Пока что наше повествование касалось секретных экспериментов, имевших место в таинственных недрах военных баз на территории Соединенных Штатов. Время от времени вещественные и осязаемые результаты этих законспирированных усилий проникали в повседневную жизнь, однако всякий раз их сверхъестественные корни тщательнейшим образом удалялись. К примеру, никто из вступавших в непосредственный контакт с липкой пеной полковника Александера — ни заключенные, приклеенные к своим тюремным камерам, ни телеоператоры, снимавшие (частично) неудавшуюся операцию по ее применению в Сомали, ни даже, осмелюсь предположить, солдаты, доставившие пену на территорию Ирака в надежде ее распылить на ОМП, — словом, никто из них понятия не имел, что это был продукт паранормальной инициативы, восходящей к концу семидесятых годов прошлого столетия.

И тут, в 1995 году, в гражданский мир вдруг просачивается вполне солидная капля этого помешательства. Причем человек, ответственный за такую утечку, был, если можно так выразиться, блудным сыном-вундеркиндом и проклятием генерала Стабблбайна.

А случилось вот что.

В семидесятых годах, когда Пруденс Калабрезе была еще ребенком, ей очень нравилось смотреть сериал «Доктор Кто» и научно-популярные телепрограммы. Росла она в обветшавшем особняке где-то в Новой Англии. По субботним вечерам, когда родители уходили развлекаться на стороне, дети вытаскивали свою самодельную доску Уиджа и устраивали спиритические сеансы в ночных пижамах, пытаясь вступить в контакт с духом предыдущей владелицы дома, которая, если верить молве, повесилась в амбаре из-за проблем с алкоголем и стычек с соседями.

— Нам хотелось чего-то необычного, — сказала мне Пруденс, когда мы сидели с ней за кухонным столом в городке Карлсбад, что находится в калифорнийском округе Сан-Диего. — Мы собирались в кружок, зажигали свечи, тушили свет и пытались заставить стол взмыть в воздух простым прикосновением пальцев.

— И он взмывал? — спросил я.

— Ну а как же, — сказала Пруденс. — Впрочем, мы были детьми. Если призадуматься, я не уверена, что никто из нас не прилагал чуть больше усилий, чем требовалось.

— Например, коленками? — предположил я.

— Ну да, — кивнула Пруденс. — В общем, трудно сказать.

А иногда она со своими подругами выбегала на улицу, чтобы заметить там пролетавший НЛО. Кажется, один раз им это удалось.

Затем Пруденс поступила в местный университет, но в возрасте восемнадцати лет забеременела, так что учебу пришлось бросить и стать вместо этого завхозом соседнего трейлерного парка на пару со своим первым мужем Рэнди. Кроме того, на ярмарках она подрабатывала танцовщицей, выступая в костюме поросенка. Затем она вернулась в колледж, изучала там физику, опять бросила учебу, родила еще четырех детей, преподавала танец живота пенсионеркам в Индиане и, наконец, очутилась со своим новым мужем по имени Даниэль в Атланте, где в собственной квартире открыла веб-дизайнерскую фирму. Случилось так, что одним прекрасным вечером в 1995 году она включила телевизор и на экране увидела мужчину в военной форме.

— А вы не помните, что он говорил? — спросил я Пруденс. — Он, случайно, не называл себя подлинным Оби-ван Кеноби?

— Вот-вот, — сказала Пруденс. — Именно так он себя и назвал: я, говорит, подлинный Оби-ван Кеноби.

— Который работает на Минобороны США?

— Который работает на Минобороны США, — подтвердила Пруденс.

— И вплоть до этого момента никто-никто не знал, что такие люди действительно существуют?

— Ну да. Вплоть до этого момента они были совершенно засекречены. Этот мужчина рассказывал о том, как он пользовался силой своей мысли, чтобы прикоснуться к любой вещи во вселенной. И еще о том, как его используют военные… Ну, не только его одного, конечно, но и других экстрасенсов-шпионов. Чтобы предотвращать войны и узнавать разные секреты других стран. Он сказал, что их называют дальновидцами. Вот. По его словам, он работал в составе секретной группы парапсихошпионов и даже был их начальником. Но выглядел он совсем не так, как вы могли бы подумать. И не скажешь никогда, что у него были секретные способности.

— А как он выглядел?

Пруденс рассмеялась.

— Ой, он такой щуплый коротышка, и еще у него была эта смешная прическа из семидесятых. И усы. Ну ни капельки не похож на военного, а уж про шпиона-экстрасенса я и не говорю. Ни дать ни взять, просто уличный чудак.

Мужчина в телевизоре сказал, что у него имеется самый высший допуск. Что он знает точное местонахождение Саддама Хусейна и утраченного Ковчега завета. Словом, Пруденс обомлела. Она смотрела на телеэкран, а перед глазами проносились давно забытые детские увлечения: спиритическая доска, «Доктор Кто», школьные научные проекты…

— Я вспомнила, почему так любила научную фантастику и всякие прочие истории про экстрасенсов и инопланетян, — сказала она мне.

В тот момент Пруденс прозрела и окончательно поняла, в чем заключалась цель ее жизни. Ей хотелось стать такой, как вот этот мужчина в телевизоре: чтобы знать все те вещи, что знал он; чтобы видеть то, что видел он.

Звали этого мужчину майор Эд Дэймс.

Генерал Альберт Стабблбайн всегда охотно обсуждал со мной те причины, по которым ему не удавалось проходить сквозь стены или левитировать, а также почему он потерпел фиаско, пытаясь заинтересовать спецназ своей инициативой взрывать сердца животных. Личные воспоминания он пересказывал в шутливом ключе, хотя их никак не назовешь приятными. Так вот: его лицо перекосила мучительная гримаса один-единственный раз за все наши встречи — когда разговор коснулся вундеркинда-ренегата, майора Эда Дэймса.

— Господи, как же он меня допек своей болтливостью… — поведал мне генерал Стабблбайн. — Направо и налево: «ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля…» — Здесь генерал сделал паузу. — Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля… — грустно повторил он. — Вот уж кому-кому, а Эду Дэймсу кляп в рот никак не помешает. Он вечно лез чесать языком, когда ему полагалось бы слушать. И это очень прискорбный факт, между прочим.

— Почему?

— Мы с ним давали одинаковую подписку: «Обязуюсь не разглашать». Но он был готов любого переехать, лишь бы потрепаться. Грудь надувал: «Я один из них!» Ему хотелось стать королем.

Эд Дэймс был одним из тех, кого рекрутировал лично генерал Стабблбайн. Когда генерал в 1981-м принял на себя командование секретным экстрасенсорным подразделением, он позволил кучке единомышленников из числа военных присоединиться к программе. Вплоть до того момента государственные паранормальные исследования в США зиждились, по сути дела, на плечах трех человек: бывшего полицейского и строительного подрядчика по имени Пат Прайс, и двух солдат, которых звали Инго Суонн и Джо Макмонигл. Эта троица в глазах всех — за исключением разве что самых закоренелых скептиков — считалась обладателями неких необычных дарований. (Судя по всему, необычное дарование Джо Макмонигла впервые проявилось после того, как он выпал из вертолета во Вьетнаме.)

Однако генерал Стабблбайн страстно верил в доктрину Первого Земного батальона, согласно которой любой человек на свете способен демонстрировать сверхъестественные чудеса, а посему он широко распахнул двери секретного подразделения — и Эд Дэймс стал одним из его людей.

В детстве Эд Дэймс очень увлекался снежным человеком, НЛО и научно-фантастическими телепрограммами. Судьба распорядилась так, что служил он как раз в Форт-Миде, неподалеку от паранормальных шпионов. До него донеслись слухи, и он написал рапорт генералу Стабблбайну с просьбой принять в группу. Возможно, вот почему генерал был так сердит на Эда Дэймса даже через девять лет после того, как тот на глазах Пруденс раскрыл тайны экстрасенсорного подразделения по телевидению. Не исключено также, что Стабблбайн испытывал часть вины за последующие печальные события, которые затронули и Пруденс.

В 1995-м Эд внезапно (и неоднократно) принялся выбалтывать государственные тайны, да еще в особо широком масштабе. Ему очень понравилось появляться в теле-и радиопрограммах. Нет, он не упоминал про разглядывание козлов, прохождение сквозь стены или Первый Земной батальон, однако со смаком рассказывал о секретном парапсихоподразделении.

Впрочем, настоящей суперзвездой Эд стал после появления на радиошоу Арта Белла.

Арт Белл ведет свою программу из крошечного городишки Парамп, что находится в невадской пустыне. Парамп редко звучит в новостях, хотя как-то раз название города вышло на первые полосы газет, когда выяснилось, что у них самый высокий показатель самоубийств надушу населения во всей Америке. Ежегодно из 30 тысяч жителей Парампа девятнадцать человек сводят счеты с жизнью. Кроме того, именно в Парампе расположен самый знаменитый публичный дом мира («Цыплячье ранчо»), буквально через два-три перекрестка от жилища Арта Белла. Кстати, дом радиошоумена окрашен в голубой цвет, он весьма просторный и отгорожен от соседей целым лесом антенн. Может, Арт Белл и живет у черта на куличках, а его программа выходит в эфир глубокой ночью, но зато он подписал на нее свыше 500 других АМ-радио-станций, а его аудитория составляет порядка 18 миллионов американцев.

Как мне сообщили, на пике популярности у Арта Белла насчитывалось 40 миллионов радиослушателей, причем многих из них привлекли именно выступления Эда Дэймса. Со временем Дэймс вообще стал своего рода обязательной «фишкой» программы. Вот типичная выдержка из одной такой передачи (1995 год):

APT БЕЛЛ: Как вы помните, наше правительство вот уже многие годы тратит массу денег, времени и усилий на дальновидение. Другими словами, это не такой уж и бред. Мне удалось дозвониться до майора Дэймса. Я знаю, что сейчас очень, очень глубокая ночь. Майор, добро пожаловать в нашу программу.

ЭД ДЭЙМС: Благодарю вас, Арт.

APT БЕЛЛ: Что вы можете нам рассказать?

ЭД ДЭЙМС: Ну, помимо тренировок и контрактов, спускаемых с самого верха и которые мы выполняем для разных ведомств — ищем террористов по заданию правительства, — у нас есть данные, указывающие на то, что вскоре начнут умирать младенцы, много младенцев… Судя по всему, идет процесс развития коровьего СПИДа. Этот коровий СПИД станет токсикологическим ударом для человеческих младенцев, и они начнут умирать в относительно большом числе.

APT БЕЛЛ: Боже… Ничего себе! И что, спасения нет?

ЭД ДЭЙМС: Нет, похоже, нет спасения.

APT БЕЛЛ: О Господи, да ведь это ужасная новость!

За многие годы Арт Белл приглашал в свою радиопрограмму многих проповедников Судного дня, но вот этот — сенсация! — был всамделишным майором армии США с допуском по высшей категории. Эд тем временем продолжал. Да, миллионы американских младенцев немедленно инфицируются из-за молока, зараженного вирусом коровьего СПИДа. Этот факт, сообщил Эд, он паранормально получил, еще находясь на военной службе, и передал информацию по инстанции.

Получается, высшее командование военной разведки также знало об этой угрозе.

Арт Белл едва не потерял дар речи, когда осознал, что предуведомление о сей неотвратимой катастрофе уже поступило в самые верхние правительственные эшелоны.

Мало того, сообщил Эд, вскоре по Америке начнут гулять ураганы со скоростью до трехсот миль в час, так что всем нам придется сидеть дома до конца своих дней.

— Это было так чудесно! — вспоминала Пруденс, сидя за своим кухонным столом в округе Сан-Диего. — Золотые деньки дальновидения. Народ так загорелся. Все казалось таким фантастическим. Эд Дэймс немедленно стал одним из самых желанных гостей на радиошоу Арта Белла. Он, можно сказать, не выходил из эфира. Он говорил, что нас испепелит громадная солнечная вспышка, которая вообще уничтожит почти всю жизнь на планете. А еще он сказал, что летящая к нам комета Хейла-Боппа вскоре сбросит на Землю растительный патоген.

— Серьезно? — спросил я.

— Да. Он сказал, что инопланетяне прицепили к Хейле-Боппе целую канистру и что она упадет на Землю, и из нее вылезет какой-то вирус, который съест всю растительную жизнь, и нам придется питаться земляными червями, а жить тоже под землей.

Пруденс рассмеялась.

— Эд Дэймс все это сказал? — уточнил я.

— Ну да! И даже конкретные даты назвал. Он сказал, что это случится в феврале 2000 года.

Теперь мы оба смеялись.

— А что там с коровьим СПИДом? — спросил я.

— Коровий СПИД! — воскликнула Пруденс и посерьезнела. — Коровье бешенство, — напомнила она.

Помимо коровьего СПИДа и ураганов, с 1995 года по сегодняшний день майор Эд Дэймс публично предсказал (в основном через радиошоу Арта Белла) следующее: беременные марсиане, живущие под землей в какой-то пустыне, вылезут на поверхность и начнут расхищать удобрения у американских фермеров; выяснится, что в появлении СПИДа повинны собаки, а вовсе не обезьяны; летающий грибок из космических цилиндров уничтожит все посевы; будет окончательно доказано существование сатаны, ангелов и Бога; а в апреле 1998 года президента Клинтона убьет молния во время игры в гольф.

— Все эти предсказания, — заметила Пруденс, — у него были перемешаны с личными воспоминаниями об армейской работе, что делало такие рассказы гораздо убедительнее.

Правительство не опровергало тот факт, что он был паранормальным шпионом; ему вручали похвальные грамоты и медали. Он был почетно уволен в отставку с правом ношения знаков отличия. Все его автобиографические заявления успешно подтверждались.

— Наверное, кое-кому из радиослушателей даже казалось, что они как бы подслушивают сверхсекретные совещания в Пентагоне, — предположил я.

— Так ведь все звучало до того убедительно… — сказала Пруденс. — Например, он мог заявить, что военные использовали двадцать миллионов долларов из денег налогоплательщиков, чтобы вести такие исследования, — и это очень похоже на правду.

Чего не знали радиослушатели Арта Белла, так это тот факт, что Эд Дэймс был атипичным военным шпионом-экстрасенсом. Большинство коллег Эда по секретному подразделению в Форт-Миде тратили свое время на крайне скучные ясновидческие задания, в основном занимаясь картографическими координатами. Эд же тем временем паранормальным образом определил, что лох-несское чудовище является призраком динозавра. Если бы военные тайны решил разболтать кто-то из менее ярких сотрудников и стал бы в эфире рассказывать про координаты, я сомневаюсь, чтобы радиослушатели Арта Белла оказались столь зачарованы такими откровениями.

Не исключено, что широковещательные выступления Эда в конечном итоге способствовали кончине секретной группы. ЦРУ официально сняло с нее гриф секретности и закрыло программу в 1995 году. Солдаты генерала Стабблбайна пытались овладеть боевой экстрасенсорикой на протяжении подавляющей части своей карьеры, а сейчас все это пошло прахом. После многих лет жизни в двух параллельных мирах — в одном они повседневно скакали взад-вперед во времени и пространстве (то заглянут в панамскую гостиную Норьеги, то паранормально проползут по иракским дворцам Саддама Хусейна), а в другом их сверхсекретный статус доходил до того, что запрещалось выделять из бюджета средства на кофеварку и починку дверей — сейчас они вдруг вынырнули в новом и, пожалуй, самом странном из миров: среди гражданского населения.

Некоторое время, а более конкретно в середине девяностых, бытовало мнение, что в этой сфере можно сделать кучу денег. Эд Дэймс переехал в Беверли-Хиллз, где встречался с высшими руководителями Голливуда. Он начал переговоры со студией Ханна-Барбера, создателями «Скуби-Ду», на предмет передачи прав на собственный образ для мультипликационного героя в субботнем утреннем мультсериале для детей, где суперсолдаты-эсперы использовали бы свои паранормальные способности для борьбы со злодеями. Кроме того, он открыл школу экстрасенсорного шпионажа, где за «четырехдневный, интенсивный курс занятий с погружением (один на один с Мастером)» брал по 2400 долларов с человека.

Девиз его фирмы: «Изучайте дальновидение из первых рук».

Одним летним субботним днем мы с Эдом Дэймсом мчались по Мауи в его ревущем джипе. (Подобно Джиму Чаннону и сержанту Гленну Уитону, который первым сообщил мне, что спецназ занимался секретным разглядыванием козлов в Форт-Брэгге, Эд также обосновался на Гавайях.)

На нем были громадные солнечные очки; из всей его внешности только глаза выдавали возраст. Сейчас Эду пятьдесят пять, но все остальное в нем выглядит подростковым: шевелюра серфингиста, рваные джинсы, маниакальная энергия. В одной руке он держал бумажный стакан старбаксовского кофе, а второй вел машину.

— Военным не понравилось, что вы в радиоэфире рассказали о существовании секретного подразделения? — обратился я к нему.

— «Не понравилось»? — переспросил он. — Вы хотите сказать, смотрели ли они на меня волком? А как же.

— А что вас заставляло на это пойти? — далее спросил я.

— Да ничего не заставляло. — Эд пожал плечами. — С какой стати что-то должно было меня заставлять?

Мы продолжали мчаться дальше. Дорога вела к пляжу.

— Я сюда переехал ради спокойствия и красоты, — сказал Эд. — Но, увы, на горизонте уже появились страшные, жуткие перемены. Дела пойдут из рук вон плохо. До безобразия плохо. Так вот когда все начнется, отсиживаться лучше всего именно здесь.

— Так а что начнется-то?

— Мы все умрем! — заявил Эд. Затем он рассмеялся.

Но потом пояснил, что не шутит.

— В ближайшее десятилетие человечество станет свидетелем самых катастрофических событий в истории цивилизации. Планетарные катаклизмы. Библейских пропорций.

— Вроде казней египетских? — уточнил я.

— Это еще цветочки, — отмахнулся Эд.

— То есть еще хуже?

— Конечно, моровые язвы примутся косить человечество, но сейчас я говорю про изменения самой Земли, и тут не место для шуток.

— Вулканы и землетрясения?

— Земная ось начнет шататься и растрясет океаны, — сказал Эд. — Говоря геофизически, нас ждет катание в духе мистера Тоуда.

— И это вы видели паранормально?

— Много-много раз.

— Пруденс говорит, что увлеклась дальновидением в тот миг, когда впервые увидела вас в телевизоре, — сообщил я.

Молчание. Если честно, мне просто хотелось понаблюдать за реакцией Эда на это имя. Произошло так много печальных событий, и мне было любопытно, поморщится ли он, однако ничего подобного не случилось. Эд всего лишь пустился в туманные объяснения.

— Большинство уличных дальновидцев, — сказал он, — либо учились у меня лично, либо были учениками моих учеников.

И это правда. Хотя многие из бывших военных коллег Эда в конечном итоге открыли свои паранормальные школы после расформирования их подразделения, сам Эд активно пропагандировал идею, что все прочие секретные экстрасенсы ему в подметки не годятся. Подход сработал. В то время как жилище Эда на острове Мауи расположено в сказочно роскошном поселке (да еще с проходной и шлагбаумом) в двух шагах от пляжа, кое-кто из его бывших коллег — например, экстрасенс-сержант Лин Бьюкенен — вынуждены добывать себе кусок хлеба, подвизаясь компьютерными инженерами и так далее. Бьюкенен — легендарная личность среди уфологов, однако уступчивый характер Лина лишил его возможности вырезать себе нишу в коммерческом секторе шпионской экстрасенсорики, где с каждым годом нравы становятся лишь кровожаднее.

Пруденс хотела, чтобы Эд обучил ее, как стать паранормальным шпионом. «Но в его школе не было свободных мест, — сказала она. — На два года вперед. Все желали превратиться в таких, как он».

Поэтому она довольствовалась выбором рангом пониже, записавшись на лекции, которые читал политолог и доктор философии Кортни Браун.

Послужной список профессора Брауна впечатлял. Пусть он не был военным разведчиком высшего класса, но все же являлся ученым из уважаемого университета, где — как подчеркивалось в их рекламных проспектах — «во главу угла ставится задача воспитания в студентах чувства интеллектуального поиска, мудрости, моральной устойчивости, чести и образцовых принципов поведения, тем самым позволяя выпускникам заслужить себе репутацию людей творческих и достойных самого высокого уважения, и чьи открытия смогли бы принести пользу всему миру».

— Я была заворожена, — сказала Пруденс. — Профессор Браун являлся чуть ли не самым первым гражданским учеником Эда Дэймса, после чего он в Атланте открыл свою собственную школу, «Институт дальновидения». Я жила в Атланте. То есть в единственном в Америке городе, если не считать Эл-Эй, где можно пойти на курсы дальновидения. Конечно, я сразу записалась!

Доктор Браун был красив и умен; у него волоокие глаза и твидовый пиджак. Одолев восьмидневный курс индивидуальных занятий с Эдом Дэймсом, он начал преподавать свою собственную версию дэймсовской методики сонмам учеников.

Они с Пруденс очень подружились. Пруденс вела его веб-сайт и блог. Они вместе забирались к нему в подвал и оттуда паранормально следили за своими целями-фаворитами — инопланетянами, мифическими животными и так далее — то есть за теми же самыми фантастическими вещами, за которыми наблюдал сам Эд Дэймс в ходе своих дальновидческих сеансов в рамках военного подразделения.

В июле 1996 года Пруденс сидела в офисе Института дальновидения, когда позвонил Арт Белл. Миллионы его радиослушателей сходили с ума от Эда Дэймса и жаждали новостей обо всем, что с этим хоть как-то связано. Не мог бы уважаемый доктор Браун принять участие в такой радиопередаче?

— Каждый день приносил с собой новое приключение, — сказала мне Пруденс, — но вот это побивало все рекорды.

Выйдя в эфир, Арт Белл спросил Кортни Брауна, согласен ли тот с пророчеством майора Дэймса насчет предстоящей «массовой гибели младенцев» и «неотвратимо надвигающихся ураганных ветров»?

КОРТНИ БРАУН: Безусловно, климатических изменений не избежать.

APT БЕЛЛ: Например?

КОРТНИ БРАУН: Уже нашим детям предстоит увидеть наступление сценария в духе «Безумного Макса». Совершенно очевидно, что цивилизация будет вынуждена при этом укрыться в подземных убежищах.

APT БЕЛЛ: В подземных убежищах, профессор Браун?

КОРТНИ БРАУН: Да. Население планеты станет разобщенным. Политические системы развалятся. На поверхности будут рыскать банды мародеров. Люди в принципе смогут выжить только в подземных бункеpax. Но далеко не каждый получит туда пропуск. Большинству придется бороться за жизнь на поверхности.

APT БЕЛЛ: Вы меня извините, дорогие радиослушатели, но это уже черт знает что такое. Ах, доктор Браун, если б вы знали, как много в ваших словах совпадает с предсказаниями майора Дэймса, вы бы, наверное, уже сами взялись за лопату.

Похоже, что гражданские лица, прошедшие обучение под началом Эда Дэймса, унаследовали презрение ментора к его бывшим коллегам. Непосредственно в эфире Кортни Браун заявил, что они не обладали достаточным интеллектом, чтобы заняться куда более важными побочными продуктами своих экстрасенсорных наблюдений. К примеру, если ЦРУ приказывало паранормальному шпиону проползти по дворцу Саддама Хусейна, а этот шпион по ходу дела натыкался на затаившегося инопланетянина, то он попросту его игнорировал, тупо продолжая рыскать в поисках диктатора. Конечно, объяснял Кортни Браун слушателям Арта Белла, любой мало-мальски стоящий экстрасенс немедленно бы остановился и приступил к изучению космического пришельца… а впрочем, чего можно ожидать от военных эсперов? Арт Белл согласился, что это уже чистое безумие: пропускать такие замечательные шансы.

APT БЕЛЛ: Ведь это правда, что именно вы серьезно занимались профессиональным марсианским проектом?

КОРТНИ БРАУН: Ну, я изучал две разумные инопланетные расы: расу Серых, а также марсиан. В незапамятные времена, когда по Земле бродили динозавры, существовала древняя марсианская цивилизация…

Когда эту цивилизацию стер с лица Марса некий катаклизм, случившийся в эпоху динозавров, продолжал объяснять профессор Кортни Браун, «Галактическая Федерация откомандировала на Марс спасательную экспедицию Серых».

— Многие марсиане были спасены, — сообщил он.

— Вывезены с планеты? — спросил Арт Белл.

— Да, — подтвердил Кортни Браун. — Правда, на время. Сейчас они опять прозябают в подземных марсианских пещерах. Им бы очень хотелось, чтобы вместо этого их спасли с доставкой на Землю. Ведь проблема в том, что они, по сути дела, находятся на мертвой планете. Им пора уезжать. Они там как между молотом и наковальней. Им позарез надо уезжать. Но ведь эта планета населена агрессивной, враждебной человеческой расой, которая постоянно крутит фильмы про марсианское вторжение. Марсиане в ужасе. Дальновидческие результаты указывают на это совершенно недвусмысленно.

Кортни Браун сказал также, что марсиане определенно начнут появляться на Земле в ближайшие два года. Арт Белл немедленно задал вопрос, который, как представляется, не давал покоя правой, антииммиграционно настроенной части радиослушателей.

APT БЕЛЛ: Важный вопрос. Сколько имеется этих марсиан?

КОРТНИ БРАУН: О, это не приведет к демографической проблеме. По всей видимости, речь идет о населении более-менее крупного города.

APT БЕЛЛ: А, ну это еще ничего.

КОРТНИ БРАУН: Вы можете спросить: а в чем стимул? Почему мы должны им помогать? Кое-кто мне так и говорит: «Забудьте про альтруизм; доброе имя в Галактике нам ни к чему. Почему мы вообще должны кому-то помогать? У нас в конце вьетнамской войны по горло было проблем с приемом вьетнамских и камбоджийских беженцев. Так с какой стати мы вдруг должны помогать каким-то марсианам?»

Ответ Корни этим землянам-изоляционистам был таков: хорошо, давайте забудем про альтруизм. Только имейте в виду: марсиане опережают нас на полторы сотни лет в технологическом отношении. А теперь представьте себе, что какой-нибудь Саддам Хусейн скажет им: «Эй, ребята! Вам нужно местечко для посадки? Так давайте к нам!»

Вот почему, заявил Кортни Браун, вкладывая более настойчивые нотки в тон своего голоса, для правительства Соединенных Штатов нет иного императива, кроме как ухватиться за этот шанс и «поместить звездолеты под юрисдикцию командования НАТО. Марсиан будем оформлять согласно установленной иммиграционной процедуре».

В этой точке беседы Арт Белл выразил беспокойство, что, дескать, «отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки». Даже если марсиане сами по себе являлись мирной расой, их безнадежные жилищные условия внутри подземных пустот могли, пожалуй, сделать их неожиданно неблагодарными и агрессивными в отношении американцев, протянувших руку помощи. Разве не то же самое наблюдали мы в Гренаде или Вьетнаме?

Кортни Браун заверил его, что понимает такую озабоченность, однако этого не случится.

Пруденс считала, что доктор Браун гениально выступил в радиошоу.

— Его обаяние так и пронзало эфир, — вспоминала она. — От его слов так и веяло искренностью и нежностью.

И тут, пока Пруденс внимала полуночной радиопередаче, в ее квартире раздался телефонный звонок.

— Пру, — сказал голос в трубке, — это Вулфи.

По словам Пруденс, имя «Вулфи» было тем псевдонимом, под которым на интернет-форумах выступала женщина, которую в действительности звали Ди и которая была помолвлена с неким Чаком Шрамеком, диктором одной из хьюстонских радиостанций. Пруденс познакомилась с ними в чате; они обменивались электронными письмами и звонками, но лицом к лицу никогда не встречались.

— Пру, — сказала Ди, — тебе надо кое-что увидеть. Чак сделал снимок кометы Хейла-Боппа, а рядом с ней видна какая-то штуковина. Сейчас я тебе пришлю файл.

И действительно, не прошло и минуты, как на экране компьютера вспыхнула иконка входящей почты. Пруденс открыла приложение и увидела фотографию. Чак, сообщала Ди, сделал ее через собственный телескоп, стоявший у него на заднем дворике. Он был астрономом-любителем. Так вот, справа от кометы Хейла-Боппа в самом деле имелся некий объект.

Когда Пруденс увидела снимок, то невольно вскрикнула.

— Этот объект-спутник, — сказала она, — сиял ярче любой звезды.

В последующие дни Пруденс, Кортни Браун и другие ученики профессора приступили к серьезной работе по экстрасенсорному наблюдению за сатурноподобным объектом рядом с кометой Хейла-Боппа.

— И мы обнаружили, — продолжала Пруденс, — что он искусственный. Фотокамера Чака не ошиблась. Это был настоящий объект. Причем инопланетного происхождения. Он выглядел как колоссальный металлический шар, и еще в нем были такие вмятины. Конические углубления. А наружу торчали антенны и трубы. И он двигался прямо на нас! Мы так разволновались! Кортни немедленно позвонил Арту Беллу.

14 ноября 1996 года Арт Белл объявил, что сегодня в его радиошоу принимают участие два гостя: Чак Шрамек и Кортни Браун.

APT БЕЛЛ: Чак, добро пожаловать на нашу передачу.

ЧАК ШРАМЕК: Спасибо, Арт, я рад возможности к вам присоединиться.

APT БЕЛЛ: Вы астроном-любитель, я не ошибся?

ЧАК ШРАМЕК: С восьми лет. Сейчас мне сорок шесть.

APT БЕЛЛ: Стало быть, не такой уж и любитель!

ЧАК ШРАМЕК: Ха-ха-ха!

Чак приступил к рассказу о своей фотографии, о том, как он сидел за телескопом и как заколотилось его сердце, когда он понял, что этот объект — «спутник» кометы Хейла-Боппа — не является звездой, потому что Чак справился по своему астрономическому альманаху и выяснил, что в районе кометы нет звезд, которые походили бы на вот это изображение.

ЧАК ШРАМЕК: Это сенсация. Мы наблюдаем даже сатурноподобные кольца. Удивительно!

APT БЕЛЛ: Что это может быть?

ЧАК ШРАМЕК: Ну, я полагаю, что здесь есть что сказать Кортни. Я лично понятия не имею.

APT БЕЛЛ: Это был Чак из Хьюстона. Что ж, друзья, сейчас мы спросим Кортни Брауна, что бы это значило. Не исключено, что он сможет помочь. Я лично подозреваю, что сможет.

После рекламной паузы Кортни Браун выдал сногсшибательное заявление — вернее сказать, результат паранормального исследования, которое предприняли он, Пруденс и другие члены Института дальновидения в отношении фотоснимка Чака Шрамека.

APT БЕЛЛ: Я своими глазами видел фотографию Хейлы-Боппы, и, должен признать, она необычна. Там действительно что-то есть. Не знаю, что конкретно, но, как бы то ни было, эта штука реальна. Что ж, профессор, поделитесь с нами своими соображениями.

КОРТНИ БРАУН: А знаете, меня так и подмывает вам рассказать. Хотите, расскажу?

APT БЕЛЛ: Расскажите.

Как и полагается истинному ученому, Кортни пытался говорить рассудительно и хладнокровно, однако был не в состоянии скрыть свое возбуждение.

КОРТНИ БРАУН: Информация, которую я сейчас вам доложу, до того невероятна и несет с собой настолько колоссальные последствия, что вы спросите себя: как это возможно? Помните: я — доктор наук.

APT БЕЛЛ: Да-да.

КОРТНИ БРАУН: Наблюдаемый объект примерно в четыре раза превышает размер планеты Земля, и он движется в нашу сторону. Судя по всему, в нем имеются туннели. И перемещается он искусственным образом. Он находится под управлением разума. Это транспорт. И от него идет сообщение.

APT БЕЛЛ: Господи! От него идет сообщение?!

КОРТНИ БРАУН: Эти существа пытаются вступить с нами в контакт. Данный объект наделен сознанием. Он живой. Он знает. В своем роде обелиск из фильма «Космическая одиссея 2001 года». В нем имеются коридоры. Это хорошая новость. Наши времена невежества, наши времена темноты подходят к концу. Мы вступаем во времена величия. Грядут и иные гости!

APT БЕЛЛ: Что?!

КОРТНИ БРАУН: Боже мой… Боже мой…

APT БЕЛЛ: К намеке кто-то летит? Друзья, это не розыгрыш в духе «Войны миров», это сенсационная новость. Такое чувство, будто меня огрели кувалдой!

КОРТНИ БРАУН: Арт, сейчас все по-настоящему.

Короткая пауза, а затем Арт Белл вновь берет слово, и его голос слегка дрожит.

APT БЕЛЛ: Не знаю почему, но мне всегда казалось, что это выпадет именно на мою долю.

Той ночью интернет-сервер Арта Белла рухнул под напором посетителей: радиослушатели рвались на его веб-сайт, чтобы воочию увидеть снимок Чака Шрамека. Наконец-то, через несколько месяцев — примерно в середине марта 1997 года, — на Землю высадятся марсиане.

Одна из самых поразительных особенностей Интернета заключается в том, что он способен заморозить и сохранить для потомства тот или иной момент времени. Если приложить известные старания, вы обязательно найдете высказывания кое-каких радиослушателей, которые той ночью страстно стучали по клавиатуре под бормотание радиоприемника:

Неужели это в самом деле происходит? Ребята, это же невероятно! В передаче Арта Белла объявили, что астрономы ВДРУГ увидели гигантский сатурноподобный объект рядом с нашей кометой Хейла-Боппа! Он находится под разумным управлением и связан с инопланетянами!

Дорогие друзья!

Я еле успеваю печатать, потому что прямо сейчас сообщили невероятную новость.

СЕНСАЦИЯ!!! Движется к Земле небесный объект размером с четыре Земли в хвосте кометы Хейла-Боппа; окольцованная сфера, самоизлучающий световой источник, поверхность равномерно гладкая и светящаяся.

Не приход ли это Антихриста?

Через несколько дней Пруденс также выступила в передаче Арта Белла с изложением своих паранормальных результатов по поводу спутника Хейлы-Боппы. На них с Кортни обрушилась лавина телефонных звонков и электронных писем.

— Тысячи мейлов, — сказала Пруденс. — Большинству мы высылали стандартный ответ, потому как невозможно индивидуально общаться со всем миром. Приходится выбирать.

Одно из посланий показалось ей особенно странным. В нем ставился вопрос: «Поднимет ли нас этот спутник на уровень выше человеческого?»

Пруденс на пару секунд призадумалась, а потом отправила стандартный ответ: «Благодарим вас за интерес, проявленный к Институту дальновидения. Прилагаем расписание наших занятий…»

В середине марта 1997 года, в белоснежном особняке, расположенном в очень богатом пригороде калифорнийского Сан-Диего, бывший учитель музыки из Техаса по имени Маршалл Эпплуайт включил свою видеокамеру и сказал в объектив: «Мы так взволнованы, что не знаем, что делать, потому как собираемся вернуться на уровень выше человеческого!»

Он развернул камеру на комнату, полную людей. Все присутствующие носили одну и ту же униформу их собственного изобретения; что-то в духе «Звездного пути»: мундиры глухого покроя с нарукавными нашивками «Десантная группа „Врата рая“».

Как и сам Маршалл Эпплуайт, они все до единого широко улыбались.

— «Десантная группа „Врата рая“»! — сказал Маршалл Эпплуайт в глазок видеокамеры. — Именно в этом для нас и заключается весь смысл. Мы отсутствовали, но теперь возвращаемся обратно. Я очень горжусь этими исследователями уровня развития выше человеческого. Они собираются уйти и очень этим взволнованы!

Кто-то из группы поместил следующее сообщение на их веб-сайте: «Готовность номер один! Хейла-Боппа ставит точку в истории „Врат рая“».

Кроме того, на веб-странице имелась ссылка на сайт Арта Белла.

Свою последнюю вечерю Маршалл Эпплуайт и его тридцать восемь апостолов провели в местном ресторанчике. Все без исключения сделали одинаковый заказ: чай со льдом и лимоном, салат, кусок индейки и творожный пудинг с черникой.

Затем они вернулись в свою коммуну.

Через несколько дней, когда Хейла-Боппа приблизилась к Земле настолько, что ее было видно невооруженным глазом, Пруденс вышла на балкон отеля сети «Холидей инн» и прижалась к железным перилам, подняв лицо к ночному небу. И она увидела комету.

— Она была прекрасна, — сказала Пруденс.

— И одинока, — присовокупил я.

— Да, одинока, — кивнула Пруденс. — Я стояла и пыталась понять, куда же девался ее спутник, как вдруг услышала торопливые шаги…

Погибло тридцать девять человек.

На Маршалле Эпплуайте и его тридцати восьми последователях были одинаковые кроссовки «Найк». У каждого в кармане имелось по стопке двадцатипятицентовых монет. Они легли на свои двухъярусные кровати и выпили по смертельному коктейлю из снотворного с водкой и болеутоляющим, потому что верили, что это вознесет их на уровень выше человеческого, на спутник Хейлы-Боппы, о котором они узнали со слов Пруденс и Кортни.

— Это был чистый ужас, — призналась Пруденс. — Это…

Она умолкла и обхватила лицо ладонями, уставившись в пустоту.

— Они верили, что попадут на спутник кометы, — сказала она.

— М-м.

— Все до единого.

— М-м.

— Нелегко говорить о таком. Я даже не знаю, что сказать.

— Вы, наверное, и не думали, что дело дойдет… э-э… до массового самоубийства, — предположил я.

— Но если ты действительно дальновидящий, то должен был догадаться об этом заранее, — вздохнула Пруденс.

Чак Шрамек — человек, сделавший фотоснимок «спутника» кометы, — умер от рака в 2000 году. Ему было сорок девять. После смерти Шрамека его школьный товарищ по имени Грег Фрост сообщил уфологическому журналу «UFO Magazine», что Чак всегда питал неодолимую склонность к розыгрышам. «Я сам однажды видел, как он болтал с какими-то радиолюбителями, подключив свой микрофон к электронному фильтру. У него голос стал как у Зонтара, оборотня с Венеры. Так вот они все поверили, что Чак действительно пришелец».

Я подозреваю, что Чак Шрамек слышал выступления Эда Дэймса, а затем и Кортни Брауна в радиошоу Арта Белла, и захотел подшутить над дальновидцами. Допустим, он сфабриковал тот снимок и попросил свою невесту позвонить Пруденс. Если так оно и было на самом деле, я понятия не имею, знала ли об этом сама Ди.

Арт Белл на веки вечные запретил Пруденс и Кортни Брауну выступать в его эфире. А вот майор Эд Дэймс до сих пор является регулярным и популярным гостем передачи. Арт Белл постоянно именует его не иначе как «отставной майор Эдвард Дэймс, офицер армейской разведки, кавалер многочисленных орденов, исходный участник военной программы-прототипа по освоению дальновидения, инструктор и оперативник по сбору парапсиходанных Разведуправления Минобороны…».

Нет, вы как хотите, но в военном жаргоне есть свой шик.

Самое недавнее (на момент написания этой книги) выступление Эда в эфире Арта Белла состоялось весной 2004-го. Своим радиослушателям он сказал: «А теперь минуточку внимания. Прежде чем вы ляжете спать, вам надо иметь в виду вот что. Когда вы увидите, что один из наших шаттлов был вынужден приземлиться из-за метеорного дождя, то знайте: это начало конца. Это и будет предвестник. Сразу после этого в Земле начнутся резкие геофизические изменения, ведущие к расшатыванию оси и, возможно, полному опрокидыванию полюсов…»

— Господи, Эд! — прервал его Арт Белл. — Но хоть кто-то сумеет это пережить? Или никто не уцелеет?

— Парочка миллиардов точно спечется, — ответил Эд.

Я, однако, подметил, что в последнее время Арт Белл стал подпускать несколько неуважительные нотки в интервью с майором Дэймсом. Сейчас среди вороха завораживающих военных сокращений он порой позволяет себе именовать Дэймса «Мистер-Тушите-Свет».

На протяжении нескольких месяцев после массового самоубийства численность студентов в Институте дальновидения доктора Кортни Брауна сократилась с тридцати шести человек до двадцати, затем до восьми, а потом и до нуля. Он прекратил давать интервью. Вот уже семь лет не обсуждает случившееся. (Кажется, один раз он все-таки побывал на передаче Арта Белла, но там на него наорали.) Я приехал к нему весной 2004-го.

Браун до сих пор живет в Атланте. Сильно, очень сильно исхудал. Он пригласил меня в свой подвал.

— «Врата рая»? — переспросил он.

С минуту Браун делал вид, будто не может вспомнить, о ком идет речь. На нем был твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях.

— «Врата рая»? — повторил он.

Весь внешний вид Брауна как бы намекал, что я имею дело с рассеянным ученым и мне не следует на него наседать.

— А! — наконец сказал он. — Ах да! Любопытная группа. Они были кастратами. Это я в газете прочел. Сами себя кастрировали и в конечном итоге пошли на самоубийство.

Доктор Браун помолчал.

— Напоминает культ Джима Джонса, — продолжал он. — Их лидер, наверное, был сумасшедшим и, когда стала подкрадываться старость, решил, что его группа развалится. Вот и стал выискивать повод завершить все самому.

Доктор Браун снял очки и помассировал веки.

— Кастраты! — Он издал сухой смешок и покачал головой. — Тут, знаете ли, требуется серьезный психологический контроль, чтобы убедить людей самих себя кастрировать. А в конечном итоге он заставил их всех покончить с собой. Когда возник повод. Ну, вы слышали… Кхм. Любопытная группа, да. Дикая-предикая группа. Сумасшедшая. И-и… и трагедия, так или иначе, была неминуема.

Доктор Браун приготовил для меня чай на травах.

Он сказал:

— Вы должны понимать, я ученый. Я не обучен иметь дело с толпами. Пришлось набить немало шишек, чтобы понять, что с толпами дела лучше не иметь. Не то чтобы они недостойны получать информацию, нет. Просто они реагируют на нее очень странно. Нервничают, ударяются в панику, порой перевозбуждаются… а ведь ученому легко об этом позабыть. Нас обучают математике. Науке. А не толповедению.

Он сделал паузу.

— Общественность дика до крайности, — пожаловался он. — До потери всяческого контроля.

Тут он пожал плечами.

— Вы должны понимать, — сказал он. — Я ученый.