Елена мне говорит:

– Знаете, я так боялась за вас… Я не смела думать о вас… Вы такой… странный.

Мы, как прежде, в Сокольниках. Осень дышит в лесу, гонит по ветру багровые листья. Холодно. Пахнет землёй.

– Милый, как хорошо…

Я беру её руки, я целую тонкие пальцы и уста мои шепчут:

– Милая, милая, милая…

Она смеётся.

– Не будь таким грустным. Будь весел.

Но я говорю:

– Слушай, Елена. Я люблю тебя, я зову: иди за мною.

– Зачем?

– Я люблю тебя.

Она гибко прижалась ко мне и шепчет:

– Ты знаешь, – я тоже люблю.

– А муж?

– Что же муж?

– Ты с ним.

– Ах, милый… Не всё ли равно: сейчас я с тобою. Будь со мною всегда.

Она звонко смеётся.

– Не знаю, не знаю.

– Елена, не смейся и не шути.

– Я не шучу…

Она опять обнимает меня.

– Разве нужно любить всегда? Разве можно любить всегда? Ты бы хотел, чтоб я любила тебя одного… Я не могу.

– Я уйду. Уйдёшь к мужу?

Она молча кивает.

– Значит, ты любишь его.

– Милый, вот горит вечернее солнце, шумит ветер, шепчет трава. Вот мы любим друг друга. Что же ещё? Зачем думать о том, что было? Зачем знать, что будет? Не мучь же меня. Не надо мучений. Будем радоваться вдвоём, будем жить. Я не хочу горя и слёз…

Я говорю:

– Ты сказала, что ты его и моя. Скажи, – так ли? Правда ли это?

– Да, правда.

Тень скользнула у ней по лицу. Глаза печальны и темны. Белое платье тает в сумерках дня.

– Почему?

– Ах, почему?…

Я наклоняюсь к ней близко.

– А если… Если бы не было мужа?

– Не знаю… Я ничего, ничего не знаю… Разве любовь вечна? Не спрашивай, милый… И не думай, не думай, не думай…

Она целует меня, я молчу. В моей душе медленно расцветает ревность: я не хочу и не буду делиться ни с кем.