Сегодня я видел генерал-губернатора. Он высокий благообразный старик, в очках, с подстриженными усами. Глядя на его спокойное лицо, никто не скажет, что на его совести тысячи жертв.

Я шёл через Кремль. На площади, вчера белой, сегодня мокрые камни. Лёд стаял и Москва-река ярко блестит на солнце. В фабричном дыму тонет Замоскворечье. Чирикают воробьи.

У подъезда дворца карета. Я сразу узнал её: чёрные кони, жёлтые спицы колёс. Я пересёк площадь и пошёл к дворцу. В это время дверь распахнулась, часовой стукнул ружьём, городовой отдал честь. С мраморной белой лестницы медленно спускался генерал-губернатор. Я прирос к мостовой. Я, не отрываясь, смотрел на него. Он поднял голову и взглянул на меня. Я снял шляпу. Я низко опустил её перед ним. Он улыбнулся и приложил руку к фуражке. Он поклонился мне.

В эту минуту я ненавидел его.

Я побрёл в Александровский сад. Ноги вязли в размытой глине дорожек. В берёзах шумно летали галки. Я чуть не плакал: мне было жаль, что он ещё жив.