг и пойти на переговоры с англичанами. Александр Далхаузи, помните такого? Ну что ж, теперь у меня к парню еще один счет. И на этот раз ему не отвертеться, хоть он и патриот.
Мак-Фергюс побледнел. Давняя история, давняя и темная... Он притворно вздохнул и наклонился к седельному мешку, якобы что-то поправляя, чтобы скрыть свое смятение. Бог с ними, этими ста фунтами... Тут бы живым уйти.
— Мы нагоним их, — уверенно сказал Черный рыцарь. — Но для начала мне нужен новый конь. Эта проклятая старая кляча издохла в самый неподходящий момент!
Он был по-прежнему зол, но теперь его голова соображала четко и ясно. Как ни крути, а придется на время задержаться в Карноуте. Необходимо дождаться подмоги из Дуглас-касла. Его люди ведут себя совсем иначе, чем эти запутанные вилланы сэра Дункана. Здесь он с ним и распрощается. Мак-Фергюс — никуда не годный тюфяк, и он ему больше не нужен.
Граф дал шпоры скакуну, направляя его в сторону маленького городка. Остальные угрюмо потянулись за ним.
***
...Эрика не успела испугаться, прыгнув в реку. Но когда темная холодная вода сомкнулась над ее головой, на мгновение ей показалось, что больше она никогда не увидит солнечного света. Сильное течение подхватило ее, закружив как соломинку, таща вниз, вниз... Где-то рядом лошадь била копытами в вязкой воде, и Эрика испугалась, что гнедая ударит ее. Рванувшись изо всех сил вверх, девушка вынырнула, судорожно хватая ртом воздух.
Она с удивлением поняла, что уздечка до сих пор была зажата в ее левой руке мертвой хваткой. Это ее и спасло. Коняга, вынырнув на поверхность, спокойно поплыла вниз по течению, словно только этим и занималась всю свою нелегкую жизнь. Эрика знала, что лошади хорошо плавают — они не раз с братьями пересекали быстрый Тейн, держась одной рукой за конскую гриву. Она покрепче уцепилась за узду и принялась грести одной рукой, помогая лошади. Первый шок от ее безумного поступка еще не прошел, и поначалу она даже не чувствовала холода весенней воды.
Девушка обернулась через плечо и попыталась рассмотреть, что происходит на берегу. Она удивилась, как быстро ее снесло течением. Паром, с которого она прыгнула, виднелся уже где-то в трехстах ярдах от нее. Она видела, как шотландцы метались по высокому берегу, потом несколько человек вскочили на коней и помчались... Внезапно раздался какой-то странный треск, и паром стал разворачиваться другим боком... Неуклюжее сооружение завертело во все стороны и стало быстро сносить вниз по реке. «У них лопнул канат!» — догадалась Эрика. Недаром она не хотела плыть на этом ненадежном судне... Теперь Дуглас не сможет перебраться на ту сторону, она свободна!
— Ур-р-ра! — завопила девушка, немедленно наглотавшись воды.
Это ее немного отрезвило. Дуглас-то не может, но и она пока не на берегу.
Течение здесь было просто бешеное — как ни старались они приблизиться к противоположному берегу, все равно плыли слишком медленно. Попав на стремнину, очень трудно было из нее выбраться. Эрика тоскливо всмотрелась в берег, поросший тростником и кустами, наклонившимися над самой водой. Слишком далеко! Ее зубы от холода стали выбивать дробь, губы посинели и тряслись. Она понемногу начинала выбиваться из сил. Если поначалу она даже не обратила внимания на холод, то теперь в полной мере прочувствовала, что значит окунуться в майскую водичку горной реки. Ледяная вода сковывала движения, стискивала грудь...
— Ну, давай же, давай! — стуча зубами, попробовала девушка подбодрить лошадь. — Мы выплывем...
Берег неуклонно приближался, и она уже почти поверила, что выберется, но тут впереди послышался какой-то странный гул. Она с ужасом посмотрела туда, откуда доносилось гудение, и сердце ее оборвалось. Там, где Клайд делал плавный поворот вправо, огромная масса воды меняла направление и под высоким обрывистым берегом крутились огромные водовороты. Вода закручивалась в чудовищную спираль, бурля и пенясь по краям. Стремнина несла их с лошадью прямо в этот адский котел. Стало страшно. Страшно до того, что Эрика истерично заорала и начала беспорядочно бить рукой и ногами по воде. Она бы, наверное, наглоталась воды и утонула, но ее спасла лошадь. Кобыла, видимо, тоже что-то почуяла и стала энергичнее перебирать ногами. Ее корпус наклонился вперед, шея судорожно вытянулась: животное изо всех сил боролось за жизнь, вытаскивая заодно и свою всадницу.
Эрика не видела, что происходит на берегу. Краем уха она слышала громкие крики шотландцев, а потом сильный всплеск позади, но даже не оглянулась. Страх владел ею безраздельно. Бог или еще кто помог им, но они преодолели стремнину, и их понесло прочь от страшных водоворотов. Зловещий гул остался позади, но она выбилась из сил. Лошадь, которая вложила в рывок все силы, теперь тоже плыла медленнее, громко отфыркиваясь и тяжело дыша.
Девушка почувствовала, как ноги постепенно наливаются холодной свинцовой тяжестью, а мокрое платье неуклонно тащит ее вниз. Неожиданно острая боль пронзила ее правую руку от ладони до локтя. Эрика ойкнула и закусила губу. Рука повисла безвольной плетью. Противная вода густо-коричневого цвета немедленно стала заливать ей лицо, то и дело попадая в нос. Затуманившимся взором Эрика оглядела ровную гладь реки. Вот он, берег, уже близко, до него осталось два полета стрелы, не больше... Но она чувствовала, что не доплывет. Она уже ничего не слышала, ничего не соображала. В ушах стоял шум, сознание ускользало...
Еще одна судорога, сильнее прежней, скрутила ее вторую руку, и она едва не закричала от боли. Сил больше не было. Захлебываясь и уже теряя сознание, она увидела приближающуюся широкую песчаную отмель, на которую их несло течением, ее левая рука разжалась, выпустив спасительную уздечку, и девушка стала медленно погружаться в холодную глубину. В последний момент ей показалось, что кто-то с силой дернул ее за руку, а затем все погрузилось во мрак.