– Милый мой, отчего ты всегда печальный, – говорит мне Елена, – разве я не люблю тебя? Вот смотри, я подарю тебе жемчуг.

Она снимает с пальца кольцо. В золотом кольце, как слеза, большая жемчужина.

– Береги её… Это моя любовь.

Она доверчиво обнимает меня.

– Ты горюешь, что я тебе не жена? О, я знаю: брак, – привычка любви, вялая, без блеска любовь. А тебя я хочу любить… Я хочу красоты и счастья…

И задумчиво говорит ещё:

– Почему люди пишут разные буквы, из букв слагают слова, из слов – законы? Этих законов библиотеки. Нельзя жить, нельзя любить, нельзя думать. На каждый день есть запрет… Как это смешно и глупо… Почему я должна любить одного? Скажи, почему?

И я опять ничего не умею ответить.

– Вот видишь, Жорж, ты молчишь. Ты тоже не знаешь. Разве ты никого не любил?…

Мне жутко. Да, я любил не одну и я никогда не знал, зачем пишут законы. Она говорит мои же слова. Но теперь я в них чувствую ложь. И я хочу ей об этом сказать, но не смею.

У ней тяжёлые, чёрные косы. Они упали на плечи. В тёмной рамке кудрей лицо её бледнее и тоньше. И глаза её ждут ответа.

Я молча целую её. Я целую её невинные руки, её сильное молодое тело. Поцелуи мучат меня. Вот опять заворожённая мысль, – мысль о том, кто, как я, целует её, и кого она любит. И я говорю:

– Нет, слушай, Елена… Или он, или я…

Она смеётся.

– Вот видишь: я раба, а ты господин… А если я не хочу выбирать?… Скажи, зачем выбирать?

За окном шумит дождь. В полутьме я вижу её силуэт, её большие, чёрные ночью, глаза. И я говорю, бледнея:

– Я хочу так, Елена.

Она грустно молчит.

– Выбирай.

– Милый, я не могу…

– Я сказал: выбирай.

Она быстро встаёт. Говорит решительно и спокойно:

– Я люблю тебя, Жорж. Ты это знаешь. Но я не буду твоей женой никогда.

Она ушла. Я один. Только жемчуг её со мною.