1. Во чрево Дракона!
– Чрезвычайное?! – едва не подавился сосиской Чуб.
– Проифефтвие?! – пробубнил Буч. Вообще-то он хотел сказать «происшествие?!», но с набитым ртом, знаете ли, не до высот ораторского искусства.
Маруся закинула в рот ещё один ананасовый кубик, – когда теперь удастся как следует поесть? – подскочила к иллюминатору.
Точно – ЧП! Да ещё какое! Парная колея ящеричных следов, по которым следовал всюдуплаволётоход, внезапно исчезала! Точнёхонько у входа в пещеру в основании огромной чёрной скалы, походившей издалека на голову ужасной рептилии. Вот гребень, вот хищно прищуренные глаза, вот раздувшиеся ноздри, а вот и жуткие острые клыки. Прямо-таки взъярившийся Змей Горыныч!
– Я знаю это место! – выпалил Чуб.
– Драконья Пафть! – конкретизировал Буч. Он никак не мог прожевать галету, и вместо слова «пасть» у него вышло «пафть».
– Точно, – кивнул Лоппак. – Эта пещера служит входом в подземное царство карапутов. Меня предупреждали в Военном Консистории, чтобы я держался от этого места подальше.
– Говорят, пещера усиленно охраняется, – заметил Чуб. – Мол, мимо и блоха не пролетит.
– Что вы, милейший! – всплеснул руками арахнолог. – Блохи не летают. У них нет крыльев. Они перемещаются прыжками.
– Не важно, – отмахнулся чубарик. – Главное, раз малютке-блохе не проскочить мимо кордона карапутов, то нам и подавно не пробраться в пещеру незамеченными.
Как бы в подтверждение этих слов с земли, со стороны Драконьей Пасти, в сторону всюдуплаволётохода вылетела туча стрел с каменными наконечниками. Одна стрела даже влетела через открытый люк и впилась в обшивку кресла пилота в одном пуле от руки Бенито Лоппака.
– Ого! – Глаза профессора округлились, он резко крутанул штурвал, уводя воздушное судно на безопасное расстояние. – А известно ли вам, друзья мои, что карапуты смазывают наконечники своих стрел и копий ядом императорского тайпана?
– Что ещё за тайпан такой? – спросила Маша.
– Самая ядовитая змея Приключандии! Одна капля убивает лошадь!
– Прямо как никотин.
– Перед поездкой в Чёрную Пустошь я, конечно, сделал прививку от этой отравы, но всё-таки мне бы не хотелось быть утыканным карапутскими стрелами. Мне не идёт наряд дикобраза.
– Вам повезло, – сказал Чуб, косясь на отравленную стрелу, едва не угодившую в арахнолога. – А вот нам – не очень. Нас заметили. Прошмыгнуть потихоньку явно не удастся.
– Неужели всё пропало?! – захлопал изумрудными глазищами Буч. – Неужели мы опоздали?! – Странно было наблюдать никогда неунывающего чубарика в таком подавленном состоянии.
Маруся на минуту задумалась. Применила методу, которую величала про себя «А как на моём месте поступил бы Ермолай Ковригин?»
Как известно, величайший искатель приключений и путешественник всех времён и народов никогда не искал прямых путей. Он любил приговаривать: «Раз через какую-то точку на местности нельзя пройти, то её завсегда можно… обойти!»
Эврика! Ну, конечно же!! О-бой-ти!!!
Маша обратилась к Лоппаку:
– Профессор, вот вы говорили, что ваша чудо-машина способна перемещаться и под землёй. Это правда?
– Естественно! – вспыхнул арахнолог. – Я всегда говорю только правду! Готов подписаться под каждым своим словом! Моя эксифибия уникальна – может передвигаться абсолютно в любой среде!
– Отлично! – потёрла ладони Маруся. – Мы в пещеру не пойдём, мы пещеру обойдём!
– Это моя прерогатива – разговаривать стихами! – надулся Буч. Но тут же остыл, заинтересовался предложением Спасательницы.
– Мы зайдём в царство карапутов с чёрного хода, – принялась объяснять суть своего плана Марусёк. – Через подземный тоннель, что пророет для нас эксифибия синьора Бенито.
– Грандиозус! – возликовал хозяин чудо-транспорта.
– Как я понимаю, – продолжала девочка, – охрана стоит лишь у входа в пещеру. Дальше, скорее всего, дорога не охраняется. А зачем, коль единственный ход надёжно перекрыт? Вот мы и зайдём им в тыл. А то и сразу – махнём прямиком в столицу этих ваших карапутов. Есть ведь у них какая-нибудь столица?
– Точно неизвестно, – пробормотал Чуб, – но поговаривают, где-то под землей у карапутов есть огромный город – Карапутжан. С дворцами, улицами, проспектами и даже фонтанами! Якобы в Карапутжане и располагается резиденция их королевы.
– Королевы?! – аж присвистнула Маша. – Карапутами, этими татуированными головорезами, управляет женщина?! Ну и дела!
– Да, королева, – подтвердил Буч. – Карапуты испокон веков исповедуют матриархальный культ Мансипа. Власть у мансипанцев передаётся исключительно по женской линии. И все карапутские королевы носят одно и то же имя – Зиновия. Если мне изменяет память, нынешнюю правительницу величают Зиновия XIII.
– Зиновия, – повторила Маруся. Вспомнила название одной из Дедушкиных книг – «Зина – королева воинов». – Зина, значит. Ну-ну. Нагрянем в гости к этой вашей тёте Зине.
Бенито Лоппак совершил отвлекающий манёвр. Чтобы усыпить бдительность стражей, сделал вид, что улетает в том же направлении, откуда только что прибыл. Затем, заложив приличный крюк, облетел скалу в виде головы дракона вне пределов видимости из пещеры, приземлился с противоположной стороны.
– А теперь, – объявил арахнолог, – небольшая трансформация!
Пробежался пальцами по пульту управления всюдуплаволётоходом, как пианист-виртуоз по клавишам рояля. Эксифибия словно ожила. Всё сразу пришло в движение, процесс, что называется, пошёл!
Лопасти винта сложились, точно телескопическая удочка, и быстро, как рожки испугавшейся улитки, втянулись в корпус аппарата. Как известно, свято место пусто не бывает: из отверстия, в котором только что скрылся винт, показался стальной наконечник бура. Со стороны это выглядело так, словно из гигантского яйца выклёвывается птенец с металлическим клювом. Тут же на меридианах, делящих корпус эксифибии от острого конца до тупого (как глобус от полюса до полюса), появились специальные винты – для уборки раздробленной буром породы, и маленькие шипастые колёсики – для передвижения по подземному тоннелю. Одновременно с проклёвыванием бура и появлением винтов и колёс, все люки и иллюминаторы, как по мановению волшебной палочки, сами собой задраились специальными металлическими шторками. Внутри рубки загорелось дополнительное освещение. Чудеса, да и только!
– Грандиозус! – спародировал Лоппака Буч. – Я многое познал-изведал, но такого мне ещё видывать не доводилось! Клянусь беретом с пýпочкой!
– Впечатляет, – согласился с товарищем более сдержанный в проявлении эмоций Чуб.
Маша воздержалась от восторженных восклицаний, скептически заметила:
– Бур, как я понимаю, расположен сейчас у нас над головой. – Профессор-арахнолог кивнул. – Тогда вопрос: что же будет с нами, когда он начнёт работать? Бурить-то он будет землю, а не воздух. А земля у нас под ногами, а не над головой. Нам что, придётся путешествовать вверх тормашками?
Лоппак расхохотался:
– Ну, что вы, синьорина Марусёк! С моей стороны было бы верхом бестактности, заставить друзей вояжировать, стоя на головах. – Объяснил, разъяснил, расставил все точки над «i»: – У меня всё продумано! Рубка, в которой мы сейчас с вами находимся, представляет собою специальную герметичную шарообразную капсулу, не меняющую своего положения в пространстве, вне зависимости от перемещения внешней оболочки аппарата. Эксифибия хоть кувырком может катиться под гору, словно мяч – рубка по-прежнему будет сохранять горизонтальное положение. Нас, ну разве что немного потрясёт.
Один раз уже «немного потрясло», припомнилось Маше перемещение в пространстве. Чуть наизнанку не вывернуло. Транспорт в Приключандии, конечно, суперский, можно сказать, сказочный, но вот трясёт в нём – безбожно.
– Я смотрю, учёные-пауковеды оснащены у нас лучше, чем военные, – добродушно усмехнулся Чуб.
Лоппак задрал нос к потолку, величественно скрестил руки на груди – стал похож на памятник самому себе.
– Я всегда говорил: затраты на войну, не должны превышать расходы на науку! В приоритете – знания и жизнь, а не тлен и невежество!
– Главное, – вмешался в разговор о выдающихся достоинствах всюдуплаволётохода Буч, – чтобы ваша чудо-машина не попала в дурные руки. К тем же карапутам, например. А то из идеальной научно-исследовательской машины получится совершенное орудие разрушения.
Арахнолог не на шутку встревожился:
– Сплюньте, друг мой! Не дай Бог!
– Ничего, – поспешил успокоить профессора Чуб. – Прорвёмся! Ведь с нами Спасательница!
Маше вновь стало немного не по себе. Ещё ничего не сделала, а на неё уже разве что не молятся…
Бенито Лоппак посмотрел на часы, ойкнул. Словно вспомнил что-то безотлагательно важное. Суетливо достал из кармана пузырёк без этикетки, высыпал на ладонь три ярко-зелёные таблетки, закинул в рот, проглотил не запивая. Виновато улыбнулся, как бы извиняясь, промямлил:
– Витамины. Доктор прописал.
– Это нормально, – махнула рукой Маруся.
Буч, по привычке, перевёл всё на стихотворно-шутливый лад:
– Апельсины, мандарины; ешьте, дети, витамины! – И лукаво подмигнул арахнологу.
Тот зарделся маковым цветком.
– Шутки в сторону! – скомандовал Чуб. – Мы и так выбились из графика! Заводите эту вашу экзифобию.
– Эксифибию, – поправил чубарика Лоппак и вновь ухватился за штурвал. – Ну что ж, друзья, вперёд, во чрево Дракона!
2. В недрах Земли
Бенито Лоппак рванул на себя оранжевый рычаг, вдавил в пол какую-то педаль, мощно крутанул штурвал. Эксифибия дёрнулась и резко развернулась на 180 градусов – острым концом вниз. Однако сидевшие внутри и впрямь не перевернулись вверх ногами. Внутренняя шаровидная капсула-рубка, не взирая на вращение внешней яйцеподобной оболочки, сохранила своё изначальное положение. Теперь бур оказался как раз под ногами у пассажиров.
Техника на грани фантастики, подумала Маша. Но вслух ничего не сказала. Надо стараться соответствовать образу всезнающей и всемогущей Спасательницы Приключандии. Эх, как бы ещё быть такой на самом деле…
Тем временем всюдуплаволётоход, подобно кроту – передовику производства, вбуравился в песок. Лишь неприятный скрежет за бортом и лёгкая килевая качка давали знать, что эксифибия движется.
– Здорово! – визжал от восторга Буч. – Если космических путешественников называют астронавтами, то нас впору величать недронавтами! А что? Буч и Чуб – пионеры недронавтики! Звучит! Клянусь беретом с пýпочкой!
Чуб держал марку, молчал. Но по незабудковым глазам было видно: звание «пионера недронавтики» весьма льстило его самолюбию.
Маше же вспомнился роман «Подземные приключения Евлампия Ковригина». Сцена, когда бесстрашный путешественник низвергается на потерявшей управление вагонетке в бездонный тоннель. А тут его ещё и подземные пираты – (да-да, друзья мои интересующиеся, бывают и такие!) – обстреливают из митральезы… Хорошо хоть по всюдуплаволётоходу ещё никто не стреляет. Пока…
– Кстати, – сказала Маруся. – А как нам узнать, в том ли направлении мы движемся?
Лоппак успокоил девочку:
– И такое у меня предусмотрено. Эксифибия оснащена мощнейшим радиолокатором. Он сканирует пространство вокруг нас, обнаруживает пустоты и полости, выводит на специальный экран схему рельефа, просчитывает оптимальный маршрут и время вероятного достижения цели. Вот, смотрите.
Арахнолог щёлкнул тумблером, над штурвалом замерцал небольшой овальный монитор. Проявившееся изображение напомнило Маше схематическое изображение самого большого краба в мире – краба-паука. Вот посередине – туловище, от него отходят длиннющие, немного кривоватые лапы. Правда, их не 10, как положено, а всего 7. И расположены они не так симметрично, как у настоящего краба. Ну, так ведь это и не краб-то вовсе, а схема подземного царства карапутов.
– По всей видимости, в этой огромной подземной полости, – Лоппак указал на «туловище краба», – и располагается главный город карапутов – Карапутжан. Видите, все тоннели сходятся именно сюда.
– Вот туда-то нам и нужно, – сказал Чуб. – Похищники скорее всего спешат в столицу. Вот бы ещё знать – зачем? Что они собираются сделать с минимизатором? Продать, обменять, преподнести кому-нибудь в дар?
– Да-с, закавыка, – тяжело вздохнула Маруся. Повернулась к Лоппаку: – А как долго ваша эксифибия будет добираться до Карапутжана?
– Минуточку. – Профессор покрутил колесико под монитором – на экране загорелась махонькая красная точка, запульсировала неподалёку от оконечности одной из «крабьих лап». – Это – мы. До Карапутжана по прямой – примерно четверть буля. При максимальной скорости, моему всюдуплаволётоходу работы на полчаса. – Лоппак вновь принялся колдовать над пультом управления. – Задаём точку прибытия, устанавливаем нужную скорость, включаем автоматическое управление. А сами – можем немного отдохнуть. Мне кажется, силы нам скоро понадобятся. Ещё никто не забирался так далеко в царство карапутов!
– Никто, кроме пропавших послов, – уточнил Чуб, любитель пунктуальностей и скрупулёзностей. – Хотя никто не скажет точно, достигло ли посольство Карапутжана, или нет. Последний раз они выходили на связь из лагеря, что разбили неподалёку от Драконьей Пасти.
Бенито Лоппак как-то странно посмотрел на Чуба. Или Маше почудилась эта странность во взоре арахнолога? Впрочем, неудивительно. Столько всего сразу навалилось: знакомство с чубариками, уменьшение до размера мизинчика, перемещение в пространстве, нападение похищников, блуждание по пустыне, схватка с гигантским скорпионом, путешествие на удивительной чудо-машине: сперва по воздуху, теперь вот под землёй. И не знаешь уже, на что стоит обращать внимание, а от чего надо просто отмахнуться, как от неважной пустяковины.
Теснота рубки не располагала к комфортабельному отдыху, но выдавшиеся полчаса свободного времени следовало провести с максимальной пользой для дела. Утомлённая давешними бурными перипетиями Маша решила немного вздремнуть. Свернулась клубочком в капитанском кресле (владелец эксифибии не уступал чубарикам в джентльменстве). Сам джентльмен колдовал над пультом управления: что-то высчитывал, прикидывал, расчерчивал. Буч, насвистывая себе под нос какой-то бравурный марш, пытался заштопать располосованную скорпионьей клешнёй куртку. Чуб молча уселся прямо на полу. Подогнул причудливым образом ноги, руки ладонями вверх положил на колени, пальцы собрал в щепоть. Ещё бы чалму на голову вместо беретки – вылитый индийский йог.
Так и путешествовали они под землёй. Умная машина сама прокладывала маршрут (выбирая самый оптимальный), буравила грунт, откидывала породу, двигалась вперёд к заданной цели – к Карапуджану. Экипаж отдыхал.
Но, что называется, потехе час (в нашем конкретном случае не потехе, а отдыху, и не час, а полчаса), а делу – всё остальное время.
Вот и наступило время для дел. Шум за бортом утих, всюдуплаволётоход остановился. Все разом оживились. Маша выпрыгнула из кресла, Чуб открыл глаза и поднялся, Буч накинул подлатанную куртку. Бенито Лоппак сказал:
– От полости, в которой, по нашим подсчётам, расположилась столица карапутов, нас отделяет перегородка толщиной чуть меньше зуля. Прежде чем пробуравить эту тонкую стену, я предлагаю узнать, нет ли где поблизости ненужных свидетелей. Карапуты, говорят, быстры на расправу. Сначала нашпиговывают тебя стрелами, – арахнолог покосился на извлечённый не так давно из спинки кресла пилота метательный снаряд с кремнёвым наконечником, – и лишь потом уже разбираются.
– Но как мы это выясним? – поинтересовался Буч.
– И на этот счёт имеются у меня наработки, – самодовольно улыбнулся Лоппак. – Тепловизор! Прибор способный фиксировать присутствие любого теплокровного существа (а карапуты, вне всякого сомнения, являются таковыми) на расстоянии до 50 зулей! Я полагаю, нам этого вполне достаточно.
– А как же отделяющая нас от тоннеля стена? – изумился Буч.
– Для моего тепловизора, – гордо заявил арахнолог (особо выделил слово «моего»; избытком скромности профессор явно не отягощён), – это не помеха! Мой прибор способен чувствовать тепло даже через более толстые преграды. Он даже…
– Меньше слов, больше дела, – прервал сеанс саморекламы основательный Чуб.
– Да-да, конечно, – осёкся Лоппак. Вновь забарабанил по клавиатуре пульта управления. Торжественно возвестил: – Включаю тепловизор!
Экран моргнул – (карта-схема подземного царства карапутов исчезла) – и погас.
Несколько секунд наши герои всматривались в непроглядную чернильную мглу на мониторе.
– По-моему, ваш тепловизор не работает, – робко предположил Буч.
– Наоборот, друг мой! – Профессор лучился самодовольством. – Наоборот! Если бы за стеной были живые существа, то мы бы увидели на экране ярко-оранжевые силуэты. А раз мы ничего не наблюдаем, значит…
– …Тоннель за стеной пуст! – закончила за арахнолога фразу Марусёк. – Там никого нет!
– Точно! – возликовал Лоппак.
Чуб вскочил, что ужаленный.
– Так что же мы сидим! Десантируемся!
– Постойте-постойте, друг мой торопливый! – охладил пыл торопыги арахнолог. – Во-первых, нам необходимо пробуравить перемычку. Не знаю как вы, а я не привидение, и не умею проходить через стены, пусть даже толщиною в один зуль. А во-вторых, как вы собираетесь разгуливать по улицам Карапуджана? В этих ваших весьма примечательных беретках и кожаных куртках? Да вас же первый встречный карапут изобличит и сразу вызовет стражу.
Чуб нахмурился, задумался.
– Да, проблема.
– Не проблема, – опять-таки не без самодовольства улыбнулся Лоппак. – И на этот счёт я побеспокоился. – Открыл встроенный в стену шкаф, извлёк из него три комплекта карапутской одежды: чёрные балахоны, мохнатые шапки, плащи из крысиной шкуры.
– Дивлюсь я на вас, профессор, – восхитился запасливости арахнолога Буч. – Вам бы не за пауками, а за шпионами и диверсантами гоняться. Вы – идеальный сотрудник для Тайного секретариата. Всё-то у вас есть! Как у какого-нибудь разведчика экстра-класса.
Маше вновь показалось, что во взоре Лоппака мелькнул некий странный огонёк. Мелькнул и сразу же угас. Или вновь показалось? Да, наверное, показалось.
Профессор попытался развенчать версию о своей причастности к военной разведке:
– Всё куда как проще. Не забывайте, я же длительное время работал в Чёрной Пустоши. А это – вотчина карапутов. Прежде чем выйти из всюдуплаволётохода, я всегда надевал костюм местного жителя. На всякий случай.
– Но зачем вам три комплекта? – поинтересовался подозревающий всех и вся Чуб.
– Просто я очень запасливый, – скромно потупил взор профессор.
– К чему все эти разговоры, – вмешалась в беседу Маруся. – Костюмов-то всего три! А нас четверо, как мушкетёров.
– Как кого? – переспросил любопытный Буч.
– Не важно, – отмахнулась Маша. – Главное – маскировочной одежды на всех не хватает!
– А на всех и не нужно, – сказал Чуб. – На разведку пойдём только мы с Бучем. А вы с господином Лоппаком останетесь здесь.
– Ну вот ещё! – возмутилась Маруся. – Пострадамус меня назвал Спасательницей Приключандии, а не вас. Значит, мне и идти!
– Чего вы спорите, – вторгся в диспут Буч. – Костюма три? Вот и пойдём втроём. А профессор будет нас прикрывать на своей чудо-машине.
– Да-да, – кивнул Лоппак. – Я, как человек, далёкий от военных забав, лучше останусь здесь. Так сказать, в тылу. В Карапуджане я вам только под ногами буду мешаться. К тому же, – арахнолог развёл свои длиннющие руки в стороны, – ну какой из меня карапут? Я только на очень большом расстоянии мог ввести кого-нибудь в заблуждение.
Чуб кивнул, заключил:
– Так и поступим. Профессор остаётся.
На том и порешили. Разведчики переоделись в карапутские наряды (Буч, правда, отказался снимать приносящего удачу «Улыбчика», а вот Маше пришлось-таки на время расстаться с пробковым шлемом), запаслись фонарями, водой, приготовились к высадке. Бенито Лоппак вновь привёл в движении бур, проделал в стене, отделяющей их от тоннеля, небольшое отверстие, достаточное для того, чтобы на выдохе мог пролезть человек.
– Милости просим в подземное царство карапутов! – подмигнул друзьям Буч и первым нырнул в узкую нору.
3. В Карапутжане
В тоннеле, как ни странно, было светло, а не темно, как того ожидали наши герои. Через каждые 50 зулей с потолка свисали похожие на сосульки электрические лампочки. Конечно, немного тускловатые, но света дававшие вполне достаточно, чтобы рассмотреть, что творится у тебя под ногами.
Не такие уж карапуты, оказывается, и дикари, подумала Маруся. До электричества додумались, а не факелами подземелье освещают. Интересно, почему же они до сих пор используют луки и стрелы с каменными наконечниками? И ездят верхом на ящерицах. Странное это место – Приключандия.
Да что тут говорить. Даже одежда у них здесь не без странностей. Вот возьмем, к примеру, тех же карапутов. Живут в жаркой безводной пустыне, а носят одеяния, пошитые из чёрной материи. Да ещё шапки эти мохнатые (противные космы так и лезут в глаза!), плащи с мотающимися крысиными хвостами (фу, длинные, лысые, противнючие!)… Впрочем, у нас в Сахаре климат похожий, а живущие там туареги тоже облачаются в одежды тёмного цвета. Да-с, сплошные загадки-непонятки…
Впрочем, зулей так через 200 наши путешественники догадались, зачем карапутам меховая одежда: в подземных лабиринтах под Чёрной Пустошью было не столь уж и жарко. Скажем прямо, прохладно там было. И крысиный плащ очень даже недурственно согревал.
– Если радиолокатор Лоппака не ошибся, – на всякий случай шёпотом (ну, мало ли чего) произнёс Чуб, – за поворотом тоннель закончится, и мы выйдем к большой пещере, где, по нашим предположениям, находится Карапутжан. Даю последние инструкции: в беседы не вступать, молчать, держаться вместе.
Буч дурашливо щёлкнул каблуками и, стараясь не расхохотаться, отчеканил, точно солдат на плацу:
– Слушаюсь, господин галопкомандер!
– Всё бы тебе шутки шутить, – покачал головой Чуб. Постучал по крышке наручных часов: – А время тем временем… фу ты масло масленое получилось…работает против нас. Надо поторапливаться!
И они поторопились. Перешли на лёгкую трусцу. Бежать в карапутской одежде оказалось не так удобно. Плащи путались в ногах, крысиные хвосты пытались зацепиться за любой маломальский выступ, меч – Маша на всякий случай решила взять его с собой – болезненно колотил по бедру. Вот что значит одежда, предназначенная не для бега, а в первую очередь для верховой езды. Да ещё вихрастые чубы чубариков предательски норовили выползти из-под лохматых папах.
Радиолокатор арахнолога не ошибся. За поворотом тоннель действительно заканчивался. Взору разведчиков открылась огромная пещера, с резко уходящими вверх стенами. Примерно на высоте 50 зулей стены постепенно закруглялись и смыкались по центру пещеры, образуя величественный свод, изрядно поросший сталактитами.
– Ух ты! – не удержалась от восторженного вскрика Марусёк. – Точно замороженный цирк для великанов! Весь купол в сосульках!
– Не хотел бы я выступать на арене этого «цирка», – скептически заметил Буч. – Гадать, рухнет ли тебе на голову эдакая сосуленция или нет!
– А вот карапуты здесь не выступают, а живут, – сказал Чуб и указал на раскинувшийся на дне чудо-пещеры город.
– Карапутжан, – в один голос выдохнули Маша и Буч.
– Он самый, – кивнул Чуб.
Карапутжан поражал.
Во-первых, размерами. Город занимал всё пространство пещеры. А пещера, надо сказать, не из маленьких – примерно10 квадратных мулей, никак не меньше.
Во-вторых, архитектурой. Ровные улицы, широкие проспекты, каналы, мосты, зубчатые башни. Даже пирамиды имеются! Ступенчатые, усечённые. Навроде инкских.
Ну и, в-третьих, – иллюминацией! Кто бы мог подумать, что столица такого, казалось бы, дикого народца, как карапуты, может быть так шикарно освещена! И не какими-нибудь там фонарями-лампочками, а Солнцем! Правда, не настоящим, а искусственным. Впрочем, именно эта рукотворность светила и поразила наших героев более всего. Надо же! Искусственное Солнце!
По центру пещеры, под куполом, на толстенном тросу, – словно апельсин на нитке, – висел огромный шар, изготовленный из неизвестного прозрачного материала. Шар сиял, сверкал, светился, заливая пространство пещеры приятным матовым светом.
– Загадка на загадке, и тайной погоняет! – присвистнул Буч. – Скоро я устану удивляться, и отнесусь как к должному, когда узнаю, что карапуты уже давно летают в космос.
– Нам бы МАГ вернуть, – пробурчал Чуб. – А там и с остальными карапутскими секретами разберёмся. Поспешим!
Друзья надвинули шапки на брови, закрыли лица до глаз шейными платками, и, немножко подсгорбившись, чтобы казаться пониже ростом, вошли в город. На карапутов они походили с о-очень большой натяжкой. Но другого выбора у них сейчас не было.
При более близком рассмотрении Карапутжан утерял значительную часть своего величия и очарования. На улицах грязь, проспекты не метены, каналы не чищены, фонтаны не работают. Там и тут, прямо из мостовой, растут сталагмиты, которые раньше, по всей видимости, регулярно счищали, чтобы они не мешали движению. Кирпичи в стенах выщерблены, краска на дверях и окнах практически везде отколуплена. Повсюду царит какая-то неухоженность и общая запущенность.
– Не вяжется всё это с техническими диковинами и величественной архитектурой, – обращаясь к спутникам, прошептал Буч.
– Да, – согласился с товарищем Чуб. – Такое ощущение, что карапуты здесь гости, а не хозяева.
– Очень, надо признать, неряшливые гости, – добавила Маруся.
– Тс-с-с, – приложил палец к губам Чуб, призывая всех к молчанию.
Повод замолчать имелся. По улицам столицы на громадной ящерице с пупырчатой шкурой мчался глашатай. Надрывался во всю мощь лёгких:
– Слушайте! Слушайте!! Слушайте!!! Слушайте и не говорите, что не слышали!
Чудно, подумала Маша. На электрификацию у них ума хватило, – вон какую лампищу над городом повесили! – а до радио не докумекали? Даже рупора какого-нибудь завалящего для глашатая не измыслили. Ох, и странно же всё это…
А местный герольд тем временем продолжал надрывать голосовые связки:
– Королева Зиновия XIII приказывает всем жителям Карапутжана через тридцать минут собраться на главной площади города! Всякого не явившегося ждёт суровое наказание! – Возвестил, пришпорил пупырчатого скакуна, помчался дальше. Через минуту с соседней улицы раздалось: – Слушайте! Слушайте!! Слушайте!!!
Чуб подмигнул товарищам, прошептал:
– На ловца и зверь бежит. А я-то думал, как бы нам увидеть королеву. Ведь она явно как-то замешана в похищении минимизатора.
– С чего это ты взял? – так же шёпотом спросила Маруся.
– Королева карапутов, помимо всего прочего, является и главой тайной организации похищников, – разъяснил Буч. – Всё, что члены сообщества похищают по всей Приключандии, обязательно приносится королеве. Лишь она одна имеет право разделять добычу. Так что нам на руку это явление Зиновии народу. Жаль только свидетелей будет многовато. Ну да ладно, чего-нибудь придумаем.
Найти центральную площадь Карапутжана не составило особого труда: все карапуты двигались в одном направлении – к усечённой пирамиде, что располагалась аккурат под искусственным Солнцем. Туда же направились и наши герои.
Не успели пройти и 100 зулей, как Солнце Карапутжана стало мерцать, словно неисправная лампочка. То совсем погаснет, и столица погрузится в чернильный мрак, то вспыхнет миллионами пожаров, заливая подземелье слепящим – аж зажмуриваться приходится – светом.
– Опять! – воскликнул толстый карапут, шагавший рядом с переодетыми разведчиками.
– Уже пятый раз на дню, – подхватил идущий позади бородач. – Поговаривают, скоро и вовсе погаснет.
– Королева не допустит! – воскликнул третий, тот, что шёл впереди.
– Да что она может? – засомневался толстяк. – Здесь нужны не королевские указы, а толковые специалисты-инженеры. А таковых, как известно, среди карапутов нет.
– Никакие инженеры не помогут, – махнул рукой бородач. – Это ведь технологии «живших прежде». А все их знания давно утеряны. Все свои тайны они унесли с собой. В могилу.
– Эх, предкам следовало бы хоть одного умника в живых оставить, – посетовал толстяк. – А теперь гадай, почему их «вечная» техника отказывается работать.
Маруся дёрнула за рукав Чуба, прошептала ему в ухо:
– А кто такие эти «жившие прежде»?
– Чубарик так же на ухо ответил девочке:
– Легендарный подземный народ, живший в незапамятные времена. О нём не осталось практически никаких упоминаний. Известно лишь, что «жившие прежде» отличались очень маленьким росточком и крайне высоким уровнем развития науки и техники. Поговаривают, что им удалось изобрести Вечный Двигатель и Машину Времени! Вот только никто не знает, правда ли это. Наши археологи раскопали несколько заброшенных городов «живших прежде». Даже нашли несколько научных книг. Насилу удалось их расшифровать. Кстати, благодаря чертежам именно из этих книг, приключандские учёные смогли сконструировать Пострадамуса, Машину Пространства и МАГ.
Остальное Маша поняла и без объяснений чубарика. Картина ясная. Карапутжан со всеми его техническими и архитектурными чудесами построили отнюдь не карапуты, а некий загадочный, весьма высокоразвитый народ. Скорее всего, кочевники в крысиных шкурах просто-напросто захватили город, а всех его хозяев перебили. Не исключено, что именно здесь погибли последние из «живших прежде». И вот теперь их «вечные» технологии начали давать сбой. Знать, секрет вечного двигателя так и не был разгадан. Жаль… Интересно, а как дела обстояли с Машиной Времени? Может быть «жившим прежде» всё-таки удалось её сконструировать, и они все вместе, всем народом, отправились в будущее. Или в прошлое. Вот вам и разгадка их таинственного исчезновения со страниц истории…
Дофантазировать судьбу исчезнувшего народа Маруську не удалось, они пришли на центральную площадь – огромное открытое пространство со ступенчатой пирамидой прямо по центру. Подобные пирамиды Маруся видела на фотках, что Папа год тому назад привёз из Перу. Они с дядей Жу Льеном проводили там для одного военно-исторического клуба экстрим-тур под названием «Следами Франсиско Писарро». Вроде пирамиды, как пирамиды, только грани у них не гладкие, а ступенчатые. И вершины начисто срезаны.
Вот такая вот «инкская» пирамида и стояла в самом центре Карапутжана, точнёхонько под искусственным Солнцем.
Буч посмотрел вверх, поёжился. Погаснет-то ладно. А вот вдруг как трос оборвётся? Такая махина вниз ухнется! Расплющит же всех – в лепёшку! И пирамиду с площадью сровняет. А тут ещё эти сталактиты нацеленными вниз ракетами ощетинились…
От невесёлых мыслей чубарика отвлёк женский, но при этом весьма властный голос:
– Карапуты! Воины! Соратники!
Все взоры устремились вверх. На вершине усечённой пирамиды стояла королева – Зиновия XIII собственной персоной. Не по-женски коренастая, широкоплечая, литая. Волосы – смоль, глаза – стальные кинжалы, скуластое лицо испещрено замысловатыми татуировками.
Королева карапутов прекрасно обходилась без рупора. Громогласила на всю площадь:
– Сотни лет назад наши героические предки пришли на эти земли! Под это Солнце! Они приступом взяли город «живших прежде» и дали ему новое имя – Карапутжан! – (Моя версия подтверждается, подумала Маша). – Несколько веков карапуты обживали новую родину, обильно поливая её своим потом. – (Ага, про себя усмехнулась Маруся, перетрудились бедолаги. Разбои, грабежи, похищения – это ведь такая тяжкая работа). – Но, увы, всему рано или поздно приходит конец. Наше Солнце гаснет. Скоро Великий Карапутжан погрузится во тьму. – Ропот прокатился по толпе. Королева выдержала паузу, всмотрелась в удручённые лица поданных. Продолжила: – Но выход есть! В Большом мире у нас нашлись союзники. Они протянули нам руку помощи. Снабдили аппаратом, который изменит всю жизнь карапутов. – Зиновия XIII воздела правую руку с зажатым в ней минимизатором.
МАГ!
Марусёк напряглась. Чуб и Буч были готовы сию же секунду сорваться с места и ринуться вверх по ступеням пирамиды. Сдержались. А как тут не сдержаться – тремя ступенями ниже вершины, прямо по периметру пирамиды, стояли личные телохранители королевы. Все из похищников – руки и лица покрыты татуировками.
– Вы слышали? – еле сдерживаясь, шипел Буч. – У карапутов есть союзники в Приключандии! – Специально для Маши пояснил: – Большим миром карапуты величают Приключандию… Значит, я был прав, когда говорил, что похищение минимизатора – вовсе не случайность, а тщательно продуманная и грамотно организованная акция. Это заговор! Против Приключандии! Клянусь беретом с пýпочкой!
А Зиновия XIII продолжала потрясать МАГом.
– Этот хитроумный аппарат поможет нам наконец-то занять достойное место среди народов Большого мира – место правителей и повелителей!
– Да! – завыла толпа у подножия пирамиды.
– Довольно нам, наследникам великих воинов прошлого, терпеть пренебрежительное к себе отношение! Люди Большого мира относятся к нам, как к насекомым! Презирают, игнорируют, не замечают! Отныне всё изменится!
– Да! Да!! – ревело человеческое море.
– Посмотрим, что скажут жители Авантюрбурга, когда увидят под своими стенами нашу армию. Нет, не армию крошечных человечков, а армию бесстрашных солдат нормального человеческого роста! Верхом на гигантских ящерицах! Мы возьмём Авантюрбург штурмом, как наши победоносные пращуры взяли город «живших прежде»! И переименуем Авантюрбург в Новый Карапуджан! А Приключандию – в Карапутию!
– Да! Да!! Да!!! – неистовствовали новоявленные претенденты на мировое господство.
Чуб прищурился, процедил сквозь зубы:
– Так вот о чём предупреждал Пострадамус! Это и есть конец Приключандии. Та самая катастрофа… И мы во что бы то ни стало должны её предотвратить!
– Но как?! – спросила Маруся.
– У меня созрел план, – заговорщицки произнёс Чуб.
И только он это произнёс, как случилось нечто странное и страшное в одно и то же время…
4. В темнице
Нечто странное и страшное в одно и то же время? Как это? Да очень просто. Вот вы, героические мои, испугались бы, если у вас на голове вдруг запищала бы шапка? А удивились бы? То-то же.
Вот и Чуб: и испугался, и удивился. Ведь шапка-то пищала! Прегромко и препротивно. Как сигнализация на автомобиле. Пи-пи-пи-пи-пи!
Все взоры обратились к источнику странного шума. В одно мгновение центр всеобщего внимания переместился от вершины пирамиды к её подножию. А если точнее, к маленькому пятачку, на котором расположились наши герои.
– Что с твоей шапкой?! – цыкнул на Чуба Буч.
– Не знаю! – пролепетал растерявшийся Чуб.
– Уйми её немедленно!
– Но как?!
– Как хочешь!
Чуб не придумал ничего лучшего, как сорвать пищащую шапку, и засунуть её под мышку.
Лучше бы он этого не делал. Мало кто из жителей Карапутжана видел пищащую шапку, но вот голубоглазого карапута с потешным чубом соломенного цвета – уж точно здесь не видал никто. Все как один поданные Зиновии XIII были брюнетами с тёмными глазами. Потому-то Маша с чубариками и старались надвинуть мохнатые шапки пониже на глаза. Да ещё прищуривались. На всякий пожарный.
Теперь все эти манипуляции были уже ни к чему. Их раскрыли.
Наши герои перестали горбиться, расправили плечи – сразу стали выше любого из карапутов. Скинули колючие плащи, сняли надоевшие лохматые шапки, стянули с лиц шейные платки. Как говаривал в сходных ситуациях Ермолай Ковригин: Опасность следует встречать с открытым забралом!
Давешний пузан, что сетовал на отсутствие среди карапутов инженеров и изобретателей, первым нарушил всеобщую тишину.
– Да это же чубарики! – сказал он.
И началось. Гвалт, рёв, ор. Шквал выкриков и угроз:
– Шпионы!
– Диверсанты!
– Соглядатаи!
– В тюрьму их!
– За решётку!
– Казнить!
Маруся наложила руку на рукоять меча. Чуб и Буч закрыли девочку своими телами. Сжали кулаки, перемигнулись.
– Шансов – один из тысячи, – сказал Чуб, исподлобья посматривая на вершину пирамиды.
– Но попробовать всё-таки стоит, – ответил Буч, оценивая взглядом расстояние, отделяющее их от королевы Зиновии.
– Вы это о чём? – спросила Маша.
Чубарики, не поворачивая голов, промолвили:
– На счёт «три» беги за нами.
– Раз, – начал отсчёт Чуб.
– Два, – продолжил Буч.
– Три! – закончили они вместе. И рванули с места в карьер.
Если бы существовал такой вид спорта, как скоростной подъём на ступенчатую пирамиду, то чубарики явно были бы в нём олимпийскими чемпионами. Скакали, что кузнечики – прыг-скок, прыг-скок, прыг-скок. Вот пропрыгано уже три четверти пути, до вершины рукой подать.
Марусе даже бронза не светила. Отстала от чубариков ужасно. Но храбрилась, пыхтела, старалась прыгать сразу через две ступеньки.
Сверху, навстречу Чубу с Бучем, кинулись телохранители королевы. Снизу, вдогонку за «диверсантами» из Большого мира, бросилась толпа столичных жителей. Вот-вот две эти людские волны сольются, смяв между собой отчаянных храбрецов, отважившихся сунуться в святая святых карапутов.
Но да не на тех напали! Чубарики бесстрашно врубились в ряды похищников. Чуб подсёк одного, подбил второго, оттолкнул третьего. Буч просто прошмыгнул между двух охранников, перепрыгнул ещё троих. И вот они уже на самой вершине, наедине с королевой Зиновией. Правительница Карапутжана растерялась. Не успела и глазом моргнуть, как два галантных чубарикских джентльмена подхватили её под руки.
– Сударыня! – Чуб нацепил одну из самых своих очаровательнейших улыбок. – Соблаговолите вернуть нам то, что ваши люди самым бесцеремонным образом у нас похитили.
Буч был менее любезен. Цыкнул:
– Быстро!
Зиновия XIII на мгновение задумалась, гордо дёрнула подбородком, протянула чубарикам минимизатор. Чуб весело подмигнул другу. Мол, вот он, тот самый шанс, один из тысячи.
Буч схватил МАГ, расплылся в довольной улыбке:
– Мы сделали это! Клянусь беретом с пýпочкой! А теперь…
– А теперь вы отдадите прибор обратно королеве!
Кто сказал?!
Чубарики удивлённо переглянулись, посмотрели вниз. Увидели говорившего.
Широкоплечий похищник – весьма рослый для карапута – стоял за спиной у Маруси, и держал у её горла острый обсидиановый нож. Девочка виновато пожала плечами – мол, ну что я могла поделать с эдаким дядей.
«Дядя», обращаясь к чубарикам, угрожающе прорычал:
– Отдайте прибор королеве!
Чуб просчитал ситуацию. Даже если он шарахнет по похищнику из МАГА, на процесс минимизации уйдёт секунды две-три, а то и все четыре. Этого, увы, вполне достаточно, чтобы пустить в действие кинжал из вулканического стекла. А этого допустить никак нельзя.
Чуб с неохотой протянул минимизатор Зиновии XIII. Вздохнул:
– Мы проиграли.
– Только первый раунд, – не ко времени оптимистично заметил никогда не унывающий Буч. – Мы ещё отыграемся. Клянусь беретом с пýпочкой!
Заполучив МАГ обратно, властительница королева карапутов победно сверкнула очами, хищно улыбнулась. Кивнула на чубариков:
– В темницу их! – Указала на Машу. – И девчонку туда же! Разберусь с ними позже. Не стоит из-за такого пустяка откладывать завоевание Приключандии.
Приказы королевы в Карапутии выполнялись молниеносно. Уже через несколько минут – (благо тюрьма находилась тут же, в подземелье под ступенчатой пирамидой) – наши герои томились в сырой тесной камере. К тому же ещё и тёмной.
Меч у Маруси, естественно, отобрали. Что там меч, у Буча с шеи даже «Улыбчика» сняли. Вместо карапутской одежды всем выдали какие-то ветхие полосатые балахоны. Оставили лишь ботинки – знать, не нашлось обуви нужного размера (всё-таки чубарики будут покрупнее карапутов).
Марусёк плюхнулась на ворох прелой соломы, упёрла кулаки в подбородок, насупилась. Всецело предалась самобичеванию. Ну как она могла попасться в руки какому-то там карапуту?! Он ведь даже ниже её ростом – на целую ладошку! Провалила всю операцию по возвращению минимизатора самым бездарнейшим образом. Какая она после этого «Спасательница Приключандии»? Скорее уж – Погубительница! Эх!
Чуб, как и в кабине всюдуплаволётохода, уселся на пол, поджав под себя ноги. Глаза закрыл, сложил пальцы в щепоть. Знать, думает. Или медитирует. Ну, прям Будда какой.
Никогда же не сдающийся Буч начал отбытие наказания с детального изучения каталажки – вдруг здесь есть какая-нибудь лазейка, через которую можно отсюда улизнуть. Чубарик прощупывал каждый пуль сырой каменной кладки, приговаривал:
– Ещё не всё потеряно. У нас ещё масса времени.
– Примерно 7 часов, – не открывая глаз, уточнил щепетильный в вопросах пунктуальности Чуб. Сказать точнее он не мог – часы отобрали вместе с одеждой.
– Ого! – В тюремном мраке сверкнула лучистая улыбка Буча. – 7 часов! Да это ж целая вечность! Вполне хватит, чтобы выбраться из этой темницы, вернуть МАГ, наказать карапутов за дерзость и спасти Приключандию. Ещё и на поспать должно немного остаться.
– Мне бы столько жизнерадостности, – вздохнула Маша. Решила устроить сеанс публичной исповеди. – А ведь мы угодили сюда по моей вине. Если бы я не отстала от вас, и не угодила бы в лапы того здоровяка, то…
– Ну, если уж быть совсем справедливым, – прервал покаянные излияния девочки Чуб, – то в тюрьму мы попали из-за меня. Вернее из-за моей шапки. И чего это она надумала пищать?
– Кстати. – Буч отвлёкся от прощупывания стен. – Шапка-то не совсем твоя. Даже совсем не твоя. Она – Лоппака!
– А ведь действительно, – оживился Чуб. – Карапутские одеяния нам выдал профессор. Странный он какой-то. Арахнолог, понимаешь ли, пауковед. Вот, выкарабкаемся отсюда, надо присмотреться к нему повнимательнее.
И этот не сомневается, что мы выберемся из темницы! – изумилась неистребимому оптимизму чубариков Маруся. Впрочем, и Ермолай Ковригин никогда не унывал. Всегда, когда попадал в безвыходные положения (типа того, в котором сейчас оказались они), приговаривал: «Пустяки, прорвёмся!» И, надо сказать, всегда прорывался! Даже когда связанный по рукам и ногам лежал на каменном алтаре в храме Лукумбы, и коварные туземцы уже было занесли над ним… Впрочем, не до воспоминаний сейчас. Надо помочь Бучу.
Маша вскочила с подстилки и в могильном мраке тоже принялась ощупывать стены каменного мешка.
– Не там ищете, – подал голос Чуб. – Если здесь и есть какие-то щели, то явно не в стенах.
– А где? – Маша и Буч одинаково мыслили, одинаково действовали, одинаково спрашивали.
Чуб начал издалека:
– Обратите внимание: здесь нет сквозняка. Значит, нет и никаких щелей в стенах. Но. – Чуб поднял указательный палец. – Здесь, очень сыро – вон с потолка капает. А лужи нет.
– И что это значит? – не сразу уловила мысль чубарика Марусёк.
Буч оказался сообразительнее.
– Это значит, надо искать слив! – И принялся ощупывать пол.
Сливное отверстие – очень маленькое, да к тому же ещё и зарешёченное (прямо как дома, на кухне, в раковине) – обнаружилось под кучей соломы, на которой давеча сидела Маруся.
– Тюрьма, по всей видимости, многоэтажная, – рассудил Чуб. – Вода из камер выводится самотёком – через отверстия в полу.
– Значит над нами, – сказала Маша, – и под нами, точно такие же камеры?
– Вполне вероятно, – кивнул Чуб.
– И там тоже, вполне возможно, кто-нибудь сидит! – подытожил Буч.
– А это мы сейчас проверим, – молвил Чуб. Лёг ниц и гаркнул прямо в слив: – Эй, есть там кто живой?! – Затем приложил ухо к отверстию, прислушался. Послушал-послушал, улыбнулся. – Слышно, конечно, неважнецки, но главное – мне ответили!
– Кто?! – в один голос выпалили Маруся и Буч.
– Некто Жульбер Варендольф, если я правильно разобрал. Очень редкостное имя… Интересно, кто бы это мог быть?
– Жульбер Варендольф? – Буч задумался. Затем просиял, хлопнул себя по лбу: – Варендольф! Как же я мог забыть! Ведь так звали одного из членов посольства к карапутам!
– Того самого посольства, – уточнила Маруся, – члены которого пропали без вести?
– Точно! Варендольф и с ним ещё два дипломата исчезли в Чёрной Пустоши. Поиски не увенчались тогда успехом. И вот мы их нашли! Ура!
Кто бы теперь нашёл ещё и нас, подумала Маруся.
Чуб через сливное отверстие вступил в переговоры с Варендольфом. Способ, доложу вам, разлюбезные мои, не самый удобный. Сперва во всё горло кричишь в узкое отверстие в полу, затем, крепко прижав к оному отверстию ухо, пытаешься разобрать, что тебе снизу крикнули в ответ.
В результате довольно-таки продолжительной беседы выяснилось, что все три пропавших посла живы-здоровы, хотя уже давно сидят в карапутской темнице. Как попали сюда, не помнят.
– Помню лишь, – кричал откуда-то снизу Жульбер Варендольф, – что за пару часов до того, как мы должны были прибыть к пещере под названьем Драконья Пасть, мы остановились на привал. Неожиданно в небе появился некий неопознанный летающий объект, и также внезапно исчез. Затем нас ослепила странная фиолетовая вспышка и мы, сами не зная почему, уснули крепчайшим сном. А проснулись уже в плену у карапутов.
– И как же вас смогли пленить такие крошечные человечки? – озвучил через слив своё удивление Чуб.
– А это и вовсе не поддаётся никакому объяснению, – надрывался из нижней камеры Варендольф. – Засыпали мы людьми вполне нормального роста, а проснулись крошками, чуть выше карапутов. Мы и сейчас росточком не больше карандаша.
– Ого! – изогнул брови радугой Буч. – Но как карапуты смогли минимизировать послов несколько недель тому назад, если минимизатор попал к ним в руки только сегодня?
– Значит, послов уменьшил кто-то другой, – выдвинула предположение Маруся.
– Кто?
Девочка лишь пожала плечами. Она уже давно запуталась во всех этих приключандских загадках и тайнах. Ей бы самой как-нибудь свой прежний рост вернуть.
Чуб продолжал кричать в сливное отверстие:
– А что от вас хотят карапуты? Зачем они захватили вас в плен?
– Сами никак не поймём. На допросах нас постоянно спрашивают про какой-то яд. А что за яд такой, мы и не ведаем.
– А вы за время заточения не подумывали о побеге?
Ответа Чуб разобрать не смог. Помешал шум. Странный шум, раздающийся откуда-то из-за правой – а может быть левой (это ведь с какой стороны посмотреть) – стены.
– Что это? – спросил Буч.
– Похоже на шум двигателя работающего трактора, – сказала Маша.
– Трактор? Здесь, в подземной тюрьме? Что ещё удумали карапуты?
– А вдруг это не карапуты?
– А кто?!
– А вдруг это…
Договорить Маруся не успела.
5. Побег
Как я уже сказал, договорить Маруся не успела. А как тут договоришь – в таком-то шуме. Даже если и скажешь чего-нибудь, всё одно тебя никто не услышит.
Впрочем, слова уже и не требовались. Всё можно было просто увидеть.
А увидели узники следующее.
Правая (или левая; кто их в этих темницах разберёт) стена вдруг задрожала, пошла паутинкой трещин. Каменная кладка поплыла, посыпалась штукатурка. Друзья на всякий случай забились в противоположный угол камеры. И вовремя. Сперва из стены выпал один кирпич, потом второй, за ним третий. Затем осыпалось сразу штук десять. А там и вся стена рухнула, будто её никогда и не было.
Стена рухнула, и через образовавшуюся брешь в тюремную камеру въехал… всюдуплаволётоход Бенито Лоппака. На носу яйцевидной машины всесокрушающим тараном посверкивал бур. Просверлил толстенную стену каземата, словно она была сложена не из камней, а из поролоновых блоков.
Эксифибия остановилась, двигатель заглох, бур прекратил вращаться. Наконец-то наступила тишина. Которая, впрочем, длилась совсем недолго. Ровно три секунды, вполне достаточных для того, чтобы наши герои смогли прийти в себя.
Первым в себя пришёл Буч. Аж подпрыгнул от радости:
– Ура! Спасены!!!
– Спасены! – эхом отозвался Буч.
Маша подхватила:
– Ай да Лоппак!
– Ай да я! – откликнулся арахнолог, выглядывая из открывшегося люка. Подмигнул острожникам, зазывно махнул рукой: – Залезайте быстрее! Следует спешить. Скоро сюда на шум пол Карапутжана сбежится, а у нас ещё куча незавершённых дел. А больше всего на свете я не люблю незавершённые дела.
Дважды повторять не пришлось. Арестанты пулей залетели в кабину всюдуплаволётохода. Вопросы посыпались, как горох из прохудившегося куля:
– Как?!
– Откуда?!
– Почему?!
Лоппак отмахнулся:
– Потом объясню. Не до этого сейчас. Нам ещё послов спасать.
Машиному изумлению не было пределов.
– Вы и о послах знаете?
– Знаю, – коротко отрезал арахнолог.
– Откуда?
Вновь небрежное, холодное:
– Потом. Некогда.
Подозрительный Чуб нахмурился. С одной стороны он радовался внезапному спасению, с другой – такое обилие странностей и непонятностей: пищащая шапка, которую выдал им Лоппак, внезапное появление профессора в темнице, его феноменальная, поистине сказочная, осведомлённость – весьма настораживало.
Арахнолог не обращал на подозрительность Чуба ни малейшего внимания, не отвечал ни на какие вопросы – знай себе, крутил рулевое колесо, да жал на какие-то педали и кнопки. Эксифибия завелась, крутанулась вокруг оси, упёрлась буром-тараном в пол.
– Начать операцию «Вызволение»! – сам себе скомандовал Лоппак и резко дёрнул оранжевый рычаг.
Пол камеры оказался не многим прочней, чем тюремная стена – лопнул, что яичная скорлупа под сверлом с алмазным напылением, лишь щебень во все стороны брызнул. Всюдуплаволётоход вместо того чтобы рухнуть сверху на головы сидящих в нижней камере, благодаря реактивным двигателям (предусмотрена в машине Лоппака и такая штуковина; просто лопастям несущего винта негде было бы развернуться в тюремной тесноте), аккуратно опустился на пол.
Приключандские дипломаты со страхом посматривали на стальное яйцо необычной раскраски. Лишь когда из странного аппарата выскочил чубарик – то, что это чубарик, а не карапут, не возникло ни малейшего сомнения: пшеничный чуб, голубые глаза, озорные канапушки – пропавшие послы успокоились.
Чуб (а это был, естественно он) поманил их рукой, крикнул:
– Мы друзья. Пришли вас спасти. Скорее все на борт.
Жульбер Варендольф и его товарищи по несчастью оказались людьми сообразительными, не заставили себя уговаривать. Уже через пять секунд все трое сидели в рубке эксифибии.
Семь человек внутри салона, рассчитанного на одного, в лучшем случае на двух – это, конечно, перебор.
– Теперь я понимаю, что чувствуют шпроты в консервной банке, – попытался пошутить Буч, сдавленный с одной стороны Чубом, с другой вновь прибывшими пассажирами.
За время заточения дипломаты успели обзавестись колючими усами и метёлкоподобными бородами. Вот эта-то растительность и досаждала Бучу. Правый ус Варендольфа лез ему в нос, а колкая бородища другого посла щёкотала за шиворотом. Ох, теснота, будь она неладна!
Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Зато – из узилища, на свободу! А не наоборот.
У послов вопросов к Лоппаку было не меньше, чем у чубариков. Пожалуй, даже больше. А то, что вопросы следует задавать именно этому рыжему сухопарому джентльмену в пенсне, не возникало ни малейших сомнений. Во-первых, он единственный из присутствующих, кто не облачён в полосатую тюремную робу – значит, гражданский, не сиделец. А во-вторых, именно он управляет этой диковинной машиной, что умеет бурить тюремные стены, ползать по подземным тоннелям, да ещё в придачу и летать!
Но опять-таки все вопросы любопытствующих остались без ответа. Лоппак сказал:
– Сперва дело, потом ответы на вопросы.
– Какое дело? – спросил Варендольф.
– Увидите.
– Чем мы можем вам помочь? – не унимался дипломат.
– Не мешать, – поставил точку в беседе странный рыжий человек, и покрепче ухватился за штурвал.
Маруся заглянула Лоппаку через плечо, посмотрела в монитор. Маленькая красная точка, символизирующая собой всюдуплаволётоход, с бешенной скоростью перемещалась по экрану. Но не от Карапутжана, как можно было бы предположить, а наоборот – к центру столицы карапутов. Что задумал Лопак?! Зачем он на всех парах ведёт эксифибию в самое логово воинственных человечков? Странный тип, этот исследователь арахнид. Прав Буч – профессор более похож на какого-нибудь секретного агента, а не на учённого.
Маша спросила Лоппака:
– А мы это куда?
– В гости, – последовал ответ.
– К кому?
– К королеве Зиновии.
– А зачем?
– Мы у неё кое-что забыли. Надо забрать.
– МАГ? – смекнула девочка.
Арахнолог кивнул:
– Не люблю недоделанных дел. Да и ходить коротышкой, признаться честно, мне изрядно надоело. Уже молчу о спасении Приключандии. Время-то идёт.
Вот так Лоппак! Всё-то знает, всё-то помнит, ничего не упустил!
– А какой у нас план? – примкнул к беседе Чуб.
– Врываемся, забираем минимизатор, убираемся, – соревнуясь в лаконичности с жителями Древней Спарты, обрисовал план действий профессор.
– Мне нравится! – подал голос Буч. – Чур, я отвечаю за реализацию второго пункта плана. Уж в третий-то раз у меня ничего не сорвётся!
Арахнолог возражать не стал. Лишь ухватился покрепче за штурвал, предупредил всех:
– Сейчас тряхнёт, держитесь.
Тряхнуло, кстати, несильно. Никто даже не упал. Да и падать-то, собственно, было некуда – такая теснота, ни пуля свободного пространства.
– Мы вышли из недр, – прокомментировал Лоппак. – По моим расчётам, мы где-то во дворце королевы карапутов. Действовать надо молниеносно. Иначе по нам применят минимизатор и мы превратимся в букашек.
Профессор нажал на какую-то кнопку, металлические шторки на иллюминаторах автоматически открылись. Стало видно, что происходит за бортом.
А за бортом царила паника. Завидев, как посреди тронного зала, прямо из пола, вылезает огромное стальное яйцо, дворцовые охранники пришли в смятение. Первым делом обстреляли странное металлическое чудище из луков. Но стрелы с каменными наконечниками не причинили обшивке эксифибии абсолютно никакого вреда. С таким же успехом комар мог попытаться проткнуть своим тонким хоботком шкуру носорога.
– Кто видит королеву? – спросил Лоппак.
Все, насколько это позволяла ужасная теснота, прильнули к иллюминаторам. Зорче всех оказалась Маруся (может Пострадамус и впрямь не ошибся?).
– Вон она! – Девочка указала на каменное кресло – по всей видимости, трон – в углу зала.
Кресло плотным кольцом обступили похищники – личные телохранители Зиновии XIII. А вот под троном можно было рассмотреть и саму венценосную особу. По всей видимости, появление странного яйцевидного объекта не на шутку перепугало королеву карапутов.
– Воспользуемся фактором внезапности! – чеканил Лоппак. – Буч, приготовься к десантированию. Действовать по моей команде.
Арахнолог направил всюдуплаволётоход прямиком к трону. Толпа охранников сплотилась, ощетинилась копьями и кинжалами. Отступать никто не собирался.
Какие смельчаки! – восхитилась выдержкой похищников Маша. С каменными ножами на бронированную машину!
За пять-шесть шагов эксифибия остановилась. Бур перестал вращаться, сложился, подобно телескопической подзорной трубе, исчез в чреве машины. На его месте возникла некая конструкция, напоминающая пушку.
Неужели Лоппак собирается стрелять по карапутам?! – ужаснулась Маруся. Они хоть и вредные, но всё одно – живые души. Так нельзя!
Профессор словно прочитал мысли девочки, сказал:
– Не беспокойтесь, это не обычная пушка, а табачная. Она абсолютно безопасна для жизни. Предназначена для отпугивания хищников. – Скаламбурил: – Для похищников, думаю, тоже сгодится.
– А как действует эта табачная пушка? – полюбопытствовал Чуб.
– Сейчас увидите, – улыбнулся Лоппак.
Он навёл ствол пушки на толпу похищников, нажал на гашетку. Орудие выплюнуло облако бурой пыли, облако окутало карапутов.
– Что это? – спросила Маша.
– Нюхательный табак, – ответил арахнолог. Усмехнулся: – Это же табачная пушка. – Обратился к Бучу: – Ваш выход, синьор Буч. У вас есть несколько секунд. Пока телохранителям королевы не до вас.
Лоппак не шутил. Карапутам и впрямь было не до чубарика. Они были заняты – чихали! Мощно, самозабвенно, безостановочно.
Буч оторвал от арестантской хламиды лоскут материи, повязал наподобие медицинской марлевой повязки – не хватало ещё и самому надышаться табаком, потом не прочихаешься. Подмигнув Марусе, чубарик катапультировался через предусмотрительно распахнутый профессором люк. Приземлился по всем правилам паркура – носок, пятка, кувырок. Оказался у самого трона. Рядом с королевским креслом, на маленьком столике, лежали изъятые у наших друзей при аресте вещи: часы Чуба, медальон Буча, меч Маруська.
– Это я удачно зашёл! – улыбнулся чубарик. Нацепил часы на руку, «Улыбчика» – на шею, меч заткнул за пояс. Оглянулся по сторонам. – А где минимизатор?
МАГА нигде не было.
Придётся расспросить Её Величество, решил Буч. Заглянул под трон.
Какого же было его удивление, когда вместо Зиновии XIII он узрел переодетого в королевское платье похищника!
– Вот те раз! – растерянно пробормотал Буч.
– А вот те два! – рявкнул переодетый королевой карапут и ткнул чубарика в грудь обсидиановым ножом.
6. Подземная баталия
– Это не Зиновия! – не своим голосом закричала Маруся. – Это переодетый похищник! И он ударил Буча кинжалом!!!
– Засада! – заревел рядом Чуб.
– Уже догадался, – уныло буркнул Лоппак. – Значит, побег обнаружили. Эх, всё-таки эксифибия производит слишком много шуму. Надо покумекать над шумоизоляцией.
– Карапуты знали, что мы не уйдём без МАГА, – продолжал развивать мысль Чуб, – вот и устроили засаду в месте нашего наиболее вероятного появления. А где ещё искать бесценный прибор, как не в покоях королевы?
– А раз Зиновии здесь нет, – включился в построение логической цепочки арахнолог, – значит, она приступила к реализации плана по захвату Приключандии! А для этого ей и её солдатам, как минимум, следует выйти на поверхность. Проводить максимизацию под землёй – верх беспечности, можно навсегда застрять в этих кротовых норах.
– Значит, нам срочно нужно попасть на поверхность! – подвёл итог рассуждениям чубарик.
Маша смотрела на беседующих широко открытыми глазами.
– Как вы можете что-то там обсуждать, когда наш товарищ с пронзённым сердцем лежит на холодном полу?!
– Да что с ним станется? – отмахнулся Чуб. – На нём же теперь медальон, приносящий удачу. Ничего Бучу не будет.
Маруся смутилась. Хотела уже было возмутиться, но на всякий случай посмотрела в иллюминатор.
О, чудо! Буч действительно уже стоял на ногах, потирая ушибленную грудь. Удар обсидианового ножа пришёлся прямо в «Улыбчика»! Это-то и спасло чубарика.
Всё-то у них тут, в Приключандии, как в приключенческих книжках, подумала Маша. Вон у Ковригина тоже был случай – привязали его как-то индейцы к столбу пыток, стали из луков расстреливать. Так, поверите ли, ни одна стрела не достигла цели! Вернее все три попали точнёхонько в Ермолая, но вреда ему не причинили. Одна стрела впилась в лежащий в нагрудном кармане блокнот, другая угодила в латунную пряжку на ремне, третья застряла в пробковом шлеме. Изумлённые индейцы тут же развязали везунчика. Уж коль сам Великий Маниту ему благоволит.
Знать, Великий Маниту благоволил не только Ковригину, но и Бучу. Чубарик посмотрел на поцарапанный медальон, нахмурился:
– Такую вещь испортили!
Разъярённый неудачей карапут зарычал и вновь бросился на Буча с кинжалом, явно намереваясь испортить что-нибудь более существенное нежели медальон. Но как назло (хотя для чубарика – на счастье) запутался в полах королевского платья, в которое обрядился для маскировки. Запутался и рухнул прямо перед Бучем. Благородный чубарик не унизился до мелкой мести. Вместо того чтобы применить Марусин меч, или хотя бы пнуть поверженного врага, помог ему подняться, распутаться, и лишь затем ловким приёмом обезоружил его.
– Поаккуратнее с ножичком, – погрозил похищнику пальцем Буч. – Можно поцарапаться.
Но карапут не желал успокаиваться. Вновь бросился на чубарика. На этот раз с кулаками. Бучу вновь пришлось применить силу. Он ловко задрал противнику подол платья, накинул на голову, завязал узлом. Потерявший ориентацию похищник повалился навзничь. И больше уже не вставал.
В лучших традициях Шаолинского монастыря, хмыкнула про себя Маша. Буддистское непротивление злу насилием, помноженное на мастерское владение приёмами рукопашного боя.
Тем временем над «шаолинским непротивленцем» сгустились тучи. Карапуты прочихались и ухватились за оружие: палки, кинжалы, кнуты, копья, луки. Но сперва все как один закрыли лица платками, чтобы не стать жертвами новой табачной атаки.
– Один против десяти! – быстро подсчитала количество похищников Маруся. – Надо срочно помочь Бучу!
– Раз надо – значит, поможем, – спокойно, точно речь шла о покупке килограмма картошки, сказал Лоппак и дёрнул за какой-то шнур. Табачная пушка исчезла в недрах эксифибии, её место заняла рифленая труба с воронкообразным раструбом на конце.
– Ещё одна пушка? – спросила Маша.
– Можно и так сказать, – улыбнулся арахнолог.
– И чем же стреляет эта пушка?
– Она не стреляет. Она поливает. Смотрите.
Лоппак ещё раз дёрнул за шнур. Из раструба мощной струёй брызнула густая тягучая жидкость.
– Растительное масло, – пояснил профессор-пауковед. – Смотрите, что будет дальше.
А дальше – началось клоунское представление «Цирк на льду». Карапуты заскользили по разлитому маслу, точно пресловутые коровы из известной поговорки. Растеряли оружие, перепачкали одежду.
Правда, и Бучу пришлось не многим легче. У него тоже не имелось специальных коньков для езды по разлитому маслу. Но имелись смекалка и ловкость. Смекалка подсказала чубарику бежать ко всюдуплаволётоходу не по скользкому полу, а по телам растянувшихся на этом полу похищников. А ловкость не дала спотыкнуться и упасть. Так и прыгал Буч по карапутам, словно лягушка по болотным кочкам – прыг-скок, прыг-скок, прыг-скок. И ведь допрыгал-таки! Оттолкнулся от последнего, десятого, карапута и влетел прямиком в люк эксифибии. Выпалил:
– Минимизатора здесь нет! Я думаю, он уже за пределами Карапутжана!
Лоппак вновь преподал урок спартанской краткости:
– Знаем. Едем. – И крутанул штурвал.
Но не тут-то было. Выход из тронного зала, как назло, был перекрыт. Не дверью, не баррикадой, и даже не толпой карапутов – все эти препятствия эксифибия с лёгкостью бы преодолела. Выход перекрыли две огромные ящерицы. Каждая – размером с двухэтажный дом. Не ящерицы – динозавры! Кожа чешуйчатая, лапы когтистые, хвосты шипастые. Да ещё на носу по ужасному острому рогу.
– Это боевые вараны! – со знанием дела заявил Жульбер Варендольф. – Гремучая помесь носорога и крокодила. Я пару раз видал этих монстров в действии. Скорость гепарда, сила слона, хитрость лисицы. А уж ярости! Питбули в сравнении с ними – ласковые дворняжки.
Кстати, габаритами ящеры не уступали упомянутым собакам. Они и для человека нормального роста представляли серьёзную опасность. А что уж говорить о человечках размером с палец. Вся надежда на всюдуплаволётоход.
Арахнолог понял это одним из первых. Сказал:
– Будем выбираться отсюда так же как и прибыли, через тоннель.
Сказать легко, воплотить сказанное в жизнь сложнее.
Не успел Лоппак покрепче ухватиться за штурвал, как один из варанов бросился в атаку. Маруся не ожидала от существа такой комплекции подобной шустрости. Люди моргают медленнее.
Раз! – и ящерица уже рядом. Два! – и шипастым хвостом, словно хоккеист клюшкой, со всей силой саданула по металлическому яйцу. Три! – и эксифибия пушечным ядром полетела через широкий, как футбольное поле, тронный зал и врезалось в противоположную стену.
Слава Богу, стабилизиционная система Лоппака не подвела – внутренняя капсула не завертелась волчком подобно внешней оболочке. Да и обшивка всюдуплаволётохода с достоинством выдержала мощный удар рептилии.
Не успели все и дух перевести, как к машине Лоппака подлетел второй варан. Распахнул клыкастую пасть, схватил стальное яйцо, и принялся носиться по тронному залу, будто дворняга с теннисным мячиком.
– А он нас не проглотит? – переполошился Буч.
– Не знаю, – откликнулся Лоппак, – но постараюсь что-нибудь придумать.
Арахнолог принялся барабанить по клавишам пульта управления. Эксифибия то брызгалась маслом, то источала табачное зловоние, то просто вибрировало, будто сбрендивший будильник. Ничего не помогало. Ящер не собирался выпускать игрушку из пасти. Лишь мотал головой, да крепче сжимал челюсти.
– Я очень люблю животных, – вздохнул Лоппак, – но сейчас вынужден пойти на крайние меры.
Крайние меры?! Маша перепугалась. Но не за себя, а как ни странно, за варана. Ну не виноват же он, что уродился таким агрессивным. А может быть, его специально так выдрессировали? Он же не простой варан, а боевой.
Как бы там ни было, но арахнолог уже занёс палец над кнопкой с изображением черепа со скрещенными под ним костями.
– Разряд! – скомандовал сам себе Лоппак. Сам себе отрапортовал: – Есть разряд! – Вдавил кнопку в панель.
Эксифибию опутало сетью фиолетовых молний и хорошенько тряхнуло. В воздухе, как во время грозы, запахло озоном.
– Эффект электрошокера! – прокомментировал профессор. – Не смертельно, но чувствительно.
Чувствительно – не то слово! Перепуганная рептилия выплюнула странный искрящийся предмет, то ли жалобно, то ли угрожающе – сразу и не разберёшь – зашипела.
– Пора отсюда убираться, – сказал Буч.
– Пора, – согласился Лопак. Но вновь не успел привести свою машину в движение.
Первый варан, варан-«хоккеист», решил отмстить за испуг товарища. Хорошенько разбежался и со всей силой носовым рогом боднул эксифибию. Стальное яйцо вновь отправилось в полёт. На этот раз врезалось не в стену, а в огромное витражное окно. Рама с треском сломалась, стекло со звоном осыпалось. Всюдуплаволётоход, как пробка из бутылки шампанского, вылетел из дворцового окна.
– Не было бы счастья, да несчастье помогло! – радостно крикнул Чуб. – Наконец-то мы на свободе!
– Я бы сказал, в свободном полёте, – добавил Лоппак.
И взаправду, эксифибия летела подобно баскетбольному мячу, брошенному сильной рукой маститого спортсмена. Тронный зал оказался не на первом этаже дворца, как можно было подумать, а где-то под самой крышей. Так что падать по этой причине приходилось с довольно-таки приличной высоты.
Все скукожились, вжали головы в плечи, приготовившись к неизбежному крушению. Маруся даже зажмурилась. С точностью метронома стала отсчитывать про себя оставшиеся до падения мгновения.
Раз, два, три, четыре, пять…
Странно, но всюдуплаволётоход и не собирался падать! Маруся на всякий случай досчитала до десяти и открыла глаза.
Очередное приключандское чудо! Эксифибия Лоппака парила в воздухе!.. Ровно за пару мгновений до того, как машина должна была соприкоснуться с землёй, арахнолог успел запустить реактивный двигатель. И теперь – вместо того чтобы разбиться (ну или хотя бы сильно покорёжиться – высота-то нешуточная) машина воспарила к своду пещеры, зависла между двух огромных сталактитов.
Лоппак облегченно вытер пот со лба.
– Утомил меня этот мир искусственного Солнца. Пора на волю – к голубому небу, к натуральному светилу!
Только сейчас Маша заметила, что арахнолог сильно изменился: левый глаз поменял цвет – с карего на серый, нос стал короче, да и рыжина волос заметно потускнела. Обратили на это внимание и чубарики. Удивлённо уставились на профессора.
Лоппак, почувствовав на себе пристальные взгляды друзей, смутился:
– А что это вы так на меня смотрите?
– Что с вашим лицом? – вопросом на вопрос ответил Чуб.
Арахнолог выхватил из внутреннего кармана плаща маленькое зеркальце, глянул в него, побледнел, что полотно. Затрещал пулемётом, избрав плаксиво-ноющую интонацию:
– Это всё от нервов! От них всё, от проклятых. Переутомился, переволновался, перевозбудился. Да к тому ж нехватка солнечного света. Мне витаминов не хватает!
С этими словами арахнолог извлёк из кармана уже знакомый нашим героям пузырёк без этикетки, и, не считая, высыпал прямо в рот пригоршню зелёных таблеток. Схрумкал, не запивая.
«Витамины», знать, обладали поистине фантастической силой – уже через минуту Лоппак вновь порыжел, нос его вытянулся пеликаньим клювом, а радужка вновь приобрела давешний кофейный оттенок.
Ох, не прост это пауковед, – подумал Чуб, – ох, не прост. Прикидывается простачком, эдаким рыжим чудиком в пенсне, а сам – покруче любого спецагента будет. Вон как у него всё как ловко и складно получается. А ещё эти странные витамины… Возьму-ка я его на кисточку.
Умела бы Марусёк читать чужие мысли, то непременно бы поправила чубарика: не на кисточку, а на карандаш.
Тем временем взятый «на кисточку» профессор-хамелеон уверенно повёл эксифибию к выходу из пещеры. Специально забрался повыше, под самый потолок, прямо к сталактитам – подальше от карапутских луков и стрел. Лоппак ловко лавировал между известковыми сосульками, словно всю жизнь проработал лоцманом в этих подземных каменных джунглях.
Маша смотрела в иллюминатор, и ей казалось, что она является персонажем какой-то увлекательной компьютерной игрушки. Настолько всё вокруг нереально и фантасмагорично!
Вы сами подумайте. Маруся – малюснькая, как букашка. Сидит внутри удивительной вездепроходнопролазнопролётной машины. А та – летит! Летит под землёй! Лавируя между гигантскими, похожими на дорические колоны, сталактитами… Ну разве это похоже на реальность?! Точно вам говорю – компьютерная гейма последнего поколения! С потрясными 3D-эффектами и фантастической визуализацией!..
А вот и новый уровень игры! Сталактиты резко исчезли, перед эксифибией выросла глухая стена.
Лоппак включил прожектор – вдали от искусственного Солнца Карапутжана царил полумрак.
– Если верить данным эхолокации, – сказал окончательно вернувший себе прежний вид Лоппак, – где-то здесь должна быть вентиляционная шахта, ведущая прямиком к Драконьей Пасти. Мне думается, королева Зиновия уже на поверхности. Необходимо её догнать.
Вскоре луч прожектора нащупал в полумраке пещеры тёмное овальное пятно.
– А вот и шахта! – радостно воскликнул арахнолог, направляя всюдуплаволётоход прямиком в узкий лаз.
– А мы пролезем? – выразил некоторое сомнение Буч.
– Пройдём, впритирочку! – уверил сомневающегося чубарика профессор. – В случае чего – вновь применим бур.
Ужасно скребыхая обшивкой по стенам шахты, эксифибия двинулась в путь навстречу неизвестности. Вскоре далеко впереди забрезжил свет.
Свет в конце тоннеля, подумала Маша. Как я всё-таки соскучилась по Солнышку! Без него – совсем беда. Того и гляди, начну перевоплощаться, подобно Лоппаку…
До выхода из подземного царства карапутов оставались считанные зули. И арахнолог решил пролететь их на предельной скорости. Вдавил педаль газа в пол до упора.
Эксифибия вылетела из пещеры, как вылетает сувенир из детской новогодней хлопушки – с грохотом, дымом, в облаке конфетти. Грохот наличествовал, вместо дыма присутствовало густое облако пыли, а брызги гранитной крошки заменили собой конфетти. Пассажиры всюдуплаволётохода раскатисто грянули:
– Ура! Ура!! Ур-р-а-а-а!!!