Майский жук, торопливо перебирая лапками, спешил поскорей перебраться через проезжую часть. Слишком неуютно ему здесь становилось. Какая нелегкая вообще его сюда занесла, он, наверное, и сам не знал.

Когда жук проползал мимо Норина, тот глубже затянулся сигаретным дымом и выпустил его в насекомое. Майскому не понравился пусть и дорогой, но вонючий, как последний хафлинг табак, и он резко сменил траекторию, устремившись подальше от вредного эльфа.

Норин усмехнулся одним уголком губ и снова сделал затяжку. На этот раз он выдохнул дым вверх, в задумчивости разглядывая серое, как во всех мегаполисах, небо. Несмотря на весеннюю слякоть и промозглый ветер, так и норовивший забраться под воротник, Норину было уютно на душе. Скоро лето. Можно будет махнуть куда‑нибудь в отпуск на море. Интересно, Профессор отпустит их с Дунканом в отпуск разом. Надо будет упросить, а то одному валяться на пляже не интересно, а Дункан точно скучать не даст. Ему видать, в детстве не один десяток шил скормили и они у него до сих пор из одного места лезут.

Эльф сидел на корточках, прислонившись спиной переднему крылу патрульной машины, возле самого колеса и с наслаждением курил. Впервые за сегодняшний день. С самого утра денек выдался настолько сумасшедшим, и вот только теперь нашлась минутка для дурацкой вредной привычки, которую уже давно пора бросать. Вот прямо сейчас, осталось только докурить сигарету и бросить.

Хорошо‑то как.

Норин расслабился и позволил себе вволю размышлять на совершенно отвлеченные темы. Например, о том, кто в отделе ворует кофе из кофе‑машины. Он утром лично засыпал свежий, а в обед уже ничего не было. Все вымели, чуть ли не веником. Это явно из какого‑то соседнего отдела. Наверняка, кто‑то из леприконов. Эти мохнатые твари тащат все, что плохо лежит, от канцелярской мелочи до ксерокса. А если лежит хорошо, то они переложат, чтобы лежало плохо и все равно сопрут. Тут только один способ борьбы с подобным вредительством — Профессору надо жаловаться. Он им уши‑то пооткручивает.

Хотя, можно еще поставить липучку. Кажется, в магазине через дорогу продаются такие. Можно, конечно, попробовать дустом, но, во‑первых, поднимется скандал по поводу ущемления прав малых народов, а во‑вторых, завхоз дуста все равно не даст. Жадный, как гном с похмелья, хотя и человек.

Норин уже давно понял, эти две расы — гномы и люди больше всего друг на друга походят. Пожрать, нагадить и обжулить — вот самые схожие их качества.

Возможно, Норин еще поразмышлял бы на тему социальной уживчивости рас в империи, но неожиданно его уединение прервали самым нахальным образом. Раздались два новых выстрела и откуда‑то сверху, лихо, перемахнув через машину, плюхнулся Дункан. Сполз спиной по дверце машины, пригузняясь на грязный асфальт и осторожно обернулся, выглядывая из‑под зеркала заднего вида.

— Их там всего трое. — Взволнованно сообщил он. — Четвертого сами же в пылу перестрелки и укокошили. А из уцелевших я одного ранил наверняка.

— Это хорошо. — Спокойно ответил Норин. Прищурившись на ближайшую мусорную урну, он живописным щелчком отправил в нее окурок. — Оргусу и его ребятам будет меньше работы.

— Да причем здесь Оргус?! — воскликнул Дункан, всплеснув руками, в одной из которых был табельный «единорог». — Мы и сами не дети, прекрасно справимся и без помощников.

— Нет, не справимся. — Все так же спокойно возразил Норин. — Там семь заложников из них два ребенка…

— Так мы ж аккуратно. — Начал было Дункан, но Норин так на него посмотрел, и тот сам понял, какую глупость он сморозил.

— Сидим и спокойно ждем, пока подъедет подкрепление. Сами никого штурмовать не будем. — Прежним ровным тоном проговорил Норин, осторожно выглядывая из‑за машины и осматривая опустевшую улицу. — А ты сидишь возле меня и не устраиваешь никакой самодеятельности. Это приказ.

— Слушаюсь, товарищ начальник. — Буркнул Дункан, ставя пистолет на предохранитель и засовывая его себе под мышку, в кобуру. — Все‑таки можно было и самим злодеев укоротить. Мы же вроде не дети и поддержка у нас имеется.

Дункан кивнул в сторону трех кентавров из уличной милиции, топчущихся в отдалении и не пускающих праздных зевак за ограждения из желто‑черной полиэтиленовой ленты.

— Их работа — улица. — Коротко отрезал Норин. — копытным не с руки гарцевать по пересеченной местности ресторана.

Больше он ничего не добавил. Высунувшись из‑за своего укрытия, Норин бегло оглядел перекресток. Хоть это был, практически, исторический центр столицы, улица оказалась пуста. Когда завязалась перестрелка в одном из многочисленных уютных ресторанчиков, народ, как жители города, так и его гости, поспешили покинуть окрестности. Кто‑то с визгом, кто‑то — молча, но все поспешно. Подоспевшие кентавры из дорожной милиции, по приказу Норина, перекрыли квартал и никого не пускали. Но существовала одна серьезная проблема. В том самом ресторанчике остались посетители, которые моментально, неожиданно для самих себя, переквалифицировались в заложников. Выбора не оставалось, пришлось вызывать спецназ.

Нет, конечно же, можно воспользоваться советом Дункана и с голой грудью ринуться вперед на штурм, а потом в центральной газете будет очень красивый некролог, а Профессор на похоронах будет говорить трогательные и возвышенные слова. Ничего из этого Норина не прельщало. Он никогда не совершал необдуманных поступков и всегда тщательно планировал любую операцию. Именно поэтому у него уже два ордена за отличную службу, куча благодарностей в личном деле и погоны майора на плечах. А Дункан так и пробегает в капитанах до пенсии, если не изменит своего отношения к делу.

— Сколько лет с тобой знакомы, столько и удивляюсь твоему спокойствию. — Проговорил Дункан, когда Норин закончил осмотр и присел рядом с ним. — Ты даже Грозного Дюка никогда не боялся, когда мы в кадетке учились, помнишь?

— Поспешность и суета не несут ничего толкового, поэтому я не использую эти нерезультативные функции. — Пожал плечами Норин, достав из кобуры свой «единорог» и проверяя обойму. Патронов оставалось ровно половина.

— Вот я и говорю — ненормальный ты. — Категорично, скорее, для самого себя, чем для напарника, подытожил Дункан.

Норин никак не отреагировал на такое панибратство подчиненного. Он лишь еле заметно усмехнулся и прищурился на другой конец улицы, откуда уже слышались крякалки приближающейся машины со спецназом. Подняв руку, Норин подал сигнал и один из патрульных кентавров быстро смотал ленту временного ограждения, пропуская машину.

Мощный, бронированный, с двумя задними мостами, военный джип подъехал к законникам, сидящим возле машины, и затормозил буквально в полуметре от коленок Норина. Сидевший за рулем накаченный клыкастый орк широко осклабился, довольный своей ловкостью.

Зато Дункан был совершенно противоположного мнения.

— Эй ты, рожа зеленая! Ты, чего творишь, каскадер недоделанный?! — воскликнул он, вскакивая на ноги и со всей силы ударяя кулаком в лобовое стекло.

Это стекло было рассчитано на прямое попадание крупнокалиберной пули, и единственное, чего Дункан добился, так это ободранных костяшек на руке. А младший лейтенант за рулем лишь оскалился еще шире.

Тем временем открылась пассажирская дверка, и из джипа выбрался еще один орк, но только гораздо старше и с погонами майора. У него была такая же самодовольная рожа, как у молодого, но только украшенная шрамами, а один из клыков был некогда обломан и заменен на серебряный.

Вслед за своим командиром из джипа выбралось еще трое бойцов, все, как специально разных мастей — эльф, дроу и фурри‑лис. Но, не смотря на такую разношерстность, все они были облачены в форменную броню из современных композитных материалов, которая в то же время очень сильно напоминала старинные эльфийские доспехи времен Роментической Эпохи. Исключительно эльфийское руководство страны ревностно сохраняло свою приверженность к старинным традициям, которая выражалась и таким вот образом. Быть может другим расам, населявшим империю, это и не очень‑то нравилось, но разве с Престолом поспоришь. Корона в этой стране охранялась пуще, чего бы то ни было, и Норин с Дунканом и вот эти бравые ребятки, так лихо подкатившие на своем джипе, были одни из тех, кто оберегал имперскую безопасность. Они и были имперской безопасностью во плоти.

Небрежно закинув автомат системы «Шлаустрихер» на плечо, орк подошел к Норину, поднявшемуся навстречу. Остальные трое спецназовцев остались на месте, не мешая начальству разговаривать.

— Ну, что у вас тут стряслось? — пророкотал густым хриплым голосом майор спецназа Оргус, протягивая когтистую лапу для поздороваться.

— Фулюганы бузят. — Пояснил Норин, отвечая на рукопожатие. — Просят чемодан денег, вертолет с полным баком и зеленый коридор.

— Может им еще и бабу теплую? — фыркнул орк, внимательно прищурившись на забегаловку, в которой засели террористы.

— Баба у них есть, и даже три. — Сообщил важную информацию Дункан.

— Так, значит, в заложниках трое штатских? — догадался майор Оргус.

— Нет. — Качнул головой Норин. — В заложниках семеро. Три женщины, два ребенка и два мужика.

— Кто какой расы? — уточнил орк.

На этот вопрос Норин удивленно вскинул брови и внимательно посмотрел на своего коллегу. Орк сделал вид, будто не заметил перемен в лице коллеги, старательно изображая, как внимательно он разглядывает ресторанчик, который в скором времени предстоит штурмовать. Однако, Норин не собирался пропускать мимо ушей подобный оголтелый шовинизм.

— Какая разница, какой расы заложники? — Спокойно, но жестко проговорил он, стараясь поймать взгляд спецназовца. — В империи все равны. Ты на своих бойцов посмотри — собрано боб‑горох.

— Наррия, ну чего ты кипятишься, как кондуктор в час‑пик. — Проговорил Оргус, разворачиваясь к своим бойцам. — Пошутил я, пошутил. — И уже обратившись к дроу, добавил. — Приготовь фугасный нервнопаралитический.

Норин сделал вид, будто инцидент на этом исчерпан и перешел уже непосредственно к делу.

— Бандитов трое. — Четко, по‑военному, сообщил он. — Было четверо, но одного уже угомонили. Еще один наверняка ранен. Капитан Ил'Энния постарался.

При этих словах напарник Норина расцвел как простуда на губе.

— Заложников семь. Черный ход у ресторана блокирован кентаврами. Вообще весь квартал блокирован. Минут пятнадцать назад злодеи стреляли и матерились очень громко, сейчас притихли.

— Понятно. — Кивнул орк. — Официально ты старшим во всей этой заварухе числишься?

Норин, молча, кивнул.

— Тогда командуй и мы начнем.

— Приступайте.

— Дурила, ты готов? — спросил орк, обернувшись к своему джипу.

Пока Норин разговаривал с орком, дроу забрался внутрь джипа, открыл в его крыше люк и высунулся уже из него с портативным гранатометом на плече. Откинув планку прицела, он наводил орудие на просторную, во всю стену, стеклянную витрину ресторанчика.

— Уже минут пять как готов. — Ответил дроу, снимая гранатомет с предохранителя.

— От‑тлично. — Осклабился орк и повернулся к эльфу и фурри. — Чудила, Мудила на позицию. Долбила, остаешься за баранкой.

Нисколько не обижаясь на не совсем обычные позывные, они же клички, эльф и фурри сняли свои автоматы с предохранителей и быстро выдвинулись вперед. Молодой орк остался за рулем.

— Брать живыми или как? — поинтересовался Оргус у Норина, передергивая затвор на своем «Шлаустрихере».

— Хотя бы одного живого постарайтесь взять, остальных по обстоятельствам.

— Начальник, а можно… — начал было Дункан, но Норин не дал ему договорить.

— Я тебе сказал уже — стой возле меня. — Строго произнес Норин, внимательно глядя в сторону захваченного ресторанчика. — У тебя даже бронежилета нет.

— А если я… — но Дункан снова не успел договорить.

Раздался залп. Граната, выпущенная дроу, просвистела через половину улицы, врезалась в великолепную витрину ресторана и взорвалась, залив все вокруг искрящимся голубым светом и засыпав осколками витрины. Боевая магия разлилась по округе, отчего у Норина привычно защекотало в носу и зачесалось в паху. Магия, которая начиняла сердечник гранаты, должна была на ближайшие пять минут заморозить всех, кто сейчас находился в многострадальном ресторанчике.

Не дожидаясь, покуда свет рассеется, орк и его ребята со всех ног устремились вперед.

Схватив за длинные, собранные в хвост, волосы Дункана, рванувшего было за ними, Норин внимательно наблюдал, как группа спецназа нырнула в разнесенную витрину.

— Я сказал — стой, где стоишь…

— Ну, мама!..

Норин не обратил внимания на дурачества друга, продолжая держать его за волосы и смотреть вперед. Прошла долгая минута, в течение которой не послышалось ни одного выстрела. Это был хороший знак, но все равно, дело еще не было доведено до конца.

Проползла еще одна, еще более долгая минута. За это время голубое марево, оставшееся от гранаты, рассеялось и почти сразу после этого в проломанной витрине показалась рожа фурри‑лиса. Спецназовец показал большой палец, давая понять — все отлично и снова скрылся в глубине ресторанчика.

— Вот теперь можешь идти — геройствовать. — Разрешил Норин, отпуская хвост напарника.

— Вот спасибо‑то. — Проворчал Дункан. — Вот только теперь мне там делать нечего.

— Там две эльфийки и гномма. Дам следует привести в чувство. После гранаты они явно не в себе. — Чуть, еле заметно улыбнулся Норин. Он от челки до копчика знал своего друга и умел его заинтересовать.

— Ну, хорошо. Соплеменницами, так и быть займусь я, а гномиху на твое попечение оставляю.

— Сначала детей вынеси. — Уже совсем другим, серьезным тоном распорядился Норин, обернувшись назад.

Со стороны ближайшего квартала уже слышался вой подъезжающих карет скорой помощи. Кентавры снова засуетились, освобождая проезд.

* * *

Несмотря на середину весны, на склонах Самаритских гор по‑прежнему лежал снег. Собственно, он здесь и летом не переводится, поэтому ничего удивительного, что Самарит считался в империи одним из лучших зимних курортов. Вдоль всего горного хребта как жемчуг из порванных бус рассыпались многочисленные лыжные базы отдыха на разнообразный вкус и кошелек.

Городок Лихнак считался весьма отдаленным местом, потому туристов здесь было заметно меньше, чем, скажем, в тех же гигантах Гольх‑Газан или Симарук. В тихих бунгало Лихнака предпочитали отдыхать те, кто ценил покой и уединение. К примеру, как вот эта парочка, которая отделилась от основной лыжной группы и нарочно отстав, свернула с накатанной лыжной трассы в лес.

Молодые эльф и эльфийка, воровато оглядевшись, убедились, что за ними никто не наблюдает, и быстро юркнули между деревьев. Узкие, спортивные лыжи, больше пригодные для цивилизованных трасс утопали в рыхлом снегу, а пушистые лапы елей так и норовили сыпануть снега за шиворот. Но молодые эльфы не обращали внимания на трудности и упорно продвигались вперед.

Наконец преодолев все сугробы, парочка выбралась на уютную полянку со всех сторон окруженную высокими елями. Место было глухое и весьма отдаленное. Поспешно отстегнув лыжи и побросав палки, молодежь нетерпеливо бросились друг к другу.

— Ты сумасшедший… — прошептала юная прелестница, расстегивая комбинезон своего любовника и сдергивая его с плеч. — Ты сумасшедший и ненасытный.

— Точно такой же, как и ты. — Прерывисто дыша, ответил эльф, торопливо стягивая свитер через голову и откидывая его в сторону. — Твой папаша жутко взбесится, если узнает где ты и с кем ты.

Изнывая от нетерпения, он помог своей пассии стянуть её канареечный цветасный комбинезон и крепко прижал к себе.

— Не узнает. — Ответила эльфа. — Он думает, что я в колледже вместе с подружками корплю над учебниками.

Не тратя больше времени на разговоры, эльф сорвал со своей девушки её свитер и подхватил на руки.

Молодые любовники были полностью увлечены собой и совершенно не замечали сразу несколько пар глаз внимательно наблюдавших за ними через ветки. Эти взгляды буквально изнывали голодной жаждой, но все же приходилось ждать. Без приказа, никто не смел тронуться с места.

«Пора» — словно ветер прошелестело одно единственное слово и три высокие, тощие, горбатые тени спрыгнули с веток в глубокий снег, увязая по колено. Поглощенные только собой, ни эльф, ни эльфийка не заметили, как на поляне появились лишние. Их страстное прерывистое дыхание даже заглушило голодный рык трех монстров, окруживших их. Любовники не замечали смертельной опасности до самого момента, когда та вплотную не нависла над ними.

Самый рослый из тварей схватил юного эльфа за его роскошные длинные волосы, разметавшиеся по голой спине, и поднял в вытянутой руке.

Сначала юный любовник удивленно охнул от того, как грубо оторвали от желанного дела, но потом, увидев, кто это сделал, заорал во всю глотку. Точнее хотел. От ужаса голос предательски сел и изо рта юноши вырывались лишь нечленораздельное шипение. Зато его подружка огласила лес полноценным визгом, от которого с дальней елки сорвались вороны и истошно каркая, полетели прочь.

Не смотря на весь ужас ситуации, эльфийка нашла в себе силы вскочить на ноги и, со всех ног устремиться прочь с этой, ставшей вдруг такой неуютной поляны. Она еще не понимала, что уже обречена.

Та тварь, которая держала трепыхающегося эльфа сдавленно рыкнула и два его приятеля в каких‑то три прыжка настигли беглянку и перерезали ей путь. Худющие, как скелеты, с горящими глазами и длинными когтистыми лапами, они нависли над обезумевшей от ужаса эльфийской девой, не оставляя ей ни малейшего шанса.

— Нет… — еле‑еле прошипел эльф, продолжая болтаться в железной хватке монстра. — Не трогайте её… не смейте…

Его не слушали. Ведь никто и никогда не слушает добычу.

Еще одна четвертая тень, все это время, прятавшееся за одной из елей, внимательно наблюдала за происходящим. В отличие от остальных, тот, кто скрывался в ветвях, был нормального роста, и глаза его не горели жутким огнем. Их вообще не было видно из‑под мохнатой маски. Собственно гротескная маска и шерстяное пончо — это все, что можно было разглядеть. Четвертый сделал все, чтобы скрыть свою личность. Он стоял в тени деревьев и внимательно наблюдал за трагедией, разворачивающейся перед ним.

* * *

— Так, на задней парте! Если вам не интересно, то можете обсуждать ваши важные проблемы в коридоре! Я никого к стулу за штаны не приколотил. — Могущественный глава СВИБ схватил один из карандашей, торчавший в бронзовом стакане письменного прибора и с силой запустил им в самый конец длинного стола совещаний. Выправка и выучка у господина генерала по‑прежнему оставалась отменной, поэтому карандаш угодил прямо в цель. В лоб начальника технического отдела, который еще мгновение назад шушукался с главой отдела незаконного оборота наркотических веществ.

Оба нарушителя дисциплины тут же замолчали и, повернувшись к начальству, сделали вид, будто слушают с таким вниманием, какое только в природе существует.

— А у меня штанов нет. — Проговорил глава отдела информации. — Я всю жизнь в килте проходил.

— У меня тоже юбка. — В тон ему заявила ответственная по внутреннему регламенту.

Над столом прокатился сдерживаемый, но дружный смешок и генерал Сегрессилай Ил'Вараллен понял, что серьезное совещание стремительно превращается в балаган.

«Видимо, я недостаточно грозный руководитель, раз подчиненные позволяют подобное фамильярство» — подумал генерал, откидываясь на спинку своего высокого антикварного кресла. — «Стоит поучиться у Императора. Говорят, его подчиненные по струнке ходят».

Глава Службы Внутренней Имперской Безопасности, еще в молодости прозванный врагами Профессор, с досадой скребнул щеку и вдруг подумал: «Может, обои поменять».

Генерал был дроу и, как и все дроу лукавил через слово. В кабинете главы службы имперской безопасности отродясь не было обоев. Вместо них стены были отделаны панелями из орехового дерева, украшенные картушами и тиснеными вензелями. У одной стены находился камин с кованой ажурной решеткой и массивной мраморной каминной полкой, над которой висела гротескная картина с изображением шторма на скалистом берегу. На самой полке стояли тяжеленные бронзовые часы и пара шандалов из червленого серебра.

У противоположной от камина стены расположился широкий диван на бронзовых ножках в виде львиных лап и обитый черной кожей. На этом диване, заботливо прикрытый пледом, спал вонючий, заросший грязной щетиной бомж. Спал он мордой к стене, от чего никто из присутствующих не мог понять к какой расе относится этот субъект. Вместе с тем, никого не удивляло присутствие такого колоритного персонажа. Ежели спит, то, значит, так оно и надо. У Профессора, порой, и не такое водится.

Между двух высоких с витражными стеклами окон стоял массивный письменный стол палисандрового дерева, инкрустированный резьбой и сусальным золотом. Стол был заставлен антикварными письменными принадлежностями вперемешку с современными телефонными аппаратами и компьютерами. Компьютеров было целых три. Два больших персональных и один ноутбук. Все три монитора были включены, и на них постоянно выводилась информация — бесконечные статистические данные, столбики цифр, графики, еще какие‑то данные, которые не специалисту никогда не понять.

Ну и естественно на столе справа, с краю стояла неизменная серебряная чаша с темным, сочным виноградом, без которого, как говорят, генерал жить не мог. Рядом с виноградом соседствовали песочные часты, кожаные папки с секретнейшими документами, и небольшой медный глобус. Сам хозяин кабинета сидел в высоком старинном кресле спиной к стене, лицом к двери.

Перед его столом был еще один — длинный, не менее вычурный, покрытый зеленым сукном. За ним сидели либо гости начальника СВИБ, либо главы отделов во время совещаний. Вот как сейчас.

Между окон на стене, прямо над головой генерала висел портрет её превосхетительства цветущей и несравненной императрицы‑правительницы Иллисанны Третьей в изящном красном платье с декольте и в малой короне, зубцы которой были выполнены из золота в виде листьев конопли и усыпаны бриллиантами. В руках императрица держала скипетр в виде золотого цветка на длинном стебле, рядом с государыней на подушке покоилась держава, изготовленная из гигантской черной жемчужины.

Под портретом в специальной подставке торчало знамя государства — серебряная звезда в виде развернутого конопляного листа на зеленом фоне. Конопля в империи была символом абсолютной свободы, а заодно и государственным гербом.

Орден в виде такой же звезды имелся и на кителе Профессора. Вообще, форма генерала Вараллена был под стать его кабинету. Черная, с серебряным шитьем, и с погонами из золотой тесьмы.

В отличие от моды западных стран, погоны военных чинов империи не имели ни звезд, ни ромбов, ни прочей подобной бижутерии, а выполнялись из золотого, серебряного или красного шнура. От того из какого цвета, и на сколько петель были зашнурованы погоны, можно было определить звание. Погоны Сегрея Вараллена блестели золотом, насчитывали шесть петель и заканчивались эполетом из шести коротких шнуров, что говорило о ранге генерала армии империи.

Никто больше из присутствующих в этом кабинете не мог похвастаться ничем подобным. У всех остальных погоны были серебряными и имели от четырех до шести петель, то есть майоры, подполковники и полковники.

Один из таких вот майоров, глава отдела специального реагирования орк Алифам Оргус как раз заканчивал свой доклад по вчерашнему штурму ресторана, когда генерал Вараллен отвлекся на двух шушукающихся коллег в конце стола.

— Можно продолжать? — деликатно, басом кашлянул майор Оргус, обращаясь к начальству.

— Нужно продолжать. — Повелел дроу, продолжая, впрочем, смотреть куда‑то в сторону. Кажется, на бомжа, спящего на диване, хотя уверенности в этом ни у кого из присутствующих не было.

— …В ходе операции были применены спецсредства в виде нервнопаралитической гранаты направленного действия. — Продолжил зачитывать по бумажке свой доклад широкоплечий спецназовец.

Он стоял, сутулясь, и водил пальцем по протоколу. Этим орк очень сильно напоминал школяра недоросля, который сидел в каждом классе по паре лет. Оргус это понимал и всей кожей чувствовал насмешливые взгляды коллег. Он с удовольствием предпочел бы вместо скучного заседания тренировку на полигоне, но служебная дисциплина требовала отчитываться лично и орк терпел.

— Итогом операции стало задержание трех преступников. Еще один был обнаружен мертвым. По данным экспертизы скончался еще до прибытия спецподразделения. — Закончил свой доклад глава спецназа, выпрямился, вытер ладонью лоб и поглядел на начальство. — Из штатских никто не пострадал. Потерь и ранений среди личного состава нет.

— Замечательно. — Проговорил генерал Ил'Вараллен, облокотившись на стол и окинув внимательным взглядом своих подчиненных. — Майора Ил'Наррия и майора Оргуса мы уже услышали, теперь пусть подполковник Даруэл доложит нам состоянии дел с юридической позиции.

Молодой статный дроу в мундире подполковника и белоснежными волосами до задницы, стянутыми в хвост, поднялся со своего места, и уже хотел было начать свой доклад, но его весьма грубо прервали. Полковник Кутул без разрешения поднялся со своего места и заговорил рокочущим басом.

— Господин Генерал, я считаю, господин Клен Даруэл не имеет права не то, что делать какие‑то официальные доклады, но и вообще носить этот мундир, пока не пройдет до конца плановую аттестацию. Ни он, ни половина его юридического отдела до сих пор не удосужились этого сделать.

Харум Кутул по происхождению был демоном, а по службе главой внутренней безопасности СВИБ, так, что ему был сам черт не брат. И вид у него был соответствующий. Высотой больше двух метров, в плечах широкий настолько, что форменный мундир едва не лопался по швам. Его некрасивое лицо всегда было хмурым и сосредоточенным, а две пары щупалец на лице, заменявшие усы и бороду пребывали в постоянном движении.

Полковник Кутул был ярым сторонником соблюдения законов, предписаний, регламентов, распоряжений и прочих правил и очень не любил тех, кто их нарушает. В свою очередь подполковник Даруэл терпеть не мог условностей и излишнего формализма. Переаттестация в СВИБ уже подходила к концу, а он и его отдел только анкетные данные‑то и заполнили. На полигоне, сдавать кросс и в тире отстреляться, ни Даруэл, ни его подчиненные так и не догадались появиться. На этой почве между подполковником и полковником непрерывно возникали трения.

— Подполковник Даруэл не имеет мандата на производство своих служебных обязанностей. — Отрезал Харум.

— Иногда я представляю себя многодетным папочкой, а вы все мои неразумные дети. — С философским видом проговорил Профессор, вынимая из пачки чистой бумаги два листа и берясь за дорогую перьевую ручку. — Я только и делаю, что разнимаю ваши драки и выкидываю ваши использованные подгузники.

Наскоро начертав сначала на одном листе, потом на другом, он роздал бумаги своим подчиненным. Та, которую вручили полковнику Кутулу, являла из себя временное разрешение на отправление подполковником Даруэлом его служебных обязанностей. А та бумага, что досталась дальнему родичу генерала, публикации не подлежала, потому как содержала в себе огромное количество непечатной лексики, суть которой сводилась к тому, чтобы эта патлатая сволочь в три дня закончила аттестацию своего отдела, иначе из его яиц сделают погремушку.

— Все?! — повернулся генерал к полковнику Кутулу. — Или еще есть какие‑то трудности?

— Никак нет. — Прогудел начальник внутренней безопасности, опускаясь на стул, жалобно скрипнувший под его весом.

Сразу после этого подполковник Даруэл все же смог сделать свой доклад.

Еще минут через двадцать совещание закончилось, и генерал наконец‑то отпустил своих помощников.

— Норин. — Позвал Профессор, когда начальники отделов задвигали стульями, поднимаясь со своих мест. — Присядь пока.

Слегка удивленный Норин вернул свою задницу на прежнее место.

Когда Кутул, выходя последним, закрыл за собой дверь и Норин с Сегреем остались одни, не считая бомжа, эльф повернулся к своему очень‑очень дальнему родственнику, гадая про себя, за, что его сейчас будут отчитывать.

— Господин генерал, я понимаю, что мы вчера совершили ошибку и довели дело до стрельбы, — начал было Норин, стараясь упредить события, — но смею вас заверить, мы постарались до минимума свести ущерб и жертвы. А стоимость разнесенной витрины можете вычесть из моего жалования.

— Норин, ты как начнешь чушь нести, так мои великолепные уши в трубочку заворачиваются. — Отмахнулся генерал, не глядя, пододвигая к себе чашу с виноградом. — Угощайся.

— Спасибо, я пообедал перед совещанием.

— Как хочешь. Тогда садись поближе и слушай внимательно. — Продолжил Вараллен, пощипывая виноград и по ягодке кидая его себе в рот. — Об этой банде забудь думать. Взяли её и ладно. Теперь ими займется Клен, подготовит документы и передаст в суд. Ты еще не забыл, как твой отдел называется?

— ЧО.

— Правильно, Чрезвычайный Отдел. Твое дело оперативные мероприятия, а думать о разбитых витринах другие будут.

Норин про себя усмехнулся. Сказать, чтобы профессора в СВИБ обожали — это ничего не сказать. Это был профессиональный придворный интриган, не боящийся открыто сталкиваться с самим канцлером, превосходный оперативник в прошлом, своими мозгами дослужившийся до чина генерала и, ко всему прочему, грамотный управленец. Он всегда знал, что творится в его департаменте и держал руку на пульсе всех своих работников. Профессор умел выявить наилучшие таланты своих сотрудников и направить их в самое результативное русло. Именно поэтому Норин возглавлял Чрезвычайный Отдел оперативного реагирования, занимающийся особо важными делами.

— Какое‑то новое дело? — догадался Норин, приготовившись внимательно слушать новую вводную.

— Молодец, правильно догадался. Держи сухарик.

Генерал протянул майору вскрытую пачку крекеров. Норин взял из вежливости, но есть не стал.

— А это тебе на сладкое. — Вараллен взял одну из папок, лежащих на его столе, и плюхнул перед носом Норина.

— В северной провинции империи, на одном нашем горнолыжном курорте стали пропадать граждане. Без разбора пола, возраста и расовой принадлежности. — Говорил генерал, пока Норин не спеша листал документы в папке. — Есть подозрение, будто в тех краях завелся какой‑то шибко голодный зверь. Надо поймать.

Норин поднял взгляд и внимательно посмотрел на своего начальника, развалившегося в кресле и не спеша щиплющего виноград.

— К чему такое внимание? — поинтересовался он, закрывая папку. — Это дело местных силовиков. Наше вмешательство вовсе не обязательно.

— Обязательно, обязательно. — Плюнув в ладонь косточкой, возразил Сегрей. — Это дело уже дошло до канцлера, и он требует как можно быстрее половить зверя.

— Пострадал кто‑то из влиятельных? — уточнил Норин.

— Норин, мальчик мой, если ты годиков через десять сохранишь свои мозги в таком же отличном состоянии, как и сейчас, то скорей всего именно ты сменишь меня в этом кабинете.

— Я не рвусь в большие начальники…

— Это настолько незначительная мелочь, что она никого не интересует. — Профессор сел в кресле ровно и отодвинул виноград. — Дочку одного из наших функционеров, молодую эльфу, между прочим, вчерась задрали до смерти. Папаша дошел до самого канцлера, а тот мне по плешке настучал. В общем, бери это дело на себя лично и отправляйся в Лихнак. Это такой замечательный городишко на западе Самарита. Большую группу с собой брать не стоит, только напарничка своего пустоголового. Там на месте коллеги предоставят все необходимое. Я им уже позвонил с утра пораньше. Они так обрадовались, что к ним свибы приедут, что минут двадцать, наверное, матерились.

— Местные будут недовольны, что со столицы понаедут люди в штатском. — Качнул головой Норин. — Работать толком не дадут.

— Дадут. — Усмехнулся Профессор. — Еще как дадут. Я навел справки, местный комиссар, вроде, мужик толковый, хоть и человек.

— А…

— А если только посмеют совать палки в колеса, то я пришлю Шуашш Сарашшана и уже суровый он, — Профессор многозначительно воздел палец к потолку, — будет с ними разговаривать, а не деликатный Нориннилатен Ил'Наррия.

Норин усмехнулся. Кекропид Шуашш в СВИБе был главой тайной канцелярии и занимался делами повышенной секретности, поэтому он практически никогда не присутствовал на совещаниях, ибо его доклады всегда содержали государственную тайну, даже от своих.

— Вот. — Профессор вынул из ящика стола плотный конверт и протянул Норину. — Здесь патент на полномочия вице‑консула, на твое имя сроком на неделю. Твоя воля — воля империи. Это, чтобы никто не смел, ставить под вопрос твои решения. Постарайся поймать злодея за эти семь дней.

— Разрешите идти? — Норин поднялся со своего места, прихватив конверт и папку с материалами.

— Здесь билеты на поезд, командировочные удостоверения и официальное письмо к комиссару Макарову — главе лихнакского отделения силовиков.

Прихватив еще один конверт, Норин козырнул и вышел из кабинета.

Как только дверь за эльфом закрылась, бомж на диване зашевелился, скинул с себя плед, повернулся и сел. Потирая глаза, он потянулся и зевнул во всю свою пасть, блеснув отменными белыми зубами. У настоящих бомжей таких зубов никогда не водится.

— Выспались? — деликатно поинтересовался дроу.

«Бомж» бросил на него оценивающий взгляд и промолчал.

— Ну, что ж, займемся теперь вашим вопросом, господин Хайден. — Как ни в чем не бывало, проговорил Вараллен, поднимаясь со своего места и подходя к гостю.

— Попросите, чтобы ваша секретарша кофе сварила. — Проговорил Император, отлепляя от лица фальшивую бороду.

* * *

— Сильно распекал? — первое, что услышал Норин, выйдя из кабинета начальника.

Оказывается Оргус и Клен все это время под дверями дожидались его возвращения.

— Ты уж извини, что мои ребятки начудили вчера немного, но сам понимаешь, по‑другому действовать было нельзя. — Виновато развел руками грозный орк. — Если Профессор наложил на тебя взыскание, то мы с ребятами готовы компенсировать издержки.

— Успокойся. — Усмехнулся Клен, положив руку орку на плечо. — Похоже, мы зря волновались. Никакого взыскания не было. Мне кажется, Норин отхватил новое задание.

Дроу кивнул и орк, проследив в том направлении, заметил кучу документов в руках у эльфа.

— Так, что, простава отменяется? — расстроился Оргус.

— Это еще почему. — Не согласился Даруэл. — Отмечать будем, но уже не печальное событие, а наоборот. У меня в «Паутине» есть знакомая. Можно без очереди забронировать столик.

— Да ну к праотцам твою паутину. Там музыка стонотная и все сидят чопорно как на приеме у императрицы. — Отмахнулся Оргус, сграбастав Норина в охапку и увлекая его за собой вглубь по коридору. — Отдыхать лучше всего у моего кузена в «Трухлявом пне». Там и рожу друг другу бить не возбраняется.

— Да иди ты сам в свой пень. — Не согласился дроу, шагая рядом. — Все опять закончится общеповальным мордобоем, а твой преподобный братец выкатит нам километровый счет.

— Ну, и выкатит. Чего ты так переживаешь? Я же сказал — я оплачиваю…

— Мне кажется, я вас огорчу, но гулять вы будете без меня. — Наконец‑то смог вставить хоть слово Норин.

Он освободился от хватки орка и встал посреди коридора, вдоль которого с обеих сторон тянулись многочисленные двери разных отделов. Некоторые двери были открыты, и из них доносился здоровый рабочий шум.

— Чего это вдруг? — удивился орк.

— В трезвенники записался? — с подозрением сощурился дроу.

— Просто ни меня, ни Дункана к вечеру в столице уже не будет.

— А, точно! — хлопнул себя по лбу Клен. — Новое задание.

— Ну, вот. Опять только мы своей узкой компанией отдыхать будем. — Расстроился главный спецназовец.

Норин не стал слушать, как Клен остался утешать расстроенного Оргуса, а прямым курсом направился в свой родной отдел. Там он застал нездоровое, совсем не рабочее оживление. Пользуясь отсутствием начальства, Дункан целиком и полностью захватил внимание коллектива и теперь в красках расписывал вчерашнюю операцию. Особо примечательного во вчерашнем деле ничего не было. Норин и Дункан из машины с улицы следили за переговорами двух бандитских группировок, когда вдруг неожиданно те схватились за оружие и стали стрелять друг в друга. Хотели было усмирить хулиганов своими силами, но те, увидав свибов, открыли по ним огонь и взяли заложников. Пришлось вызывать Оргуса с его бандой.

Все.

Скука и рутина, но Дункан сумел все это подать с таким колоритом, только и оставалось удивляться, почему их с Норином до сих пор не канонизировали.

Дункан был постоянной головной болью в отделе Норина. Хотя нет, не правильно. Не в отделе, а в его жизни, начиная с первого дня учебы в военной академии, когда он умудрился опрокинуть на Норина информационный стенд в холе центрального здания. Норин тогда чуть жив остался, а когда узнал, что их поселили в одной комнате, то пожалел, что остался.

Но уже через месяц они чудили в академии на пару, и вместе в первый раз угодили в карцер на целую неделю. За все годы обучения, они попадали туда еще не раз и трижды преподаватели поднимали вопрос об их исключении, но, не смотря на это, и Норин и Дункан умудрились закончить академию, причем Норин с отличием. Его рожа до сих пор висит в академии на доске почета в разделе «гордость альма‑матер». Фотография Дункана там тоже висела, но недолго. Администрация быстро заметила самовольно вывешенный портрет и тут же его убрала.

После бурной вечеринки в честь окончания академии, Норин и Дункан так же вместе отправились служить по распределению в морскую полицию, но проваляли там дурака всего около года. Жадный до талантливых сотрудников Профессор быстро прослышал о двух бесшабашных, но удачливых лейтенантах и в считанные мгновения переманил их в свой департамент.

С той поры прошло уже семь лет, Норин теперь майор и глава Чрезвычайного Отдела. И если бы в Дункане было столько же ответственности и усидчивости, сколько и в его напарнике, то он тоже наверняка перешнуравал бы на своих погонах красную тесьму на серебряную. Отдел бы, конечно, ему не доверили, Дункану и взвод доверять чревато, но майорские погоны точно носил бы.

Но, похоже, Дункана подобные мелочи вовсе не беспокоили. Его вполне устраивало такое положение вещей, и он регулярно, по старой памяти, создавал Норину проблемы на ровном месте.

Вот как сейчас. Вместо того, чтобы трудолюбиво корпеть над отчетом о вчерашнем безобразии, этот брюнетистый эльфище собрал вокруг себя аудиторию и злостно отвлекал её от служебных обязанностей.

— …И только мы с Норином собрались брать злодеев на горячем, как они на ровном месте чего‑то не поделили. — С пафосом вещал Дункан, забравшись одной ногой на стул и многозначительно воздев руку к потолку, к не мытому светильнику. — Представляете. Мы две недели торчали на улицах столицы, выслеживая этих гадов, а они в последний момент решили нам все испортить. Ну, я тут же удумал укоротить злодеев, но наш патрон говорит, мол, не. Мол, будем делать все по науке. Как в академии учили. Сначала права зачитаем, потом два предупредительных в воздух и один в задницу и только после этого морду бить будем.

— А кому в задницу‑то? — вдруг уточнил капитан Камари Широто. Он был человеком, откуда‑то из восточных провинций и на редкость для людей выдержанной личностью. В отделе он появился раньше всех, даже раньше Норина. Всегда ходил в строгом, черном костюме и при узком галстуке, который уже лет десять, как вышел из моды.

С коллегами по работе Камари всегда был сдержан, но не от угрюмости характера, а исключительно от того, что так требовал внутренний регламент. У Норина складывалось такое ощущение, будто этот самый регламент во всем СВИБе соблюдали только полковник Кутул да капитан Камари.

Еще Широто с гордостью носил великолепную, блестящую лысину и узкие темные очки, которые с большой неохотой снимал даже в помещении. В основном только по требованию начальства. Пожалуй, это было единственным его отступлением от так любимых им правил. Во всем остальном он никогда не создавал Норину проблем, за, что эльф был несказанно ему благодарен.

Кроме Дункана и Камари в отделе присутствовали еще Самир Пуффару — фурри‑кот, молодой лейтенантик, только‑только из учебки. Быстрый на ногу и исполнительный парень пепельно‑серого окраса. А так же Эллочка.

Эллочка была полукровкой. Мама эльф, папа человек. От мамы она взяла красоту и утонченность, от папы — мозги, поэтому её нельзя было назвать умной, но эльфийская педантичность и исполнительность спасали положение. С её появлением в отделе наконец‑то были приведены в порядок архив и картотека. Как и все остальные, на работу Эллочка приходила в строгом костюме, но при этом постоянно шокировала начальство своей нестандартной косметикой, вроде помады золотого или серебряного цвета или сиреневой туши для ресниц. На все замечания начальства она неизменно отвечала глупой ничего не понимающей улыбочкой. Иногда спрашивала: «Мне идет?».

— А вот на счет задницы патрон не уточнил. — Дункан сделал вид, что задумался. — Надо будет спросить на будущее, а то вдруг не по той попаду.

— Бездельничаете? — стараясь выглядеть строгим начальником, поинтересовался Норин, бросая принесенные с собой документы на первый попавшийся стол. — Почему вас только четверо? Где остальной народ?

— Близнецы, как и было велено вчера, выслеживают банду Рыжего Китайца. — Поднявшись со своего стула и поправив галстук, четко доложил Камари. — Лори на больничном. Ногу подвернул. А Съюзан в командировке.

— Ну, да. Точно. — Кивнул Норин, присаживаясь на первый попавшийся стул. — Сам же ей подорожную выписывал.

— Я гляжу, еще кому‑то придется в командировку отправляться. — Дункан взял папку, принесенную Норином, и с внимательным видом листал лежащие в ней документы. — Шестнадцать пропавших. — Присвистнул он. — Кого отправишь в горы Самарита?

— Тебя, кого ж еще‑то. — Норин не стал отбирать папку у беспардонного Дункана. Наоборот, тому стоило внимательно ознакомиться со всеми этими материалами.

— Вот уж оторвусь на лыжне. — Радостно осклабился напарничек.

— Не оторвешься. Я вместе с тобой еду. — Испортил надежды друга Норин. — Точнее, это ты со мной едешь.

— Начальник, мне кажется или вы неправильный начальник. — Усмехнулся Самир, оседлав стул и медленно помахивая хвостом из стороны в сторону. Он терпеть не мог пиджаки и от того всегда ходил в жилетке, поверх которой надевал кобуру с табельным «Единорогом». — Все нормальные начальники по кабинетам сидят, а вы вечно носитесь непонятно где.

Норин усмехнулся. Это была чистейшая правда. После ухода на пенсию предыдущего главы ЧО, на его место назначили майора Ил'Наррию, но Норин все никак не мог привыкнуть, что он начальник и многие оперативные дела по‑прежнему исполнял сам. Профессор ругался, Кутул возмущался, но дальше этого дело не заходило. Генерал Вараллен мог простить многое, если это приносило результат.

— Широто, остаешься за старшего, пока меня не будет. — Распорядился Норин, поднимаясь со своего места.

— А когда вернется Съюзан? — уточнил он.

— И когда она вернется тоже. Она такой же капитан, как и ты.

— Но она лейб‑капитан и кавалер Звезды…

— А ты старший по возрасту и выслуге. — Встрял со своим мнением Дункан, захлопнув папку.

— А ты заканчивай мести языком и марш собираться в дорогу. — Отбирая у друга папку, приказал Норин. — Нам через два часа уже выезжать.

— Презервативы с собой брать, или на месте купим? — деловито осведомился брюнетистый эльфище, вызвав, тем самым у Эллочки смешок и румянец на щечках.

Норин хотел было огреть напарника папкой по лбу, но не успел дотянуться.

Прихватив остальные бумаги, выданные Профессором, он деловито удалился в свой кабинет, отделенный от общего офиса матовой стеклянной стеной.

* * *

На часах еще не было и половины пятого, когда Норин и Дункан уже катили на служебном автомобиле, по широким проспектам столицы. До часа пик оставалось целых полтора часа, поэтому улицы города еще не были запружены бесконечным потоком машин, возвращающихся по домам служащих. Довольный, таким положением дел, Дункан лихо обгонял попадающиеся попутки. Проскакивал перекрестки на желтый, а иногда и на красный свет. Патрульные кентавры видели номера министерства внутренних дел, а потому не свистели вслед. Понимая всю бесполезность. По опыту знали, свибы, как всегда отбоярятся служебной необходимостью и интересами имперской безопасности.

Норин сидел рядом с Дунканом на пассажирском сиденье и вдумчиво изучал бумаги из профессоровой папки, не замечая, казалось, ничего вокруг. Но когда Дункан в очередной раз проскочил на красный свет, он не выдержал и огрел напарника папкой по плечу.

— Еще раз нарушишь правила, я тебя высажу, сам сяду за руль, а ты до Самарита будешь добираться по железке. — Пригрозил Норин, сурово сверкнув глазами.

— Пап, ну не ругайся, я больше не буду. — По своему обыкновению включил дурака Дункан.

— В кого ты только такая бестолочь? — Норин устало возвел очи к потолку автомобиля и бросил бумаги в бардачок. — Когда ты уже взрослеть начнешь? У тебя в роду, случайно людей не было?

— Чего не водилось, того не водилось. — Усмехнулся Дункан, стригнув воздух ушами. — Ухи не круглые, так, что точно людей среди моих предков не было.

— Чего ж ты тогда такой болван? Прям как круглоухие. — в задумчивости подивился майор госбезопасности.

— Начальник, ну хватит тебе уже. — Состроил виноватую мордочку Дункан. — Я уже понял, какой я плохой. Лучше расскажи суть нашего нового дела.

Норин, до того с задумчивым видом таращившийся в окно, повернулся к напарнику, и внимательно осмотрел его от лампас до самой кокарды.

— Это еще чего вдруг? — подозрительно сощурился он. — Ты сроду такой ерундой, как детали дела, не интересовался, а тут на тебе.

Хоть Норин и старался сделать вид грозного и сурового начальника, веселый блеск в глазах все же его выдал.

— Действительно. — Тем же тоном поддержал игру друга Дункан. — И то верно. Твоих мозгов всю дорогу на нас двоих хватало.

— А чего ты радуешься? — уже по‑настоящему нахмурился Норин. — Это не так хорошо, как ты тут себе представляешь. В этой жизни может так случиться, что меня рядом не будет, и ты не сможешь в трудный момент воспользоваться моими мозгами.

— Да не переживай ты так. — Не отвлекаясь от вождения, Дункан пихнул напарника локтем в бок. — Я свои мозги задействую. Они у меня в отличном состоянии.

— Ага, все в масле, даже заводскую упаковку не снял. Сразу видно, ты ими ни разу в жизни не пользовался.

— Не правда. Я ведь догадался тогда в учебке ночью флаг на плацу на генеральские кальсоны заменить.

— Ну, так вот и я о чем…

— Да? А кто мне помогал, ты забыл?…

На это Норин ничего не ответил. Он лишь облокотился на ручку дверцы автомобиля и спрятал улыбку в горсти, сделав вид, будто любуется улицами столицы.

Если б можно было добраться до Самарита на самолете, то Норин непременно выбрал бы именно этот путь, но до северной имперской провинции вели только железная дорога и шоссе. Железка подходила к подножию гор, там нужно было пересаживаться на автотранспорт и по серпантину добираться до Лихнака. Поэтому Норин сразу выбрал автомобиль, чтобы не маяться с пересадками. К тому же черные госномера министерства внутренних дел облегчали дорогу. Ни одному патрульному на протяжении всего пути до Лихнака не пришло в голову остановить машину свибов для проверки документов.

Норин и Дункан, сменяя друг друга за рулем, без остановки, даже ночью, мчали до Самарита и оказались у подножия гор уже к утру следующего дня.

Солнце, выбравшись из‑за вершин, вызолотило их снежные склоны и одним из своих лучей добралось до лица Дункана. Ил'Энния спал на пассажирском месте рядом с водительским, укутавшись пледом и откинувшись назад. Он так смешно приоткрыл рот, и Норин еще час назад не удержался и сунул Дункану между зубов две соломинки от одноразовых стаканчиков из‑под кофе. Складывалось впечатление, будто напарник курит сразу две сигареты.

Когда же солнце, разбудило его, Дункан не сразу сообразил, что торчит у него изо рта.

— Нор, выклюфи сфет… Тьфу… — Дункан выплюнул соломинки, сел ровно и удивленно оглядел сначала себя, потом осмотрелся по сторонам. — Ну, ты прямо как ребенок, честное слово.

Подобрав выпавшие соломинки, он с силой запустил ими в напарника. Тот лишь головой мотнул, не скрывая улыбки.

— Уже приехали? — уточнил Дункан, потягиваясь и кидая плед на заднее сиденье, где лежали две сумки с их пожитками.

— Еще полдня ехать. — Не обрадовал Норин, устало потирая шею. — Лихнак находится в долине Хилитан.

— Так это всего километров сто пятьдесят будет. — Фыркнул Дункан, разглядывая карту, взятую из бардачка.

— Это по прямой. — Несогласно качнул головой напарник. — По серпантинам все пять сотен встанет. Ты уже отдохнул? — Норин вопросительно повернулся к другу. — Смени меня, а то уже перед глазами все плывет.

— Ага. Тормозни вон там. Мне тут еще по одному делу приспичило.

Как и предсказывал Норин, до славной курортной обители Лихнак они смогли добраться только в обед. Собственно и городом‑то это трудно было назвать. Вдоль единственной улицы тянулись приземистые домики местных жителей, сложенные из тесаного камня и покрытые черепицей. Здесь в обилии лежал снег и лишь только небольшие прогалины доказывали, что на дворе вообще‑то май‑месяц.

— Ты гляди, всего на километр выше уровня моря поднялись, а уже снегу кругом, как зимой. — Протянул Дункан, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Ну, так выйди — слепи бабу снежную. Занятие как раз по твоему уровню интеллекта.

— Лучше склеить и настоящую.

Лихнак оказался тихим спокойным местом, так не похожим на шумный мегаполис, в котором привыкли работать оперативники государственной безопасности.

— Выше поднимемся, еще больше снега будет. — Сообщил Норин. — В верховьях, где стоят отели и бунгало, снег не сходит даже летом.

— Надо потеплей одеться.

Развернувшись, Дункан сунулся между кресел к сумкам на заднем сиденье и принялся усердно в них рыться.

— Убери свою задницу, она мешает мне вести машину. — Проворчал Норин, отпихнув напарника плечом.

— Не ворчи, я уже почти нашел.

— Сядешь на рычаг коробки — тебе же хуже.

— Перебьешься, я не из этих. — Дункан плюхнулся обратно на свое место и принялся натягивать свитер, который ему удалось вытянуть из сумки. Серо‑синий с рисунком на груди в виде двух оленей.

Китель он еще вчера вечером сбросил, оставаясь только в форменных брюках и рубашке.

— Эй! — возмутился Норин. — Это мой свитер!

— А чего он тогда в моей сумке делает?

— Он в моей сумке был! Положи, где взял.

— Ой, ну чего ты кипятишься, как гном, которого обсчитали. Жалко, да? Забыл, как у нас в общаге все было общее, даже презервативы. — Отмахнулся Дункан.

— Они одноразовые, а не общие!..

— Как одноразовые?! — Дункан сделал вид, будто очень сильно удивился, напарник на это лишь закатил глаза шибче некуда. — Да, ладно, шучу. Возьмешь мой. Мне не охота снова лезть в сумку.

Норин ничего не ответил и остановил машину у обочины. Опустил боковое стекло, от чего салон тут же наполнился чистым морозным горным воздухом.

— Извините, пожалуйста, — обратился он к местному аборигену — косматому старику, мирно сидящему на лавочке у калитки дома. — Вы не подскажете, как проехать к зданию администрации города?

Старик, человек по происхождению, словно очнулся от спячки и взглянул на туристов из‑под густых бровей. После полуминутного раздумья, он, молча, указал своей клюкой дальше по улице и снова опустил голову. Кажется, опять задремал.

— Спасибо. — Не забыл поблагодарить Норин, поднимая стекло и направляя машину в указанном направлении.

— Не разговорчивые они тут. — Фыркнул Дункан. — Как ты думаешь, это из‑за убийств?

— Разберемся. И один угрюмый старик — еще не показатель.

Старик хоть и оказался угрюмый, но не соврал. Здание местной администрации действительно оказалось в конце улицы — единственное трехэтажное строение во всем Лихнаке.

— Прямо местный небоскреб. — Усмехнулся Дункан, выбираясь из машины, когда они остановились возле крыльца. — А где приветливые хозяева, почему нас не встречают?

— Потому, что столичных в провинциях не любят. — Строго заявил Норин, тоже выбираясь из машины и застегивая на себе китель. — Мы сюда не отдыхать приехали, поэтому и ты бы тоже форму надел.

— Твоей одной на нас обоих хватит. — Отмахнулся Дункан. — Не думаю, что сюда заглядывали погоны ярче твоих.

— Курортник. — Неодобрительно качнув головой, припечатал Норин. На это Дункан лишь усмехнулся.

Оставив машину, они оба поднялись по ступеням и вошли здание управления.

Оказалось, здесь располагалась и немногочисленная администрация городка, и справочное бюро, и библиотека и, самое главное управление силовиков.

В холле оперативников встретила старушка‑вахтерша — хаффлинг по происхождению, сидящая за невысокой стойкой и неторопливо вяжущая то ли свитер, то ли чулок. В ответ на скрипнувшую дверь, она подняла голову и уставилась на незнакомцев своими выразительными глазами за огромными очками, отчего её лицо было похоже на мордочку лемура. Дункан не удержался и хихикнул, Норин в ответ пихнул его локтем в бок.

— Чем могу помочь, молодые люди. — Спросила старушонка, отложив в сторону вязание.

— Вообще‑то мы эльфы. — Поправил вахтершу беспардонный Дункан. За это напарник еще раз ткнул его локтем в бок.

— Нам нужен комиссар Макаров. — Поспешно добавил майор госбезопасности, пока капитан еще чего‑нибудь не ляпнул.

— Столишныя? — уточнила пенсионерка.

— Так точно. — Строго, как по регламенту доложился Норин, достав из нагрудного кармана черные «корочки» и продемонстрировав их в развернутом виде. — Имперская безопасность. Майор Ил'Наррия, капитан Ил'Энния.

Старушонка даже смотреть не стала, чем там у нее перед носом размахивал столичный майор.

— Тудой, — махнула она рукой, снова принимаясь за вязание, — второй этаж, налево.

Норин благодарно кивнул и они вместе с Дунканом поднялись вверх по лестнице.

По пути к кабинету комиссара Макарова, в коридоре им попалась юная соплеменница в офисном костюме и с кипой бумаг в руках. При виде собратьев по расе, она мило улыбнулась и сделала, что‑то вроде реверанса. Дункан ответил ей завлекающим подмигиванием. Юная эльфа хихикнула и поспешила проскочить мимо, настолько быстро, что Норин не успел уточнить у нее дорогу до кабинета Макарова.

Хотя, впрочем, тот нашелся быстро, в самом конце коридора. Табличка на старомодной ореховой двери четко указывала, что господина Макарова следует искать здесь.

— Разрешите? — уточнил Норин, когда после учтивого стука, заглянул в кабинет.

В кабинете, возле распахнутого шкафа с документами стоял человек и внимательно изучал содержимое одной из папок. Оторвавшись от бумаг, он сердито поглядел на незваных гостей.

На вид комиссару было за пятьдесят. Внушительный животик и обширная плешь, нагло поселившаяся в середине почти, что белых волос, давали понять, жизнь у Макарова была насыщенная. А почерневшие от табака кончики пышных усов, не двусмысленно намекали о том, что он выкуривает не меньше пачки в день. Одет он был в форменные брюки и когда‑то белую рубашку, поверх которой была накинута «сбруя» с кобурой под мышкой.

— Александр Макаров, как я полагаю? — уточнил Норин, вместе с напарником, входя в кабинет.

— Правильно полагаете. — Слегка настороженно ответил хозяин кабинета, чуть подслеповато прищурившись на гостей. — А с кем имею дело?

— Майор Нориннилатен Ил'Наррия, капитан Дунканналиэр Ил'Энния. Служба Внутренней Имперской Безопасности. — По полной форме доложился Норин, козырнув левой рукой.

Дункан вспомнил, что он тоже офицер и вместе с напарником вытянулся по стойке смирно.

При виде таких важных гостей, комиссар Макаров чуть папку с бумагами из рук не выронил. Спохватившись, он подбежал к своему рабочему столу, подхватил со спинки кресла, висевший там китель и торопливо натянул его. Застегнулся на все пуговицы, нахлобучил фуражку и отдал офицерское приветствие по всей форме, но, как и положено в их департаменте, правой рукой.

— Александр Макаров, обер‑комиссар Лихнакского района и города Лихнак. — Гаркнул он, быть может торопливее, чем требовалось.

— Рады знакомству. — Норин подошел поближе и протянул руку для поздороваться менее официальным образом.

— Взаимно, господин майор. — Крякнул комиссар несколько смущенно. — Извиняюсь, что не встретили. Признаться, мы вас ждали ближе к вечеру. Вы, видимо, всю ночь ехали.

— Да. — Кивнул Норин, отодвигая один из стульев перед столом комиссара и присаживаясь без приглашения. — Дело не терпит отлагательств. Нашему ведомству велели решить проблему в кратчайшие сроки.

— Вы правы. — Уже совсем другим, серьезным тоном произнес Макаров, усаживаясь в свое кресло. — В таком разе, перейдем сразу к делу. Да вы присаживайтесь. — Добавил он, обратившись Дункану, по‑прежнему, столбом, торчащему у дверей.

Дункан усмехнулся, но от стула отказался. Он не стал объяснять комиссару, что за восемнадцать часов пути отсидел себе всю задницу. Ни слова не говоря, капитан Ил'Энния подошел к окну и любуясь прекрасным видом на горы, вполуха слушал о чем разговаривали старшие по званию.

Комиссар не стал зацикливаться на Дункане и без лишних разговоров выложил перед Норином пухлую папку с материалами дела.

— Вот все, что нам удалось наработать до сегодняшнего дня. — Пояснил Макаров, откидываясь на спинку кресла и закуривая сигарету. — Все инциденты было решено объединить в одно дело.

— А, что, были другие мнения по этому поводу? — уточнил Норин, медленно листая подшитые в папку страницы.

— Изначально — да. — Кивнул Комиссар. — Так как рознились показания очевидцев.

— Очевидцы? — Норин вскинул голову и удивленно посмотрел на коллегу. — Кроме шестнадцати погибших имеются еще фигуранты дела?

— Нет, погибших не шестнадцать. — Как морж, шевельнув усами, проговорил Макаров. — Всего потерпевших шестнадцать, но среди них трое выживших. Один из них молодой эльф при последнем нападении. Девицу задрали до смерти, а её приятелю нанесли рваные раны груди и шеи. Парень потерял море крови, но на удивление выжил.

— Где он сейчас? — спросил Норин, снова углубившись в изучение документов.

— В нашей больнице, через полквартала отсюда. Медики держат вертолет на парах и готовы в любой момент вывезти его в центральную областную клиническую больницу, но мы не разрешаем. Они злятся, но я строго приказал пока оставить его в Лихнаке.

Норин снова удивленно вскинул голову, потом переглянулся с Дунканом, но вопрос задать не успел.

— Я подумал, вы захотите лично опросить его. — Пояснил Макаров.

— Он в состоянии говорить?

— У него шок и большая кровопотеря, но со мной он разговаривал. — Комиссар сделал глубокую затяжку и задавил окурок в пепельнице. — Наш главврач шипит, грозится эвакуировать пострадавшего, и поэтому нам стоит допросить его как можно быстрей.

Норин снова принялся читать материалы дела, а Дункан скучал у окна. От нечего делать он стал дышать на стекло и рисовать пальцем всякие непотребства, пытаясь себя развлечь. Норин заметил это безобразие и решил пресечь его на корню.

— Господин комиссар, — обратился он к хозяину кабинета, — мы с дороги прямо к вам, еще не успели нигде поселиться. Вы не подскажете моему напарнику, где нам лучше остановиться.

— Мне еще вчера звонили из вашего ведомства и среди прочего сообщили, что забронировали двухместный номер в отеле «Савой». — Оживился комиссар. Он протянул руку и нажал одну из кнопок на селекторе довольно архаичного вида. — Каласи, — проговорил он в динамик, — зайди ко мне.

Буквально через минуту послышались шаги, и дверь без стука распахнулась. На пороге стоял молодой фурри‑лис в форме лейтенанта полиции. Было заметно, как он торопливо, что‑то дожевывал.

— Вызывали, патрон? — Осведомился он, торопливо проглотив кусок.

Комиссар сурово крякнул и сделал выпуклые глаза, думая, что Норин этого не заметил.

— Вот. — Кивнул Макаров на блестящие майорские погоны Норина. — К нам прибыли товарищи из столицы. Надо бы проводить их в заготовленный номер.

Лейтенантик наконец‑то разглядел черную форму сотрудника имперской безопасности при пышных погонах, каких сроду в этих местах не видали, испуганно клацнул зубами и вытянулся по стойке смирно.

— Так точно, — только и смог выдавить из себя он.

— Дункан, закинь наши сумки на отведенную жилплощадь, а я здесь пока закончу все дела. — Распорядился Норин.

Дункан, молча, кивнул и направился к выходу.

— Идемте за мной, я провожу. — Как‑то нервно улыбаясь, проговорил лейтенант Каласи.

Чуть заметно усмехнувшись, Дункан вслед за ним вышел из кабинета, оставив начальство наедине.

Фурри провел эльфа по коридору и вывел на улицу.

— Далеко до вашей гостиницы? — поинтересовался Дункан, прикидывая в уме, оставить машину Норину или прокатиться. После долгой дороги снова садиться за баранку нисколько не хотелось.

— Да вот она. — Ответил лейтенант, указывая на двухэтажное здание через дорогу.

Как и все строения в этом городе, оно было сложено из горного камня и покрыто черепицей. Только в отличие, от частных домиков его окна были гораздо больше для того, чтобы гости Лихнака могли насладиться чудесными горными видами.

— Вот и отлично. — Обрадовался Дункан, что не нужно снова садиться за руль. — Помоги‑ка мне.

Капитан залез на заднее сиденье машины, достал обе дорожные сумки и одну из них кинул в руки лейтенанта. От неожиданности тот еле успел её поймать.

— Тебя как зовут? — уточнил Дункан, захлопнув дверцу машины и вешая свою сумку себе на плечо.

— Лейтенант Каласи. — Гаркнул фурри, попытавшись при этом отдать честь, но тяжелая дорожная сумка не дала ему это сделать должным образом.

— А мамка с папкой как зовут? — ласково поинтересовался Дункан.

— Зимми, — немного растерянно сообщил лейтенант Каласи и тут же поспешно поправился. — Зимал, Зимал Каласи.

— Тогда показывая дорогу, Зимми‑Зимал…

Однако спокойно пересечь площадь и войти в гостиницу у них не получилось. Со стороны одной из улиц, втекающих в городскую площадь, показалась целая процессия возглавляемая, Дункан сразу даже не понял кем.

Скандируя лозунги, на площадь вышло около полусотни человек в местных национальных костюмах из оленьей кожи и овечьей шерсти, украшенных местными характерными «зубчатыми» орнаментами. Все они несли плакаты с лозунгами и выкрикивали какие‑то требования. Что именно хотели все эти люди, Дункан не разобрал, так как каждый драл глотку на свой лад. Возглавлял все это светопреставление, по всей видимости, шаман — тощий коротышка в безразмерном балахоне и рогатой маске на голове. В руках у него был посох с навершием в виде кольца. И хламида шамана, и его посох, и маска были украшенный множеством подвесок из костей, бус, перьев и прочей дребедени. Служитель духов шагал впереди процессии, беспрестанно камлая и сотрясаясь в неимоверном, вероятно, танце. И все это сборище медленно, но уверенно приближалось к зданию управления.

— Это, ваши национальные святки? — поинтересовался Дункан, с любопытством разглядывая необычное действо.

— Вообще‑то я родом из Ямадаро, а сюда прибыл по распределению, после окончания академии. — Пояснил лейтенант Каласи, с некоторым опасением поглядывая на приближающуюся толпу. — Знаете, нам лучше уйти отсюда.

Он деликатно, но в то же время настойчиво потянул капитана за рукав, увлекая за собой в сторону гостиницы «Савой».

Дункан не возражал. Он широко шагал, стараясь не отставать от почти бегущего лейтенанта. Ему было интересно, чего так перепугался малыш Зимми, но он решил пока ничего не спрашивать.

В двери гостиницы они влетели почти бегом и только здесь лейтенант немного успокоился. Хотя, впрочем, Дункан тут же забыл о необычном поведении коллеги. В гостиничном холле за стойкой регистрации оказалась премиленькая девушка человеческой расы.

— Здравствуйте, — лучезарно улыбаясь, Дункан облокотился на стойку и стрельнул в сторону регистраторши своим самым обворожительным взглядом. Стригнул ушами для большей обворожительности. — У нас с другом, — кивнул в сторону лейтенанта, — медовый месяц, не найдется ли у вас свободного номера с огромной двуспальной кроватью?

Услышав такое, лейтенант Зимми аж дар речи потерял. Так и стоял на ровном месте, открыв рот и забыв его закрыть обратно. Его красивый рыжий хвост стал торчком и распушился, от чего казался больше раза в два.

— Зимми, ты, что завел себе нового приятеля? — спокойно поинтересовалась девушка, непринужденно перекладывая документы на своем рабочем месте. — А как же наша с тобой свадьба?

— Я‑а… Мы вовсе… Это совсем не так… — пролепетал несчастный фурри, пораженно глядя то на Дункана, то на свою невесту.

— А‑а, так вы жених и невеста… — разочарованно протянул Дункан, доставая из кармана паспорт и кладя на стойку перед собой. — Извините, шутка мимо кассы.

— Людочка, это товарищи из столицы, из СВИБ. — Поспешил объяснить лейтенант. — Они номер заказывали, а я…

— Они? — удивленно перебила Людочка, забирая у Дункана паспорт и взамен кладя перед ним регистрационный бланк. — Почему во множественном числе? Я только одного вижу.

— Второй чуть позже будет. — Не глядя, пояснил Дункан, заполняя бланк красивым эльфийским почерком. — Он сейчас с вашим комиссаром, наверное, уже бутылку коньяка приканчивают.

— Комиссар Макаров не пьет. — Сухо произнесла Людочка, занося в компьютер паспортные данные Дункана. — У него язва.

— М‑да, дружное у вас тут население, про всех всё знают…

— Дык, городок маленький, почти деревня. — Непонятно за, что извиняясь, развел руками лейтенант Зимми.

После того как все формальности были закончены, Зимми вызвался проводить дорогого гостя до двери его номера.

— Все, спасибо, дальше я сам. — Поблагодарил Дункан, когда они с лейтенантом оказались возле двери их с Нориным номера.

— Если, что‑то понадобиться, то обращайтесь, не стесняйтесь. — Предложил Зимми, как‑то глупо улыбаясь.

— Всенепременно. — Заверил Дункан, забирая у фурри сумку Норина и захлопывая дверь прямо перед его носом.

Лейтенант Каласи нисколько не обиделся, а, наоборот, с облегчением вытер со лба пот и побежал на первый этаж в холл, объясняться со своей невестой.

— М‑да, бедненько, но чистенько. — Пробормотал Дункан, бросая сумки на пол и обводя номер взглядом.

Типичная комната на две кровати с холодильником, телевизором и душевой в соседней комнате.

— Профессор мог бы раскошелиться и на более солидные апартаменты. — Проворчал он себе под нос, заходя в туалет.

Через минуту оттуда вышел и не придумал больше ничего, чем можно было бы себя занять в ожидании Норина. Поэтому, отпихнув ногой сумки с дороги, Дункан вышел из номера, намереваясь пройтись по окрестностям и познакомиться с местными достопримечательностями. Потом, когда Норин опять будет брюзжать, что от Дункана меньше толку, чем от гнома на прополке, ему будет, чем возразить. Мол, знакомился с обстановкой.

Первая из достопримечательностей встретилась сразу же за поворотом коридора. Миловидная эльфийка в комбинезоне для горнолыжных прогулок, так неожиданно вывернула из‑за угла, что задумавшийся Дункан невольно врезался в нее на полном ходу.

— Ой, простите! — охнул он, выронив ключ от номера, который машинально покручивал на пальце.

Он поспешно нагнулся, чтобы подобрать ключ, но тут же заметил изящные ножки соплеменницы, которые не смогли скрыть даже спортивные штаны. Распрямлялся Дункан максимально медленно, дабы как можно лучше разглядеть все в подробностях, сначала ноги, потом изящную талию и под конец великолепные формы груди.

— Если твой взгляд и дальше продолжит свое движение, то ты наверняка заметишь, что и лицом я тоже неплоха вышла. — Произнесла девушка, пронзительно глядя на своего соплеменника.

— Я не то… я вовсе… вы не так меня поняли… — пожалуй, за долгое время, это был первый случай, когда Дункан смутился перед девушкой и не знал, что сказать. Ему это не понравилось. Прошел всего какой‑то удар сердца, прежде чем капитан имперской безопасности смог взять себя в руки. — Дункан. — Представился он, вызвав из своего арсенала свою самую обаятельную улыбку. — Дункан Ил'Энния.

— Ил, — чуть прищурилась эльфийка. — Дворянин?

— А это плохо? — обиделся за свою дворянскую приставку к фамилии Дункан.

Эльфийка ничего не ответила, только усмехнулась, еще более тщательно разглядывая неожиданного собеседника. Да, капитан Ил'Энния был дворянином, но единственное, что ему оставили родители — это звучная приставка к фамилии. Ни фамильными имениями или сокровищами Дункан похвастаться не мог. Он даже ни разу не видел своих родителей. Когда их не стало, ему было всего три месяца от роду.

Однако офицер вспомнил все уроки этикета, которые ему успели дать в академии, и отвесил не самый элегантный поклон, на какой был способен.

— Шевалье Дунканналиэр Ил'Энния. — Многозначительно произнес он. — Офицер её Превосхетительства, Цветущей и Несравненной. Могу ли я услышать имя прекрасной леди?

— Серкона.

И все на этом. Эльфийка не соизволила добавить больше ни слова. Более того, она ловко обогнула растопырившегося в поклоне шевалье и направилась дальше по коридору. Однако, Дункан, не собирался просто так сдаваться. Справедливо полагая, что после официального представления друг другу, можно смело развивать знакомство дальше. Развернувшись на каблуках, он уверенно зашагал рядом с девушкой, как будто всю жизнь этим занимался.

— Можно ли узнать, одна ли вы отдыхаете в этих чудных горных краях? — спросил Дункан светским тоном.

— А вы? — против всякого этикета, вопросом на вопрос, перебила эльфийка.

У нее были миндалевидные глаза, не такие, как у Норина с Дунканом. Гораздо длинней и острей. Опять же, не похожие уши. Еще смуглая кожа и длинные иссиня черные волосы, выбивавшиеся из‑под вязаной шапки.

«Южанка. — Подумал про себя Дункан и тут же поспешил ответить на вопрос.»

— Мы здесь с другом…

— У вас медовый месяц? — не останавливаясь, огорошила Серкона.

— Что?! — от неожиданности Дункан остановился посреди коридора, удивленно пялясь в спину удаляющейся от него эльфийской девы. — Нет, вы не так поняли.

Оправившись от первого потрясения, Дункан догнал Серкону и, как ни в чем не бывало, зашагал рядом с ней, засунув руки в карманы и сделав непринужденный вид.

— Боюсь вас разочаровать, очаровательная Серкона. Но в вопросе сексуальной ориентации, я консервативен до неприличия. — Заговорил он таким голосом, как будто разглагольствовал и цене редьки на местном базаре. — Я понимаю, это сейчас не модно, но я по старой привычке чту заветы предков. А у вас как с заветами предков?

— Давай ты перестанешь мне выкать. — Предложили эльфийская дева.

— Понятно, — усмехнулся Дункан, — древние правила политеса ты тоже не соблюдаешь.

* * *

— В общем и целом ситуация мне понятна.

Норин наконец‑то закончил изучать пухлую папку с материалами дела, закрыл её, отодвинул от себя и взглянул на комиссара. Макаров перестал подкручивать густой ус и сел в кресле ровно.

— Мне бы хотелось увидеть эльфа, выжившего в последнем нападении, — Норин снова сунулся в бумаги, уточняя его имя, — с этим Нафилло и, по возможности задать ему пару вопросов.

— Вы хотите сделать это прямо сейчас? — уточнил комиссар.

— А почему бы и нет…

— Я думал, вы сначала захотите отдохнуть с дороги. — Слегка растерянно пробормотал Макаров.

— Мое начальство требует разобраться с этой проблемой в максимально сжатые сроки. — Сурово прищурив один глаз, заявил Норин, поднимаясь из‑за стола. — К тому же вы сами говорили, медики требуют скорейшей эвакуации пострадавшего в областной центр. Не будем заставлять их ждать больше, чем можно.

Быть может, комиссар и не был доволен тем, как новоприбывший свибовец командует, словно у себя в столице, но не возражать у него ума хватило. Прихватив из сейфа табельный «носорог», он сунул его себе под мышку, в кобуру и вместе с Норином покинул свой кабинет.

— Наша больница всего в паре минут ходьбы отсюда, думаю, нет смысла вызывать дежурную машину. — Проговорил Макаров, запирая на ключ свой кабинет.

— Буду только рад размяться. — Согласился майор Ил'Наррия. — Если честно, за время пути, я порядком отсидел себе всю задницу.

Однако, не успели комиссар с майором спуститься на первый этаж и дойти до вестибюля, как навстречу им показался еще один местный полицейский в звании старшего лейтенанта, явно чем‑то обеспокоенный. Увидев комиссара, он направился прямиком к нему. Это был человек, причем, явно из местных. Чуть сероватый цвет лица, близко посаженные глаза и длинные черные волосы заплетенные в косу. Последнее было вопиющим нарушением регламента. Длинные волосы в силовых ведомствах и департаментах разрешалось носить только эльфам и дроу.

Подойдя к комиссару, старший лейтенант торопливо козырнул и доложил, нервно оборачиваясь куда‑то себе за плечо.

— Макарыч, там опять этот полоумный со своими приспешниками приперся. Перед крыльцом форменный шабаш устроили. Что делать‑то?

Комиссар Макаров крякнул, явно смущенный перед столичным офицером такими неуставным поведением подчиненного и, разгладив горстью усы, представил одного другому.

— Вот, познакомьтесь: майор Ил'Наррия из главного департамента СВИБ. Прибыл к нам в помощь для решения нашей серьезной проблемы. А это один из наших сотрудников, старший лейтенант Кулени.

Старший лейтенант понял, что малость опростоволосился перед высоким гостем из столицы и поспешил исправить положение.

— Старший лейтенант полиции Стефан Кулени, к вашим услугам. — Гаркнул он, поправив фуражку и отдав офицерское приветствие по всей форме.

— Майор Норин Ил'Наррия. — Козырнул в ответ эльф. — Не поделитесь, что у вас там произошло.

— Дык эта‑а… — замялся Кулени, взглянув на комиссара, не зная с чего начать.

— Пойдемте, тут надо показать, тогда понятнее будет. — Пришел на помощь своему сотруднику комиссар Макаров.

Уже втроем они спустились на первый этаж, пересекли вестибюль, мимо мирно дремлющей старушки‑вахтерши и вышли на крыльцо.

За то недолгое время, которое Норин просидел в кабинете у комиссара, на небольшой площади перед зданием управления успела собраться приличная толпа. Человек с полсотни местного населения сгрудилось перед ступенями крыльца выкрикивая какие‑то лозунги на местом диалекте и потрясая транспарантами. Норину стыдно было признаться, но он ни слова не понимал из их речи. А еще называется, в одной стране живем.

Впереди всей толпы бесновался какой‑то коротышка в непонятных лохмотьях и странного вида маске. Больше всего его поведение смахивало на камлание шамана, вот только незнакомое Норину.

При появлении в дверях сразу трех офицеров, толпа оживилась еще больше. Крики стали громче, а шаман подскочил к самым ступеням крыльца. На само крыльцо вступать он не торопился, прекрасно, видимо, осознавая, что это могут расценить как покушение на органы власти, а, значит, и на саму корону. Загреметь в каталажку, по такой статье, похоже, в его планы не входило.

— И давно в вашем тихом крае появились признаки народного недовольства? — поинтересовался Норин, внимательно глядя на беснующегося шамана. Но сколько он ни силился, ни возраст, ни пол, ни даже расу определить так и не смог. Но, все же, вероятно, это был человек. Хотя безразмерная хламида скрывала практически все тело.

— Около недели. — Угрюмо ответил Макаров. — С того момента, как мы уже не смогли скрывать информацию о нападениях зверя. Народ недоволен нависшей угрозой и считает, будто власти ничего не делают для её устранения.

— Люди считают — это кара богов. — Добавил от себя Кулени.

— Богов? — удивленно вскинул бровь Норин.

— Да, — смущенно крякнул старший лейтенант, сдвинув фуражку на лоб и почесав в затылке. — Точнее сказать духов. Такие вот как этот, — он кивнул на шамана, зайцем прыгающего, — считают, будто понаехавшие, уж извините, прогневили духов леса и гор и они в отместку послали зверя.

— Любопытная теория. — Пробормотал Норин.

— Прикажете принять меры? — осведомился Макаров.

— Вы имеете в виду — разогнать толпу? — уточнил Норин. — Нет, не стоит. Граждане империи имеют право выражать свою гражданскую позицию в рамках действующего законодательства.

— Тогда пройдемте в больницу. — Предложил Макаров и обернулся к своему подчиненному. — Стефан, останься здесь, как представитель власти.

Старший лейтенант кивнул и Норин с комиссаром спустились с крыльца.

Обогнув толпу, они двинулись вперед, наискосок пересекая площадь, и углубились в один из узких, извилистых проулков. Толпа их не преследовала. Казалось, народ перестал их даже замечать, когда офицеры сошли с крыльца. Все их негодование по‑прежнему было обращено к фасаду городского управления.

Хоть время и близилось к обеду, на улицах Лихнака по‑прежнему было крайне малолюдно, и если бы не сборище возле управления, то Норину подумалось, будто зверь вырезал гораздо больше населения, чем сказано в отчете.

— У нас и раньше было не сказать, чтобы многолюдно, — словно уловив мысли Норина произнес Макаров. — А после появления этой твари, народ еще больше стал сидеть по домам.

— Есть еще любопытные моменты, которые не указаны в официальном отчете и которые нам стоит знать? — задумчиво поинтересовался Норин.

— Власть здесь не любят. — Четко и прямо доложил Макаров. — Я имею в виду — центральную, имперскую.

— Это я уже успел понять.

— Но не думайте, здешние люди осмелятся на, нечто большее, чем подобная демонстрация у стен управления. — Поспешил добавить комиссар.

— Вы местный? — продолжал расспрашивать Норин.

— Нет. Я прибыл сюда по распределению двадцать пять лет назад и с тех пор от сопливого лейтенантика дослужился до комиссара округа. Ну, да вы, вероятно, и сами знаете. Наверняка читали мое досье.

Норину подумалось, что комиссар Макаров куда как высокого мнения о всепроникающей силе СВИБ, чем оно есть на самом деле. Конечно, где‑то в архивах министерства внутренних дел имеется личная летопись доблестной службы господина комиссара, но майору Ил'Наррия и в голову не пришло запросить его досье. Во‑первых, совершенно не было времени. Профессор велел выезжать немедленно. Во‑вторых, вряд ли это поможет делу. В конце концов, ЧО не внутренняя безопасность министерства, а группа по решению экстренных задач.

Так, размышляя обо всем этом, Норин и шагал вперед по пустой провинциальной заснеженной улице. Комиссар не мешал столичному гостю думать и, молча, топал рядом.

— Почти пришли. — Вырвал Норина из размышлений голос комиссара.

Взглянув в указанном направлении, Норин увидел, типичное для этих мест, одноэтажное, но обширное здание, занимавшее изрядный кусок земли. В его внутреннем дворе вовсю работал винтами небольшой, канареечного цвета вертолет и вокруг него суетились доктора в белых халатах — штук пять или шесть. За их спинами не было видно, кого конкретно они грузят в вертолет.

— Проклятье! — выругался Макаров, прибавляя шаг. — Кажется, опоздали.

Норин поспешил за комиссаром, уже догадываясь, что произошло.

Врачи захлопнули двери вертолета и отскочили в сторону. Машина еще сильнее заработала винтами и медленно начала отрываться от земли. Видя это, комиссар сорвался уже на откровенный бег.

— Стой! — кричал он, отчаянно размахивая руками. — Кто позволил?! Кто разрешил?!!

Совершенно не замечая прыгающего по земле представителя власти, вертолет набрал высоту и устремился на юго‑восток от города, прямиком к областному центру.

Норин остановился на полпути до взлетно‑посадочной площадки и задумчивым взглядом проводил винтокрылую машину, потом повернулся и взглянул на кучку докторов, которые остановились и с некоторым удивлением взирали то, на прыгающего комиссара Макарова, то на незнакомого офицера при пышных погонах. Среди медиков было три человека, одна гномиха и один кекропид. Судя по тому, с каким достоинством держался этот змеелюд, Норин догадался, это и есть глава больницы, не послушавший приказа Макарова и своей волей отправивший пострадавшего в более оборудованную клинику.

Видимо, к этой же мысли пришел и комиссар. Поняв, что до вертолета ему все равно не дотянуться, он развернулся и стремительным шагом подошел к медикам.

— Это за самоуправство! — возмутился он, багровея. — Я же четко приказал не вывозить свидетеля, пока эмиссар из столицы его не допросит.

— Вы забыли, что я не ваш подчиненный и не обязан следовать вашим приказам. — С достоинством ответил кекропид. Явно разозленный тоном комиссара, он приподнялся на своем змеином хвосте выше, нависая над Макаровым. — Я обязан заботиться о больных и делать все для их скорейшего выздоровления. Мы не могли более медлить.

— Шулушш, не смей нависать надо мной. — Уже более спокойно произнес Макаров. — Вы могли бы подождать всего пару минут. Пару минут его бы не убили?

— Не убили. — С неохотой признался глава больницы. — Но откуда мы знали, что вы вот‑вот подойдете.

— Ты издеваешься?! — снова взорвался Макаров. — Сегодня утром я предупреждал тебя об этом.

— Я не знал, что вы подойдете прямо сейчас…

— Пострадавший был в сознании? — спокойно поинтересовался Норин, подходя к спорщикам и одним своим видом прекращая перепалку.

— Да, в сознании. Но все равно очень слаб. — После секундного раздумья, произнес кекропид, внимательно разглядывая Норина. У него, как и у всех змеелюдов было брутальное, словно высеченное из камня лицо с холодными немигающими глазами. — А с кем, собственно…

— Познакомьтесь. — Вместо Норина ответил Макаров. — Майор Ил'Наррия, особый уполномоченный СВИБ. Доктор Шулушш Сашишш, глава городской больницы.

Норин протянул руку и змеелюд неторопливо ответил на рукопожатие. Не стесняясь, кекропид пристально оглядел эльфа, размышляя о чем‑то своем.

— Лично вам, пострадавший говорил, что‑нибудь о том, кто на него напал? — продолжал расспрашивать майор Ил'Наррия.

— Я спрашивал его об этом. — Честно признался Шулушш, после некоторого раздумья. — Но при одном только упоминании о звере, он впадал в неописуемый ужас. Но…

Тут главврач обернулся на своих подчиненных и те вдруг засуетились, вспомнив, что у них, оказывается, есть целая куча дел. Дождавшись, когда его сотрудники разойдутся, и он с силовиками останется один, Шулушш продолжал.

— Но, когда он был без сознания, он бредил. Болтал много разного, но одно я смог понять наверняка. Тварей было несколько.

— Несколько. — Повторил себе под нос Норин, скорее размышляя вслух, нежели переспрашивая. Похоже, эти слова его нисколько не удивили.

— Получается, они размножаются. — Продолжал, меж тем Шулушш, заметно надтреснувшим голосом. — Макаров, понимаешь, что это значит? Тварь не одна, их много. Понимаешь?

— Понимаю, — буркнул комиссар, — только все же не стоит кричать об этом на всех углах. Паника делу не поможет.

— Это правильно. — Кивнул Норин и направился прочь с больничного двора. Все равно здесь уже нечего было делать.

* * *

Макаров хотел было проводить гостя до гостиницы, в которой им забронировали номер, но тот отказался, заверив, что Лихнак городок небольшой и он не заблудится. Норину нужно было побыть несколько минут одному, чтобы проанализировать всю собранную информацию и решить в каком направлении двигать расследование дальше.

О том, что тварей несколько, он догадался еще раньше, в кабинете комиссара, когда читал материалы дела. Осталось выяснить, к какому виду относятся хищники. От этого зависело, каким способом, а главное каким оружием, их ловить. У Норина были предположения по поводу того, какие именно это твари могут быть и ему очень хотелось, чтобы он ошибся. Похоже, таких монстров ловить ему не приходилось. Таких монстров не ловили лет триста. Макаров прав, паника в сложившейся ситуации будет вовсе неуместна.

Размышляя, Норин добрался до гостиницы «Савой», располагавшейся все на той же площади. В просторном вестибюле он уже собирался обратиться к миленькой регистраторше, чтобы узнать, не пробегал ли здесь длинноволосый, брюнетистый эльф с наглыми глазами, как вдруг такая необходимость отпала. Дункан появился сам. Он спустился по лестнице, причем в сопровождении очаровательной соплеменницы. Южанки, правда.

«— Готово дело. Он уже кого‑то подцепил. — С философской обреченностью подумал про себя Норин. — Нечто подобное я ожидал, но не так быстро.»

Дункан и его новая подружка тоже заметили стоявшего посреди вестибюля Норина. Видимо пышные, блестящие погоны майора напугали девушку. Она быстро распрощалась с Дунканом и стремительно удалилась в коридор налево, а сам Дункан подошел к напарнику уже в одиночестве.

— Чего ты ей такого наговорил, что она так быстро удалилась, лишь завидев меня? — Спросил Норин, провожая эльфийку взглядом.

— Сам удивляюсь. — Развел руками капитан Ил'Энния. — Я хотел её познакомить с тобой, но она вдруг заторопилась. Может она силовиков не любит.

— А ты не сказал ей, что сам капитан СВИБа?

— Еще не успел. — Беззаботно махнул рукой Дункан. — Ничего, вечером за ужином скажу ей.

— То есть, на свиданку ты её пригласить уже успел?

— Ну, до этого еще целых полдня, а пока пошли в местную столовку, пожрем. У меня уже кишки подвело.

— Ну, дай хоть в наш номер заскочим. Я рожу с дороги ополосну. Да и переодеться не мешало бы.

— Не надо переодеваться. — Отрезал Дункан, схватив друга за локоть и увлекая куда‑то вперед по коридору. — Ты и так красивый, а твой китель производит на местных неизгладимое впечатление.

— А…

— А умыться и в столовке можно. Идем, я жрать хочу.

Норин подумал и решил поддаться влиянию друга. Действительно, практически с самого утра крошки не проглотили.

Пока он умывался в туалетной комнате, Дункан успел заказать два комплексных обеда и вовсю уплетал солянку, когда Норин присоединился к нему. Время было неурочное, потому в небольшом ресторанчике при гостинице народу было совсем немного. Из двух десятков столиков, занятыми оказались меньше полудюжины. Поэтому говорить можно было спокойно. Никто не мешал. Ковыряясь ложкой в тарелке, Норин пересказывал напарнику детали дела, которые ему стоило знать.

— Пропадать граждане стали месяц назад. Передай соль, пожалуйста… сначала по одному в несколько дней, потом чаще, а в последнее время вообще пачками. Последний случай двое, а до этого загрызли группу лыжников — человек и два фурри. Нашли только тело одного из фурри. Остальные пропали бесследно.

— То есть лекану все равно, какой расы жертва? — уточнил Дункан, отодвигая пустую тарелку и принимаясь за рагу из оленины. — Убивает он всех подряд?

— Всех подряд. — Кивнул Норин и тут же добавил. — И это не лекан.

— Ты так думаешь? — напарник не донес ложку до рта и удивленно поглядел на Норина. — По мне так обыкновенный волколак озорует. Только, очень матерый.

— Нет, это кто‑то не из волчьей породы. — Норин прикончил свою солянку и тоже взялся за рагу. — Вот, смотри внимательно.

Он вынул из внутреннего кармана кителя несколько фотографий, позаимствованных из дела, и выложил перед напарником. На снимках были зафиксированы обнаруженные на местах преступлений тела.

— Блин, Нор! — возмутился Дункан, бросив ложку в тарелку. — Я же все‑таки обедаю.

— Дун, не корчи из себя курсистку. Мы семь лет в розыске, и не такое видели.

— Нет. Такого мы не видели. — Задумчиво произнес Дункан, пододвигая снимки к себе поближе и внимательно их разглядывая.

— Тоже заметил? — Усмехнулся Норин, залпом ополовинивая стакан с компотом.

— Следы не звериные, а больше похожие на… человеческие. Ярко выраженный большой палец, пятка правильной формы. — Бормотал Дункан, забыв об обеде и разглядывая фотографии.

— Все верно. Выходит, все же, что‑то ты помнишь из программы обучения.

— Вот только не надо строить из меня бестолочь стоеросовую! — вскипел праведным возмущением Дункан. — Да, согласен. За всю историю нашей учебки, я больше всех сидел в карцере. Но каждый раз я туда заказывал учебную литературу. Там же больше делать нечего. Ну, да ты и сам знаешь. Ты второй после меня по отсидке в карцере.

— Хорошо, раз ты такой умный, назови мне еще одну характерную деталь.

— Пропажа тел.

— В точку! — Норин вытер руки салфеткой, скомкал её и бросил на стол. — Лекан если и нападает на кого, то только кусает, рвет на части, но не забирает тело с собой. Оно ему ненужно. А тут тела пропадают. Они их с собой уносят.

— А, может, не уносят. — Выдвинул гипотезу Дункан. — Ну, давай прикинем. Если жертва покусана, но осталась жива, и прошло достаточно времени, она вполне может стать новообращенным леканом и уйти на своих двоих. Точнее уже четырех.

— Посмотри внимательно фото номер семь и номер три. — Норин взглядом отыскал нужные фотографии. — Это как раз нападение на лыжников. Тело одного фурри лежит, а рядом с ним четкие следы волочения. Снег глубокий, видно хорошо.

— Да. Ты прав. — Дункан разложил фотографии и перекладывал с места на место, как пасьянс. — Итак, мы имеем: зверь нападает и ему все равно на кого. Нападает не просто так, а ему нужна добыча. При этом, некоторых он забирает, а других нет. Вопрос: почему?

— Потому, что в некоторых случаях не было фактора преследования.

— Обоснуй.

— Иногда жертвы при виде зверя кидались наутек, но некоторые от ужаса впадали в столбняк. Тех, которые убегали они, преследовали и потом забирали с собой. Этим тварям важен фактор преследования.

— Не факт, но проверим. — Кивнул Дункан. — В таком случае — это точно не лекан, а кое, что похуже. Это…

На кого именно он возвел подозрения, Дункан сказать не успел. В этот момент их грубо прервали. В зал стремительно вошел лейтенант Каласи и быстро огляделся по сторонам. Заметив офицеров, он строевым шагом подошел к их столу и отрапортовался как положено, не забыв козырнуть.

— Господин майор, я готов, можем ехать!

— Спокойно, Зимми, не так громко. — Усмехнулся Дункан. — Не стоит так рьяно воздух бодать. И вообще, куда это ты собрался нас везти?

— Это я велел. — Спокойно пояснил Дункан, собирая фотографии со стола. — Нам нужно побывать на последнем месте преступления.

— Зачем? Там уже затоптали все, что можно. Да и снег ночью был.

— А нам и не эти следы нужны. — Спокойно возразил Норин, поднимаясь на ноги. — Если это те твари, которых мы подозреваем, там должны остаться специфические следы.

— А вы, уже знаете, кто это может быть? — со священным трепетом в голосе прошептал лейтенант Каласи.

— Пока, только предположение. — Строго отрезал Норин. — Вот посмотрим на месте, что к чему и можно будет делать выводы. — И повернувшись к Дункану, добавил. — Чего ты расселся? Поехали.

— Господин майор! — возмутился капитан Ил'Энния, — я еще компот не допил.

— Завтра допьешь. Поехали.

С тоской глянув на недоеденный обед, Дункан нехотя поднялся и обреченно поплелся за командиром.

— Господин комиссар велел мне проводить вас на место последнего преступления, чтобы вы все там осмотрели. — Бодро сообщил Каласи, шагая впереди майора Ил'Наррия и поминутно оборачиваясь. — Сейчас возьмем дежурную машину и поедем.

— Не надо дежурной. Мы на своей. — Возразил Норин. — Просто указывайте нам куда ехать.

— Так точно, господин майор. — Вновь торопливо козырнул лейтенант Каласи.

Дункан на все это только усмехнулся.

Так, втроем они покинули гостиницу и пересекли площадь, направляясь к машине Норина и Дункана, припаркованной в стороне. Все три офицера с удовольствием отметили, что митинг закончился и площадь снова чиста и безлюдна. Видимо, жители Лихнака под руководством шамана решили, что их гражданский долг на сегодня выполнен и можно, с чистой совестью, отправляться по домам.

— А кто был тот шаман, который сегодня днем нас так бурно приветствовал? — поинтересовался Норин, доставая на ходу ключи от машины.

— Да так, не обращайте внимания. — Отмахнулся Каласи. — Один наш местный полусумасшедший. Ничего серьезного.

— Он владеет реальной силой?

— На государственном учете состоит, но максимум на, что его хватает — заговорить зубную боль или пупочную грыжу. Я же говорю — ничего серьезного.

— А вообще, много у вас здесь носителей силы? — продолжал спрашивать Норин и Дункан знал, это не праздный интерес, а имеющий прямое отношение к делу.

— Я точно не вспомню. — Задумался Каласи. — Десятка‑то, может, не наберется, но среди них есть настоящие знатоки искусства. Все это можно уточнить в архиве. Каждый носитель силы зарегистрирован, согласно федеральному закону.

Норин открыл, было, рот, чтобы задать очередной вопрос, но не успел этого сделать. Лихо затормозив, так, что заскрипели тормоза, возле них остановилась дежурная полицейская машина, раскрашенная в положенный бело‑синий цвет. Боковое стекло опустилось и из‑за него показалось раскрасневшееся лицо комиссара Макарова.

— Вы здесь? Очень хорошо. — Проговорил он.

— Да, вы вовремя успели. — Ответил Норин. — Мы уже собирались ехать на то место, где напали на эльфийскую парочку.

— Не нужно туда ехать. — Пошевелив усами, заявил комиссар.

— Это еще почему?

— Новое нападение. На этот раз выживших нет.

— Едем. — Категорично заявил Норин, кивнув Дункану, чтобы садился в машину комиссара. Сам сел на соседнее с водительским место, Дункан и Каласи разместились позади.

* * *

Как оказалось в самом Лихнаке была всего на всего одна гостиница, в которой размещались гости вроде Норина и Дункана, приехавшие по служебной необходимости. Основная же масса туристов отдыхала на отдаленных турбазах и бунгало, которых в достатке было рассыпано по окрестностям. Все они состояли в частном владении и предназначались, в основном, для весьма состоятельных клиентов.

Турбаза, возле которой произошло двойное нападение на эльфов, располагалась на склоне одной из гор, на север от Лихнака в самом дальнем углу долины Хилитан. Новое нападение произошло примерно в десяти километрах от предыдущего, немного южнее. Не прошло и двадцати минут, как машина комиссара Макарова затормозила на обочине проселочной дороги.

Выбравшись из машины вместе с остальными, Норин огляделся по сторонам. Места были живописнейшие. С запада и с востока тянулись две горные гряды, которые и образовывали долину Хилитан. Низины горных склонов сплошь поросли хвойным лесом, а вершины белели никогда не тающими снежными шапками. Тишина спокойствие и чудотворный горный воздух. Покой и умиротворение, так и витали кругом. Но в последнее время к этим ощущениям добавилось еще одно. Липкий, леденящий страх.

— Как‑то не вериться, что где‑то здесь, среди всей этой пасторали притаился жуткий монстр. — Словно угадав мысли друга, тихо произнес Дункан, подходя к Норину.

Он поднял ворот своего, точнее норинова свитера до самого подбородка и, засунув руки глубоко в карманы брюк, внимательно оглядывал окрестности.

— Еще хуже, что он не один. — Так же негромко проговорил Норин.

— Ты думаешь, уже успел усыновить? — усомнился Дункан. — Так быстро?

— Ты сам видел фотографии. Там, как минимум, три разных следа.

— Следуйте за мной! — позвал комиссар. Он махнул эльфам рукой и стал спускаться с дороги в низину, увязая в снегу.

Эльфы поспешили за Макаровым, стараясь ступать по проторенной им тропинке, лейтенант Каласи замыкал цепочку. Фурри явно нервничал и Дункан подмигнул своему новому приятелю, стараясь его ободрить.

Пробравшись по снегу, меж деревьев, оперативники оказались на небольшой полянке, спрятанной от дороги пушистыми лапами елей. При виде картины, открывшейся им, Макаров и Дункан выругались, каждый на своем языке, а лейтенант Каласи закрыл рот ладонью и резко развернувшись, скрылся в ближайших кустах. По звукам, донесшимся оттуда, было понятно, что его вырвало. Один Норин остался невозмутим, оглядывая неприглядную картину.

По поляне, словно стадо буйволов промчалось. В глубоком снегу виднелась целая куча следов. Похоже, кто‑то за кем‑то гнался и у самого края поляны все же догнал. Там, насаженное на острый сук виднелось тело. Руки и ноги раскинуты в разные стороны, а внутренности, похоже, выедены. Дерево и снег вокруг него сплошь были залиты кровью. Именно это вызвало у лейтенанта Каласи приступ дурноты.

К моменту появления комиссара, эльфов и лейтенанта, здесь уже работали криминалисты из местного отдела. Пожилой, весь седой фурри‑пес с вислыми ушами, одетый в потертую куртку, сидел на корточках возле дерева с трупом и складывал в чемоданчик свои инструменты. В отдалении от него человек в форме капитана склонился над другим человеком. Видимо, это был свидетель произошедшего, и полицейский пытался его успокоить. Однако даже издали было видно — все его старания были напрасны. Человек сидел на корточках прямо в снегу, сжав голову руками, и легонько покачивался вперед‑назад. Норин разглядел его совершенно безумный взгляд. Плохо. Есть серьезная вероятность, что толку от него трудно будет добиться.

— Идите по краю поляны. — Проговорил Макаров, направляясь к телу, распятому на дереве.

— Можете идти напрямки. — Отозвался пожилой криминалист, подхватывая свой чемоданчик и направляясь навстречу коллегам. — Я здесь уже все закончил, и следы тоже осмотрел и зафиксировал на фото.

Дункан издал непонятный звук, не то фыркнул, не то хрюкнул и зашагал к растерзанному телу. Норин же внимательно оглядывал следы.

— Трое их было, гнались за ним от самой лыжной трассы. — Проговорил криминалист, подходя к Норину и Макарову. — Она метрах в трехстах отсюда.

Махнул в сторону, откуда брали начало следы и Норин задумчиво посмотрел в том направлении.

— Ты уверен, что тварей было несколько? — обеспокоенно переспросил комиссар Макаров.

— Можешь сам посмотреть. — Криминалист качнул головой на изрытый снег. — Трое — это минимум.

— То есть теперь у нас уже целая стая леканов по округе носится… — возведя глаза к ясному, чистому небу, простонал Макаров.

— Это не леканы. — Спокойно произнес Норин, присаживаясь на корточки и внимательно разглядывая оставленный тварью след. Вынув из кармана фотографии, он сравнивал их с отпечатком.

— Не леканы? — подняв торчком уши, заинтересовался фурри. — А кто?

— Вот, познакомьтесь. — Не дав Норину ответить, произнес Макаров. — Это наши коллеги из столицы. Майор СВИБ Норин Ил'Нэррия и, — он кивнул в сторону Дункана, осматривавшего труп, — капитан Ил'Анния.

Норин промолчал, не став поправлять комиссара, неправильно назвавшего их фамилии. Его больше беспокоила нервная реакция Макарова на его заявление о том, будто это не леканы. Получается, он тоже догадывается, с кем пришлось столкнуться.

— Потерпевшего не доели. — Огорошил Дункан, подходя к остальным. — Хотели, но их, видимо спугнули.

— Так и есть. — Подтвердил криминалист. Он указал на своего коллегу, все еще пытавшегося привести в чувство сидящего на снегу человека. — Когда их товарищ пропал, этот и еще двое пошли его искать. Видимо они спугнули тварей, хотя и сами перепугались. Те двое испугались и дали деру. Они и вызвали полицию, а этот, от увиденного, впал в шоковое состояние. Очень сильное. Лично я не смог привести его в чувство.

— То есть говорить он не может? — уточнил Макаров.

— Боюсь, как бы он не рехнулся. — Пробормотал криминалист, обернувшись на свидетеля, все еще пребывающего в шоковом состоянии.

— Плохо. Очень плохо. — Как‑то уж совсем обреченно констатировал комиссар.

Он огляделся по сторонам, совершенно не представляя себе, что делать со всем этим ужасом, свалившимся ему на голову, за полтора года до пенсии. Не найдя ответов, Макаров с какой‑то детской надеждой посмотрел на Норина.

Майор Ил'Наррия не ответил на его взгляд. Он смотрел совсем в другую сторону, туда, откуда вели следы.

— Капитан Энния, — официально произнес он, — сходите в том направлении, вплоть до лыжной трассы. Осмотрите все досконально, выясните, откуда начинаются следы.

— Есть. — Коротко кивнул Дункан и уверенно зашагал в указанном направлении.

Когда надо он отбрасывал в сторону фамильярность и четко выполнял приказы своего начальника. Особенно в присутствии третьих лиц.

Норин же двинулся по кругу поляны, внимательно оглядываясь по сторонам. Он немного расставил в стороны руки и на кончиках его пальцы стали появляться голубые искорки. Они вспыхивали, потрескивали, гасли и снова появлялись. В воздухе заметно запахло озоном и еще чем‑то. Ни Макарову, ни фурри‑криминалисту этот запах был незнаком.

Эльфы, особенно северного происхождения, такие как Норин и Дункан все от рождения особо предрасположены к магии и даже если те из листоухого народа, которые не наделены силой, все равно имеют какую‑то её частичку. Чуть‑чуть колдовать умеет любой из их племени. И сейчас Норин делал то, ради чего хотел ехать на предыдущее место преступления. Проверял, был ли магический след у тех, кто напал на несчастного человека.

Нападение произошло совсем недавно, тело убитого еще остыть не успело и от того след магического присутствия особо четко чувствовался в атмосфере. Во всяком случае, для Норина. И вот самые худшие его опасения подтвердились.

Комиссар и криминалист, молча, наблюдали за действиями свиба, понимая, задавать сейчас вопросы будет неразумно с их стороны. Немного пришедший в себя лейтенант Каласи выбрался из кустов и, вытирая рот рукавом, тоже слегка удивленно поглядывал на господина майора. Он не совсем понимал, что тот делает, но лезть с глупыми вопросами не спешил. Все терпеливо ждали, когда господин майор закончит свои странные таинства.

Неожиданно в просвете между двух деревьев Норин заметил какую‑то фигуру. Кто‑то прятался за одной из елок и наблюдал за оперативниками, осматривавшими место преступления. Потушив искорки на своих пальцах, Норин отогнул пушистую еловую лапу и стремительно зашагал в направлении неизвестного. Комиссар, криминалист и Каласи переглянулись, не зная, что делать им. Так как никаких распоряжений не прозвучало, комиссар решил остаться на месте, боясь помешать каким‑то таким особым свибовским методам ведения расследования.

Выхватив из кобуры, из‑под мышки, табельный «единорог», Норин выскочил из‑за деревьев и быстро осмотрелся по сторонам.

Серкона стояла в каких‑то десяти метрах от него, положив руку на ветку одного из деревьев. Вместо спортивного комбинезона, в котором Норин видел её в отеле, в компании с Дунканом, на этот раз эльфийка была одета весьма специфично.

Облачение эльфийки можно было бы назвать доспехом. Вот только изготовлен он был весь из необычного материала. Что‑то среднее между кирасой и кольчугой из ребер и лопаток отдаленно напоминавших человеческие. Наколенники и налокотники были изготовлены из черепов явно принадлежавших каким‑то монстрам. А вот наплечник был всего один, так же из черепа, сильно вытянутого, похожего на собачий.

«— Видимо второй еще не добыла себе.» — Подумал Норин, с нескрываемым любопытством разглядывая необычный облик своей южной соплеменницы.

Он слышал о чем‑то подобном, но воочию встречать не приходилось, поэтому даже слегка остолбенел от всего этого.

Шлема у Серконы не было, поэтому её длинные волосы, стянутые в хвост, свободно колыхались на ветру. Зато на её груди имелось роскошное ожерелье из когтей и клыков устрашающих размеров.

Из оружия Норин заметил короткие парные тесаки в заплечных ножнах, целый арсенал метательных ножей на широком поясе и небольшой арбалет, пристегнутый у бедра. Все какое‑то старинное, архаичное. Современного оружия Норин не заметил, но не исключал, что арбалет мог стрелять болтами, заряженными магией.

Около минуты Охотница и Законник смотрели друг на друга, пока, наконец, Норин не вспомнил кто он такой. Стряхнув оцепенение, он уверенно шагнул в сторону Серконы. Однако, видимо, девушка не была в тот момент настроена на общение. Мотнув своими длинными роскошными волосами, она резко развернулась на месте и стремительно скрылась в ближайших еловых зарослях. Произошло это так быстро, Норин даже глазом не успел моргнуть. Только, стояла и вот лишь ветки колышутся, давая понять, что это было вовсе не видение.

Крякнув от досады, Норин только сейчас заметил, что до сих пор держит в руке пистолет. Видимо, его она и испугалась. Выдохнув с силой через нос, Нори шепотом обругал сам себя и сунул оружие обратно в кобуру. Развернувшись, он побрел обратно к поляне, увязая в снегу.

Преследовать Охотницу не было смысла. Он знал, точнее понимал, кто она такая и, что собой представляет и от того не был уверен, сможет ли устоять в поединке с ней. К тому же у господина майора здесь совсем другие задачи. Норину почему‑то казалось, что она сама его найдет, когда надо будет. Точнее, когда она потеряет след.

Вернувшись на поляну, Норин обнаружил, все как стояли, так и стоят по‑прежнему, дожидаясь, когда столичному майору надоест шататься по лесу. Плюс ко всему прочему вернулся Дункан.

Увидев своего напарника, капитан уверенно двинулся к нему.

— Ты где был? — спросил Дункан, и тут же забыв о своем вопросе, заговорил о своем. — Я прошел до самой трассы. Они в засаде поджидали. По следам, похоже, выскочили, когда лыжники проезжали мимо. Те испугались и вместо того, чтобы драпануть дальше по лыжне туда, где полно народу, рванули, какого‑то хаффлинга в лес. Поломанные лыжи и палки где ни попадя валяются.

— Когда встречаешь монстра подобно этим, часто совершаешь необдуманные поступки. — Философски заметил Норин, направляясь к свидетелю, который по‑прежнему сидел в снегу и раскачивался взад‑вперед, как умалишенный.

— Просто у людей хуже всех остальных рас развит мозг. — Проговорил Дункан на эльфийском, чтобы его не поняли все остальные. — С эльфами такого бы не случилось.

— Уже случилось. — Спокойно возразил Норин. — Среди погибших, четверо эльфов.

Он подошел к человеку и присел перед ним на корточки. Положил руку ему на плечо, чтобы тот перестал качаться и попробовал заглянуть в глаза.

— Смотри, смотри на меня. — Произнес Норин, снова пуская в ход свою эльфийскую магию.

Одна из причин, почему Профессор взял в свой департамент эту парочку, заключалась в том, что у Дункана и Норина были самые высокие способности в ментальном воздействии среди своего их курса. Не такие сильные, как у тех, которые на самом деле владеют силой, но все же Дункану удавалось три раза загипнотизировать мопса директора училища, чтобы он навалил кучу прямо посреди клумбы перед парадным входом в кампус. Говорят, генерала Вараллена это особенно впечатлило, когда он знакомился с личными делами обоих, тогда еще кандидатов в сотрудники СВИБ. Сам же Дункан, за такие дела, в наказание, трижды драил плац до зеркального блеска.

Сейчас же Норин решил применить свои способности в более практическом русле. Сосредоточившись, он попытался поймать во взгляде человека хоть крупицу сознания.

— Смотри на меня. — Повторил он властно. — Как тебя зовут?

Человек повиновался приказу Норина и уставился на него, но взгляд его был по‑прежнему безумным и он не смог вымолвить ни слова. Потрясение было слишком велико, и сил Норина не хватило, чтобы вернуть потерпевшего в мир реальный.

— Кто это был?! — все тем же властным голосом задал Норин уже другой вопрос.

— Глаза… — невнятно пробормотал человек, подавшись вперед.

Он упал на колени и схватил Норина за его китель. Майор СВИБ никак не отреагировал на такую фамильярность, продолжая удерживать взгляд свидетеля.

— Жуткие, красные глаза… — прохрипел человек невнятно. — Сама смерть…

Не договорив, он завалился в снег и Норин еле успел его подхватить.

Поднявшись, он передал очевидца жутких событий подоспевшему криминалисту и его коллеге в форме капитана.

— Мы отправим его в район, в больницу. — Сказал комиссар Макаров, вместе с лейтенантом Каласи подходя к Норину. — Тамошние специалисты, поколдуют, может, и смогут привести беднягу в чувства.

— Эх, сюда бы сейчас Императора. — В задумчивости протянул Дункан, сдунув прядь своих волос с лица. — Он бы в два счета вскрыл ему сознание.

— Хм, может и в самом деле привлечь к этому делу тяжелую артиллерию. — Норину показалась эта мысль весьма перспективной. Оставалось дело за малым. Теперь нужно было сделать так, чтобы так же подумал и Император. Всем был известен его несносный характер.

А вот комиссара, похоже, слова эльфов задели за живое.

— У нас в областном госпитале специалисты тоже не хуже других. — Отчего‑то сварливо буркнул он. — Ведь вам, господин майор, удалось, хоть чуть‑чуть вернуть пострадавшего в мир реальный. А там, в госпитале профессора. Думаю, вполне обойдемся без столичной экспансии. Вот увидите, через сутки он уже будет давать показания.

Дункан хотел было высказать явную колкость по поводу столичной экспансии, но Норин сделал им одним понятный знак и Ил'Энния прикусил язык. Норину совершенно не хотелось еже больше усложнять и без того непростую обстановку. Ради общего дела можно было потерпеть неприязнь провинции к метрополии.

Отряхнув снег с брюк, он направился прочь с поляны, к припаркованному где‑то там, на дороге автомобилю.

— Кстати, ты выяснил, что хотел? — поинтересовался Дункан, догнав напарника и зашагав рядом с ним.

— Да, меня это тоже интересует. — Вставил свое слово Макаров, торопливо семеня рядом. — Вы сказали, что это не лекан. С кем мы имеем дело?

— Вендиго. — Коротко и уверенно сказал Норин. — Причем он окреп уже настолько, что усыновил, по меньшей мере, двоих.

В ответ на эти слова напарника, Дункан выругался на эльфийском, а Макаров удивленно вытаращил глаза и встопорщил свои моржовые усы. Зато на Каласи это не произвело никакого впечатления. Похоже, он не понял, о чем идет речь.

Так, пережевывая новость каждый по‑своему, все четверо добрались до своего автомобиля и, молча, уселись в него. Включив зажигание, Макаров вырулил на трассу и направил машину обратно в Лихнак. Прошло около пяти минут, прежде чем он, наконец, спросил у столичного майора.

— Вы уверены в том, что это именно вендиго? Может, все‑таки, оборотень.

Норин категорично покачал головой.

— Точно не оборотень.

— Но ведь последнего вендиго уничтожили полтораста лет назад в позапрошлую Погоню. — Казалось комиссар Макаров все еще отказывался верить, что по вверенному ему участку шастает настолько опасный монстр. — Века о них не было слышно. Никакой вендиго не смог бы провести в спячке столько времени, случись ему спастись от Погони.

— Не обязательно это моет быть потомственный вендиго. — Проговорил Норин. Он откинулся на спинку кресла, полуприкрыл глаза и перебирал в уме все имеющиеся на руках материалы дела. Слова Макарова прервали его размышления.

— Раз появлялись подобные твари в прошлом, то вполне может такое случиться и в наше время. — На редкость серьезным тоном поддержал своего напарника Дункан, сидящий позади.

Примостившийся рядом с ним Лейтенант Каласи, посмотрел сначала на Дункана, потом на затылок Норина, но решил не встревать в разговор старших по званию. По их интонации он успел понять: тварь, с которой столкнулась их тихая спокойная провинция очень серьезная, раз комиссар настолько напуган, что не хочет в это верить. Раньше лейтенант за своим начальником подобного не замечал.

— Все верно. — Чуть качнул головой Норин. — Даже если извести под корень какой‑нибудь потомственный род любой нечисти, всегда могут сложиться условия, когда, что‑нибудь подобное может появиться опять. Особенно, если этому поспособствовать.

— Вы хотите сказать, нам эту тварь вывели искусственно? — поразился комиссар.

— Не хочется так думать, но, боюсь, так оно и есть. — Подняв руку, Норин задумчиво скребнул подбородок. — Если учесть с какой скоростью вендиго набрал силы, да еще за столь короткий срок обзавелся приемышами, то его явно искусственно накачивают силой. Самостоятельно, одному, вендиго потребовалось бы пару лет, чтобы нарастить такие силы. К тому же слишком нагло он себя ведет. Средь белого дня, прямо скажем, в весьма оживленной местности. Он хоть и темная тварь, но должен понимать, если и дальше будет беспредельничать такими темпами, то лишь ускорит Погоню на свою собственную голову.

— То есть этой твари целенаправленно помогает какой‑то носящий силу?! — еще больше поразился комиссар.

— Вне всяких сомнений. — Неумолимо подтвердил Норин самые жуткие опасения Макарова. — Я проверил место преступления, и даже моих скромных способностей в области силы хватило, чтобы почувствовать четкий магический след.

— Да кто ж отважиться‑то на такое?! — комиссар был настолько потрясен, что даже остановил машину на обочине и пораженно взглянул на совершенно спокойного Норина. — Ни один представитель, ни одной нормальной расы не пойдет на то, чтобы связаться с такой жуткой мерзостью.

— Раньше же находились такие, которые воспитали первых вендиго. Чем наше время хуже? К нашему глубочайшему огорчению, по крайней мере, один такой точно нашелся. — Ответил эльф, внимательно посмотрев на комиссара. — Причем из круга носящих силу. Похоже, какой‑то темный маг.

Комиссар ничего не ответил. Он откинулся на спинку кресла, и долгие полминуты барабанил пальцами по рулю, глубоко задумавшись. Потом пошевелил усами, словно хотел почесать ими нос и включил зажигание. Всю оставшуюся дорогу до города он молчал. Норин тоже не беспокоил никого разговорами, анализируя в уме всю собранную информацию.

Видя такое напряженное состояния начальства, лейтенант Каласи придвинулся поближе к Дункану и шепотом спросил у него:

— А, что это за тварь такая — вендиго?

— Очень хреновая тварь. — Так же тихо ответил эльф.

— Хуже, чем лекан? — уточнил фурри.

— Насколько я знаю, намного хуже. — Дункан еще больше понизил голос, чтобы не слышал Норин. — Я, признаться, не сильно‑то себя утруждал изучением разных там монстров. Мне больше нравилось проводить время в спортзале, а вот майор, — он сделал многозначительный взгляд в спину напарника, — он у нас башковитый. Если он говорит — вендиго, значит, то так оно и есть.

— Но, хоть убить‑то его можно? — почему‑то вдруг охрипшим голосом спросил Каласи.

— Кого, майора?…

— Да вендиго же!..

— Конечно можно. — Самоуверенно заявил Дункан. — Серебро его точно возьмет.

— Нужно будет дать распоряжение, чтобы вашим людям выдали серебряные боезаряды к их табельным. — Очнувшись от своих размышлений, вдруг заявил Норин. — Сегодня же.

— Не знаю, получится ли сегодня. — С сомнением покачал головой Макаров, сворачивая с трассы и въезжая на тихие улицы спокойного городка Лихнак. — Разрешение на подобное вооружение выдает областное начальство. Пока созвонимся, пока получим мандат…

— Не надо никуда звонить. — Отрезал майор Ил'Наррия. — Моего мандата вице‑консула вполне достаточно для решения этого вопроса.

Макаров и Каласи не удержались и взглянули на Норина глазами преисполненными уважением. Еще бы целый столичный майор СВИБа да еще с мандатом вице‑консула. Получается — эта шишка будет позначительнее даже областного начальства. С таким мандатом даже на прием к канцлеру пустят. Дункан же на все это только усмехнулся, гордый за своего напарника. Он не стал уточнять, что у мандата срок всего неделя и один день уже почти истек.

Подъехав к зданию управления, машина остановилась, и оперативники дружно выбрались из нее. Норин с комиссаром и лейтенантом направились к парадному входу, но Дункан попридержал напарника за локоть.

— Нор, я тебе сейчас сильно нужен? — слегка замявшись, спросил он, дождавшись, когда человек и фурри отойдут на порядочное расстояние.

— А у тебя имеются какие‑то свои планы? — удивился майор, приподняв свою соболиную бровь.

— Да я тут на ужин одну особу пригласил… — начал было Дункан, но Норин перебил.

— Не ту ли самую, с которой я тебя видел в вестибюле?

— Вот видишь, ты уже сам все знаешь. — Расплылся в улыбке капитан. — Ты у нас всегда самый головастый был.

Норин сурово посмотрел на своего подчиненного и сухо произнес:

— Может, ты все‑таки о деле начнешь думать, а не о бабах. И вообще, я видел твою зазнобу возле места преступления. Она ошивалась чуть в стороне и внимательно следила за нами.

— Ну, почему сразу следила! — возмутился Дункан, отмахнувшись. — Может она проезжала мимо, там же кругом лыжные трассы. Увидела, что‑то непонятное, решила поинтересоваться, что именно.

— Она была в доспехе охотника Погони. — Как в колодец, бухнул Норин, сверля Дункана взглядом, которому научился у Профессора.

— Что? — даже как‑то растерялся напарник.

— На ней был доспех из костей, видимо, добытых ею самой и куча оружия. Никаких лыж или сноуборда и в помине не было.

— Последнего охотника лет двадцать назад видели. — Пробормотал Дункан, почесывая затылок. — Я думал, их уже и не осталось. Что теперь делать‑то?

— Идти на свидание. — Категорично произнес Норин, поворачиваясь и поднимаясь по ступенькам. — Это приказ. Твоя задача выяснить, что ей здесь нужно.

— Никогда еще не выполнял твоих приказов с такой охотой. — Осклабился Дункан, покручивая на пальце, свои длинные волосы.

— Надо будет сказать Профессору, чтобы он в этом году не давал тебе отпуск.

— Это еще почему? — возмутился Дункан.

— Да ты себя ведешь, как на курорте.

— Мы на курорте и есть.

Развернувшись, Дункан чуть ли не бегом устремился к гостинице. Нужно было успеть привести себя в порядок и переодеться к свиданию во, что‑нибудь более подходящее, чем свитер Норина.

Сам же Норин направился вслед за комиссаром. Работа его только началась, и стоило решить целый ряд вопросов.

Догнал он Макарова уже в коридоре на втором этаже, когда тот отдавал какой‑то приказ коренастому, даже для его расы, пожилому гному. Представитель подгорного племени, слушая начальника, отрицательно качал головой и, что‑то бубнил в свои пышные седые усы, плавно переходящие в бакенбарды. Макаров явно обрадовался появлению господина майора.

— Я же вам говорил, моего слова будет недостаточно. — Обратился он к Норину, когда тот приблизился.

— В чем дело? — уточнил тот.

— Господин майор, я предупреждал, моего приказа будет недостаточно, чтобы снабдить личный состав серебряным вооружением. Познакомьтесь, это наш кастелян. — Макаров указал на пожилого гнома. — Сидор Рубару. Он заведует, в том числе и оружейкой.

Норин протянул руку и гном ответил на рукопожатие, пробормотав, что‑то невразумительное.

— Он отказывается выдавать серебряные патроны без распоряжения из области. — Пояснил Макаров.

Норин в ответ на это кивнул и без лишних слов достал из внутреннего кармана кителя плотную гербовую бумагу, развернул и продемонстрировал целую россыпь печатей и подписей, красовавшихся на документе.

— Согласно этому документу, я наделен полномочиями вице‑консула и моего слова вполне достаточно, чтобы ввести на территории города Лихнак и долины Хилитан чрезвычайное положение. В виду этого, приказываю обеспечить личный состав полиции города спецсредствами в виде серебряного боеприпаса к их табельному вооружению.

Норин прекрасно знал, лучше всяких слов на гномов действуют важные бумажки с размашистыми подписями и большими, в пол листа печатями. Поэтому он нисколько не удивился, когда Сидор Рубару развернулся и чуть ли не вприпрыжку побежал исполнять приказание.

Глядя на это, Макаров крякнул, деловито разгребая усы. Но повернувшись и встретившись с суровым взглядом майора, он поспешно отдернул руку от лица.

— Вы и вправду вводите особое положение в городе? — уточнил комиссар.

— Нам стоит заняться не городом. — Покачал головой Норин, пряча обратно в карман свой мандат. — Звери засели в лесу, там их ловить надо. А пока, предоставьте мне полный список всех носящих силу, зарегистрированных на вверенной вам территории.

Макаров сам не знал почему, но подозрение столичного свибовца против их местных магов почему‑то задело его за живое, а потому он произнес, стараясь придать голосу как можно больше учтивости:

— Вы все же считаете, будто к этому делу может быть причастен какой‑то из наших шаманов? А может это какой‑нибудь гастролер? Какой‑нибудь приезжий, просто не афиширующий свои способности.

— Все может быть. И такой возможности исключать нельзя. — Спокойно произнес Норин. — Но у нас с вами нет списков заезжих гастролеров с наличием способностей к силе, а потому, пока будем проверять тех, о ком доподлинно знаем.

— Хорошо, идемте тогда в мой кабинет, я предоставлю вам все имеющиеся данные.

— Это чуть позже. А пока нужно закрыть курорт.

Комиссар уже было развернувшийся в сторону своего кабинета, остановился и несколько удивленно воззрился на майора. Потом крякнул, второй раз за последние несколько минут и растерянно почесал у себя в затылке.

— Господин майор, понимаете какая штука, — проговорил он, стараясь тщательно подобрать слова. — Практически всеми гостиницами и половиной бунгало в окрестностях владеет один предприниматель. Львиная доля недвижимости в его руках. Он человек и, как бы это сказать… Он очень сложный человек. Короче он не согласится закрыть курорт, даже если ему прикажет бургомистр города.

— Мне почему‑то кажется, мой приказ он выполнит с неподдельной охотой. — Чуть усмехнулся Норин, но тут же снова напустил на себя строгий вид и добавил, — скажите своим людям, пусть подготовят материалы по шаманам, а мы пока проедем к вашему местному олигарху.

Макаров уже давно понял, все это дело не даст ему спокойно доработать до пенсии, но с заезжим майором поехал охотно. Уж больно ему хотелось посмотреть, как свибовец будет разговаривать с лихнакским гостиничным монополистом. Вместе с тем комиссар отметил про себя, с таким мандатом, майор по чину старше не только его, но и бургомистра города, однако этот патлатый эльфище не торопиться бравировать своими полномочиями, общаясь на равных. Это вызывало симпатию.

* * *

Господин местный олигарх окопался в собственном комфортабельном бунгало в самом дальнем конце городка. Место было весьма живописным. На крутом берегу горной реки нависало трехэтажное строение футуристичного вида. Больше всего этот дом напоминал «летающую тарелку», о которых любят рассказывать разного рода сумасшедшие. Перед центральным входом в это жилище был разбит сад камней, сквозь который прямо к крыльцу вела гравийная дорожка. И сама дорожка и каменный садик были тщательно вычищены от снега буквально под метелочку. И все это великолепие огораживал ажурный, но высокий и неприступный чугунный забор, снабженный камерами наружного наблюдения.

При виде такой серьезной охранной системы, Норину подумалось, будет нелегко проникнуть на территорию особняка, но широкие ворота распахнулись сами собой прежде, чем машина успела к ним подъехать.

— Они знают мою машину и потому всегда заранее открывают ворота. — Пояснил Макаров, въезжая на особо охраняемую территорию.

Что ж, одной проблемой меньше — подумалось майору Ил'Наррия.

Шурша колесами по подметенной дорожке, машина подкатила к самым ступенькам просторной, полукруглой лестницы и остановилась. Майор и комиссар выбрались из автомобиля и огляделись по сторонам.

Встречать их вышли сразу трое человек. Двое из них держали на коротких поводках высоких собак с длинными мордами. Одеты охранники были в спортивные костюмы для горнолыжной езды, которая смотрелась на них как форма. Под спортивными куртками недвусмысленно выпирали кобуры. Третий оказался мажордомом в смокинге и белоснежных перчатках. Он подскочил к гостям и услужливым жестом предложил пройти.

— Прошу вас, проходите. — Проговорил слуга, почтительно поклонившись. — Как мне доложить причину вашего приезда, господин комиссар?

— Интересы национальной безопасности. — Вместо Макарова отрезал Норин, соорудив самое суровое лицо, на какое только был способен.

Когда они проходили мимо охранников с собаками, эльф не удержался и воспользовался своими скудными умениями в силе. Его стараний волне хватило, чтобы животные перестали рычать. Вместо этого псы, ласково поскуливая, начали дружелюбно вилять хвостами.

До мажордома наконец‑то дошло, что перед ним не совсем обычные посетители, и он поспешно кинулся с докладом к хозяину. Макарову уже нравилась складывающаяся ситуация и он с нетерпением ожидал её развития. Крякнув, комиссар старательно разгладил усы, пряча под всем этим ухмылку.

Норин сделал вид, будто ничего этого не заметил и все с тем же решительным лицом промаршировал мимо растерявшихся охранников. Сам открыл двери дома и уверенно вошел, Макаров, колыхая чревом, поспешил за ним.

Оказавшись в вестибюле, силовики спокойно стали ждать пока к ним выйдет сам хозяин или же пригласят пройти дальше. А пока мажордом докладывал о прибытии гостей, Норин с непроницаемым лицом разглядывал убранство передней. Первое, что понял майор СВИБа — хозяин дома любит выставить себя напоказ. Стены, богато отделанные панелями из дорогих сортов дерева, были сплошь завешаны головами и чучелами разных зверей и птиц. Вообще‑то всем этим трофеям положено висеть где‑нибудь в библиотеке, кабинете или специальной охотничьей комнате. Но вместо этого хозяин дома сделал так, чтобы его охотничьи успехи были видны гостям сразу.

«— Много тщеславия, зато очень мало вкуса. — Автоматически отметил про себя Норин. — Как это типично для людей.»

Суровое пристальное внимание столичного майора к чучелам зверей и птиц комиссар Макаров расценил по‑своему.

— Господин Берензи состоит в имперской охотничьей ассоциации, и все эти трофеи добыты законным путем. — Сообщил он эльфу. — Я лично проверял бумаги на каждую голову.

Норин в ответ кивнул, но промолчал.

Снова показался давешний мажордом и, согнувшись в подобострастном поклоне, обратился, уже, как и положено, к майору СВИБа.

— Прошу следовать в гостевые апартаменты. — Указал он рукой на дверь позади себя. — Господин Берензи ожидает вас.

Сохраняя прежнее выражение лица, Норин властным движением руки отстранил не в меру услужливого мажордома, шагнул вперед и сам открыл дверь. Макаров старался не отставать, последним семенил слегка растерявшийся слуга.

Гостевая зала блистала теми же вычурностью и безвкусием, что и прихожая. Мебель в очень популярном ныне стиле хай‑тек перемежалась с антикварными гобеленами на стенах и шкурами тигров и медведей на полу. У стены потрескивал камин, выполненный в каком‑то футуристическом стиле, больше напоминающий ракетную стартовую площадку. Его вытяжка была сделана в виде первой ступени ракетоносителя «Императрица‑1». Хотя, быть может, это был оригинал. Хозяину дома вполне могло прийти в голову купить отработавшую деталь от ракеты и переквалифицировать её под печную трубу.

Собственно сам хозяин нашелся тут же. При появлении гостей, он поднялся с одного из пары кресел, стоящих у камина и, засунув руки в карманы джинсов, стал разглядывать посетителей. На вид Норин дал бы господину Берензи сорок, сорок с хвостиком. Хотя если бы тот побрился, вполне возможно, оказался моложе. Недельная щетина, при наличии лысой головы, с точки зрения эльфа выглядела глупо. Но Норин прекрасно знал, у людей существует дурацкая манера — отпускать небритость в случае облысения. Люди считают, будто так они выглядят более мужественно. Так же, видимо, думал и господин Берензи. Кроме простых синих джинсов на нем был черный свитер и белые кроссовки.

— День добрый господа. — Первый поздоровался хозяин дома. — Чем обязан?

Норин шагнул вперед и, козырнув, отрпаортовался, как положено по регламенту.

— Майор Внутренней Имперской Безопасности Нориннилатен Ил'Наррия.

— Ух, ты! Целый майор! — качнул головой господин олигарх. — Мартин Берензи.

Представившись, хозяин дома не шагнул вперед и не протянул руку для приветствия. Он продолжал стоять возле камина, с интересом разглядывая эльфа, как будто оценивал свой новый трофей.

Считая, официальную часть протокола на этом выполненной, Норин перешел непосредственно к делу.

— Господин Берензи, вы в курсе об участившихся в округе нападениях на граждан империи?

— Еще бы не в курсе. Львиная дола погибших были постояльцами моих пансионов. — Кривя рот, проговорил Берензи. — Куда власти смотрят — совершенно непонятно. Мне пришлось в два раза усилить собственную охрану.

Норин не собирался оправдываться перед здешним олигархом, а потому сказал то, ради чего сюда пришел.

— Вы правы, ситуация принимает очень серьезный оборот и поэтому, ради безопасности местного населения и приезжих необходимо на время закрыть долину Хилитан.

— То есть, как это закрыть? — с лица Берензи медленно сползало самодовольное выражение и ему на смену приходили удивление и растерянность.

— Перестать принимать новых отдыхающих и как можно быстрее эвакуировать уже приехавших. — Спокойно пояснил Норин.

— То есть разогнать всех постояльцев! — воскликнул Берензи, разом теряя свою напыщенность. — Вы понимаете, о чем просите?! Вы представляете, какие убытки я понесу? Кто мне их возместит?

— Никто. — Спокойно возразил Норин. — И я не прошу, я приказываю.

— Приказываете? Мне?

— Именно. Я Левая Рука империи, и я приказываю.

— А как же защита прав граждан империи? Как же мои интересы, которые призвано защищать государство, и которые четко обозначены в Конституции? — сорвался на истерику господин местный олигарх.

Берензи в считанные мгновения растерял всю свою напыщенность и уравновешенность. Эмоционально всплеснув руками, он сделал пару шагов вперед, пристально уставившись на невозмутимого эльфа.

— Мое здесь присутствие напрямую доказывает озабоченность государства безопасностью своих граждан. — Спокойно возразил Норин. Он продолжал стоять на своем месте, уверенно глядя на местного магната. — Государственная необходимость требует закрыть курорт. Возможно, даже придется проводить войсковую операцию.

— Черта с два! — вспылил окончательно Берензи, направляясь к телефону, стоящему на столике у окна. — Я немедленно звоню своему давнему приятелю — губернатору округа. Я сообщу ему о вашем произволе, и он уже через час будет здесь и…

— Будет исполнять все мои распоряжения. — Закончил за бизнесмена Норин. Не сходя с места, он на каблуках повернулся к окну и продолжал спокойно смотреть на хозяина дома.

— Что? — пораженный такой наглостью, Берензи так и замер с телефонной трубкой в руках, не успев набрать номер.

Глядя на все это, комиссар Макаров лишь крякнул, разгребая свои пышные усы. За все время он не произнес ни слова и собирался и далее не вмешиваться в разговор. У молодого майора все прекрасно получалось и без него. Про себя старый служака отметил, большинство легенд ходящих о свибах более чем правдивы. Левая рука императрицы знала себе цену и умела разговаривать с любым гражданином империи.

Медленно положив трубку на место, Берензи ошалело уставился на заезжего майора. С такой наглостью ему сталкиваться еще не приходилось. Понимая, что лучше всяких слов здесь подействуют только вещественные доказательства, Норин спокойно достал из внутреннего кармана свой вице‑консульский мандат, развернул и продемонстрировал, как‑то разом потухшему хозяину дома.

От переизбытка чувств у господина олигарха все так и поплыло перед глазами, и он смог разглядеть только жирные сургучные печати, густые подписи и три абзаца текста начертанных каллиграфическим готическим шрифтом.

— Вы удовлетворены? — уточнил Норин и господин олигарх смог лишь кивнуть в ответ. — В таком случае, потрудитесь выполнить то, что я вам сказал, и, неба ради, не беспокойте господина губернатора. Мне думается, у него и без нас хватает головной боли.

— Ага. — Только и смог выдавить из себя олигарх, машинально присаживаясь на столик.

— В случае задержки мне придется принять меры и, в лучшем случае вы загремите на пятнадцать суток.

— А в худшем?…

— В худшем вы можете получить обвинения в противодействии имперской безопасности, и тогда вами займусь уже не я, а другие надзорные органы, скорей всего подведомственные Шуашшу Сарашшану.

На это Берензи лишь нервно сглотнул. Он понятия не имел, кто такой этот Шуашш, но по имени догадался, что кекропид. А этот народ и без того суровый, облаченный в погоны окончательно становится невыносим.

— Позвольте откланяться. — Вновь козырнул Норин, разворачиваясь на каблуках и направляясь к двери. Замешкавшийся комиссар чуть ли не вприпрыжку последовал за ним.

Берензи ничего не ответил. Он растерянно глядел в спины удаляющихся силовиков и думал, что всех его связей недостаточно против такого мандата.

— Позвольте вопрос, ваше превосходительство… — Крякнул комиссар Макаров, когда они с Норином ехали уже обратно в управление.

— Я не превосходительство. — Глухо ответил эльф. Он сидел рядом с водительским креслом и в который уже раз перелистывал пухлую папку с материалами дела. — Я всего лишь майор.

— Но вице‑консул… — возразил, было, Макаров.

— Мандат временный и по регламенту обращение «превосходительство» ко мне применяться не должно. — Вспомнил графы из уложения Норин. — Вы хотели о чем‑то спросить?

Он поднял голову и внимательно посмотрел на коллегу. Макаров пошевелил усами и все же решился задать свой вопрос.

— Вы ведь в столице работаете. Стало быть, во всех столичных делах сведущ. Вам доводилось с ним встречаться?

— С кем, «с ним»? — недоуменно переспросил Норин, но тут же сам догадался, кого имеет в виду комиссар. — Вы имеете в виду Императора?

— Его самого. — Кивнул комиссар, не отвлекаясь от дороги.

— Боюсь вас огорчить, но нет, не встречал. — Норин снова погрузился в изучение документов. — Господин Хайден фигура необычная и если он сам не захочет с ним трудно наладить контакт. А я фигура незначительная, чтобы хоть как‑то на него повлиять.

— И даже издали не видали?

— Нет. Хайден столицу не жалует. Предпочитает больше сидеть в своей цитадели.

* * *

Отправляя Дункана на свидание с Серконой, Норин прекрасно знал, что делает. В профессионализме своего друга он убедился еще в первые годы учебы в академии. Он еще не встречал никого, кто лучше Дункана мог закружить голову девушке. Вместе с тем, пусть и бестолковым, но он оставался офицером СВИБ и всегда действовал в интересах дела. Норин понимал, появление одного из членов клана Охотников там, где вовсю хозяйничает вендиго, вовсе не случайно. Значит, им, что‑то стало известно обо всем этом деле. Причем раньше, чем Профессору. Осталось выяснить, что именно. В этом и заключалась главная задача капитана Ил'Энния. Все остальное производственные издержки.

Дункана не планировал заниматься флиртом с местными красавицами настолько плотно, поэтому не прихватил с собой в дорогу смокинг. На прокат его здесь тоже не давали. В провинциальном Лихнаке сроду о таких вещах не задумывались. Дункану не оставалось ничего другого, как облачиться в китель. Офицер при погонах — это всегда элегантно. Еще бы медальку у Норина одолжить — было бы совсем замечательно. Из всех заслуг у капитана Ил'Энния были лишь многочисленные выговоры от Профессора и грамота за первое место на соревнованиях по троеборью. Ни выговоры, ни грамоту на китель не нацепишь, поэтому оставалось довольствоваться малым.

Как ни странно место для свидания выбрала Серкона — уютный ресторанчик недалеко от отеля «Савой». Это было небольшое заведение в местном стиле и местной кухней. Хотя Дункану было на это совершенно наплевать. Серкона опаздывала, и он скучал уже минут десять, убивая время складыванием лебедей из салфеток. Перед ним их скопилось уже целое лебединое озеро.

Женщины! Дункан на собственном опыте знал, все они одинаковы вне зависимости от расы. Опоздать для них святое. Пора бы уже и привыкнуть.

— Развлекаешься? — послышалось у Дункана над головой и, подняв взгляд, он увидел перед собой слегка улыбающуюся эльфию.

Вместо лыжного костюма утром и доспеха охотника днем, вечером девушка надела красивое, но весьма скромное платье. Никаких коротких рукавов и глубокого декольте к полному разочарованию Дункана.

Оставив свою забаву, капитан Ил'Энния поднялся из‑за стола, профессионально поймал руку девушки и со знанием дела поцеловал её, попутно согнувшись в элегантном поклоне.

— Платье тебе идет больше, чем костяной доспех. — Улыбнулся он, отодвигая стул и приглашая эльфийку присесть.

— Откуда тебе знать? — усмехнулась Серкона, присаживаясь к столу. — Ты меня не видел в броне.

— Откуда ты знаешь, какой я тебя видел? — вернул ухмылку Дункан, возвращаясь на свое место.

— Что господа желают? — фурри‑кот в ливрее официанта подскочил к столику и с кошачьей грацией подал меню сначала даме, потом офицеру.

Получив заказа, он так же быстро исчез, не мешая разговору посетителей.

— Ты для того и пригласил меня на это свидание, чтобы выяснить кто я такая и на кого охочусь? — проговорила Серкона, кивком разрешая наполнить её бокал.

— Когда я приглашал тебя, у меня еще и в мыслях не было, что ты охотница. А за кем ты охотишься, я и сам уже догадываюсь. — Возразил Дункан, наливая вина уже себе.

В этот момент к ним подскочил официант и ловко расставил принесенные блюда, после чего так же стремительно, и молча, исчез.

— В вашей конторе всегда обижают приличных девушек необоснованными подозрениями? Порядочная эльфа уже не может приехать на курорт и отдохнуть там в свое удовольствие. — Похоже, Серкона решила разыграть из себя обиженную невинность.

— Далеко не все здесь отдыхают. Кое‑кто и работает. Как мы с тобой, например.

Серкона сделала вид, что воюет с плохо пропеченным мясом и пропустила мимо ушей слова Дункана.

— Оглянись кругом, — усердно работая ножом и вилкой, эльф ловко разделывался с печеной олениной, — во всем этом заведении мы единственные посетители. Половина постояльцев отелей и бунгало сожрали, оставшаяся половина скоропалительно покидает эти места. А скоро курорт совсем закроют. Норин этим вплотную занимается. А он дядька упорный, если чего задумал, то обязательно это сделает. Когда ты сюда приехала, ты не могла не заметить таких занимательных странностей, а местные наверняка поделились с тобой подробностями, приукрашенными втрое. Это — раз.

Прикончив бифштекс, Дункан переключился на овощное рагу. Серкона молчала, все еще воюя с своим куском оленины. Наконец ей надоел тупой ресторанный нож, и она вытащила откуда‑то из лифа платья свой метательный остро отточенный. С ним дело пошло гораздо быстрей. Дункан на это только усмехнулся, продолжая разглагольствования.

— Во‑вторых, тебя видел Норин при полном твоем параде. — Он отложил вилку в сторону и внимательно посмотрел на свою спутницу. — Тебе повезло, что сейчас с тобой я разговариваю, а не он.

— Он настолько страшный?

— Он не такой деликатный, как я, так, что будет лучше, если с тобой поговорю именно я, и ты расскажешь, какое именно задание ты здесь выполняешь.

— Ты же сам сказал, мы ловим одного и того же зверя, и, от того, тебе лучше знать, что я здесь делаю.

— Ты права, мне лучше знать, — вдруг совсем другим голосом заговорил Дункан. — Но будет совсем другой разговор, если ты расскажешь сама. Мне бы не хотелось, чтобы Норин вызывал тебя повесткой.

Отложив свой нож и вилку, Серкона откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Дункана. Покусывая губу, она о чем‑то думала, явно принимая решение.

— Ты прав, я Охотница. — Наконец заговорила она. — Наш орден наняли, чтобы найти убийцу юного господина Руберуса.

— Угу, помню такого. — Кивнул Дункан, подперев ладонью подбородок. — Третий или четвертый в списке погибших, гном по происхождению. А, что, сильно богатые родственнички, раз наняли вас?

— Понятия не имею. Я с клиентами не разговариваю. — Пожала плечами эльфийка. — Я только охочусь.

— И удачно охотишься? — улыбнулся Дункан одной из самых своих обворожительных улыбок.

— Более чем. — Вернула ухмылку Серкона. — Почти полный доспех собрала. Осталось только второй наплечник и шлем, да только все подходящих монстров не попадается.

— И ты планируешь употребить на это дело черепушку лихнакского зверя? — качнул головой Дункан. — Ты самоуверенная. Мой тебе совет — возвращайся назад.

— Не смотри на меня такими глазами. Я не вчера родилась, и весь свой доспех собрала сама. И с оборотнем я уже сталкивалась.

Дункан ответил не сразу, он с задумчивым видом разглядывал птиц, которых накрутил из салфеток за время ожидания и решал, что можно рассказать охотнице, а за, что Норин будет его очень сильно ругать. За это время его спутница прикончила рагу.

— Это не оборотень. — Наконец заговорил Дункан. — Мало того, это не один зверь. Это вендиго. Причем, уже с приемышами.

Серкона пожала плечами.

— Ничего особенного. Надо будет лишь запастись серебром и огнем. Главное успеть раньше вас. На вендиго в нашем ордене лет полтораста уже никто не охотился. Я буду первая. Это мне зачтется.

Усмехнувшись, Дункан поднял бокал и пригубил вино.

— А ты амбициозная. У тебя хоть лицензия‑то имеется?

— Конечно. А, что?

— Хочу посмотреть.

— Она не здесь. В номере, в отеле. Посиди здесь, я схожу, принесу. — Произнесла Серкона, сделав многозначительный взгляд.

— Как ты одна пойдешь? — Дункан посмотрел в окно, за которым уже сгустились темно лиловые сумерки. — Поздно уже.

— Ничего. Я обещаю по дороге никого не трогать.

— Все же я провожу. Вдруг вендиго захочет на тебя напасть, вот тут‑то я его и схвачу.

— То есть у тебя обыкновенный меркантильный интерес?… — вскинула брови в притворном возмущении охотница.

Она поднялась со своего места и откинула с плеча прядь своих черных волос.

— Грубовато, но зато честно… — в том же тоне повинился Дункан, так же вставая из‑за стола.

— К тому же у тебя есть чем меня защитить.

Приблизившись к офицеру, эльфийка через китель дотронулась до кобуры, спрятанной под мышкой.

— У тебя тоже есть чем отбрехаться. — Приобняв её за талию и нащупывает под платьем пистолет. Маленький, но от этого не менее смертоносный. — Правда, от вендиго такие побрякушки не спасут.

— В таком случае, хорошо, что я не одна.

* * *

Дункан не преувеличивал, когда говорил, что Норин собирается закрыть город, да и всю долину Хилитан. Это была необходимая мера, которую нужно было задействовать местным властям еще раньше, не дожидаясь пока вендиго вошел в полную силу. С другой стороны Норин прекрасно понимал, почему бургомистр города этого не сделал. После знакомства с Мартином Берзини и дураку было понятно насколько велико влияние местного олигарха на руководство Лихнака. Только мандат вице‑консула смог переломить ситуацию. Точнее частично. Если за оставшееся время вендиго со своей сворой не будет пойман, Профессору придется либо продлевать мандат Норина, либо присылать новую, более многочисленную группу.

Пока капитан Ил'Эниия добывал информацию из порученного ему объекта, Норин, при поддержке комиссара Макарова пытался убедить бургомистра города бросить все силы на закрытие города. Бургомистр, человек по происхождению, как типичный представитель своей расы долго не мог принять решения. Он был уверен, подобные радикальные меры только усугубят ситуацию, привнесут панику среди местного населения. Норину пришлось доходчиво объяснить, что его решение о закрытии города не совет, не рекомендации, а прямой приказ.

Когда бургомистр это наконец‑то понял, Норин смог переключиться на более важную работу. Перед тем как отправиться в отель отдыхать, он распорядился, чтобы к завтрашнему утру из области прибыло подразделение ОМОНа.

— Территорию прочесывать будем? — Догадался Макаров.

— Совершенно верно. — Кивнул Норин, поднимаясь из‑за стола, за которым они вместе с комиссаром разбирали материалы дела. — Прямо завтра же с утра пораньше. И пусть все свободные от дежурств сотрудники тоже будут готовы. Для облавы нужны все имеющиеся силы.

— Может задействовать и кое‑кого из мирного населения? — Внес предложение Макаров. — У нас немало охотников, которые согласятся помочь поймать зверя.

Норин, надевавший в этот момент свой китель, замер на полпути и серьезно задумался.

— Стоит ли? — через мгновение произнес он. — Вендиго тварь серьезная. Нас не похвалят, если погибнут или пострадают штатские.

— Мы не будем их выставлять на переднюю линию оцепления. Будут прикрывать с флангов и создавать массовость.

— Ну, если только так. — Кивнул Норин, застегивая китель.

Козырнув, он покинул кабинет Макарова.

Ночь выдалась на удивление чистая и тихая. Ветер разогнал все облака, и вызвездевшее небо раскинулось над притихшим городком. В чистом, звенящем легким морозцем воздухе не было слышно ни голосов, ни шума машин, ничего. Тишина была такая, словно бы даже двери не решались скрипеть, чтобы не привлечь ненароком к себе внимания страшного чудовища, шнырявшего в округе.

Полная, какая‑то неестественно большая луна выползла над вершинами гор, залив их склоны своим удивительным серебром. Как и любой другой эльф, Норин обожал ночь и луну. Но в этот раз она не приносила положенного спокойствия и умиротворения. Мысль, что совсем рядом шастает настоящая стая жутких монстров, не выходила из головы.

Красивое, удивительное место — подумалось Норину. Здесь только отдыхать да здоровья набираться. И угораздило же местный край обзавестись такой жуткой достопримечательностью.

Фонари на улицах не работали, окна небольших уютных домиков по обе стороны улицы так же были темными. Многие из этих бунгало были пусты. Большинство туристов уже поспешили покинуть курорт, ставшим, вдруг таким неприветливым. А завтра из приезжих вообще никого не останется.

Норин быстро шагал через площадь к гостинице «Савой» и из его рта вырывались облачка пара. Снег слегка поскрипывал под его каблуками. К ночи подморозило и китель не спасал от холода, даже поднятый воротник мало помог.

«— Надо будет завтра одеться по погоде, а не форсить столичным мундиром.» — Думал майор СВИБа, почти бегом взлетая по ступенькам и впрыгивая в спасительное тепло вестибюля гостиницы.

При его появлении девушка, дежурившая за стойкой регистрации, вскинула голову и обеспокоенно взглянула на посетителя. Узнав майора имперской безопасности, она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. Похоже, атмосфера страха успела расползтись повсюду.

Поднявшись на второй этаж и пройдя в свой номер, Норин отметил, что Дункана нет и в помине. С одной стороны — это было хорошо. Значит, контакт с объектом налажен и, можно надеяться на получение необходимой информации. А Дункан в таких вещах был дока. С другой стороны, если его не контролировать, он иногда может увлекаться. Ведь то, что он вообще закончил учебку, была целиком заслуга Норина. Если бы он не останавливал львиную долю выходок друга, то Дункан львиную долю учебы проводил бы в карцере. А ведь и мозги есть, когда надо Дункан мог соображать не хуже любого оперативника в департаменте Профессора. В кого только такая бестолочь.

Размышляя о взбалмошном характере друга, Норин первым делом отправился в душ, после чего сразу завалился спать. Даже ужин себе в номер заказывать не стал, настолько вымотал его сегодняшний день.

После предыдущей ночи проведенной в кресле автомобиля, простая казенная гостиничная кровать показалась эльфу королевской периной. Поэтому и сон не заставил себя долго ждать, накрыв Норина почти сразу.

В то же самое время его напарник и не помышлял о сне. На том же самом этаже, но несколькими номерами дальше по коридору, Дункан, замотанный простыней до пояса, выскочил на балкон номера, чтобы немного отдышаться. Эльф был настолько разгорячен, что снег, лежащий на балконе и перилах, растаял примерно на метр вокруг него и даже, кажется, где‑то в горах сошла лавина. А может, это было только совпадение.

От перевозбуждения эльф так и пылал страстью и жаром, от чего погода ему совершенно не казалась холодной. Достав сигарету из пачки, которую он прихватил с собой, Дункан прикурил от огонька, выскочившего из пальца. Глубоко затянулся дымом и выпустил тугую струю в лунную ночь.

— Правду говорят, что северные племена нашей расы все поголовно владеют магией. Хотя бы чуть‑чуть. — Послышалось сзади, и Дункан обернулся.

Серкона стояла в дверях, завернувшись в другую простыню, а её великолепные распущенные черные волосы отливали серебром в свете луны. Дункану на мгновение показалось, что он готов влюбиться в охотницу, если уже этого не сделал.

— Южане разве не такие? — подтянув простынь, сползающую с задницы, Дункан уселся на перила и беззастенчиво любовался на эльфу, время от времени, пуская дым.

— Не такие. — Серкона подошла ближе, взяла из его длинных пальцев сигарету и сделала затяжку. — В моем роду только прадед владел силой и то незначительно, его даже в общеимперский реестр не вносили.

— А из какого ты рода? — поинтересовался эльф, склонив на бок голову. — А то ведь я о тебе кроме имени и то, что ты Охотница Погони больше ничего не знаю.

— Это говорит лишь о том, что ты не очень‑то разборчив в связях. — Ушла от ответа эльфья дева.

— Как будто ты разборчива. — Усмехнулся Дункан, возвращая себе сигарету.

— Конечно, разборчива. Ведь ты для меня сам капитан СВИБа, элита Имперских Крыльев, в то время как я для тебя всего лишь какая‑то наемница.

— Очень красивая наемница. — Улыбнулся Дункан, погладив Серкону по щеке. — У тебя парень есть? — вдруг спросил он.

— Ты уже отдохнул? — вновь ушла от ответа эльфийка. — Готов к третьему раунду?

— Парня у тебя нет. — Озвучил свои выводы элита Крыльев.

Не собираясь больше тратить время на разговоры, она взяла его за руку и хотела увлечь за собой в номер, как вдруг с отрогов гор до спящего Лихнака донесся отчетливый пронзительный вой.

Этот вой был настолько жутким, что волосы на загривке Дункана стали дыбом, а сам он наконец‑то почувствовал как холодно на улице. И словно бы в издевку над капитаном СВИБа, да и всеми жителями тихого и спокойного Лихнака, в ответ первому вою с другой стороны послышался еще один. Этот, правда был послабже и потише.

— Это они? — спросила Серкона, глядя куда‑то вперед, на белеющие в свете луны снежные склоны.

— Папочка перекрикивается со своими детишками. — Нахмурив изящные брови, угрюмо проговорил Дункан.

— Выходит ты прав. — Серкона подошла к Дункану и прижалась к его плечу, словно ища защиты за его широкой спиной. — Их уже стая.

— Норин, как всегда оказался прав и, похоже, завтра у нас будет большая стирка. — Не поворачиваясь, проговорил Дункан. — Не хочешь поведать мне о своих планах, чтобы мы тебя ненароком не задели, приняв не за ту.

— Не беспокойся, я профессионал и не помешаю вам. — Серкона склонила голову и зарылась лицом в его волосы, струившиеся по спине. — Но и дело свое тоже знаю. Не обижайтесь, если я поймаю тварь раньше вас. По закону, в этом случае, его голова будет принадлежать мне.

— На счет этого можешь не волноваться. Добычи на всех хватит.

Он обернулся и обнял девушку, крепко прижав к себе.

* * *

Утром следующего дня солнце еще не успело толком осветить заснеженные улицы Лихнака, как Норин был уже на ногах. Направляясь в душ и туалет, он отметил про себя, что напарник не ночевал в своем номере. Его по сию пору еще не было на месте. Для себя Норин дал Дункану не более десяти минут. Если он выйдет из душа, а капитан еще не соизволит вернуться, то получит втык по полной пропорции.

Словно почувствовав нависшую над ним угрозу, Дункан явился за полминуты до истечения отведенного ему срока.

Не выспавшийся, непричесанный, толком не одевшийся — с ботинками под мышкой и с трусами в кармане, он, словно вор, пробрался в свой номер и на цыпочках прокрался мимо двери в ванную.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге показался Норин, вытирающий волосы полотенцем. Дункан так и замер в согбенной позе, а ботинки предательски выскользнули из‑под мышек на пол.

— Ну, прямо как в колледже, — покачал головой Норин. Швырнув в напарника скомканным полотенцем, он начал одеваться. — Помнишь, как ты постоянно по утрам вот точно так же мимо вахтера в казарму пробирался? Нисколько не меняешься.

— Ну, хоть где‑то в этом мире есть стабильность.

Поняв, что сильно ругать его не будут, Дункан тут же расслабился и начал приводить себя в порядок.

— Давай, быстро завтракай и на работу. — Распорядился Норин, накидывая сбрую на плечи и засовывая пистолет в кобуру. — Я в номер заказал. Вон на столе у окна.

— Какая заботливая у меня начальника — Осклабился Дункан присаживаясь на свою койку и надевая ботинки. — Всегда знал, что ты не дашь своим сотрудникам помереть с голоду.

— Что же твоя зазноба тебя не покормила? — усмехнулся Норин, присаживаясь напротив друга и внимательно глядя на него.

— Она еще спала, когда я уходил. — Ответил Дункан, закончив с ботинками, и только после этого понял, что теперь их придется снимать обратно, потому, что нужно снимать брюки, чтобы натянуть трусы. — Слышь, начальника, отвернись, да…

Норин фыркнул как кот, покачал головой и потянулся к своему кителю, висевшему на спинке стула.

— Кальсоны с начесом под низ одень и свитер под китель. — Осклабился он. — Нам сегодня по горам и лесам по яйца в снегу бегать. Отморозишь себе, что‑нито и твоя распрекрасная будет в сильном расстройстве.

— Не будет. Мы с ней на неделю вперед натра…

— Что конкретно удалось узнать? — строго спросил Норин.

— Докладываю, гражданин начальник. — Дункан закончил возню со своей одеждой и подтянул к себе поднос с завтраком. — Зовут объект Серкона. Потомственная Охотница из Ордена Погони. Регистрация, разрешение на ведение деятельности, разрешение на ношение оружия, все как положено. Даже квитанцию об уплате налогов показала.

— Значит, ты знаешь её регистрационный номер? — уточнил Норин. — Очень хорошо, по нему мы можем проверить, кто она конкретно.

— Нет, не можем. — С набитым ртом возразил Дункан. — Квитанция выписана конкретно на орден, а не на нее лично.

— Плохо. А с какой целью она здесь, ты узнал?

— Её наняли родственники погибшего Руберуса. Это такой гномыш из списка жертв…

— Помню, — кивнул Норин, — один из первых. Продолжай.

— А, что тут продолжать. Родственники наняли Орден Погони, велели найти того, кто пообедал их соплеменником и сделать из него коврик. На таких бравых нас с тобой и комиссара Макарова они, видимо, не уповают. Орден поручил дело уже Серконе.

Дункан отложил поднос с приконченным завтраком и внимательно посмотрел на друга. После некоторого раздумья, он произнес:

— Я сказал ей, с кем мы имеем дело. Она думала, это классический оборотень, но я предупредил её, что это вендиго да еще с приемышами.

— Сказал и сказал, — пожал плечами Норин, застегивая китель, — ей тоже нужно быть готовой ко всем неприятностям. Главное, чтобы она нам под горячую руку не попала.

— Не попадет. Она обещала.

Когда офицеры СВИБа спустились на первый этаж и вышли на крыльцо, у подъезда гостиницы их уже поджидала целая куча машин. Один автобус с плотно зашторенными окнами, три полицейские патрульные машины с гербом Лихнака, как позже выяснилось, все свободные от патрулей, и два гражданских пикапа. Возле них, скучая на морозе, ожидал выхода начальства народ. В основном местное население — люди, но было и двое фурри. Один уже знакомый лейтенант Каласи, второй тоже фурри‑кот, но постарше и с погонами капитана.

Еще из знакомых здесь был только комиссар Макаров. Он отдавал распоряжения, кто в какой машине должен ехать. Завидев свибов, он махнул рукой своим подчиненным, чтобы рассаживались по местам, а сам подошел к Норину и Дункану.

— Господин майор, согласно вашему распоряжению из области прибыл отряд спецподразделения и мобилизован весь свободный от дежурства личный состав полиции Лихнака. — Доложил комиссар, не забыв козырнуть. — Так же пятеро гражданских привлечено в качестве егерей.

— Отлично. — Кивнул Норин. — Капитан Ил'Энния, — обернулся он к напарнику, — дайте вводную егерям, а я поясню ОМОНу их задачи.

Молча козырнув, Дункана направился к гражданским пикапам, стоящим в хвосте колонны.

— Вот. — Макаров протянул Норину куртку для лыжных прогулок. — Хоть сейчас и весна, но в горах будет холодно, советую надеть.

— Спасибо. — Поблагодарил Норин, беря куртку и направляясь к автобусу со спецназовцами из области.

Внутри автобуса их оказалось ровно полтора десятка. Все, как и положено, в пластинчатой броне, в эльфийском имперском стиле, но по иронии судьбы среди них не оказалось ни одного листоухого. Даже дроу завалящего не было. Львиная доля — люди, остальные орки и гномы. Норину в этот момент подумалось, что они с Дунканом единственные представители лунного народа на всю округу.

Командиром спецназовцев оказался гном и от того эльфийская броня, хоть и подогнанная по фигуре, смотрелась на нем скорее комично, чем грозно. Особенно забавной казалась рыжая, похожая на мочалку борода. Однако Норин подавил в себе улыбку и кратко в несколько слов обрисовал ситуацию. Объяснил, с кем предстоит иметь дело и каковы задачи подразделения. Заодно уточнил, выданы ли были спецсредства.

— Так точно, господин майо'р. — Прокартавил гном, который представился как майор Рохур. — Серебряный боезапас к личному огнестрельному оружию, серебряное личное холодное оружие, а так же ящик гранат для подствольных гранатометов.

В подтверждение своих слов гном пихнул ногой деревянный ящик с военной маркировкой, засунутый под одно из сидений.

— С вендиго нам сталкиваться еще не п'риходилось, но р'ебятки мои п'рошли дополнительный инст'рукттаж, и понимают, с кем п'редстоит иметь дело.

— Отлично. — Сурово кивнул Норин. — Выдвигаемся на место.

Выбравшись из автобуса, Норин направился к машине комиссара, где его уже поджидали сам Макаров и Дункан.

— Господин майор, — обратился комиссар к свибу, когда они втроем уже уселись в машину и направились на выезд из города, — вы мне так и не сказали, откуда начнем поиски. Носиться по всему лесу и пробовать наугад, так мы год можем пробегать.

— Совершенно верно. — Кивнул Норин, расворачивая перед собой карту долины Хилитан, позаимствованную из бардачка комиссровской машины. — Мы не та организация, чтобы наугад пальцем в небо тыкать, поэтому начнем с самого свежего следа.

— А у нас есть такой? — удивился Макаров.

— Да. Место последнего нападения. Едем туда.

Солнце окончательно, но словно нехотя взобралось над горной грядой, вызолотив заснеженные склоны, а заодно и колонну машин, выбравшуюся из маленького, уютного городка и направившуюся в верховья долины. Люди осторожно выглядывали в окна, вслед машинам, надеясь, что власти наконец‑то всерьез возьмутся за монстра, шляющегося по округе, и наведут порядок. Иначе, какого хаффлинга они все здесь так исправно платят налоги.

Спугнутые целой ордой подкативших автомобилей, стайка воробьев взмыла к самым верхушкам елей и там сделав круг, умчалась куда подальше. Норин, Дункан, комиссар, а за ними все остальные выбрались из машин и всей толпой стали спускаться к месту вчерашнего нападения. Норин нисколько не переживал, что такая куча народа затопчет следы. Те следы, которые ему были нужны и которые он обнаружил еще вчера, они не смогли бы затоптать при всем своем желании.

Снег ночью не шел, поэтому все кровавые следы на снегу и деревьях по‑прежнему оставались на своих местах. Рохур и его ребята ко всему этому отнеслись, как и ожидалось, спокойно, а вот несчастному Каласи опять сделалось дурно. Так же нехорошо себя почувствовали и некоторые из штатских егерей. Они и кое‑кто из полицейских комиссара Макарова негромко переговаривались между собой, многозначительно кивая на дерево, к которому вчера пригвоздили несчастного.

Ни Дункан ни Норин совершенно не обращали на шепот за своими спинами, занимаясь делом. Тем же самым, каким Норин занимался еще вчера. Точно так же на кончиках их пальцев засветились голубые искорки и, потрескивая, опадали на снег, оставляя после себя очень красивые пропалины. Так, вдвоем они обошли всю поляну, и в отличие от вчерашнего ничего не почувствовали.

— Ничего. Абсолютно ничего. — Спокойно констатировал Норин, подходя к комиссару.

— То есть как это ничего? — слегка растерялся то.

— А вот так. — Усмехнулся Дункан. — Кто‑то ночью приходил сюда и полностью зачистил это место от магического следа.

— Что и доказывает мою версию в помощи вендиго со стороны кого‑то носящего силу. — В такт напарнику подтвердил Норин.

— То есть мы потеряли след? — убитым голосом уточнил Макаров.

— Теоретически. — Огорошил Норин и, видя очень круглые глаза комиссара, поспешил добавить. — А фактически я, еще вчера запомнил направление следа. — И обернувшись к Рохуру, он подозвал его жестом. — Строимся в цепи и начинаем прочесывать лес в том направлении. Мы с капитаном впереди, ОМОН следом, за ним сотрудники полиции, егеря прикрывают. При обнаружении тварей стрелять на поражение.

— Есть. — Гаркнул гном и направился к своим бойцам давать вводную.

— Комиссар, — повернулся Норин к Макарову, — будет разумно, если вы останетесь с парой своих людей у машин и будете на связи.

Макаров кивнул, соглашаясь, прекрасно понимая, что от него в лесу будет мало толку.

Обнаруженный вчера след, уходил в том самом направлении, где Норин повстречался с Серконой. Логика майора СВИБа была проста. Маг‑пособник вендиго зачистил только место преступления, надеясь, что на этом оборвал след. Чтобы зачистить весь след до логова, ему бы понадобилась вся ночь и огромное количество силы. Норин надеялся, что такими ресурсами преступник не располагал, а значит, если идти в нужном направлении, то рано или поздно можно наткнуться на оборванный след.

Чтобы охватить как можно большую территорию, Норин и Дункан разделились. Каждый взял себе половину отряда и, увязая в снегу по колено, направился вглубь леса. Лейтенант Каласи сам изъявил желание присоединиться к группе Дункана. Норин не возражал.

Пробираться по весеннему слежавшемуся снегу было трудно, поэтому отряд продвигался очень медленно. Однако Норин старался не обращать внимания на такие мелочи. Он целиком и полностью сосредоточился на поиске следа, возбудив в себе все имеющиеся способности к силе. Голубые искры на его растопыренных пальцах трещали и сыпались почти как от сварочного аппарата, оплавляя под ногами снег. Так можно было добиться максимального покрытия территории, но с другой стороны это быстрее отбирало силы и от того было важно найти след прежде, чем они иссякнут.

Майор Рохур, присоединившийся к группе Норина и топавший прямо вслед за ним, с нескрываемым вниманием наблюдал за малоизвестной, а от того таинственной эльфийской магией. Остроухий народ очень редко выставляли напоказ свои умения, только в случае крайней необходимости и вот теперь командир спецназовцев старался не упустить этот самый редкий случай.

Норин остановился, чтобы перевести дух и вытереть пот со лба. Использование силы ускоряло все процессы в организме и от того было жарко и зверски хотелось жрать. От плотного завтрака не осталось и следа. Норин достал из кармана шоколадный батончик и, зубами разорвав обертку, в два захода сожрал его. Стало чуть лучше.

— Подкрепиться не желаете? — заботливо поинтересовался Рохур, подходя к свибу и протягивая ему фляжку военного образца.

— О! Вода! Очень кстати. — Обрадовался Норин, отвинчивая крышку и жадно прикладываясь к фляге.

— Это не вода!.. — поспешил сообщить Рохур, но было уже поздно.

То, что это чистый спирт, Норин понял только на втором глотке. Когда же осознал, чего именно он хлебнул, то глаза его стали очень круглыми и очень выразительными. Выронив флягу из рук, эльфийский майор, элита Крыльев, отличник боевой и политической согнулся в три погибели самым не эстетическим образом, кашляя как профессиональный туберкулезник. Пищевод словно огнем ожгло, а в глазах поселилось по огромной, величиной с яйцо, слезе. Майор Рохур суетился возле коллеги, колотя своим кулачищем по спине эльфа, а его подчиненные, не скрываясь, гоготали в полный голос.

Во всей этой суматохе не сразу расслышали, как затрещала рация Норина и голосом Дункана потребовала ответить на вызов.

— Все, спасибо… спасибо! — чуть ли не взвыл Норин, отбрыкиваясь от навязчивой заботы омоновского майора. — Для лунного народа спирт не ядовитый. Мы не хафлинги. Просто я не ожидал…

— Как скажете. — Крякнул гном, отступая на шаг и смущенно разгребая бороду и усы.

— Да, слушаю… — Кашлянув, ответил Норин в рацию.

— Что у тебя с голосом? — пополам с треском и помехами послышался из рации голос Дункана.

— Причем тут мой голос?! — вспылил Норин, спиной чувствуя насмешливые взгляды омоновцев. — Чего ты хотел?

— Зарплату побольше, квартирку попросторнее и отпуск подлиннее. — Размечтался по ту сторону связи Дункан.

— А по делу? — начал злиться Норин.

— Идите все сюда. Я след нашел.

— Понял, конец связи. — Норин выключил рацию и повернулся к своему спецсопровождению. — След найден. Присоединяемся ко второй группе.

Продравшись сквозь снег и елки, Норин и его бойцы соединились с группой Дункана, ожидавших их на опушке леса. Еще на подходе Норин почувствовал характерное ощущение магического следа, то же самое, какое он испытал вчера. Дункан молодчина, сработал грамотно, как учили.

— След уходит туда. — Махнул рукой напарник в сторону густого ельника, которым порос один из склонов гор. — Видимо, его зачистили до этого места, а дальше поленились или подумали, что мы очень не умные специалисты своего дела.

Норин достал карту, позаимствованную у комиссара Макарова, развернул и внимательно сверился с ней. Обернулся и жестом подозвал лейтенанта Каласи.

— Мы сейчас находимся вот здесь, правильно? — уточнил он у фурри.

— Так точно. — Кивнул тот.

— Вы местный, что можете сказать об этом лесе?

— Я не совсем местный. — Немного замялся лейтенант Зимал. — Я родом не отсюда. Наши егеря больше знают эти места.

Обернувшись, Норин подозвал к себе одного из охотников из числа гражданских. Тот оглянулся на своих товарищей и рысцой подбежал к эльфам, явно робея столь высокое начальство из столицы.

— Здравствуйте. Как вас зовут?

— Мишукой зовут. — Представился егерь, зачем‑то срывая с головы меховую шапку и нервно теребя её в руках.

— Мишука, что вы можете сказать об этом лесе. — Норин кивком указал на елки, торчащие перед ними.

— Ну‑у, — протянул абориген, — лес как лес. Как все леса в округе. Особого названия у него нет. Мы тудой мало ходим. Дичи мало, шишек мало, грибов там тоже не богато. Земля там каменистая и овраг глубокий.

— Овраг? — Норин удивленно сунулся в карту. — Здесь не указан никакой овраг. Вы можете показать, где этот овраг.

Охотник внимательно уставился в подсунутую ему карту и около минуты её изучал. Наконец провел по ней линию своим толстым ногтем.

— Где‑то тута.

— Точно?

— Ага.

— Замечательно. — Кивнул столичный майор и егерь, коротко кивнув, усамарил обратно к своим товарищам. — Первым делом будем проверять этот лес и этот самый овраг.

— Чего это вдруг? — вскинул соболиную бровь Дункан.

— А понравился он мне. А во‑вторых, — Норин посмотрел на друга и перешел уже на серьезный тон, — это одно из немногих мест в округе, где не было нападений.

— А вендиго не нападает там, где живет. — Так же серьезно кивнул в ответ Дункан, вспоминая учебный материал курса бестиологии.

Обернувшись к майору Рохуру и лейтенанту Зималу, Норин приказал всем построиться цепью, после чего первый с Дунканом вступил в лес. На этот раз разделяться с напарником он не стал, не было смысла. След чувствовался очень четко, для этого даже не нужно было напрягать свои способности к силе, а, значит, не нужно было попусту тратить драгоценные силы.

— Нор, у тебя шоколадка есть? — не громко произнес Дункан, внимательно оглядываясь по сторонам. — Страсть как жрать хочу.

Так же, не отвлекаясь от своей задачи, Норин вынул из кармана шоколадный батончик и, молча, протянул другу.

— Спасибо.

Норин внимательно оглядывался по сторонам, стараясь не упустить ни одной детали, но лес был девственно чистым. То есть абсолютно чистым. Снег лежал на земле и ветвях белоснежным не тронутым покрывалом, и нигде не было ни одного хоть маленького следа. Это было неправильно и от того уже подозрительно.

В настоящем лесу, полном зверья должны быть следы. В настоящем лесу цепочки следов лис, мышей или кабанов присутствуют везде. Лесные жители постоянно оставляют и другие следы своего присутствия, здесь же ничего подобного и в помине не было. Птицы и то ни одной не встретилось. И чем дальше отряд пробирался в чащу, тем больше в Норине росла уверенность, что они на правильном пути. Присутствие какой‑то силы и он и Дункан ощущали все сильнее. Вот только суть этой магии они понять не могли. Ни с чем подобным им сталкиваться еще не приходилось.

Вдруг сзади послышался приглушенный свист и эльфы, как по команде обернулись. Лейтенант Каласи жестом попросил их остановиться и, загребая ботинками снег, торопливо подбежал поближе.

— Местные говорят, что тот самый овраг совсем близко. За теми деревьями. — Приглушенным голосом сообщил фурри, указывая на ближайшие елки.

В ответ Норин, молча, кивнул и жестом велел передать по цепочке о полной готовности.

— Нор, может, я сползаю вперед, проведу рекогносцировку. — Внес, как ему показалось, толковое предложение Дункан.

— Еще раз ляпнешь подобную ересь, вырублю тебя из сознания и отправлю назад к Макарову в обоз. — Сухо отрезал Норни, доставая из кобуры пистолет, снимая его с предохранителя и передергивая затвор.

— Что сразу в обоз‑то? — надулся напарник. — Чо я такого сказал‑то?…

— Ни чо! — Норин буквально ожег друга яростным взглядом. — Бестолочь, когда ты уже поймешь, монстры, с которыми мы столкнулись, самые опасные из тех, которые нам когда‑либо попадались. Ко всему прочему у них в сообщниках носящий силу. Поэтому закрой рот, достань ствол и будь максимально бдительным. Лейтенант, — Норин обернулся к Каласи, по‑прежнему стоящему рядом, — вас это тоже касается.

— Ага. — Немного нервно кивнул тот в ответ, моргнув глазами на лисьей морде.

— Что «ага»? Пистолет достаньте. Стрелять тварям следует в голову.

Нервно кивнув, Каласи торопливо вытащил из кобуры свой табельный «носорог» и так же снял его с предохранителя.

По сигналу Норина вся цепочка сборного отряда еще более осторожно двинулась вперед. Лейтенант Каласи остался рядом с эльфами. Ему обоснованно казалось, что самое безопасное место в этом лесу сейчас — возле них. Не сказать, чтобы лис трусил, просто за всю спокойную службу в провинциальном Лихнаке ни он, ни кто‑то другой из их отдела еще никогда не сталкивался с такой серьезной проблемой. А матерые столичные свибы явно знали свое дело, и молодому полицейскому не мешало перенять их опыт.

Подобравшись к деревьям, за которыми, как указал егерь, должен начинаться овраг, и Норин и Дункан почувствовали, как след оборвался, и присутствие какой бы то ни было силы, перестало ощущаться.

«— Похоже, место опять зачищали.» — Жестом показал Дункан.

В ответ Норин кивнул и так же жестом велел передать по цепочке: «Полная боевая готовность».

Лес стал словно стерильный. Не ощущалось присутствие ни зверей, ни птиц. Не слышны были звуки, которым положено быть в лесах. Ветер и тот не колыхал веток кустов и деревьев. Теперь же, потерявшийся след делал весь этот лес каким‑то неестественным. Словно не живым.

Медленно и осторожно шагая в глубоком снегу, Норин и Дункан пробрались вперед, жестом приказав Каласи быть чуть позади. Держа пистолеты наготове, эльфы отогнули ветки и внимательно огляделись по сторонам.

Егерь не соврал. Впереди действительно начинался глубокий и широкий овраг. Он вспарывал толщу леса и уходил дальше, теряясь где‑то в каменистом склоне горы. Заросший со всех сторон елками, он представлял собой идеальное место для логова. Но никаких следов по‑прежнему не было видно.

— Дымом пахнет. — Неожиданно произнес Зимал Каласи, задрав лисью морду и тщательно принюхиваясь. Даже глаза прикрыл от старательности.

Вопреки приказу эльфов, фурри не остался позади, к немалому их удивлению.

— Дымом пахнет. — Уже более категорично, подтвердил лейтенант. — Кто‑то костер палит.

— Ты уверен? — уточнил Дункан, вместе с напарником внимательно вглядываясь в овраг и его окрестности. Дыма не было видно и в помине.

— Да. — Уверенно кивнул Зимал. — Кто‑то жжет еловые дрова.

Немного подумав, Норин все же решился и достал рацию. Стараясь говорить как можно тихо, но при этом четко, он отдал приказ брать овраг в клещи. Егеря и полиция Лихнака должна была прикрывать с флангов, в то время как отряд ОМОНа под командованием свибов вступил в овраг.

Каласи хотел было идти вместе с ними, но Норин строго приказал ему оставаться со своими сотрудниками и в бой без особой необходимости не вступать. Силы лихнакской полиции и егеря должны лишь обеспечивать безопасность тыла.

Осторожно шагая по снегу, словно опасаясь, что под ним спрятаны мины, эльфы и отряд ОМОНа медленно пробирался вглубь оврага. И уже через несколько метров даже Рохур отчетливо почувствовал запах костра, о чем и поспешил жестами сообщить Норину. Тот утвердительно кивнул в ответ. Они с Дунканом почувствовали это немногим раньше.

Первый настоящий след — четкий отпечаток лапы в снегу показался еще через несколько метров. Сразу же после этого весь отряд залег в сугробы и дальше движение продолжил по‑пластунски. И чем дальше они продвигались, тем больше следов становилось.

Норин оказался прав. Они нашли лежку вендиго.

Тварей оказалось четыре и все они отдыхали. Единственное в чем Норин ошибся, так это в том, что приемышей было не двое, а трое. Тощие, как ходячие скелеты, обтянутые словно пергаментом, серовато‑коричневой кожей, они еще напоминали людей или эльфов, кем, собственно были еще не так давно. Хотя один из приемышей был явно фурри. Облезлая, свалявшаяся комками шерсть четко говорила об этом. Правда определить к какому виду зверолюдов относился этот новоиспеченный вендиго было невозможно. Лысая голова без носа ужей и губ была точно такая же как и других его «братьев» и полностью стирала грань между расами, к которым они когда‑то принадлежали.

Все трое вендигышей были одинаково долговязыми, когтистыми и зубастыми. Они сидели и лежали возле одной из стен оврага, небрежно обгладывали свежие кости и о чем‑то между собой, видимо, переговаривались. Их гортанные булькающие звуки отдаленно напоминали нормальную речь, но, видимо, твари друг друга понимали.

«Отец» этой троицы сидел возле другого склона оврага. Там была вырыто подобие некой не то пещеры, не то землянки, возле которой горел небольшой костерок. Дым именно этого костра и почувствовал при приближении остронюхий лейтенант Каласи. Костерок был небольшой и практически не давал дыма. Именно поэтому группа захвата не заметила его раньше.

Практически полное отсутствие дыма объяснялось стараниями шамана, который суетился возле костра. Одетый в просторный балахон с капюшоном, он сидел возле огня на корточках спиной к подобравшимся бойцам ОМОНа. Из‑за этого, невозможно было определить, к какой расе принадлежал шаман. Даже какого он пола было совершенно непонятно.

Нагнувшись над костром, шаман теребил какие‑то пучки трав и то и дело кидал их в огонь. За всем этим пристально наблюдал старший вендиго. Он сидел чуть в стороне, прямо на снегу, положив длинные руки на тощие колени. Тварь тупо смотрела на костер своими красными немигающими глазами, и было совершенно непонятно, действительно ли ей интересно наблюдать за шаманом или просто делать нечего. Старший вендиго был крупнее своих приемышей, когти и зубы были длинней, чем у них, а облик меньше напоминал человеческий. Вместе с тем он совершенно не походил ни на оборотня, ни на волколака, и уж совсем ничего общего у него не было с вампиром. Эта тварь была настоящей редкостью, не появлявшейся в землях империи лет полтораста.

Норин не торопился отдавать приказ на захват. Он продолжал внимательно оглядывать логово, стараясь понять, все ли твари здесь собрались или еще какие, где спрятались. Однако, время шло и дальше затягивать было опасно, о чем не преминул напомнить Дункан, внушительным тычком в плечо. В ответ Норин согласно кивнул и наставил свой пистолет на шамана. Из всех тварей, что собрались в этом логове, он был самым опасным. Дункан в свою очередь жестом отдал ОМОНу приказ: «стрелять на поражение».

Доставать матюгальник и начинать переговоры о добровольной сдаче, не было никакого смысла. Такие порождения как вендиго по конституции империи не являлись носителями каких либо прав и подлежали немедленному уничтожению. Интерес они представляют только в дохлом виде и только для разного рода научных изысканий. На худой конец, для музея.

Прижмурив один глаз, Норин как следует, прицелился и выстрелил. Это послужило сигналом для всех остальных. Так же без предупреждения Дункан и бойцы майора Рохура открыли огонь из своего оружия. Тихий и спокойный овраг наполнился грохотом пальбы и пороховым дымом, как вокзал цыганами. Не ожидавшие ничего подобного, вендиго взвились со своих мест, взвыв дурными голосами.

К немалому удивлению оперативников приемыши вендиго проявили удивительную для их вида преданность и буквально своими телами бросились защищать своего «папу». Норин с первого выстрела старался уложить шамана на месте, чтобы лишить тварей магического прикрытия, но, по непонятным причинам, у него этого не получилось. Попал, но не убил. А когда вендигыши кинулись закрывать их собственными телами, добить преступника уже не представилось возможности.

В суете метаний тварей, Норин четко видел, как старший вендиго кинулся к шаману, навалился, сверху закрывая, собственным телом. В ответ тот вцепился в мерзкую тварь руками и ногами как ребенок в заботливую мать. Вскочив на ноги, вендиго бережно прижал к себе драгоценную ношу и, развернувшись, кинулся прочь к дальнему концу оврага.

— Дункан! — крикнул Норин, вскакивая на ноги.

— Понял! — ответил напарник, так же взметаясь из сугроба.

Не говоря больше ни слова, эльфы со всех своих длинных ног бросились в погоню за удирающими преступниками, стараясь обогнуть приемышей, корчащихся под огнем ОМОНа.

— Оттянуть огонь немного в сторону! — гаркнул майор Рохур своим бойцам, так же поднимаясь в полный рост. — Не заденьте патлатых!

Патлатые свибы прекрасно слышали классический для своей расы эпитет, но заострять внимание на подобной мелочи не стали. Быстро проскочив мимо логова, они со всех ног устремились за главарями банды.

От логова овраг тянулся еще дальше, но удирающий вендиго не побежал в том направлении, разумно полагая, что там его легко прижать к стенке. Вместо этого, судя по следам, он в три скачка, выбрался наверх. Свибам, даже при всей их эльфийской утонченности понадобилось для того же чуть больше стараний.

Выбравшись из оврага, Норин и Дункан быстро огляделись по сторонам. Чуть ниже по склону виднелись лихнакские полицейские и егеря, спешащие на помощь. Видимо, они спугнули преступников, потому, что следы вели вверх по склону в самую гущу леса. Не мешкая ни секунды, свибы устремились в погоню за вендиго.

Даже эльфам, при их природных данных было трудно преследовать преступников по лежалому весеннему снегу, но все же это было лучше, чем, если б его совсем не было.

— Хорошо, что твари завелись в северном краю. — Пропыхтел Дункан, мчась рука об руку с Норином. — Благодаря снегу, по следам мы их обязательно нагоним. Никуда не денутся.

Глаза Дункана бешено сверкали, а рот оскалился в какой‑то пугающей хищной улыбке. Дункан был в своей любимой стихии, он видел цель, он преследовал её, он двигался, он действовал, он стремился вперед и Нор, в отличие от своего обыкновения нисколько не сдерживал его, позволяя выложиться полностью. Дункан занимался своим любимым делом, и больше ему в этой жизни ничего не было нужно. Ну, разве еще девчонку с круглой попой. Но это уже потом, после дела.

Хотя сам Норин не разделял настроений напарника. Начать хотя бы с того, что ничего хорошего в появлении вендиго, ни здесь, ни, где бы то ни было вообще, он не видел. И носиться по лесам по колена в снегу ему тоже не нравилось. Но, так же как и Дункану ему нравилось знать, когда очередной монстр пойман, что в этом мире стало чуточку лучше. Именно поэтому он мчался сейчас рядом с другом, преследуя по пятам самую опасную тварь из тех, что ему доводилось встречать за всю свою практику.

Тварь оказалась весьма прыткой. По пересеченной местности, по глубокому снегу бежала, словно по ровному асфальту. Даже эльфы начали уставать. Не говоря уж о всех остальных. Кинувшиеся было на помощь полицейские и егеря безнадежно отстали где‑то позади.

Но это, как, оказалось, было еще полбеды. Стараясь оторваться еще больше, тварь применила магию.

Неожиданно на лес, как картошка из ведра свалились сумерки. На часах только‑только стукнуло полдень, но вокруг стало темно, как если бы солнце ужа отправилось бы на заслуженный отдых. К тому же в воздухе повис леденящий тело и дух холод, пробирающий, казалось, не только до костей, но и до самой души.

Дункан как в густую и липкую паутину влетел в этот морок и, споткнувшись, остановился. Ошалело вертел головой в разные стороны, дико выпучив глаза.

— Что за ерунда такая? — удивленно пробормотал он, предварительно выругавшись непечатным образом. — С какой поры день в ночь переименовали?

— Дун, собери мозги в кучку и перестань хлебалом торговать налево и направо. — Норин словно факел во тьме вырос перед Дунканом.

Сам он светился голубоватым мерцающим светом, а с пальцев сыпались многочисленные искры. Рубанув наотмашь воздух, Норин разогнал насланный морок, и мир вновь сделался таким, каким он, собственно и был на самом деле. День снова стал днем, а мороз стал таким, каким его прогнозировали синоптики. Вот только время было уже потеряно. И без того опережавший вендиго с шаманом под мышкой ушел еще дальше. Поняв это, Норин выругался сквозь зубы на орочьем.

— Не боись, — попытался исправить свою промашку Дункан, — следы никуда не делись. Обязательно догоним.

Не теряя больше времени и не дожидаясь спешащего позади подкрепления, свибы вновь устремились вперед. Дункан желая наверстать свою промашку, старался изо всех сил, но уже через несколько метров ему вынужденно пришлось умерить свой пыл. Следы пропали.

Остановившись как вкопанный, он удивленно озирался по сторонам, не понимая, действительно следов нет или же это очередной морок.

— Ну, не улетели же они, в самом деле… — как‑то растерянно пробормотал Дункан, с надеждой глядя на своего майора. Опомнившись, он разжег на своих пальцах искры и замахал руками, словно отбиваясь от настырных москитов.

— Не надрывайся, не расходуй зазря силы. — Сухо сказал Норин, опускаясь на одно колено и внимательно оглядывая снег вокруг себя. — Это не морок и они не улетели. Смотри.

Норин перевел взгляд на ближайшее дерево, а потом на ветки, раскачивающиеся над головой.

— Они ушли по деревьям, обезьяны проклятые. — Выругался Дункан, пнув ни в чем не повинный снег. — Мы потеряли след.

— Мы потеряли физический след, но…

— Правильно! — тут же оживился Дункан. — Нор, нет смысла обоим сразу силы расходовать, так, что давай я первый.

И не дожидаясь ответа начальника, он повернулся в ту сторону, в которую предположительно ушли преступники и начал прощупывать атмосферу остатками силы, что еще сохранились в нем.

К вящей радости Дункана эфирный след нащупался скоро и неугомонный капитан устремился по нему словно легавая. Норин старался не отставать, готовясь сменить друга, как только у того иссякнут силы. Но ничего такого не понадобилось.

Видимо шаман оказался ранен не настолько сильно, как рассчитывал Норин. У него хватило силы, чтобы снова зачистить след за своим питомцем. В то время как у свибов они практически закончились. И Норин и Дункан и так на сегодня перевыполнили все мыслимые нормы, и энергетическая истощенность грозила перерасти в физическую. А в таком случае, столкнись они с вендиго нос к носу, не выстояли бы против твари и пары минут.

Поняв, что преступников они упустили, Норин медленно опустился на корточки, прислонившись спиной к ближайшему дереву. Зачерпнул полную пригоршню снега и откусил кусок, остальным вытер лицо и шею. Поставив пистолет обратно на предохранитель, медленно сунул в свою кобуру.

Дункан не собирался просто так сдаваться и еще минут пять бегал по лесу туда‑сюда, пару раз пробегая мимо своего напарника. Но наконец‑то и он понял, что в его беготне нет никакого толка. След был потерян окончательно.

— Набегался? Выпустил пар? — спросил Норин, когда запыхавшийся Дункан остановился напротив него и согнулся в три погибели, опершись о собственные колени. — Идем назад. Надо логово тщательно осмотреть, пока там все окончательно не затоптали.

— Нори, я…

— Идем. — Норин поднялся на ноги, приобнял друга одной рукой, взлохматив ему волосы другой. — Локти кусать потом будем, а пока работы полно.

Тяжело вздохнув и сдув прядь волос с лица, Дункан сунул свой пистолет в кобуру и понуро побрел за напарником.

Неожиданно он почувствовал на себе внимательный взгляд и резко обернулся, выхватив из кобуры пистолет и наставив его, сам не зная на кого.

На дереве, среди мохнатых лап елей кто‑то был. И этот кто‑то внимательно смотрел на Дункана сверху вниз.

— Нор. — Коротко позвал он, и напарник буквально в мгновение ока оказался рядом со своим пистолетом у руках.

— Смотри…

— Вижу. — Норин вскинул оружие и прицелился.

Понимая, что её шутка сейчас может стоить ей жизни, Серкона медленно отогнула ветку, давая себя рассмотреть.

— Тьфу, зараза! — выругался Норин, опуская пистолет.

Охотница усмехнулась в ответ и, молча, кинулась в сторону, скрывшись из глаз.

— Стой! Куда?! — воскликнул Дункан, намереваясь погнаться следом, но Норин остановил его, поймав за волосы, собранные в хвост.

— Ай, пусти! Что за дурацкая привычка?!..

— Ты действительно надеешься ее догнать?

— Думаешь, у меня не получиться.

— А надо?

— Ну, так ведь…

— Вот и я о том же. — Норин развернулся и зашагал обратно к оврагу. — Если догонит, то у нее появиться второй наплечник для доспеха. Если нет, то и дергаться нет смысла.

— Я всегда говорил, что твоих мозгов на нас обоих хватит. — Дункан сунул свой пистолет в кобуру и бегом догнал друга.

— А я всегда говорил, что тебе пора начать пользоваться своими. Я не всегда буду рядом с тобой.

— Вот тут ты прав, доспех у нее действительно шикарный. — Осклабился Дункан, сделав вид, что не расслышал привычного упрека напарника.

— Когда в следующий раз выйдешь с ней на оперативный контакт, попроси, может, даст примерить.

— Нор, ну чего ты вредничаешь. Ну, извини меня, ну виноват. Не переживай, поймаем мы еще этих тварей.

— Да причем тут ты‑то. В том, что мы их упустили, твоей вины нет. Скорее моя чем твоя.

Егерей они встретили примерно в том месте, в котором вляпались в расставленный вендиго морок. Те спешили им на помощь, но увидев свибов одних без добычи, да еще и с кислыми рожами, сообразили, охота на сегодня закончена. И у егерей и у, примкнувших к ним, полицейских хватило ума не уточнять детали провала.

Хотя о полном провале говорить все же не стоило.

Вернувшись к логову тварей, свибы увидели три долговязых худых тела, упакованных в черные полиэтиленовые мешки. Над ними стояли, невесть откуда взявшийся, комиссар Макаров, лейтенант Каласи и майор Рохур. Своим маленьким коллективом они решали, как лучше всего вывезти тела тварей из этих лесных дебрей. Каласи предложил вертолетом, но комиссар популярно разъяснил ему, что ни один вертолет не сядет в этих дебрях и в свою очередь Макаров предлагал вызвать снегоходы и транспортировать трупы на них. Рохур на все это заявил, что пока снегоходы притащатся из Лихнака, уже десять раз стемнеет. Макаров возразил, никто, собственно, никуда не торопиться. Тела можно вывезти и по темноте.

— Главная тварь все еще цела, невредима и на свободе. Поэтому ночами шастать по лесу все еще опасно. — Оборвал дальнейший диспут Норин, вместе с Дунканом, подходя к «консилиуму». — Тела вынесем на руках, а дальше переправим на машинах.

Возражать майору со статусом вице‑консула никто не решился, хотя и тащить на себе приемышей вендиго никто не проявил инициативы.

— Пещеру и кострище осматривали? — спросил Норин, кивнув в сторону зева в склоне оврага.

— Да. Я провел предварительный осмотр. — Послышалось откуда‑то со стороны, и к офицерам подошел фурри‑пес — тот самый эксперт‑криминалист, который осматривал последнее место преступления.

Стянув с лап резиновые перчатки, он доложился по форме:

— Без всяких сомнений — это логово тварей. Лежка, кострище и гульбище. — Проговорил пожилой фурри, по очереди показывая на пещеру, костер и изрытое следами дно оврага. Потом кивнул себе за спину на три черных казенных мешка. — Три твари упокоены навсегда. Каждый из них получил по полкилограмма серебра в грудь, голову и брюшную полость. Двоих из них добили холодным оружием. В пещере опасных веществ и предметов я не обнаружил, но там есть одна вещь, на которую вам стоит взглянуть.

— У вас найдется пара лишний перчаток? — спросил Норин, взглянув в сторону пещеры.

Фурри‑пес, молча, кивнул и полез в сумку, висящую у него на плече.

— Капитан Энния проконтролируйте вывоз тел. — Распорядился Норин, принимая из рук криминалиста новую пару перчаток.

Дункан козырнул и активно занялся порученным делом, Норин, надевая перчатки, повернулся к Макарову:

— Господин комиссар, не желаете вместе со мной осмотреть логово?

— Не сказать, будто горю желанием сунуться в эту мерзость, но долг обязывает.

Вместе с комиссаром и майором в компанию напросился и лейтенант Каласи. Норин не возражал. Он предполагал, что молодой фурри скоро пожалеет о своем решении, но если он не будет сталкиваться с мерзостью преступления, особенно такой, как вендиго, то никогда не получит должной профессиональной закалки. Норин догадывался, что ждет их в логове тварей и перчатки попросил не зря.

Первым в пещеру вступил комиссар. Включив портативный фонарик военного образца, он нагнулся под низким сводом лаза, и смело шагнул в полутьму. Норин и Каласи за ним.

Пещера, вырытая в каменистом склоне оврага, скорей всего самими вендиго, с первого взгляда казалась даже уютной. Мох, еловые ветки и опавшие листья на полу, несколько «гнезд» по стенкам в которых спали вендиго. Если бы не обглоданные кости, валявшиеся повсюду в пещере, то никто бы и не догадался, что это логово ужасных тварей. А среди «перин» в лежках были видны лохмотья, которые еще не так давно были одеждой эльфа, человека, фурри или орка.

Свет фонарика комиссара выхватил из полутьмы странные символы на стенах. Подойдя поближе, Норин провел перед ними рукой, и они засветились голубоватым мертвенным светом. Это была шаманическая тайнопись — система знаков и символов, смысл которых известен только их носителям. Особой магической силы Норин в этих знаках не почувствовал. Видимо, они нужны были шаману‑преступнику, чтобы держать своих подопечных под контролем, когда его самого не было рядом.

И без того растраченные сегодня силы, закончились окончательно и надписи на стенах погасли. Норин обессилено опустил руки и, зажмурившись, простонал, ощерив зубы.

— Вам нехорошо? — тут же обеспокоился комиссар.

— Нет, все в порядке. — Норин медленно помассировал свои виски. — Устал просто. Сегодня слишком много сил потратил. Шаман очень сильный.

— Так может, вам лучше отправится в город, отдохнуть.

— Сначала закончим здесь.

— Смотрите, что это?! — послышался из самого дальнего и темного угла голос лейтенанта Каласи и Норин понял, что неугомонный фурри нашел, то, что они тут все искали.

Подойдя поближе, Макаров осветил своим фонариком предмет, который внимательно разглядывал лис. Это был большой чугунный котел, врытый прямо в пол пещеры и прикрытый грубо отесанной каменной крышкой. Нагнувшись, фурри хотел было сдвинуть её с места, но одних его сил не хватило.

— Подожди, сейчас помогу. — Произнес Норин, подходя ближе.

Совместными усилиями, они смогли свернуть камень с места, и комиссар осветил содержимое котла фонариком. Неугомонный фурри сунулся было посмотреть, что там, но тут же отпрянул назад. Споткнувшись, Зимал упал на пятую точку и неловко отполз в сторону. Поднявшись на ноги, он пулей выскочил из пещеры, снова споткнулся и рухнул уже на колени. Согнулся, упершись руками в снег.

Его вырвало.

Все еще стоявший возле пещеры фурри‑криминалист подошел и заботливо склонился над соплеменником.

В то же время Норин продолжал заниматься своим делом. Повидавший за свою службу и не такое, он спокойно наклонился над котлом, доверху забытым мясом. Это был практически весь запас «продовольствия» вендиго на будущее. И судя по его количеству, шаман собирался увеличить семью приемышей своей ручной твари. Раза эдак в два.

Да, лейтенант Зимал совершенно правильно догадался. Припасы были заготовлены из несчастных жертв вендиго, и ничего удивительного в реакции юного фурри не было. Даже многоопытный комиссар Макаров из последних сил сдерживался от того, чтобы выскочить из чертовой пещеры сломя голову. Фонарик в его руках так и ходил ходуном. Норину это совершенно не давало сосредоточиться и провести осмотр должным образом.

— Комиссар, — произнес он, обернувшись, — вы позволите?

Норин протянул руку, и Макаров послушно отдал ему фонарь. После чего со всей возможной для себя поспешностью покинул неуютную пещеру.

В отличие от местных правоохранителей, Норин не мог позволить себе подобных слабостей и довел осмотр до конца. Он выяснил, «продовольствие» было заготовлено с прицелом на долгое хранение, а с учетом того, что скоро лето, становилось понятны намерения преступного шамана. Вне всяких сомнений он собирался увеличивать поголовье своей стаи.

Для чего нужно было столь омерзительное дело — этого Норин понять не мог. Одно он знал наверняка. Тварь и её кукловод все еще на свободе и их нужно остановить, во, что бы то ни стало, ибо они, по всему видать, сами они останавливаться не собираются.

Весь оставшийся день Норин провел в вендиговом овраге. Дункана он послал сопроводить тела истребленных тварей в морг города Лихнака, откуда в свою очередь прислали специальную эпидемиологическую группу, которой следовало зачистить весь овраг, а самое главное, пещеру. Эта же группа чуть позже вывезла и котел со всем его содержимым. После всех полагающихся исследований, останки кремируют как есть, целиком, потому, что разобрать на отдельные тела все это было уже невозможно.

Лейтенанту Каласи стало лучше, и он даже вызвался лично сопроводить останки до морга. Как‑то машинально на фоне всех дел Норин отметил, если юный фурри продолжит в том же духе, то у него есть все шансы стать толковым оперативником.

Сам же Норин добрался до Лихнака только к вечеру и вымотанный, как после недельного дежурства по столице. Еще на заре своей карьеры в СВИБ они с Дунканом иногда выезжали на патрулирование улиц города, особенно когда её превосхетительству приспичит выйти в народ.

Кстати сам Дункан, пока шеф вкалывал в поте лица, вовсю занимался личной жизнью. Норин увидел это, когда вошел в вестибюль гостиницы «Савой». Напарничек стоял на верхних ступенях лестницы и о чем‑то мило ворковал с уже знакомой следствию Серконой. Ни охотница ни её любовник не заметили появления уставшего и от того сурового Норина.

— Вечер добрый, уважаемая. — Сухим, но вежливым тоном поздоровался Норин, приблизившись к Серконе и Дункану. — Очень хорошо, что мы с вами наконец‑то встретились. Признаться, я уже хотел послать своего напарника, чтобы найти вас.

— Выходит, я выполнил твое поручение еще до того, как ты его отдал? — осклабился капитан, еще не почувствовав опасные нотки в голосе друга.

Зато эльфийка четко распознала недовольство майора СВИБ. Поджав губы как престарелая тетушка, она поинтересовалась нейтральным тоном.

— Для какого именно дела сотрудник имперской безопасности разыскивал меня?

— Сегодня днем вы были на месте проведения операции по поимке опасных преступников. — Начал Норин.

— Совершенно верно. — Кивнула Серкона. — И я удостоилась чести видеть, как элита Крыльев их упустила.

— Ну, раз и вы не явились к бургомистру города, чтобы зарегистрировать тушку вендиго, я спешу сделать вывод, что и вам похвастаться нечем. — Не удержался о колкости майор. — Я просто хотел бы узнать известно ли вам, что‑нибудь, о чем мы не в курсе.

— Откуда мне знать, о чем в курсе имперская безопасность, а о чем нет. — Пожала плечами охотница.

— Мне думается, прекрасно в курсе. Благо, что у вас есть надежный источник. — Сказав это, Норин многозначительно посмотрел в сторону своего напарника.

Дункан не совсем понимал, какая муха укусила Норина и Серкону, но догадывался, что одна на двоих. Он молчал, не торопясь вмешиваться в перебранку лишь поглядывая по очереди то на одного, то на другого.

— В любом случае, я напоминаю, по закону вы обязаны сообщить власти важные сведения, если таковые вам станут известны. — Продолжал строить из себя крючкотвора Норин.

— Всенепременно. — Дернула ноздрей Серкона.

Резко развернувшись, полоснув по воздуху своими волосами и попав по физиономии Норина, она кавалергардским шагом удалилась по коридору в сторону своего номера. Дункан повернулся и пристально посмотрел на своего друга, как если бы впервые его увидел.

— Ну, и, что это было? — спокойно поинтересовался он.

— Ты сейчас о чем? — Норин сделал вид, будто не понял вопроса и направился в свой номер.

— Я говорю — зря ты так с ней. — Пожал плечами Дункан, шагая рядом с напарником.

— А она кто такая?! — вдруг на ровном месте взъерепенился Норин, останавливаясь и в упор зыркнув на Дункана. — Если ты с ней переспал, это еще не значит, что она уже своя в доску. Я тебе сколько раз говорил — никогда не смешивай службу и личную жизнь.

— Вот ты сейчас смешиваешь работу и личную жизнь. — Спокойно, словно сфинкс, ответил Дункан.

Норин даже оторопел от таких, как ему казалось, совершенно нелепых обвинений.

— Что? — на всякий случай уточнил он.

— Ты злишься, что мы не до конца довели сегодняшнее дело и в тебе играют эмоции, что для нашей расы заметная редкость. — Дункан обнял друга за плечи и как маленького ребенка повлек за собой в их номер. — Эмоции — это личное и сейчас они мешают тебе трезво оценивать ситуацию, а значит и качественно вести свою работу.

— Ты бы себя так же вел при работе, как мне тут расписываешь. — Норин повел плечом, скидывая руку, но Дункан уже чувствовал, друг немного оттаял и только делает вид, будто такой грозный и непреклонный.

За пятнадцать лет дружбы Дункан успел изучить своего лучшего друга как облупленного. Он прекрасно знал, вся эта его строгость и суровость по большей части напускная. Иначе бы Норин не помогал Дункану воровать мопса начальника учебки, развешивать кальсоны своих сослуживцев над плацом, вместо праздничного транспаранта и не стоял бы на стреме, пока Дункан на кухне воровал кастрюлю с пуншем, приготовленную для выпускного праздника.

Но если здесь и сейчас господину майору хочется корчить из себя большого начальника, то пусть играется, сколько хочет. Нужно всего лишь подождать, пока шлея, попавшая ему под хвост, выскочит обратно. Из опыта Дункан знал, ждать совсем недолго. Если, конечно, не будут осложнения. Вот, к примеру, если половить зверя, то настроение напарничка сразу улучшится. Причем ему будет совершенно не важно, кто это сделает. Лишь бы дело было решено. Так, что если Серкона их обскачет, Норина это за живое не заденет.

В номере они не разговаривали. Норин все еще был не в духе и друг его не трогал.

Выйдя на балкон покурить, Дункан любовался на великолепные заснеженные горные вершины и думал, что Норин не совсем прав. Сегодняшний день принес больше успеха, чем неудачи. Ведь целых три твари уничтожены и в горных лесах теперь в три раза безопаснее, чем это было утром. К тому же теперь четко ясно с кем и чем предстоит иметь дело дальше.

Шамана и его зверушку, чтобы там Норин ни говорил и не думал, они сегодня хорошенько пощипали и по логике они теперь должны где‑нибудь залечь, чтобы зализать раны. А это, значит, на охоту вендиго не выйдет.

Докурив сигарету, капитан отправил её ловким щелчком куда‑то в небо и вернулся в номер. Первое, что он увидел — это Норина, как есть, спящего на своей койке прямо в одежде. Сначала Дункан хотел разбудить напарника, чтобы тот лег спать как цивилизованный эльф, но потом передумал. Была большая вероятность нарваться на очередную порцию недовольства.

Встав посреди комнаты, Дункан задумался — последовать примеру друга и отправиться на боковую, или сходить в гости к Серконе.

* * *

На следующее утро настроение Норина заметно улучшилось. К тому же Дункан успел вернуться в номер раньше, чем начальник проснулся, так, что новых поводов для упреков не появилось.

С самого утра Норин был настроен решительно. Он собирался исправить ошибки, допущенные вчера. Теперь, когда все приемыши вендиго ровным рядком лежат в городском морге, необходимо было заняться непосредственно главной тварью и тем, кто ею управляет.

После вчерашнего рейда стало понятно, отчего вендиго так стремительно набрал свои силы. Пособничество черного шамана объясняло практически все и такую невиданную агрессию монстра, и его наглость, и ненасытность. Зато появился другой вопрос — зачем все это нужно было самому шаману.

Вендиго туп по своей природе. Если у оборотня в часы, когда он не подвержен своей второй звериной половине все‑таки просыпается изначальный разум, то вендиго является тварью всегда. Им руководят только его низменные инстинкты, поэтому самому последнему хафлингу понятно, главарь банды — шаман. А, значит, нужно сосредоточить все силы именно на его поимке, пока он не восстановил свои силы и силы своей ручной зверушки.

Так размышлял Норин, стремительно шагая через площадь от гостиницы к городскому управлению. Он настолько разогнался, что Дункан еле поспевал за ним. Погруженный в свои мысли, суровый майор не сразу и заметил, что сегодня на городской площади было гораздо больше народа, чем в предыдущие дни. Весть о поимке сразу трех тварей быстро разнеслась по маленькому провинциальному городку. Жители Лихнака, видимо, не до конца информированные, сочли, что угроза миновала и со спокойной совестью вышли на прогулку.

Местные красавицы, нарядившись во все свое самое нарядное, в числе прочих фланировали по площади, бросая многозначительные взгляды в сторону бравых офицеров имперской безопасности. Дункан знал, их радостное настроение несколько преждевременно, но все отвечал на подмигивания за двоих, за себя и за напарника.

Комиссара Макарова офицеры СВИБ нашли на рабочем месте, в кабинете, причем в весьма приподнятом настроении. Старый служака перебирал за столом рапорты о проделанной вчера работе, пыхал сигаретой и мурлыкал в усы фривольную песенку о метрессе Марианне.

— Утро доброе, господин комиссар. — Поздоровался Норин, входя в кабинет и присаживаясь напротив Макарова.

— Доброе, доброе. — Заулыбался комиссар, быстренько задавив окурок в пепельнице и за руку здороваясь сначала с майором, потом с капитаном. — Вот, сижу, проверяю отчеты.

— Несколько преждевременно. — Сухо проговорил Норин.

Макаров слегка удивившись, посмотрел сначала на Норина, потом на Дункана. В ответ капитан лишь развел руками и встал у окна, любуясь видами на горы.

— Кхм, что‑то не так? — уточнил комиссар, разгладив усы и сев в кресле ровно.

— Все так, просто радоваться и подводить итоги еще рано. — Ответил Норин и Дункан, пользуясь пока напарник не видит, показал Макарову глазами, что майор слегка не в духе. — Мы ликвидировали только часть банды. Главари пока еще остаются на свободе.

— Кхм, пожалуй, вы правы. Каковы же будут наши дальнейшие действия?

— К сожалению, вчера для нас так и осталось загадкой личность шамана‑преступника. — Официальным тоном заговорил Норин. — Скажу прямо, мы совершенно ничего о нем не знаем…

— Ну, не совсем так. — Перебил Макаров господина майора. Он вытащил из кипы бумаг один из рапортов и протянул его. — Вот капитан Ррози, ну, то криминалист, что помогал нам вчера, среди прочего сообщает: при осмотре пещеры обнаружил на стенах специфические символы.

— Да, правильно. — Кивнул, сразу же заинтересовавшийся Норин. Он даже придвинулся ближе. — Я сам тоже их видел.

— Так вот, капитан Ррози сообщает, что по характерному начертанию символов, он может сделать вывод, они принадлежат к типу шаманства используемого в Самаритских горах. Вы были правы, господин майор. Как не прискорбно мне это признавать, но преступник родом из наших мест.

— А, что капитан Ррози сведущ в шаманском искусстве? — уточнил Норин, принимая из рук комиссара рапорт криминалиста и внимательно его перечитывая.

— Ррози еще щенком вместе с родителями переехал в наши края и всю свою сознательную жизнь провел здесь. Он у нас разносторонне развитый фурри, хотя силой не обладает. — Пояснил Макаров. — Он разбирается, в том числе и в шаманстве. Во всяком случае, в нашем, местном.

— Это серьезная зацепка. Она сужает круг поиска. — Кивнул Норин, о чем‑то размышляя. — Выходит, он и всех местных носящих силу знает?

— Может и знает, — пожал плечами комиссар, выуживая из пачки новую сигарету. — Вот только они его не знают. Точнее разговаривать с ним не станут. Если вы на это расчитывали, господин майор.

Макаров чирканул спичкой о столешницу, прикурил и только после этого продолжил:

— Если вы хотите узнать все о наших носящих силу и при том не сухие анкетные данные из архива, а как оно есть на самом деле, то лучше всего об этом спросить у Стефана Кулени. Вы его видели. Это старший лейтенант и он из местных.

— Да, — кивнул Норин, — помню такого.

— Он известный среди местного населения человек. Его все знают, а самое главное, он всех знает.

— Отлично. Дункан, — Норин обернулся к напарнику, все еще скучающему у окна. — Займись этим. Найди старшего лейтенанта Кулени и вместе с ним составьте полный список всех известных в округе шаманов.

— А ты чем это заниматься собираешься? — поинтересовался Дункан.

— Архивной макулатурой. — Ответил майор, поднимаясь на ноги. — Или ты хочешь поменяться?

— Не, не. — Замахал руками Дункан. — Ты же знаешь, у меня с учебки аллергия на всякого рода макулатуру.

Покинув кабинет комиссара, каждый направился по своему делу. Дункан к старшему лейтенанту Стефану Кулени, Норин и Макаров в архив.

— Только заруби себе на носу, — приказал Норин перед расставанием с Дунканом, — ваша с Кулени задача только составить максимально полный список. Одни, без подкрепления ни к кому не суйтесь. Ты понял?

— Ну, дураком‑то вроде никогда не был. — Отмахнулся Дункан.

Норин ему вслед только головой покачал.

— Господи майор, что вы хотите найти в нашем архиве? — поинтересовался комиссар Макаров, пока они вдвоем спускались в подвалы управления, где и располагалось основное хранилище документов.

— Меня интересуют, не пропадал ли кто‑нибудь в последнее время при странных обстоятельствах.

— Господин майор, — несколько удивленно обернулся на эльфа человек, — вам, как никому известно, за последнее время в нашем регионе пропало восемнадцать душ. Если это для вас не странно.

— Нет, это для меня не странно. Это для меня закономерно, потому, что мы прекрасно знаем причину гибели граждан. Меня интересуют странные пропажи или смерти, до первой жертвы вендиго.

Судя по лицу комиссара, Норин понял, тот все равно не понял, куда он клонит. Он остановился и попытался максимально доходчиво объяснить свою мысль:

— Вы в курсе, как появляется вендиго?

— Как и оборотень? — предположил глава лихнакской полиции. — Его кусает другой вендиго? Ведь приемыши у нашего вендиго так появились?

— Нет. — Норин отрицательно покачал головой. — Совсем не так. Вендиго становится человек, совершивший очень скверный грех и вскоре после этого умерший. Причем желательно, чтобы это произошло в лесу. Он становиться как бы духом леса. Только очень злым, очень голодным и очень мстительным. Нам нужно найти тварь прежде, чем тварь найдет нас, чтобы отомстить за смерть своих приемных детей. Вендиго не сделал этого сегодняшней ночью только потому, что я все же ранил шамана. Я убежден, что именно шаман сотворил вендиго и развил его способности в очень короткий срок, а для этого ему нужно было тело. Какой‑то человек, которого он выбрал для своей мерзостной идеи. Вот я и хочу узнать о всех странных пропажах или смертях в вашем районе за последнее время, но до первой жертвы от лап самого вендиго.

Комиссар Макаров нервно сглотнул и, потянув пальцем, ослабил узел на галстуке. Речь Норина явно произвела на него впечатление.

— Идемте. — Произнес он, после недолгой заминки и повел эльфа дальше по коридорам подвала.

* * *

Старлея Кулени на рабочем месте не оказалось. Как пояснили Дункану коллеги из его отдела, он еще вчера отпросился с работы по личным причинам и до сего часа не появлялся. Пришлось узнавать адрес не обязательного до работы сотрудника и ехать к нему домой.

Кулени жил на самой окраине города, поэтому Дункану пришлось взять их с Норином машину. Дом старлея оказался таким же, как и все остальные в округе — небольшой, сложенный из камня, с маленькими окошечками и не убранным от снега двором. Похоже, хозяин не сильно‑то беспокоился о своем подворье. От калитки до крыльца вела лишь узенькая тропиночка, протоптанная в один след.

Поднявшись по ступеням, Дункан, не стесняясь, заколотил кулаком в дверь.

— Эй, хозяева! Есть, кто дома? — гаркнул он, заглядывая в маленькое окошечко в двери.

Сквозь него были видны отблески каминного огня из гостиной, значит, дома кто‑то есть.

— Позасыпали, что ли? — Дункан толкнул дверь и она открылась. — Ладно, если что не обижайтесь. — Честно предупредил он. — У моего начальника все равно есть такая хорошая бумажка, которая нам обоим много, чего позволяет.

Озираясь по сторонам, Дункан прошел узкий, завешенный одеждой и заваленный обувью и прочим хламом коридор и оказался в небольшой, но весьма уютной гостиной. В ней действительно горел камин, а над ним красовалась большая шаманская маска из кожи и перьев, а рядом шаманская погремушка из грушевидной тыквы и курительная трубка с очень длинным мундштуком. Посреди комнаты, вместо ковра разлеглась шкура лигра, которые, как Дункан знал из школьного курса, когда‑то водились в Самарите, но лет пятьдесят, как вывелись.

Хозяин дома нашелся тут же в этой комнате. Он спал в кресле‑качалке у окна, до половины прикрывшись пледом, а рядом на столике еще дымилась кружка, судя по запаху, с глинтвейном.

Не торопясь будить старлея, Дункан огляделся по сторонам. По всему выходило, что Стефан жил здесь один. Классический холостяцкий бардак явно об этом свидетельствовал. Да и домик для семьи, если честно, был маловат. Прихожая, гостиная, кухня и еще одна комната, по соседству с гостинной.

— Уважаемый… — Дункан нагнулся и тряхнул за плечо хозяина дома.

Очнувшись ото сна, Кулени распахнул глаза, и ошалело уставился на незваного гостя.

— Здрасте. — Приветливо улыбнулся незваный гость.

— Зд… здравствуйте. — Несколько растерянно ответил Кулени, поправляя чуть было не съехавший на пол плед. — Чем обязан?

— Да вот, послали узнать, почему вы второй день на работу не являетесь. — Начал корчить из себя дурака Норин. — Приблели?

— Да, прихватило немного. — Изобразил вымученную улыбку хозяин дома. — Только вот с каких пор капитана СВИБ гоняют по таким мелким поручениям.

— Нет, серьезно вам говорю, меня к вам послали. — Не дожидаясь приглашения, Дункан пододвинул к себе трехногий табурет и уселся на него. — Понимаете, какое дело… Начальник мой решил тотально проверить всех шаманов в округе на причастность к банде, а ваш начальник сказал, что лучше вас этого вопроса никто не знает. Мол, вы местный, всю округу знаете.

— Господин комиссар немного переоценил мои таланты. — Стефан уже немного отошел от той неожиданности, которую схлопотал спросонья, сел в кресле ровнее и гостеприимно улыбнулся. — Вот мой дед, тот действительно знал всю округу, а я лишь жалкая его тень.

— Я так понимаю, ваш дед был шаман? Это его наследство? — спросил Дункан, кивнув на каминную полку с уродливой маской.

— Так точно. — По‑военному ответил Стефан. — Семейная реликвия. Сейчас таких уже не используют. Слишком архаичная.

— Ну, да. С такой по лесу не побегаешь. — В задумчивости пробормотал Дункан, глядя куда‑то мимо Стефана.

— Что? — хозяин дома сделал вид, будто не понял о чем это гость.

— Я говорю, что в плаще с капюшоном гораздо удобнее по лесу шнырять. Точно в таком, какой у вас в коридоре висит. — Дункан усмехнулся и пристально посмотрел на старшего лейтенанта Стефана Кулени. — Да он у вас и порван как раз так, когда за ветки цепляешься, удирая от своих коллег.

— Что это значит?! — потомок шаманов сел в кресле, как кол проглотил и в упор уставился на наглого гостя.

— Да и просквозило вас не два дня назад и не на сквозняке, — как ни в чем не бывало, продолжал Дункан, сдергивая с колен Кулени его покрывало, — а буквально вчера и от пули Норина.

Под пледом оказались голые ноги Кулени с наложенными на них свеженькими бинтами. Дункан усмехнулся.

— Норин знает сое дело. Он превосходный стрелок. В тире десятку кладет, чуть ли не с закрытыми глазами. Он в стрелял так, чтобы хорошенько задеть, но при этом ты был в состоянии давать показания.

Кулени молчал, с нескрываемой злобой глядя на свиба, поймавшего его почти за руку.

— А мне показалось, ты дурак. — Наконец свистящим шепотом проговорил он. — Только и можешь за своим шефом стоять.

— Зря ты так думал. — Серьезным тоном ответил Дункан. — Я восемь лет в следствии работаю, из них семь в центральном управлении. А Профессор дураков в своем департаменте сроду не держал. Я когда к тебе шел, думал, придется заниматься рутиной, а оказалось, я с заданием справился даже быстрей, чем можно было представить. Норин мной будет гордиться. У меня к тебе лишь один вопрос — ты, где свою зверюшку‑то спрятал? Сам проводишь или помочь?

— Зачем помогать. — Хищьно усмехнувшись, ответил шаман и откинулся в кресле. — Никуда идти не нужно. Он здесь, под самым вашим носом.

Догадка словно проблески молнии взрезала сознание Дункана, он рванул из кобуры пистолет, но было уже поздно. Шаман коротко и пронзительно свистнул и буквально тут же дверь, ведущая в спальню, распахнулась.

Долговязый вендиго, нагнувшись под низкой притолокой, с тихим клокочущим рыком кинулся на Дункана.

— Убей его! — истерично взвизгнул шаман, выхватывая из‑за пазухи свой табельный «носорог»…

* * *

В тихом и пыльном архиве города Лихнак не было никого за исключением разве, что старуршки‑хафлинга, которую, Норин и Дункан видели еще в первый день приезда. Оказалось, она по совместительству работала еще и хранителем архива. Видимо привыкшая, что в её богадельню заходят лишь раз в квартал, чтобы сгрузить очередную порцию макулатуры, старушонка оторвалась от вязания и долго лупала свои огромные глаза на незваных гостей, соображая, чего такие молодые да красивые забыли в таком невзрачном месте.

Макаров, молча, продемонстрировал архивариусу свое служебное удостоверение и уверенно по‑хозяйски прошел мимо, углубляясь в ровне ряды шкафов и стеллажей, тянувшихся, казалось, бесконечно. Норин старался не отставать.

Бормоча в усы номера полок и секций, комиссар шагал вперед, выискивая одному ему понятные номера. Наконец он остановился возле одной из них и снял пухлую, но еще совсем не старую папку с подшитым делом.

— Я примерно понял, что вы ищите, господин майор. — Заговорил Макаров, сунув дело под мышку и шагая обратно к посту сторожихи. Там, кроме её стола, имелась еще парочка для чтения документов на месте. — Город у нас, как вы уже убедились маленький, спокойный… был. Происшествий, из ряда вон выходящих, происходит мало и обыватели их потом долго друг с другом обсуждают.

Подойдя к столу, Макаров плюхнул на него дел. Норин тут же присел на казенную невзрачную табуретку и раскрыл папку. Наблюдая, как Норин листает дело, Макаров хотел было закурить, но вспомнил, что в архиве этого делать нельзя и решил вкратце пересказать суть.

— Это случилось полгода назад. — Заговорил комиссар. — Группа людей — трое туристов и один проводник из наших, из местных, отправились на Хуртову вершину. Это та, что на запад от города, вы, должно быть видели.

Не отвлекаясь от просмотра дела, Норин кивнул и комиссар продолжал.

— Вершина эта считается очень сложной и, вообще‑то, ходить туда без должного сопровождения не рекомендуется. В тот раз альпинисты понадеялись на свои силы и не предупредили спасателей, каким конкретно маршрутом они пойдут. Как вы догадываетесь, сошла лавина. Двое туристов погибли сразу, третий и проводник выжили, но оказались отрезанными от путей отступления. Из‑за того, что службы спасения не знали, куда именно направилась группа, поиски затянулись. Их разыскивали немногим меньше недели.

Норин снова кивнул. Он как раз наткнулся на показания командира местной спасательной службы, в которых говорилось, что поиски шли шесть дней.

— В общем, в конце в живых остался только один, тот самый проводник из местных. — Продолжил комиссар. Он снова машинально достал сигарету, но увидел плакат запрещающий курение в архиве и теперь теребил её в пальцах.

— А выжил он потому, что убил и съел своего товарища по несчастью. — Закончил уже Норин, прочитав об этом из материалов дела.

Подняв голову, он посмотрел на комиссара, в задумчивости покусывая губу.

— Совершенно верно. После того как это выяснилось, парня арестовали и началось следствие. Но до конца оно доведено не было. В следственном изоляторе произошел пожар и несколько помещений, в том числе и камера с подследственным выгорели дотла.

— Отчего произошел пожар? — спросил Норин.

— Выяснить так и не удалось. Эксперты не уверены полностью, но предполагают, что короткое замыкание.

— Где похоронен погибший подследственный?

— Нигде. — Хмуро ответил Макаров и Норин взглянул на него, удивленно вскинув брови. — Труп так и не был найден.

— То есть вообще ничего не нашли? Даже обгоревших останков? — уточнил Норин и Макаров отрицательно покачал головой. — Очень интересно.

Норин встал из‑за стола и прошелся перед ним туда‑обратно. Сторожиха, заснувшая было за своим столом, подняла голову и внимательно посмотрела на нарушителя тишины.

— Это единственный подходящий вам случай. — Произнес комиссар. — Все остальные смерти в городе были естественными. Но если хотите, мы можем поднять материалы.

— Нет необходимости. — Отмахнулся Норин. — Этот случай идеально подходит для условий появления вендиго. Серьезное преступление, факт людоедства, наличие холода. На фоне всего этого у кандидата в вендиго наверняка был еще и психологический слом. Шаман же довершил начатое. — Норин остановился и в упор уставился на комиссара. — Мне нужно допросить полицейского дежурившего в изоляторе в момент пожара.

Макаров мгновение помедлил, потом спохватился и сунулся в папку, выискивая, кто же дежурил в тот момент в злополучном изоляторе.

— Лейтенант Кулени. — Прочитал он, подслеповато водя пальцем по странице. — Ну, да. Точно. Он тогда еще лейтенантом был. Повышение месяц назад как получил.

— Кулени?! Дункан же, как раз с ним должен быть. Идемте! — безапелляционно приказал Норин, разворачиваясь и стремительно направляясь к выходу.

Комиссар не посмел возражать и последовал за майором в ранге вице‑консула, оставив раскрытую папку с делом прямо на столе.

Поднявшись из подвала, Норин с Макаровым направились прямиком в полицейское управление, с целью выяснить, где сейчас может находиться старший лейтенант Кулени. На месте выяснилось, их сотрудника уже искал капитан Ил'Энния и ему сообщили, что Стефан Каласи со вчерашнего дня в отгулах и скорей всего находится у себя дома. Не дослушав до конца, Норин выскочил в коридор, на ходу доставая мобильный телефон и набирая на нем номер Дункана. Бездушные гудки в трубке говорили о том, что вызов идет, но напарник не отвечает.

— Господин майор! — Макаров, пыхтя и отдуваясь, догнал Норина. — Господин Майор…

— Поднимайте по тревоге всех сотрудников, — не дослушав, категорично приказал Норин, — всех без исключения к дому вашего Кулени. Идемте. Сядете за руль. Я не знаю, где живет этот ваш старлей.

— Да, что случилось‑то? — Не понимал Макаров, еле поспевая за длинноногим эльфом.

Не собираясь ничего объяснять, Норин стремительным шагом, чуть ли не бегом, выскочил на улицу и стал оглядываться по сторонам, ища машину, на которой они приехали в этот город. Машины нигде не было, и Норин не сразу сообразил, что на ней, видимо, уехал Дункан.

Из дверей управления выскочил комиссар и еще трое полицейских, среди которых был и лейтенант Каласи. По его виду было понятно, молодой фурри не понимал причины тревоги, но все же исправно на ходу проверил обойму своего пистолета и сунул обратно в кобуру.

— Садитесь за руль. Я не знаю, где живет ваш Кулени. — Распорядился Норин, садясь в машину комиссара.

Каласи, по молчаливому согласию сел с ними. Оставшиеся два полицейских сели во вторую машину. Включив сирены, обе сорвались с места и рванули прочь с площади.

Буквально в считанные минуты, пролетев через половину Лихнака, служители закона затормозили напротив небольшого уютного, как и все остальные в этом городе, дома старшего лейтенанта Кулени.

— Слушать сюда! — громко произнес Норин, выскакивая из еще толком не затормозившей машины и выхватывая свой «единорог». — Преступник очень опасен! Близко не подходить! Им займусь лично я. Остальные меня прикрывают.

Норин больше всего досадовал, что сейчас рядом с ним нет майора Рохура и его молодцов. Вот бы где пригодились эти молотоголовые.

— Дункан! — во всю глотку рявкнул Норин, увидев их с напарником машину, оставленную возле калитки дома Кулени. — Дункан!

Влетев в заснеженный дворик, Норин хотел было вломиться в дом, но вдруг расслышал странные звуки, доносившиеся откуда‑то с заднего двора. Крепко сживая в руке пистолет, увязая и спотыкаясь в глубоком снегу, Норин кинулся туда. Первое, что он увидел, вломившись на задний двор — это спину в костяном доспехе и длинные черные волосы, мечущиеся над ней.

Серкона, облаченная в свой охотничий костюм, яростно сражалась с монстром. Она не соврала, она действительно превосходно знала свое дело. Вендиго был чуть ли не в два раза выше её, но охотницу это нисколько не смущало. Она бросалась на него короткими атаками, стараясь добраться своими клинками до сердца чудовища. По легенде оно должно быть из чистого льда и если его расколоть, то тварь мгновенно умрет. Все остальные раны для вендиго не смертельны. А регенерация у него была просто невероятной.

Когда Норин выскочил прямо на них, Серкона как раз размашистым ударом раскроила тощий живот твари, но из раны не выкатилось ни капли крови. Сама же рана буквально тут же начала затягиваться. Разъяренный же вендиго, оскалив саженные клыки, ринулся на охотницу.

— Пригнись! — гаркнул Норин, вскидывая пистолет.

Серкона не видела, кто это ей крикнул, но её профессиональное чутье подсказало, что надо послушаться. Присев, она откатилась в сторону. Выскочив вперед, Норин выстрелил, раз, другой, еще и еще. Если бы вместо серебра был свинец, то тварь, скорей всего, даже бы не заметила попытку Норина прикончить его, но серебряные пули принесли хоть какой‑то результат. Хотя и не такой большой, на какой рассчитывал Норин.

Получив несколько прямых попаданий в грудь и голову, вендиго взревел нечеловеческим голосом. Закрыв руками грудь, он оскалился на новую опасность в лице Норина и взревел еще раз. Но уже совсем по‑другому. Как и тогда в лесу, Норина окатило ледяным, пронизывающим до костей холодом и липкая паутина марева окружила со всех сторон. В глазах эльфа помутилось, как от удара под дых. Он упал на колени и, выронив пистолет, схватился за голову.

Серкона тоже попала под действие архаичной магии монстра, но частично и сознания не потеряла. Полулежа на снегу, она видела, как тварь неудержимо приближалась к упавшему на колени эльфу, но ничем не могла ему помочь. Липкое, ледяное марево паутиной словно сковало все её тело, а более того, разум.

Когда же охотница подумала, что напарнику Дункана уже пришел конец, откуда‑то появился молодой фурри‑лис с погонами лейтенанта на плечах. Ни на мгновение не растерявшись, он вскинул свой пистолет и выпустил в тварь всю обойму. Вендиго поневоле пришлось отступить, закрывая лапами голову.

Этого было достаточно. Марево утекло, словно его и не было. Не дожидаясь, пока тварь оклемается, Серкона вскочила на ноги, подпрыгнула и вонзила оба свои клинка ему в спину. Вендиго взревел, выгибаясь дугой, но охотница крепко вцепилась в свою добычу, одной рукой пытаясь её задушить, а второй била и била в левый бок твари, пытаясь добраться до сердца. И в какой‑то момент ей это удалось. Тварь издала странный жалобный звук и словно подкошенная рухнула ничком. Серкона скатилась с его спины, вскочила на ноги и одним махом отсекла голову. Не успокоившись на этом, она ногой перевернула уже бездыханного вендиго на спину и по самую рукоять вогнала свой клинок ему в грудь, в сердце, чтоб наверняка.

Тяжело дыша, откинув волосы с лица, она отступила назад и обернулась. Молодой фурри все еще стоял с поднятым пистолетом и взирал на происходящее широко распахнутыми глазами. Руки его тряслись, а хвост стоял столбом, распушившись, как ершик.

Держась за голову, Норин поднялся на ноги. Огляделся по сторонам, увидел Серкону, увидел мертвого вендиго, обернулся на Каласи и отвел от себя его руку с пистолетом. Фурри словно очнулся и разжал пальцы, выронив оружие на истоптанный снег.

— Где Дункан? — первое, что произнес Норин, пристально глядя на Серкону.

Ответить охотница не успела. Чертыхаясь и увязая в снегу, показался весь какой‑то встопорщенный комиссар Макаров с пистолетом наголо. Увидев изрубленного монстра на снегу и стоящих возле них эльфов и фурри, он чертыхнулся вполголоса и как‑то скорбно посмотрел на Норина.

— Господин майор… там это… — пробормотал начальник местной полиции, указывая в сторону дома. — Ваш… ваш сотрудник.

Не дослушав, Норин, как бешенный, устремился в дом.

На крыльце, на пороге двери, очень для себя не, кстати, на пути майора попался один из двоих полицейских, ехавших во второй машине. Отшвырнув его в сторону, эльф влетел в дом.

— Дункан! Дун…

Ворвавшись в гостиную, Норин остановился как вкопанный.

Дункан лежал на полу. Лужа крови, натекшая из его разорванной шеи, успела разбежаться до самой шкуры лигра, окрасив её в бурый цвет. Великолепный черный мундир был разорван на груди, обнажая исполосованную когтями грудь. Еще больше было изуродовано его лицо. Но кто‑то заботливый прикрыл его носовым платком, который успел пропитаться кровью насквозь.

— Жаль, что только один. — С трудом проговорил Кулени.

Он сидел на полу у окна, привалившись спиной к стене, и прижимал к телу левой рукой отрубленную по локоть правую.

Прежде чем схватиться с вендиго, Серкона успела добраться до шамана и отхватить у него одну руку. Так он не мог колдовать и, значит, помочь своей зверюшке. Теперь рядом с ним суетился полицейский, накладывая жгут на культю. Хотя это мало помогало. Шаман уже потерял много крови и был бледен, как мертвец. Жить ему оставалось не долго.

— Очень жаль, что мой малыш не утащил с собой и второго свиба. — Вновь заговорил шаман, отпихнув от себя своего полицейского коллегу. — Вообще он мало с собой забрал.

— Зачем? Зачем тебе все это было нужно? — Макаров вырос в дверях и теперь угрюмо смотрел на своего полуживого подчиненного.

— Я выполнял свой долг. — Дико блестя глазами и улыбаясь самому себе, ответил Кулени. — Имперцы сделали из наших священных мест развлечение для богатеев. Они осквернили наши леса и горы, они вас купили, а вы продались и когда я увидел того парня, который сожрал глупого туриста, то понял — это выход.

— Ты дурак! — не выдержал Макаров. — Погубил себя и обрек на жуткую смерть его. И это не считая тех несчастных, которых вы погубили своей глупой охотой.

— Добровольно. — С трудом ответил, теряющий силы шаман. — Он согласился стать вендиго добровольно. Он обменял ваше глупое правосудие на служение своему народу…

Норин не стал слушать дальше. Качаясь, словно пьяный, на ватных ногах он вышел из дома, потеряв из ослабевшей руки свой пистолет. Отчего‑то вдруг стало жарко, и он захотел расстегнуть мундир, но пальцы не слушались, тогда он рванул ворот, отрывая пуговицы. Не понимая, куда идет, эльф вышел из калитки и побрел по улице, как ребенок, загребая носками снег.

Норин вспомнил первый день встречи с Дунканом. Как тот вместе с информационным стендом в холле учебки рухнул прямо на Норина. Вспомнил, как они вместе сидели свой первый срок в карцере, как убегали от разъяренного кастеляна, как устроили незапланированный концерт для курсантов, вместо планового маршевого смотра. Вспомнил как вместе, после учебки, работали в береговой охране, как вечно орал на них инспектор за очередной разбитый катер. Вспомнил, как в первый раз встретились с Профессором. Глава СВИБ лично явился зазывать их в свой департамент, а Дункан принял его за сутенера.

Норин прекрасно осознавал, вина за смерть друга навсегда теперь лежит на нем и готов был отдать свою жизнь, лишь бы исправить ошибку. Но, сделанного не воротишь. Дункана больше нет. А кроме него у Норина больше никого и не было‑то никогда. Они оба детдомовцы, оставшиеся без родни после Сиамской войны и кроме крепкой дружбы и громких приставок к фамилиям других богатств не имели.

Каласи и Серкона догнали майора Наррия почти в самом конце улицы. Словно чумного они привели его обратно и усадили в машину. Каласи нашел оброненный Норином пистолет, и хотел было вернуть его, но комиссар остановил его. У эльфа был такой вид, что он здраво опасался, как бы майор не застрелился из своего же табельного. Вместо этого, Макаров велел фурри быть с эльфом рядом и внимательно следить за ним, а если чего, сразу звать на помощь. Сам же комиссар занялся своей работой, грязной, рутинной. Но кроме него больше некому было это сделать. Нужно было вызвать медиков, криминалистов, конвой, доставить тела в морг, а задержанного в камеру. Хотя нет, сначала в больницу, пока он не окочурился от потери крови. Еще не мешало бы допросить охотницу, но она куда‑то пропала. Да и пес с ней. И без того работы много.

Прежде, чем зайти в дом, Макаров еще раз глянул в сторону майора, сидящего в машине. Взгляд эльфа по‑прежнему был остекленевшим. Каласи был рядом и, что‑то говорил, но свиб никак не реагировал.

Вздохнув и пожевав усами, комиссар вошел в дом.

* * *

Закат над Лихнаком окрасил горные вершины в золотой цвет. Поднявшийся ветер, гнал поземку и колыхал ветки деревьев, росших по окраине тихого горного городка. Лихнак готовился отойти ко сну. Сну крепкому и спокойному, впервые за последнее время. Новость о поимке главных злодеев быстро разнеслась по округе, но комиссар Макаров строжайше запретил благодарить господина майора за это. Он вообще велел не подходить к нему близко. Майору Ил'Наррия сейчас было не до того.

Весь день он занимался сооружением погребального костра. Вообще‑то по закону, тело погибшего капитана Ил'Энния следовало доставить в столицу и передать родственникам, но у него их не было и претензии предъявлять было некому. Норин был единственным его близким. Следуя старинной эльфийской традиции, он собирался предать тело друга погребальному костру на закате. По древним эльфийским легендам душа погибшего листоухого должна уйти вместе с последним лучом солнца.

Норин сложил дрова по всем старинным канонам. Сверху на них уложил тело друга, завернутое в саван. Вместе с телом положил и его табельный пистолет. Вообще‑то полагалось класть клинок, но его у Дункана никогда не было, поэтому сгодиться и пистолет. Профессор, конечно, будет очень недоволен, но Норина это совершенно не волновало. Так же поверх тела он положил и свой свитер, который так понравился Дункану. Хотелось еще, что‑нибудь отдать другу, но ничего такого ценного в этом чужом городе не было.

Когда солнечный диск наполовину скрылся за склоном горы, Норин поднес факел к костру. Сухие еловые дрова практически тут же занялись ярким пламенем, которое рвал суровый ветер. Отшвырнув факел в снег, Норин отошел и, молча, смотрел, как его друг исчезает навсегда.

В двух шагах позади, стояла Серкона. Она пришла перед самым закатом и просто стояла, смотрела. По её щекам медленно катились слезы. Еще чуть дальше, возле дерева стоял Зимал Каласи. Фурри нарушил приказ своего начальника и пришел проститься с эльфом, которого знал всего три дня.

Когда костер догорел, стало совсем темно. Развернувшись, Ноирин так же, молча, побрел к машине, дожидавшейся его в стороне. Серкона направилась в свою сторону. Они уходили каждый своей дорогой, но с одинаковой болью в душе. Лейтенант Каласи хотел было что‑то сказать, и даже шагнул в сторону проходившего мимо него эльфа, но понял, слова сейчас бессмысленны. Опустив уши и хвост, фурри медленно побрел в сторону городского управления. Он ведь до сих пор еще не написал отчет.

* * *

В больших городах, как и в горах, рассветы начинаются позже, а закаты раньше. В одном случае горы, а в другом небоскребы воруют у солнца его законное время царствования. К тому же в городах свет звезд скрадывает уличное освещение. Даже если взобраться на самое высокое здание в городе, все равно не увидишь на небе такой красоты, какая бывает в горах. Норин это знал по личному опыту. Он стоял на балконе семнадцатого этажа, типичной двадцатиэтажки по улице маршала Балехо, в которой он жил и безразлично взирал на закат, виднеющийся из‑за шпиля небоскреба напротив.

Небрежно облокотившись на перила, он забыл курить и пепел сигареты, зажатой между пальцами, ссыпался вниз кому‑то на голову. Это была уже, наверное, десятая сигарета за сегодняшний вечер. За спиной Норина на подоконнике стояла ополовиненная бутылка дешевого коньяка. Через открытую балконную дверь было слышно, как орет в комнате телевизор и виднелась не убранная кровать. Норину на все эти мелочи было настолько наплевать, что он не сразу распознал, как в его кармане уже целую минуту надрывается мобильный телефон.

Наконец, соизволив ответить на вызов, Норин поднес трубку к уху, забыв сказать «алло».

— Норин, мальчик мой, ты, там совсем с катушек съехал?! — послышался в трубке сердитый и вместе с тем какой‑то обиженный голос генерала Вараллена. — Это, что еще за номера? По какому «собственному», по какому «желанию»? Ты хочешь нас всех бросить тут на произвол судьбы? Я понимаю, ты очень расстроен гибелью друга, мы все тоже скорбим по потере товарища. Но горе лучше всего топить в работе, а не в спиртном. В общем, так, заканчивай свою меланхолию и завтра я жду тебя у се…

Не слушая дальнейший словесный поток Профессора, Норин разжал пальцы, и телефон стремительно полетел вниз на проспект, кому‑нибудь на голову.

Етти.

Сверчок осторожно выбрался из‑под дивана и замер, соображая, безопасно здесь или не очень. Притаившийся за столом Сегрей Ил'Вараллен, осторожно стянул с ноги ботинок, поднял над головой и тоже притаился. Сверчок сделал неуверенный прыжок вперед и снова замер. Профессор осторожно подался чуть‑чуть вперед, намереваясь прихлопнуть нахальную тварь, пытающуюся аннексировать его кабинет. Однако, сверчок не торопился двигаться дальше. Генерал тоже выжидал подходящий момент.

Неизвестно сколько бы продолжалась эта игра нервов, но вдруг дверь неожиданно распахнулась, на пороге возник подполковник Клен Даруэл и только после этого догадался постучаться.

— Вызывали, господин генерал? — поинтересовался дроу, по привычке глядя на кресло, но начальника в нем не обнаружил.

Сверчок решил, что зайдет в следующий раз и шмыгнул под диван, а господин генерал так и остался на полу на карачках, с воздетым над головой ботинком. Повернув голову, Даруэл наконец‑то заметил своего начальника и удивленно воззрился на него.

— Вызывали? — еще раз уточнил Клен, но уже не так уверенно, как прежде.

— Дверь закрой. По полу сквозняки гуляют. — Сделав серьезный начальственный вид, проговорил Профессор.

Поднявшись на ноги, он надел ботинок обратно на ногу, притопнул каблуком и прошел к креслу.

— Садись, что стоишь, как не родной. — Предложил подчиненному генерал, усаживаясь на свое место. — Будешь?

Вараллен привычным жестом придвинул Даруэллу чашу с виноградом.

— Спасибо, не буду. Только, что обед был. — Деликатно отказался Клен, садясь напротив начальника. Сложив руки на столе, он приготовился внимательно слушать.

Генерал не торопился сообщать подполковнику, для чего он его к себе вызвал. Вместо этого он придвинул к себе кипу бумаги и зарылся в ней, выискивая нужную.

— На‑ка, подпиши. — Найдя, наконец, нужный документ, он протянул его своему дальнему родственнику.

— Что это? — поинтересовался Клен, принимая бумагу и внимательно её читая.

— Твое назначение на пост начальника Чрезвычайного Отдела. Теперь ты не исполняющий обязанности, а полномочный руководитель.

— Выходит, Норин действительно не вернется? — Не торопясь подписывать назначение, Клен несколько растерянно взглянул на начальство.

— Норин, как и все листоухие, упрямый, как гном в споре. — Буркнул Профессор, откидываясь в кресле и пощипывая виноград. — Он уехал в глушь в провинцию, в этот, как его… — забыв название, профессор вынул из внутреннего кармана своего роскошного, расшитого серебром кителя, записную книжку и долго её листал. — Любердорф. — Скривившись, медленно, по слогам прочитал он.

— Где это? — удивился Клен.

— Да хафлинг его знает! — в сердцах, генерал бросил свою записнушку на стол, в общую кучу бумаг. — На западе империи где‑то. Городишко, каких тыщщи. Телефон свой выбросил, отпустил бороду и теперь занимается размеренным сельским бытом. Капусту окучивает.

— У эльфов не растет борода… — В удивлении вскинув брови, напомнил дроу.

— А вот он умудрился. — Не очень‑то радостно усмехнулся Вараллен. — Ты же знаешь, что он, что Дункан умели удивлять.

— Мне их обоих не хватает. — Грустно вздохнув, проговорил Клен.

— Ты мне зубы не заговаривай. — Генерал сел прямо, положив руки на стол, и сурово посмотрел на своего подчиненного. — Подписывай и марш на рабочее место.

— А, может, все‑таки еще есть надежда вернуть Норина? — вертя ручку в пальцах, Клен многозначительно посмотрел на начальника.

— Я три раза посылал к нему эмиссаров. В последний раз аж сам Шуашш Сарашшан ездил. Все без толку. Норин даже разговаривать не хочет.

— Выходит, правильно говорят, что Дункан ему был больше чем друг. Они были как братья. — В задумчивости подперев щеку, проговорил Клен.

— Ты подпишешь уже или сначала выбесишь меня?! — сверкнув глазом, взревел генерал.

Понимая, что дело решенное, и Норин уже не вернется в имперскую безопасность, Клен торопливо подмахнул документ и передал его начальнику. Убрав бумагу в одну из папок, генерал жестом велел подполковнику проваливать на законное рабочее место. Не рискуя и дальше раздражать начальство, Клен быстро вымелся из кабинета.

В приемной генерала он нос к носу столкнулся с полковником Александром Галатараем, начальником отдела кадров.

— Ну, как, в духе или не очень? — поинтересовался полковник, кивнув на дверь кабинета Вараллена.

— Да чудит, как всегда. — Пожал плечами Клен, за руку здороваясь с коллегой. — Окончательно назначил меня начальником ЧО.

— Так, значит…

— Норин не вернется.

— Хреново.

— Сам расстроен. — Развел руками Клен. — Ладно, не буду задерживать, а то Профессор сегодня, что‑то больно раздражителен.

— Ну, на меня раздражаться не за, что, — тряхнув папкой под мышкой, усмехнулся Галатарай, — у меня рутина.

— Вызывали? — поинтересовался начальник отдела кадров, входя в кабинет генерала.

— Семнадцать лет уже сижу в этом кабинете и каждый раз одно и то же слово. — Пробормотал Профессор. Он в задумчивости подпер кулаком подбородок, и, казалось, смотрел куда‑то мимо вошедшего начальника отдела кадров.

— Желали видеть? — неожиданно, даже для себя, решил внести некоторую оригинальность полковник. Клен был прав, Профессор сегодня странный больше обычного.

— Что у тебя? — спросил Вараллен, кивнув Галатараю, чтобы садился.

— Пополнение, господин генерал. — Присев к столу, полковник раскрыл папку и достал из нее три, еще совсем тоненьких личных дела. — Три летеха прямо из учебки к нам по распределению.

Привстав, он передал начальству личные дела трех лейтенантов, попутно поясняя детали.

— Все три северных эльфа. Все трое учились в одном потоке, то есть бывшие сокурстники и прекрасно знают друг друга. Как так получилось, что они вместе угодили к нам, остается только догадываться.

— Намекаешь, что без мохнатой лапы не обошлось? — задумчиво переспросил Профессор, листая дела. — Зря так думаешь. Они не дворяне и не дети олигархов. А вот то, что у них повышенный интеллектуальный уровень и предрасположение к силе, это совсем другое дело.

— Да, я обратил внимание. — Кивнул Галатарай. — Особенно высокие показатели в силе у младшего Самисэри.

— Тристан Самисэри и Рупперт Самисэри. — Сегрей попеременно глядел то на одну фотографию в деле, то на другую. — Братья?

— Так точно. Всех троих необходимо направить на проведение практики. У меня есть несколько запросов из пяти префектур, просят прислать молодых специалистов. Три из них мы можем удовлетворить.

— Перетопчутся. — Невнятно пробормотал генерал.

— Что, простите? — не расслышал полковник.

Профессор ответил не сразу. Он внимательно поочередно вглядывался в фотографии молодых эльфов, прикрепленных к личным делам, и о чем‑то думал. Полковник терпеливо ждал, прекрасно зная характер своего начальства. После того как Вараллен додумал свою мысль до конца, она ему очень понравилась.

— Из провинции Гроссланд запросов на молодые кадры не поступало? — поинтересовался генерал, откидываясь в кресле и с улыбкой поглядывая то на бумаги, то на полковника.

— Никак нет. — Ответил Галатарай, предварительно сверившись со своими бумагами. — А причем тут провинция Гроссланд?

— Там есть замечательный городишко Любердорф, в котором живет очень вредный и не уступчивый эльф. Мы пошлем молодые кадры на практику именно туда. Несознательный эльф наверняка не раз пересечется с ними и, может быть, в нем проснется прежняя страсть к работе, а заодно и совесть и он вернется к нам.

— Вы это сейчас о Норине? — догадался полковник.

— Совершенно верно. — Профессор сложил дела и вернул их начальнику кадров.

— Кого из них пошлем?

— Всех троих.

— Всех? Ну, может одного, а остальных по другим префектурам. Они очень просили.

— Перетопчутся! — категорично отрезал Профессор, хлопнув рукой по столу. — Всех троих в Лебердорф и пусть Норина совесть сгрызет, раз он нас всех так бессовестно бросил.

— Слушаюсь. — Козырнул Галатарай, поднимаясь со своего места.

* * *

Трое молодых эльфов бодро катили на стареньком «Кадилаке» по ухабистой грунтовой дороге. Кожаная крыша была откинута и от того ничто не мешало им любоваться провинциальной пасторалью. Хотя эта деревенская идиллия надоела еще километров пятьдесят назад.

Малуэр дрых, развалившись на заднем сиденье, выставив ноги за борт машины и прикрыв платком лицо от палящего солнца. Рупперт тоже спал, но на пассажирском кресле впереди, откинув голову и приоткрыв рот. Его рыжие волосы красиво колыхались на ветру и качались в такт подпрыгивающей на ухабах машине. Тристан, сидевший за рулем, с завистью поглядывал на них друзей и сослуживцев одновременно, а Рупперт, ко всему прочему был ему еще и братом. Тристану тоже хотелось так же развалиться, где‑нибудь на солнышке и для себя он решил, что как только попадется речка, тут же остановится и искупается, пусть даже и один. Несмотря на майский солнцепек, погода не совсем располагала к купаниям, особенно здесь, на западе страны, где ощущалось присутствие океана, но ведь они офицеры имперской безопасности, а значит, трудности — это не про них.

С первыми трудностями Тристану и Рупперту пришлось столкнуться еще в сопливом детстве. Тристану было восемь лет, Рупперт на год младше. Их вместе с родителями, работавшими в министерстве иностранных дел, в составе посольской миссии отправили в Вудуристан, которая к тому моменту совсем недавно получила независимость от имперского колониального влияния. Настроения в недавно образовавшейся стране в те времена, да и сейчас, пожалуй, были самые разные, от лояльных, до резко негативных.

Тристан хорошо помнил, как толпа местных фанатиков осадила особняк дипломатической миссии. Разъяренные простолюдины требовали убрать имперцев, бывших хозяев из их страны, а местные внутренние войска не очень‑то этому препятствовали. Толпа ворвалась на территорию посольства, пролилась кровь, в том числе и посла, а Тристан тогда впервые применил свою силу, защищая брата. Неумело, кустарно, но сотворенная им огненная вспышка смогла отогнать бандитов.

Скандал тогда получился жуткий. Погибли посол империи и еще шестнадцать работников посольства. В том числе и оба родителя Тристана и Рупперта. Правительство Вудуристана извинялось и каялось, но братьям Самисэри это уже мало могло чем помочь. Свое родное руководство страны конечно же не оставило сирот в беде, сама императрица занялась судьбой всех пострадавших семей. Именно по её протекции Тристан и Рупперт попали в самое престижное военное училище империи.

Там они познакомились с Малуэром Тулари и уже втроем портили кровь директору академии своими выходками. По заведенной еще предыдущими поколениями учеников, традиции братья и Тулари первым делом украли любимого директорского мопса и заменили имперский флаг на плацу на форменные подштанники. Кто ввел эту традицию — никто уже не помнил, но из года в год её исполняли неукоснительно.

Тристан и Рупперт настолько тесно сдружились с Малуэром, что вскоре их всех троих стали считать братьями, хотя, если присмотреться внимательнее, то можно было понять, что это не так. Да, Тристан и Рупперт были очень похожи и лицами и телом, только старший был выше ростом и заметно шире в плечах щуплого брата. Да и волосы у них были разные соль с перцем у младшего и золото у старшего. Такие же разные были у братьев и вкусы к одежде. Тристан был одет в пижонские белые спортивные штаны, такую же куртку с капюшоном и футболку цвета кобальта. Младший предпочитал темные не маркие джинсы, рубашку с закатанными рукавами и жилет.

Малуэр же совсем не походил на братьев Самисэри. Более узкие глаза, тонкие черты лица, острый подбородок, черные до синевы волосы и бледная, даже для эльфа кожа. Зато в характере все трое были как с одного станка.

Все семь лет обучения в академии всегда вместе во всем в проказах и в учебе. Получив свои первые погоны, а вместе с тем и первое назначение Тристан Малуэр и Рупперт очень сильно удивились, когда узнали, что направлены на практику опять вместе. Хотя, как говорят знающие головы, в СВИБе и не такое бывает, особенно при нынешнем руководстве.

Лениво крутя баранку, Тристан размышлял о своей прошлой жизни, строил планы на будущее, но неожиданно ему пришлось прервать свое занятие. Впереди показалась небольшая река, о которой мечтал эльф, но идея о купании истаяла как‑то сама собой. Через речку был перекинут узкий мост, в одну полосу и перед ним собралась уже целая пробка — два пикапа, груженые фермерской рухлядью и телега, запряженная мулом. Причиной пробки стал небольшой грузовичок, которому придумалось заглохнуть прямо посреди моста.

— Пробки, прямо как в столице. — Пробормотал Тристан, тормозя машину и поневоле присоединяясь к общему стоянию.

— А? Что? — хрюкнув со сна, Рупперт разлепил глаза и ошалело огляделся по сторонам. — Уже приехали?

Малуэр со своего места даже не соизволил подняться, лишь пробормотал, что‑то во сне.

— Приехали, да не совсем. — Ответил Тристан, подбородком указывая на затор.

Рупперт поднялся на ноги и всмотрелся вперед, наблюдая, как водитель грузовичка и остальные шоферы, застрявшие по его милости, пытаются раскочегарить заглохшую колымагу. Судя по крепким словечкам, долетавшим до «Кадиллака» у них это плохо получалось.

— Похоже, это надолго. — Произнес Тристан, расстегивая куртку. — А потому предлагаю искупаться.

— Ага, прям голышом. — Саркастично скривился его брат. — Еще чего придумаешь. Вода ледяная. Лучше заводи, да поехали.

— Куда? Вброд? — удивился Тристан.

— Езжай вперед по мосту, а я подниму машину.

— Ты уверен? У тебя получиться? — засомневался Тристан, но все же включил зажигание.

— Уверен. Газуй, давай. — Кивнул Рупперт, садясь на своем месте ровно и закрывая глаза. — Я по силе сравним с Императором.

— Да ты, что?! — усмехнулся Тристан. — Может, еще на поединок его вызовешь.

— Мне тоже будет любопытно на это взглянуть. — Отозвался с заднего сиденья Малуэр. — Только от пола я тебя потом отскребать не буду.

— А ты спи себе там, если помочь не желаешь. — Буркнул в ответ Рупперт.

— Я сплю и сню себе чудесный сон… — невнятно пробормотал Малуэр цитатой из «Аригадала».

Рупперт не стал спорить с другом, а полностью сконцентрировался на своей работе. Его начало обволакивать голубоватой искрящийся дымкой. Она растекалась все больше и больше, окутывая уже саму машину. Тристан включил первую передачу и на самой маленькой скорости двинулся вперед. Дымка заполонила уже всю машину и начала, как густой кисель выплескиваться наружу и сразу вместе с этим машина медленно начала отрываться от земли.

Не прекращая движения вперед, «Кадиллак» приподнялся над дорогой настолько, что с легкостью пролетел, сначала над телегой, перепугав запряженного в нее осла, а потом и над обоими пикапами, после чего двинулся прямиком к мосту. Суетившиеся возле заглохшего грузовичка водители, бросили свое занятие и с нескрываемым любопытством, а некоторые и с удивлением взирали на проплывающую над ними машину.

— Держи ровней, не дергай. — Не раскрывая глаз, проговорил Рупперт.

— Ага. — Кивнул Тристан.

Малуэр со своего места даже не шелохнулся, не сказать, чтобы вообще как‑нибудь отреагировал.

Между тем, видя, как покрылся испариной лоб брата и, понимая, как ему тяжело тащить по воздуху целую машину, Тристан прибавил газу, чтобы как можно скорей проскочить пробку. Машина дернулась, и Рупперт охнул, раскрыв глаза. Творимая им дымка тут же перестала расти и начала стремительно истончаться.

Потеряв ту силу, которая поддерживала её в воздухе машина быстро начала снижаться, продолжая по инерции двигаться вперед. Пролетая как раз над заглохшим фургоном, «Кадиллак» зацепил его задними колесами и бампером, погнув каркас и порвав брезент крыши. Тристан по привычке нажал педаль газа, но это не помогло. Колеса вращались в воздухе, никак не влияя на скорость движения.

Приземлившись по параболе, «Кадиллак» плюхнулся сначала на передние колеса, потом на задние и дернулся вперед. Но не далеко. Тристан поспешно нажал на тормоз, и машина резко остановилась, отчего Малуэр свалился со своего места и наконец‑то соизволил поинтересоваться…

— Какого хафлинга у вас тут твориться?! — вынырнув откуда‑то с пола «Кадиллака», он сердито посмотрел сначала на светловолосого, потом на его рыжего брата.

— Я ж тебе сказал — не дергай! — резко бросил Рупперт, вытирая вспотевшее лицо и шею.

— Ну, извини. — Развел руками Тристан. — Я хотел как лучше.

— А причем тут я? Иди перед водилой извиняйся.

Глянув в указанном направлении, Тристан раздосадовано поджал губы. Их «Кадиллак» изрядно помял брезентовую крышу фургона, местами порвал и теперь водитель приближался к ним, с явным намерением разобраться.

Выбрав свою самую дружелюбную улыбку, но при этом, соорудив на лице виноватое выражение, Тристан выбрался из машины. Рупперт и Малуэр остались на своих местах, решив понаблюдать на все это со стороны. Тристан удивился на такое предательство друзей, но виду не подал. Отметил лишь про себя, что при первой же возможности отомстит этим двурушникам. Соли в кофе насыплет, носки сопрет, а может даже их телефоны спрячет…

Продумать дальнейший план мести Тристану не дали. Водитель помятого фургона стремительно приблизился к нему и, без каких либо предисловий, пихнул ладонями в грудь.

— Ты тут самый умный на ближайший километр?! — воскликнул он, еще раз пихая Тристана так, что ему невольно пришлось отступить назад. — Подождать не мог? Не терпится? Обязательно нужно по головам идти?!

Разгневанный водитель еще раз пихнул эльфа, от чего его собственная безразмерная замасленная кепка съехала на глаза. Пока он поправлял её, Тристан успел разглядеть, что водитель вообще‑то еще совсем молодой и, видимо, тощий парень. Из‑за мешковатой брезентовой куртки и таких же штанов сказать это наверняка было нельзя. Во всяком случае, он был ниже Тристана на целую голову, но тот яростный напор с каким наскочил этот задохлик на плечистого эльфа обескураживал. Лейтенанту без пяти минут имперской безопасности потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не сорваться и деликатно ответить.

— Мы приносим свои извинения. Мы с товарищами малость не рассчитали своих сил, но готовы загладить вину.

Тристан обернулся к товарищам в поисках поддержки. Рупперт кивнул одобряюще, мол, все верно братик, продолжай в том же духе, мысленно я с тобой. Малуэр же вообще утратил всякий интерес к происходящему и снова дых на заднем сиденье, выставив ноги.

— Что мне твои извинения! — продолжал скандалить водитель покореженного фургона. Те водители, которые помогали ему с ремонтом, в разборку не вмешивались, но с явным неодобрением поглядывали на залетную городскую молодежь.

— Мы возместим ущерб. — Ответил Тристан, вытащив из заднего кармана бумажник.

— Иди ты к черту! Из‑за таких как ты все проблемы на дорогах. — Взвинченный водитель фургона не собирался успокаиваться и в очередной раз толкнул эльфа.

Это в свою очередь взбесило Тристана, и уже он закусил удила.

— Да иди ты сам к черту! — воскликнул он. — Я не отрицаю вину и готов заплатить. Не хочешь по‑хорошему — вызывай патруль! — Сунув бумажник обратно, он отмахнулся от наскакивавшего на него хозяина фургона.

Видимо он не рассчитал силу, и щуплый парень отлетел в сторону, приземлившись на асфальт, прямо на пятую точку. Брезентовая кепка слетела с его головы и длинные пшеничные волосы, что прятались под ней, каскадом рассыпались по плечам. Вместо щуплого парня, Тристан увидел перед собой весьма миловидную девушку, да еще и соплеменницу. Пусть лицо её и было перепачкано солидолом, но теперь без этой дурацкой кепки было видно, что эльфа была очень не дурна собой.

Смущенно крякнув, эльф нагнулся и протянул руку, желая соплеменнице помочь подняться на ноги.

— Простите сударыня, я не хотел…

— Иди к черту. — Отмахнувшись от протянутой руки, девушка сама поднялась на ноги, подобрала с дороги свою кепку, и остервенело начала отряхивать её о свое колено.

— Я действительно не хотел. Я просто… — Продолжал оправдываться обескураженный Тристан.

— Езжайте‑ка вы, хлопцы, дальше своей дорогой. — К эльфу подошел пожилой фурри‑пес, один из тех, что помогал эльфийке ремонтировать машину, и ненавязчиво кивнул в сторону «Кадиллака». — Раз уж все равно перебрались по мосту без очереди, следуйте дальше, куда ехали. Мы тут сами разберемся.

— Но, может, все‑таки, мы можем чем‑то помочь? — Не сдавался Тристан, но фурри лишь отрицательно помотал головой, давая понять, что лучше им уехать.

Тристан еще раз взглянул на сердитую эльфию, остервенело выколачивающую пыль из своей кепки. Та в ответ не удостоила соплеменника даже гневным взором. Смущенно крякнув, Тристан вернулся за руль своей машины.

— Молчи! — приказал он брату, включая зажигание.

Рупперт лишь фыркнул, усмехнувшись, и отвернулся в другую сторону.

— Мне уже нравиться эта командировка. — Подал голос Малуэр со своего места, не меняя, впрочем, позы. — Мы еще на место не приехали, а уже завели дружественные отношения с аборигенами. Селезенкой чую — дальше интересней будет.

— Мал, шел бы ты в леса зеленые. — Буркнул Тристан, направляя машину дальше по дороге к виднеющемуся вдалеке городку.

* * *

Рупперту городок понравился, Тристану нет. Малуэр не соизволил оторвать свою задницу и оглядеть местные достопримечательности, от чего своим мнением он делиться не стал.

Пробравшись по узким, мощеным улочкам между уютных кирпичных домиков, «Кадиллак» затормозил на небольшой городской площади, в аккурат напротив ратуши. Двухэтажная, с часовой башней, как и все, дома, вокруг, она была сложена из красного кирпича и покрыта листовым железом. На часовой башне на шпиле мотался из стороны в сторону ржавый флюгер с гербом города — петух в сапогах со шпорами, но со змеиным хвостом. Городок так и назывался — Василиск. Именно так с местного диалекта переводилось слово Любердорф.

— Кажется, приехали. — Констатировал Тристан, потянув рычаг и дожидаясь покуда крыжа «Кадиллака» медленно встанет на свое место. — Мал, убери свои костыли и подними дверные стекла.

Нехотя Малуэр выбрался со своего насиженного места, потянулся, выгнулся, уперевшись руками в поясницу, разгоняя застоявшуюся кровь. Стекла у машины он поднимать не стал. Ему было лень. Зато с интересом разглядывал уютные окрестные дома и вездесущих мальчишек, зыркающих на понаехавших эльфов из ближайшей подворотни. Этот регион в основном был заселен людьми, но среди ребятни были видны один эльфенок и фурри.

— Тоска здесь смертная будет. — Пробормотал Малуэр, медленно накручивая на палец черный длинный локон. — Селезенкой чую.

— Считай, это наш сверхурочный отпуск. — Пожал плечами Рупперт, подходя к другу. — Селянки, коровы, навоз и пастораль деревенская, разве плохо…

— Мне эта пастораль уже через завтра надоест. — Лениво дернул ноздрей Малуэр. — Надеюсь, у них здесь есть приличный паб.

— Пока мы ехали, я целых два заметил. — Отозвался от машины Тристан. Он рылся на заднем сиденье в дорожной сумке, и наружу торчала только его задница. — Ру, ты не помнишь, куда я направление и остальные документы сунул?

— В бардачке посмотри. — Не оборачиваясь ответил младший брат, вместе с Малом разглядывая ратушу и часы на её башне. Часы не двузначно намекали, что через полчаса и пообедать не мешало бы.

— Ты скоро там? — поинтересовался Малуэр. — Давай поскорей закончим с формальностями и найдем приличную забегаловку, а то в кишках уже революция начинается.

— Уже иду. — Отозвался старший Самисэри. Он копался уже в бардачке машины, выискивая там среди прочего хлама конверт с направлением в этот замечательный провинциальный городок.

Отыскав, наконец, документ, он присоединился к своим друзьям и все трое прошли в здание ратуши. Как и во многих подобных провинциальных городках и бургомистр и местное правоохранительное управление и прочая канцелярия умещалась в одном строении, от чего местного комиссара отыскать не составило трудов.

К удивлению эльфов им оказался гном. Встретить представителя этой расы в местных широтах было большой редкостью, но все же одного подгорного жителя какая‑то нелегкая занесла в славный город Любердорф. Комиссар Рубаду встретил командировочных, в своем кабинете, развалившись в старом, резном кресле и закинув ноги на стол. Китель его был расстегнут, являя миру солидный пивной животик. Бороды у гнома не было, зато вместо неё имелись густые, некогда рыжие, а теперь сильно побитые инеем бакенбарды, плавно переходящие в усы. Как тонко заметил Рупперт брату на ухо — чувачок с усами до ушей.

При появлении гостей в его кабинете, комиссар скинул ноги со стола, отодвинул от себя ополовиненную кружку пива и внимательно поглядел на эльфов.

— Чем могу помочь, юноши? — поинтересовался гном, по очереди разглядывая всех троих.

— Разрешите представиться: лейтенант Тристан Самисэри. — Первым заговорил блондин.

— Лейтенант Рупперт Самисэри. — Подхватил его рыжий братец.

— Лейтенант Малуэр…

— Тоже Самисэри? — удивленно вскинул кустистые брови гном.

— По счастью нет. — Скептически поджал губы брюнет. — Малуэр Тулари.

— Мы прибыли в Любердорф по распределению, проходить практику под вашим началом. — Закончил Тристан, подавая документы.

— Такие молодые, да бравые и всё мне. — Задумчиво пробормотал комиссар, внимательно изучая бумаги.

— Так точно!..

— И на хрена мне столько?

— Простите? — не понял Тристан.

— Я говорю, в вашей канцелярии перестарались. — Рубаду бросил документы на свой стол и с веселым прищуром поглядел на троих слегка опешивших лейтенантиков. — Городок у нас тихий, спокойный. Туристов полторы штуки за два года всего попалось. Преступление самое жуткое — это когда алкоголик Брендель у тетки Кузьмиты курицу спер. Тишина и спокойствие такие, что мухи и те от скуки пачками дохнут. И зачем мне, спрашивается, три таких лба? Генофонд если только местный разнообразить.

— А и много ли у вас симпатичных девчонок? — впервые за последнее время оживился Малуэр.

— Но в канцелярии не могли ошибиться, — зыркнув на друга, произнес Тристан, — раз нас сюда послали, значит, не просто так.

— Может быть, может быть. — Пробормотал комиссар, в задумчивости взлохматив бакенбард. — Единственное, что мне в голову приходит, так это етти. Наверное, из‑за него вас сюда пригнали?

— Етти? — заинтересовался уже Рупперт. — В ваших краях завелся етти? Но этого не может быть. Снежные люди — это выдумки.

— Можа и выдумки, да тока он уже однажды объявлялся в наших краях. Лет двадцать назад. Его тогда ловили, да не доловили и вот опять объявился.

— И много смертельных случаев? — уточнил Тристан.

— Ни одного. — Брякнул гном. — Только обосравшиеся. Один, правда, оч сильно. Сейчас в нашей больничке под капельницей лежит. Занатто впечатлительным оказался.

— Прикажете заняться этим делом? — спросил Тристан.

— Прям счас? Даже в туалет с дороги не заскочите? — усмехнулся гном. — Сегодня‑то уж ладно. Обустройтесь, отдохните с дороги, с девками нашими познакомьтесь, а завтра приступите к практике.

— Кстати, где нам разместиться на постой?

— А это не ко мне. — Отмахнулся комиссар, садясь в своем кресле ровно и придвигая к себе кипу бумаг. — Организационными вопросами у нас бургомистр заведует. Он на втором этаже сидит. — Ткнул толстым коротким пальцем куда‑то в потолок.

Коротко козырнув, молодые эльфы развернулись к выходу.

— Кстати, — произнес им вдогонку вредный гном, — на сегодня, так и быть, прощаю. Как‑никак с дороги. Но завтра потрудитесь явиться на службу в форме.

— Так точно. — Козырнув, пробормотал за всех Тристан.

Как и обещал комиссар, бургомистр нашелся на втором этаже. В отличие от бьющего баклуши гнома, этот тощий, плешивый, дерганный человек работал не покладая рук. На столе, на подоконнике и даже на полу его кабинета были разложены картонные папки с документами, и бургомистр самозабвенно их сортировал, раскладывая по одной ему известной закономерности.

— Опять все перепутали… Опять все неправильно разложили… — бормотал глава города себе под нос, увлеченный своим занятием настолько, что совершенно не заметил появления в своем кабинете трех рослых молодцев.

— Разрешите? — Тристан вошел и деликатно постучал костяшками пальцев об косяк, привлекая к себе внимание.

— Завтра, завтра, — не оборачиваясь и не вникая, отмахнулся бургомистр, не отвлекаясь от своего дела. — Все завтра. Сегодня я занят.

— До завтра мы в бомжей переквалифицируемся, потому, что все втроем в машине спать не сможем. — Возразил Малуэр, вместе с Руппертом входя в кабинет. — А ночами в ваших широтах уже довольно холодно.

— А? — хозяин кабинета наконец‑то оторвался от своей макулатуры и вгляделся в нежданных гостей блеклыми серыми глазами. — Чем могу служить, господа?

— Мы не дворяне, достаточно всего лишь «граждане». — Продолжил дискуссию Малуэр.

Тристан бросил на него испепеляющий взгляд и оттеснил плечом.

— Мы выпускники военной, собственной её императорского величества академии. — Пояснил блондин. — Прибыли в ваш город по распределению на практику.

— Это не ко мне. — Отмахнулся бургомистр, снова уткнувшись в бумаги. — Это к комиссару Рубаду. Первый этаж, седьмой кабинет.

— Мы уже были у него.

— Так чего вы от меня хотите?

— Мы по поводу размещения. Господин комиссар сказал, на счет расквартирования следует обратиться к вам.

— Прям так и сказал? — уточнил бургомистр, подслеповато прищурившись на эльфов, заполонивших его кабинет и никак не желавших проваливать. — Вот паразит рыжий. — Квартира, квартира, квартира. — Бубня себе под нос, глава города прошелся по кабинету туда и обратно, запинаясь о свои драгоценные папки. — Нет у нас свободной муниципальной жилплощади, и гостиниц в Лебердорфе сроду не водилось.

— Но вы обязаны предоставить нам квартиру…

— Да я и не отказываюсь. — Бургомистр прошел к своему столу, угнездился в кресле и пододвинул поближе телефон. — Сейчас, что‑нибудь сообразим. — Бормотал он, набирая на «вертушке» номер.

Молодые лейтенанты лишь недоуменно переглянулись.

— Я же говорил, что будет весело. — Одними губами прошептал Малуэр.

— Ты говорил, что будет тоска смертная. — В тон ему ответил Рупперт.

Бургомистр все же нашел место, куда трем здоровенным лбам было приклонить голову. Он минут двадцать обзванивал разных собственников и наконец‑то один из местных жителей согласился принять в своем доме приезжих молодых офицеров. Как пояснил глава города трем эльфам, это местный, почти разорившийся дворянин. У него на самой окраине Лебердорфа старый особняк еще Развенчанной эпохи. Живет он вместе со своей дочкой, ни прислуги, ни дворни нет.

Малуэр тут же поинтересовался симпатичная ли дочка, но бургомистр его уже не слушал. Махнул эльфам рукой, чтобы проваливали и снова уткнулся в свою макулатуру. Тристан не стал далее испытывать терпение временного начальства и покинул кабинет, толкая перед собой своих товарищей.

По тем координатам, которые сподобился сообщить бургомистр, ребята довольно быстро нашли в этом небольшом городе дом, отведенный им под жилье.

«Кадиллак» затормозил возле чугунного, порядком обветшалого забора и эльфы, выбравшись из машины, с интересом разглядывали строение, прячущееся за оградой. Этот особняк нельзя было назвать особняком в прямом смысле слова. Но и на замок это не походило. В Развенчанную эпоху уже отпала необходимость возводить неприступные твердыни, способные выдерживать осаду, но дворяне в те времена еще оставались верны кое каким старым традициям, в результате чего появились занятные родовые гнезда, вроде этого. Имитация крепостных башен по углам основного корпуса, высокая двухскатная крыша, с флюгерами, узкие стрельчатые окна забранные витражами, кое‑где выпавшими. Над парадным входом раскинула крылья матерая каменная горгулья, а слева и справа от ступеней вздыбились два грифона.

По бокам основного корпуса имелись два флигеля с такой же вычурной отделкой. Забор же вокруг всей этой «цитадели» был выкован в виде ядовитого плюща, а бетонные столбы представляли собой имитацию фасций. А если бы все это покрасить вычистить и подштукатурить, то имение наверняка произвело бы впечатление… на какого‑нибудь провинциала.

— Кичливо и с размахом. — Усмехнулся Малуэр, окидывая взглядом особняк.

— Какая разница, — пожал плечами Тристан, доставая из багажника дорожную сумку и кидая её брюнету. — Главное, чтобы было, куда шмотки сгрузить, да ночь переспать.

— Переспать? — удивленно вскинул соболиные брови Рупперт. — То есть у тебя уже планы на дочку хозяина дома? Может, сначала стоит на нее взглянуть, а то мало ли какая уродина попадется…

Договорить рыжий не успел.

— Ру! — взревел Тристан, швыряя в брата его же сумкой. — Ты прекрасно понял, что я имел в виду, ехидна зловредная!

— Братка, не кипятись, — осклабился Рупперт, ловя свою сумку. — Почему у тебя всегда так туго с юмором?

— Крошка Ру прав. — Малуэр подошел к Тристану и миролюбиво положил ему руку на плечо. — Не переживай так. Скорей всего дочка хозяина писанная красавица.

— Да идите вы… — Взяв свою сумку, Тристан яростно захлопнул багажник «Кадиллака». — Не вздумайте только перед хозяевами вот так же языками мести. — Буркнул он, направляясь к парадному входу.

Малуэр и Рупперт переглянулись и, усмехнувшись, хлопнулись ладошками. Издеваться над Тристаном было одно удовольствие. Он всегда обижался как маленький ребенок.

Звонить в дверь пришлось довольно долго. Бургомистр предупреждал, прислуги в этом доме нет, так как хозяину нечем было платить за нее. Колокольчик в прихожей надрывался минут пять, прежде чем из‑за двери послышались дробные быстрые шаги и стук палки по паркету.

Тяжелая, резная, давно не крашеная, дверь распахнулась и на пороге возник пожилой невысокий эльф с тростью в руках. Было видно, некогда в нем имелись и стать и сила, но годы беззастенчиво брали свое. Теперь это был худощавый, скорее даже жилистый эльф с короткими, стриженными под «ежик» волосами и реденькими усами, лихо закрученными вверх. Растительность на лице лунного племени растет очень неохотно, бородатого эльфа свет еще не видывал, а вот усы могут говорить лишь об одном — хозяину дома очень много лет. Но сколько именно, сказать было трудно. По рукам и шее десяток седьмой, по вставным зубам — девятый, а по озорным ироничным глазам и двадцати не набегало.

Одет хозяин дома был в потертую парусиновую куртку, серый жилет, несвежую сорочку и вельветовые штаны. На ногах красовались разбитые временем сапоги непонятного цвета. Зато трость была явно из числа фамильных реликвий, с серебряной ручкой, покрытая резьбой и со стальным наконечником.

— Виконт Ил'Марилла, надо полагать? — коротко кивнув, уточнил Тристан.

— Ой, давайте без церемоний. — Беззаботно отмахнулся хозяин дома. — Просто Луар.

— Луариэлл, если полностью? — деликатно уточнил Малуэр.

— Просто Луар и давайте без этих ненужных титулов. Все мы здесь дети подлунного мира. — Настоятельно, но вместе с тем с ироничным блеском в глазах заявил престарелый виконт. — А вы, я так понимаю, наша бравая молодежь, о которой мне говорил наш почтенный бургомистр.

— Так точно, — козырнул Тристан, — лейтенант Тристан Самисэри, это мой брат лейтенант Рупперт Самисэри, а это лейтенант Малуэр Тулари.

— Прям все так серьезно? — усмехнулся Луар. — Что ж, лейтенанты, проходите в дом, будем знакомиться ближе.

Виконт Марилла, распахнул пошире дверь и отступил в сторону, пропуская гостей в дом.

Через полутемный коридор с запыленными портретами предков, он проводил молодых офицеров на кухню и усадил за массивный дубовый стол с толстыми витыми ножками и почерневшей от времени столешницей. Такой же не новой, точнее даже старинной мебелью была обставлена вся кухня. У дальней стены, под архаичной медной вытяжкой громоздилась древняя кухонная плита, больше напоминавшая горн из какого‑нибудь гномьего цеха. Посуда в этой кухне так же была под стать обстановке. Медная, серебряная, чугунная, она скорее подходила для этнографического музея, чем для современного дома. Но современным домом этот особняк никак нельзя было назвать. Всеобщая неприбранность, царившая кругом, довершала антураж.

— Сюда бы парочку призраков и можно фильм ужасов снимать. Идеальные декорации. — Шепнул на ухо брату Рупперт.

В ответ Тристан, незаметно для хозяина дома, пихнул брата локтем в бок.

— Господин бургомистр по телефону сообщил мне, вы прибыли в наши тихие края на практику, по распределению. — Говорил виконт, соображая для гостей чаю. — Он признался, что ваше появление стало для него полной неожиданностью и проблемой, потому как совершенно не представлял где вас разместить.

Виконт снял с плиты закипевший чайник и разлил кипяток по трем стаканам в серебряных подстаканниках. Расставил их перед тремя парнями и присовокупил к этому сахарницу и корзинку с хлебом.

— Новые люди в наших местах — большая редкость, — продолжил пожилой эльф присаживаясь напротив гостей и вешая на столешницу рядом с собой свою трость, — поэтому с размещением всегда проблема. Ни гостиниц, ни общежитий в городе никогда не было.

— Мы извиняемся, что стесняем вас своим присутствием… — Начал, было, Тристан разводить политес.

— Глупости, — оборвал его виконт Марилла. — Вы ничем не стесните ни меня, ни мою дочь. Дом огромный и по большей части пустой. К тому же мэрия города полностью оплачивает ваше проживание. Так, что чувствуйте себя как дома.

— Зря, — хрюкнул Рупперт в стакан с чаем, — вы нас плохо знаете, чтоб такое разрешать.

— Что? — не расслышал Луар.

— Мой брат говорит: мы все трое вам очень благодарны за гостеприимство. — Пихнув Рупперта локтем, поспешил ответить Тристан. — Заверяю, вас, с нашей стороны проблем не будет.

— Да ничего страшного, если и возникнет пара‑тройка. — Каким‑то странным голосом произнес виконт. — Знаете, в наших спокойных краях никогда ничего не происходит, так, что если вы привнесете свежую струю в нашу размеренную жизнь, никто возражать не станет.

— Как же не происходит? — удивленно вскинул красивую бровь Малуэр. — А как же етти?

— О! Вы уже слышали о здешней легенде. — Луар усмехнулся, откинулся на спинку стула и, взяв трость, начал вертеть её в пальцах. — Вы же цивилизованные эльфы, неужели вы верите в подобные сказки? Нам всем здесь не по пять лет, чтобы воспринимать серьезно истории о мифических существах.

— Но ведь есть пострадавшие? — напомнил Тристан.

— Один полупьяный бродяга, которому с похмелья пригрезилось, хаффлинг знает, что, не веский аргумент. Это просто господин бургомистр раздувает скандал в надежде на создание местной легенды и привлечения туристов. Я же говорю, у нас никогда ничего не происходит, вот городское управление и пользуется любой возможностью.

Никто из молодых офицеров не стал спорить с хозяином дома, понимая, местным гораздо видней, да и старшим перечить не принято. Молодые эльфы сидели, пили чай и соображали, о чем еще завести разговор. Только Тристан хотел было спросить об их комнатах, в которых их поселят, как в прихожей послышался шум. Хлопнула дверь, что‑то упало, после чего отчетливо послышалась непечатная лексика и сразу после этого сердитые шаги.

— О! Кажется, моя доча вернулась. — Улыбнулся хозяин дома, не меняя положения и продолжая вертеть свою трость. — Я вас сейчас с ней познакомлю.

Доча ворвалась на кухню, словно разъяренная фурия. От переизбытка чувств, она не сразу заметила сразу троих посторонних, сидящих за столом. Прошагав прямиком к графину с водой, она схватила его обеими руками и, приложившись, начала жадно пить.

— Что‑то случилось, ягодка моя? — спокойно поинтересовался Луар.

— Случилось. На выезде из города наш драндулет опять заглох, а какие‑то городские хлыщи на своей иномарке не стали дожидаться, пока я починюсь. Они проехали прямо по мне, погнули арматуру и порвали брезент. Я им объяснила, кто они такие, но они и слушать не стали, а один так вообще меня толкнул. — Эльфийская дева поставила графин на место, повернулась, утерла чумазый нос и только после этого заметила гостей. Её взгляд тут же вспыхнул, как гномий горн.

— Здрассте… — смущенно улыбаясь, пробормотали Малуэр и Рупперт. Тристан промолчал. Но его пунцовые щеки говорили сами за себя.

— Вот, познакомься. — Спокойно произнес виконт, поднимаясь на ноги и, элегантным жестом, указывая на юношей. — Новоиспеченные офицеры ея величества. Прибыли в наши тихие края для несения службы. Будут жить у нас. А это моя дочь Лорин.

— Очь приятно. — Так же глупо и так же хором поклонились Малуэр и Рупперт. Тристан по‑прежнему сидел столбом.

— Не могу сказать того же. — Мотнув своими длинными волосами, Лорин резко развернулась на каблуках и стремительно покинула кухню, хлопнув дверью.

— Я так понимаю, вы уже знакомы с моей дочей? — усмехнувшись, произнес Луар, убирая пустые чашки со стола.

— Да… понимаете, какое дело… — извиняющимся тоном заговорил Малуэр, чеша в затылке.

— Спокойно юноша. — Оборвал молодого офицера на полуслове хозяин дома. — Не нужно оправдываться. Я прекрасно знаю характер своей дочери и догадываюсь, как примерно протекало ваше знакомство. Уверен, половина ответственности лежит на ее плечах. Меня только одно интересует. Она сказала, вы проехали прямо по машине. Это как?

— Ну, — смущенно протянул Рупперт, накручивая на палец рыжий локон, — дело в том, что мы все трое владеем силой.

— О! Даже так… — Луар усмехнулся и, припадая на свою палку, захромал к выходу. — Это занятно. Как‑нибудь похвастаетесь своими возможностями. А пока прошу следовать за мной. Я покажу ваши апартаменты.

Все три офицера переглянулись между собой и безропотно последовали за хозяином дома.

Луар проводил своих постояльцев на второй этаж, провел по темному не освещенному коридору и распахнул одну из дверей.

— Это одна из самых благоустроенных комнат в доме. — Сообщил виконт, пропуская молодежь вперед себя. — Она хороша уже тем, что здесь не течет крыша и работает электропроводка. Есть куда подключить ноутбук или зарядить телефон. Доступа в интернет нет. Уж извините.

— Нас это не пугает. — Деликатно возразил Тристан. — Я не любитель сидеть в сети, а у этих двух есть мобильный интернет.

Подойдя к одной из кроватей, он поставил на нее свою дорожную сумку и огляделся по сторонам. Кроме этой в комнате была еще одна кровать, громоздкий платяной шкаф покрытый резьбой и с помутневшим зеркалом, старинный секретер возле окна, рядом с которым белым пятном виднелась современная электрическая розетка. Двустворчатое с частым переплетом окно было занавешено тяжелыми гардинами. С потолка свисала пятирожковая бронзовая люстра, когда‑то созданная под свечи, но позднее переоборудованная под электрические лампочки.

— А третьей койки не предусмотрено? — поинтересовался Малуэр, стоя с сумкой посреди комнаты. Вторую койку занял, Рупперт, так, что он остался без места.

— Вторая комната напротив этой. — Луар вышел в коридор и распахнул дверь, комнаты напротив. — Прошу, можете смело заселяться.

Оставив братьев Самисэри, Малуэр занял отведенное ему жилье.

Дождавшись, пока офицеры осмотрят свое новое жилье и вновь соберутся перед ним, Хозяин дома сообщил правила общежития, действующие в этих стенах.

— Ванная в конце этого коридора, — указал он тростью, — правда, вода там только холодная. Если захотите помыться целиком — придется греть котел. В принципе по дому и двору можете ходить свободно, но ничего интересного вы все равно не найдете. Дом старый и неухоженный, поэтому смотрите внимательно, чтобы штукатурка на вас не осыпалась в каком‑нибудь темном углу.

— Да у нас, пожалуй, и не будет времени шляться по чужому дому. — Заверил Тристан. — Мы здесь по работе.

— Чудненько. — Улыбнулся виконт. — На счет кормежки вам придется позаботиться самим. На счет этого уговора с бургомистром не было. Можете свободно пользоваться кухней, вот только о продуктах позаботьтесь сами.

— Так точно. — Кивнул Тристан.

— Кажется, все. — Подумав немного, Луар направился было к лестнице, но остановился и добавил. — Наверное, вам не стоит появляться на заднем дворе. Там мастерская и гараж, а это безраздельные владения моей дочери, и, если учесть обстоятельства вашей первой встречи…

— Не беспокойтесь, — поспешил заверить Малуэр, — нам совершенно некогда будет шататься по чужим гаражам.

— Чудненько. — Улыбнулся хозяин дома и захромал вниз по лестнице.

Первым разобрался со своими пожитками Тристан. Просто засунул сумку в шкаф. Рупперт остался в комнате, колдовать над своим ноутбуком, разрядившимся, за время пути, а его старший брат спустился вниз. Тристан хотел отогнать свой «Кадиллак» от парадного крыльца, но не знал, куда можно поставить машину. Чтобы уточнить этот вопрос, он решил найти хозяина дома.

Заглянув на кухню и в гостиную комнату, Тристан никого там не обнаружил. Хотел было отправиться искать дальше, но передумал, вспомнив об обещании не шляться по дому. Немного подумав, он махнул рукой и решил не беспокоить виконта такими мелочами, а просто отогнать машину в сторону. Но выйдя из гостиного зала, Тристан нос к носу столкнулся с хозяйкой этого особняка. Она по‑прежнему была в парусиновом комбинезоне, разве, что сняла кепку и куртку и вымыла моську.

Лорин сначала ойкнула от неожиданности, но, поняв кто перед ней, тут же сменила растерянность, на холодную неприступность. Тристан тоже сначала вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и решил воспользоваться моментом, чтобы исправить впечатления от их первой встречи.

— Здравствуйте. — Поздоровался молодой офицер, элегантно поклонившись, как учили на уроках этикета.

— Виделись уже. — Не очень‑то вежливо отбрила девица.

— Понимаете, я хотел уточнить у вас или у вашего почтенного батюшки, куда я могу поставить машину. — Сказал и сам понял, что поправить отношения с девушкой разговором о «Кадиллаке» который проехался по её фургону, будет очень сложно.

— Ставь куда хочешь. — Отмахнулась Лорин, разворачиваясь и направляясь по своим делам. — Хочешь, можешь загнать себе в спальню. При ваших дарованиях, у вас это вполне получиться.

Стоя один посреди коридора, Тристан понял, разговор, а вместе с ними и отношения не задались. Может догнать, объясниться, а еще лучше, извиниться, подумал он, но тут же отмел эту мысль. Лучше подождать некоторое время, пока гордая эльфа остынет, а уже потом попробовать еще раз. Нужно будет узнать, что она любит, и купить в местной бакалее, каких‑нибудь из сладостей.

Из задумчивости Тристана вывел дружеский хлопок по спине. Малуэр и Рупперт закончили свои дела, спустились на первый этаж, и, увидев своего товарища, тихо подобрались сзади.

— Чего такой серьезный? — поинтересовался Малуэр, обняв друга локтем за шею и повиснув на его плече.

— Брат, не бери в голову. — Посоветовал Рупперт, направляясь к выходу. — Пойдем лучше, городок посмотрим, с местными достопримечательностями познакомимся.

— С местной гопотой подеремся. — Продолжил Малуэр, следуя за рыжим и увлекая за собой блондина.

— Нет, лучше пожрем. С утра только кофе и бутерброды, да хозяйский чай. Уже кишки подвело.

— Вот это правильно…

* * *

Машину брать не стали, даже не смотря на то, что особняк виконта Ил'Марилла стоял на отшибе, в паре километров от города. После многочасовой поездки, хотелось прогуляться пешком.

За то время, пока лейтенанты обустраивались на новом месте, на тихий Лебердорф опустились сумерки. Приятной неожиданностью оказалось, что в этом провинциальном городке прекрасно работало уличное освещение, и потому не составило никакого труда найти приличный паб.

Как и сам город, заведение оказалось чистым и опрятным. Вопреки ожиданиям в пабе никто не шумел, не драл горло, не стучал кружками и ногами. Местные добряки чинно сидели за своими столиками, потягивали выпивку, жевали закуску и деловито беседовали между собой. Хотя, ребята помимо всего прочего заметили и несколько явных гостей города. Средних лет эльф со светлыми волосами в простой одежде сидел в дальнем углу за одиночным столиком, не спеша пил, что‑то из большой глиняной кружки и уплетал рагу. Хотя, он вполне мог быть и местным. А вот парочка вампиров за столиком у окна явно не из здешних мест.

Ночной народец вообще явление редкое. После двух последних Погонь и целой череды погромов, некогда многочисленное племя кровососов прижали к ногтю и заставили подписать все требования, выдвинутые империей. Все без исключения ковены вампиров подписали «Рескрипт о Правах» и убрались в отдаленные места, как правило, в горы, чтобы не раздражать своим присутствием ни население, ни власть. Единственный ковен, который остался в столице, был под таким плотным надзором государственных специальных служб, что без разрешения не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Те двое вампиров — лорд и леди, что сидели у окна, были из какого‑то очень отдаленного ковена, потому, как родовая вышивка на их плащах трем молодым эльфам ничего не говорила. Вампиры сидели, низко наклонившись над своими тарелками, и старались не глядеть на остальных посетителей паба. Те отвечали взаимностью.

— А разве ночное племя нуждается в пище простых смертных? — негромко проговорил Рупперт, вместе с товарищами присаживаясь за свободный столик.

— Понятия не имею. — Пожал плечами Тристан. — Если так интересно, спроси у них сам.

— Что желают молодые господа? — поинтересовалась пышнотелая, уже не молодая подавальщица, подходя к эльфам.

— А, что есть? — переспросил Малуэр.

— Держите. — Подала меню официантка.

— Фига с маком, кукиш с маслом, дуля с хреном, шиш с горчицей. — Начал перечислять ассортимент из меню Тристан и по мере прочтения глаза его увеличивались все больше и больше. — Облом… не фарт… Это, что такое?

Захлопнув меню, он пораженно уставился на официантку. Та отреагировала довольно спокойной улыбкой.

— Сразу видно, вы не местные. — Она взяла в руки меню, раскрыла его и начала водить пальцем по строчкам. — Фига — это булочка с маком, Дуля — это рагу, Шиш — это мясо под горчичным соусом.

— Да это же другой разговор! — обрадовался Рупперт, забирая меню себе. — Тогда нам три Шиша, шесть Фиг… А кукиш — это, что?

— Пельмени.

— И один кукиш, но большой.

— Кукиш с маслом или с майонезом? — уточнила работница общепита, записывая в свой блокнотик заказ посетителей.

— Кукиш без никто. — Ответил Малуэр. — Мы на диете.

— А… — предложил было Рупперт.

— Я сказал на диете.

— Что пить будем?

— Воду.

— А… — вновь предложил было Рупперт.

— Хорошо, с газом. — Смилостивился Малуэр.

Глянув на молодых эльфов веселым взглядом, официантка записала заказ и удалилась, крутя тендером.

В ожидании, пока им принесут заказанное, Рупперт ковырял зубочисткой столешницу, выцарапывая свои инициалы, Малуэр скуки ради разглядывал аборигенов, сидевших вокруг, а Тристан, уставившись в одну точку, думал о чем‑то. В разговоре с официанткой он совершенно не участвовал, так как его занимали совсем другие мысли. Почему‑то от ссоры с Лорин ему было очень неуютно на душе. Живя в ее доме, Тристану очень хотелось помириться с юной эльфой. Так требовало его офицерское достоинство. Но, вообще‑то, если говорить честно, девчонка сама виновата. Он хотел все решить миром, а она налетела на него как василиск. Быть может, герб города не просто так болтается на флюгере над ратушей. Может они здесь все такие неуравновешенные. Хотя о господине Ил'Марилла такого не скажешь. На редкость занятный тип. Но, в любом случае нужно исправить отношения с Лорин. Вот только как…

Додумать свою мысль Тристан не успел. Его отвлек довольно фамильярный толчок в плечо.

— Эй, молодой, о чем задумался? — раздался довольно скрипучий голос и Тристан недоуменно обернулся.

За соседним столиком сидел потасканного вида мужичок, с иссиня выбритыми щеками и свеженьким фингалом под глазом. Перед ним на столе стояла опорожненная кружка пива и по глазам мужичка было понятно, что он был бы не против повторить.

— Вы чего‑то хотели? — деликатно поинтересовался Тристан, не желая портить отношения с местными, хотя общаться с этим, без сомнения, выпивохой, не очень‑то и хотелось.

— Спорить хочешь? — спросил абориген, подмигнув молодому эльфу.

— Да как‑то не очень. — Пожал плечами молодой эльф.

— Спорим, что я своими зубами ухвачу себя за локоть.

— Я же сказал, что мне не интересно… — Начал было Тристан, но его перебил брат.

— Ну‑ка, ну‑ка. — Живо заинтересовался он. — Это как это?

— На кружку темного, не фильтрованного спорим. — Тут же прищурился выпивоха.

После этих его слов Тристану сразу стало все понятно, но он не стал препятствовать брату. Вечер обещает быть скучным, а так хоть какое‑то развлечение.

— Замазались. — Согласился Рупперт, подгребя на своем стуле поближе к аборигену и протянув свою руку для закрепления спора. — Братан, разбей.

Тристан лениво разбил рукопожатие. Малуэр тоже повернулся и с нескрываемым интересом стал наблюдать, как выпивоха будет кусать себя за локоть. На такое могли быть способны только кекропиды с их змеиной гибкостью, но чтобы человек…

Однако, выпивоха обманул все ожидания. Он не стал извиваться немыслимым способом, а вместо этого вынул изо рта свою вставную челюсть и пару раз хватанул ею себя за локоть, после чего вставил её обратно и осклабился в сторону трех молодых и не очень сообразительных эльфов.

— Ну и гадость. — Скривился Рупперт, отодвигаясь обратно на свое место. — После этого ты её еще и обратно в рот запихал. У тебя же куртка в последний раз в Романтическую эпоху стиралась.

— Хочешь сказать, что признаешь свой проигрыш? — уточнил выпивоха.

— Это был не совсем честный спор. — Пробурчал себе под нос Рупперт.

— Все по‑честному, юноша. Я обещал достать зубами локоть, и я это сделал. С тебя пиво.

В ответ рыжий лишь, невнятно пробурчал что‑то себе под нос.

— Не сердитесь на него. Он не со зла. — Проговорила давешняя подавальщица, подходя к столу эльфийской троицы и сгружая со своего подноса их заказ. — Он всегда так выигрывает у незнакомцев себе на пиво.

— А, чего еще ожидать от подобной деревенщины. — Вдруг раздалось сто стороны и эльфы с официанткой обернулись к вампирам, сидевшим до этого тихо.

Поняв, что она добилась внимания к своей персоне, леди ночи повернулась, и небрежно облокотившись о спинку своего стула, продолжила:

— Какой уровень развития, такие и развлечения. Деревня, что с нее возьмешь.

— Ну, уж извините. — Нахмурившись и уперев руки в бока, холодно ответила вампирше подавальщица. — Мы провинция и столичных замашек у нас не водиться.

— Девочки, не ссорьтесь. — Попытался перевести все в шутку Рупперт, своровав у брата из под носа его фигу с маслом. — Пусть изысканностью эти места похвастаться не могут, зато естественность и пастораль здесь сплошь и рядом.

Эти слова рыжего пришлись явно по душе местным добрякам. Серьезные мужички, сидящие за соседними столиками, деловито крякнули, разглаживая усы, а подавальщица решила не продолжать скандал и, молча, удалилась.

Зато леди ночи не пожелала оставить все как есть. Не двузначно глянув на шею рыжего, и демонстративно облизав свои клыки, она произнесла томным голосом:

— Кажется, я уже нашла себе изысканное блюдо. Говорят у рыжих и кровь огненная на вкус.

— Вообще‑то приличной леди негоже пить из горла. — Усмехнулся рыжий.

— А я очень плохая девочка. — Промурлыкала вампирша.

Рупперт никак не отреагировал на подобное заявление, продолжая уписывать пельмени, а вот Тристан обернулся и сурово произнес, обращаясь к спутнику вампирши.

— Скажи своей подруге старательное «фу», не то я это сделаю. — В довесок к своим словам, он вынул из кармана удостоверение свиба и продемонстрировал в развернутом виде.

Придвинувшись к уху своей подруги, вампир, что‑то яростно ей зашептал, но та лишь недовольно дернула на него ноздрей.

— Я гляжу, ты у нас законник. — Все тем же воркующим тоном продолжала бестия. — Может, и значок свой мне покажешь.

Слово «значок» она произнесла таким тоном, не осталось никаких сомнений, что именно она имела в виду. Тристан слегка растерялся и залился краской. Но тут на выручку пришел Малуэр.

— Мы все законники, — спокойно произнес он, отодвигая пустую тарелку из‑под рагу, которое только, что прикончил, — у нас у всех троих для тебя по значку найдется.

Все присутствующие прекрасно поняли, что эльф имел в виду под словом «значок» и такого оскорбления уже не мог стерпеть спутник вампирши. Вскочив на ноги, опрокинув при этом стул, он приблизился и к столику свибов‑практикантов и просвистел свистящим шепотом.

— Ты понимаешь, смертный, что сейчас обращался к истинной леди ночи?

— Я понимаю, что если ты сделаешь еще шаг, то нарушишь Рескрипт. — Спокойно ответил Малуэр, не отрываясь от пельменей.

— Да плевать я хотел на все ваши рескрипты вместе взятые!.. — воскликнул вампир, все же не решаясь приблизиться к эльфам.

— Мне кажется, вовсе не наплевать. — Раздался из угла тихий голос и все разом обернулись.

Давешний эльф, сидевший в одиночестве в самом дальнем углу, вышел из своей тени и медленно и абсолютно спокойно приблизился к спорщикам. По его лицу было понятно, он совершенно не боится обнаглевших вампиров. При его вмешательстве заробевшие было местные добряки, как‑то разом приободрились, и стали сурово поглядывать на развязных нахалов, хотя сами не торопились вступать в перепалку.

— Уважаемые, вы слегка нарушили нормы приличия, но добрые жители славного Лебердорфа готовы простить вам это, если вы добровольно покинете это приличное заведение. — Спокойно произнес эльф и добрые лебердорфцы согласно закивали в такт его словам.

— А ты, что, местный законник? — продолжала напирать вампирша, но вот её спутник уже не был в себе уверен, как прежде. — Если законник, где твой значок?

— Милорд Нориннилатен Ил'Наррия официально избран сходом горожан проконсулом нашего города и он сейчас выражает мнение всех жителей города, здесь собравшихся. — Сухо, но с достоинством произнесла подавальщица, небрежно поигрывая увесистым половником, невесть откуда взявшимся у нее в руках.

Тристан, Малуэр и Рупперт непроизвольно переглянулись между собой. Еще один эльф голубых кровей в этих традиционно человеческих краях. Чем же их так привлекает скромный город Василиск?

— Не хочу показаться не гостеприимной, — меж тем продолжала подавальщица, обращаясь к вампирам, — но не могли бы вы покинуть мое заведение. Платить не нужно. Заведение угощает.

Ага, подумалось Тристану, так она еще и хозяйка этого паба.

Вампиры переглянулись между собой и, гордо вздернув носы, вышли из паба, изобразив, будто это они делают одолжение. Все присутствующие проводили их пристальными взглядами. Все, кроме Рупперта, который под шумок аннексировал пельмени брата. Как только за ночным народом закрылась дверь, все снова вернулись к своим занятием. И активней всех мужичек, который, выиграл кружку пива за счет рыжего.

— Что‑нибудь еще желаете, милорд Нориннилатен? — деликатно поинтересовалась хозяйка заведения у, все еще стоящего столбом господина проконсула.

— Спасибо Марта, все было очень вкусно, но мне пора. — Ответил Норин, вынув из кармана кошелек. — Сколько с меня?

— Какие пустяки милорд Нориннилатен. — Отчего‑то залилась краской подавальщица. — За счет заведения.

— Ты сегодня уже накормила двоих за счет заведения…

— От еще одного я не обеднею. — Улыбнулась Марта. — Ваше племя ест мало.

— Да как сказать. — Пробормотал Норин, обернувшись на троих молодых соплеменников, уплетающих за обе щеки.

Все же расплатившись, Норин вышел на улицу и огляделся по сторонам. Вампиров нигде не было видно, значит, уже успели куда‑то уйти. Интересно было, где они разместились. Эльф не слышал, чтобы кто‑то из горожан принял к себе на постой представителей ночного народа. Их появление в спокойном Лебердорфе, а особенно их поведение немного обеспокоило бывшего майора имперской безопасности, и он решил исполнить до конца свои обязанности проконсула, раз уж ввязался в это дело.

Подняв воротник своей куртки, и засунув руки глубоко в карманы, Норин зашагал прочь от паба, кивками здороваясь с редкими прохожими. Свернув за угол, он прошагал еще с полквартала и остановился перед массивной резной дверью, крашенной охрой. На двери в свете уличных фонарей гордо поблескивала медная табличка «Городской Пункт Связи». Толкнув дверь, Норин вошел в лебердорфский почтамт.

Звякнувший над дверью колокольчик разбудил единственного служащего, дремавшего за старинной деревянной стойкой.

— Почтамт скоро закрывается, — пробормотал он, сперва посмотрев на часы на стене, и только потом на посетителя, — если у вас, что‑то долгое…

— Нет, мистер Кримани, мне только позвонить в столицу. — Успокоил Норин, подходя к стойке. — Это от силы минут десять.

— Ах, это вы милорд Ил'Наррия. — Казенный человек наконец‑то нацепил очки и разглядел, кто перед ним стоит. — Конечно, конечно, разговаривайте, сколько нужно. Вторая кабинка к вашим услугам.

Телефонных кабинок всего‑то было две штуки. Норин устроился во второй и по памяти набрал номер. Длинные гудки раздавались долго, на том конце упорно не хотели брать трубку. Наконец, раздалось какое‑то странное скрежетание и сонный голос не очень ласково ответил:

— Алло…

— Сам алло. — Слегка, совсем чуть‑чуть улыбнулся Норин. — Ты спал?

— Кто это? — поинтересовался сердитый голос из трубки.

— Жетон, это Стилет. Если, конечно, еще помнишь такого. — Ответил Норин.

— Нор! Ты? — по характерному звуку можно было догадаться, что Жетон на том конце провода свалился с кровати.

— Да. Я тебя не сильно отвлекаю?

— Да если бы и отвлекал, плевать. Говори, что хотел. Я так понимаю, ты по делу? Для тебя все, что хочешь…

— Все не надо. Мне нужно, чтобы ты разузнал, что известно о двух хозяевах ночи. Он и она. Судя по вышивке на их одежде, принадлежат к ковену Сараши.

— Понятно, записал. Конкретно знаешь, кто такие? Имена, фотографии есть?

— Фотографии вампиров? — переспросил Норин. — Молодец, смешная шутка. Имя только одно. Он называл её Сельмина. Как его зовут, не знаю. Но какие‑то они оба мутные.

— Хорошо, сделаю. Кстати, откуда ты звонишь? У тебя какой‑то странный номер, на мобильный не похож.

— Мобильная связь здесь плохая, до столицы не дозвониться. Я с почтамта.

— Здесь это где? Ты вообще где? Ты, что, снова зашнуровал погоны?

— Если б я вернулся в контору, то обратился за помощью в нашу картотеку, а не теребил тебя.

— Нор, — помолчав немного, Жетон заговорил снова, — Нор, я слышал о Дункане. Ты из‑за этого бросил службу.

Норин ответил не сразу. Проследив, как муха переползает по стеклу двери кабинки, он, наконец, произнес:

— Просто мне стало невмоготу работать в конторе одному.

— В вашем департаменте тысяч двенадцать трудиться на благо империи.

— Ты понял, о чем я.

— Но все же каким‑то делом ты занимаешься. Сколько ты от цивилизации не убегал, она все равно тебя настигла…

— Так ты сделаешь то, о чем я попросил? — спросил Норин, только лишь для того, чтобы перевести разговор в другое русло.

— Конечно, сделаю. Я же уже сказал об этом.

— Я завтра перезвоню тебе. — Пообещал Норин.

— А, может, к нам вернешься. — Вдруг, неожиданно, похоже, что даже для самого себя, предложил Жетон. — Гориллыч тебя с руками оторвет. Он на вашего Профессора до сих пор злой, за то, что он вас с Дунканом сманил.

— Я подумаю над этим. — Уклончиво ответил Норин.

* * *

После плотного ужина, Рупперт предложил продолжить знакомство с вверенным им участком и оглядеть все достопримечательности, какие только найдутся. Малуэр напомнил, что со слов местных достопримечательностей здесь нет. Тогда рыжий предложил создать достопримечательности и всем это предложение понравилось.

Поблагодарив Марту за великолепный кукиш, и пообещав еще не раз заглянуть в ее чудное заведение, три молодых лейтенанта отправились искать впечатлений перед сном. Пока они сидели в пабе, стемнело окончательно. Это было бы ничего, если бы не выключили уличное освещение. Неожиданно для себя столичная молодежь выяснила, что в провинции спать ложатся рано, а значит, попусту жечь свет не имеет смысла. Положение спасала полная луна, высеребрившая полнеба.

— Хреново с дома пишут. — Пробормотал Рупперт, оглядывая темные пустые улицы, уже вовсю засыпающего городка. — Никакой ночной жизни.

— Это тебе не столица. — Фыркнул Малуэр, подняв воротник куртки и запахнувшись, потеплей. — Деревня. Зараза, да откуда так холодом тянет?

— Ты прав. — Согласно кивнул рыжий. — Туман похоже. Насколько я помню, тут где‑то река неподалеку.

— А может, искупаемся, на ночь глядя? — предложил чернявый.

— Точно! И обязательно голышом! — внес поправку рыжий. — Братик, ты как смотришь на такое безрассудство?

— Что? — переспросил Тристан, недоуменно глядя на брата.

— Братик, ты какой‑то рассеянный. Что с тобой? Ты здоров?

Рупперт потянулся было ладонью ко лбу брата с явной целью проверить температуру, но блондин лишь отмахнулся.

— Отстань. Пошли лучше купаться. Где тут река?

Река нашлась быстро. На самой окраине города. Спокойная, неспешная, как и сам город, она блестела серебром в лунном свете и так и манила на, разного рода, безрассудства. Эльфов лунным народом называли не просто так. С незапамятных времен в обычае листоухих было устраивать ночные шабаши при полной луне. В стародавние времена на таких гуляньях молодежь находила себе пары.

В нынешние времена о старинных традициях стали вспоминать редко, поэтому выйди кто‑нибудь из лебердорфцев в полночь на набережную, он бы очень удивился при виде трех молодых голозадых эльфов, плещущихся в реке.

Выбравшись на берег, Рупперт разбежался и что было силы, плюхнулся обратно в воду, пузом вперед. Бульк и последовавший за ним фонтан брызг получился просто великолепный. Малуэру это очень понравилось и он последовал дурацкому примеру рыжего. Тристан бултыхаться с обрыва не стал. Он медленно греб, лежа на спине и любовался на луну и звезды, раскинувшиеся над головой. Из‑за своей задумчивости он не заметил, как его братец перемигнулся с брюнетом и они оба нырнули в воду целиком. Подплыв к Тристану снизу, они схватили его за ноги и, что было силы, дернули вниз. Отборные эльфийские ругательства, вперемешку с бульками, огласили окрестности, уже во всю спящего Лебердорфа.

Вместо того, чтобы кинуться врассыпную, Рупперт и Малуэр вместе удирали от разъяренного Тристана.

— Эй, ты зачем со мной? — в перерывах между гребками пропыхтел Малуэр. — Давай в разные стороны.

— Нифига не так. — Отбоярился в ответ рыжий. — Я его знаю, он за мной погребет и все мне одному достанется, а так хоть пополам…

В ответ Малуэр лишь матюгнулся не разборчиво и прибавил скорости.

— Зря стараетесь… — пыхтел позади Тристан, гребя колем. — Из нас троих я лучше всех плаваю.

Уже не отвлекаясь на разговоры, Рупперт и Малуэр припустили во все лопатки. Они первые выскочили на берег и рванули вдоль него. Рыжий снова увязался за брюнетом, не собираясь получать всю взбучку целиком.

Разъяренный Тристан выскочил из воды, буквально через мгновение после друзей и устремился в погоню, но, не промчавшись и пяти метров, неожиданно врезался в их спины. Обрадовавшись, было, он схватил друзей за мокрые волосы, и хотел, уже было вершить праведную месть, как резко осекся. Он, наконец, разглядел, почему друзья, не смотря на опасность неминуемого возмездия, остановились, как вкопанные. Перед ними, пунцовая, словно нежная роза стояла юная леди Лорин. Она смотрела на троих совершенно голых парней, с распахнутым от удивления ртом.

Нервно икнув, она непроизвольно сделала шаг назад и только после этого, словно очнувшись, парни наконец‑то догадались прикрыться ладошками. Одета юная эльфа была во все тот же свой комбинезон, приспущенный до талии и завязанный рукавами на поясе и темный, измазанный мазутом топик. В руках она держала большое полотенце, из чего нетрудно было догадаться, что и она собиралась искупаться под луной. Да только вот три болвана все испортили.

Осознав это, три болвана наконец‑то спохватились, и бочком‑бочком удалились в сторону, стараясь не поворачиваться голыми задницами. Хотя Лорин все равно уже видела все, что только можно.

В свою очередь, эльфья дева несколько оправившись от первого впечатления, растерянно огляделась по сторонам. Она уже не знала, стоит ли купаться, когда рядом бегают три голых лося. Хоть, после дня за рулем автомобиля, очень хотелось окунуться в чистую и прохладную воду, эльфа все же развернулась и направилась обратно к дому. Придется помыться под домашним душем с не очень чистой рыжеватой водой. Уж лучше это, чем дать возможность трем озабоченным кобелям подсматривать за ней. Этот белобрысый, наверняка самый испорченный из них, хотя, наверняка, все одинаковы. И какой леший их занес в тихий и спокойный Василиск. Здесь сроду никогда ничего не происходило, зачем было нужно присылать сюда сразу троих стажеров. За всю историю города меньше желторотиков присылали, чем сейчас за один раз. А таких идиотов, так вообще никогда не бывало…

Неожиданно сердитые размышления Лорин прервал дикий, душераздирающий визг. Запнувшись на ровном месте, она остановилась и торопливо огляделась по сторонам. Визг повторился и Лорин не раздумывая кинулась туда, откуда, как ей показалось, он раздавался.

Взбежав на крутой берег, девушка продралась сквозь колючие кусты и тут же шарахнулась обратно. Мимо нее, семимильными шагами промчался один из этих трех голых придурков. Кажется тот, который светлый. Через мгновение за ним показался его рыжий дружок, вроде бы он его брат, но Лорин не была уверена. По крайней мере, этот догадался натянуть трусы. Последним показался чернявый. Он на ходу втаптывался в свои джинсы, ругаясь на гоблинском, вперемешку с хаффлингскими матами.

Дождавшись, пока бешенные сородичи промчатся мимо нее, Лорин направилась следом. Буквально через несколько шагов она взобралась на пригорок и увидела молодую парочку людей, возле старого поваленного дерева. Это место в Лебердорфе испокон веков было закреплено за влюбленными. Редкая лунная ночь или малиновый закат обходились без того, чтобы на этой завалинке не обнималась молодежь. Но сегодня от подобной идиллии и намека не осталось. Пышненькая, кудрявенькая блондиночка, схватившись за щеки, стояла над бревном‑завалинкой, а возле ее ног лежал парень в разорванной одежде и залитый кровью.

Трое молодых эльфов, стремительно выскочили из кустов и быстро поняли, что к чему. Рупперт и Малуэр согнулись над парнем, а Тристан обернулся к перепуганной девушке.

— Кто это сделал? Ты видела, кто это сделал? — спросил он, но девица не отвечала, глядя на своего, распластанного на траве ухажера.

Тогда Тристан схватил девицу за плечи, ощутимо тряхнул ее и повторил свой вопрос.

— Ты видела его?

В ответ, перепуганная девушка лишь дрожащей рукой указала куда‑то вниз по склону холма. Тристан понял, что, похоже, преступник скрылся в том направлении и, не теряя больше ни минуты, со всех ног помчался с холма, сверкая голой задницей в лунном свете. Малуэр и Рупперт занялись парнем.

— Жив? — с надеждой в голосе спросил у рыжего чернявый.

— У тебя такие же способности, как и у меня, — сердито буркнул Рупперт, осторожно переворачивая пострадавшего на спину, — можешь сам взять и посмотреть.

— Да ладно тебе, Ру. Мы же знаем, из нас троих силы больше всего в тебе. — С надеждой в голосе проговорил Малуэр, придерживая пострадавшему парню голову. — Все помнят, как ты у Руфуса перелом зарастил.

— Не бубни под ухом и не засти свет. — Недовольно пробурчал Ру. — И так темно как у гнома в заднице.

Малуэр заткнулся и больше не мешал рыжему. Он по собственному опыту знал, младшего из Самисэри лучше не отвлекать, когда он работает. Малуэр приобнял дрожащую от стража девушку и они вместе стали наблюдать, как тощий братец Тристана старался вытащить юношу с того света.

Кончики пальцев Руппеерта заискрились голубовато‑белым светом и три глубокие рваные полосы на груди парня стали медленно, но верно стягиваться. Крови становилось все меньше и меньше, а через несколько минут она совсем перестала течь.

Сдув с лица намокшую от пота прядь волос, Рупперт отстранился от пострадавшего и сел на землю рядом с ним.

— Ну, как? — осторожно поинтересовался Малуэр, присаживаясь на корточки возле друга. — Жить будет?

— Да хрен его знает. — Буркнул рыжий, вытирая пот с лица тыльной стороной руки. — Надеюсь.

— Ханс!.. — всхлипнула девушка, падая на колени возле своего парня и поливая его слезами. — Ханс!

В ответ Ханс, что‑то простонал и слабо повел головой из стороны в сторону. От всего этого девица разревелась еще больше.

— Ты как? — осторожно поинтересовался Малуэр у Рупперта.

— Немногим лучше, чем он. — Криво усмехнулся тот.

И в самом деле, на заживление ран, Рыжий отдал очень много сил. Казалось, он стал еще меньше, чем был, лицо осунулось, а глаза ввалились. Кожа приобрела серовато‑голубой оттенок, что в свете луны выглядело еще хуже, чем оно было на самом деле. Зато сами глаза младшего по‑прежнему оставались лукавыми и лучистыми, и это был хороший знак.

Треща ветками и матерясь на трех языках сразу, из ближайших кустов продрался Тристан. Он был по‑прежнему голый, но теперь еще и исцарапанный ветками. Выдергивая колючки из плеча и листья из мокрых волос, он подошел к остальным.

— Догнал? — ехидно поинтересовался Малуэр.

— Ага, два раза. Буд‑то сам не видишь. — Буркнул в ответ блондин. — Я даже не смог разглядеть, кто это был. Я ободрался весь и замерз.

— Ты бы хоть труханы надел. — Напомнил Тристану брат, все так же сидя на траве.

— О, черт! — вспомнил Тристан.

— Держи, я успел прихватить. — Малуэр вынул из кармана своих джинсов тристановы трусы и протянул их другу.

— А еще, что‑нибудь не догадался захватить? — ворчливо поблагодарил Тристан, поспешно одеваясь.

— Все наши шмотки остались на берегу.

— Сходи, принеси, а мы тут пока следственные мероприятия проведем.

— Не хочу, — отмахнулся Малуэр, — сам сходи.

— Мал, — отозвался Рупперт, — сходи ты. Из всех нас ты самый одетый.

Чуть‑чуть подумав, чернявый все же развернулся и потопал в сторону берега, ворча себе под нос, что все сплошь и рядом пользуются его добротой и эксплуатируют как раба на галерах.

Проводив его укоризненным взглядом, Тристан присел на корточки возле брата и внимательно его осмотрел. Вид младшего ему не понравился.

— Ру, ты как? — спросил он, пихнув брата кулаком в плечо.

— Нормально. — Прищурился на луну тот.

— Ты перестарался.

— Так, или, нужно было бросать парня? Ему до Урама полшага оставалось. Да ты не беспокойся. Чай с лимоном, крепкий сон, пирипихон с повторином и утром я буду как новенький. Ты же знаешь…

— Ну, с последним будут проблемы. У нас его нет. — Придвинувшись к брату, Тристан коснулся кончиками пальцев его висков, и тоненькие струйки голубовато‑зеленого света потекли от старшего брата к младшему.

— Отвали! — Рупперт грубо отмахнулся от брата и поспешно отстранился, прервав энергетический контакт. — Дурак, что ли? С родственниками силой делиться нельзя! Забыл?!

— Но ты ведь совсем пустой. — Попытался было вразумить младшего Тристан.

— Закрой рот! — похоже, рыжий был просто в ярости. — Ты соображаешь, что рискуешь собственной душой! Сдохнешь и я тогда совсем один останусь! Что мне одному делать в этом мире?

— Ты не один. Ты забыл о Малуэре.

— Ты понял, о чем я. — Рупперт был все еще сердит, но говорил уже мягче. — Ты и я — это все, что осталось от нашей семьи.

— Давай об этом не при людях…

— Так они ж все равно по‑эльфийски не понимают.

Оба брата обернулись к девице, которая положила себе на колени голову своего парня и нежно гладила по волосам. Сам же он мирно спал. Старания Рупперта не пропали зря.

— Жрать хочу. Зверски. — Сообщил рыжий.

— Это понятно. — Развел руками его брат. — Но, извини, малой, с собой ничего нет.

Со стороны города послышались голоса, и появился неясный свет фонарей. Похоже, сюда спешили люди. Тристан встал на ноги и помог подняться брату, так стоя в одних трусах, они и встретили целую делегацию спешащую к месту происшествия. Впереди всех, как тепловоз пыхтел комиссар Рубаду в домашнем килте и наспех наброшенном на плечи плаще, следом за ним двое местных добряков с факелами и замыкал процессию давешний эльф, которого Руперт и Тристан видели в заведении у Марты.

— Что здесь происходит?! — грозно вопросил комиссар, внимательно оглядывая все вокруг.

— Ну, вы прямо как из Прежней эпохи. — Не удержался от колкости Рупперт, кивнув на факелы. — У вас, разве, нормальных современных фонарей не водиться?

— Водиться. — Огрызнулся Рубаду, включив свой фонарь военного образца и высветив им прямо в лицо рыжего нахала. — Я еще раз спрашиваю, какого рожна тут твориться?

— Что, что… — обиделся Рупперт, загораживаясь ладонью от света, — работаем, не видно, разве?

— То есть, как это работаете? — опешил гном. — Кого вы здесь работаете? В смысле, какого…

— Ну, вы же сегодня днем говорили нам о монстре, что шастает по вашим краям, — встрял Тристан, поддерживая бредовую легенду брата, — вот мы эту монстру и ловим. Видите, что он натворил.

В подтверждение своих слов блондин указал на заплаканную девушку и дремлющего у нее на коленях парня. Удивленный комиссар посветил на них своим фонарем. Добряки с факелами тоже придвинулись ближе, а вот эльф так и остался на своем месте. От внимания Тристана не укрылось странное выражение лица сородича. Похоже, тот был обеспокоен и удивлен чем‑то одновременно.

— Значица так. — Крякнув и почесав в затылке, начал распоряжаться комиссар, — этих двоих в лекарню, а этих двоих, — он повернулся к братьям.

— Почему двоих? — удивленно переспросил Малуэр, появляясь из кустов с кучей одежды в руках. — Тройняшки мы. Я писать ходил.

— То есть, вы все трое тут? — на всякий случай уточнил опешивший Рубаду.

— Ага. — Хором отозвались эльфы, поспешно одеваясь.

— А почему голые‑то?

— Так это… в засаде сидели.

— Все равно логики не улавливаю. — Развел руками гном. Но взяв себя в руки, он продолжил уже более достойным начальственным голосом. — Значица так, заканчивайте этот балаган и завтра с утра ко мне с отчетом.

— Подождите, я еще штаны не натянул…

Сидя в своем укрытии, Лорин видела, как три эльфа пререкались со свои начальником. После того, как все он разошлись, юная эльфа смогла отправиться на реку, чтобы наконец‑то искупаться. Медленно гребя в прохладной воде, она думала, что эти три болвана не так уж и плохи, как показались с первого раза. Особенно тот щуплый, рыжий. Он показал себя лучше всех, вылечив пострадавшего парня. Да и чернявый ничего. А вот тот блондинистый нахал…

Непонятно, даже для самой себя, от чего вдруг рассердившись, Лорин прекратила водные процедуры и кавалергардским шагом выбралась из воды, быстро вытерлась и так же быстро натянула свой комбинезон. Невразумительно ворча себе под нос и пиная попадавшиеся на пути камни, она направилась домой. Простить наглых, понаехавших из столицы офицериков, она была еще не готова.

* * *

Несмотря на вчерашние полуночные приключения, Тристан по привычке встал рано. Рупперт еще спал на своей кровати, свесив ногу на пол и пустив слюнку. Брату после вчерашнего следовало восстановить силы, поэтому Тристан, вопреки обыкновению не стал поднимать его, а сделал зарядку в полном одиночестве. После чего отправился будить Малуэра на пробежку.

— Иди хаффлинговой матери! — не захотел будиться чернявый, баррикадируясь от надоедливого друга подушкой и одеялом. — Мы не в учебке и ежедневные утренние экзекуции нас уже не касаются.

— Касаются. — Отклонил протест друга Тристан, стащив его за ногу с кровати. — Если не будешь держать себя в спортивной форме, то растолстеешь, и тебя девчонки любить не будут.

— Заноза ты. — Проворчал Малуэр, поднимаясь на ноги и потягиваясь.

Он еще поворчал немного, пока одевался, но за своим лидером последовал безоговорочно. Когда они выбрались из дома, солнце только наполовину выбралось из‑за горизонта. Тристан и в кильватере за ним отчаянно зевающий Малуэр сделали несколько кругов вокруг особняка, после чего перешли к упражнениям.

Турника в поместье господина Марилла предусмотрено не было, так, что вместо него пришлось использовать ветку покрепче одного из деревьев.

— Энергичней, Трис, энергичней. — Подбадривал друга Малуэр, когда тот попытался сделать «солнышко». — Покажи всю сексуальность своего тела.

— Чегой‑то вдруг? — прокряхтел от натуги эльф.

— Да на тебя дама со второго этажа смотрит, хотя и старательно прячется за шторкой.

От этих слов друга эффект получился прямо противоположный. Вместо элегантного упражнения, Тристан сверзился с ветки на землю.

— Зараза ты. Чего раньше не сказал.

— Тогда б она на твою подкаченную попу не смогла полюбоваться. — Лениво зевнул Малуэр.

— Ладно, пошли пожрем, чего‑нибудь. — Пробормотал Тристан, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

— Давно пора. Устроил тут, черт знает, что…

Заявившись на кухню, Тристан и Малуэр к своему удивлению обнаружили там невероятно довольного собой Рупперта. Из остатков консервов и сухпайков, прихваченных с собой в дорогу, рыжий соорудил подобие приличного завтрака и, насвистывая, подал все это присевшим к столу друзьям.

— Ты как себя чувствуешь? — первым делом спросил Тристан вгрызаясь в разогретую котлету военного образца из сухпайка.

— У нас совсем не осталось продуктов. — Пропустив, мимо ушей, вопрос, ответил Рупперт. — Надо будет заскочить в магазин после работы.

— Ру, я кажется, с тобой разговариваю!

— Жрите быстрей и пора на работу, а то начальник все бакенбарды себе повыщипывает. — Продолжал издеваться рыжий, делая вид, будто не замечает брата.

Тот в ответ запустил в него ложкой, но младший профессионально, со знанием дела, увернулся.

Трпистан догадался, если младший над ним издевается, значит, все в порядке, а потому не стал дальше корчить из себя заботливую мамашу.

Пред светлые очи господина комиссара вся троица предстала ровно к началу рабочего дня при полном параде в кителях и фуражках. Но гном даже не посмотрел на бравых лейтенантов. Сидя за своим столом, он зарылся в целую кипу бумаг, одновременно с этим разговаривая по телефону.

— Господин комиссар, — козырнув, начал, было, Тристан, но Рубаду от него только отмахнулся.

— Не сейчас, — брякнул он, — я занят. Милорд Нориннилатен вам все расскажет.

— Кто? — не понял Тристан.

— Это он обо мне.

Все трое лейтенантов обернулись на голос и увидели перед собой того самого эльфа, с которым сталкивались уже в заведении Марты и на берегу реки, вчера ночью. В этот раз он оказался одетым в практичную одежду, пригодную для работы на ферме или для путешествия по сильно пересеченной местности, а если точнее, то в списанную форму имперских коммандос, пятилетнего образца. Только со споротыми шевронами и без погон. На плече у него висел короткоствольный карабин гражданской модификации.

— Господин комиссар сейчас немного занят, — заговорил милорд Нориннилатен на эльфийском, — а потому я дам вам вводную.

— Я сейчас, конечно, извиняюсь мастер, но с кем мы вообще имеем дело? — деликатно поинтересовался Малуэр.

— Нориннилатен Ил'Нарррия. Майор её императорского величества государственной безопасности в отставке. Собранием горожан Лебердорфа избран проконсулом этого города. — Щелкнув каблуками, представился эльф.

— Лейтенант Тристан Самисэри.

— Рупперт Самисэри. Лейтенант.

— Малуэр Тулари. Будете смеяться, но тоже лейтенант.

— Нет, не буду. Рубаду мне уже сообщил, что вы прибыли по распределению. Как знали — столько много вас прислали.

— Сами в шоке. — Развел руками рыжий, за, что и получил тычок в бок от старшего брата.

— А, что случилось‑то? — уточнил Тристан, косясь на комиссара, ругавшегося с кем‑то по телефону.

— Да, собственно, частично вы уже посвящены в обстоятельства дела. Ведь вы присутствовали при вчерашнем нападении на молодых людей.

— Так точно. — Подтвердил Тристан. — Я пытался догнать злоумышленника, но не смог даже разглядеть кто это.

— Руководство города считает, что это етти. — Пояснил Норин.

— А, да. Точно! — радостно перебил его Рупперт. — Эту местную легенду мы тоже уже слышали.

Тристан отоварил брата еще одним тычком, а Норин смерил его многозначительным взглядом.

— Что ж, — невозмутимо продолжал бывший майор, — в таком случае вы практически полностью в курсе ситуации. Это даже и лучше. Вам осталось только переодеться в более подходящую одежду и получить оружие.

— А чем вам кокарда с конопляным листом не нравиться? — удивленно переспросил Рупперт, снимая свою фуражку и разглядывая ее словно в первый раз.

На этот раз Тристан не стал трогать брата. Понял, всю бесполезность.

— Боюсь, в парадной форме вам будет неудобно бегать по лесам. — Пояснил Норин с легкой улыбкой в глазах.

— Почему по лесам? — уточнил Малуэр.

— Выходит, вы все же не до конца информированы. — Прищурился майор в отставке. — После вчерашнего инцидента, руководством города принято решение устроить облаву на зверя. Мобилизованы все силы, а вы наша главная ударная сила. Насколько мне известно, вы одарены способностями. Это правда?

— А я так надеялся, что у нас будет кабинетная работа. — Со вздохом пробормотал Рупперт, заставляя свою фуражку воспарить над полом.

В закромах комиссара Рубаду нашлось три комплекта полевой формы старого образца, точно такой же, в какую был облачен бывший майор Наррия. Правда вся она оказалась одного размера. И если Тристану и Малуэру она была относительно впору, то на низкорослом Рупперте выглядела как мешок на пугале. Именно поэтому, пока лейтенанты переодевались, рыжий весь изворчался, проклиная тупоголовое начальство, которое само не знает, что ему нужно. То при полном параде являться на работу, то ходить как куль в отрепках.

В таком же скверном настроении он предстал и перед начальством. Но комиссар, озабоченный предстоящей облавой даже не заметил этого. Лишь сунул под нос каждому из эльфов ведомость, в которой следовало расписаться, и только после этого выдал табельное оружие — архаичного вида «рогоносы», тяжелые и неудобные, с сильной отдачей. По идее эти раритеты тоже следовало списать в музей. Но, видимо, на новые ассигнований из центра не поступало, от чего приходилось довольствоваться этой ломачей.

— Они с кремниевыми запалами еще, что ли? — Уточнил Малуэр, разглядывая пистолет со всех сторон и взвешивая на ладони. — Им убить можно, если просто в голову кому‑нибудь метнуть.

— Разговорчики — Рявкнул Рубаду, засовывая кобуру под мышкой свой табельный «Громбой». — Значица так! Поступаете в полное распоряжение милорда Нориннилатена. — Достав офицерский полевой планшет, он раскрыл его и ткнул пальцем в карту, хранившуюся в нем. — Вчетвером сядете в засаде вот здесь, в Козьей Балке. А мы двумя группами охватим лес с флангов и погоним етти прямо на вас. Задача максимум — взять его живьем, минимум — не дать ему уйти.

— При условии, что он вообще существует. — Внес коррективу Норин.

— Милорд, вы сомневаетесь в существовании зверя? — удивленно вскинул кустистую бровь гном. — А как же нападения?

— Я сомневаюсь, что етти существует, — пояснил Норин, — это наверняка легенда. А вот какой‑то другой зверь есть наверняка. В этом вы правы.

— Вот поймаем и посмотрим на это за чудо‑юдо. — Подвел итог комиссар. — Все, хлопцы, по коням.

«Кони» уже ждали на улице. Около дюжины разномастных машин скопилось возле городской ратуши. Рядом с ними топтались добровольцы из числа городского ополчения, терпеливо дожидавшиеся, пока изволит выйти руководство. Среди прочих Тристан заметил фургончик Лорин и её саму, присевшую на подножку своей машины. Не обращая ни на кого внимания, склонившись, она проверяла затвор своей старинной, видимо взятой из домашней коллекции, винтовки. Это оружие было целым произведением искусства. Украшенный резьбой приклад, гравированный ствол и прикрученная серебряная пластинка с какими‑то письменами, говорили о том, что винтовка была сделана на заказ.

Словно почувствовав, что её разглядывают, Лорин вскинула голову, сдунув с лица упавший локон. Её взгляд и взгляд Тристана встретились. Лицо ее сразу сделалось непроницаемым. Решительным движением, закрыв затвор винтовки, эльфа встала на ноги и, развернувшись, полезла в свою машину. Ни разговаривать, ни даже смотреть на нахального сородича ей не хотелось вовсе.

— Долго стоять будешь?

От дружеского тычка в плечо Тристан очнулся и несколько удивленно уставился на Малуэра.

— Садись вон в тот рыдван. — Указал чернявый на синий «Пикап», стоявший возле самых ступеней ратуши. — Мы едем вместе с мастером Ил'Наррия.

Комиссар Рубаду еще раздавал указания собравшимся у ратуши ополченцам, а эльфы уже выруливали с площади. За рулем сидел Норин, рядом с ним разместился Тристан. Рупперту и Малуэру места достались сзади.

— Прежде чем начнется облава, мне бы хотелось знать, сколь глубоко вы владеете слой. — Спросил Норин, пока они выезжали из города.

Обращался он к Тристану, но тот настолько глубоко задумался о превратностях женского характера, что отвечать за него пришлось Малуэру.

— У меня и у Тристана вторая категория, а у нашего крошки Ру сразу четвертая.

— В самом деле? — поразился Норин.

— Сам в шоке. — Отозвался рыжий, не отвлекаясь от внимательного изучения выданного комиссаром пистолета. — Слушайте, вы не пробовали весь этот архаизм в музей сдать? Или загнать любителю‑коллекционеру. Можно такие деньги выручить, хватило бы на покупку новой гаубицы, не то, что «единорогов» каких‑нибудь.

— Это не ко мне вопросы. — Не смог удержаться от усмешки Норин. — Такими вещами заведует бургомистр.

«Пикап» а следом за ним целая колонна разномастных автомобилей покинула город и направилась в сторону леса, виднеющегося за рекой. Скоро асфальтная дорога кончилась и вместо нее потянулась грунтовка изобилующая ухабами. Норин берег свою машину и от того осторожно пробирался вперед, задавая темп движения всей колонне. Примерно минут через двадцать караван втянулся в Козью Балку и остановился. Именно сюда и предстояло загнать зверя, существование которого официальная наука отрицала.

* * *

Паучок, быстро‑быстро перебирая лапками, спускался с ветки на своей паутинке. Но неожиданно спуск пришлось прекратить. Дальше спускаться было нельзя — мешал нос Руперта. Лежать в засаде под маскировочной сеткой было скучно и рыжий дунул на паучка. Тот замер, раскачиваясь на своей паутинке, в надежде переждать «ветер». Однако младшему из Самисэри понравилась новая забава, и он дунул еще раз, потом еще и еще. Паучку надоело мотыляться, как в проруби льдинка и он начал быстро сматывать свою паутину, поднимаясь вверх. Рупперт проводил насекомое тоскливым взглядом и снова принялся обозревать окрестности. Больше заняться было нечем.

В двух метрах справа от младшего так же присыпанный травой и дерном затаился старший брат, слева спрятался Малуэр. Ил'Наррия специально расположил более способного к силе Рупперта посередине, а остальные двое должны были ему помочь при необходимости. Сам же бывший майор куда‑то усамарил, что больше всего удручала рыжего. Деятельная натура Рупперта протестовала против такого безделья, как прятки по кустам. Он бы с удовольствием побегал по лесу вместо старшего сородича.

Скуки ради, рыжий хотел было выломать прутик подлинней и пощекотать в ухе у брата, но не успел довести свою провокацию до конца. Со стороны оврага послышался шелест листвы и треск сучьев. Кто‑то поднимался из низины прямо на затаившихся охотников.

— Слышите? — раздалось со стороны Малуэра.

— Ага. — Радостно отозвался Рупперт, снимая с предохранителя свой пистолет.

— Заткнитесь оба. — Яростно зашипел Тристан. — Спугнете.

И словно в подтверждение слов блондина из оврага выбрался единорог. Слегка взъерошенный с колючками в гриве и хвосте, осыпанный хвоей, но настоящий белоснежный единорог. Словно позируя, он встал, топнув копытом, и встряхнулся всем телом, сбрасывая с себя мусор.

— Ма‑ать моя — полундра! — протянул Рупперт, садясь там, где только, что таился в засаде.

— Епцкала‑эпцкала… — согласился с ним Малуэр.

— Вы, что, обалдели?! — возмутился Тристан, привставая на своей лежке. — Вы зачем нас демаскировали?!

— Да иди ты… — отмахнулся Рупперт, во все глаза, разглядывая невероятное чудо.

Единорог, как василиск или тот же етти считались мифическими существами. О них ходило множество легенд, множество «очевидцев» клятвенно заверяли, как собственноручно щупали за рог и гриву, но ни одного достоверного подтверждения их существования не было и в помине. А тут целый единорог. То, что это был настоящий единорог, не оставалось никаких сомнений. Витой, белоснежный рог, торчащий изо лба удивительного животного, абсолютно доказывал это.

— Может, это лошадь с муляжом? — предположил Тристан, во все глаза, глядя на чудо природы.

— Сам ты лошадь. — Не согласился Малуэр. Достав из кармана свой мобильный телефон, он поднялся на ноги и на пару шагов приблизился к животному. Сделал пару снимков и шагнул еще ближе.

Единорог, словно красуясь, не возражал против фото‑сессии, лишь тряс гривой и фыркал храпом. Но когда Малуэр попытался приблизиться к нему почти вплотную, рогатый конь всхрапнул громче обычного и отступил на шаг назад.

— Не бойся, дурашка, я тебя не обижу. — Пробормотал чернявый, осторожно протягивая руку вперед. — Я тебя только погладить хочу.

Но единорог не хотел, чтобы его гладили и отступил еще на шаг, впрочем, не торопясь удирать.

— Легенды говорят, будто к единорогу может подойти только непорочная дева. — Продемонстрировал свою начитанность Рупперт. Он тоже сделал несколько снимков на свой телефон.

— Да? — скептически покачал головой его брат. — И где мы сейчас в лесу девственницу найдем?

— А может попробовать девственника. — Внес предложение Малуэр.

И они оба, не сговариваясь уставились на Рупперта.

— А с чего вы взяли, что я девственник. — Против собственной воли покраснел рыжий. — Да у меня девчонок, может, даже больше чем у вас двоих вместе было…

— Думаешь, сработат? — не слушая доводов брата, спросил у Малуэра Тристан.

— Ну‑у, не знаю, — почесал чернявый в затылке. — Если бы Шалима тогда на выпускном его не тискала, я был бы более уверен.

Схватив вдвоем малого за руки, чтобы не убежал, Тристан и Малуэр подтащили упирающегося Рупперта к единорогу. Красивое, благородное животное косило лиловым глазом на трех странных эльфов и их возню, но убегать не торопилось. Видимо ему хотелось узнать, что от него хотят.

Каким‑то невероятным образом, общими усилиями Рупперта все же удалось усадить верхом на единорога. Правда, из‑за того, что рыжий упирался, она оказался на нем задом наперед. Зато Тристан и Малуэр остались очень довольны своей работой. Отойдя на почтительное расстояние, они достали свои телефоны и сделали по снимку, улыбаясь до ушей. Тогда как радости на лице Рупперта не замечалось. Именно в таком положении их и застал Норин, когда неожиданно показался из‑за кустов.

— Что здесь происходит? — грозно спросил он, глядя на это безобразие широко раскрытыми глазами.

— Да вот, проверяем практическим путем правдивость некоторых легенд. — Сообщил Малуэр, непонятно чем довольный.

— Как вы усадили его не единорога? — как‑то неправильно удивился Норин.

С точки зрения юных лейтенантов он должен был удивляться самому наличию единорога.

— Как ты там оказался?

— Сам в шоке. — Развел руками Рупперт.

— Я не об этом! — возмутился Норин. — Я спрашиваю, почему вы рассекретили свое положение и занимаетесь какой‑то ерундой, вместо того, чтобы сидеть в засаде?

— Так ведь единорог же… — Малуэр попытался донести до сознания Норина невероятный факт. — Единорог…

— И, что с того? Вам не было команды покидать своей позиции. Немедленно по местам. А ты, — повернулся сердитый Норин к чуду природы, — не мешай проведению операции. Слышишь? Марш отсюда.

Словно поняв, что ему говорили, красивое, благородное животное медленно направилось прочь с места засады.

— Эй! — напомнил о себе Рупперт. — А я‑то как же?

Не самым элегантным образом, спрыгнув со спины единорога, Руперт кулем свалился на землю.

— Сольем все это в сеть, а потом почитаем комментарии. — Лыбясь, пробормотал Тристан, снимая все происходящее на свой телефон.

— Помоги лучше подняться, братец называется. — Проворчал рыжий, вставая с земли и отряхиваясь от мусора.

— Я занят, я зачетное видео снимаю…

— Ну, хватит! — оборвал Норин бардак на ровном месте. — Хватит дурака валять, а то он может обидеться. И нечего улыбаться. Вас ругают, а не хвалят. Быстро все на позицию.

Лейтенанты нехотя, но его послушались. Проследив, чтобы они заняли свои места согласно предписанию, Норин снова куда‑то пропал, не пояснив ни словом своего странного поведения.

Не смотря на строгий запрет сердитого майора в отставке, впечатленные встречей с мифическим животным, Рупперт и Малуэр тихо между собой переговаривались. Тристана в свой разговор они не взяли.

Совершенно некстати зарядил нудный мелкий дождик и блондин, от нечего делать, начал считать капли падающие с ближайшей ветки. Блям, блям, блям капали капли.

Как‑то все это странно, думал Тристан, удобнее устраиваясь на земле и опираясь подбородком о ладонь. Не такой уж обычный этого Лебердорф, как хотят нам доказать его жители. Традиционно человеческий регион, а здесь живут две эльфийские фамилии дворянского происхождения. По лесам шляются мифические твари. После встречи с единорогом Тристан теперь бы не удивился и появлению легендарного етии. Не менее странное поведение у этого господина Наррия. Похоже для него встреча с единорогом такая же рутина, как у местных добряков на спор выиграть кружку пива в заведении Марты. Вообще все странно. Появление в этих тихих, хотя Тристан уже сомневался, краях двух представителей ночного народа тоже подозрительно.

Постепенно от перебирания странностей города Лебердорф, мысли Тристана плавно перешли на Лорин. Она тоже была необычная. Конечно, в эльфийском обществе уже не первое столетие царило равноправие и эльфийки ни в чем не уступали своим мужчинам, но копаться в моторе машины в засаленном комбинезоне или носиться с фамильной винтовкой по лесам — это уже как‑то через край.

В какой‑то момент Тристан поймал себя на мысли, что думает уже не о поведении соплеменницы, а больше о её формах и тут же постарался отогнать неприличные мысли. Все равно ему ничего не светит. Тон их отношениям был задан с первой минуты знакомства, и он не видел хоть сколь‑нибудь мизерной возможности исправить ситуацию. Лучше о ней вообще не думать.

Тристан поднял воротник куртки и поплотнее запахнулся. Дождь и не думал прекращаться и эльф почувствовал, что потихоньку начинает замерзать. Если этот проклятый етти не появиться в ближайшие минут двадцать, то простуда Тристану будет гарантирована.

Блям, блям, блям, монотонно капали капли, бля…

Странно, подумалось Тристану, не долетела, что ли? Он обернулся к ветке, с которой капало рядом с ним и нос к носу столкнулся с мордой. Здоровой синюшной обезьяньей мордой с широким приплюснутым носом, маленькими глазками и массивной челюстью. Высунувшись из кустов, морда смотрела прямо на Тристана и капли с ветки капали прямо ей на макушку.

— А‑а‑а! — было первой реакцией бравого лейтенанта.

Вскочив на ноги, как ужаленный, он выхватил из кармана тяжеленный «рогонос» и, как и советовал Малуэр, метнул его в морду. Оружие отрикошетило от крепкого лба морды и упало к ногам бестолкового эльфа.

Зато Рупперт отреагировал лучше. В отличие от братца, он помнил просьбу брать зверя живым и от того вместо оружия воспользовался собственной силой, запустив в монстра огненной искрой. Искра взорвалась у самой морды, опалив шерсть етти, ветки куста и заодно Тристану немного досталось.

— Охренел?! — рявкнул блондин на брата, отплевываясь от дыма и искр, которые медленно оседали после взрыва.

Проморгавшись, он обнаружил, что морда исчезла, а по треску кустов можно было догадаться, зверюга со всех ног бросилась наутек.

— Не зевай! — бросил Малуэр, лихо промчавшись мимо Тристана.

Буквально через мгновение за ним последовал Рупперт. Матерясь на трех языках, Тристан устремился за братом, стараясь не терять его из виду. Из‑за взорвавшейся искры в глазах у него, как от сварки все еще плясали зайчики, поэтому ничего удивительного, что Тристан споткнулся о какой‑то корень и кубарем полетел вниз в овраг из которого совсем недавно появился единорог. По пути, кувыркаясь, он догнал Рупперта и уже вместе с братом свалился на дно оврага в прелую прошлогоднюю листву. Тристан брякнулся и сдавленно охнул. Рупперту повезло больше, он приземлился на мягкое, то есть на Тристана.

— Ох, ты ж зараза. — Простонал рыжий.

— Слезь с меня. — Пробормотал блондин, спихивая с себя брата и кое‑как поднимаясь на ноги.

— Не двигайся. — Вдруг приказал Руперт, схватив брата за воротник.

Так, лежа на дне оврага, они и смотрели, как шагах в двадцати от них Малуэр и етти занимались странным делом. Чернявый, держа пистолет навскидку, медленно, задом отступал к своим распластавшимся на земле друзьям, а разъяренная образина, оскалив саженные клыки и глухо рыча, так же медленно к нему приближалась.

— Чего ты ждешь! — крикнул Тристан. — Стреляй.

— Не могу. — Извиняющимся тоном ответил Малуэр. — Это же живая тварь.

— Ты и террористам то же самое говорить будешь?…

— Ты не понимаешь, это другое.

— К тому же приказ был живьем… — поддержал Рупперт, но закончить свою мысль не успел.

Откуда‑то сверху, словно летучая мышь из темной пещеры спрыгнул… Юные эльфы даже не сразу сообразили, что это их куратор милорд Ил'Наррия. Норин лихо перекувыркнулся через голову и встал между зверем и Малуэром. Етти еще больше оскалил клыки и, дернувшись вперед, грозно рыкнул. Норин оскалил свои зубы и рыкнул в ответ.

Ответная реакция етти еще больше удивила новоиспеченных лейтенантов, чем поведение зверя. Мифическое создание попятилось, коротко и глухо порыкивая, а потом развернулось и опрометью помчалось прочь, сквозь кусты и ветки. Не теряя ни секунды, Норин припустил следом.

— Ну, а ты чего стоишь? — спокойно так поинтересовался Рупперт. — Помочь нашему куратору не хочешь?

— А? Что? — обернулся Малуэр с глупым выражением лица.

— Да слезь ты уже с меня! — Тристан спихнул с себя брата и попытался встать на ноги, но неожиданно правая нога отозвалась жуткой болью. — О, черт!

— Что с тобой? — обеспокоился рыжий.

— Я, кажется, ногу вывихнул, когда сверзился. — Тристан сел при помощи брата и осторожно ощупал ногу.

— А может ты её сломал? — сочувствующим тоном спросил Малуэр, подходя к друзьям и присаживаясь на корточки.

— Спасибо друг, ты всегда можешь утешить. — Пробурчал светлый.

— Не дергайся. — Рупперт наклонился над тристановой ногой, водя над ней руками. На кончиках пальцев рыжего заплясали голубые искорки, проскакивая сквозь штанину и проникая в ногу блондина.

Тристан почувствовал легкое покалывание и приятный холод. Сразу стало легче, но он быстро опомнился.

— Ошалел?! — резко отпихнул он брата. — Буквально вчера ты мне втирал прописные истины о том, что родственникам нельзя делиться силой, а сегодня сам нарушаешь табу. Самый умный?

— Да я чуть‑чуть. — Пожал плечами Рупперт, садясь прямо на земле и как ни в чем ни бывала начиная отряхиваться от всего того мусора, который они насобирали, когда катились по оврагу.

— Очень хорошо. Раз Ру нельзя — тогда я попробую. — Непонятно чему обрадовался Малуэр, придвинувшись к Тристану.

— Нет! — отшатнулся от друга тот пуще, чем от брата. — Только не ты. Из тебя целитель, как из гнома балерина.

— Ой, ну, да ладно…

— Не ладно! После каждого твоего лечения на меня на неделю мигрень обрушивается.

Малуэр пожал плечами, мол, дело хозяйское, хромай сам, как хочешь. Вместе с Руппертом они помогли другу подняться на ноги и, поддерживая его с обеих сторон, вывели из оврага. Ни о каком дальнейшем участии в облаве для Тристана не могло быть и речи.

Вдалеке послышались редкие нестройные выстрелы, лай собаки и крики голосов. Похоже, к милорду Наррия присоединились остальные охотники. Но охота пошла не по запланированному сценарию, и теперь было непонятно, можно рассчитывать на удачу, или нет. Рупперт оглянулся в сторону выстрелов и внимательно вгляделся, словно надеялся разглядеть охотников и преследуемого ими зверя.

— Мне кажется, мы все испортили. — Проговорил Малуэр, накладывая фиксирующую повязку из подручных средств на ногу Тристана. — Мы должны были встретить зверя, но вместо этого спугнули его.

— Пожалуй, ты прав. — Кивнул Рупперт, засунув руки в карманы своих безразмерных штанов и досадливо покусывая губу. — Если зверя упустят, то всех собак повесят на нас.

— Вас действительно беспокоят такие мелочи? — сделал выразительные глаза Тристан. — А ничего, что мы за какой‑то час повстречали сразу двух созданий, существование которых, вроде как невозможно.

— Ага, особенно второй меня напугал. — Согласился Малуэр.

— И не говори, у меня от страху чуть вся аура в штаны осыпалась. — Поддержал друзей рыжий.

— Да ну вас хаффлингу в подмышку. — Отмахнулся Тристан.

Опасения Малуэра практически полностью подтвердились. Охотники полдня носились по лесу, пару раз почти загоняли зверя в окружение, но всякий раз прыткий етти уходил из ловушки, как песок сквозь пальцы, настолько хорошо он знал лес. Даже когда Малуэр и Рупперт оставили Тристана и присоединились к остальным, ситуацию это не исправило. Складывлось такое ощущение, будто безмозглый зверь издевается над ними. Но ведь этого просто не могло быть.

Уставшие и голодные в конце дня охотники собрались на бивуаке возле оставленных утром машин. Тристан еще днем прихромал к лагерю и в одиночестве дожидался, когда остальные наконец‑то набегаются по лесу. Он выломал сук по прочнее и, используя его как костыль, смог натаскать дров для костра, довольный, что принес хоть какую‑то пользу.

Собравшись на бивуаке, охотники расселись у кое‑как организованного костра и, молча, смотрели на огонь. Делиться впечатлениями никто не торопился, прекрасно понимая, что облава провалилась.

Смурнее всех был комиссар Рубаду. Подойдя к костру, он заложил большие пальцы за широкий ремень с портупеей и хмуро оглядел свое воинство. Заметил Тристана с замотанной в шину ногой и подошел к нему.

— Что с тобой? — нахмурив густые брови, спросил он.

— Вывих, господин комиссар. — Ответил Тристан, пытаясь подняться, согласно правилам разговора со старшим по званию.

— Да сиди ты уже. — Отмахнулся гном. — Сейчас я попрошу кого‑нибудь, и тебя отвезут в город в лекарню.

Повернувшись, он пошарил глазами по рассевшимся у костра охотникам и остановил взгляд на Лорин. Эльфа сидела на бревнышке, опершись на свою винтовку как на посох и задумчиво глядела на пламя костра. Её челка, выбившаяся из под козырька засаленной кепки, очень живописно спадала на лицо.

— Леди Ил'Марилла, — вежливо обратился к девушке гном, — могу ли я просить вас об одолжении?

«Вот черт! — пронеслось в голове Тристана.»

— Да, комиссар, — деликатно улыбнулась эльфийка. — Все, что в моих силах.

— У нас тут пострадавший. — Рубаду небрежным кивком указал на Тристана, который вдруг против своей воли стал пунцовый. — Будьте добры доставьте его в город в медпункт.

Увидев, кого ей предстоит отвезти на своей машине, Лорин изменилась в лице. Медленно поднявшись, она хотела, что‑то произнести. Открыла, было, рот, передумала, закрыла обратно и коротко кивнула.

— Конечно, господин комиссар. — Тихо процедила она. — Как скажете.

Опрометчиво дав обещание, отказаться эльфийская дева благородных кровей уже не могла. Видимо, на это и рассчитывал вредный комиссар. В его ехидном взгляде и плохо скрываемой улыбке, только слепой не прочитал бы торжества его провокации. Ведь уже весь славный Лебердорф был в курсе ссоры леди Лорин и самого симпатичного из приехавших лейтенантиков. Не поиздеваться над молодыми эльфами просто не могли.

Сами эльфы ни о чем подобном пока не подозревали, поэтому Лорин, хоть и скрепя сердце, но все же пригласила Тристана дохромать до ее автомобиля. Сама же вскинула винтовку на плечо и зашагала чуть в стороне, делая вид, будто ей на все безразлично. Рупперт и Малуэр, сидя на разостланных на земле плащах, с интересом наблюдали на весь этот откровенный детский сад.

К слову заметить, не они одни.

Норин стоял в стороне от общего сборища в тени разлапистой ели, облокотившись о ее ствол, скрестив на груди руки и чуть опустив голову. Он внимательно наблюдал за той гаммой чувств, которая отобразилась на лице леди Лорин, когда Рубаду попросил отвезти одного из новеньких в медпункт. Не менее занимательно было выражение лица и новенького. Какой фонтан эмоций у обоих, прям загляденье. От растерянности и смущения, до пренебрежения и возмущения. Будучи родичам этим двум молодым эльфам, Норин прекрасно понимал их чувства и настроения. Дворянская гордость столкнувшаясья с прирожденной эльфийской честью, замешанная на обиде, поистине термоядерный коктейль. К тому же интересна была и реакция друзей этого Тристана. Похоже, их, как и жителей Лебердорфа забавляла вся эта ситуация.

Глядя на весь этот детский сад, Норин вспомнил, как и он с Дунканом вот в таком же возрасте еще почище номера отмачивали. В чем, в чем, а в этих вещах Дункан был профессионал.

При воспоминании о друге, Норину стало грустно и в голову полезли разного рода бестолковые мысли. Он задумался настолько, что, не смотря на свой чуткий эльфийский слух, не сразу почувствовал, как сзади, из чащи к нему кто‑то приблежается. Скрытый тенью веток и при полном пособничестве заходящего солнца, неизвестный подошел к скучающему у дерева эльфу и остановился в метре от него. Шумно выдохнул через ноздри, давая знать о своем присутствии.

— Я слышал, как ты подкрадывался. — Спокойно ответил на это Норин, не меняя позы и стараясь не сильно шевелить губами.

— А я так хотел тебя напугать. — С усмешкой в голосе ответил неизвестный.

— К эльфу трудно подобраться незамеченным.

— Особенно к такому профессионалу, как ты. Как вообще поохотились?

— Нормально. Развлеклись немного. — Пожав плечами, все так же, не оборачиваясь, ответил Норин. — Было весело.

— А поймали хоть кого‑нибудь?

— Да, нет. Как всегда увернулся в самый последний момент. — Разговаривая, Норин внимательно следил, не обращает ли внимания кто‑нибудь на его странное поведение. Беседующий сам с собой эльф дело из ряда вон выходящее.

— Или меня просто кто‑то предупредил. Как всегда. — Ответил етти, все так же, не выходя на свет. С того места, где стоял Норин, можно было разглядеть лишь его неясные очертания, а еще чуть дальше, лесной хозяин был и вовсе незаметен. Сразу было понятно, прятаться это легендарное существо умеет очень хорошо.

— Вот именно. — Нахмурился Норин. — Я тебя предупреждал об облаве, какого хаффлинга ты под пули полез, да и сейчас здесь отсвечиваешь. Собаки могут прочихаться от чеснока, которого я им насыпал и тебя учуют. Жить надоело?! Зачем ты к этим молодым летехам полез? Удаль свою захотел показать? Хорошо, что это я в тебя стрелял, а не кто‑нибудь другой.

— Да скучно в лесу одному.

— Скучно ему… — проворчал Норин, пнув подвернувшуюся под ноги шишку. — Ты не один. С тобой Гудберг. Кстати, какого хаффлинга он вытащился прямиком на засаду? Парни засняли его со всех сторон, да еще и верхом уселись. Мне пришлось все их телефоны облучить, чтобы уничтожить видеофайлы.

— Я не слежу за Гудбергом. — Не очень уверенно попытался оправдаться етти. — Это его личная инициатива.

— А должен бы. От этого зависит ваша спокойная жизнь и безопасность. А то, что ты и меня можешь подставить, ты не подумал?

— Ну, извини. Ты мне лучше скажи, как долго это еще будет продолжаться?

— Пока не поймаем настоящего монстра. — Сухо, задумавшись о чем‑то своем, пробормотал Норин. — Того, кто действительно нападает на мирных жителей.

— Ну, ты вроде специалист в этих вопросах.

— Я в отставке.

— Ну, и дурак. Друга ты этим не вернешь.

Норин вспыхнул, резко развернулся на каблуках, намереваясь ответить каким‑нибудь острым словом, но уставился в пустоту. Хозяин леса, как бесшумно появился, точно так же незаметно и исчез не оставив на земле ни малейшего следа. Травинка не примялась, ветка не колыхнулась.

Глубоко вздохнув, Норин медленно выдохнул и вернулся к прежнему занятию — подпиранию дерева. Следовало мужественно признать, старый лесной друг был прав. Этим самоизгнанием Норин ничего не добился. Дункана рядом больше нет, и с этим ничего не поделаешь. Его не в силах вернуть даже Император. Нужно идти дальше… Или хотя бы попытаться.

Когда Норин уходил из конторы, на тот момент ему казалось, это единственно верное решение. Но теперь, глядя на этих трех молодых, еще совсем бестолковых лейтенантов, его начинала медленно грызть тоска по прежней жизни, по прежней работе. На мгновение в голове у бывшего майора промелькнула шальная мысль, что все это может быть изощренной уловкой генерала Вараллена для того, чтобы вернуть мятежного сотрудника к себе в департамент, но Норин быстро отмел её. Это было бы чересчур даже для Профессора. Он, конечно, головастый и любой заговор как орешек раскусит, но такие игры разума и психологии перебор даже для него.

Отмахнувшись от дурацких мыслей, Норин решил присоединиться к остальным и не спеша направился к костру. Ни он, ни кто бы то еще, не подозревали, что за всей группой охотников внимательно наблюдали в течение всего этого дня. Вот и сейчас, спрятавшись в ветвях на самом верху дерева, Лиран внимательно смотрел за собравшимися у костра охотниками. Он сидел, не шелохнувшись, закрыв лицо повязанным черным платком и надвинутым капюшоном. Лишь его красные глаза поблескивали в тускнеющем свете заходящего солнца.

Ловко, словно кошка, Сельмина вскарабкалась по стволу дерева и перебралась на ветку, присоединившись к своему парню. Вампиры несколько минут сидели рядом, молча наблюдая за лебердорфскими охотниками. Наконец, Сельмина спросила:

— Что‑нибудь есть?

— И да, и нет. — Все так же, не поворачиваясь, и не отвлекаясь от наблюдения, ответил Лиран.

— Выражайся яснее! — ощерилась вампирша, обнажив свои длинные острые клыки.

Обернувшись, она отвесила своему спутнику внушительную затрещину, на которую, впрочем, он не сильно обратил внимания.

— Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты вот так начинаешь разговаривать.

— Они целый день носились по лесу. — Спокойно начал рассказывать Лиран. — Пару раз, кажется, кого‑то настигали, но всякий раз он удирал от них. Мне так и не удалось увидеть, кто это был. А пять минут назад я снова почувствовал его запах. Он подходил к лагерю, но теперь снова ушел. Похоже, он издевается над теми, кто его ловит.

— Так, значит, эта легендарная тварь все же существует. — Задумчиво произнесла Сельмина.

— Возможно. В любом случае запах мне незнакомый. Ни с чем подобным мы раньше не сталкивались.

Помедлив немного, искоса глядя на свою темпераментную подружку, вампир наконец‑то решился спросить сам.

— А ты? Как твои успехи? Смогла найти нашего беглого приятеля?

Лорин, не поворачиваясь, дернула в сторону своего дружка ноздрей, но все же через какое‑то время соизволила ответить:

— Нет. — Пробурчала она невнятно. — Только следы попадаются. У него где‑то лежка, но я не смогла ее найти. Днем он таиться. Надо его ловить ночью.

— В таком случае, нам стоит передохнуть немного перед ночной облавой. — Предложил Лиран, начиная спускаться с дерева. — Все равно нам здесь больше ловить нечего. Это стадо баранов начинает разъезжаться по домам.

Сельмина и сама уже видела, что охотники под командой коротышки Рубаду начали сворачивать лагерь.

* * *

Как и просил комиссар, Лорин отвезла пострадавшего Тристана в городскую больницу, но ждать его не стала. Комиссар этого не просил, и вредная эльфа с удовольствием воспользовалась его оплошностью. Пока ехали до больницы, Тристан пару раз порывался заговорить с девушкой, но так и не смог найти подходящей темы для разговора. Лорин же делала вид, как она полностью сосредоточена на дороге. При этом её выражение лица было таким суровым, что в итоге Тристан бросил свою идею помириться с помощью разговора. Он бы просто не получился.

Как и предполагал сам Тристан, в больнице выяснили, у него вовсе не перелом, как надеялся Малуэр, а банальное растяжение. Не пришлось даже накладывать гипс, обошлись простой тугой повязкой. Вкололи обезболивающее, выдали трость в обмен на клятвенное обещание вернуть ее, как только нога заживет. После чего разрешили идти на все четыре стороны.

Когда Тристан, опираясь на свой новый аксессуар, выбрался на крыльцо поликлиники, стемнело окончательно. Ни Лорин, ни её грузовичка не было и в помине. Вообще, улица перед больницей выглядела удручающе пустынной. Из всех прохожих — одинокая пенсионерка с котомкой и шавкой на поводке.

Оглядевшись по сторонам, Трстан достал свой мобильный телефон, собираясь позвонить брату, чтобы он его забрал. Однако трубка не подала признаков жизни. Не смотря на все старания экран новенького смартфона остался темным, как подмышка у гнома. Не помогли самые надежные заклинания в виде мата на трех языках. Трубка сдохла окончательно и бесповоротно.

Тяжело вздохнув, блондин спустился с крыльца и захромал по улице, прикидывая в уме, успеет ли он с такой скоростью к утру добраться до особняка виконта Марилла. Потому как он сейчас шел еще медленнее, чем та пенсионерка с песиком. Но, по счастью, он так прошел совсем недалеко. И пары метров не прошагал от поликлиники, когда позади, послышался звук мотора и старенький «Кадиллак» притормозил возле своего хозяина.

— Привет братик! Кажется мы в самый раз. — Отозвался Рупперт, довольный тем, что ему, в кои‑то веки, выпала возможность сесть за руль машины брата. — Тебя подбросить?

— Подбросить, но не тебе. — Отозвался Тристан, хромая к заднему сиденью автомобиля. Переднее беззастенчиво занял Малуэр. — Вылезай из‑за штурвала и пусть Мал сядет.

— Братик, ну ты, чего?! — возмутился и удивился одновременно рыжий.

— Ничего. — Категорично отрезал старший, плюхаясь в машину и захлопывая дверцу. — Вот получишь права — катайся, сколько влезет. А пока пусть Мал за баранку сядет.

— Братик, ну, я же почти сдал тогда. — Рупперт обернулся к брату и состроил умоляющую мордочку. — Ну, позязя…

— Ты три раза заваливал экзамен, бестолочь. Пока не сдашь и не мечтай. — Тристан был непреклонен. — И не смотри на меня так.

— Ой, ну кто нас здесь арестует…

— Ничего не знаю. Мы хранители законности в этой стране и сами, прежде всего, должны поступать по закону.

Надувшись, как мышь на крупу, Рупперт, вместе с улыбающимся Малуэром, выбрался из машины и поменялся с ним местами. Плюхнулся на соседнее, с водительским место, сложил руки на груди, отвернулся в сторону.

— Ну, что? Куда едем? Домой? — поинтересовался Малуэр, оглянувшись на друзей.

Рупперт ничего не ответил, изображая, будто никого и ничего в этом мире для него не существует.

— Дома жрать нечего, давайте сначала к Марте. — Отозвался со своего места Тристан.

— Согласен. — Кивнул Малуэр, запуская двигатель. — От целого дня беготни по лесу, у меня нагулялся зверский аппетит.

Рупперт продолжал корчить из себя глухонемого, ну, да и без его мнения голосов хватило для вынесения окончательного решения.

Марта встретила трех молодых лейтенантов, как старых знакомых и постоянных посетителей её уютненького заведения. Быстро проводила к их вчерашнему столику, причитая при виде хромающего Тристана, и, получив заказ, упорхнула на кухню. В предвкушении обильного ужина настроение Рупперта заметно улучшилось и он уже почти забыл, что нужно обижаться на старшего брата, за его принципиальную позицию.

Зато у самого Тристана настроение заметно испортилось. И перебинтованная нога тут была вовсе не причем. Ему все еще не давали покоя их ссора с хозяйской дочкой. Глупая стычка на мосту заложила тон всем их отношениям, и молодому эльфу совершенно не приходило в голову как можно их исправить. Сколь Тристан не старался, в голову не приходило ни одной дельной мысли. Можно было, конечно обратиться за советом к друзьям, но это означало — вызвать на свою голову целую кучу соленых шуточек. К тому же брат сейчас дуется.

Когда Марта принесла их заказ, Тристан машинально жевал кукиш с фигой, не слушая о чем там трепались между собой Рупперт и Малуэр. Те, в свою очередь бросали на светлого многозначительные взгляды, но с разговорами не приставали. Вся троица слишком хорошо знала друг друга. За столько‑то лет, проведенных вместе. И Малуэру и, в особенности Рупперту прекрасно было знакомо это глупое выражение лица Тристана. Пару раз они с подобным сталкивались и прекрасно догадывались, братан влюбился. Исходя все из того же совместного жизненного опыта, они и намеком не указывали, что догадываются об этом.

И Рупперт и Малуэр прекрасно знали, влюбленный Тристан выглядит, конечно же, мило и глупо, и последнее особенно радует, но если ему указать на это, то можно схлопотать не шуточных затрещин. Тристан был в состоянии справиться с ними обоими разом, и это так же проверено на личном опыте, правда, без применения способностей в силе. Здесь уже с обоими друзьями легко управился бы Рупперт.

Но в любом случае, друзья решили не трогать влюбленного товарища, с радостью набивая опустевшее за день брюхо. Марта присела за соседний с ними столик и, подперев щечку пухлой рукой, с удовольствием наблюдала, как молодые парни уплетали её стряпню. В её глазах так и лучилась материнская ласка и забота.

— Устали, сердешные? — произнесла он, когда молодежь, немного насытилась.

— Как звери. — Не отвлекаясь от дела, прочавкал Рупперт. — Чуть ли не весь день по лесу носились.

— Так хоть поймали кого‑нибудь?

— Если бы мы хоть кого‑нибудь поймали, вы бы от них уже все знали. — Усмехаясь, ответил Малуэр, указывая вилкой на других посетителей, среди которых были и те с кем эльфы вместе сегодня носились по лесу. — А так тишина и скукотища. Никто впечатлениями не делится.

— То же верно. — Вздохнула Марта. — Просто я подумала, вам больше известно.

— С чего это?

— Так вы ж органы наши правоохранительные. — Вздохнула Марта. — На вас вся наша надежа.

— Да, мы такие, мы можем. — Пафосно откинув прядь волос, согласился Малуэр. Но тут же добавил грустным тоном. — Только мы еще бестолочи зеленые.

— Ну, уж чего себя так корить. — Сердобольно покачала головой подавальщица.

— Это не мы так считаем. — Деловито заявил Малуэр, незаметно уводя из под носа зазевавшегося Тристана его кукиш. — Это авторитетное мнение нашего начальника, господина Рубаду.

— Ах, Рубаду. — Насупилась Марта. — Ну, я покажу этому старому пню, как обижать таких хороших пупсиков. Вот придет он вдругорядь ко мне, ужо я его накормлю.

— Не надо! — подавился на ровном месте Малуэр. — Это может принести нам проблемы в службе. Так, что лучше не надо с комиссаром ничего такого делать.

— По крайней мере, пока мы не закончим стажировку в вашем милом городе. — Закончил мысль Рупперт.

— Хорошо, маленькие мои. — Усмехнулась Марта, поднимаясь из‑за стола. — Так и быть, я потерплю.

Она ушла, и парни смогли целиком посвятить себя чревоугодию. Правда, не долго.

Первым это почувствовал Рупперт.

Медленно положив вилку рядом с собой, он поднял голову и словно принюхался, прикрыв глаза. Только, разве ноздрями не шевелил. Хотя, по сути, он и принюхивался. Вот только не к запахам, коих в харчевне было предостаточно, а совсем к другим вещам.

Такое странное поведение малого не осталось без внимания Малуэра. Он тоже отложил вилку и прислушался к своим внутренним ощущениям.

— Чувствуешь? — спросил у него Рупперт, когда заметил, что и чернявый ментально ощупывает близлежащий эфир.

— Да, но не пойму, что. — Кивнул тот в ответ.

— А ты не распыляйся. Не сканируй все подряд, а посмотри в том направлении. — Посоветовал рыжий, указывая в сторону окна.

Малуэр уступал Рупперту в силе больше чем в два раза и от того, ему пришлось серьезно напрячься, закрыв глаза и прижав пальцы к вискам. На его лбу даже выступил пот, но все же он осознал то, что немногим ранее почувствовал рыжий.

— Слышишь? — спросил Рупперт.

— Да, отчетливо слышу. — Кивнул Малуэр и хищно улыбнулся.

— Ага? — спросил Рупперт.

— А то, как же.

— Эй, это вы о чем? — Наконец‑то очнулся Тристан. Он удивленно посмотрел сначала на одного, потом на другого, но по их лицам все равно не понял, что они имели в виду.

— Да не обращай внимания. — Осклабился Рупперт, дружески пихнув брата в плечо. — Мы это так, о своем, о девичьем.

Тристан внимательно посмотрел на младшего брата, но промолчал. Если Рупперт хочет корчить из себя болвана, то почему бы и нет. Их маленькое братство с самого начала основывалось на взаимной свободе. Каждый может искать приключений в меру своих стараний, ведь друзья для того и нужны, чтобы потом помогать выбираться из той заварухи, в которую по собственному желанию забрался.

Не отвлекаясь от ужина, Тристан спокойно смотрел, как оба его товарища выбрались из‑за стола. Малуэр взял в руки табуретку, на которой сидел, Рупперт вооружился табельным «рогоносом». Соболиная бровь Тристана взлетела вверх и он тоже, на всякий случай, расстегнул свою кобуру.

Другие посетители заведения Марты тоже удивленно оглядывались на странных эльфов, тихонько между собой перешептываясь. Кое‑кто крутил пальцем у виска, но ни Рупперт ни Малуэр не обращали на это никакого внимания. Они медленно и осторожно подошли к окну, держа наготове каждый свое оружие, и встали по разные от него стороны. Тристан смотрел на них и всем своим видом вопрошал: «и, что же дальше?», но друзья от него только отмахнулись. Малуэр воздел табуретку над головой, Рупперт снял пистолет с предохранителя.

— Мальчики, а чего это вы удумали? — удивленно спросила Марта, появляясь в зале с полным подносом.

Ответить ей никто не успел. Стекло со звоном разлетелось, и в окно ворвался огромный, лохматый, грязный зверь. Марта взвизгнула, выронив поднос, Тристан выругался, вскочив из‑за стола и торопливо выхватывая свой пистолет, а местные добряки сноровисто, будто всю жизнь этим занимались, попрятались под столы.

Оборотень встряхнулся по‑собачьи, струсив с себя осколки и щепки от окна, глухо рыкнул и огляделся по сторонам. Зверюга была не более двух метров в высоту, вся какая‑то тощая и заморенная. Клокастая шерсть местами вообще отсутствовала, как бывает при стригущем лишае. Вокруг болезненных воспаленных глаз собрались какие‑то гадостные выделения. Вообще, вид тварь имела скорее жалкий, нежели грозный.

— А ну, не с места! — звонко, как‑то даже радостно воскликнул Рупперт, вскидывая пистолет. Его нисколько не испугал вид нового посетителя заведения Марты.

Обернувшись на такую наглость, оборотень рыкнул и нарочито медленно двинулся на рыжего.

— Не так быстро, уважаемый! У меня к вам вопрос. — Вступился за друга Малуэр, со всей силы обрушивая табуретку на горбатую спину оборотня.

Табуретка разлетелась в щепки, оставив пару заноз в шкуре твари.

Тварь очень удивилась и обернулась к Малуэру, готовясь выслушать вопрос. Но к этому моменту сам чернявый понял, что только, что лишился главного своего аргумента и отскочил назад, торопливо доставая пистолет. А пока он этим занимался, в голову оборотня прилетела еще одна табуретка запущенная уже Тристаном.

— Мальчики, за мебель я вам отдельный счет выпишу! — отозвалась откуда‑то из‑за угла марта.

— С первой же премии. — Клятвенно пообещал Рупперт, рождая меж сомкнутых ладоней большой искрящийся шар и запуская его оборотня, стоящего к нему спиной.

Взревев, тварь обернулась к рыжему, но тут же схлопотала заряд силы со стороны чернявого, и буквально вдогонку от светлого. Так втроем, окружив несчастного оборотня три эльфа буквально не давали ему передохнуть, непрестанно бомбардируя маленькими, но очень кусачими сгустками силы. Огнестрельного оружия они пока не применяли, помня завет Рубаду «живьем брать».

Марта, высунувшись из кухонной двери, с умилением наблюдала как три ловких и бравых «мальчика», методично громят её заведение. Из остальных её посетителей пока, больше никто не изъявил желания помочь лейтенантам. Местные добряки предпочитали наблюдать за всем происходящим из укрытия, полностью полагаясь на доблестные правоохранительные органы.

— Ру, не зевай! — подбодрил брата Тристан, швыряя в оборотня еще одну табуретку.

— Сам такой! — задорно оскалясь ответил малой, швыряя в тварь самый большой заряд за сегодняшний вечер.

Видимо, это стало решающим фактором. Не выдержав слаженной атаки со всех сторон, оборотень рыкнул в последний раз, одним длинным прыжком перемахнул через Малуэра и вылетел на улицу, вышибив дверь. Перекувырнувшись через голову, он вскочил на все четыре лапы и понесся по улице вон из города.

Буквально через мгновение из паба вывалились Рупперт и Малуэр и со всех ног припустили вслед за ним. Чернявый даже сделал предупредительный в воздух и крикнул, что‑то о добровольной сдаче, но удирающий оборотень из‑за свистящего в ушах ветра, видимо, не расслышал.

Тристан остался в пабе. Подобрав свою трость, он, хромая, подошел к двери, точнее к тому, что от нее осталось, и посмотрел вслед убегающим оборотню и друзьям. Достав из кармана свой телефон, он хотел было позвонить комиссару, но вспомнил, что трубка почему‑то испорчена и сунул её обратно. Охая и причитая, к нему подошла Марта.

— Не беспокойтесь. — Постарался утешить женщину Тристан. — Мы возместим вам ущерб.

— Да причем здесь вы‑то, маленький мой. — Всплеснула руками хозяйка заведения. — Рази ж вы здеся все разнесли? Вы свою работу делали. А ущерб мне городская магистратура возместит, никуда не денется. Ты мне другое объясни, сердешный. Какого рожна он вообще вломился.

— Вот и мне интересно. — В задумчивости скребнул щеку Тристан. — Где у вас тут ближайший телефон? Мне комиссару отзвониться надо.

— На. — Произнесла Марта, доставая из кармана передника мобильный и протягивая его эльфу.

* * *

— Надо было машину взять. — Не отвлекаясь от погони, между выдохами проговорил Малуэр. — Пешком не догоним.

— Не сбивай дыхалку. — Отбрил Рупперт, ускоряясь и на целых два корпуса опережая друга.

Они мчались по пятам зверя, стараясь не упустить его из виду. Если он уйдет в лес, то в наступившей темноте будет очень трудно его найти, поэтому догнать нужно было обязательно в пределах города. И сделать нужно это так, чтобы как можно меньше пострадал городской ансамбль.

Не оборачиваясь, Рупперт махнул напарнику, чтобы тот обходил преступника слева, сам же стал забирать вправо. Малуэр догадался, что малой хочет окружить оборотня и про себя одобрил его план. Собрав последние силы, он, во всю прыть, устремился вперед, и в этот момент погасло городское уличное освещение. Согласно обычному режиму, фонари веерно выключились по всему городу. От этого наступившая темнота показалась более густой, чем была на самом деле. Однако этого хватило, чтобы привести лейтенантов в замешательство.

Малуэр моргнул раз другой, силясь разглядеть вокруг себя хоть, что‑нибудь и в этот момент на полной скорости врезался в фонарный столб. Сразу стало светло. Звездочки, водящие хоровод вокруг головы Малуэра были маленькие, но очень яркие. Их света хватило, чтобы осветить всю ту бездонную пропасть бестолковости юного лейтенанта.

Полежав на брусчатке пару минут, Малуэр наконец‑то осознал, как уже никуда не бежит и, что у него жутко болит голова. Застонав, он с трудом поднял руку и ощупал лоб. На нем, прямо посередине четко прощупывалась внушительная припухлость. В ответ на ощупывания припухлость отдалась зубодробительной болью.

— Шишарь получился отменный. — Распугав звездочки, в поле зрения чернявого появилась сосредоточенная морда Рупперта.

Он присел на корточки возле разлегшегося друга и внимательно оглядел его лоб, подсвечивая себе зажигалкой.

— Где я? — глупо уставившись на друга, уточнил Малуэр.

— У‑у, — протянул рыжий, — как все запущено. Ничего, счас поправим.

Он коснулся указательным пальцем шишки на лбу друга и прикрыл глаза. Малуэр почувствовал, как заплясали искорки на его лица, а с пальца друга потекло, что‑то холодное и приятное. Припухлость на лбу заметно уменьшилась в размерах, боль утихла, а сознание Малуэра полностью вернулось на свое место. Моргнув раз‑другой, он убрал палец друга со своей головы и сел на брусчатке.

— Упустили? — спросил он, оглядывая темную и пустую улицу.

— Есть такое дело. — Вздохнув, покачал головой Рупперт. Поднявшись на ноги, он направился обратно к пабу Марты. — Идем. Надо Тиса забрать. Один он до дому не доберется.

— Доберется, но к утру. — Поправил Малуэр, догоняя друга.

Зверь мчался, не разбирая дороги. Страх целиком овладел им. В сознании билась только одна мысль — уйти как можно дальше. Эти тощие эльфы оказались еще страшнее, чем хозяева. Голод, жуткий голод заставил зверя войти в селение людей в надежде на легкую добычу. Яркие огни в окнах паба и приятные запахи привлекли его внимание и, забыв про осторожность, оборотень вломился в дом. Кто ж думал, что там окажутся сразу трое владеющих силой. Особенно один из них самый маленький и верткий оказался очень кусачим. К многочисленным прежним побоям, ранам и прочим радостям скверного обращения у оборотня добавились свеженькие ожоги от их огненных искр. Голод никуда не ушел, зато теперь тело болело больше чем обычно.

Зверь опомнился только, когда с ходу влетел в воду. Холодная речная вода остудила горящие ожоги и вместе с тем охладила разгоряченный разум. Оглянувшись, он понял, его больше не преследуют и медленно поплыл на ту сторону. На том берегу лес, возможно, там удастся поживиться хоть чем‑нибудь. Голод становился таким, что впору было выть на луну.

Выбравшись на тот берег, зверь отряхнулся по собачьи, встав на четвереньки. Разлетевшиеся веером брызги воды очень красиво смотрелись в свете луны. Вот только зверю было не до эстетических наслаждений. Урчащее брюхо твердо гнуло свою линию.

Встав на задние лапы, оборотень задрал голову и старательно принюхался. Если не считать пары мелких зверьков в траве и птицы на дереве, сколь‑нибудь серьезной живности поблизости не было. Глухо рыкнув от все еще ноющих ожогов, зверь опустился на все четыре лапы и быстро, но вместе с тем осторожно потрусил к, виднеющемуся впереди, лесу. Ему не хотелось попасть кому‑нибудь на глаза. Оборотень был не в той форме и еще одной драки он бы не выдержал.

Лес встретил зверя настороженной тишиной. Даже ночью среди деревьев постоянно слышны разные звуки, но сейчас ветер и тот не трепал ветки и листья. Это настораживало еще больше. Беззвучно шныряя меж кустов, оборотень пробирался все дальше и дальше, старательно принюхиваясь в поисках добычи… или врагов.

Внезапно оборотень почуял отчетливый, дурманящий острый запах. Кто‑то неподалеку истекал кровью. Следуя по запаху, зверь выбрался на опушку поляны, но выходить из спасительной тени на лунный свет он не торопился. Одним, не очень ловким прыжком истощенный оборотень вскарабкался на ветку ближайшего дерева и внимательно присмотрелся: на поляне лежал мертвый олень. Кто‑то убил его, половину съел, а остальное бросил. Запах именно его крови почувствовал оборотень.

При виде свежего мяса брюхо оборотня буквально устроило революцию, жаждая насыщение, но разум требовал осторожности. Долгую, казалось, бесконечную минуту монстр сидел на своей ветке, прислушивался, присматривался, пытаясь распознать, ловушка это или нет, и все же решился. Одним молниеносным прыжком он соскочил с ветки и помчался к лежащей на земле недоеденной туше. Подбежал, схватил и буквально вгрызся в сочное мясо. Урча от удовольствия, он отрывал огромные куски и тут же глотал не жуя.

Прошло несколько минут, прежде чем он понял, что‑то не так. Сначала по всему телу начала растекаться какая‑то странная слабость. Потом в глазах помутилось, а голова стала тяжелой. Оторвавшись от туши, зверь внимательно к ней принюхался. Теперь, когда он был уже не так голоден, он смог разобрать посторонний запах. Он узнал этот запах. Вскочив на задние лапы, он хотел было дать деру, но было уже слишком поздно. Слабость мягкими тисками овладела им, и зверь со слабым стоном повалился на землю.

Последнее, что он увидел, перед тем как заснуть — это двух улыбающихся вампиров, не спеша приближающихся к нему.

— Готов. — Констатировала Сельмина, останавливаясь возле заснувшего оборотня и не без удовольствия глядя на него. — А ты хотел по лесу за ним гоняться. Сам пришел.

— Ты не переборщила с дозой? — озабоченно произнес Лиран. — Покупателю он живой нужен.

— Да, что с этой тварью сделается. — Вампирша с силой пнула спящего оборотня. — Его никакая холера не возьмет.

— Полегче. У него и так вид не товарный. Нам придется его в порядок приводить, прежде чем продавать.

— Ничего, через неделю очухается.

— Ладно, — вампир опустился перед телом оборотня на одно колено и проверил его пульс и дыхание. — Я подгоню фургон, загрузим и наконец‑то сможем свалить из этого захолустья.

— Рановато нам отсюда сваливать. — Усмехнулась Сельмина, прищурившись на луну. — У нас здесь еще не все дела сделаны.

Обернувшись, вампир внимательно прищурился на свою подружку.

— Дела? — уточнил он. — Все наши дела здесь закончены. Товар мы вернули, можем ехать. Здесь нас больше ничего не держит.

— А етти? — напомнила вампирка. — Это такой товар, за который нам отвалят столько бабла — фургона твоего не хватит, чтобы увезти.

— Но етти выдумка. Эти чудаки гонялись за нашим оборотнем.

— Да? А кто половину нашего оленя сожрал прежде чем мы его успели снотворным напичкать?

— Сельмина, — Лиран поднялся на ноги и внимательно посмотрел на свою подружку, — мне не нравиться эта затея.

— А мне очень нравиться…

* * *

Норина с утра пораньше разбудил настойчивый стук в дверь. Матерясь сквозь зубы, он натянул штаны и, шаркая тапочками, побрел к двери. Мало того, что вчера целый день пришлось носиться по лесу, так еще вечером в заведение Марты вломился самый, что ни на есть настоящий оборотень. По счастью этим молодым стажерам удалось его замордовать раньше, чем тот успел прочитать меню, но Норину пришлось отследить и это событие, от чего спать он лег за полночь. Ничего удивительного в том, что настойчивый стук в дверь вызвал у бывшего майора СВИБ раздражение и легкую злость. Спать бы еще и спать, так нет же.

— Иду, иду. — Прорычал Норин, подходя к двери и распахивая ее. — Ну, какого хаффлинга в такую рань?!

На пороге оказался почтмейстер из городского почтамта. Запыхавшийся и расхристанный. Отвесив быстрый короткий поклон, он выпалил скороговоркой.

— Ваша милость, прошу прощения за столь ранний визит, я бы не посмел вас тревожить, но обстоятельства…

— Суть! — потребовал эльф, сурово прищурившись на чиновника.

— Только, что звонил некто, представившийся Жетоном. Сказал, вы поймете. Сказал, нашел, что вы искали, сказал, что перезвонит на почтамт через десять, — почтмейстер взглянул на свои наручные часы и поправил сам себя, — теперь уже через пять минут. Пожалуй, вам следует поторопиться.

Выругавшись, Норин кинулся обратно к себе в спальню, попутно цепляясь за косяки, и стал торопливо одеваться, одновременно с этим ловя ногой ботинок. Уже через какую‑то минуту он бежал со всех ног к почтамту. Почтмейстер не мог поспеть за длинноногим тренированным эльфом и отстал где‑то еще квартал назад.

Когда Норин влетел в почтовое отделение, в одной из кабинок уже надрывался телефон. Подскочив к нему и сорвав трубку, Норин выдал запыхавшееся…

— Алло!..

— И тебе Алло. — Послышался в трубке бодрый голос Жетона. — Чего так долго трубку не берешь?

— Слышь, юморист, — Норин взял себя в руки, присел на стул и заговорил ровным тоном, — зачем сам звонишь? Я же сказал — перезвоню.

— Ну, не у тебя одного дела. Когда свободная минутка выдалась, тогда и звоню. В общем, слушай сюда. Узнал я на счет твоей принцессы…

— Какой еще принцессы? — удивился Норин.

— Сельмина Сараши. Принцесса дома Сараши. Один из самых занюханных ковенов в империи. Их влияние настолько слабо, что они даже пошли на сотрудничество с официальными властями, чтобы урвать хоть какие‑то дотации. Глава дома ведет политику соглашательства со всеми делами правительства империи, за что получил от своих же очень неприличное прозвище на букву…

— Я понял, давай дальше.

— Старшей принцессе дома такое положение дел пришлось не по душе. Она с самого начала славилась буйным и взбалмошным характером, а тут папочка полностью поддался влиянию нашего дорогого правительства. На этой почве у нее с родителем произошла в свое время дискуссия, плавно переквалифицировавшаяся в мордобой. Доча славно потрепала папеньку, но вовремя прибыли другие лорды ковена и спасли своего князька. Сельмина сбежала и стала вольной и неприкаянной.

— То есть, она изгнанница? — уточнил Норин, наблюдая через немытое стекло телефонной кабинки как в почтовое отделение вошел запыхавшийся почтмейстер.

— Совершенно верно. — Подтвердил на том конце провода Жетон. — Я не в курсе, зарегистрирована она в реестре или нет, но мне удалось узнать, что через какое‑то время она снюхалась с неким Лираном. Тоже представителем ночного племени. Видимо с ним ты её и видел. Чьего он роду‑племени, неизвестно.

— А, что известно?

— Дважды судим. Сначала за сбыт травы в размере двадцати грамм, отпущен досрочно. Потом второй раз за сбыт краденного. После второго срока осел в южной провинции Караллос, где и махинарил по мелкому. Иногда кровосовствовал без лицензии, но в меру. Сильно не наглел. Во всяком случае, официально за руку пойман не был. Это все я узнал от официальных надзорных органов, которые его курировали.

— Я так понимаю, есть и не официальная информация? — произнес Норин, от нечего делать, протирая платком запыленный телефонный аппарат.

— С недавнего времени только неофициалка на него и есть. — Обрадовал Жетон. — Господин Лиран скрылся из‑под зоркого ока опеки чуть меньше года назад. Я тут тряхнул кое‑кого. Его видели с той самой принцесской ковена Сараши. Говорят любовь у них там до гроба и все дела. Хотели даже пожениться, да только ни один мессир их венчать не возьмется.

— Это все? — поторопил Норин друга, который уже ударился в разглагольствования.

— Нет, не все. Другой мой барабан стуканл, будто подвязалась это парочка на контрабандной ниве. Якобы охотятся и продают редкие и исчезающие виды тварей и существ. Но предупреждаю. Эта информация не проверена.

— Вообще‑то все сходится. — В задумчивости пробормотал Норин, машинально крутя в пальцах телефонный провод. — Повадки‑то у нее принцесские.

— Что сходится? — обрадовался на том конце провода Жетон. — Ты знаешь о какой‑то их контрабанде?

— Почти. — Уклончиво ответил Норин, собираясь заканчивать разговор, потому как понимал, болтливый Жетон сейчас начнет трепаться на отвлеченные темы, которые ему сейчас совсем не хотелось обсуждать.

— Ты учти. За информацию об этой парочке или за их головы обещана солидная награда. Ты теперь у нас штатский и лишняя копейка не помешает.

— Я подумаю над этим вопросом.

— Нет, не подумаешь. У тебя сейчас думалка занята вопросом о возвращении в наш департамент. Думать сразу над двумя вопросами очень сложно. Ты справишься?

— Как был трепло, так нисколько не изменился. — Без злобы проворчал Норин.

— Не брюзжи. — Неожиданно серьезно ответил Жетон. — Тебе это совсем не идет. Я помню Норина по кличке Штык, который не ворчал как старый дед, а действовал четко и уверенно.

— Мы как‑нибудь в другой раз повспоминаем наши былые приключения, хорошо? — миролюбиво предложил Норин. — А пока мне нужно бежать. Честно.

— Сомневаюсь я, что ты мне перезвонишь без большой на то для тебя необходимости. — Грустно ответил Жетон. — Ты звони в любое время. Без тебя у нас скучно… и без Дункана.

— Без Дункана и мне скучно.

Тристан проснулся тяжело. Из‑за всей этой свистопляски спать вчера легли очень поздно, и старший Самисэри проспал свою традиционную утреннюю зарядку. Да и какая к хаффлингу зарядка при такой‑то травме.

Откинув одеяло, Тристан сел на кровати, осторожно опустив травмированную ногу. Склонив голову, он внимательно её оглядел. Опухоль почти прошла и даже бинты уже были не нужны, но бегать все еще было рано. Если бы в Лебердорфе был хороший целитель, то Тристан уже сегодня полностью вернулся в строй, но во всем городке силой владели только четверо — это сами новоприбывшие лейтенанты и господин Нориннилатен Ил'Наррия. Но бывший свибовец не владел целительством, от чего приходилось лечиться только пилюлями. Малуэр, конечно, поделился энергией, сколько смог, но этого было не достаточно. Рупперт вчера снова попытался было исподтишка помочь брату, за что и схлопотал нешуточную затрещину.

Поднявшись, Тристан хотел было проверить, сможет ли он сегодня обойтись без трости, но, не дойдя и до двери, понял, этот день придется проходить с костылем. Это жутко раздражало молодого эльфа. Радовало только то, что сегодня выходной день и не нужно на службу. Меньше народу увидят его в таком не совсем бравом виде.

Одевшись, Тристан вышел в коридор и направился в душ. Но привести себя в порядок не получилось. Из санузла доносились грохот молотка, визг пилы по металлу и неразборчивые слова. Встав в дверях, он увидел, как господин виконт Луар и Рупперт курочили водопроводный стояк душа. Во всяком случае, так показалось с первого взгляда, но приглядевшись, Тристан понял, они занимаются ремонтом. С помощью молотка и такой‑то матери Рупперт пытался вогнать проржавевший патрубок на его законное место. Господин виконт ему помогал.

Оба они были перепачканы, как заправские слесари, но при этом оставались, чем‑то невероятно довольны.

— Посторонись‑ка. — Послышалось из‑за спины, и Тристан поспешно отодвинулся с дороги.

Мимо него прошел Малуэр с увесистой гнутой трубой в руках. Увидев его, Рупперт махнул рукой и сказал.

— Не‑не, уже не надо.

— Так, что, я зря тащил эту железину? — Возмутился Малуэр.

— Ага, зря. — Осклабился рыжий. — Мы уже родную приделали. Сидит, как влитая.

Чернявый не обиделся. Сгрузил железяку в угол, и присоединился к остальным. Через минуту, их общими усилиями, с поломкой удалось справиться, и из крана потекла вода. Горячая. Руперту удалось восстановить снабжение этого дома горячей водой, от чего хозяин был просто в восторге.

— Никогда б не подумал, что в наших кадетских академиях обучают еще и слесарному делу! — воскликнул господин виконт, от переизбытка чувств, обнимая рыжего.

— Дык и не обучают. — Пожал плечами Рупперт, вытирая руки ветошью. — Это я сам обучился. У нас дома трубы еще хуже ваших, так, что мы с Тисом, постоянно ремонтом занимаемся. Вот и наблатыкался.

— Слушай, раз ты такой умелец на все руки, так, может, и бойлер посмотришь. — Раскатал губу Луар. — Он там, внизу, в подвале.

Собрав инструмент, хозяин дома, рыжий и Малуэр утащились в подвал, а Тристан наконец‑то смог заняться собственной гигиеной. Кран рычал, плевался, но добросовестно выдавал горячую воду, даже почти не ржавую. Так, что зубы удалось почистить почти без проблем.

Душ вел себя еще лучше. Стоя под почти не холодной водой, Тристан искренне радовался тому, как брату удалось наладить отношения с хозяином дома. Вот если бы того же самого удалось добиться и самому Тристану по отношению к хозяйской дочке, было бы просто замечательно. Вчера, когда она отвезла его в поликлинику, Тристану на какой‑то момент показалось, как лед между ними дал первую трещину. Но на деле все же эльфу показалось. Об этом говорило хотя бы то, что Лорин не стала дожидаться его хромого после процедур и уехала одна. И дураку было понятно, она пошла на одолжение только по просьбе комиссара.

Не придумав ничего такого, чтобы помогла растопить сердце хозяйской дочки, Тристан закончил свой моцион и отправился на улицу. Он собирался в ближайшее время заняться своей машиной. «Кадиллак» был далеко не новый и постоянно требовал профилактики, а больная нога не сильно должна помешать ползать под его днищем.

Рупперт и Малуэр вместе с господином виконтом все еще грохотали железом в подвале особняка, поэтому Тристану пришлось заняться своей машиной одному. Помня наказ не вторгаться во владения хозяйской дочки, автомобиль еще с вечера припарковали неподалеку от парадного крыльца, даже не думая посягать на гараж.

Не без труда, спустившись с крыльца, Тристан подковылял к багажнику своей старушки и извлек оттуда чемоданчик с инструментами и старую рогожу. Так же с трудом, он забрался под днище машины, подстелив под себя ветошь. Получилось это не очень элегантно, и Тристан даже обрадовался, что рядом нет ни брата, ни друга. Они бы нипочем не упустили возможность отпустить пару умных замечаний по этому поводу. Хоть старший Самисэри и считался негласным главой их маленького прайда, но ни рыжий, ни чернявый не упускали случая подшутить над ним. Тристан же смотрел на такие вещи сквозь пальцы. Близким ведь и не такое прощаешь.

Бубня себе под нос, незатейливую песенку фривольного содержания, Тристан копался под машиной, время от времени отплевываясь от сыплющейся на лицо ржавчины. Машина была старая и откровенно говоря, просилась в утиль, но на новую у молодого офицера денег не было. Приходилось терпеть и латать старые дыры. Стоило бы, конечно, достать все из того же багажника очки и респиратор, но Тристану было лень трудить больную ногу, а рядом не было никого, кто мог бы помочь. Хотя, именно в этот момент к особняку кто‑то подъехал.

Тристан изогнулся невероятным образом, чтобы выглянуть и посмотреть кто там, а, возможно и попросить подать респиратор, но успел рассмотреть только ноги в военных берцах. Гость быстро выскочил из подъехавшей машины и так же быстро взлетел на крыльцо. Дернул за сонетку и, не дожидаясь ответа, вошел в дом. Тристан так и не успел разглядеть, кто это был.

Решив, что это не его дело, мало ли кто приехал к хозяевам, он снова занялся своей старушкой. Правда, ненадолго. Прошло всего пару минут, как входная дверь снова хлопнула и из дома вышли уже двое.

На этот раз Тристан оказался расторопнее. С ловкостью ящерицы он перевернулся на живот и выглянул из‑под своей машины. Он увидел, как милорд Нориннилатен, одетый по‑походному в сопровождении леди Лорин быстро спускались с крыльца. Юная хозяйка дома по своему обыкновению была одета в свой привычный комбинезон и бесформенную кепку. В руках эльфа держала свою раритетную винтовку. Вид у обоих был взволнованный.

— Милорд, вы в этом уверены? — обеспокоенно спросила Лорин, когда они вместе бывшим свибом, проходили мимо тристанова «Кадиллака». От охватившего их волнения ни он, ни она не заметили, что под машиной кто‑то есть.

— Я не уверен. Я знаю. — Четко ответил Норин, любезно распахивая дверцу своей машины перед леди Лорин. — Нашим лесным друзьям грозит серьезная опасность. Эти два вампира — не простые залетные туристы. Они не просто так приехали в наши края.

Дальше их разговора Тристан уже не слышал. Усевшись в машину, оба соплеменника вырулили от дома виконтов Марилла и помчались в сторону трассы.

Не тратя времени на долгие размышления, Тристан выкарабкался из‑под своей машины, отпихнул в сторону сумку с инструментами и быстро сел за руль. Завел мотор и, выкрутив баранку, вырулил вслед за только, что скрывшейся за поворотом машиной господина проконсула Лебердорфа.

Уже через пару десятков метров Тристан понял, что он переоценил свои силы. На педаль все еще было больно давить пострадавшей ногой, но врожденное упрямство перевесило боль. Вообще‑то, если по умному, то следовало позвать Рупперта и Малуэра, но пока бы он бегал за ними в подвал, пока объяснил прописные истины, Ил'Наррия и леди Марилла уже скрылись бы из виду и куда они поехали, оставалось бы только гадать.

Из пары долетевших до его ушей фраз Тристан понял, спешное дело, с которым приехал бывший свиб как‑то касается давешних вампиров и вчерашней беготни по лесу. Именно так он расшифровал слова о «лесных друзьях». То, что с этим делом он приехал не к ним, офицерам государевой службы, а к девчонке — было очень странно и подозрительно.

Странно все это. Странно и обидно. Тристан понимал, их не принимают в этом городе за своих. Даже соплеменники. Эльфийская диаспора в Лебердорфе крайне мала и все же сородич не обратился к ним за помощью, проигнорировав и как соплеменников, и как офицеров.

Признаться честно, это задело Тристана за живое и именно это послужило причиной его необдуманного поступка — погнаться за странноватым бывшим коллегой и не менее странной и гонористой юной эльфой. От него одного, да еще хромоногого толку мало будет в деле. Хотя, что вообще за дело, Тристан и сам не знал.

Нет, все же нужно позвонить брату.

Машинальным движением он полез в карман за телефоном, но тут же вспомнил, что оставил его в своей комнате, так как тот стал совершенно бесполезен. У всех троих их мобильные телефоны, каким‑то мистическим образом разом вышли из строя. Еще одна подозрительная странность.

В академии на занятиях по ведению следственных мероприятий их учили, что совпадений не бывает. У любого, даже самого невероятного действия есть логическое объяснение. Докопаться до него — вот основная задача оперативного работника. Вот именно поэтому Тристан и намеревался выяснить, откуда ноги растут и, что вообще твориться в этом, как оказалось, не совсем тихом и спокойном городишке.

Выехав на трассу, Тристан внимательно огляделся по сторонам и заметил вдалеке машину проконсула. Показав хвост, она свернула к мосту и помчалась по направлению к лесу. Ощерившись от боли, Тристан надавил педаль и припустил вдогонку. То, что в этом лесу творятся странные вещи, он понял давно. Народ буквально тянуло туда.

Эх, надо было все же позвать с собой ребят, — пронеслось в голове Тристана, но поворачивать назад было уже поздно.

* * *

Проселочная дорога не магистральное шоссе, на такой сильно не разгонишься. Но все же Норин гнал свою машину не жалея подвески. Вцепившись в руль, он старался объезжать ямы и ухабы, но это мало спасало от тряски. Лорин сидела рядом, пристегнувшись ремнем безопасности и вцепившись в ручку над головой, лишь сдавленно икая, когда машину встряхивало на очередной кочке.

— Милорд Нориннилатен, — наконец‑то решилась она подать голос, — я понимаю, что мы торопимся, но если мы сейчас свалимся в канаву, это мало поможет делу.

Норин бросил на девушку быстрый взгляд, мгновение подумал и все же сбросил скорость. Тряска заметно уменьшилась, и Лорин отцепилась от ручки.

— Милорд, — начала была она…

— Милорды ошиваются во дворце её превосхетительства. — Перебил эльфу Норин. — Я всего лишь майор в отставке.

— Но вы же проконсул.

— Скажу даже больше, однажды мне довелось побывать вице‑консулом, но это ровным счетом ничего не значит. Я такой же мелкопоместный дворянин без титула, как и вы леди. Даже еще хуже. У меня и родового гнезда‑то нет, а от родителей одна единственная фотография осталась. Я их совсем не помню.

— И все же, для всего Лебердорфа вы милорд. — Чуть улыбнулась девушка.

— По сию пору интересно, какого хаффлинга городское собрание решилось довериться мне. — Задумчиво произнес Норин, объезжая очередную яму.

— Потому, что вам можно довериться. Ведь доверились вам наши лесные друзья.

— Просто мы с Хмуром давно знакомы. — Пожал плечами Норин. — А Гудберг так, к нему за компанию и меня принял.

— Кстати, о наших лесных друзьях. — Нахмурилась Лорин. — Вы уверены, что им угрожает серьезная опасность?

— Более чем. Мой старый знакомый из специальных служб навел справки о тех хозяевах ночи, что ошивались в нашем городе последние три дня. Биография у них богатая, целый роман написать можно. Так вот в числе прочего, они занимаются и контрабандой редкими представителями флоры и фауны.

— То есть, они не просто так появились в наших краях? — догадалась Лорин.

— Правильно. Я более чем уверен, что их интересуют Хмур и Гудберг. — Сурово сдвинув брови, произнес Норин. — Вопрос в другом, откуда они узнали об их существовании.

— Может, у них есть сообщники? — предположила эльфийская дева, поправляя съехавшую на глаза кепку. — Вот, к примеру, эти трое новеньких, что живут у нас дома, мне не очень нравятся. Какие‑то они подозрительные.

— Глупости. — Мотнул головой Норин. — Они верные офицеры своей императрицы и своей империи. Я Вижу это. Поверь слову бывшего офицера.

— Вы просто защищаете своих. — Буркнула Лорин.

— Они такие же мои, как и твои. — Осклабился Норин. — Все мы произошли от одного предка, если ты не забыла.

Лорин ничего не ответила на этот веский довод. Скрестив на груди руки и выпятив губу, она отвернулась к окну, делая вид, что ей очень интересно разглядывать, пролетающий мимо пейзаж.

Дорога кончилась. Точнее тропа, по которой можно было дальше углубиться в лес, продолжалась, но на машине по ней проехать уже было нельзя. Прихватив с заднего сиденья короткоствольный карабин, Норин выбрался из машины. Вслед за ним и Лорин со своей винтовкой. Переглянувшись, эльфы уверенно двинулись дальше пешком по тропе. От того, как уверенно они себя вели, можно было понять, что этой дорогой они ходят не первый раз.

Прошло не более пары минут, как эльфы скрылись в густых лесных зарослях, как на той же дороге, появился пижонский, но старенький «Кадиллак». Увидев стоящую впереди машину, Тристан поневоле затормозил и выбрался наружу. Оглядев брошенную машину, он понял, что внутри никого нет. Уйти они могли только по единственной тропе, уводящей глубже в чащу.

Тристан стоял в раздумчивости. Он не был уверен, стоит ли ему одному, хромому и без оружия лезть в лес, в котором черте кто водится. С другой стороны, если повернуть назад, нет никакой гарантии, что когда они вернуться, эта машина, да и милорд Норин с леди Лорин будут все еще здесь. Да и попробуй их найди потом по старым следам. Успокоив себя, что он всего лишь разузнает, что здесь происходит, и не будет вмешиваться в ситуацию ни при каких обстоятельствах, Тристан двинулся вперед.

Опираясь на казенную трость, выданную вчера в поликлинике, Тристан, как мог быстро, топал по тропинке, внимательно оглядываясь по сторонам, в надежде высмотреть тех, кого он преследовал. Но пока на глаза ничего не попадалось.

Норин и Лорин стремительно шагали по лесной тропе с грациозностью присущей для любого эльфа. Хоть Норин и прожил всю свою сознательную жизнь в городе, кровь предков легко позволяла вспомнить древние инстинкты. Лес ласково принимал своих верных детей. Могло даже показаться, что ветви деревьев сами собой раздвигаются в стороны, давая свободно пройти. По крайней мере, они не хлестали больно по лицу, а нежно гладили по щекам.

Вскоре тропа вывела путников к небольшому лесному ручью. Норин с легкостью перепрыгнул через него и подал руку Лорин, намереваясь помочь, но та лишь усмехнулась и одним прыжком перемахнула сама. Норин пожал плечами и устремился дальше.

После ручья дорога кончилась окончательно. То есть тропинка пропала совсем и дальше пришлось пробираться в прямом смысле сквозь лесные дебри. Хмур выбрал место для своего жилища в самой непролазной части леса. Но зато самой живописной. Раздвинув мохнатые лапы сосновых веток, Норин и Лорин оказались на берегу тихого лесного озера. Окруженное со всех сторон мачтовыми соснами, заросшее кувшинками и тиной это озеро было бы трудно найти даже с воздуха. На пологом берегу стояла одна единственная не похожая на остальные сосна с расщепленным стволом и скрученными ветками. В ее кроне было устроено что‑то среднее между гнездом и плетеным домиком. А в корнях в песчаном грунте была вырыта небольшая пещерка. На верху жил Хмур, внизу Гудберг.

Сейчас дома оказался только хозяин «второго этажа».

Косматый синемордый етти почуял приближение гостей прежде, чем они показались из леса. Высунувшись из своего гнезда, он поглядел на приближающихся к сосне эльфов. Опознав своих, он выбрался наружу, спрыгнул на землю и радостно рыкнув, пошел навстречу. Совсем не по‑обезьяньи, прямо и гордо, как нормальный человек или любой подобный ему.

— Приветствую благородных альвов в нашей скромной обители. — Прогудел лохматый монстр, широко расставив длинные мощные лапы. — К нам так редко заходят гости.

Подойдя к етти, Норин позволил громиле себя обнять. Хоть тот и соизмерил свою силищу, но все же объятия получились крепкими. Хмур догадался об этом по выразительному взгляду Норина, поэтому леди он поприветствовал только поклоном.

— Альвы, — усмехнулась Лорин, — это старинное слово. Нас так в Седую эпоху называли.

— Так я этой эпохе и ровесник. — Оскалился в клыкастой улыбке етти. — Вот помню, еще детенышем сопливым был…

— Не время зубоскалить, Хмур. — Оборвал на полуслове Норин болтливого етти. — Мы к тебе не за рассказами пришли. Проблема у нас серьезная.

— И какая у вас проблема? — уточил лесной житель, сделав вид, что внимательно слушает, вместе с тем тайком от Норина подмигнув Лорин.

— Не у вас, а у нас у всех. — Сурово поправил неугомонный эльф. — Тебя это в первую очередб касается. Тебя и Гудберга. Кстати, где он?

— Да шастает где‑то. — Пожал широкими лохматыми плечами зверюга. — А, что случилось‑то?

— Охотники объявились.

— Что, опять? — всплеснул широченными ладонями Хмур. — Да сколько ж можно?! Намедни ж уже бегали по лесу, снова облава? Не, я так не играю. Я уже не в том возрасте, чтобы каждый день по лесу носиться. С меня и прошлого раза хватило. Эти ваши новенькие шибко уж ногастые. Полдня вчера за мной гонялись. Давайте следующий пикник через неделю устроим, ага?

— Хмур! — резко оборвал разговористого етти Норин. — Я тебе о серьезных вещах говорю. В городе объявились профессиональные охотники на редкости вроде тебя с Гудбергом. И если они возьмутся за вас, то мне уже не удастся водить их за нос, как комиссара или прочих лебердорфских добряков.

— Все так серьезно? — Шлепнув губами, спросил Хмур, почесав своей лапищей в затылке.

— Боюсь, что да. — С самым серьезным видом кивнул Норин. — Вам обоим нужно на время уйти еще глубже в лес, пока наши незваные гости не уедут.

— Но я не знаю, где сейчас Гудберг. — Рассеянно почесал макушку етти. — Этот конь рогатый еще утром ушел пастись, и до сих пор нет.

— А, где он, может быть? — поинтересовалась Лорин, робея подходить к легендарному созданию и держась от него на почтительном расстоянии.

— Ну, он любит бродить в Куриной балке.

— Хорошо. — Деловито кивнул Норин. — Леди Лорин проводит тебя в Хмурую Чащу, а я отправлюсь за Гудбергом. Встретимся все в старой развалившейся заимке.

Поразмышляв какое‑то мгновение, Хмур обреченно кивнул и поплелся за леди Лорин. Норин развернулся и стремительно направился в совершенно другую сторону. Пойдя поляну, он исчез за деревьями. Хмур и Лорин не спеша направились в ту сторону, откуда только, что вышли эльфы. Старая заимка находилась в другом конце леса и большую часть пути эльфа и етти собирались проделать на машине Норина, чтобы зазря не делать лишний крюк по бурелому.

Но им планам грубо помешали. Не успели девушка и зверь дойти до опушки леса, как им наперерез с ближайшей ветки, из гущи листвы спрыгнула быстрая и ловкая тень. И Лорин и Хмур непроизвольно отшатнулись.

Нарочито медленно Сельмина выпрямилась и небрежным жестом смахнула несуществующую пылинку с рукава черной водолазки. Кроме нее она была одета в облегающие лосины и мягкие сапоги. В руках поблескивало специальное ружье стреляющее дротиками с транквилизаторами. Вампирша медленно подняла его и уставила на растерявшегося Хмура.

— Здравствуйте. — Произнесла она, но в голосе леди ночи не было и грамма приветливости. — Куда это вы так торопитесь?

— Не твое это дело. — Грубо ответила Лорин, вскинув свою винтовку. В этот момент она слегка перетрусила, но всеми силами старалась этого не показывать. — Уйди с дороги, или я выстрелю.

— А ты умеешь хоть управляться с этой штучкой? — вскинув красивую бровь, насмешливо поинтересовалась вампирша. Выпустив когти, она погрозила пальчиком. — Оружие маленьким девочкам не игрушка.

— Назад. — Коротко приказала Лорин, передернув затвор винтовки.

Хрупкая эльфийка встала так, чтобы закрыть собой огромного етти. Хмуру это не понравилось. Что ни говори, но он был мужчина, хоть и не совсем обычной породы. Глухо рыкнув, он деликатно, но категорично отстранил своей лапищей Лорин со своего пути и шагнул навстречу вампирше.

— Уважаемая, — деликатно прогудело это чудовище, шагнув к Сельмине, — вы меня извините, но, хоть вы и дама, но я не позволю вам обижать моих друзей.

Вампирша, на эти слова лишь вскинула бровь, усмехнулась, и, ни слова не говоря, вскинув свое оружие, выстрелила. С тихим сухим звуком дротик с транквилизатором вылетел из ствола и ударился в грудь етти. Хмур опустил взгляд, с любопытством посмотрел на маленькую штучку, запутавшуюся в его шерсти и щелчком, как назойливую муху, отбросил в сторону. После чего скучающим взором уставился на нахалку, перегородившую дорогу.

Улыбка медленно сползала с лица наглой вампирши. Для закрепления результата она выстрелила еще два раза, но небольшие дротики не смогли пробить толстокожего етти, запутываясь в его шерсти. Хмур на это лишь фыркнул и, не шутя, оскалил зубы. Вампирша тоже ощерила свои тонкие острые клыки и одним большим прыжком отскочила назад. Отшвырнув свое теперь бесполезное ружье, она сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. Буквально тут же из‑за деревьев показался подельник вампирши — Лиран с волколаком на поводке.

Оборотень, как послушная собаченка, шел на четвереньках перед хозяином и зыркал по сторонам с затравленным видом. При свете дня он казался еще более жалким, чем ночью. С первого взгляда было понятно, этой облезлой твари очень неуютно под солнцем, но электрический жезл в руках вампира не оставлял выбора.

При виде такого подкрепления реакция Лорин и Хмура была разная. Эльфийская девушка вздрогнула и уставилась на оборотня широко распахнутыми глазами. Винтовка в ее руках заметно дрожала. Етти же отреагировал более спокойно. Нахмурившись, он глухо рыкнул и обратился к вампиру:

— Слышь, парнишка, ты пошто щеночка обижаешь? — в голосе легендарного существа так и сквозило возмущение за всех редких созданий, обиженных их разумными собратьями. — Он тебе разве, плохое сделал? Отпусти бедолагу, я сказал.

— Этот бедолага при первой же возможности любому глотку порвет. — Криво усмехнулся в ответ Лиран.

— Правильно, если так‑то забижать, любой озлобствует. — Возразил Хмур.

— Какого хаффлинга ты с ним языком чешешь?! — в возмущении воскликнула вампирша. — Мы здесь не для этого!

— И то верно. — Согласился с ней подельник, спуская с поводка оборотня. — Взять! — приказал он уже ему.

Кошлатый волколак сорвался с поводка и бросился на опешившего Хмура. Одновременно с этим грохнул выстрел — Лорин все же выстрелила. Если бы она в этот момент не зажмурилась, то непременно в кого‑нибудь попала. А так лишь застрелила ни в чем не повинное дерево.

— Что, девочка, в первый раз стреляешь? Не так‑то это просто — пристрелить кого‑то живого… в первый раз.

Подскочив к все еще, ошарашенной эльфийке, вампирша со знанием дела ногой выбила из ее рук оружие и бросилась сама, обнажив свои когти и клыки. Взъяренная бетия метилась в шею девушки и, наверняка, добилась бы своего, если бы метко брошенный костыль не угодил Сельмине в голову. Вскрикнув, Лорин упала, а вампирша отшатнулась назад, удивленно оглядываясь по сторонам и не понимая, откуда прилетела эта палка.

Впрочем, ее хозяин показался очень скоро. Припадая на больную ногу, почти прыгая на здоровой, Тристан выскочил из кустов, в которых скрывался последние несколько минут и как только мог, на всех парах устремился на помощь Лорин.

Все это время он тихо сидел в своей засаде когда увидел, что лорд Нориннилатен и леди Лорин ведут себя с легендарным монстром, как старые приятели, хоть и очень удивился, но не дернулся с места. Не шолохнулся и когда появилась сначала вампирша, а потом ее пособник с оборотнем на поводке, хотя удивился еще больше. Но когда бестия бросилась на обескураженную девушку, Тристан стерпеть уже не смог. Все прежние намерения оставаться исключительно наблюдателем и не вмешиваться в ситуацию, забылись мгновенно, как только он увидел, что Лорин грозит действительно серьезная опасность.

Не имея при себе совсем никакого оружия, он воспользовался тем немногим, что было в руках — собственным костылем. Без него, правда, пришлось туго. Нога протестовала от такого безалаберного к ней отношения, но Тристан не обращал на боль никакого внимания. Он в тот момент видел только одно — Лорин угрожала опасность. На этом фоне даже банда обнаглевших вампиров и целая куча существ, существование которых официальная наука отрицает, казались сущей мелочью.

Однако, вампирша быстро оправилась от своего удивления и переключилась уже на нового противника, не считая его сколь‑нибудь серьезной опасностью. Яростно блеснув глазами, она устремилась на хромоногого Тристана с неудержимостью фурии. Но опять она недооценила своего противника, второй раз за последние несколько минут.

Тристану Самисэри позволили учиться на одном потоке вместе со своим братом не просто так. Из всех поступивших в тот год в академию, братья Самисэри оказались самыми предрасположенными в силе. Особенно младший. А особо выдающиеся успехи в силе Тристана и Рупперта отмечались, когда братья работали вместе. Не многие из их потока могли похвастаться тем, чего добивались на тренировках Самисэри, разве, что Малуэр. И потому, ничего удивительного в том, что эта троица снюхалась в самую отъявленную банду во всей академии. Одна перекраска постельного белья для курсантов из казенного темно‑синего цвета в пикантный розовый чего стоила. Как им той ночью удалось пробраться в прачечную, одному небу известно. Но явно без применения знаний в силе тут не обошлось. Очень уж одаренные оказались в этой области. Такой бы КПД да на пользу родине.

Вот как сейчас. В экстремальных условиях, Тристан, как всегда, сконцентрировался и, наплевав на боль, применил свой самый эффективный прием: остановившись, он свел ладони «тюльпаном», на кончиках его пальцев засверкали яркие, бело‑голубые огни, слившиеся в один большой, пульсирующий между ладоней. Дождавшись, когда обнаглевшая вампирша приблизится к нему вплотную, Тристан развел руки в стороны, от чего освобожденный сгусток силы мгновенно разросся до размеров не маленького арбуза и взорвался.

Поток горячего воздуха куполом разошелся в разные стороны, опрокинув навзничь самого Тристана, отшвырнув прочь вампиршу и даже долетел до Хмура, который во всю сражался с волколаком. С ног не сбил, лишь шерсть взъерошил на спине. Но гориллоподобный етти даже не обратил на такую ерунду своего высокого внимания. В этот момент он был занят весьма серьезной дилеммой. С одной стороны ему приходилось отмахиваться от наседающего на него оборотня, с другой, как представителю исчезающего вида, ему совершенно не хотелось причинять вред такому же редкому созданию, подобному ему самому. Приходилось бить морду волколаку очень аккуратно, чтобы не прибить ненароком это тощее создание.

Хмур четко разглядел в глазах своего противника жгучую тоску и боль от того, что оборотню приходится драться вопреки собственной воли. Чего же такого ужасного сделала с ним эта парочка, оставалось только догадываться, но кошлатый оборотень беспрекословно слушался приказов, стоявшего чуть поодаль вампира.

— Хватит танцами заниматься! — рявкнул разозленный бестолковой потасовкой Лиран. — Завали ты уже эту драную обезьяну.

Повинуясь приказу хозяина, оборотень с новой яростью бросился на Хмура, но у того было другое мнение на эту ситуацию.

— Прости братец, — спокойно произнес етти, перехватывая противника за плечи и со всей силы ударяя своим лбом в его, — отдохни пока.

Нежно, словно маленького ребенка положив оглушенного оборотня на землю, Хмур повернулся к остолбеневшему вампиру. Скребнул подмышку, укоризненно покачал головой.

— Я, милостивый государь, никак не драная обезьяна. — Наставительным тоном сообщил етти, не спеша приближаясь к Лирану. — Я, к вашему сведению к приматам не отношусь. Безусловно, я гоминид, но уж никак не примат. Скорее, я ближе к гигантопитекам. Некоторые ученые головы в столичных академиях считают, что мой вид промежуточное звену между гигантопитеками и людьми. Хотя, я не сказал бы, что эта раса стоит выше нас на эволюционной лестнице. Вот кто уж действительно близок к приматам.

Лирана поразил вид етти, разглагольствующего на эволюционные темы. сталкиваться вживую с этим видом ему еще не приходилось, не смотря на весь свой богатый опыт в контрабанде, и от того он считал, этих тварей не умнее орангутанга. И этот, казалось, неуклюжий и глупый монстр надвигался с неумолимостью разъяренного мамонта. Вид етти был настолько суров и грозен, что вампир непроизвольно отступил под его натиском на несколько шагов. Однако, он быстро вспомнил, про электрический стек в своих руках, а сзади за ремень засунут «единорог» военного образца.

Да, в конце концов, он вампир — хозяин ночи. Правда, сейчас день. Но, не важно. В древние времена их племя наводило страх и ужас на все остальные расы, что ему какая‑то говорящая обезьяна, пусть и разбирающаяся в теории эволюции. Вампиры — вот высшая ступень эволюции. Пусть им и приходиться сейчас прозябать на низшей социальной ступени.

Ощерив клыки и выпустив когти, вампир бросился на етти, забыв даже воспользоваться электрическим стеком. Хмур, с удивительной, для его габаритов, проворством, отскочил назад, отвесив противнику оплеуху, своей широкой лапищей. Лиран взбесился еще больше и бросился во второй раз. Хмур снова повторил свой прежний маневр. Он прекрасно понимал, нельзя подпускать кровососов к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Их зубы в состоянии распороть за секунду любую глотку. Но сколько он сможет держать крвососа на дистанции, Хмур не знал.

Он уже готовился в третий раз повторить свой удачный маневр, как вдруг яркая, величиной с апельсин искра пролетела через всю поляну, на которой разразилась драка и врезалась в донельзя удивившегося вампира. Лиран опустил взгляд и увидел огромную дыру выжженную в его груди. Поврежденная плоть медленно крошилась и пеплом осыпалась под ноги. Подняв взгляд, он глупо уставился на не менее удивленного Хмура и рухнул навзничь безныханный.

Етти моргнул два раза и обернулся туда, откуда прилетела искра. Норин семимильными шагами несся через поляну, на ходу творя новую искру. Лицо его казалось словно высеченным из камня, а отблески искры бросали на него не естественные тени и блики. Однако, она не потребовалась. Вампира он сразил с первой попытки, а с его подружкой справился Тристан.

Пока Хмур был занят с одним, Тристан разобрался со вторым вампиром. Он применил свой давешний прием, только в гораздо меньшей мощности и более целенаправленно. Вампирша охнула и оглушенная отлетела в сторону. Это далось эльфу нелегко. Он выложился почти полностью и от бессилия рухнул на колени. Уперся руками в траву, чтобы совсем не упасть, там, где стоял. В голове помутилось настолько, что это даже пересилило боль в ноге. Тристан плохо соображал, что происходит вокруг него. Если бы кто‑нибудь вдруг сейчас решил напасть, то бравому лейтенанту пришлось туго. В этот момент он был беззащитнее ребенка.

Но по счастью, вместо нападения, нежные руки осторожно взяли его за плечи и аккуратно посадили на землю. Чей‑то платок отер пот со лба и щек, а тонкие холодные пальчики убрали прядь волос, сбившуюся на глаза.

Тряхнув головой, Тристан собрал глаза в кучку и огляделся по сторонам. Лорин сидела рядом с крайне обеспокоенным видом и заботливо суетилась над ним. Вытерла вспотевшую физиономию, поправила растрепавшиеся волосы, совала подобранный костыль и о чем‑то спрашивала. Оглушенный собственной магией, Тристан не сразу разобрал, что именно. Голова кружилась и гудела, как трансформаторная подстанция.

Подошел Хмур и, присев на корточки, нежно потрепал эльфа по голове. Ну, нежно в его понимании. Это этой ласки бедного лейтенанта как‑то смешно повело в сторону, и он не упал только потому, что его удержала Лорин.

— Тю, какой хлипкий… — цокнул языком етти.

— Осторожней! — возмутилась за своего соплеменника Лорин. — Разве не видно, у него травма?

— Ты о ноге? — уточнил Хмур. — Видимо, она не такая сильная, как ты себе навоображала, раз он с этим костылем через половину леса проскакал.

— Я об инертном ударе. Когда он применил силу, часть взрывной волны досталось и ему самому.

— Он поправиться? — обеспокоенно поинтересовался легендарный чудищ. По тону эльфийки он понял, дело серьезное.

— Не знаю. — Пожала юная леди плечами. — Я не сильна в искусстве силы. Так, читала кое‑что.

— Ничего ему не сделается. — Спокойно произнес Норин, подходя к ним.

Не обращая внимания на Тристана и хлопочущую над ним Лорин, он склонился над оглушенной вампиршей и внимательно её осмотрел. После чего достал из кармана самые настоящие наручники и заковал в них бессознательную леди ночи.

— Она все еще опасна? — качнул головой Хмур.

— Она жива и когда придет в себя будет очень недовольна. — Ответил Норин, подбирая оброненный вампиршей пистолет с транквилизаторами и внимательно его осматривая. — Военного образца. — Констатировал он. — Интересно, где они его достали.

— А мне интересно, как ты так быстро нашел Гудберга и… — етти удивленно огляделся по сторонам, — и где это он?

— Понятия не имею. — Пожал плечами проконсул Лебердорфа. — Я не нашел его.

— А как тогда здесь оказался?

— Сначала я услышал выстрел, а потом почувствовал всплеск примененной силы. Понял, что дело серьезное и со всех ног поспешил к вам.

— В самое в вовремя. — Оскалился Хмур.

Тристан отстранил от себя заботливую руку леди Марилла, тряхнул головой, собираясь с мыслями, и огляделся по сторонам уже нормальным, осмысленным взглядом. Два вампира, один, похоже, дохлый, другая в нокауте, весьма потасканный оборотень, так же без сознания, огромный етти, живой и невредимый. По идее где‑то еще единорог шастает.

— Кто‑нибудь мне объяснит, что здесь происходит? — умоляющим голосом потребовал лейтенант государственной безопасности.

— Хороший вопрос. — Усмехнулся Нориннилатен Ил'Наррия.

* * *

Рупперт был возмущен до глубины души. Мало того, что брат подверг себя неоправданному риску, ослабленный больной ногой, полез поперек батьки в пекло, так еще все самое интересное произошло без его участия. Такого от брата он никак не ожидал. Рыжий минут пять возмущался одними только руками и междометьями. Потом, когда он все же обрел речь, он еще минут десять объяснял старшему брату, какой он осел и эгоист. Подверг себя неоправданной опасности и загреб все интересное «в одну харю», конец цитаты.

Тристан не противился и лишь терпеливо дожидался, когда гнев брата истощится. Лишь иногда морщился, когда боль в ноге и головокружение давали о себе знать больше обычного. Выговорившись, излив все свое возмущение, Рупперт, плюнул и отправился исследовать фургон вампиров.

После драки на берегу лесного пруда вся честная компания выбралась на опушку леса, где неподалеку от реки, в паре километров от въезда в город обнаружился фургон контрабандистов. Возле него положили труп вампира, а его очнувшуюся подружку связали и посадили возле дерева, прислонив к стволу. Правда, пришлось заткнуть рот кляпом. Увидев, что ее любовник мертв, вампирша разразилась такой грязной бранью, что леди Лорин то бледнела, то краснела. И даже, казалось, невозмутимому Хмуру стало не по себе.

Тело все еще не пришедшего в себя оборотня тоже не забыли прихватить. За последние несколько минут он заметно изменился, постепенно трансформируясь из облезлой антропоморфной собаки в некое подобие человека. Тощий, потасканный, с какими‑то пятнами на коже, он выглядел очень жалко.

Тем временем Норин позвонил со своего телефона виконту Луару и попросил через него, чтобы лейтенанты Самисери и Тулари приехали к ним. Рупперт и Малуэр не заставили себя долго ждать. Явившись на место, они обнаружили разношерстную компанию разной степени побитости. Молодые лейтенанты сначала не могли решить на кого больше удивляться, уж слишком много необыченого предстало их взору.

Однако Рупперт тут же забыл и о етти, и о вампирах с их оборотнем, как только узнал, что его брат слегка пострадал, защищая леди Лорин. Рыжего возмутило такое безрассудство старшего брата. Под гневом младшего из Самисэри отступил даже господин проконсул. Он попытался урезонить разбушевавшегося соплеменника, но Тристан жестом показал Норину, чтобы тот дождался, пока крошка Ру остынет. Это и в самом деле заняло не так уж и много времени.

Излив возмущение, рыжий отправился досматривать машину контрабандистов. С ним никто не пошел, чтобы не мешать и дать успокоиться. Малуэр и Тристан слишком хорошо знали своего малыша Ру. Они были уверены, минут через пять тот уже забудет о своих обидах и будет по всем правилам составлять протокол осмотра.

— Как давно вы скрываете тайное местонахождение редчайших видов фауны? — меж тем с легкой улыбкой спросил Тристан, обращаясь к Норину и Лорин.

— Ну, тут не все так просто. — Потерев подбородок, проговорил Норин, старательно собираясь с мыслями. — Дело в том, что род Ил'Марилла уже на протяжении нескольких веков охраняет единственный уцелевший в этих местах род единорогов.

— Если быть точным, то уже двести восемьдесят лет. — Не громко уточнила Лорин и тут же смутилась. Покраснев, она сделала вид, что особо внимательно занимается больной ногой Тристана.

Сам Тристан сидел на капоте своего «Кадиллака» и жутко смущался от такой заботы девушки. Ведь совсем недавно она с ним и разговаривать‑то не хотела.

— Так вот, — продолжал Норин, — род виконтов Марилла осуществлял шефство только над Гудбергом, последним единорогом в этих краях…

— Ага, — перебил его Хмур, — я появился здесь недавно. Это он меня сюда перевез. — Добавил етти, ткнув пальцем в бывшего майора. Тот согласно кивнул.

— Совершенно верно. С Хмуром я столкнулся лет пять назад, когда вместе с напарником выполнял одно из заданий.

— Да я и был этим заданием. — Осклабился верзила. — Я тогда в Карабатских горах обретался. Спокойненько жил, никого не трогал, пока какие‑то малахольные альпинисты мои края не забрались. Увидели меня, спужались, орали так, что две лавины сошло. Потом удрали, а через неделю Норин с Дунканом приперлись.

— Мы проверяли полученный от свидетелей сигнал, — подхватил Норин, должны были либо ликвидировать чудовище, либо доставить в столицу…

— Для опытов. — Вновь перебил друга Хмур. — Я почему и прятался у хаффлинга в заднице, чтобы меня никто не трогал, а тут эти приперлись.

— Ну, спасибо. — Чуть усмехнулся Норин.

— Да я ж не про вас с Дунканом. Я про тех бестолковых альпинистов.

— А после того, как вы стали проконсулом этого городка, вы каким‑то образом переправили своего друга в этот заповедник. — Догадался Малуэр.

— Мы подумали, что Гудбергу будет веселее вместе с Хмуром. — Вместо Норина ответила Лорин.

— Ну, теперь все понятно. — Кивнул Малуэр.

— А мне не совсем понятно. — Ответил Тристан, слезая с капота своей машины и принимая из рук чернявого свою трость. — Что нам теперь со всем этим делать? Получается, ваш тайный заповедник рассекречен.

— Вот для этого я вас всех сюда и позвал. — Несколько смущаясь и тщательно подбирая слова, проговорил Норин. — Нужно составить протокол так, чтобы о Хмуре и Гудберге не было ни одного упоминания.

— И на кого мы все эти нападения спишем?

— На того, кто действительно этим занимался. — Кивнул Норин на тело оглушенного оборотня. Тот почти полностью принял человеческий вид, но красивее от этого не стал. — Ведь Хмур на самом деле ни на кого не нападал.

— Кроме нас, когда мы сидели в засаде на него. — Усмехнулся Малуэр.

— Ой, ну, что вы шуток не понимаете. — Осклабился етти. — Никто ж не пострадал.

— В самом деле? — вскинул соболиную бровь Тристан, как бы невзначай демонстрируя всем свою травмированную ногу.

— Ребята, так я могу на вас рассчитывать? — Норин поспешил перевести разговор на другую тему.

— Ну, что с вами поделать. — Вынес окончательное решение Тристан, как не официальный глава их маленького трио. — Придется начать свою карьеру с должностного подлога. Первое наше дело и сразу нарушение должностных инструкций.

— Надеюсь, это не станет для нас систематичным. — Хохотнул Малуэр. Но светлый так на него посмотрел, что чернявому пришлось поспешно смыть ухмылку со своего лица.

— В таком случае вы займитесь протоколом, а мы проводим Хмура. — Каким‑то виноватым тоном произнес Норин, направляясь к лесу вместе со своим косматым другом и, жестом, приглашая за собой Лорин.

Девушке хотелось остаться вместе с лейтенантами и если не помочь, то хотя бы поприсутствовать при их рутинной и скучной работе, но милорд проконсул не двузначно подмигивал, что при фальсификации протокола осмотра лучше лишним свидетелям не присутствовать. Сделав робкую попытку махнуть Тристану на прощание, Лорин подкинула не плече свою винтовку, и поспешила вдогонку за Хмуром и лордом проконсулом.

Тристан смущенно кашлянул, отвернулся от девушки и тут же встретился взглядом с Малуэром. Тот стоял и не думал скрывать отвязную улыбку. Чернявого откровенно забавляло такое сентиментальное поведение соплеменников.

— Вот только попробуй выдать какой‑нибудь скабрезный комментарий — огрею костылем. — Пригрозил Тристан, краснея как пятнадцатилетний мальчишка.

Малуэр гоготнул и полез в бардачок «Кадиллака» за бланками для протоколов. В этот момент из фургона показался Рупперт довольный как гном в кузнечном цехе. Он тащил перед собой огромное пятнистое яйцо, обхватив его обеими руками. Яйцо было крупнее арбуза и, видимо, весило еще больше, малой аж кряхтел с натуги, но такие мелочи его совсем не смущали.

— Парни, смотрите, что нашел! — крикнул он, подходя к машине и сгружая свою ношу на капот «Кадиллака». От такого веса крышка капота заметно прогнулась.

— Эй! Осторожнее! — испугался за свою машину Тристан.

— Братик, давай его себе оставим? — умоляющим тоном попросил Рупперт, глядя на Тристана взглядом, в котором утонула бы луна.

— Кого, его? — опешил старший.

— Яйцо, конечно же.

— Отлично! — подхватил идею Малуэр. — А когда вылупиться, возьмете меня в крестные папы?

— Мать‑моя — Горгона, — возвел глаза к небу Тристан, — с кем я живу под одной крышей.

— Ну, братик…

— Да делай, что хочешь. Только сам высиживать будешь.

Тристан отобрал у Малуэра бланки, с трудом опустился на землю и, подогнув под себя здоровую ногу, начал заполнять протокол.