Наверное, целую вечность простоял Эвар рядом с женой, поражённый страшной новостью. Итак, это свершилось. Во главе страны встал Совет Национального Спасения Галлии во главе с маршалом Бордо - вот Жан и исполнил своё намерение, высказанное в приватной беседе в тихом саду на Лютеции. В Совет входят также глава Службы Безопасности, министр Иностранных Дел и ещё несколько человек - генералы армии, спецслужбы, полиции. При этом сам министр Полиции и Тюрем в Совет не вошёл. Здания парламента и правительства заняты войсками, верными Совету. Большинство членов правительства, не вошедших в Совет, арестованы, однако ни премьер-министр, ни Президент не захвачены повстанцами, охрана успела увезти их куда-то. Почти вся Лютеция контролируется силами Совета, но в некоторых районах идут бои с войсками, сохранившими верность правительству. Оппозиция воздерживается пока от заявлений...

Зазвонил видеотелефон. Эвар почти не усомнился, кто находится на проводе и что этот человек скажет. Однако немного ошибся, звонил не Бордо.

- Да, Андре! Что происходит?

- Жерар, это революция! - возбуждённо закричал Максен. - Хватит нам терпеть парламентское скотство! Пришло время сделать то, чего ты хотел! Присоединяйся к нам!

- К кому - к вам? - недовольно спросил Эвар. - К Совету, что ли?

- Да, конечно!

- Андре, ты видишь, что правительство не сдалось? Это гражданская война!

- Не волнуйся, мы быстро сломим их! Ты нужен нам здесь!

Эвар поймал встревоженный взгляд жены. Мадлен не произносила ни слова, но в её глазах застыла красноречивая мольба. Эвар вздохнул:

- Андре, я не сомневаюсь, что у вас самые лучшие намерения. Но дело пахнет большой кровью. Стоило ли вам затевать всё это?

- Если ты примкнёшь к нам, многие сторонники правительства изменят свою позицию!

Эвар заколебался. Мятежный Эварист Галуа был явно непрочь тряхнуть стариной, но лояльный правительству Жерар Ларм однозначно возражал против участия в путче.

- Андре, я могу подумать?

- Да, только побыстрее, пожалуйста!

- Хорошо.

Эвар разъединил и вопросительно посмотрел на жену. Та покачала головой, её глаза наполнились слезами:

- Милый, не нравится мне всё это!

- Ты считаешь, мне не следует соглашаться?

- Я не об этом. Что бы ты ни решил, ты прав. Но сам этот переворот... Да, конечно, наше правительство поступило очень некрасиво, и с англами, и вообще. Но сколько крови прольётся теперь... Любимый, мне страшно!

Это слова Мадлен направили поток мыслей Эвара в другое русло: что бы ни происходило, сейчас главное - обеспечить безопасность жены и детей. Именно с этой точки зрения следует строить все свои планы. И какой вариант тут всего надёжнее? Вернуться на Лютецию и примкнуть к Совету? А что, если бывшее правительство окажется сильнее? Впрочем, скорее всего, этого не случится. Оставаться здесь? Пока, наверное, оптимально, но...

Его размышления прервал звонок у входной двери. Эвар посмотрел на экран монитора и увидел несколько полицейских и людей в штатском. Позади них виднелись две полицейские машины. 'Это что - обещанная Гастоном дополнительная охрана? Или по поводу событий в Диснейленде? Странно, что их так много...'

- Что вам угодно, господа?

- Именем закона! Господин Жерар Ларм, вы арестованы по подозрению в поддержке мятежа!

Мадлен негромко вскрикнула. Эвар вздохнул: вот и не пришлось долго раздумывать над предложением Совета. Он нежно взял жену за руку и поцеловал её в губы:

- Не бойся, любовь моя. Ничего мне не сделают. Я скоро вернусь.

Мадлен ничего не ответила, только обняла мужа и заплакала.

- Господин Жерар Ларм! Вы подчиняетесь закону или мы должны применить силу?

Эвар ещё раз поцеловал жену и мягко отстранил её:

- Не беспокойтесь, господа. Я сейчас выйду к вам.

- Жерар, любимый! Мне страшно! Что они сделают с тобой?

- Девочка моя хорошая, не волнуйся, пожалуйста! Ты же знаешь - я ни в чём не виноват. Меня быстро отпустят.

- Проклятые! Они сошли с ума! Лучше бы ты вошёл в этот Совет!

Эвар вздохнул. Как жаль, что невозможно остаться вне всей этой политической грязи.

- Милая, мне пора. Иначе они вломятся в дом.

Мадлен слабо кивнула и отвернулась, нехотя выпуская руки мужа. Эвар направился к выходу.

- Господа, могу я увидеть ордер на свой арест?

- Да, конечно! - полицейский капитан сунул ему под нос бумажку с гербовой печатью. Эвар удивлённо поднял брови: ого, ордер выдал Верповный Судья Галлии! - Ведите себя благоразумно, господин Ларм, тогда обойдёмся без наручников!

Эвар невольно улыбнулся, вспомнив, как Эварист Галуа слышал почти такую же реплику незадолго до прибытия в Амазонию. Прошли сотни лет, земная Франция превратилась в космическую Галлию, а полицейские остались прежними.

- Не сомневайтесь, господа, я буду очень благоразумен и не дам вам повода для насилия!

Его мягко подтолкнули в спину в направлении ближайшей полицейской машины. Эвар послушно сел внутрь. Справа и слева от него разместились полицейский капитан и некий господин в штатском. Эвар посмотрел ему в лицо:

- Вы из Службы Безопасности?

- Не разговаривайте, арестованный! Всё, что требуется, скажете по прибытии на место!

Эвар пожал плечами. Полицейские и штатские переглянулись, удовлетворённо улыбнулись, и машина тронулась в путь. Водитель включил радио. Передавался экстренный выпуск новостей

Как только за Эваром закрылась дверь, Мадлен моментально перестала плакать и бросилась к его мобильному видеотелефону. С какого номера только что был звонок?..

- Алло! Вам кого, мадам?

- Господин Максен! - стараясь говорить спокойно, не кричать и не срываться в рыдания, произнесла Мадлен. - Это жена Жерара Ларм!

- О, простите, мадам! - с удивлением и симпатией в голосе произнёс Максен. - Я не сразу узнал вас. Чем могу быть полезен?

- Моего мужа только что арестовали!

- Как это - арестовали? Пару минут назад я разговаривал с ним!

- Это произошло меньше минуты назад! Появились полицейские и люди в штатском, наверное, из Службы Безопасности, и арестовали его!

- Ах, так?! - голос Максена напоминал теперь рычание. - Большое вам спасибо, мадам Ларм, что сообщили! Я сейчас...

- Вы поможете ему?

- Да, да, конечно! Очень хорошо, что вы сразу позвонили! Простите, мадам, мне нужно действовать немедленно!

До Мадлен дошло, что Максену сейчас не до бесед, но из вежливости он не может прервать разговор, и женщина разъединила сама. Теперь остаётся только ждать и надеяться...

Уже был вечер, когда в рабочий кабинет бывшего хозяина президентского дворца Галлии вошёл немолодой человек с усталым лицом. Это был мятежный генерал-полковник Гастон Февр. Маршал Бордо уже ждал его, он задумчиво курил большую дорогую сигару.

- Привет, Гастон. Какие новости? - пробурчал главный мятежник.

- Да новости неплохие, - пожал плечами Февр. - Лютеция почти полностью наша. В других местах сопротивление оказывается, но вялое. Если захотим, за три часа подавим.

Маршал отрицательно покачал головой:

- Не надо нам большой крови. И так - сам понимаешь, как мы выглядим.

- Ты уверен, Жан? Мы с тобой путчисты, силовики, военщина, на нас всё равно публика смотрит косо.

- А мы ей делом доказываем, что она неправа. Системы связи не отключаем, пусть люди получают разностороннюю информацию. Англов уже отправили в Колумбию?

- Сейчас отправим. Жан, не надейся, что это нам сильно поможет: англы интересуют наших сограждан постольку, поскольку эту проблему вытащил Жерар. Уедут англы - о них мигом забудут, станут опять говорить, какие мы злые и плохие.

- Эх, если бы Жерар был с нами...

- Пока не получилось. Я уверен, душой он на нашей стороне, но боится большой крови...

- Жерар боится? Не думаю, чтобы он боялся хоть чего-нибудь на свете.

Они помолчали немного, не глядя друг на друга.

- Ладно, отправим мы англов восвояси, - вздохнул Февр. - Что будем делать дальше?

- Программу свою объявим. Кстати, почему ты возражал, чтобы мы это сделали раньше?

- Потому что эта идея - смертная казнь для опасных преступников - вызовет большой шум и недовольство.

- Не больше, чем мы до сих пор устроили.

- Нас обвиняют в том, что мы приведём к большой крови. Введение смертной казни усилит позицию наших противников.

- Пока большой крови нет. Всего несколько человек раненых на всю Лютецию.

- А ты уверен, что и дальше обойдётся?

Бордо шумно вздохнул:

- Я ни в чём не уверен.

Зазвонил мобильный телефон Февра. Шеф спецслужбы немного поколебался, взял аппарат, посмотрел на экран и включил связь:

- Да, Андре!

- Шеф, на Марселии арестован Жерар!

Оба главных мятежника подскочили на месте.

- За что он арестован? - дрогнувшим голосом спросил Февр.

- Непонятно, - послышалось из видеотелефона. - Несколько минут назад я с ним разговаривал, предлагал войти в наш Совет, но Жерар колебался и просил время на размышление. И вдруг, почти сразу после этого разговора, мне позвонила его жена, сказала, что он арестован!

Февр покачал головой:

- Они что, подслушали ваш разговор?

- Не знаю, возможно. Хотя прослушивание бывших руководителей Службы Безопасности разрешено только нашим, но в нынешней ситуации...

- Да, наши друзья из правительства сейчас нарушают права человека не меньше, чем мы, - вздохнул маршал. - С той разницей, что мы вне закона. Впрочем, они тоже.

- Спасибо, Андре, - произнёс Февр, разъединил и посмотрел на маршала. - Я вот что думаю: может, предложим им переговоры? Как вариант - создание временного правительства во главе с нами, но их участием. А дальше - парламентские выборы, как и предполагалось ещё утром.

- Предложим, но не сейчас, иначе это будет воспринято как слабость. Согласись, преимущество в силе у нас подавляющее, мы просто его не используем. Всё боимся, кто что скажет. А всё равно - в глазах журналистов мы бунтовщики. Даже Колумбия нас пока не признаёт, хотя их посол выразил нам конфиденциально своё понимание.

Они ещё помолчали, затем Бордо резко поднялся с места:

- Ладно! У меня ещё полно работы! Пока, успеха тебе!

- И всем нам, - задумчиво отозвался Февр, устремляя взгляд в окно.

Сидя в полицейской машине, мчащейся неизвестно куда, Эвар чувствовал себя крайне неуютно. Он пытался продумать, как вести себя дальше, а потому рассеянно прислушивался к новостям, которые читал по радио взволнованный диктор. Там-то Совет взял ситуацию под свой контроль, такие-то районы Лютеции всё ещё контролируются правительственными войсками... В их руках также Оритания и Марселия - а, вот почему они приехали арестовывать... Объединение бывших галлийских узников Темзии призвало Совет немедленно вернуть пленных англов домой - молодцы, ребята, только у Февра и Бордо сейчас наверняка уйма других дел... Однако внезапно он услышал нечто такое, что сразу привлекло его внимание:

- Только что нам сообщили, что на Марселии арестован отставной генерал-майор Жерар Ларм, бывший глава Службы Безопасности нашей страны! Пока не ясно, означает ли это, что он собирался примкнуть к Совету Национального Спасения, или это чисто профилактическая мера...

Полицейские и штатские вокруг Эвара озабоченно переглянулись. Машина затормозила. Штатский, сидевший справа от арестованного генерала, кивнул тому, который находился рядом с водителем, оба вышли из автомобиля и о чём-то заговорили вполголоса. Затем один из них вынул мобильный видеотелефон и позвонил куда-то. Ещё через минуту оба вернулись в машину, и сидевший спереди шепнул что-то водителю. Автомобиль возобновил своё движение.

Минут через пять машина подъехала, к немалому удивлению Эвара, к местному муниципалитету. Арестанта вывели из автомобиля, и все вошли внутрь. Эвара доставили на второй этаж, провели по длинному коридору и мягко, но убедительно втолкнули в одну из комнат. Там стоял, повернувшись лицом к окну, спиной к двери, какой-то человек. При звуке шагов он обернулся, и Эвар узнал премьер-министра. Арестант не сдержал взволнованное восклицание.

- Садитесь! - премьер-министр указал на стул возле двери. Эвар молча подчинился.

- Вам известно, за что вас арестовали?

- При аресте мне сказали, что по подозрению в поддержке мятежа. В ордере, который я видел, написано 'превентивный арест'. Что из этого вы имели в виду?

- Превентивный арест - мера, которую мы, правительство, применяем сейчас к лицам, подозреваемым в сочувствии к мятежникам.

- Ого! - воскликнул взволнованно Эвар. - Вы, правительство, арестовываете людей за их образ мыслей?! Причём не имея конкретных доказательств, а просто по подозрению?

- Вы полагаете, если снять вашу мнемограмму, выяснится, что вы поддерживаете правительство?

Эвар промолчал. Если сейчас снимут мнемограмму, там много всего интересного выяснится...

- А что, господин Ларм?! - неожиданно улыбнулся премьер-министр. - Может, мы ошибаемся? Вы лояльны к правительству? Тогда никакой мнемограммы не надо, просто выступите по телевидению с осуждением мятежа!

- Вы же понимаете, что это глупость, - заговорил Эвар, чувствуя, что всё более злится. - Сейчас, когда о моём аресте уже знает вся Галлия, подобное выступление будет воспринято как уступка вашим угрозам. А то ещё подумают, что вы меня накачали психотропными средствами. Подобными вещами, как и превентивными арестами, занимаются обычно именно путчисты, а не демократическое правительство.

- Только не учите меня, как подавлять мятеж! - недовольно скривился премьер-министр. Эвар промолчал, но подумал, что как раз об этом мог бы рассказать немало интересного - хотя бы по опыту Франции девятнадцатого века. - Ну что? Выступите по телевидению в нашу поддержку? - с угрозой в голосе спросил премьер-министр. Эвар задумался. То, как себя вело демократическое правительство Галлии, не имело ничего общего с теми идеалами, за которые он когда-то сражался, и намного больше походило на переворот, чем действия маршала Бордо и его Совета... хотя - кто знает, что сейчас происходит на Лютеции?

- Я могу немного подумать? - осторожно поинтересовался Эвар, главным образом - чтобы выиграть время и составить план действий.

- Гх-м! - грозно прокашлялся премьер-министр и вдруг спросил:

- А откуда это мятежники так быстро узнали про ваш арест?

- Понятия не имею, - ответил Эвар, а сам подумал, что это наверняка Мадлен связалась с кем-то из Совета.

- Ах, понятия не имеете?! А если мы снимем вашу мнемограмму? - угрожающе спросил демократический правитель. Эвар внезапно для себя разозлился:

- Ну и снимайте! Запугать, что ли, меня хотите? Вы чего добиваетесь - чтобы я выступил по телевидению и рассказал про ваш шантаж, про эти превентивные аресты? Думаете, это вам прибавит сторонников?

- Не надо так, господин Ларм, - неожиданно миролюбиво ответил премьер-министр. - Мы заботимся о вашей же безопасности. Если не ошибаюсь, сегодня на вас было покушение в Диснейленде?

- О своей безопасности я лучше позабочусь сам, - недовольно ответил Эвар, понемногу успокаиваясь. - И мне совсем не безразлично, что опасности могут подвергаться мои жена и дети.

- Но вы согласны, что мы не можем отпустить вас, не убедившись в вашей лояльности?

- О моей лояльности говорит то, что в момент переворота я находился здесь, на Марселии, а не на Лютеции. И потом, что же - вы будете теперь арестовывать каждого галлийца и держать его под замком, пока не убедитесь в его лояльности?

Премьер-министр вздохнул и вытер потный лоб ладонью:

- Хорошо, Жерар. Я подумаю, что можно для вас сделать. Пока вам придётся побыть здесь.

Эвар посмотрел удивлённо:

- Здесь - в муниципалитете? Это теперь тюрьма для подозреваемых в нелояльности?

- Что вы, Жерар! - натянуто улыбнулся премьер-министр. - Это моя временная резиденция, до того момента, когда мятеж будет подавлен.

Если разговор с Максеном немного успокоил Мадлен, то очередная сводка новостей обрадовала. Итак, теперь вся Галлия знает об аресте Жерара. А значит, эти негодяи не посмеют причинить ему зло. Можно немного успокоиться и заняться насущными делами.

Едва вспомнил про насущные дела, Мадлен хлопнула себя по лбу. Как она могла забыть? Ведь в доме почти не осталось продуктов! Поехать в магазин собирался Жерар сразу после возвращения из Диснейленда, но теперь остаётся сделать это самой. С кем бы оставить Пьера и Клару? Жаль, что поздно, а то лучше всего бы их взять с собой.

Решение пришло мгновенно: конечно, Дениз! Живёт в двух шагах, к том же с неё причитается за ту поездку, которую ради её детей предпринял Жерар перед тем, как стал заместителем главы Службы Безопасности. Так, где номер её телефона? Ага, вот он...

- Мадлен, дорогуша, привет! Как я тебе рада!

- Добрый день, Дениз! Как твои малыши?

- Спасибо, хорошо учатся. Скоро на каникулы приедут.

Интонация Дениз, когда она говорила о своих детях, была какая-то странная, словно эта тема докучала ей. Мадлен никогда не понимала матерей, которым безразличны собственные дети. Но не для того позвонила, чтобы это обсуждать...

- Дениз, у меня к тебе просьба: мне нужно сходить в магазин...

- А почему твой муж не сходит?

'Итак, она ещё не знает про арест Жерара, и не от меня узнает'.

- Он сейчас не может, дела. Нельзя ли мне попросить тебя посидеть с моими малышами? Я думаю, за час-два управлюсь, а может, и быстрее.

- Сожалею, Мадлен, - неожиданно-колючим голосом заявила Дениз - Мне некогда. Пусть Жерар сходит в магазин, когда освободится. Пока! - и она разъединила. У Мадлен даже дыхание спёрло от обиды и возмущения. Когда этой Дениз было нужно, Жерар отправился на другую планету, вступил в бой с пиратами, но довёз детей благополучно. А она... всего-то на два часа - и отказывается помочь? Права была Изабель, когда резко высказывалась о ней...

Стоило Мадлен вспомнить о своём визите к школьной подруге, видеотелефон внезапно зазвонил, и на экране предстала именно Изабель. Мадлен постаралась унять горечь, охватившую её из-за предыдущего разговора.

- Здравствуй, Изабель! Как твои дела?

- Мадлен, милая! Как они посмели арестовать Жерара? - дрожащий от возмущения голос ясновидящей выдавал чувства, очень похожие на те, которые сейчас обуревали Мадлен.

- Изабель, дорогая моя, спасибо, что позвонила! А то я уж думала, что все меня бросили...

- Кто это тебя бросил? - с возмущением, чуть ли не с яростью, отозвалась Изабель.

- Да вот... у нас в доме не осталось продуктов, мне нужно пойти в магазин, детей оставить не с кем, и я позвонила Дениз...

- Милая моя, а почему не мне?! Мои сейчас в Колумбии, на лыжном курорте отдыхают. Подожди двадцать минут, я сейчас приеду!

Мадлен даже подскочила от радости: вот это подруга! Однако прежде чем она успела ответить, поблагодарить Изабель, связь уже оказалась разъединена.

Мадам Ронсар приехала минут через двадцать.

- Ну, подружка, где твои малыши? Почему ты меня с ними до сих пор не познакомила? - радостно завопила она с порога, обнимая и целуя Мадлен в щёки. Пьер, услышав, что речь о нём, тут же выглянул из детской.

- Вот Пьер, мой старший! - с гордостью представила его Мадлен. - А младшая, Клара, в комнате.

- Привет, Пьер! Меня зовут Изабо! - присев перед ребёнком и мягко поздоровавшись с ним за руку, сообщила гостья малышу, тут же поднялась и шёпотом спросила хозяйку:

- Что я должна с ними делать?

- Можно, ты с ними просто поиграешь?

- Конечно, с удовольствием! А во что?

- О, у них игрушек полно! - улыбнулась Мадлен, распахивая дверь детской комнаты. - А потом попейте чаю с конфетами, они в вазочке на кухне!

Клара, игравшая на полу с куклой, немедленно уставилась с интересом на незнакомую тётю.

- Отлично! - приняла решение Изабель. - Клара, меня зовут Изабо! Поиграем в домики, хорошо? Пьер, Клара, хотите?

- Да! - громко заявила девочка. Пьер сунул палец в нос и ничего не ответил. Мадлен потянула сына за руку, чтобы он оставил свой нос в покое.

- Так делать неприлично! - шепнула она Пьеру. Тот задумчиво похлопал ресницами и сказал:

- Тётя Изабо, я хочу поиграть в паровозик!

- Нет, в домики! - капризно возразила Клара, всем своим видом угрожая заплакать.

- А давайте поиграем в домик, рядом с которым ездит паровозик?! - радостно предложила Изабель. Эта идея понравилась обоим малышам. Убедившись, что в ближайшее время проблем не должно быть, Мадлен прошла сначала в спальню, переоделась, затем к входной двери, сменила тапочки на туфли и вышла из дома. Зашла в гараж, села в автомобиль и выехала. Был уже вечер, и большинство магазинов успели закрыться, но в пяти километрах от дома Ларм возвышался торговый центр 'Добрая покупка', открытый круглосуточно, туда молодая женщина и направилась. Через несколько минут она подъехала на место и оставила машину на автостоянке. Щёлкая каблучками, Мадлен проследовала к входу, притягивая взгляды мужчин и вызывая то и дело восхищённый присвист, но вдруг замедлила шаг: справа от здания стояли военные грузовики, и солдаты переносили что-то тяжёлое внутрь здания. Мадлен встревожилась:

- Эй! Что вы тут делаете? - обратилась она к офицеру. - Вы собираетесь воевать рядом с нашим домом?

- Проходите, мадам! - ответил ей военный не без раздражения. - Вам ведь нужно в магазин? Вот и идите себе! Приятной покупки!

Недовольно поводя плечом, молодая женщина вошла в здание. Отдел пищевых продуктов располагался на верхнем, двенадцатом этаже: владельцы магазина рассчитывали, что, пересекая все уровни до самых нужных товаров, посетители наглядятся на ткани, одежду, игрушки, косметику, телевизоры и прочие очаровательные, но недешёвые предметы достаточно, чтобы купить что-нибудь помимо съестного. Были здесь, на третьем этаже, и детские аттракционы - в данный момент, увы, закрытые из-за позднего часа. Не теряя времени на рассматривание того, что сейчас не нужно, Мадлен прошла к лифту, и через полминуты уже прогуливалась на верхнем этаже. Она взяла свободную тележку и быстро набрала нужные продукты. Молодая женщина не собиралась вести всё в тележке с двенадцатого этажа до автомобильной стоянки сама, поэтому, дойдя до кассы, решительно заявила:

- Мне нужен разносчик!

- Да, мадам! - услужливо поклонилась кассирша. - Господин Жубер! - позвала она куда-то влево. Прежде чем Мадлен успела рассердиться, что её заставляют ждать, господин Жубер - толстячок лет пятидесяти - проворно подбежал к кассе:

- К вашим услугам, мадам!

- Я просила разносчика! - с неудовольствием в голосе заявила молодая женщина.

- О, конечно! Только, понимаете, разносят товары у нас утром... - виновато сообщил господин Жубер.

Мадлен мысленно сделала себе замечание: ведь знала об этой особенности магазина, не раз покупала здесь до отъезда на Лютецию, но вот забыла...

- Хорошо, - кивнула она. - Пусть утром доставит на мой адрес, - она протянула визитную карточку. - Но вот это я возьму с собой прямо сейчас! - и она вынула из тележки две баночки с детским питанием, яблоки, рыбу и салат для себя.

- Да, мадам! - с готовностью ответил господин Жубер, довольный, что проблема разрешилась так быстро и без скандала. Мадлен предъявила кредитную карточку и, помахивая пакетиком с покупками, не торопясь направилась к лифту. Настроение было далеко не лучшее, но, конечно, не из-за безобидной неурядицы в продуктовом отделе, которая уже почти забыта, а из-за ареста мужа. Надо надеяться, его вот-вот отпустят. Ах, если бы он оказался дома к её возвращению...

Однако прежде чем женщина дошла, размышляя, до лифта, внезапно произошло нечто непонятное: наверху что-то громко ударило, отчего пол тряхнуло и Мадлен едва не упала. В тот же миг в памяти всплыли военные, занимавшиеся возле входа в здание чем-то таинственным и зловещим. Что это было мгновение назад - взрыв? Бомбу сбросили? Война?

Оправившись от толчка, Мадлен только шагнула было к лифту - и тут же остановила себя:

'Стоп. Там, наверху, случилось что-то страшное. Взрыв какой-то... Прежде всего, нужно предупредить людей - тех, которые остались в продуктовом отделе!' Она бросилась назад и закричала:

- Люди, спасайтесь! Взрыв!

Дородный господин Жубер недовольно посмотрел на неё:

- Простите, мадам, что вы говорите? Какой взрыв?

- Только что был взрыв! Вы разве не почувствовали?

- Да, что-то произошло, но зачем паниковать?

- Но вдруг начнётся пожар?

- Сударыня! - господин Жубер смотрел теперь недовольно на беспокойную покупательницу. - Прошу вас, не устраивайте панику! Ничего не случилось!

- Но там, на крыше...

- Возможно, на крыше что-то произошло, но здесь, как видите, всё в порядке! Успокойтесь, пожалуйста! Вы купили всё, что хотели? Можете идти! Хорошего вам вечера!

Мадлен окинула удивлённым взглядом кассиршу и покупателей и произнесла громко:

- Вы не хотите спастись? Разве вы не понимаете, что происходит?!

Кассирша покачала головой:

- Простите, мадам, я на работе! Если действительно возникнет пожар, нас эвакуируют, не беспокойтесь, пожалуйста!

- А вы? - Мадлен обвела взглядом покупателей. Однако те уже вернулись к изучению содержимого магазинных полок. 'Они не пойдут! - подумала в отчаянии женщина.

Господин Жубер решительно направился к ней:

- Мадам, если вы купили всё, что хотели, прошу вас немедленно уйти! Прекратите сеять панику! Не заставляйте меня вызвать охрану!

Мадлен опомнилась. Убедить никого не удаётся, а опасность нарастает. Надо уходить одной. В лифт? Нет, нельзя: она вспомнила, как Жерар однажды учил, что при несчастных случаях лифт опасен, может стать ловушкой. Мадлен выскочила из продуктового отдела и бросилась к лестнице. 'Что же - двенадцать этажей пешком?' - подумала она в ужасе, но тотчас успокоила себя мыслью: идти придётся вниз. Значит, надо просто поторопиться...

Быстрым шагом она вышла на лестницу. Никого. Она дотронулась до железных перил - и отдёрнула руку: металл был горяч. 'Это что - пожар? Тогда надо спешить вниз!' И, опираясь вместо перил на стену, Мадлен помчалась вниз по ступенькам. На каблуках было неудобно, и на следующем пролёте женщина сняла туфли. С пакетом в правой руке и туфлями в левой, отталкиваясь от стены, она стремительно побежала - этаж за этажом...

Происходило что-то страшное: стена, до которой Мадлен дотрагивалась левой рукой, быстро нагревалась. 'Да, точно, пожар... Бедные люди, оказавшиеся в ловушке там, наверху...' Однако времени сочувствовать другим не было, главное - как можно быстрее самой убраться отсюда прочь. Ступенька за ступенькой, пролёт за пролётом, этаж за этажом - считать, присматриваться к указателям некогда... Вот с какого-то этажа на лестницу вбежала испуганная женщина, увидела Мадлен и закричала:

- Послушайте, что происходит?

- Пожар! Быстро вниз! - только и ответила ей мадам Ларм, проносясь мимо. Она едва не проскочила мимо нужного указателя: цокольный этаж. Всё, теперь можно надеть туфли и выйти... Только теперь она заметила, что и пол под ногами горяч.

На цокольном этаже десятки людей, испуганно крича, бежали к выходу. Открылась дверца лифта - всё-таки он работает, но, подумала молодая женщина, правильно я сделала, что добежала сама, по лестнице. Тяжело дыша, замедляя шаг, Мадлен направилась к выходу - всё, уже почти спаслась. Крикнула растерянному охраннику:

- Чего вы ждёте? Эвакуируйте людей!

- А что случилось? - закричал ошеломленный парень.

- Не знаю!

- Тогда зачем сеете панику?

- Дотроньтесь до пола!

Охранник нагнулся, ткнул пальцем в пол и вскрикнул. Мадлен не стала дожидаться результатов его исследований: прочь отсюда, быстрее на улицу! Уже вылетая через наружную дверь, она услышала, как сзади завыл сигнал общей тревоги. Едва оказавшись снаружи, куда выбежали уже десятка три людей, ощутила едкий запах дыма. Белёсое облачко, пока невинное на вид, спускалось откуда-то сверху, окутывая лёгким туманом огромное здание. Мадлен закашлялась и отошла от здания шагов на тридцать, к автостоянке, а затем обернулась и посмотрела, что происходит...

Крыши здания, закрытой белёсой пеленой, уже не было видно, вместо неё тут и там выглядывали красные языки пламени. Сверху падали какие-то мелкие обломки. Откуда-то - возможно, отовсюду из здания - доносилось зловещее потрескивание. В верхнем этаже, где Мадлен находилась всего несколько минут назад, кто-то призывно махал белым платочком. Женщина опомнилась: надо вызывать помощь. Она подошла к автомобилю и взяла свой видеотелефон.

- Да, мадам, слушаю!

- Алло, вы знаете о катастрофе в торговом центре 'Добрая покупка'?

Возникла странная пауза.

- А что там?

- Пожар!

- Это не к нам, позвоните в пожарную охрану!

От неожиданности такого ответа Мадлен разъединила и тут же опомнилась: действительно, правильный адрес... Однако, прежде чем она набрала нужный номер, послышалась сирена, и к зданию быстро подкатили пять красных машин. Мадлен решила, что дальше оставаться здесь не стоит: в предстоящей борьбе пожарных с огнём всякое возможно. Она отъехала на сотню метров, но затем остановилась и снова взглянула на горящее здание, словно надеясь, что каким-то непостижимым чудом огонь вдруг прекратится и все люди, находящиеся внутри, окажутся спасены. Однако чудо не спешило на помощь. Верхняя часть здания уже вовсю полыхала, этажи заволокло дымом, а из еле различимых окон выглядывали красноватые языки пламени. Дым быстро темнел, скрывая верхнюю половину торгового центра. Пожарные уже вступили в борьбу с огнём, но толку от их усилий было пока мало. Здание трещало, медленно разваливаясь на куски, которые один за другим падали вниз. За шумом пожара еле слышны были крики людей, очутившихся в смертельной ловушке.

Мадлен тряхнула головой: помочь несчастным невозможно, остаётся только уезжать отсюда, чтоб хоть не мешать тем, кто пытается сейчас выручить своих ближних. Она вздохнула, ощутила едкий запах дыма, подбирающегося в безветрии уже сюда, нажала на педаль газа и помчалась домой. В голове было пусто. Просто не хотелось ни о чём думать на фоне страшной трагедии, разыгравшейся считанные минуты назад на её, Мадлен, глазах. Когда она вошла в дом, Изабель, игравшая в гостиной с детьми в железную дорогу, выбежала навстречу хозяйке и ахнула:

- Что с тобой, Мадлен?

- Ничего, - машинально ответила мадам Ларм.

- Посмотри на себя в зеркало!

Мадлен послушно прошла в ванную, взглянула на себя - и ахнула: вся в копоти! Это когда же успела так испачкаться? Неужели это из-за дыма, который едва ощущался на автостоянке?

- Что с тобой стряслось? - настойчиво повторила ясновидящая, подходя к Мадлен сзади.

- Со мной ничего... Вот люди...

- Какие люди? Что с ними?

- Пожар, - непослушными губами еле выговорила Мадлен. Сейчас, когда кошмар свершившейся катастрофы уходил в прошлое, ужас перед тем, что едва не случилось с ней самой, начинал сковывать тело.

- Где был пожар?

- В магазине...

Сообразив, что от подруги она не добьётся более внятных разъяснений, Изабель убежала в комнату и включила телевизор. Через минуту она вернулась, Мадлен к этому времени уже умылась, переоделась и немного пришла в себя. Дети оставили игру и теперь испуганно смотрели на обеих женщин.

- Ничего не понимаю... - растерянно пробормотала Изабель. - Ничто не указывало на это, никаких признаков...

- А что говорил гороскоп? - постепенно успокаиваясь, спросила Мадлен.

- Сильные потрясения... Но я думала, что имеется в виду переворот!

Мадлен покачала головой:

- Да, одного переворота хватило бы. А тут ещё Жерар...

Изабель энергично кивнула:

- Был знак, что Жерар в опасности, но всё закончится благополучно. Опять не понимаю...

- Чего? - устало спросила Мадлен.

- Почему я не видела опасности для тебя? Где ты находилась, когда всё это произошло?

- На верхнем этаже, продукты покупала. Но я быстро спустилась вниз и вышла на улицу. А что, гороскоп показывал, что у меня всё в порядке?

- 'Мелкие неприятности'. Я подумала, что это в связи с арестом Жерара...

Мадлен покачала головой:

- У меня весь день только крупные неприятности. Я ведь тебе всего не рассказала, утром мы были в Диснейленде, и там произошёл теракт!

Изабель уставилась непонимающе на подругу:

- Теракт?!

- Ну, не совсем, конечно, - поправилась Мадлен. - Попытка теракта. Но если бы не Жерар, всё могло закончиться очень плохо.

Изабель грустно вздохнула:

- Иногда мне кажется, что звёзды насмехаются надо мной. Из всего того, что ты мне сегодня рассказала, я вижу две мелкие неприятности: твой разговор с Дениз и копоть, от которой тебе пришлось только что отмываться. Всё остальное даже крупными неприятностями назвать недостаточно. Но... - она пристально посмотрела на подругу.

- Что?

- У тебя и аура в порядке! Или почти в порядке. Те же самые мелкие неприятности, что и по гороскопу... Ничего не понимаю.

В коридоре появились Пьер и Клара, мальчик держал за руку сестру. Мадлен встрепенулась:

- Да что со мной творится?! А ну, Пьер, руки мыть и за стол немедленно! Ужинать! - Она обернулась к подруге:

- Поддержишь мою диету?

- Конечно! - с готовностью ответила Изабель. - Я сейчас тоже сбрасываю излишки! Не поверишь - за три дня скинула килограмм!

Все четверо уселись за стол, и на полчаса все печальные обсуждения оказались отложены в сторону. Но вот ужин завершился, Мадлен убрала со стола, и дети ушли играть. Женщины грустно переглянулись.

- Надеюсь, завтрашний день окажется лучше, - печально сказала Изабель. - Лишь бы Жерара выпустили поскорее.

- Не хочешь переночевать у нас? - спросила Мадлен.

- Хочу, только напрашиваться не решаюсь, - улыбнулась Изабель.- Я же сейчас дома одна. Тоскливо.

- Вот и переночуй у меня. А пока давай зайдём в Интернет, посмотрим новости! - предложила Мадлен.

- Ага, давай!

Сегодняшние новости были одна горячей другой. Попытка теракта в марселийском Диснейленде оказалась почти не замечена. Основное внимание было приковано к событиям, связанным с переворотом, а также к аресту Жерара и к пожару в торговом центре 'Добрая покупка'. Выяснилось, что Совет уже освободил всех пленных англов и отправил их в Колумбию, откуда они вернутся домой. Колумбия и Русь приветствуют этот шаг, но Совет пока не признают. Англия никак не комментирует события в Галлии, даже предстоящее возвращение её пленных граждан замалчивается. Арест Жерара, видимо, был ошибочен, а значит, его должны вот-вот выпустить на свободу - когда Мадлен прочитала вслух эту новость, подруги обрадовано поцеловались, на мгновение забыв об остальных жутких новостях, которые, однако, тотчас напомнили о себе: пожар в торговом центре... Выяснилось, что эта катастрофа расследуется, существует несколько версий этого события. Основная - теракт, возможно, организованный Советом...

- Что за чепуха! - недовольно заявила Мадлен. - Как там мог произойти теракт? Возле здания была куча солдат!

- Какие солдаты? - живо спросила Изабель.

- Не знаю, я в этом не разбираюсь. Но они что-то заносили в здание! Мне кажется, с этим и был связан пожар!

- Вот это да! - воскликнула Изабель. - А знаешь что, подружка? Отправь-ка это сообщение нашим журналистам! Да поторопись, а то вдруг Интернет отключат - или Совет, или правительство!

Мадлен кивнула и принялась быстро набивать сообщение. Несколько минут спустя оно ушло на телевидение и в основные галлийские газеты.

- Всё, теперь меня убьют! - вздохнула Мадлен и грустно улыбнулась.

- С чего ты взяла? - нахмурилась Изабель.

- Я ведь теперь опасный свидетель...

- Свидетель чего?

- Ну, как же! Если это действительно армия виновата...

- Не армия, а правительственные войска, - деловито поправила её Изабель. - Армия в основном за Совет. А убить тебя могли до того, как ты отправила сообщение, сейчас это уже не имеет смысла, только подтвердит твои слова.

Зазвонил видеотелефон Мадлен. На экране виднелся какой-то дородный господин.

- Слушаю! - не без недовольства в голосе отозвалась Мадлен.

- Алло, это госпожа Ларм?

- Возможно, - почти сердясь, ответила женщина.

- Вы сейчас отправляли сообщение на первый канал телевидения?

- Да, отправляла! - Мадлен сразу подобрела и даже улыбнулась.

- Вы действительно находились в торговом центре, когда произошёл теракт?

- Да, покупала продукты.

- А кто эти солдаты, вы не определили?

- Нет, я в этом не разбираюсь.

- Мадам Ларм, а что с вашим мужем? Его ещё не выпустили?

- Пока нет.

- Надеюсь, завтра же он будет на свободе, - вздохнул господин с телевидения. - Включите сейчас первый канал! Всего вам наилучшего!

Связь разъединилась. Подруги радостно улыбнулись одна другой и бросились к телевизору. Клара уже дремала, Пьер тоже выглядел сонным. Мадлен взяла девочку на руки и прошла с ней в ванную, выкупала дочку, затем отнесла в детскую и уложила в постель. После этого наступил черёд сына. Пьер недовольно пробормотал что-то, но через двадцать минут тоже оказался в постели. Мадлен тихо вернулась в гостиную и вопросительно посмотрела на подругу:

- Ну что там?

- Да, всё показали! - радостно отозвалась Изабель, стараясь говорить потише. - И тебя показали, вот как ты сейчас с этим типом говорила!

- Ну и хорошо, - вздохнула Мадлен. - А то вокруг этих политиков слишком много лжи и грязи.

- А ещё сказали, что Оритания без боя перешла под контроль Совета! Теперь правительство командует только тут, у нас, и ещё на нескольких космических станциях!

- Хоть бы поскорее этот Совет добрался и сюда! - вздохнула Мадлен. - А то эти господа из правительства ещё немало беды наделают. Изабо, что-то я устала. Не пойти ли нам спать, а?

- Давай, - кивнула подруга. - Действительно, день выдался сумасшедший. Надеюсь, завтра всё уладится и Жерар вернётся.

И обе молодые женщины стали готовиться к тому, чтобы пойти спать после тяжёлого и опасного дня.

- Юдит! Я предала людей!

- О ком ты говоришь, Мадлен?

- Я бросила в беде тех людей, которые оказались в западне на верхних этажах торгового центра...

- Ты винишь себя в том, что спаслась, в то время как другие погибли?

- Да, Юдит...

- Ты считаешь, что могла их спасти? Каким образом?

- Не знаю... Просто мне так кажется.

- Хорошо, Мадлен. Давай посмотрим, что ты могла сделать.

Мадлен взяла пакет с едой и, размышляя о разном, направилась к лифту. Внезапно произошло нечто непонятное: наверху что-то громко ударило, отчего пол тряхнуло и Мадлен едва не упала. В тот же миг в памяти всплыли военные, занимавшиеся возле входа в здание чем-то непонятным. Что это было мгновение назад - взрыв? Бомбу сбросили? Война?

Оправившись от толчка, Мадлен только шагнула было к лифту - и тут же остановила себя: прежде всего, нужно предупредить людей - тех, которые остались в продуктовом отделе! Она бросилась назад и закричала:

- Люди, спасайтесь! Пожар!

Дородный господин Жубер недовольно посмотрел на неё:

- Простите, мадам, что вы говорите? Какой пожар?

- Только что был взрыв! Вы разве не почувствовали?

- Да, что-то произошло, но при чём здесь пожар?

- Сейчас всё займётся пламенем!

- Сударыня! - господин Жубер смотрел теперь недовольно на беспокойную покупательницу. - Прошу вас, не устраивайте панику! Ничего не случилось!

- Но там, на крыше...

- Возможно, на крыше что-то произошло, но здесь, как видите, всё в порядке! Успокойтесь, пожалуйста! Вы купили всё, что хотели? Можете идти! Хорошего вам вечера!

Мадлен окинула удивлённым взглядом кассиршу и покупателей:

- Вы не хотите спастись? Разве вы не понимаете, что происходит?

Кассирша покачала головой:

- Простите, мадам, я на работе! Если действительно возникнет пожар, нас эвакуируют, не беспокойтесь, пожалуйста!

- А вы? - Мадлен обвела взглядом покупателей. Однако те уже вернулись к изучению содержимого магазинных полок.

Господин Жубер решительно направился к ней:

- Мадам, если вы купили всё, что хотели, прошу вас немедленно уйти! Прекратите сеять панику! Не заставляйте меня вызвать охрану!

К груди подступило чувство невыносимого отчаяния. 'Если я сейчас уйду, все эти люди погибнут! Я должна хоть что-то сделать'

- Послушайте, все! - звонко закричала она. - Ещё несколько минут, и здание окажется охвачено пожаром! Если вы не уйдёте немедленно, вы погибнете! Спасите себя, пожалуйста!

- Видит Бог, я не хотел! - уверенным тоном провозгласил господин Жубер. - Охрана, ко мне!

Тотчас двое молодых людей в форме, которых Мадлен заметила только теперь, направились к ней решительным шагом. 'Всё пропало! Я должна уходить одна!' Не дожидаясь, пока охранники схватят её, молодая женщина выскочила из продуктового отдела и бросилась на лестницу, как учил Жерар. Однако там уже собирался белёсый дым. Сняла туфли, ступила на ступеньки - горячо... Но делать нечего, надо спешить вниз... Ступенька за ступенькой, пролёт за пролётом, этаж за этажом... Дым всё гуще, норовит задушить, под ногами словно раскалённая сковорода, а делать нечего, только бежать...

Однако, прежде чем она добралась до цокольного этажа, в глазах завертелись зелёные и красные искорки, и женщина без чувств упала на ступени...

- Юдит, ты хочешь сказать, что я поступила единственно правильно, когда бросила других перед лицом опасности и убежала? Иначе бы всё равно никого не спасла, а сама погибла?

- Да, Мадлен. Ещё несколько секунд промедления, и ты бы погибла сама. Выручить других людей - тех, к которым обращалась - ты не могла. Помочь себе должны были они сами. И могли - ведь они, как и ты, услышали взрыв, ощутили толчок. К тому же вспомни - ты спасла не только себя, но и других людей, которые тебе встретились - тех, которые были готовы принять спасение. Почему ты забыла об этом?

- Я не забыла, но... Не знаю, права ли ты ...

- Мадлен, тебя мучает совесть, но это правильно. Нам должно быть больно за те страдания, которые происходят вокруг, даже если мы в них неповинны. Даже если мы сделали больше, чем могли.

- Но как же мне теперь быть? Жить с этим?

- Да, Мадлен. Ты должна пройти через боль совести. Это тоже твоё испытание.

- Юдит... Ты уже не впервые говоришь о каком-то испытании. Что ты имеешь в виду? Что произойдёт, если я пройду все эти испытания?

- Мадлен, я пока не могу ответить тебе. Поверь, ты всё узнаешь, когда придёт время.

Звонок во входную дверь раздался, когда на улице только ещё начало светать. Сонная Мадлен посмотрела на экран монитора и увидела троих полицейских. Женщина ни на миг не усомнилась, что они привезли домой Жерара. Не раздумывая, она накинула на себя домашнее платье, надела туфли на низком каблуке и бросилась открывать, даже не спрашивая, чего нужно этим господам.

- Жерар!..

Она осеклась, окинула визитёров растерянным взглядом: Жерара с ними не было.

- Где мой муж?

- Ваш муж, полагаю, в тюрьме, - сухо ответил ей один из полицейских. - Могу вас порадовать разве что тем, что и вы там окажетесь в ближайшие минуты.

- Что? - удивление и возмущение молодой женщины нарастали, как снежный ком, катящийся с горы. - Вы с ума сошли!

- Вы арестованы, мадам Ларм! Вот ордер!

Ошеломлённая Мадлен взяла в руки зловещую бумагу: да, действительно, городской судья выдал ордер на её арест - по обвинению в распространении паники, ложных слухов и в клевете на правительство.

- Не понимаю... - растерянно пролепетала Мадлен.

- Прошу вас сесть в машину! Не заставляйте нас применить к вам силу!

На пороге появилась сонная Изабель:

- Господа, чего вы хотите от моей подруги?

Полицейский молча протянул ей ордер на арест Мадлен. Изабель пробежала его глазами и тихонько вскрикнула.

- Так вы садитесь в машину или нет? - угрожающе обратился полицейский к Мадлен.

- Нет! - в отчаянии воскликнула молодая женщина. - Вы не имеете права! Сегодня же и Марселия признает власть Совета!

- Советую вам не отягощать своё положение подрывными призывами, - глухо произнёс полицейский и вынул из-за пояса наручники. Мадлен с ужасом уставилась на блестящую сталь и попятилась в дом.

- Оставьте её в покое! - в отчаянии выкрикнула ясновидящая. - То, что вы делаете, это подло!

- Видит Бог, я не хотел этого, - вздохнул полицейский и, держа перед собой наручники, двинулся к Мадлен. Она негромко вскрикнула, вскочила в квартиру и, с помощью Изабель, попыталась закрыть за собой дверь. Однако снаружи навалились трое здоровенных мужчин, распахнули, вломились в дом... Теряя рассудок, Мадлен бросилась в комнату - её нагнали, повалили на пол, холодная металлическая клешня охватила её левое запястье, рванула, выворачивая руку, за спину. Женщина попыталась освободиться - тщетно, сильный полицейский навалился, выворачивая и правую руку... Ещё секунда - и на правом запястье защёлкнулся браслет наручников. Мадлен закричала от ужаса.

- Мама, мамочка! - заплакал поблизости Пьер. Её грубо подняли с пола и потащили к выходу. Волосы женщины растрепались и закрыли лицо, а наручники на запястьях не позволяли поправить причёску, и из-за этого она сейчас еле могла смотреть. Мальчик бросился за матерью, пытаясь удержать её - его оттолкнули так, что он чуть не упал.

- Не смей бить ребёнка, свинья! - завизжала Изабель и огрела полицейского диванным валиком. Тут же на неё набросились двое сослуживцев героя событий. Ещё через полминуты обеих женщин, беспомощно сопротивляющихся, скованных наручниками, исцарапанные ногтями ясновидящей полицейские выволокли на улицу. За ними бежал плачущий Пьер, а в доме голосила Клара. Пленниц усадили в машину. Изабель всхлипывала, негромко ругала полицию и правительство. Мадлен ощущала невыносимый ужас, словно своих детей она больше не увидит. Этот ужас налипал, наваливался, душил, обволакивал сознание, угрожая убить молодую мать или свести её с ума. Усилием воли женщина попыталась отогнать невыносимое ощущение.

- Послушайте! - обратилась Мадлен к полицейским, с трудом выговаривая слова, но стараясь быть спокойной. - Мои дети! Что будет с ними?

- Не волнуйтесь, о них есть кому позаботиться, - сухо ответили ей. Женщина замолчала, из последних сил отгоняя обморок. Ещё вчера она была респектабельной дамой, женой заслуженного человека, матерью благополучного семейства. А сегодня, сейчас - супруга арестанта, сама обвиняемая в мятеже, беспомощная пленница в руках людей, искажающих правду и сурово наказывающих тех, кто пытается этому противостоять. В голове творилось нечто невыносимое, и было ясно одно: нужно не поддаться эмоциям, как-то выдержать этот кошмар, вернуться домой, прижать к груди Пьера и Клару, дождаться Жерара...

Минут через пять они подъехали к зданию тюрьмы. Полицейские предъявили документы охраннику у ворот, тот скучающе пролистал их, заглянул в машину:

- Взятию под стражу подлежит только одна!

- Да, вторую мы забираем в участок.

Охранник с интересом осмотрел обеих женщин.

- Первая мятежница, а вторая что натворила?

- Сопротивлялась властям. С учётом военного положения, это тоже мятеж, так что через пару часов ждите и её.

Мадлен с ужасом прислушивалась к этому зловещему диалогу. Итак, на Марселии введено военное положение... Уже сейчас нельзя говорить правду о действиях властей... Что же будет дальше? Почему не отключили телефоны, телевидение, Интернет? А может, за ночь уже отключили?

Машина въехала в тюремный двор и остановилась. Появились два немолодых, полноватых человека в чёрных униформах.

- Которую из них к нам?

- Вот эту, рыжую!

Дверца рядом с Мадлен открылась.

- Выходите, арестованная!

Мадлен вздохнула: итак, для этих людей она больше не 'мадам', не 'сударыня', а 'арестованная'. Что будет дальше? Хоть бы поскорее Совет взял власть над Марселией... Она подчинилась, вышла из машины, и тотчас сильные руки схватили её за локти и плечи, потащили внутрь мрачного здания. Полицейский автомобиль, доставивший её сюда, развернулся и поехал к воротам, увозя верную подругу - Изабель. Ещё мгновение - тяжёлая стальная входная дверь тюрьмы с лязгом захлопнулась за спиной пленницы. Охранники в униформах повели её, плачущую от бессилия, вдоль узкого коридора к лифту. Втолкнули в лифт, нажали какую-то замызганную кнопку. Лифт, дребезжа внутренностями, поднялся на несколько этажей и выпустил всех троих. Женщину провели по плохо освещённому коридору, в котором пахло чем-то неприятным, к единственной деревянной двери, на которой была грубо прибита табличка с облупившейся надписью. Один из сопровождающих потянул дверь на себя. Послышался душераздирающий скрип, и дверь открылась.

- Арестованная доставлена! - громко отрапортовал тот, который открыл дверь. В просторном кабинете Мадлен увидела деловитого невысокого черноволосого человека, сидевшего за большим тёмно-коричневым столом. Он мрачно посмотрел на Мадлен, кивнул на железный стул, стоявший рядом с дверью, и коротко произнёс:

- Садитесь!

Мадлен села. Охранники тут же шагнули к ней, схватили за плечи, заставили нагнуться и завели её скованные руки за спинку стула.

- Можете идти! - скучающим голосом обратился к ним владелец кабинета. Дверь рядом с Мадлен закрылась, и черноволосый мрачно уставился на Мадлен. Глаза у него были бесцветные, какие-то водянистые. Женщине стало не по себе - оказаться наедине с малоприятным незнакомым мужчиной, да ещё будучи в наручниках. Вот к чему приводят неосторожные слова.

- Вы оказали сопротивление при аресте? - резким голосом спросил черноволосый. До Мадлен дошло, наконец, что это начальник тюрьмы. Но почему он сам не представился? Для него арестованная женщина - не человек?

- Да, - нехотя подтвердила Мадлен его слова.

- Очень напрасно. Теперь мне придётся дать вам пятнадцать суток карцера.

Жуткое слово не произвело на Мадлен впечатления. Её гораздо больше волновало другое:

- Скажите, а что с моими детьми?

- Они временно переданы Попечительскому Совету. Если ваш муж окажется благоразумнее вас и быстро выйдет на свободу, то детей передадут ему.

- А меня когда выпустят?

- Это решит суд. Но я думаю, что лет пять вам придётся провести здесь. Клевета на правительство и подстрекательство к мятежу - это очень солидный срок заключения.

- Я не клеветала! - воскликнула Мадлен. - Там действительно были солдаты!

Начальник тюрьмы сделал многозначительную паузу и выразительно посмотрел на узницу.

- В первый и последний раз делаю вам предупреждение. Доказывать свою невиновность будете в суде, а здесь это запрещено. За пререкание с сотрудником тюремной службы - двадцать суток карцера. За неучтивость с начальником тюрьмы - тридцать. Причём срок карцера идёт дополнительно к основному заключению.

Мадлен охнула. Это сколько же предстоит провести в одном только карцере? Да ещё пять лет в этой жуткой тюрьме.

Начальник тюрьмы открыл было рот, намереваясь сообщить закованной женщине ещё что-то зловещее, но внезапно у него на столе зазвонил видеотелефон. Едва взглянув на экран, начальник тюрьмы вскочил и вытянулся смирно, глаза его подобострастно выкатились. Дрожащей рукой он схватил трубку и завопил:

- Здравия желаю, господин премьер-министр!

Вечер и ночь, последовавшие за его арестом, Эвар провёл нервозно, хотя конкретных оснований жаловаться у него не было. Его действительно не отправили в тюрьму, а оставили в муниципалитете - как понял Эвар, чтобы он постоянно находился под рукой у премьер-министра. Перемещаться по муниципалитету ему не запрещали, однако за ним постоянно следовали два охранника с лучевыми пистолетами. Позвонить домой ему не разрешили, и к телевизору также не допустили. Скорее всего, это было способом давления на арестанта - не мытьём так катаньем сломить его, заставить служить прежнему правительству. Эвар чувствовал себя по-дурацки: ведь если бы в своё время он согласился на предложение маршала Бордо, то наверняка сопротивление правительства давно было бы сломлено, да и ему самому, Эвару, не пришлось бы ходить сейчас под конвоем.

На ночь его поместили в небольшую комнату, в которой оказались, тем не менее, все удобства и просторная кровать с чистым бельём. Ужин принесли отменный - видимо, такой же отведал и премьер-министр. Однако на душе у арестанта скребли кошки, словно он чувствовал, что жена попала в беду. Спал он ночью крепко, но только потому, что не сомневался, что завтра понадобится хорошая физическая форма, и, вспомнив былые студенческие навыки, заставил себя выбросить из головы все мрачные мысли и отдаться власти Морфея.

Утром, когда он выразил желание сделать зарядку на улице, выяснилось, что и это запрещено. Эвар не стал унывать, выполнил ряд силовых и двигательных упражнений в 'камере' и принял душ, после чего ему принесли завтрак. Почти сразу после этого ему сообщили, что его желает видеть премьер-министр. Эвар тихо вздохнул: до этого момента он всё ещё надеялся, что Совет займёт Марселию раньше, чем придётся снова беседовать с этим малоприятным господином. Однако спорить не приходилось, и Эвар, сопровождаемый парой конвоиров, проследовал в указанную комнату. При виде его премьер-министр радушно улыбнулся:

- Ну что, дорогой Жерар, не надумали выступить по телевидению?

Эвар пожал плечами:

- Разве только скажу то, о чём вас предупреждал. Вы этого хотите?

Его собеседник энергично кивнул, как будто не ожидал иного ответа:

- Простите, дорогой друг, что я забыл сообщить вам важную новость: ваша супруга позволила себе определённые высказывания, подпадающие под запреты, введённые в связи с чрезвычайным положением, и нам пришлось взять её под стражу.

У Эвара потемнело в глазах. 'Это что же - он взял заложницей Мадлен? А наши дети как же, с кем они?'

- Где она? - сдавленным голосом спросил он.

- Увы, - горестно вздохнул премьер-министр. - Она, разумеется, в тюрьме, где и положено быть мятежникам. Кроме того, она оказала сопротивление при аресте, так что, скорее всего, помещена в карцер.

Последовала тягостная пауза.

- Что вы хотите, чтобы я сказал по телевидению? - сдавленно спросил Эвар.

- Ничего особенного! - белозубо улыбнулся премьер-министр. - Просто осудите переворот и призовите граждан поддержать законное правительство, а бунтовщиков - сложить оружие. Этим вы предотвратите ненужные жертвы, прежде всего с их стороны, так как они всё равно обречены на поражение.

Эвар вздохнул и ссутулился.

- Хорошо... Если я сделаю это, вы освободите мою жену?

- Да, разумеется! - радостно выкрикнул глава правительства. - Даю честное слово!

Эвар уныло кивнул и, шаркая, горбясь, направился к выходу. Он словно состарился за один миг лет на тридцать. У порога его встретили двое конвоиров. Посторонились, пропуская уважаемого когда-то человека...

Эвар споткнулся, и один из конвоиров подхватил его. В тот же миг пленник внезапно резко развернулся и ударил первого из конвоиров локтем в солнечное сплетение. Ещё миг - и второй согнулся, получив коленом в живот. Эвар добавил обоим ребром ладони по шее, а ещё через секунду сорвал с обоих лучевые пистолеты. Один надел на левую руку, другой сунул в карман. Затем вернулся в кабинет и тут же затащил туда обоих оглушённых противников. Премьер-министр сначала с удивлением посмотрел на преобразившегося пленника, затем - с ужасом - на его оружие.

- Ты, свинья! - негромко заговорил Эвар. - Прикажи, чтобы сюда немедленно доставили мою жену и детей!

- Но... - зубы правителя Галлии отчётливо клацали. Эвар шагнул вперёд и, не церемонясь, ударил непонятливого человека наотмашь тыльной стороной правой ладони по лицу:

- Тебя по стенке размазать, чтобы ты понял? Мне терять нечего, я могу за час перебить всю вашу банду в городе и вызвать войска Совета! Но первым мертвецом станешь ты! Ещё пояснения нужны?

Эвар блефовал, но не сомневался, что блеф сработает. Так и случилось: дрожащей рукою премьер-министр потянулся к видеотелефону на столе.

- Эй, включи громкую связь! - вежливо попросил Эвар, для убедительности ткнув главу правительства дулом в спину. Тот кивнул и подчинился.

- Здравия желаю, господин премьер-министр! - услышал Эвар из видеотелефона.

- Арестованная Мадлен Ларм доставлена к вам? - дрожащим голосом спросил премьер-министр.

- Так точно, господин премьер-министр!

- Привезите её ко мне! Как можно скорее!

- Слушаюсь, господин премьер-министр!

Правитель Галлии разъединил и умоляюще-вопросительно посмотрел на Эвара.

- И наших детей тоже! Немедленно!

Премьер министр судорожно кивнул и набрал нужный номер. Предыдущий диалог повторился с небольшими изменениями.

- Теперь садись на место и жди! Руки держи на столе, ни одного резкого движения! Делаешь глупость - стреляю без предупреждения!

Премьер-министр грустно вздохнул и медленно выполнил требование Эвара. Тот поискал глазами, заметил стул в углу, поставил его рядом с министерским и сел, ткнув дуло в спину пленника. Со стороны двери могло теперь показаться, что они сидят в обнимку. Премьер-министр умоляюще посмотрел на грозного победителя, но промолчал. Эвар подумал немного, поднялся с места и, стараясь не терять своего пленника из виду, оттащил обоих оглушённых охранников в угол справа от двери. Подошёл к премьер-министру, снял у него с шеи галстук и им связал оглушённым руки за спиной, а затем вернулся на свой стул. Томительно потянулись минуты...

Наконец, в коридоре послышались приближающиеся шаги. Ещё через несколько секунд тюремные охранники втолкнули в комнату перепуганную Мадлен в наручниках. Эвар выразительно посмотрел на свою жертву, и премьер-министр завопил:

- Снимите немедленно наручники! Зачем вы так обращаетесь с женщиной?!

Едва окинув взглядом комнату, Мадлен всё поняла:

- Жерар, они забрали наших детей! А ещё арестовали Изабель!

- Кого? - Эвар не сразу понял, о ком речь.

- Изабель Ронсар, я её попросила приехать вчера!

- Доставьте сюда мадам Изабель Ронсар тоже! - выкрикнул с энтузиазмом премьер-министр, не дожидаясь подсказок.

- За что её арестовали? - обратился Эвар к жене. Охранники в это время расстёгивали наручники на ней.

- Когда полицейские ворвались в дом и повалили меня, она стала драться с ними!

Эвар только кашлянул, услышав всё это. Ему стоило сейчас немалых усилий не отдать пистолету мысленную команду стрелять на поражение. Полминуты спустя Мадлен потирала запястья, уставшие от стальных объятий. Эвар уступил ей свой стул. Маленькая женщина с удовольствием села и победно взглянула на премьер-министра, в спину которого сейчас упиралось дуло лучевого пистолета.

- А я тоже умею пользоваться этим оружием! - гордо сообщила она опечаленному пленнику. Эвар улыбнулся, а затем спросил.

- За что тебя арестовали, милая?

- Я сообщила на телевидение, что вчера, во время пожара в торговом центре, там были солдаты.

- Что?! - удивился Эвар и пристально посмотрел на премьер-министра. - За звонок на телевидение уже арестовывают?

Пленник Жерара Ларм ничего не ответил, только вздохнул и отвёл глаза.

- Дело в том, что эти солдаты заносили что-то тяжёлое в здание, - пояснила Мадлен. - Когда я уже купила продукты, вдруг на крыше произошёл взрыв и начался пожар. А по телевидению сначала сообщили, что это теракт, организованный Советом.

- А на самом деле что это было? - обратился Эвар к премьер-министру.

- Мы действительно думали, что это теракт! - дрожащим голосом ответил тот.

- Вам надо поменьше думать, у вас это плохо получается. Однако я не получил ответ на свой вопрос. Что заносили солдаты в торговый центр?

- Аренит, - неохотно ответил глава правительства.

- Много?

- Один ящик занесли.

- А, тогда всё понятно, - вздохнул Эвар.

- А мне непонятно, - недовольно отозвалась Мадлен. - Что такое аренит?

- Это вещество, используемое в лучевом оружии, - пояснил Эвар. - Вероятно, доблестные воины нашего правительства собирались установить на крыше магазина зенитную пушку, на случай атаки звездолётов Совета. Я прав, сударь? - мягко погладил он пистолетом плечо министра.

- Да, - уныло кивнул тот.

- Нет, погоди! - решительно возразила Мадлен. - Если этот твой аренит позволяет получить луч, то как же возник пожар? Был бы взрыв... хотя, верно, сначала был именно взрыв... - словно рассуждая вслух, задумчиво произнесла Мадлен.

- Милая, аренит сам по себе просто горит. Взрывается он в соединении с неолином. Раз был взрыв, значит, какое-то количество неолина тоже успели занести, но немного, иначе здание разрушилось бы сразу. Так или нет, дружище? - Эвар ткнул в спину пленника.

- Не знаю, откуда там взялся неолин, - пролепетал премьер-министр. - Его должны были занести позже.

- Ай, как нехорошо использовать гражданские объекты в качестве военных! - покачал головой Эвар. - Так мою жену арестовали за то, что она раскрыла журналистам вашу хитрую комбинацию?

- Я не знал, что делать! - захныкал вдруг премьер-министр. - Сначала мне сообщили, что в торговом центре теракт, много погибших. Эти сведения передали по телевидению. Ваша жена позвонила туда и рассказала про солдат. Телевидение сразу передало это в эфир. Ещё немного - и специалисты догадались бы про аренит...

- И чтобы они не догадались, ты велел арестовать мою жену? Изобразить её клеветницей, распространительницей паники, лишь бы не сознаваться в своей подлости?

- Я же говорю: это была ошибка! - хныкал министр.

- Может, поедем на телевидение, там и расскажешь про свою ошибку?

Премьер-министр сразу успокоился и задумался. Взгляд его забегал по сторонам.

- Согласен! - вдруг выкрикнул он.

- Вот и отлично, - спокойно ответил Эвар. - Сейчас сюда доставят наших детей и Изабель, и все вместе поедем в телецентр.

Мадлен тревожно посмотрела на своего недавнего мучителя, приподнялась со стула и шепнула мужу:

- Любимый, а он не подстроит какую-нибудь новую пакость?

Эвар улыбнулся и поцеловал жену в переносицу:

- Не бойся, моя хорошая! Всё под контролем!

В коридоре послышался детский плач. Муж и жена Ларм переглянулись.

- С ними обращались хорошо, клянусь! - с мольбой в голосе произнёс премьер-министр.

- Он лжёт! - воскликнула Мадлен. - Когда на меня надевали наручники, один из полицейских ударил Пьера!

- Я не знал об этом! - взволнованно закричал премьер-министр. - Этого негодяя сейчас же посадят за решётку!

Эвар шумно вздохнул. Дверь открылась, и на пороге появилась дородная дама в полицейской форме, державшая на руках перепуганную Клару. Сзади стоял заплаканный Пьер.

- Мама, мамочка! - закричал мальчик и кинулся к Мадлен. Мама бросилась к нему навстречу, поймала на полдороге, подхватила ребёнка на руки и принялась целовать. Клара тоже потянулась, плача, к матери. Полицейская вопросительно посмотрела на премьер-министра:

- Я должна оставить здесь этих детей, сударь? - басисто спросила она. Открытая дверь скрывала от её взгляда лежащих охранников - на её же счастье.

- Да, конечно! Можете идти!

Дородная дама недовольно хмыкнула, отдала девочку матери и ушла прочь. Мадлен вернулась на свой стул. Теперь она, забыв о премьер-министре, сияла от радости, ласкала и целовала обоих малышей сразу. Один из оглушённых охранников пошевелился и издал удивлённое восклицание. Эвар подскочил к нему и снова ударил ребром правой ладони по шее.

- Лежи тихо, целее будешь! - отеческим тоном произнёс он, словно противник мог его услышать. Пьер со страхом посмотрел на двух лежащих связанных людей. В коридоре снова послышались шаги.

- Это, наверное, Изабель! - взволнованно воскликнула Мадлен и вопросительно посмотрела на мужа, но тот не спускал глаз с премьер-министра. Дверь снова открылась, и на пороге Мадлен увидела свою верную подругу, сопровождаемую двумя тюремными охранниками - она была заплакана и закована в наручники, как несколько минут назад мадам Ларм.

- Ну что, и её заковали по ошибке? - ядовито поинтересовалась Мадлен у премьер-министра. Тот уныло вздохнул:

- Снимите с неё наручники!

Через полминуты охранники, выполнив приказ, убрались восвояси, а Изабель радостно присоединилась к своим друзьям и, потирая запястья, поцеловала Мадлен в щёку.

- Как хороша свобода! - воскликнула она.

- Теперь мы можем ехать на телевидение? - с робкой надеждой поинтересовался премьер-министр.

- Зачем это? - удивился Эвар.

- Вы мне обещали! - капризно воскликнул пленник.

- Я вам обещал? Что обещал, дружище?

- Что если ваша жена и дети окажутся здесь... - упавшим голосом пробормотал премьер-министр.

- А зачем туда ехать? - с наигранным удивлением в голосе произнёс Эвар. - Вот у вас на столе видеотелефон. Мадлен, милая, позвони, пожалуйста! Ты ведь теперь для тележурналистов вроде как свой человек! - и он весело подмигнул жене. Мадлен энергично кивнула и, не выпуская из правой руки Клару, левой взяла трубку и набрала нужный номер. Пьер, молча вцепившийся в мамино колено, переводил вопрошающий взгляд с одного взрослого на другого.

- О, мадам Ларм! - оживлённо воскликнул знакомый ей толстяк. - Как поживаете?

- Спасибо, теперь уже хорошо! - громко ответила женщина. - Хотя ещё полчаса назад не могла этим похвастаться.

- Отчего так, что с вами случилось?

- Меня, представьте, арестовали после вашей вчерашней передачи!

- Как это - арестовали?! - с хищной интонацией в голосе воскликнул журналист. - Кто арестовал - Совет?

- Нет, наше дорогое правительство, оно распоряжается у нас здесь, на Марселии!

- Да? - с недоумением в голосе произнёс её собеседник. - Странно... А на каком основании?

- На том, что я говорила с вами! - радостно сообщила Мадлен. - Оказывается, это преступление!

- Почему? Это Совет не заинтересован, чтобы люди узнали правду!

- Однако меня арестовала полиция, поддерживающая правительство, - холодно возразила Мадлен.

- Может быть, вы что-то неправильно сделали? - с надеждой в голосе подсказал толстяк.

- В некотором роде. Выяснилось, что я не имела права говорить про солдат, которые действовали рядом с торговым центром.

- Да-да, помню. Но что в этом такого?

- Выяснилось, что солдаты заносили в здание... - Мадлен сделала паузу, вопросительно посмотрела на мужа. Эвар понял, что она забыла нужное слово, и подсказал:

- Аренит!

- Что? - удивился тележурналист. - Аренит? Зачем?

- Чтобы сбивать звездолёты Совета, если они нападут, - неуверенно ответила Мадлен, чувствуя, что вот-вот запутается в профессиональных терминах.

- Но это вещество опасно!

- Да, и оно вызвало вчерашний пожар, - женщина покосилась на мужа.

Наступила пауза: тележурналист медленно переваривал услышанное.

- Мадам Ларм, кто-нибудь может подтвердить ваши слова? - спросил он, наконец.

- Да, разумеется! - радостно ответила Мадлен и сунула трубку премьер-министру.

- О, господин премьер-министр?! - с удивлением в голосе констатировал толстяк. - Это правда - то, что сейчас рассказала мадам Ларм?

Премьер-министр тоскливо посмотрел сначала на Мадлен, затем на Эвара, и с тяжким вздохом ответил:

- Да, правда. Наши солдаты выбрали неудачную позицию для зенитной пушки, из-за этого произошла известная вам катастрофа.

- То есть вы использовали гражданский объект для военных целей? - словно не веря услышанному, с ужасом в голосе спросил тележурналист.

- Это было не моё решение! - обиженно воскликнул премьер-министр.

- Тогда чьё же?

- Нашего временно исполняющего обязанности министра обороны, - упавшим голосом промямлил глава правительства.

- А кто приказал арестовать мадам Ларм?

- Министр Полиции и Тюрем.

- А вы об этом не знали?

Премьер-министр покосился на Эвара и ответил:

- Мне сообщили, что она действительно виновна. Как только я узнал, что это не так, приказал освободить её.

Мадлен громко фыркнула, но ничего не сказала.

- Спасибо за разъяснения, господин премьер-министр, - изменившимся, холодно-вежливым тоном произнёс журналист. - Пожалуйста, дайте трубку мадам Ларм.

Премьер-министр подчинился и умоляюще посмотрел на женщину, но та сделала вид, что не замечает его взгляд.

- А ещё, сударь, - затараторила она, - когда меня арестовывали, ворвались в наш дом, надели на меня наручники, ударили моего сына, схватили мою подругу...

- Что-что? - ошеломлённо произнёс толстяк. - Вы не шутите?

- Какие уж тут шутки! Меня отвезли в тюрьму! В наручниках! Мне угрожали карцером! - обиженно возразила Мадлен.

- Какой кошмар... Но теперь всё улажено, вы свободны?

- Я надеюсь, что всё улажено, - бросив на пленника презрительный взгляд, ответила Мадлен. Премьер-министр тяжко вздохнул, но ничего не ответил.

- Благодарю вас, мадам Ларм! Хорошего вам дня! - и представитель телевидения разъединил. Премьер-министр грустно вздохнул:

- Довольны? - спросил он, глядя в пол и ни к кому не обращаясь.

- А в чём проблема? - язвительно заговорила Мадлен. - Разве я вас заставила сказать неправду?

- Конечно. Я не имел возможности сказать, что нахожусь под прицелом вашего мужа.

- Вы неблагодарны. Ведь это позволило вам сделать вид, будто меня и Изабель арестовали без вашей санкции.

Премьер-министр помолчал немного, затем посмотрел на Эвара и уныло спросил:

- А теперь что вы со мной сделаете?

- Прокатимся немного! - бодро ответил Эвар. - Вы же хотели на телевидение - отлично, поедем туда!

- Зачем? Я уже всё им рассказал...

- Ну мало ли, вдруг вам захотят задать ещё вопросы. Давайте-давайте, пойдём! - и Эвар взял за руку Пьера, помахивая дулом возле спины пленника. Мадлен тихо вздохнула: ей предстояло нести Клару как минимум до машины. Изабель поняла её беспокойство и тихо шепнула:

- Не волнуйся! Будем чередоваться, я тоже с удовольствием понесу Клару!

Мадлен молча кивнула. Семья Ларм, премьер-министр и Изабель вышли в коридор. Последнее, что сделал Эвар, прежде чем покинуть гостеприимную комнату - забрал у пленника ключи и тщательно запер кабинет, оставляя там двоих лежащих охранников, всё ещё не пришедших в сознание. Компания проследовала к лестнице, сопровождаемая изумлёнными взглядами тех сотрудников муниципалитета, которые были в курсе обстоятельств появления Жерара Ларм в их заведении. Однако в дни переворота случается всякое, поэтому бывший арестант, оказавшийся вдруг в компании главы правительства, не привлёк к себе чрезмерного внимания. Тем не менее, стоило освобождённым пленникам выйти на лестницу, как начались проблемы: появилась охрана премьер-министра. Эвар, ожидавший этой встречи ещё раньше, тотчас ткнул его дулом в спину и загородился пленником.

- Стойте! - крикнул премьер-министр своим охранникам. - Пропустите их!

Охранники многозначительно переглянулись: они были профессионалами и сразу сообразили, что происходит. Однако поняли они и то, что вверенный их опеке господин менее всего заинтересован в перестрелке, первой жертвой которой станет он сам.

- Что нам следует делать, господин премьер-министр? - глухо спросил один из них. Видимо, это был командир группы.

- Не хитрить! - громко ответил за своего пленника Эвар. - Я тоже обучался освобождению заложников и знаю ваши уловки. И выстрелить первым успею.

- Зачем вы это делаете, господин Ларм? Вы, десантник, генерал-майор, бывший глава Службы Безопасности, захватываете заложников! Вы будете обвинены в похищении должностного лица! - заговорил, глядя в упор на бывшего шефа спецслужбы, командир охранников.

- Отлично, - кивнул Эвар. - Это намного интереснее, чем тот глупый предлог, под которым меня вчера арестовали. А теперь пропустите нас! Иначе стреляю сначала в него, затем в вас!

- Ваша семья может пострадать, господин Ларм! Не делайте глупостей!

Мадлен тихо вскрикнула, Пьер испуганно посмотрел на отца, Клара жалобно заплакала. В Эваре внезапно вскипела злость. Неожиданно для себя он дал мгновенную серию выстрелов по охранникам - в их левые руки, локти. Люди закричали от боли, их лучевые пистолеты со звоном упали на пол.

- Это вы не делайте глупости, а обо мне не беспокойтесь! - стараясь утихомирить собственную ярость, заговорил Эвар. - Вы обо мне всего не знаете, я прошёл обучение не только в десанте, моя реакция намного быстрее вашей! Если не поумнеете, в следующий раз могут пострадать не только ваши руки! Не доводите до худшего! Ваш подопечный в безопасности, пока вы не пытаетесь угрожать мне! Уходите прочь, можете подглядывать исподтишка, но чтоб я вас не видел! А ещё лучше - позаботьтесь о себе!

- Хорошо, - произнёс дрожащими губами командир охранников. Он был бледен и держался правой рукой за окровавленный локоть левой. - Ребята, уходим!

Пошатываясь и держась за перила, раненые ушли вверх по лестнице. Эвар подошёл к выроненному ими оружию и с силой наступил на прицел каждого пистолета. По крайней мере, это оружие больше не будет угрожать ни ему, ни тем, кого он любит. Они спустились по ступенькам и вышли на улицу. Эвар осмотрелся: поблизости не было никого, похожего на охранника, только две полные женщины - возможно, сотрудницы муниципалитета - смотрели то ли с интересом, то ли с испугом. Можно идти на автостоянку...

Минуту спустя они садились в роскошный автомобиль главы правительства Галлии. Это было большое и длинное, но эффектное сооружение. Эвар надеялся, что при необходимости оно сможет и ездить достаточно быстро. Он сам сел за руль, премьер-министру связал руки буксирным тросом и усадил его справа от себя, тщательно застегнув на нём ремень безопасности. Снятый с левой руки пистолет положил перед собой. Женщины и малыши разместились сзади. Эвар подождал, пока все ремни безопасности будут застёгнуты, и дал газ. Автомобиль выехал со стоянки и спустя минуту уже помчался по шоссе.

- Мы едем на телевидение? - поинтересовалась Изабель.

- Сейчас разберёмся, - туманно ответил Эвар. Ему было неудобно обращаться к Изабель на 'ты', так как Эварист Галуа никогда не знакомился с ней, но и 'вы' явно не вязалось с бывшей подружкой Жерара, а значит, оставалось обращаться в неопределённой форме. Премьер-министр недовольно покосился на своего похитителя, но ничего не сказал.

- По-моему, нас преследуют! - вдруг заявила Мадлен, оглянувшись назад.

- Да, это охрана нашего досточтимого премьера, - подтвердил Эвар, мельком взглянув в боковое зеркальце. - Надеюсь, они не наделают глупостей. Не хотелось бы затевать здесь автомобильные гонки.

- Они не станут нападать на вас! - жалобно подал голос глава правительства. - Они только хотят, чтобы со мной ничего не случилось!

- Если не станут нападать, ничего и не случится, - проворчал Эвар.

- Итак, Жерар, вы окончательно стали мятежником!

Эвар снова разозлился:

- Какого чёрта, ваше превосходительство, вы полезли портить жизнь моей семье? Я же вас первый не трогал, в Совет не вошёл. Я и не знал про этот переворот, пока по телевидению не сообщили.

- А вам не предлагали участвовать в Совете? - с живым интересом спросил премьер-министр. Эвар промолчал. Ещё через пять секунд у его разговорчивого спутника появился новый повод для вопросов:

- Послушайте, куда мы едем? На телецентр нужно влево, а вы повернули направо!

Эвар опять ничего не ответил. Премьер-министр переводил растерянный взгляд со своего похитителя на дорогу и обратно. Вскоре всё выяснилось: впереди замаячил космопорт.

- Вы хотите улететь с Марселии? - испуганно спросил похищенный.

- Вы удивительно догадливы.

- Но я ведь вам больше не нужен?

- Отчего же? Вы - залог нашей безопасности. Вы же не хотите, чтобы с моей семьёй что-нибудь случилось?

- Нет, конечно, не хочу, - недовольно ответил премьер-министр и помрачнел. Впереди замаячил пост безопасности. Эвар затормозил и развязал руки своему пленнику:

- Прикажите, чтобы нас пропустили! И не делайте глупостей, иначе и вы пострадаете, и эти солдаты!

Он снова дал газ. Вот и пост безопасности. К окошечку автомобиля подошёл один из солдат. Премьер-министр опустил стекло.

- Ваше превосходительство, вы в порядке? - равнодушно спросил солдат. - Добрый день, мой генерал! - улыбнулся он приветливо. - Рад вас видеть в добром здравии!

Эвар улыбнулся и сделал рукой приветственный знак. Ему пришло в голову, что этот парень в душе не на стороне правительства.

- Да, я в порядке, - мрачно ответил пленник. Солдат кивнул и сделал знак своим товарищам - пропустить. Машина въехала не территорию космопорта.

- Где ваш звездолёт? - добродушно улыбнувшись, спросил Эвар премьер-министра.

- На правительственном участке.

- Отлично.

Автомобиль проехал в правительственную зону. Узнав машину премьер-министра, её сразу пропустили. Эвар посмотрел в зеркальце: преследователи из охраны ехали теперь ближе, но сбавили скорость. Вот и огромный правительственный звездолёт, украшенный гербом Галлии - красно-бело-синий петух с горделиво задранным клювом и распущенными крыльями. Подъехать поближе к нему, встать левой стороной автомобиля напротив входной двери...

- Так, ваше превосходительство! Сейчас мы с вами выходим из машины! Напоминаю: никаких резких движений!

Пленник молча кивнул и подчинился.

- Мадлен, Изабель, берите детей и заходите в корабль первые!

Боязливо оглядываясь на автомобиль правительственной охраны, молодые женщины подхватили малышей и юркнули в звездолёт.

- Ну что, ваше превосходительство - пойдём? - Эвар дружески похлопал по плечу своего пленника. Тот понурился, вылез из машины и, пошатываясь, двинулся к звездолёту. Эвар, стараясь оставаться между ним и кораблём, сделал приветственный жест своим противникам из второго автомобиля и подал пример главе правительства. Они вошли внутрь корабля. Убедившись, что всё как будто в порядке, Эвар закрыл входную дверь.

- Так, ваше превосходительство! Не взыщите, перед стартом я проверю кое-что!

Премьер-министр не протестовал, когда Эвар снова связывал его. Затем похититель обежал корабль и вскоре вернулся с маленькой чёрной коробочкой.

- Что это такое? - помахал он ею перед носом премьер-министра.

- Не знаю... это не моё... - растерянно выговорил тот.

- Верю. Эта штука называется 'полётка'. Никогда не слышали про такую?

Пленник ничего не сказал, только посмотрел удивлённо.

- Ладно, сейчас разберёмся, - вздохнул Эвар, прошёл в туалет, выбросил полётку в унитаз и спустил воду. Затем вернулся в салонный отсек.

- Так, дамы и господа, пристегнитесь получше! Сейчас стартуем!

Он проверил, как женщины пристегнулись сами и зафиксировали ремни безопасности на детях, и позаботился о премьер-министре. Затем прошёл в рубку, сел в кресло первого пилота, пристегнулся и нажал кнопку с надписью 'старт'...

Звездолёт чуть вздрогнул, выбросил облако газов и взлетел над землёй. Эвар усмехнулся: корабль вертикального взлёта, о котором большинство галлийцев и не слыхали, а рядовым десантникам только излагали теорию его вождения. Вот земля быстро ушла вниз...

Далеко внизу расцвёл чёрно-красный цветок - огромное облако дыма, в котором мелькали языки пламени. Убедившись, что автопилот в порядке, Эвар отстегнулся от кресла и вернулся в салон:

- Ваше превосходительство, не хотите ли полюбоваться, как работает полётка? - он махнул рукой на экран монитора нижнего вида.

- Что это - огонь? Взрыв? - удивился премьер-министр.

- Да, это и есть полётка. Мина, разработанная специально для звездолётов. Срабатывает при выходе в стратосферу, чтобы не пострадал космодром. Ну и, конечно, взрывается при высоких температурах - вот как только что. Надеюсь, что ваша охрана не приближалась к месту старта, иначе - сами понимаете...

- Как эта ваша полётка попала в мой корабль? - удивлённо воскликнул премьер-министр.

- Полагаю, кто-то из ваших коллег захотел от вас избавиться. У вас есть другое объяснение?

- Не понимаю... может, это Совет?

- Вы полагаете, Совет действует на территории марселийского космопорта? Тогда почему он до сих пор не командует всей планетой?

Премьер-министр уныло и тяжко вздохнул. Эвар пожал плечами и улыбнулся женщинам:

- Ну что, полетели на Лютецию?

- Да! - радостно закричали в один голос Мадлен и Изабель. Пьер весело взвизгнул, Клара неуверенно улыбнулась.

- Вы хотите сдать меня Совету? - испуганно воскликнул пленник.

- Чем вам не нравится Совет? По крайней мере, живы останетесь. Лучше подумайте, кто хотел вас убить.

- Догадываюсь, - недовольно проворчал похищенный.

- Вот и отлично. Делайте выводы, на случай, если снова окажетесь у власти. И не будьте слишком суровы к этому человеку: ведь он наверняка верит в вашу общую победу, иначе зачем ему вас устранять?

- По личным причинам, - проворчал пленник. Эвар пожал плечами: по личным причинам он и сам готов был пристукнуть этого господина менее часа назад. Наступило молчание. Эвар вернулся в рубку, пристегнулся ремнём безопасности и увеличил ускорение. Ещё через полчаса он преодолел релятивистский барьер, а затем включил радиосвязь.

- Алло, Лютеция! Премьер-министр хочет сдаться!

- Кто, простите? - послышался удивлённый ответ, и включилась визуальная связь. Эвар увидел молодого веснушчатого парня, который сразу расплылся в улыбке. - О, господин Ларм! Это вы?! А премьер-министр действительно с вами?

- Да, только ему сейчас непросто подойти.

- А, вот как! - лукаво улыбнулся парень. - Ну хорошо, я не настаиваю! Приятного вам прибытия на Лютецию, господин Ларм! С нетерпением ждём и вас, и господина премьер-министра!

Связь разъединилась. Эвар улыбнулся своим мыслям: похоже, этот парень искренне рад Совету и надеется на его победу. Хорошо, если надежды народа не окажутся обманчивы. Хотя, с другой стороны, когда-то все так же надеялись на демократию: свобода, гласность, выборность руководителей страны... А теперь - на то, что всё это окажется благополучно похоронено. Очень жаль! Ведь неверие в демократию, надежда на доброго и умного диктатора, это, по сути, неверие в себя. Да и диктаторы наши - маршал Бордо, генерал-полковник Февр, другие члены Совета - все они выдвинуты и приведены к власти демократией. И она же создала невыносимую ситуацию, когда права человека достаются нелюдям, а на людях ставятся жестокие эксперименты.

Однако прочь философские размышления, сейчас они не к месту. Скоро заходить на посадку. Что это за три странные точки на радаре? Похожи на звездолёты. Это Лютеция нас встречает? Очень разумное решение, чтобы войска Совета не обстреляли нас. Хотя странно, когда этот веснушчатый успел поднять звездолёты? Говорили с ним минут пять назад... А ведь это истребители! Могут, конечно, и они встречать, но неплохо бы согласовать, чтобы не было недоразумений...

Эвар снова вызвал Лютецию.

- Да, мой генерал! - парень улыбался радостно и приветливо, и казалось, что каждая его веснушка испускает восторг.

- Вы направляли к нам на встречу истребители?

- Нет, мой генерал, но если надо, направлю!

- А это чьи же? - Эвар предъявил данные радара: неизвестные звездолёты стремительно росли на экране.

- Не наши! - голос парня изменился, теперь в нём зазвучала тревога. - Мой генерал, я сейчас же направляю к вам эскадрилью на помощь! Продержитесь, пожалуйста!

Эвар только покачал головой: похоже, неприятностей не избежать. Он прошёл в салон:

- Ваше превосходительство, ваш ненавистник в правительстве мог направить истребители, чтобы уничтожить нас на подлёте к Лютеции, чтобы все подумали, что это сделал Совет?

- Что?! - подскочил на месте премьер-министр. - Откуда? У нас, правительства, поблизости нет баз! Только у Совета! И истребителей у нас нет! Хотя...

- Думайте быстрее! Прямо по курсу три истребителя! Совет высылает нам на помощь эскадрилью, но вряд ли она успеет раньше!

- Если только... - глава правительства заметно колебался.

- Ну?

- Если это английские истребители...

На этот раз подскочил Эвар:

- Как это - английские? Каким образом? Зачем Англии вмешиваться в наши внутренние дела?

- Такая возможность рассматривалась на последнем заседании правительства, - жалобно пролепетал премьер-министр. - Англия выразила готовность помочь нам военной силой, чтобы подавить мятеж...

- Зачем это англам?

- Им не нравится то, что у нас происходит...

В памяти у Эвара тут же всплыли слова Жана Бордо о том, что Англия совсем не заинтересована отменить рабство и прекратить странную войну с Галлией. Неужели недовольство англов дошло до прямого вторжения? Хотя - что этому помешает, и так мы в состоянии войны. Да и мы к ним вторгались недавно...

Он встрепенулся: пора что-то делать. Попытаться сбежать? Если это английские истребители, то ниже релятивистского барьера они летают быстрее всех в космосе. Уйти за релятивистский барьер? Там можно так же натолкнуться на засаду, как и здесь. Вступить в бой? Похоже, другого пути просто нет...

Теперь мысль работала, как машина. Прежде всего, необходимо удостовериться, что впереди действительно враги. Может, это не так? Ошибка какого-то командира, просто недоразумение? А если нет? Вооружение правительственного корабля - три лучевые пушки: одна в передней части и две по бокам. Огромная сила против единственного истребителя, если тот вздумает напасть, но не против троих сразу. Значит, нужно действовать так, чтобы избежать боя сразу со всеми противниками...

Он вернулся в рубку. Неизвестные истребители можно было уже рассмотреть. Действительно, очень похоже, что английские. А вон там, далеко позади них, ещё три точки - это подмога нам с Лютеции или резерв противника?

Эвар решительно двинул штурвал влево до отказа. Правительственный звездолёт, повинуясь команде, дёрнулся влево, навстречу правофланговому противнику.. Тот сбавил ход - понятно, не хочет погибнуть в неравном поединке. Двое других истребителей изменили курс, бросились на подмогу своему... А как ведут себя три остальных, которые ещё только приближаются к месту событий? Кажется, тоже смещаются навстречу правительственному звездолёту, но пока сказать трудно. Вот уже можно пускать луч, только стоит ли? Выстрел мимо - наводка для вражеской пушки. Лучше подойти поближе...

Намерение английских истребителей атаковать больше не вызывало сомнений. Тот, который был перед Эваром, стал маневрировать, приближаясь к остальным, а те направились по большой дуге, обходя правительственный звездолёт. Началась игра нервов: Эвар пытался зайти в зону точного поражения правофлангового англичанина, тот, не рассчитывая справиться в одиночку, уходил поближе к своим, а те надеялись зайти в тыл правительственному кораблю.

- Господин Ларм! Что происходит? - услышал Эвар плаксивый голос правителя Галлии.

- Заткнись! - зло бросил ему генерал-майор, забыв, что это слышат дети. Опыта вождения звездолётов ему явно не хватало, уже дважды англ ускользал из готовой захлопнуться, казалось бы, ловушки. Да и три истребителя, приближающихся к полю боя, судя по их манёврам, тоже были английскими.

Внезапно тот из противников, который обходил Эвара сзади и находился ближе других, выстрелил, луч прошёл в нескольких метрах от правительственного звездолёта, и машина, словно в испуге, дёрнулась в сторону. От неожиданности Эвар судорожно взмахнул руками, схватился не за тот рычажок, и корабль завертелся вокруг своей оси. Незадачливый пилот потерял равновесие, ухватился за какую-то рукоятку - она предательски отъехала в сторону, - и нечаянно ткнулся левой ладонью в кнопки сразу всех трёх пушек...

Примерно через полминуты он пришёл в себя и остановил вращательное, вернее, какое-то беспорядочное движение корабля. Голова была как чужая, в глазах плясали жёлтые искорки... Он посмотрел на радар - и обмер... затем на экран, но и теперь не сразу поверил глазам своим. Оба вражеских звездолёта - и тот, который уходил от Эвара, и выстреливший в него - горели, и от них поспешно удалялись спасательные капсулы. 'Вот это да! Как же я умудрился попасть в них, да ещё в обоих сразу?' - озадаченно подумал Эвар и вспомнил, наконец, про остальных врагов. Все четыре уцелевших английских истребителя уносились прочь на большой скорости, словно смертельно напуганные случившимся. 'Они приняли меня за аса-истребителя!' - сообразил Эвар и рассмеялся. Действительно, со стороны происшедшее больше всего походило на ловушку, которую опытный и хитрый ас подстроил неискушённым противникам, подпустил их поближе, симулируя растерянность, а затем внезапным манёвром и мощным огневым ударом уничтожил тех, кто оказался наименее осторожен и удачлив. И то верно - кому, как не супер-асу, управлять правительственным кораблём? Где этим ребятам знать, что их противник-'ас' в десятый раз в жизни управляет звездолётом и впервые ведёт бой в открытом космосе?

На радаре появились со стороны Лютеции ещё пять кораблей. Это что - долгожданная подмога или новый противник? Эвар чувствовал, что не сумеет повторить то, что сделал три минуты назад.

- Жерар, милый! - послышался из салона дрожащий голос жены. - У тебя всё в порядке?

- Да, моя девочка... - непослушными губами пробормотал муж и ладонью вытер пот со лба. Истребители, приближавшиеся со стороны Лютеции, были уже хорошо видны - галлийские звездолёты. Помощь пришла? Можно немного расслабиться?

Щёлкнул сигнал радиосвязи:

- Моё генерал, у вас всё в порядке?

Эвар тряхнул головой: это говорил его хороший знакомый - веснушчатый парень с Лютеции.

- Да, спасибо. У нас тут был небольшой бой...

- Да, мне уже сообщили. Как вы смогли уничтожить одним выстрелом два истребителя?

- Не знаю... Наверное, было больше одного выстрела. Тут три пушки, и, кажется, они сработали одновременно и не раз. Думаю, в этом дело.

- Но ведь англы видели, с каким кораблём имеют дело! И так подставились... невероятно!

Парень говорил что-то ещё, обильно сыпал лётными терминами, но Эвар слушал его в пол-уха. Ясно, что если рассказать о случившемся, вряд ли кто-то поверит: неопытный любитель переиграл двух истребителей-профессионалов. Внимание Эвара включилось, когда он услышал:

- Мой генерал, с вами хочет говорить маршал Жан Бордо! Я могу перевести связь?

Эвар встрепенулся:

- Да, конечно! Переводите!

Секунду спустя на экране появилось довольное лицо маршала. Он был в лётной форме, гермошлеме:

- Привет, Жерар! Поздравляю с боевым крещением истребителя!

Эвар смутился:

- А... Ты видел, что тут произошло?

- Конечно! Ты сработал по высшему классу! Я сам не сумел бы уделать их лучше!

- Слушай, Жан! Я вижу перед собой пять галлийских истребителей, это не...

- Я в том из них, который идёт впереди! Решил, понимаешь, тряхнуть стариной!

У Эвара глаза округлились от удивления. Маршал сам ведёт звездолёт, командует эскадрильей? Идёт на помощь к нему, Жерару Ларм? Он опомнился: да, разумеется, очень логичный поступок со стороны опытного аса, которому нужно встретить звездолёт с особо важными персонами. Эвар собрался с духом:

- Слушай, Жан, если честно, то я сам не понимаю, как это у меня получилось. Я в какой-то момент потерял равновесие, схватился за что-то, нечаянно нажал кнопки ведения огня...

Маршал громко заржал:

- Нечаянно, говоришь?! Чёрт возьми, мне бы такое 'нечаянно'! Я этот манёвр три года разучивал! Его, кроме меня, два человека в нашей армии умеют выполнять и ещё десять-двенадцать иностранцев! В общем, мои комплименты! Заслужил, Жерар, молодчина!

- Угу, спасибо, - смущённо кивнул Эвар. Было жутко неудобно принимать похвалы за действия в состоянии - если назвать вещи своими именами - испуга и паники. Бордо, видимо, понял это, потому что сменил тему разговора:

- А как там твой арестант? С ним всё в порядке?

Эвар выглянул в салон, и тотчас на героя событий встревоженно устремились пять пар глаз.

- Ну что, Жерар, милый? - спросила Мадлен. Эвар успокоительно улыбнулся:

- Всё в порядке, ещё немного, и прибываем на Лютецию! Нам навстречу выслан эскорт под командованием маршала Бордо!

Премьер-министр недовольно скривился:

- Господин Ларм, это некрасиво с вашей стороны! Я рассчитывал, что вы меня отпустите ещё на Марселии!

- Вы неблагодарны, ваше превосходительство. Сегодня я дважды спас вас от покушений. Кстати, вы так и не сказали, кого подозреваете в их организации.

- И не скажу! - упрямо заявил глава правительства. - Я не уверен, что это он! В таких случаях, скорее всего, виноват тот, на кого меньше всего подозрений!

- Меньше всего подозрений на вас самого, - хмыкнул Эвар. - Так что, вы самоубийца?

Премьер-министр недовольно отвернулся, помолчал немного и спросил:

- Теперь вы можете меня развязать?

- Сожалею, нет. Развяжу вас, когда прибудем на место. А то как бы вы не наделали глупости.

- Что я могу сделать один, в двух шагах от вашего Совета? - страдальчески возопил премьер-министр. Не отвечая, Эвар вернулся в рубку и обратился к маршалу:

- Да, он в порядке. Я бы даже сказал - чересчур.

- А почему ты не здороваешься? - хмыкнул маршал.

- Что ты имеешь в виду? - растерялся Эвар.

- На радар посмотри!

Оказалось, что из пяти истребителей эскорта один находится рядом с Эваром, а четыре других унеслись за англами.

- Жан, так ты меня сопровождаешь?

- Точно! - ухмыльнулся главный путчист. - Через десять минут тебе садиться на Лютецию, готовься!

Эвар кивнул, вздохнул и сосредоточился на показаниях приборов. Умный автопилот сам вёл машину на посадку, и пилоту практически ничего делать не оставалось. Истребитель маршала летел немного сзади, видимо, подстраховывал от нежелательных сюрпризов. Вот и космодром... Шасси мягко касается посадочной полосы, корабль тормозит... Всё, приехали. Эвар прошёл в салон и улыбнулся жене:

- С приездом, милая! Наконец-то мы вдали от всей политической грязи, которая норовила прицепиться к нам!

Мадлен громко рассмеялась, отчего Пьер посмотрел на маму удивлённо.

- Любимый мой! Ведь точно так же мы рассуждали совсем недавно, когда вернулись к себе домой на Марселию!

Эвар смутился. В самом деле - сбежали домой от политических дрязг, а они последовали туда. Видно, такова судьба. Он вздохнул, поцеловал сначала жену, затем Клару и Пьера и сказал:

- Милая, ты права, но я надеюсь, что на этот раз всё будет хорошо. Пойдём наружу!

Эвар развязал пленника, и вся компания неторопливо вышла из звездолёта. Тут же выяснилось, что их встречает добрая половина мятежного Совета. Маршал уже благополучно приземлился и, сняв с себя гермошлем, стоял среди встречающих. Появление из звездолёта мрачного премьер-министра было встречено радостными аплодисментами. Бедняга испуганно вздрогнул и сделал было движение, словно хочет вернуться в корабль, но его уже мягко взяли за локти офицеры Службы Безопасности, один из которых был знаком Эвару по прежней работе. Февр прошёл немного вперёд и, радостно улыбаясь, протянул Эвару руку:

- Поздравляю, коллега! Отличная работа! Думаю, на этом можно считать гражданскую войну в нашей стране завершённой.

- Безусловно! - кивнул Бордо. - А вы как полагаете, ваше превосходительство?

- Что вы со мной сделаете? - всхлипнул премьер-министр. Только сейчас Эвар заметил, что его узник плачет.

- Надеюсь, вы не думаете, что мы вас убьём?! - недовольно заметил Февр. - Ничто страшнее домашнего ареста вам не грозит. Однако я надеюсь, что и этой меры удастся избежать, если будете благоразумны.

- Что я должен делать? - уже гораздо спокойнее, почти деловито поинтересовался пленник. - Выступить по телевидению, призвать наших сторонников сложить оружие?

Эвар не удержался и хмыкнул. Премьер-министр сам требовал подобных вещей от других и поэтому теперь ожидал, что и его принудят к тому же.

- Выступить по телевидению, конечно, можете, - кивнул Бордо. - Только не знаю, насколько это окажется эффективно. Всей Галлии уже известно, что вы доставлены сюда силой, и такое выступление будет воспринято как уступка давлению и угрозам. Нам это не нужно. Да и сторонников у вас негусто. Если бы мы хотели, давно бы вас разгромили, только нам лишняя кровь не нужна.

- Тогда чего вы от меня хотите? - глава правительства был заметно озадачен. Однако прежде чем Эвар услышал ответ на этот вопрос, кто-то тронул его за локоть:

- Дорогой, тебе не кажется, что нашим детям уже пора отдыхать? - с недовольством в голосе громко шепнула Мадлен. - Все эти политические подробности можно выяснить и без нас, правда?

Эвар опомнился: действительно, эйфория победы отвлекла его от самых главных обязанностей - перед женой и детьми. Да и Изабель несомненно заслужила лучшего отношения.

- Ты права! - кивнул муж и обратился к Бордо. - Жан, мы можем сейчас вернуться в бывший наш дом в правительственном городке? Пропуск нам дашь?

- Конечно, дам! - кивнул маршал. - А ваши вещи? Заберёте их с Марселии?

- Да, я надеюсь, такая возможность очень скоро представится.

- Вот и отлично. Возвращайся к себе и отдыхай. Ты это заслужил. А о политике поговорим завтра!

- Как, вы не вводите Жерара в Совет? - возмутилась Мадлен. Недовольство перед лицом несправедливости заставило её ненадолго забыть неудобства, вызванные ожиданием на космодроме. К счастью, Пьер, державшийся за руку Изабель, с интересом прислушивался к разговору взрослых, а Клара пригрелась на руках матери и задремала.

- Почему же не вводим? - смутился Февр. - Жерар - самый желанный член Совета! Просто не хочется загружать его после нелёгкого пути с другой планеты...

- Это другое дело! - обрадовалась Мадлен. - Жерар, милый, мы едем, наконец, домой?

- Конечно! - ответил за товарища Бордо. - Я сам отвезу вас, у меня тут машина!

Был поздний вечер. Вещи с Марселии уже прибыли, Изабель ушла в предоставленную ей комнату, дети уже спали, и супруги Ларм готовились последовать их примеру, когда кто-то позвонил во входную дверь. Это оказался Февр. Эвар немедленно впустил его, и Гастон прямо с порога заявил:

- Добрый вечер, Жерар! Поздравляю с введением в Совет!

- Ура! - негромко воскликнула Мадлен, сдерживая свои эмоции, чтобы не разбудить детей.

- Спасибо! - улыбнулся Эвар. - А что я должен буду там делать?

Февр заметно смутился:

- Почему обязательно какую-то должность? Достаточно того, что вас знает и любит вся страна. Хотите, мы вас сделаем председателем Совета?

- Нет! - засмеялся Эвар. - Хорош председатель, который входит в организацию, когда она уже почти завершила свою работу! Я пошутил, Гастон. Не обращайте внимания.

На самом деле, Эвар хорошо помнил слова Февра о том, что ему - Жерару Ларм - впору снова возглавить Службу Безопасности. Помнилось также предложение стать заместителем Февра, с широкими полномочиями. Странно, что Гастон не вспоминает теперь тот разговор. Тогда помешал премьер-министр, а сейчас кто?

Февр кашлянул и произнёс:

- Да, наша гражданская война уже почти закончилась. Марселия полностью признала нас, и сейчас мы формируем временное правительство, в которое войдём мы, Совет, и наиболее полезные члены бывшего правительства.

Глаза Эвара округлились. Вот чем закончился путч - воссозданием прежнего правительства в несколько изменённом облике! Конечно, понять Гастона и Жана можно: это самый надёжный путь к прекращению сопротивления. Но...

- А как же программа Жана - отмена рабства для англов, введение смертной казни для террористов, пиратов, самых опасных и жестоких убийц, мир с Англией?

- Да-да, не сомневайтесь, всё это уже есть! - энергично кивнул Февр. - Приняты необходимые указы, готовятся соответствующие законопроекты. И ещё... - он заметно колебался. - Как вы знаете, Жерар, ушедший президент крайне скомпрометировал себя и покинул свой пост в результате импичмента. Совет полагает, что наилучшая кандидатура на эту должность - вы.

Эвар изумился: обычно президентский пост занимали люди, что называется, золотого возраста. Ушедшему президенту было восемьдесят, его предшественнику, который умер на своём посту - девяносто два. Впрочем, понять Совет можно: важен не возраст президента, а его популярность в народе. Судя по всему, никто в будущем правительстве не хочет делиться с Жераром полномочиями, вот и предлагают чисто синекурный пост. Эвар взглянул на жену: Мадлен смотрела несколько удивлённо - видимо, и она не оценила этот жест Совета. Но, судя по всему, альтернативой является просто уход из политики, сразу после стремительного возвращения в неё. Может, и неплохая альтернатива...

- Я подумаю, - сдержанно ответил Эвар.

- Вот и хорошо! - обрадовался Февр. - Жерар, можно мне поговорить с вами с глазу на глаз?

- У меня нет секретов от жены.

- Тем не менее... это будет чисто мужской разговор на десять минут...

Мадлен натянуто улыбнулась и ушла в детскую. Эвар вздохнул:

- Да, Гастон, что вы хотели сказать?

- Что происходило с вами на Земле, Эвар?

Хозяин дома вздрогнул от неожиданности. Он уже отвык от того имени, которое носил в Амазонии, да и подзабыл, что Февр в курсе первой мнемограммы.

- Вы действительно тот самый Эварист Галуа? - пристально глядя на Эвара, продолжал Февр.

- Гастон, зачем вы это спрашиваете? - изменившимся голосом произнёс Эвар.

- Просто интересно. Отчего погиб майор Луазье?

- Его крокодил загрыз.

- В пустыне уже завелись крокодилы?

- Мы находились не в пустыне. - Эвар был застан врасплох и совершенно сбит с толку, а потому не знал, что говорить, а чего не стоит. Судя по всему, Февр на это и рассчитывал.

- А что в тех местах?

- Джунгли.

- А, вот как! Значит, река Амазонка никуда не делась?

- Нет, конечно.

- И там находится этот, как его... Мир Спасения?

Эвар начал злиться:

- Гастон, зачем вы обо всём этом спрашиваете? Хотите устроить новую экспедицию на Землю? Допустим, найдёте вы джунгли, Амазонку, Мир Спасения. О чём станете говорить с этими людьми?

- А почему бы нам с ними не сотрудничать?

- Как вы это себе представляете? Рассчитываете, что они вам передадут темпоральную технологию?

- Почему нет?

- Потому что они не доверяют государствам. Когда-то были вместе, а потом разошлись. Вы сами, окажитесь на их месте, стали бы доверять?

- Не знаю. Я никогда не был на их месте.

- Гастон, а куда делись другие люди, пришедшие из Мира Спасения в Галлию? - Эвар решил перейти в наступление.

- Какие люди? - Февр посмотрел пристально на своего собеседника.

- Мне известно, что за последние сто лет сюда прибыло сорок человек. Ещё более семисот - в другие государства. Что с ними?

- Понятия не имею! - покачал головой Февр. - Для меня это совершенная новость. Вы можете их назвать? Тогда я посмотрю, какие сведения о них имеются в нашей картотеке.

Эвар понял, что сболтнул лишнее. Кто знает, что сделает Служба Безопасности с людьми, пришедшими из Мира Спасения? Жаль, сам не занялся этим вопросом, когда имел такую возможность. Не до того было...

- Мне известны только те их имена, которые они носили в Мире Спасения. Вернее, в Амазонии: с другими колониями я дела не имел.

Февр выразительно пожал плечами. Наступила короткая пауза. Эвар решил перевести разговор на другую тему:

- Кстати, Гастон, давно хотел вам сказать: многие пираты, как и я, видят то, что скрыто от сознания большинства людей. Это позволяет им создавать 'невидимые' базы, особенно в Солнечной системе.

- Спасибо, Эвар, - усмехнулся Февр. - Я так и понял, когда изучал материалы ваших операций. Как вы полагаете, откуда у них эти способности?

- Не знаю, - признался Эвар. - Возможно, связано с определённым антиобщественным настроем этих людей. Я, в бытность мою Эваристом Галуа, тоже не мог похвастаться благонадёжностью.

- Да, знаю, читал про вас, - улыбнулся Февр. - Должен признаться, именно описание ваших операций убедило меня в том, что ваша первая мнемограмма даёт подлинную информацию. Извините, что я так топорно сработал тогда - отпугнул вас. Спасибо, что вы меня не возненавидели.

- Ничего, - сдержанно ответил Эвар. - Надо признать, та экспедиция вызвала интересную цепь событий, так что в известном смысле я вам за неё даже признателен.

Февр кашлянул:

- Скажите. Эвар, а если неофициально... Меня лично вы могли бы доставить в Амазонию? Одного.

Эвар посмотрел удивлённо:

- Право, не знаю. А зачем вам это?

- Просто хочется посмотреть, чего могут достичь люди, для которых не существует барьеров сознания.

Эвар неопределённо пожал плечами. В просьбе Февра, при всей её видимой невинности, было что-то настораживающее. Да и люди Мира Спасения преуспевают не только благодаря отсутствию барьеров сознания.

- Я подумаю, Гастон. Наверное, организовать такую поездку можно. Одно мне непонятно: это как будет выглядеть - неофициальный визит Президента Галлии и главы её Службы Безопасности в Мир Спасения?

Февр напряжённо рассмеялся, и подозрения Эвара усилились.

- Да, вы правы, Эвар, это пока преждевременно. Но ничего, всему своё время.

Утром, когда завтрак был уже позади, Мадлен и Изабель заговорщицки переглянулись, и мадам Ларм обратилась к мужу:

- Милый, ты не присмотришь за Пьером и Кларой? Мы только сходим в парикмахерскую.

- Да, конечно! - кивнул Эвар, и молодые дамы ушли. Отец семейства заглянул в детскую: Пьер строил башню из кубиков, а Клара играла с большой плюшевой собакой. Решив не мешать им, Эвар тихонько прикрыл дверь и включил телевизор. В выпуске новостей сообщали о прекращении противостояния Совета и свергнутых министров, о формировании временного правительства и обсуждении законопроекта 'О смертной казни' во вновь собравшемся парламенте. Вкратце упомянули его, Эвара, вступление во временное правительство, но не уточнили, на какой пост. Эвар покачал головой: похоже, его решили держать за болванчика, о своём продвижении приходится узнавать из телевизионных новостей. Коли так, на президентский пост соглашаться не стоит. Впрочем, можно ещё подумать.

Поразмыслив, чем бы заняться, Эвар заглянул в семейную библиотеку. На столике справа от книжного шкафа лежали семейные фотографии. Эвару пришло в голову, что неплохо бы ознакомиться с ними. Жерар снисходительно заметил, что и так всё отлично помнит, но возражать не стал. Эвар взял альбом, открыл его... и обмер: на него смотрело, улыбаясь, его собственное лицо. Вернее, то лицо, которое он видел в зеркале лет пять назад...

Сначала Эвар растерянно подумал, что Мадлен украдкой засняла его где-то... более молодым? Бред... Однако и подпись под снимком гласила: 'Жерар на выпускном вечере'. Трясущейся рукой Эвар пролистал альбом. Фотографии его, Мадлен, их вдвоём, с Пьером, детские, подростковые... Вот он, Эвар, в форме десантника галлийской армии...

Он едва удержался, чтобы не выронить альбом и его содержимое на пол. Аккуратно закрыл и положил на место. Чтобы отвлечься, снова прошёл в детскую, убедился, что всё в порядке, вернулся к злосчастному альбому, собрался с духом и снова заглянул внутрь. Нет, всё правильно: на всех снимках, где полагалось быть Жерару Ларм, находился Эварист Галуа собственной персоной. 'Ничего не понимаю... Я сошёл с ума? Мадлен так пошутила? Да разве это возможно? Жерар, что скажешь?' Однако и Жерар был растерян этой тождественностью ничуть не меньше и только уверял, что это действительно он, никаких подделок. Эвар тряхнул головой, прошёл в спальню и посмотрел на себя в зеркало, перед которым обычно причёсывалась жена. На этот раз, впервые за всё время пребывания в Галлии, на него уставилась только одна физиономия - та, с которой он прибыл из Парижа в Амазонию. Загорелое, мужественное лицо Жерара исчезло. Может, его и не бывало никогда? Мерещилось раньше, а теперь наваждение прошло? Ну и чудеса... А вдруг как раз Эварист Галуа - наваждение, вызванное нагуалями, и он, Эвар, на самом деле и есть Жерар Ларм, у которого возникла ложная память? Мир Спасения - иллюзия?

От размышлений на грани сумасшествия Эвара отвлёк звук открывающейся входной двери. Это была улыбающаяся Изабель.

- А я уже всё сделала! - радостно сообщила она и тряхнула великолепными каштановыми локонами. Эвар машинально кивнул, поглощённый своими мыслями:

- Да, Изабель... Замечательно.

- Тебе правда нравится?

- Конечно. Очень красиво.

Молодая женщина подошла ближе, окутывая Эвара сладостным дурманом духов. Посмотрела как-то странно:

- Скажи, Жерар, я теперь лучше выгляжу, чем... когда...

- Лучше, лучше, - пробормотал Эвар, всё ещё оглушённый содержимым семейного альбома. Он не сразу заметил, как Изабель взяла его мягко за руку и подтолкнула к дивану. Только когда её ладони легли на его спину, а губы оказались в опасной близости, он сообразил, что происходит нечто непредвиденное, и мягко, но непреклонно отстранил женщину, убрал с себя её руки:

- Не надо, Изабель. Что было, то прошло. Прости, но я люблю не тебя, а Мадлен.

Взгляд молодой женщины стал обиженным и разочарованным. Она вздохнула:

- Я тебе не нравлюсь?

- Изабель, ты очень красива...

- Тогда в чём проблема? Только один раз. Мадлен не узнает.

Эвар отрицательно покачал головой:

- Дело не в том, узнает она или нет. Я не могу и не хочу её обманывать. Да и у тебя семья.

Изабель обиженно поджала губы:

- Мой муж либерален в таких вопросах. Иначе не уехал бы, оставив меня в Галлии одну.

- Изабель, ты же понимаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет, - Эвар уже почти успокоился и взял себя в руки, неожиданное поведение гостьи сказалось на его состоянии как нельзя лучше. С загадками альбома можно разобраться потом.

- Ты считаешь, тебе со мной не понравится? - недовольно спросила Изабель.

- Не считаю так, но...

- Так давай попробуем! - она снова попыталась обнять Эвара, но он взял её за руки и удержал:

- Изабель, хватит! Я виноват перед тобой, но, пожалуйста, оставим прошлое прошлому! У нас обоих семьи, дети, и я люблю свою жену.

Изабель грустно вздохнула, убрала руки и отвернулась:

- Ну, как знаешь. Навязываться не буду.

Эвар облегчённо вздохнул, подошёл к видеотелефону и набрал номер Мадлен.

- Алло, милый! У тебя всё в порядке? - жена сидела в парикмахерском кресле, с головой в 'колпаке'.

- Да, дорогая моя. Ты когда придёшь?

- Примерно через полчаса. А Изабель уже пришла?

- Да, она здесь, с ней всё в порядке.

- Хорошо, милый. Я постараюсь не задерживаться.

Эвар разъединил и украдкой посмотрел на Изабель. Высокая, стройная красавица-брюнетка с большими синими глазами ушла к окну и теперь тихо плакала, слёзы дрожали на её длинных ресницах. Эвару пришло в голову, что в бытность свою Эваристом Галуа он ни за что бы не отказался от такой женщины. Да и Жерар вряд ли устоял бы. Однако Эвар отличается от них обоих, он любит Мадлен и только её и не допустит ничего, что бы могло вызвать трещину в отношениях с женой. Впрочем, тут же подумал он, дело не только в этом: влечения к Изабель, собственно, нет, остановить её порыв оказалось совсем нетрудно. Ничего нет, кроме жалости и сочувствия к этой красивой женщине, сохранившей былые чувства к некогда любимому человеку. Однако жалость и сочувствие - неважная замена любви. Если бы не инициатива с её стороны, ему бы и в голову не пришло подбивать клинья. Хорошо, что жена не стала спрашивать, чем он и Изабель сейчас занимаются. Тревожить Мадлен не из-за чего, не жаловаться же на её подругу, а врать самому близкому человеку не хочется.

Затем пришла другая мысль: вот и опять он сам отмечает сходство Жерара и Эвариста Галуа, отличие их обоих от Эвара. А чем, в сущности, отличаются эти двое от другого? Жерар не был силён в математике... Стоп, и с этим неясность: он получал не лучшие оценки по этому предмету, но и не худшие, да ведь и математические достижения Эвариста Галуа не были признаны современниками. Кто знает, какую карьеру сделал бы Жерар, не вынуди его обстоятельства уйти в армию сразу после школы? Так что же - Эварист Галуа и Жерар Ларм ничем не отличаются один от другого? Один человек, каким-то непостижимым образом разделившийся надвое в разных временах и странах, а затем снова соединившийся? Так и было задумано Миром Спасения при организации его, Эвара, ухода в Галлию? А другие ушедшие - неужели тоже копии тех, кого они заменили? Почему Жюли говорила перед его уходом из Амазонии, что ему, Эвару, нужно будет изменить внешность, если менять нечего? Хотя, конечно, она могла быть не в курсе... А откуда всё-таки взялось то лицо, которое, как казалось до сих пор, принадлежит Жерару? Может, как раз это - наваждение, вызванное нагуалями? Жюли говорила, что нагуали облегчают превращение мечты в реальность... Может, в этом всё дело - Эварист Галуа хотел бы выглядеть иначе и именно это увидел в зеркале, впервые став Жераром? Нет, лучше оставить эти мысли, иначе с ума можно сойти.

- Спасибо тебе, Жерар, - глухо произнесла Изабель. - Извини...

- Ничего, - старясь быть спокойным, ответил Эвар. - Это ты извини, что я не мог ответить тебе иначе. Останемся друзьями. Счастья тебе, Изабель.

Входная дверь открылась, и в дом вошла улыбающаяся Мадлен. Её великолепные рыжие волосы лежали короной, обрамляя лицо с тонкими чертами и огромными изумрудными глазами. Эвар подошёл к жене, улыбнулся, обнял и поцеловал её. Мадлен мягко погладила его по волосам и тихо произнесла:

- Любимый, ты моё счастье! Как хорошо, что мы вместе!

Изабель молча ушла в свою комнату. Мадлен удивлённо посмотрела ей вслед, но ничего не сказала.

- Господин Президент! Прошу вас - сюда! - прошептал распорядитель, усаживая Эвара на почётное место в президиуме, в том самом шикарном зале президентского дворца, где он когда-то участвовал во встрече с галлийцами, спасёнными из английского рабства.

- Да, спасибо! - не без смущения ответил Эвар, занимя указанное место. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Накануне парламент Галлии подавляющим большинством голосов избрал его президентом. Несмотря на явную синекурность должности, Эвар рассчитывал, что будет иметь возможность вмешиваться в политические события, хотя бы на чисто декларативном уровне. Только поэтому он, после немалых сомнений, согласился на предложение, поступившее официально от временного правительства. Состав его разочаровывал, чувствовалось, что Бордо и Февр уступили своим политическим противникам ради прекращения гражданской войны, которая, собственно, так и не успела начаться, и приведения в жизнь программы Совета. Премьер-министром нового правительства стал Бордо, Февр сохранил за собой Службу Безопасности, министром обороны оказался какой-то молодой генерал, незнакомый Эвару, но рекомендованный маршалом. Прежний премьер-министр отныне руководил социальным обеспечением, и разве что бывший министр полиции и тюрем оказался в отставке. Последнее, по мнению Эвара, было вызвано подозрениями в том, что именно он организовал покушения на бывшего премьера.

Однако, так или иначе, с Англией велись переговоры о мире, законопроект 'О смертной казни за терроризм и жестокие убийства' уже был утверждён парламентом и на днях должен был вступить в силу, а эскалации насилия, которой опасался Эвар, когда отказался несколько месяцев назад от предложения маршала о перевороте, так и не произошло. По всему выходило, что Эвар оказался тогда неправ, отказываясь. Если бы переворот был произведён им и Жаном - можно не сомневаться: и прошёл бы он успешнее, и результаты оказались бы ещё весомее, особенно с точки зрения состава правительства.

- Привет, Жерар! - подмигнул новоиспечённому президенту Галлии Февр и протянул руку. Эвар рассеянно кивнул и ответил на рукопожатие. Он уже не сомневался, что нежелание Гастона видеть генерал-майора Ларм в руководстве Службы Безопасности вызвано тем, что Эварист Галуа пришёл в Галлию из Мира Спасения. Конечно, Февр ни в чём конкретно не подозревает Эвара, но работа такая, при которой на каждого чужака приходится смотреть косо. Что, впрочем, не мешает чужаку быть президентом. Именно потому, что это синекура.

Появился Бордо, он был погружён в задумчивость. Первым делом окинул зал взглядом и громко осведомился у распорядителя:

- А где остальные?

- Сейчас, сейчас будут! - льстиво изгибаясь, ответил тот. Бордо коротко кинул и сел справа от Эвара.

- Отчего ты такой мрачный? - поинтересовался Февр.

- Потом расскажу, - туманно ответил Жан и отвернулся. Эвар пожал плечами: вот и начинаются понемногу трения между победителями. Впрочем, чего ещё можно было ожидать?

- Господин Президент! Вас к телефону! - неожиданно обратился к Эвару какой-то офицер правительственной охраны.

- Да, иду! - Президент Галлии кивнул, поднялся с места и проследовал за офицером к одному из выходов, расположенному в углу справа от президиума. Он вышел из зала, но не успел сделать и десять шагов, как пол под ногами дрогнул, а сзади что-то вспыхнуло и послышался удар, будто лопнула автопокрышка. Нечто внезапное, горячее, беспощадное с силой ударило Эвара в спину. Он потерял равновесие и упал, на несколько секунд потеряв чувство реальности. Пришёл в себя он оттого, что какие-то люди в форме правительственной охраны подхватили его под руки и потащили куда-то.

- Стойте! Что происходит? - ошеломлённо бормотал Эвар. Перед глазами плыли цветные круги, в голове звенело, и было ясно одно: торжественная церемония, назначенная по случаю избрания Жерара Ларм на высший, хотя и синекурный, пост в стране, не состоится.

- Скорее, скорее! - не слишком церемонясь, подталкивали Эвара охранники, пока не вытащили его за пределы дворца. Эвар вдохнул свежего воздуха, и сразу стало легче, по крайней мере, голова стала меньше кружиться. Он осмотрелся и увидел рядом со входом в здание бывшего премьер-министра, ныне главного руководителя по делам социального обеспечения. Физиономия его выглядела торжествующей.

- Не думайте, господин Ларм, что я совсем неблагодарен, - процедил он сквозь зубы. - Вы спасли мою жизнь, указали на предателя, и я сохраню жизнь вам. Однако чтоб через двадцать четыре часа духу вашего не было в стране! Забирайте свою семью - и вон! С этого момента официально вы мертвы, а если вам это не нравится, мне нетрудно официальное сделать реальным. Счастливого пути на все четыре стороны, господин Ларм! Впрочем, вас теперь зовут иначе. Как именно - потом объяснят. Позаботьтесь, чтоб никто из ваших знакомых не попытался создать мне проблемы, иначе и вы, и они - трупы. Пока!

Слова министра социального обеспечения с трудом доходили до сознания Эвара. Что всё это значит? Он больше не президент? Бывший премьер-министр снова всем заправляет? А что с Жаном и Гастоном? Они мертвы? Тот удар, хлопок, который донёсся из зала - это был взрыв? Это что же - снова переворот, но уже с другой стороны?

- Вот ваши документы! - деловито сунул ему в руку два паспорта лейтенант правительственной охраны. - Для вас и вашей жены! Её подруга нам не мешает, если не вздумает болтать языком!

Эвара втолкнули в какой-то большой автомобиль, повезли вдоль улиц правительственного городка к дому... На пороге стояли растерянные, заплаканные Мадлен, Изабель и дети, а рядом солдаты деловито выносили из дома вещи и клали их в грузовик.

- Слава Богу! Ты жив! - воскликнула Мадлен при виде мужа. - Любимый мой, что происходит?

- Не знаю, - ватными губами пробормотал Эвар. - Ничего не понимаю...

- По телевизору сообщили, что во время торжественной церемонии по случаю твоего избрания произошёл взрыв, - пояснила Изабель, она выглядела чуть спокойнее. - Якобы погибли ты, Бордо и Февр. И тут же нам позвонили, сказали, что ты жив, но мы должны немедленно покинуть Галлию...

- Побыстрее, пожалуйста! Садитесь в машину! - резким тоном прервал её тот лейтенант, который привёз Эвара. - Ваши вещи уже погружены, мне поручено отвезти вас в космопорт! Не будем терять время!

По мере того, как события наваливались на него, Эвар понемногу восстанавливал понимание происходящего, и приходило нечто вроде восхищения. Вот это - настоящий государственный переворот! Такой и не снился ни Жерару Ларм, ни Гастону Февру, ни Жану Бордо - вечная память этим двоим, бедные идеалисты... Одним ходом попросту убрать двух соперников из жизни, третьего вышвырнуть из страны... Устранил нас министр соцобеспечения, как будто кегли опрокинул. Вот тебе и плакса, обиженный злым министром полиции. А ведь хороший он психолог - понимает, что несостоявшийся президент драться за власть не станет, ему семья важнее.

Эвар мало дорожил своим президентством, не без труда принял его, но не таким способом хотел бы он расстаться со злополучной синекурой. Его охватила полная растерянность. Что сейчас будет? Посторонние люди захватили его врасплох, безоружного, тащат куда-то, угрожают жене и детям... Он машинально подчинялся, силясь разобраться в том потоке отчаяния, который на него наваливался.

Вот и космопорт. Правительственный корабль, на котором Эвар совсем недавно одержал блестящую победу над английскими истребителями, уже ждёт, готовый взлететь. Рядом с ним - солдаты и офицеры правительственной охраны. А кто поведёт корабль? Тот же лейтенант, который сейчас сопровождает?

- Заходите, заходите побыстрее внутрь, не задерживайте!

Эвар выполнял приказы автоматически, раньше, чем до него доходило, чего от него требуют. Женщины испуганно смотрели на молодого человека и, видя его полную растерянность, также не смели сопротивляться. Герой Галлии, кавалер высших орденов, освободитель тысяч людей - не более чем марионетка теперь в руках тех, кто переиграл его по всем правилам подлости, подковёрной игры, в которой ему не суждено одержать верх...

Они прошли в салон и сели в кресла - и взрослые, и дети. На них защёлкнулись ремни безопасности. Затем сопровождающий офицер принёс наручники, сковал Эвара и обеих женщин и усмехнулся:

- Ну что же, господин Президент! А теперь - поехали!

В салон вбежали трое солдат с оружием, лейтенант подошёл к рубке и скомандовал:

- Старт!

Корабль слегка вздрогнул, и навалилась перегрузка вертикального взлёта. Офицер сел рядом и пристально посмотрел Эвару в глаза:

- Сожалею, господин Президент, я выполняю приказ.

Эвар облизнул пересохшие губы:

- Куда вы нас везёте?

- На Темзию. Только если вы окажетесь там, господин премьер-министр будет уверен, что вы никогда не вернётесь.

'Да, верно, оттуда нам самим не вернуться. Если только выручит кто-нибудь', - подумал Эвар.

- Почему вы выполняете приказ министра социального обеспечения? Если приказ отдам я, вы подчинитесь?

- Сожалею, господин Президент. Официально вы мертвы.

- А если не столь официально? Почему вы подчиняетесь ему, а не мне?

- Потому что таков приказ, который мне отдал мой командир, начальник правительственной охраны, - неумолимо ответил лейтенант. - Простите, господин Президент, больше ничего сказать не могу.

'Всё ясно, - думал Эвар. - Я, Жан, Гастон - мы трое были чужаками в руководстве Галлии. Нас признали и выдвинули за заслуги, которые невозможно было замолчать, но как только мы потребовали для себя реальной власти, с нами разделались. Но зачем отправлять на английскую каторгу Мадлен и детей? За что наказывают Изабель? Почему меня не убили просто, как Гастона и Жана? Это наказание Мадлен и Изабель за то, что они сопротивлялись произволу нынешнего владыки страны?'

Корабль наращивал скорость, готовясь преодолеть релятивистский барьер. Эвар вздохнул и печально посмотрел на детей и женщин. К своему огромному удивлению, обнаружил, что обе они крепко спят - и Мадлен, и Изабель. Внезапно Эвар почувствовал, что тоже очень хочет спать - совершенно неожиданное желание в этой невыносимой обстановке, перед лицом страшной опасности. Однако сон не хотел считаться ни с чем и беспощадно наваливался на веки молодого человека...

- Ой, что это? - Изабель не смогла сдержать возглас изумления. Эвар и Мадлен также оглядывались растерянно. Они находились посреди огромного парка, заполненного зеленью, незнакомыми цветами. Рядом били цветные фонтаны, откуда-то доносилась нежная музыка, чуть в стороне виднелись столы, на которых стояли блюда с фруктами... Но никого, кроме Эвара, Изабель и Мадлен, в парке не было видно.

- Здравствуйте, друзья мои! Я очень рада вам! - послышался мелодичный женский голос. Мадлен сразу узнала его:

- Юдит! Это ты?!

- Да, Мадлен, дорогая моя! Это я! - из-за ближайшего дерева вышла изящная темноволосая, черноглазая красавица. Она приветливо улыбалась.

- Угощайтесь, друзья мои! Расслабьтесь! Чувствуйте себя как дома!

- Юдит... Кто вы? - растерянно спросил Эвар, подходя к столу и беря яблоко.

- Мадлен немного знает меня! - улыбнулась незнакомка и подмигнула мадам Ларм. Та робко улыбнулась:

- Да, мы познакомились в моём мире! - смущённо улыбнулась рыжеволосая красавица. Эвар озадаченно уставился на жену.

- Твой мир? Ты мне ничего не говорила о нём...

- Потому что оказывалась там во время сна, а потом сама не была ни в чём уверена, когда просыпалась, - покраснела Мадлен. Эвар собрался с духом:

- Милая, прости меня! Я тоже тебе не всё рассказывал! Дело в том, что я не Жерар!

- Нет? - удивилась Мадлен и вздрогнула. - А кто же ты?

- Не знаю точно... Возможно, я - Эварист Галуа...

Мадлен посмотрела с изумлением и недоверием:

- Это великий французский математик, да? Не понимаю... А где же Жерар?

- Не знаю... Возможно, он погиб на Земле. А возможно, всё-таки я и есть Жерар. Дело в том, что у меня его сознание...

Мадлен вздохнула и озабоченно посмотрела на мужа:

- Если не уверен, зачем же говоришь, что ты не Жерар? И при этом у тебя его сознание... Это неудачная шутка? Хотя нет, ты бы не стал так шутить. Любимый, ты просто устал. Эта политика тебя измотала, а тем более последние события... Надеюсь, теперь мы сможем, наконец, уйти от всего этого и отдохнуть.

- Увы, милая. Нас не отпускают из Галлии, куда мы захотим, а передают в Англию. Нас будут держать на Темзии, планете-каторге.

Юдит неожиданно громко и весело рассмеялась:

- Не беспокойся об этом, Эвар! Эта проблема очень легко решается! Вот увидишь!

- Простите, Юдит, а кто вы? - с удивлением в голосе, вступила в разговор Изабель. - Я поняла, что вы из мира Мадлен. Но...

- Нет, милая Изабель, это не совсем так. Я, действительно, навещала мир Мадлен, но у меня есть также свой собственный мир, и вы сейчас в нём находитесь.

- Это рай?

- Нет, Изабель, это не рай. Это мир грешников, но таких, которые грешат ради любви, потому что ставят её превыше всего на свете. Этот мир даёт им защиту, надежду и шанс. Между прочим, здесь не обязательно говорить словами, достаточно мыслей. Попробуйте, друзья мои, вы быстро привыкнете к этому!

- Так что же это за мир? - с любопытством спросила Мадлен, оглядываясь.

- Мир Любви, иногда его также называют Мир Сестёр. Именно поэтому вы, все трое, сейчас здесь. Вы, доказавшие своё умение любить до самозабвения, жертвовать собой ради любимых и быть верными своему чувству.

- Мир Любви... - растерянно повторила Изабель и бросила взгляд на Эвара. - Но...

- Знаю, знаю! - лукаво улыбнулась Юдит. - Всё будет хорошо, милая Изабель. Поверь, ты тоже будешь здесь счастлива. Всё придёт. Надо только немного привыкнуть.

- Прости, Юдит! - смущённо произнесла Мадлен. - У тебя очень хорошо, но мы с мужем должны вернуться! Нас ждут наши дети!

- Конечно, Мадлен. И ты, Эвар. И Изабель. Возвращайтесь, но помните, что мой мир всегда открыт для вас! Пора просыпаться, друзья мои!

- Пора просыпаться, друзья мои! - громко и весело произнёс знакомый мужской голос. Эвар открыл глаза и растерянно посмотрел вокруг. Обе женщины уже проснулись и теперь удивлённо вертели головами, а перед ними стоял, улыбаясь, мускулистый рыжий парень с очень знакомым лицом... Да это же Ян из Амазонии! Собственной персоной! Сопровождающий лейтенант и его солдаты из правительственной охраны спали в своих креслах сном младенцев, негромко похрапывали, никак не реагируя на происходящее.

- Ян... Ты здесь? Откуда? - пробормотал Эвар. Мадлен посмотрела на него с удивлением:

- Вы знакомы? Кто этот человек?

- Извините, мадам, меня зовут Ян, я вам представлюсь подробнее чуть позже, а сейчас позвольте избавить вас от этих железок! - и командир группы амазонского Охранения ловко расстегнул наручники сначала на обеих женщинах, затем на Эваре.

- Ян, а где мы? - спросил Эвар, совершенно сбитый с толку.

- А где бы ты хотел быть? - ухмыльнулся Ян. - Сейчас мы дома, в Амазонии, но если желаешь, доставлю в любую точку Вселенной!

- Нет, всё хорошо, спасибо, - слабо улыбнулся Эвар. - Только немного неожиданно...

Ян радостно заржал:

- Ну, извини! В следующий раз буду предупреждать электронной почтой!

- Жерар, а что такое - Амазония? - обратилась к мужу Мадлен. Пьер с любопытством разглядывал незнакомца, а Клара капризно дула губки и явно размышляла, не заплакать ли.

- Амазония - это одна из колоний Мира Спасения, - сбивчиво заговорил Эвар, сознавая, что подобное объяснение ничего не скажет жене. - Как и другие колонии, она скрыта для сознания большинства людей.

- А что такое Мир Спасения? - недовольно спросила Изабель.

- Давайте выйдем наружу и всё увидим! - предложил Ян. Эвар кивнул, встал с места, чуть не потерял равновесие, но тут же пришёл в себя и мягко поднял из кресла жену. Изабель и Пьер встали сами. Все шестеро направились к выходу, Клара - на руках отца, Пьер - держась за руку матери. До сих пор Эвар посетил космопорт Амазонии один раз, года три назад, во время экскурсии, и теперь было любопытно увидеть это место глазами межзвёздного пассажира. В отличие от галлийских космопортов, этот был невелик. Как и всё в Амазонии, его окружали прозрачные стены, за которыми порывисто колыхались ветви тропических деревьев - похоже, снаружи сейчас бушевал ураган. С правой стороны от взлётно-посадочной зоны, выкрашенной в ярко-зелёный цвет, стояли три небольших ангара, а слева виднелись бегущие дорожки, ведущие к жилым и административным корпусам.

- Мама, что это? - с восхищением в голосе произнёс Пьер, указывая на 'летающую тарелку' - амазонский корабль, который, видимо, только что приземлился: из него устало выходили три человека в синих комбинезонах. Мадлен вопросительно взглянула на мужа, и Эвар поспешил ответить:

- Сынок, это такие звездолёты.

- А мы полетим на них куда-нибудь? - с надеждой в голосе спросил мальчик.

- Обязательно! - заверил его Ян. Клара, забывшая о своём намерении заплакать, оживлённо вертела головой, с открытым ртом смотрела по сторонам.

- Ян, что делать с галлийским звездолётом? - окликнул спасителя семьи Ларм какой-то парень, стоявший у бегущих дорожек и вытиравший руки полотенцем.

- Ничего не делай. Примерно через час я сам верну его.

- Как, вы не оставите себе звездолёт? - удивлённо спросила Изабель.

- Зачем он нам? Только место займёт. И потом, на нём люди. Мы же не пираты. Люди пусть возвращаются к себе на родину, а уж как они там объяснят, что потеряли вас - их проблема.

Они прошли на одну из бегущих дорожек.

- Пока даём две квартиры: однокомнатную - вам, - Ян галантно поклонился Изабель, - и семейную - тебе! - посмотрел он на Эвара. - Ваши вещи прибудут чуть позже.

- Я поеду потом в Колумбию, - смущённо ответила Изабель. - Только побуду немного здесь. У вас так приятно...

На соседней дорожке появилась знакомая женская фигура...

- Привет, Эвар! Как дела? - весело улыбнулась Жюли. Отцу семейства стало не по себе: что, если Мадлен догадается, какие чувства он испытывал к этой эффектной блондинке всего лишь три года назад? Мадлен действительно посмотрела ревниво сначала на амазонскую красавицу, затем на мужа, но ничего не сказала. Эвар грустно вздохнул: молчание жены выглядело как затишье перед бурей.

- Спасибо, дела в порядке, - уныло произнёс он и отметил про себя, что не испытывает к Жюли никакого влечения. Единственное, чего сейчас хочется - чтобы эта очаровательная женщина поскорее ушла и перестала раздражать жену. Словно прочитав его мысли, Жюли дружески кивнула, махнула рукой и крикнула своему мужу:

- Ян, у меня экстренный вызов! Ужинай без меня и покорми Лею! - и с этими словами она исчезла в дверях ближайшего корпуса. Только теперь Эвар вспомнил, что у него в кармане лежат липовые паспорта, выданные победоносным галлийским премьер-министром.

- Ян, что мне делать вот с этим? - показал он паспорта другу. Тот небрежно пролистал их и сунул в карман:

- Закину в корабль, когда буду возвращать. Какие-никакие документы. Люди их готовили, старались.

Эвар уныло вздохнул, покачал головой:

- Вот я и возвращаюсь к вам с позором...

- Не к нам, а к себе! - улыбнулся Ян. - Тебя ждёт Университет! Постарайся как можно скорее приступить к своим обязанностям профессора! А почему с позором? Что ты ещё собирался сделать в Галлии? Ты спас от гибели и рабства тысячи людей, хорошо прижал пиратов и террористов, прекратил бессмысленную войну между двумя космическими державами. Неужели тебе мало? Ты рассчитывал превратить Галлию в колонию Мира Спасения? Будь реалистом и не жадничай, дай и другим возможность отличиться.

- Не знаю... Как-то глупо я отбыл оттуда...

- Эвар, тебя переиграли на том поле, где ты никогда не был силён. Тебя превзошли в вероломстве и интригах. Неужели ты надеялся одержать в этом верх?

Эвар снова вздохнул. Он не хотел сознаваться самому себе, что более всего его сейчас тревожит приближение минуты, когда Мадлен вынесет свой вердикт по поводу его злосчастного самозванства.

- Вот и приехали! - произнёс вдруг Ян и указал на белый корпус. - Заходите все!

Сопровождаемые Яном, Эвар, обе женщины и дети прошли к лифту и поднялись на пятый этаж. Ян кивнул Эвару на дверь его новой квартиры и ушёл с Изабель - показать новенькой её комнату, пояснить, где лежит свежее бельё и как пользоваться оборудованием. Семья Ларм, не произнося ни слова, прошла к себе. Мадлен безмолвствовала, и Эвар читал в её молчании смертный приговор себе. Они выкупали детей, приняли душ сами, поужинали, почти не произнося ни слова, уложили Пьера и Клару в маленькой комнате. Вот и настал момент истины...

- Прости меня, Мадлен... Если это можно простить... - судорожно глотая комок в горле, с трудом произнёс Эвар, опуская глаза.

- Как он погиб? - глухо спросила Мадлен.

- Его проглотила змея-холм - помнишь, мы видели такую в зоопарке?

Женщина не сразу ответила, на её глазах выступили слёзы.

- А... понятно, - отозвалась она ломающимся голосом. - И ты занял его место. Спасибо за объяснение.

Последовала пауза. Мадлен отвернулась, шагнула к окну и встала там, молча глядя наружу. В течение минуты или двух Эвар смотрел на неё, затем жалобно произнёс:

- Может быть, не станем говорить Пьеру обо всём этом?

Жена молча кивнула. Её плечи подрагивали, выдавая плач. Прошло ещё минут пять, в течение которых молодой человек не смел беспокоить Мадлен ни словом. Затем она горько вздохнула и глухо произнесла:

- Прости... Эвар. Только сейчас я поняла по-настоящему, что Жерара больше нет в живых. Но в тебе живёт его сознание... Ладно.

Последовала новая пауза. Женщина молча утирала слёзы. Эвар с тоской смотрел на неё, понимая, что главное ещё не сказано. Минута за минутой уходили в тишине и неуверенности. Наконец Мадлен повернулась к нему. Она смотрела в сторону, её глаза покраснели, но женщина больше не плакала

- Не казни себя... Эвар, - сказала она глуховато. - Ты хотел как лучше. Я не сержусь, что ты не рассказал раньше - я бы просто не поверила. - Она говорила, делая короткие паузы, но Эвар не смел вставить ни слова. - Я пытаюсь разобраться в себе. Потому что я не ощутила в тебе чужого человека. Ты - мой муж. Ты - Жерар. Ты - не Жерар. Это трудно понять, но, кажется, я поняла. Ты - тот образ Жерара, который я полюбила, когда впервые встретила. - Муж обрадованно протянул к ней руки, но она мягко остановила его. - Погоди. Воздадим время памяти Жерара. Он заслужил это.

Эвар молча кивнул: он понимал, что жене нелегко расстаться с прошлым, и не смел торопить её. В комнате становилось душновато, нужно было включить искусственный климат, но вместо этого молодой человек шагнул к балкону, открыл дверь и вопросительно посмотрел на женщину, словно приглашая. Мадлен, немного поколебавшись, прошла туда, к благоуханию зелени, и вдохнула свежий воздух полной грудью. Эвар присоединился к ней, встал рядом. Он всё ещё не решался дотронуться до любимой, но какое-то чувство внутри него говорило, что самое страшное позади. Только не надо спешить.

Они молча стояли на балконе и вдыхали ароматный воздух, глядя перед собой, силясь привыкнуть к новой жизни, которая только начинается для них.. А за прозрачной стеной Амазонии нельзя было ничего рассмотреть - там бился и бушевал тропический ураган, бессильный прорвать защиту Мира Спасения.