Слова Сары преследовали меня, но в то же время укрепляли мою решимость.

- Покончи с ним. - Ее решимость и вера в меня повторялись снова и снова, пока я бежал вниз по холму и через двор.

Мне потребовалось вся моя сила воли, чтобы уйти. Я не был уверен, что мог бы это сделать, не зная, что Стелла проснулась внутри нее. Состояние Сары могло сделать ее уязвимой, и я был бы ответственен за это. Но Стелла была опорой Сары, и я должен был верить, что она справится.

Если бы управление "Цессной" не требовало двух пилотов, то я уверен, Отец Габриэль приказал бы Мике отправляться без меня. Проходя мимо бассейна и теннисных кортов, я вспомнил еще одну причину, по которой он хотел, чтобы я вернулся в "Северное Сияние". Это был этот чертов конверт.

Я заставил себя сделать то, что сказала Сара, и подумать о будущем - о миссии. Почему брат Рубен дал мне что-то настолько важное, что об этом спросил Отец Габриэль? Было ли это важным? Или это была какие-то игры разума, какая-то глупая проверка, способ вернуть меня в "Северное Сияние", где мое изгнание было бы легче скрыть?

Я попытался вспомнить, что я с ним сделал. В то время я больше сосредоточился на том, как Рубен достал его из пиджака, намеренно выставив напоказ свое оружие. Я никогда бы и не подумал, что в нем есть что-то важное.

В мои мысли вернулись слова Ричардса, обвиняющего Стеллу во всем этом, и мое негодование возросло. Он ошибался. Виноват был "Свет", и Отец Габриэль тоже. Но не она. Она была хороша в своей работе - вот почему она решила вернуться в "Свет". Она хотела их краха так же сильно, как и я. Я помолился, чтобы упрямство, о котором он говорил, сохранило ей жизнь.

Хотя она и поклялась беречь себя, я не мог удерживать груз ответственности, который увеличивался с каждым шагом, приближающим меня к хозяйственным постройкам. Независимо от того, что сказал Ричардс, Стелла Монтгомери находилась в этом комплексе, в этом подвале по одной причине. Из-за меня. Если бы она не согласилась помочь моей миссии, она была бы в безопасности, участвуя в программе защите свидетелей. Если не случится чуда, которое позволит ей сбежать, единственный способ спасти ее, когда я отправлюсь в "Северное Сияние" - это инициировать рейды.

Среди всего этого хаоса, небольшая улыбка появилась на моих губах. Проклятье, он был прав касательно ее упрямства, и я любил это. Я желал этого.

Мы с Сарой бегали гораздо дальше, чем расстояние от особняка до взлетно-посадочной полосы, но сегодня все иначе. Сегодня я бежал, спасая свою жизнь, ее жизнь, и, следовательно, к тому времени, когда я добрался до пристроек, мое дыхание было тяжелым и затрудненным. Когда я открыл дверь в здание, где мы с Сарой поселились, запах цветочного шампуня заставил сжаться сердце в моей груди.

Вместо того чтобы усилить непреодолимое желание рассыпаться на части, аромат придал мне сил. Мне тоже нужно быть сильным. Я не мог позволить, чтобы ее пребывание здесь, в "Восточном Сиянии", погубило меня. Случись подобное, все, чего я достиг за последние три года, было бы напрасным. Для ее будущего, как и для моей операции, мне нужно было встретиться с Отцом Габриэлем и убедить его, что я изменился. Я больше не был тем мужчиной, который стоял перед ним и умолял его о жене. Я выучил урок и теперь был его лучшим последователем. Это был единственный способ, наш единственный шанс.

Как я уже сказал - лучшие выступления в нашей гребаной жизни!

Глубоко вздохнув, я вспомнил, что сегодня понедельник, всего три дня назад Сара покинула "Северное Сияние". Взглянув на часы, я понял, что в Мичигане сейчас начало пятого. Учитывая разницу во времени и время, которое потребуется на полет в "Северное Сияние", мы приземлимся примерно через полчаса после того, как покинем Блумфилд-Хиллс. Сделав глубокий вдох в комнате, наполненной цветочным ароматом, я развернулся, расправил плечи и вышел под лучи Мичиганского солнца.

Моей целью было, чтобы мы с Сарой продержались до среды. Еще два дня.

В среду мы с Микой должны были лететь в Фэрбенкс за припасами. Существовал специальный поставщик, который обеспечивал сырьем для фармацевтических препаратов. Мы проводили обмен всего раз в месяц. Я участвовал в этих рейсах с тех пор, как впервые попал в "Северное Сияние". Поскольку это было только сырье, этот обмен не требовал более высокого разрешения, которое мне было нужно, чтобы доставить готовые фармацевтические препараты. Однако, из-за хрупкости, это всегда делалось с двумя пилотами. Это была одна причин, по которой Отец Габриэль настоял, чтобы я вернулся к работе после того, как Сара очнулась. Когда мы окажемся в Фэрбенксе, я куплю одноразовый телефон, чтобы сделать звонок и инициировать рейды. Это произойдет не сразу, но произойдет.

Нам с Сарой осталось продержаться всего пару дней.

Когда я шел в направлении самолета, мои глаза встретились с глазами Мики. Ему не нужно было говорить. Я видел сочетание вопроса и опустошения в его выражении. Десять минут назад этот взгляд сломал бы меня, но не сейчас. Сжав губы в прямую линию, я кивнул.

- Простите, что заставил вас ждать, - сказал я, оглядываясь в поисках Отца Габриэля.

Мика схватил меня за руку и прошептал:

- Джейкоб, мне... - Он не закончил. Не было слов.

Я выпрямился.

- Я верну ее. Полетели, так я смогу вернуться назад. Где он?

- В самолете, с Братом Илаем.

Мои глаза распахнулись шире.

- Илай тоже собирается в "Северное Сияние"?

Мика пожал плечами.

- Я не знаю, что происходит, и надеюсь, что ты прав.

Я кивнул. По выражению его лица я понял, что он не поверил моим словам о том, что я верну Сару. Если бы я был только Джейкобом Адамсом, я бы тоже не поверил; однако я не был Джейкобом Адамсом. Я был агентом Джейкоби Макалистером, и я, черт возьми, сделаю это.

Шаг за шагом я поднимался по ступеням, готовый начать это шоу. Стоя на верхней ступеньке лестницы, я ждал, пока глаза привыкнут к яркому солнечному свету, когда Отец Габриэль заговорил.

- Не очень-то хорошее начало.

Этой информации было недостаточно. Мика не знал, что он имел в виду, но Илай, сидящий напротив Отца Габриэля, знал, и я тоже. Я видел темные глаза Илая, смотрящие в мою сторону. Они больше не выражали жалости, которую я видел в особняке. Отец Габриэль имел в виду обещание, которое я дал, стоя перед его столом, обещание стать лучшим пилотом и последователем, который у него когда-либо был. И вместо этого я заставил его ждать - чего раньше никогда не делал.

Конечно, я никогда не был вынужден оставить свою жену запертой в подземелье.

Выдохнув, я убрал руки за спину и выпрямился.

- Прошу прощения, Отец. Как вы знаете, меня больше ничто не отвлекает. Моя преданность полностью с Вами и "Светом”.

Он кивнул мне и повернулся к Илае.

- Похоже, все под контролем. Я свяжусь с тобой, как только мы прибудем в "Северное Сияние". Если я не позвоню вовремя, ты знаешь, что делать.

Я стиснул зубы, но воздержался от высказываний.

Илай посмотрел на часы.

- Отец, во сколько вы планируете позвонить?

Ухмылка появилась на губах Отца Габриэля.

- Я планировал вылететь отсюда не позже половины четвертого. С таким расписанием я позвоню в восемь.

Чертов мудак!

- Тогда мы будем придерживаться первоначального плана. С удовольствием, - ответил Илай.

Да, вот тебе и братство Собрания.

В следующий раз, когда я увижу Илая, я надеюсь, что он будет в камере. Кул-Эйд был чертовски хорош для него. Наши взгляды встретились, когда он встал, и на этот раз он не отводил глаз. Как только он спустился по ступенькам, Мика поднялся на борт, втащил лестницу и запер дверь каюты.

Звук напомнил мне о замке, который запер Ричардс, и на мгновение меня затопил поток мыслей. Пока я старался отогнать их, Мика заговорил.

- Отец, вам что-нибудь нужно, прежде чем мы взлетим?

- Нет, - сказал Отец Габриэль, глядя на меня. - Хотя, я не хочу, чтобы вы закрывали шторку в кабину пилотов.

Что, черт возьми, он думает, я сделаю? Он только что угрожал моей жене в моем присутствии. Моя главная цель состояла в том, чтобы лететь на этой консервной банке за тридцать миллионов долларов как можно быстрее. Он вернется в "Северное Сияние" вовремя, чтобы сделать этот проклятый звонок. Когда мы с Микой вошли в кабину, я направился к креслу пилота, но Мика преградил мне путь. Мы всегда соглашались менять обязанности с каждым новым рейсом. Мы занимались этим годами, и то, что он был главным пилотом по дороге в "Восточное Сияние", значило, что теперь моя очередь. Однако, вместо того, чтобы спорить, я благодарно кивнул, когда Мика заговорил без слов. Его глаза говорили мне, что он тоже расстроен, но он сможет сосредоточиться лучше, чем я.

- Как можно быстрее, - прошептал я.

Он кивнул.

Как только мы поднялись в воздух и сообщили свои координаты и планы аэропорту Детройта, я устроился в кресле поудобнее. С чистым небом и заходящим впереди нас солнцем, постоянно находящимся вне досягаемости, я направил свои мысли в другое русло. Все было так, как и предсказывал Мика, но направление было другим. Я не позволял своим мыслям задерживаться в особняке в Блумфилд Хиллс. Я отпустил их только для того, чтобы помолиться, чтобы Сара продержалась еще два дня. Затем я переключил механизмы и позволил своим мыслям сосредоточиться на будущем, отличающемся от того, которое предсказал мужчина, сидящий в салоне этого самолета, на будущее, которое я планировал осуществить – и чем быстрее, тем лучше.

С каждой милей я составлял свой план. Отгрузку в среду не могут отменить или перенести. Она должна произойти. Слишком много сигналов тревоги прозвучит, если все не пойдет, как запланировано. "Свет" был машиной с идеально смазанным механизмом. Я не имею в виду религиозной организации. Я имел в виду крупное предприятие по добыче денег.

И тут я вспомнил о Томасе. Интересно, когда он в следующий раз должен полететь в "Северное Сияние" и поймет ли кто-нибудь, что он пропал? Если кто и поймет, приведет ли это к нежелательному вниманию к "Северному Сиянию"? Меня беспокоили планы полетов, которые он составил в прошлую пятницу. Если Отца Габриэля и уведомили о его исчезновении, то меня-нет, и я сомневаюсь, что Томас вернется на выходные. Сегодня или позже на этой неделе.

Я не знал, было ли беспокойство Отца Габриэля по поводу глупого конверта реальным или нет, но в любом случае его нужно было найти.

Я попыталась мысленно вернуться назад. Напрашивался очевидный вывод, что я положил его в карман пальто; однако Монтана не была Аляской. Я не помню, была ли на мне куртка в "Западном Сиянии". Если и так, то, скорее всего, именно там. Если нет, и он был у меня в руке, когда я садился в самолет, возможно, я оставил его в кабине. Или я мог взять его с собой в аэропорт в Лоун-Хоук. Черт, я не мог вспомнить. Может быть, я взял его в грузовик, который одолжил, или оставил его в номере мотеля...

Пот выступил у меня на лбу. Возможностей становилось все больше, и каждая из них усиливала мои опасения.

По прилету я планировал проверить кабину пилота в маленьком самолете, после того, как удостоверюсь, что Отец Габриэль добрался до своей квартиры или храма, или где он там хотел быть, чтобы сделать этот проклятый телефонный звонок Илаю.

Доставка этого конверта была первым шагом к тому, чтобы выиграть мне время - всего пару дней.