Первые футбольные клубы в Москве. — Первый осенний розыгрыш московского первенства. — Рождение спортивной прессы. — Первая междугородняя встреча московских футболистов.
1909 год бы важной вехой в истории московского футбола: из дачного он становится городским.
Футбольные команды превращаются в футбольные клубы, впервые разыгрывается первенство города по твердому календарю, в первых междугородних встречах кладется начало футбольному соперничеству Москвы и Петербурга, рождается спортивная пресса, на ее страницах появляются первые, еще робкие, по-дилетантски написанные отчеты о футбольных соревнованиях.
Немногочисленны были участники первого первенства Москвы, которое проводилось осенью в один круг. Их было всего четыре: Сокольнический клуб спорта (СКС), «Унион», Клуб спорта Орехово (КСО) и Британский клуб спорта (БКС).
СКС существовал уже несколько лет, в нем культивировался теннис и хоккей.
В 1909 году в клубе сооружается первое в Москве футбольное поле почти международных размеров с травяным покровом и трибунами в виде нескольких рядов скамеек.
«Унион» обосновался в Самарском переулке, также соорудив поле с травяным покровом, хотя несколько меньших размеров.
Оба клуба были основаны на средства меценатов: председателем Сокольнического клуба спорта (СКС) был владелец шелкоткацкой фабрики француз Мусси, почетным секретарем — хозяин большого ювелирного магазина Роберт Федорович Фульда, председателем «Униона» — биржевой маклер Миндер. Как видно из этих имен, спортивными меценатами были преимущественно иностранцы.
Иначе обстояло дело с созданием спортивного клуба в Орехово-Зуеве на ткацких фабриках Викулы Морозова. Здесь организаторами были профсоюзные работники и англичане, служившие на фабриках инженерами и мастерами. Вскоре в Орехово образовалось больше двадцати команд из фабричных рабочих. В 1910 году там был открыт стадион, живописно расположенный в сосновом лесу, с прекрасным полем, настоящими трибунами и хорошей раздевалкой. На нем ежегодно разыгрывалось первенство орехово-зуевской футбольной лиги.
Клубу спорта Орехово (KCO) суждено было сыграть большую роль в истории московского футбола; в течение четырех лет до первой мировой войны он неизменно выигрывал звание чемпиона Москвы.
Четвертым участником первенства был Британский клуб спорта. Московские англичане уже несколько лет назад организовали на Салтыковской улице спортивный клуб и там за глухим забором разыгрывали между собой товарищеские встречи по футболу и теннису. Чтобы принять участие в общемосковских соревнованиях, им пришлось мобилизовать все футбольные ресурсы английской колонии. Не осталась в стороне даже англиканская церковь: правым защитником в команде БКС был пастор Даун. Впрочем, удивляться не приходится: играл же в Лондоне один из архиепископов кентерберийских вратарем.
Секретарь СКС Фульда пожертвовал для розыгрыша первых команд кубок — первый футбольный кубок в Москве.
Вместе с еще несколькими быковцами я вошел в команду СКС. В ней приняли участие также ширяевцы и мамонтовцы. В команде объединились игроки первого и второго поколения московского футбола. Вратарем у нас играл Владимир Виноградов, защитниками — Петр Розанов и я, полузащитниками — Павел Виноградов, Парфенов и Константинович, нападающими Вентцелли, Роман и Виктор Серпинские, Скорлупкин и Федор Розанов.
Впервые начались регулярные тренировки. Два раза в неделю я садился со своим чемоданчиком на Арбате в трамвай; по вымощенным крупным булыжником улицам громыхали обитые железными обручами колеса извозчичьих пролеток и ломовых телег. Над витринами магазинов висели аляповатые вывески с фамилиями владельцев. На Арбатской площади, против церкви Бориса и Глеба, стоял усатый городовой, всегда один и тот же, в фуражке, белой рубашке, с шашкой на боку. Охотный ряд встречал нас приземистыми лабазами. Краснощекие приказчики — их тогда называли «молодцами» — в белых фартуках и кожаных черных лакированных манжетах поверх рукавов заманивали покупателей.
У Красных ворот посреди площади высились вполне реальные каменные ворота, вернее, высокая массивная арка, выкрашенная в красный цвет. Проехав под ней, трамвай спускался на Каланчовскую площадь с ее привокзальной сутолокой. Отсюда длинная прямая Каланчовская улица вела в Сокольники.
Я слезал у Сокольнической пожарной каланчи. Ноги сами несли меня к калитке в зеленом заборе, из-за которого долетал упругий, манящий звук: мои товарищи по команде били мяч. Через несколько минут я уже выходил на поле в футбольном костюме, испытывая ни с чем не сравнимое чувство легкости и мышечного нетерпения. Каждая жилка во мне играла, каждый мускул просил работы. Дорого бы я дал, чтобы еще раз пережить это чувство!
Нарочито медленно и небрежно спускался на поле и, ощущая, как мягко уходят в грунт шипы бутс, становился позади тренирующихся форвардов. Кто-нибудь из них откатывал мне мяч, я разбегался и бил по мячу, бил из всех сил, испытывая чувство полной мышечной разрядки. Думается, ни одно спортивное упражнение не может в этом отношении сравниться с ударом по мячу в футболе. Движение метателей в легкой атлетике, смеш в теннисе слишком сложны технически, и эта сложность отвлекает внимание спортсмена; боксер, нанося удар, должен думать о защите, пловец скован тяжелым, вязким сопротивлением воды.
В ударах по воротам, да и в игре между первой и второй командами заключалась вся наша тренировка. О легкоатлетических упражнениях, о специальной спортивной гимнастике, о разучивании технических приемов и тактических комбинаций, о сыгрывании отдельных звеньев команды мы не имели понятия. Да и откуда нам было знать, как надо тренироваться? Пример брать было не с кого, тренеров и методических пособий у нас не существовало.
23-е августа 1909 года надо считать знаменательной датой в истории московского футбола: в этот день состоялись первые календарные встречи первого розыгрыша футбольного первенства Москвы. Наш клуб играл с Британским клубом спорта. Мы проиграли со счетом 2:3.
Ясно помню один из эпизодов этого соревнования. Мяч был послан через меня к нашей лицевой линии, и Нэш, левый крайний нападающий англичан, устремился за ним. Я бежал рядом, отстав на полшага. Нэш замахнулся, чтобы пробить с полулета по снижающемуся мячу и послать его к нашей штрафной площади. Я мог дотянуться до мяча и прижать его подошвой, но не сделал этого: был уверен, что Нэш не поспеет к мячу, что он уйдет в аут. Однако я ошибся на долю секунды: в то мгновение, когда мяч коснулся лицевой линии, Нэш точным ударом направил его к нашим воротам, и центральный нападающий БКС Джонс молниеносно забил гол. До сих пор помню отрывистый удар мяча о доску в глубине ворот, за которую крепилась сетка, укоризненный взгляд нашего вратаря Виноградова, охватившее меня жгучее чувство стыда за свою оплошность. С тех пор я всегда предпочитал играть наверняка, а не заниматься сомнительными расчетами секунд. Каждый матч по-своему поучителен...
...За два месяца до начала розыгрыша, 29-го июня, произошло событие, знаменательное не только для московского, но и для всего русского спорта: после нескольких лет перерыва снова стал выходить еженедельный журнал «Русский спорт», орган российских коннозаводчиков. В нем печатались родословные и фотографии знаменитых скакунов и рысаков, портреты их владельцев в роскошных шубах, сюртуках и мундирах, известных наездников и жокеев, объявления о скачках и бегах, занимавшие несколько страниц с таблицами выдач по тотализатору, описания бесчисленных в то время авиационных катастроф, фотографии «мировых» чемпионов профессиональной борьбы, подвизавшихся в летних садах «Аквариум» и «Эрмитаж», рекламы разных торговых фирм, А на задворках журнала можно было найти скромные, в несколько строчек заметки под заглавием: «Фут-боль», «Лаун-теннис», «Сокольская гимнастика», «Гребля в императорском речном яхт-клубе».
Почему же нельзя было приступить к изданию спортивного журнала в современном понимании этого слова? Очень просто: спорт не был еще достаточно распространен, и журнал не нашел бы сбыта.
С большим интересом перелистываешь комплекты «Русского спорта» старых лет. На их потемневших страницах читаешь летопись младенческих времен нашего физкультурного движения и видишь фотографии его пионеров. Трогательно и немного наивно выглядят эти борцы-любители и гимнасты, стоящие в лихих позах, лыжницы, теннисистки и велосипедистки в длинных широких юбках, кофтах и громоздких шляпах.
А чего стоят разного рода сенсационные заметки и сообщения!
Вот, например, фотография коренастого, дикого вида мужчины с горящими глазами и длинными до плеч волосами, перепоясанного широким кушаком с огромными металлическими бляхами.
«Паван Билль — гражданин мексиканской республики», — гласит подпись под фотографией. — «Борется сейчас в Петербурге, скоро приедет в Зоологический сад. На родине славится как выдающийся — без промаха — стрелок и как лихой наездник. Известен еще оригинальным трюком: бросая вверх семипудовую гирю, ловит ее головой».
В каждом номере много реклам. Они составляли основную доходную статью журнала. Никакого отношения к спорту эти рекламы не имели, но зато ярко живописали некоторые стороны жизни царской России.
«Радостная весть для каждой читательницы нашей газеты — 2000 пакетов «Альбиколы», — вещает некая Рита Нельсон. — «Альбикола» помогает от недомогания почек и печени, расстройства пищеварения, слабости сердца и легких, катара, болей внизу живота и т. д. и т. д.
Требуйте пробный пакет с приложением двух семикопеечных марок».
Под текстом изображение неизвестной женщины в трех периодах ее жизни: изможденной и худой до приема знаменитой «Альбиколы», сильно пополневшей во время лечения и цветущей, радостно улыбающейся — после курса.
Не было и, конечно, не могло быть в те времена спортивной журналистики: отчеты и заметки в первые годы существования «Русского спорта» написаны наивно по форме и содержанию.
Вот как, например, отражена в 10-м номере «Русского спорта» от 30 августа 1909 года упомянутая встреча между БКС и СКС.
«Атака была начата англичанами, и очень энергично, что немного обескуражило СКС и дало возможность англичанам через пять минут вбить первый гол. Не спас даже В. Виноградов, замечательно отбивший за момент до этого летевший мяч. Затем перед самым перерывом СКС удается вбить гол англичанам, таким образом, до перерыва игра выразилась 1:1. Было довольно жарко, спортсмены страдали, в особенности СКС, которому пришлось играть против солнца, что значительно парализовало главную силу его голкипера».
А вот несколько строк из статьи о тактике игры защитников, называвшихся тогда беками.
«Бек не только должен обладать физическими качествами для того, чтобы парализовать натиск нескольких быстро нападающих игроков противной стороны, но он должен еще уметь ловким движением уходить от них.
О быстроте: не обладающий этим качеством только облегчает задачу нападающих, которым тогда очень легко ускользнуть от бека или же пробежать мимо него.
Между беком и голкипером должно существовать, так сказать, духовное общение, взаимное понимание, так как часто случается, что, благодаря этой солидарности действий, предупреждается почти верный проигрыш».
Сейчас эти строки могут вызвать улыбку. Но прокладывать лыжню по целине всегда трудно...
В последние годы перед первой мировой войной мы уже видим таких энтузиастов, как М. Якушев, чьи статьи и отчеты интересны и носят зрелый характер.
Под каждым номером «Русского спорта» стоит подпись: «Редактор-издательница Л. В. Ковзап». Итак, первый русский спортивный журнал, выходивший еженедельно на 16—20 страницах большого формата, с многочисленными фотографиями, вела женщина. Только через четыре года она уступила функции издателя некоему Юзбашеву, оставив за собой редактирование.
Судя по заметке в 29-м номере «Русского спорта» за 1911 год, эта «первопечатница» русской спортивной журналистики отличалась не только незаурядной предприимчивостью, но и хорошо понимала дух эпохи.
Вот эта заметка:
«Издательница журнала «Русский спорт» г-жа Ковзан всеподданнейше поднесла Его Императорскому Величеству комплект журнала за 1910 год. Подарок доставлен по высокому назначению. Государь Император соизволил передать через канцелярию двора Его Величества г-же Ковзан благодарность».
Журнал «Русский спорт» рос из года в год по мере того, как развивался в России спорт. Маленькие спортивные рубрики превращались в солидные отделы, появилась зарубежная спортивная хроника. Рысакам и коннозаводчикам, жокеям и «черным маскам» пришлось потесниться и уступить спорту добрую половину площади в журнале.
Любопытно также проследить, как менялся характер реклам. Разные Риты Нельсон и знаменитое лечебное вино Сен-Рафаэль, «лучший друг желудка», уступают место рекламам спортивных фирм. Появляются объявления о теннисных ракетках, прессах, мячах, сетках, столбах, оборудовании для спортивных площадок братьев Цыганковых, талантливых кустарей, чьи изделия могли соперничать с лучшим импортным спортивным инвентарем; магазин Мюр и Мерилиз предлагает широкий ассортимент спортивных товаров, завод Меллера рекламирует велосипеды «Дукс» русского производства, фехтовальный зал Житкова предлагает уроки гимнастики и фехтования, манеж Гвоздева — уроки верховой езды, издательства начинают выпускать руководства по лыжам, конькам, гимнастике, джиу-джитсу. Значительно слабее была представлена литература по футболу. Это побудило меня совместно с моим товарищем по команде СКС Папмелем перевести с английского книгу «Football association». На ее страницах семь самых знаменитых английских профессиональных футболистов: вратарь, защитник, центральный и крайний полузащитники, центральный, полусредний и крайний нападающие — рассказывали о том, как они тренируются и играют. Книга была издана в 1912 году владельцем спортивного магазина Битковым, тем самым, о котором пишет в своих воспоминаниях Андрей Старостин. Это он, Битков, коммерсант и вместе с тем бескорыстный любитель спорта, продал Николаю Старостину, тогда еще начинающему футболисту, бутсы, стоимостью в пять рублей семьдесят копеек, за четыре тридцать. В ту минуту у Николая больше не было денег. Видя его отчаяние, Битков, почесав затылок, с азартом крикнул:
— Забирай бутсы! Может, из тебя не только футболист, но и человек выйдет!
Наш перевод он издал отлично: на плотной глянцевой бумаге четким, красивым шрифтом. Один экземпляр до сих пор хранится у меня. Иногда я беру его в руки, перелистываю и вспоминаю «дела давно минувших дней», а в 1962 году я отметил пятидесятилетний юбилей этой книги.
1909 год ознаменовался не только первым календарным первенством, не только выходом в свет журнала «Русский спорт», но и первыми междугородними соревнованиями.
В сентябре СКС выехал в Петербург для встречи со сборными города. На выигрыш надеяться не приходилось: в царской столице уже с 1901 года существовала футбольная лига. Она объединяла двенадцать клубов, Было бы разумнее встречаться не со сборными, а с клубными командами, тем более, что нам еще не приходилось играть на поле международных размеров.
Встречу с первой сборной мы проиграли со счетом 1:7, со второй — 0:3. У этой мы могли бы выиграть, но петербуржцы применили военную хитрость: после первой игры закатили великолепный банкет, на который, однако, не допустили игроков своей второй сборной. Это было для нас хорошим уроком, — навсегда запомнилась непреложная истина: даже небольшая доза алкоголя отражается на игре.
Преимущество петербуржцев сказывалось больше всего в слаженной и точной игре нападающих, среди которых выделялись сильные игроки: Никитин, Егоров, Сорокин. Лучше всех был, пожалуй, центральный полузащитник Хромов, единственный в то время русский полузащитник, умевший точно, низко и разнообразно распасовывать мяч своему нападению.
В конце сентября английская сборная Петербурга приехала в Москву для встречи с СКС.
Игра началась несколько необычно: сразу же после свистка судьи центральный нападающий петербуржцев Монро издалека несильно пробил по воротам. В это время наш вратарь, запоздавший со своим спортивным «туалетом», еще только натягивал перчатки и пропустил нетрудный мяч. Так, по его небрежности петербуржцы уже на первой минуте повели 1:0.
Такое начало сразу обострило игру. Мы старались сравнять счет, англичане делали все, чтобы развить успех.
Особенно опасными были прорывы Монро. Овладев мячом, он стремительно мчался с ним к нашим воротам, сметая все и всех со своего пути, не щадя живота своего, а заодно и нашего. Как снаряд, врезался он в Розанова, в меня, в нашего центрального полузащитника Парфенова и нередко сбивал нас с ног. Да он и был похож на снаряд — невысокого роста, плотный, круглый. Это был первый игрок таранного типа, с которым мне пришлось встретиться.
На этот раз, однако, Монро не повезло: Розанов и я с нашими девяносто килограммами веса и Парфенов, жилистый, костлявый, состоявший, казалось, из одних острых углов, весьма «неприятный» при столкновениях, были для маленького петербуржца непреодолимым препятствием.
Это была одна из тех встреч, где до последней минуты нельзя предсказать результата, настолько равной была борьба. Незадолго до конца игры Скорлупкину удалось обвести центрального полузащитника англичан Станфорда, техничного и изящного игрока, и сквитать счет. И все же петербуржцы едва не добились победы: Монро, наконец, прорвался и устремился с мячом к нашим воротам. Я преследовал его, отстав на полшага. Когда он вошел в нашу штрафную площадь и замахнулся для удара, я, опередив его на долю секунды, выбил мяч за боковую линию.
С почетным для нас счетом 1:1 окончился этот матч с сильнейшей петербургской командой.
Любой игрок, вписавший свое имя в летопись большого футбола, назовет вам соревнование, в котором впервые неожиданно для зрителей, товарищей по команде, для него самого раскрылась полная мера его умения и таланта, соревнование, после которого его право на место в сборной города или страны стало бесспорным. Таким соревнованием была для меня игра против петербургских англичан.