Честолюбивые планы следователя Кирилла Фролова до тридцати лет стать звездой московского сыска были близки к фиаско, как никогда.

Дело о пожаре в мастерской Александра Андреади, которое Кирилл планировал превратить в сенсацию, уверенно приобретало черты классического «висяка». Поджигатель, несмотря на первоначальное обилие подозреваемых, так и не найден. Сам Андреади, который сначала был мертв, потом, уверениями журналистки Старцевой, — ожил, снова умер. Фактически же — испарился, как морской туман, что тоже не сильно облегчало жизнь следователю. Убийца Инги Скворцовой, кто бы он ни был, на свободе. Разгром по всем фронтам — вот как это называется.

На фоне этого парада поражений слабым утешением служил тот факт, что по горячим следам было раскрыто убийство бизнесмена Георгия Дугарова. Ирина Дугарова сумела привлечь к своей защите лучших адвокатов, те уже добились проведения предварительной медицинской экспертизы, признавшей Дугарову не вполне здоровым психически человеком. Несколько дней назад Дугарова была отпущена под подписку о невыезде и дожидалась суда в своем шикарном доме, с бассейном и кортом. Да и суд теперь представлялся Кириллу простой формальностью.

Не было никаких сомнений в том, что убийство признают совершенным в состоянии аффекта. Решение суда будет предельно лояльным: Дугарову отправят на излечение в соответствующее учреждение, пребывание в котором убийца со своими деньгами легко превратит в санитарно-курортное времяпрепровождение. А еще через полгода Ирина Дугарова, молодая, богатая и независимая, сможет наслаждаться жизнью, как и все законопослушные граждане.

Фролов немало потрудился над этим делом и был на сто процентов уверен, что весь этот «аффект» — не что иное, как блестящая инсценировка.

Ирина, несмотря на завидный статус «жены того самого Дугарова», находилась на положении рабыни. Согласно брачному контракту, Ирина не имела никаких прав на имущество мужа и была вынуждена довольствоваться жалкими подачками, выделяемыми мужем на поддержание экстерьера.

Жизнь Дугаровой была настоящим парадоксом. Она имела роскошный, холеный вид, одевалась у лучших модельеров, носила баснословно дорогие украшения, ездила на шикарной машине и при этом была беднее жены сапожника — ни копейки наличных! Вдобавок она оправдывалась перед мужем за каждую несанкционированную трату.

Но как ни унизительна была ее жизнь, Дугарова панически боялась все потерять. Реальной угрозой комфортному безбедному существованию ей представлялся развод. Кстати, Ирина была не первой и даже не второй женой своего мужа. Его страсть к молоденьким моделям была общеизвестна, именно поэтому Дугарова в свое время и стала его женой.

В последнее время Дугаров снова воспылал интересом к всевозможным дефиле и конкурсам красоты. И это сильно беспокоило Ирину. Развод оставлял ее нищей. Другое дело — внезапная смерть мужа. Георгий Дугаров, как истинный представитель касты хозяев жизни, считал, что смерть никогда его не отыщет, потому даже не озаботился завещанием.

Все чаще и чаще Фролов возвращался к первой версии: неведомый враг Дугарова использовал взрывной характер его жены, чтобы расправиться с бизнесменом, оставаясь в тени. И чем больше Кирилл думал об этом, тем больше убеждался, что этим неизвестным врагом и исполнителем в одном лице была вдова.

Во-первых, если моделька Дугарова когда-то и имела взрывной характер, то семейная десятилетка порядком укротила ее буйный нрав. Во-вторых, на столь хитроумный способ расправиться со своим врагом мог отважиться только человек, у которого нет наличности, чтобы нанять профессионала. В-третьих, как ни крути, а больше всех от смерти Дугарова выигрывала его благоверная.

Фролов был почти уверен, что неизвестным дарителем интимной встречи с моделью Скворцовой была сама Дугарова. Однако тогда убийца точно знала о существовании в «Натали» шантажиста, более того, была с ним в сговоре и четко направляла его действия! Установив личность шантажиста и факт сговора, следователь получал шанс доказать: Дугарова действовала не в состоянии аффекта, нет! Имело место тщательно спланированное преступление.

Статья Андрея Ветрова «Ошибка журналиста» подоспела как нельзя кстати. Профессиональная репутация дорогого стоила: журналист не позволял себе оперировать непроверенными фактами и не делал бездоказательных выводов. На него даже ни разу не подавали в суд за клевету.

Шантажистов оказалось двое. Ветров прямо назвал их имена, и у следователя Фролова не было причин ему не верить. Оставалось лишь узнать, кто из парочки был соучастником преступления Дугаровой. И Кирилл Фролов решил поговорить с Ветровым начистоту.

Андрея Ветрова не было в Москве, пришлось ему звонить. В отличие от своей ненормальной напарницы Ветров оказался человеком спокойным, серьезным и здравомыслящим. Он не выдвигал никаких абсурдных версий, чтобы сбить его со следа, не играл в военную тайну и Мальчиша-Кибальчиша, не бросал презрительных реплик в адрес продажных правоохранительных органов, а четко изложил все пункты своего расследования. Кирилл оценил его откровенность и тоже не стал скрытничать. Он объяснил журналисту причину своего любопытства.

У Ветрова его сообщение вызвало эйфорию.

— Я ужасно рад! — заявил он. — Не за себя, конечно, за друга. Вы не представляете, как переживал Калугин из-за того, что по его вине погиб ни в чем не повинный человек. Он ведь именно из-за этого напросился в «горячую точку»! Боюсь, как бы сознательно не начал подставлять себя под пули, чтобы искупить вину.

— Вы уверены, что ваш друг не мог вступить в сговор с Дугаровой?

— Абсолютно, — горячо заверил его Ветров. — Они даже не были знакомы.

А вот это ровным счетом ничего не значит. Дугарова и Скворцова тоже официально не были знакомы. Инга Скворцова пришла в модельный бизнес, когда Дугарова уже завершила карьеру. Их пути пересекались разве что на показах — Дугарова слыла известной модницей и не пропускала ни одного дефиле.

Обдумывая возможность пересечения Дугаровой и Скворцовой, Кирилл вдруг вспомнил факт, забыть который он не имел права. Разве в день накануне пожара Дугарова не была у Андреади? И разве в приватном показе для VIP-клиентки участвовала не Инга? А вечером того же дня она вернулась в Дом моды за якобы потерянным мобильником…

В Дом моды Инга вернулась за тем, что оставила для нее Дугарова. За своим гонораром! Это могли быть какие-нибудь драгоценности или кредитная карта, ведь Дугарова вряд ли располагала крупной суммой наличными. На допросе после пожара Инга заявила, что в тот вечер в Дом моды она не попала. Кто знает, не ложь ли это? Если на минуту допустить, что красавица сказала правду, тогда спрятанный Дугаровой гонорар все еще в Доме моды. Теоретически эту передачу можно найти, если, конечно, она не уничтожена огнем. И если иметь хоть малейшее представление о том, что это.

И вдруг на чистом озарении Кирилл понял, что оставила Дугарова. Он вспомнил первый допрос Софии Полонской: старая дева упомянула, что Дугарова нашла на полу какие-то ключи и просила взять их на сохранение.

Ключи! От квартиры? Крупноват гонорарец! От депозита в банке? От ячейки в камере хранения?

— Любят наши дамочки в шпионов играть, а ты ломай себе голову, — ворчливо пробормотал Кирилл, хотя внутри у него все пело от восторга: кажется, появился шанс припереть Дугарову к стенке!

Мастерская Софии меньше всего пострадала при пожаре, и, если Инга действительно не попала в Дом моды, ключи до сих пор там. И если Кириллу удастся их раздобыть — следующий разговор с Дугаровой будет куда более содержательным, чем все предыдущие.

Не желая откладывать дело в долгий ящик, Кирилл быстро собрался и поехал в Дом моды. И как оказалось — очень не вовремя. Он не следил за расписанием светских мероприятий и не знал, что именно сегодня состоится долгожданный показ последней коллекции Андреади.

Все билеты были раскуплены. Все московские модницы сочли своим долгом попасть на этот показ. Пожар в мастерской, исчезновение самого модельера, запутанная ситуация вокруг коллекции оказались самой эффективной рекламой — когда Кирилл Фролов подъехал к Дому моды, на стоянке не было ни единого парковочного места. Кое-как ему удалось втиснуться между газоном и симпатичной «ауди» цвета «металлик». Профессиональным глазом Фролов отметил, что уже парковался рядом с ней в день первого приезда к Андреади.

У Фролова не было ни билета, ни пригласительного, но все же он беспрепятственно миновал турникеты на входе, вооруженный лишь служебным удостоверением. Войдя в зал для показов, следователь почти материально ощутил на себе сотни удивленных взглядов. В дешевом сером костюме и с папкой из кожзаменителя в руках он выглядел колючим репейником в царстве роскошных орхидей. Ему никогда еще не приходилось видеть такого обилия красоты и шика, сосредоточенных на одном квадратном метре. Модники и модницы, шурша роскошными туалетами и благоухая дорогими парфюмами, неспешно фланировали по залу, переговариваясь и обмениваясь воздушными поцелуями. Тут и там журчала иностранная речь. На показ последней коллекции Андреади съехались не только представители столичной элиты, но и иностранные гости, в основном журналисты ведущих модных журналов.

Поговорить с Софией до показа не удалось: она занималась последними приготовлениями. Дело нельзя было назвать таким уж срочным, и Кирилл согласился обождать. Администратор указал ему место в самом последнем ряду. Это устраивало его как нельзя лучше — зал был как на ладони. Среди публики, собравшейся на показ, Кирилл заметил нескольких фигурантов. В ложе для VIP-гостей, источая спокойствие и уверенность в собственных силах, восседала черная вдова. Дугарова лениво перелистывала программку предстоящего показа. Преступница обнаглела настолько, что приветливо помахала ему и указала на соседнее свободное место, очевидно приглашая составить компанию.

На местах для публики попроще Кирилл заметил журналистку Старцеву, которая тоже особо не мудрствовала с туалетом и явилась на показ, как на хоккейный матч: в джинсах, майке и кепке. Рядом сидел какой-то парень в точно такой же кепке. Кирилл не видел его лица, но в фигуре было что-то знакомое: они явно уже встречались раньше.

В первом ряду возвышалась необъятная Василиса Егорова. Она нашептывала что-то очень любезное сидящему справа от нее высокому седовласому господину, очевидно, тому самому итальянцу, с деньгами которого она так жаждала породниться. Слева от нее развалился очаровательный кудрявый малолеток, надо думать, новая пассия.

Наконец показ начался. Игривый заводной шоумен из телевизора, специально выписанный для проведения мероприятия, первым делом сообщил присутствующим, что сегодня будет представлена последняя коллекция Александра Андреади, и предложил почтить память великого модельера. Зал встал. Кирилл Фролов машинально покосился в сторону Старцевой, которая тоже стояла, причем с таким скорбным лицом, что трудно было поверить, будто всего несколько дней назад она горячо разубеждала его в смерти Андреади.

Под звуки классического джаза тридцатых годов прошлого столетия на подиуме, демонстрируя отточенное дефиле, появились модели. Кирилл Фролов слабо разбирался в моде, понятия не имел, чем одежда «от-кутюр» отличается от «прет-а-порте», но внутреннее ощущение гармонии, которым от рождения наделен каждый человек, говорило: коллекция хороша. Красивые девушки и юноши в изысканных туалетах вызывали те же светлые чувства, что и картина великого художника или талантливый фильм. И следователь Кирилл Фролов, который до показа сильно сомневался, стоит ли ему тратить три часа драгоценного времени на созерцание каких-то тряпочек, теперь чувствовал, что ему несказанно повезло — он стал свидетелем рождения чего-то по-настоящему прекрасного.

И если коллекция Софии Полонской растрогала душу сухаря юриста, то что уж говорить о публике, которая знала толк в красивой стильной одежде! Каждую новую модель зрители встречали восхищенным шепотом, а провожали бурным рукоплесканием. Платежеспособная часть публики лихорадочно отмечала в программке понравившиеся модели. Журналисты что-то торопливо строчили в блокноты, стараясь по горячим следам перенести эмоции на бумагу. Кое-кто даже надиктовывал что-то в телефонную трубку, смекнув, что показ стал настоящей сенсацией, достойной попасть в ближайший номер. Даже пуленепробиваемая Василиса Егорова раскраснелась и горячо хлопала в ладоши, на время позабыв о своем итальянце, который, судя по выражению лица, был очень рад этому обстоятельству.

Это был триумф Дома моды Андреади. И никто даже не подозревал, кто стал истинным создателем этого чуда.

По традиции на финальное дефиле вместе с моделями выходит и автор коллекции. Увы, на этот раз обычай будет нарушен из-за осторожничанья Василисы Егоровой. Глядя на восторженную реакцию зрителей, она уже начинала сожалеть о своем решении, но дело было сделано. Сегодняшний день добавит новую порцию почестей и славы Александру Андреади. Тут и там вперемежку со словами восхищения слышались горькие вздохи: «Как рано от нас ушел Александр! Как много он еще мог сделать!»

На финальное дефиле, как и было задумано, мужская половина моделей вышла, вооруженная огромными пистолетами. Завершающей точкой показа «Прощай, мафия!» должно было стать великолепное огненное шоу. Пиротехники обещали гром и молнию посреди ясного неба.

И гром грянул. Только еще до начала фейерверка. Следом за последней моделью на подиуме появилась фигура, которую никто не ожидал здесь увидеть. Изумленная публика в едином порыве покинула свои места и устремилась к «языку». От вспышек фотокамер рябило в глазах. Возбужденные запахом сенсации журналисты хватались за телефоны и диктофоны одновременно. В зале поднялся невероятный шум, в котором явно различался чей-то пронзительный свист.

Кирилл Фролов повернул голову. Так и есть: свистела Старцева, одновременно опустив большой палец. Ему снова пришло на ум сравнение с хоккейным матчем. И еще он машинально отметил, что место рядом со Старцевой пустует…

15 минут назад

Все время от начала показа София Полонская просидела в мастерской Андреади заткнув уши и зажмурив глаза. Еще вчера она была более или менее уверена в своей коллекции. Сегодня утром от былой уверенности не осталось и следа. Со всей определенностью она вдруг поняла: ее ждет провал. Возможно, величайший в истории моды. Все те задумки и идеи, которые в процессе работы выглядели чуть ли не гениальными, теперь представлялись ей плоскими и банальными. От страха ее подташнивало, хотелось плакать. Какая она дура, что согласилась на эту авантюру! А Андреади был прав, тысячу раз прав — рожденный ползать летать не может.

Сейчас она ненавидела всем сердцем — и Зотова, который не смог украсть коллекцию, и Натали, которая не смогла толком организовать пожар, а пуще всего неизвестного спасителя, который со своим благородством влез туда, куда не просят. Любой скандал, любая катастрофа, пожар и наводнение — все лучше, чем позор, который ее ожидает. И тот факт, что опозорен будет Андреади, а вовсе не она, мало утешал Софию. Совсем наоборот. Своими руками, которые так ценил Андреади, она уничтожила его репутацию, предала своего кумира, которому верой и правдой служила долгие годы.

В дверь постучали. София буквально вжалась в угол, наивно надеясь, что это спасет ее от неизвестного визитера.

Снова стук. Дверь отворилась, и на пороге появился Зотов, уже одетый для финального дефиле. Его София хотела видеть меньше всего на свете. Зотов отложил пистолет и сел рядом.

— Ну, как там? — через силу спросила София.

— Тебе как сказать: по-честному или по правде? — невесело усмехнулся Зотов.

— По-честному.

— Ужас.

— Я так и думала. — София закрыла лицо руками. — Боже, зачем я в это ввязалась! Если бы твой пистолет стрелял, я бы сейчас застрелилась.

— Да не переживай ты так, — начал успокаивать ее Зотов. — Ничего страшного в общем-то и не было. Ну, посвистели немного, ну, покричали: «Позор! Позор!», но ведь яйцами тухлыми никто не бросался! Кое-кто, правда, ушел после первого же дефиле, но ведь не все же. Половина все-таки осталась.

— Половина?! — ужаснулась София.

— Ну, не половина, конечно. Но треть — точно, — поклялся Зотов, приложив руку к сердцу. — И потом, ты-то чего страдаешь? Коллекция формально не твоя, а Андреади. Вот пусть он и страдает на том свете.

— Вот именно, не моя, а Андреади, — повторила София. — Бог мой, я только сейчас поняла, что натворила. Люди всегда запоминают последнее слово. Андреади мог войти в историю как величайший русский модельер. А что теперь?! Теперь о нем будут говорить как о посредственности, у которого иногда случались удачные коллекции. И это все из-за меня… Ну уж нет, я не позволю исказить историю! — решительно заявила София.

— Что ты этим хочешь сказать? — подозрительно спросил ее Зотов.

— Я виновата — я и буду отвечать. Я выйду на финальное дефиле как автор коллекции.

— А может, не надо? — попробовал отговорить ее Зотов. — Знаешь, оставшиеся настроены довольно агрессивно.

— Ничего. Я все выдержу. Даже тухлые яйца…

— Как знаешь, — вздохнул Зотов и добавил серьезно: — Я буду поблизости. Если что, прикрою.

— Хорошо, — кивнула София. — А сейчас выйди, мне нужно переодеться. Наверное, не стоит на свой первый и последний показ лезть в джинсах и кроссовках.

— Ладно. А я пока покурю.

Зотов продолжал хмуриться и корчить горестные рожи, чтобы София не заподозрила ловушку. Он очень хотел, чтобы она сполна насладилась заслуженным триумфом. А другого способа вытащить ее на подиум просто не существовало! Уже у самой двери Зотов вспомнил, что не сказал еще одну вещь.

— Знаешь, я видел в зале того человека.

— Какого человека? — не поняла София.

— Того, кто заказал мне украсть коллекцию.

— И что теперь? — всполошилась София. В этот момент все ее переживания показались мелкими и недостойными. — Тебе угрожает опасность?

— Чепуха, — небрежно махнул рукой Зотов. — Ничего не случится.

А даже если случится? — мелькнуло него в голове. Сегодняшний день стоит того, чтобы быть последним.

— Одевайся. Я тебя жду, — сказал он и вышел из мастерской.

София взглянула на часы. Если все идет по расписанию, до начала финального дефиле осталось десять минут. За это время ей нужно смастерить какую-нибудь одежку. К счастью, в мастерской Андреади полным-полно тканей и отделки. Там подошьет, тут прихватит, подвяжется кружевом — и платье готово. Чем нелепее и смешнее она будет выглядеть — тем лучше. Тогда публика поймет, что София сделала все исключительно по глупости, и отнесется к ней более милосердно.

Кусок золотистого шелка, который годился только на отделку, показался Софии идеальной основой для будущего платья. Ножницами она отхватила от рулона приличный кусок, обвернулась в него и покрутилась перед зеркалом.

— Модель будет называться «Я — звезда», — горько прошептала София и принялась за работу.

В этот момент она услыхала в коридоре подозрительный шорох. Потом дверь несколько раз с силой дернули, и снова воцарилась тишина.

— Я пока не готова, — крикнула София, решив, что это буянит Зотов. — Мне нужно еще минут пять.

Никакого ответа. Придерживая рукой ткань, София тихонько подкралась к двери и прислушалась. Тишина.

— Зотов, ты? — позвала его София.

И снова никто не отозвался. Преисполненная дурных предчувствий, София потянула дверь на себя и тут же в ужасе отпрянула. Заперто! Кто-то закрыл ее и, похоже, очень детским способом: просунул через ручку швабру или стул.

Но зачем? Неужели Зотов так испугался за нее, что решил любым способом не пустить на подиум? От этой мысли у Софии потеплело на душе.

И снова послышался шум. София прижалась ухом к двери. Черт, кажется, там происходит что-то серьезное. Сначала послышался звук упавшего предмета, затем какой-то шорох, а потом стало совсем страшно: Софии показалось, будто кто-то волоком тащит что-то тяжелое. Она едва успела отскочить, когда дверь распахнулась настежь, и кто-то с силой втолкнул в мастерскую бесчувственного Зотова.

В тот момент Софию поразило, что парень был раздет до трусов, а в руках по-прежнему сжимал фальшивый пистолет. София склонилась над ним. На лбу у Зотова красовалась огромная шишка. Он был жив, только оглушен.

— Слава богу! — воскликнула София и опрометью кинулась к двери. — Эй, кто-нибудь! Помогите! Помогите, кто-нибудь.

Она с силой барабанила по двери, но все было напрасно. Ее никто не слышал. А в демонстрационном зале началось финальное дефиле.

Стоя на подиуме под вспышками фотокамер и слушая восхитительную музыку аплодисментов, Андреади чувствовал себя триумфатором. Да, не он создал коллекцию. Но кто, скажите, создал Софию Полонскую? Девчонка недаром столько лет отиралась вокруг него, как губка впитывала его идеи и методы работы. А вчера? Кто спас коллекцию, когда дура Крушинская, заступаясь за его честь, решила ее сжечь? И кто вытащил из багажника платья, которые Натали решила присвоить? Разве после этого он не имеет на коллекцию столько же прав, сколько и София? И даже больше, ведь все и так считают Александра Андреади автором коллекции «Прощай, мафия!».

По правде говоря, мысль о поджоге приходила в голову и ему. Зная жадность и изворотливость Василисы, он быстро понял ее план и возмутился до глубины души. Выдать за творение Александра Андреади жалкую одежонку от Софии Полонской, которая не просто бездарна, так еще и баба (а бабы не могут быть модельерами по определению)? Какая наглость! Он не позволит им позорить его имя! И потом, он не умер, хотя кому-то очень этого хочется! Он жив и здоров, собирается работать еще много лет, поэтому ему совсем не улыбается ставить под удар свою репутацию.

В ночь накануне показа он лазутчиком проник в собственный Дом моды и впервые увидел коллекцию. И сразу понял: эта коллекция никак не испортит его репутацию, совсем напротив — выведет ее на новый уровень. Жаль только, что он не вкусит плодов триумфа на завтрашнем показе. Для честолюбивого и до безумия влюбленного в себя Андреади это была серьезная потеря.

А может, рискнуть? Да, опасно. История с убийством Инги Скворцовой еще не улеглась… Вряд ли удастся избежать вопросов о мнимом самоубийстве. Но разве ему, как истинно творческому человеку, не позволены маленькие чудачества? Он всегда может сказать, что на самом деле планировал расстаться не с жизнью как таковой, а с жизнью Александра Андреади — утомительной, суетливой, изнуряющей душу. Вот и не придумал иного способа это сделать.

Во время показа Андреади незаметно пробрался в Дом моды. Сначала он планировал поговорить с Софией и объяснить ей: лучше, если публика и дальше будет считать, что коллекцию «Прощай, мафия!» создал он. Модельер не сомневался, что добьется этого без труда — дурочка София его боготворит. А если девчонка заупрямится? Ну, он пообещает, что поможет ей в будущем сделать свою личную коллекцию. Но потом изменил свое намерение.

Во-первых, ему очень не понравилось, что София прячется в его мастерской. Это могло означать только одно: она почувствовала себя хозяйкой и главным дизайнером в его Доме моды. А во-вторых, через неплотно прикрытую дверь он услышал, что она собирается выйти на подиум как автор коллекции.

Андреади дождался, пока София осталась одна, и просто запер ее в мастерской…

Если Андреади и испытывал какие-то угрызения совести, то они испарились, как только он очутился на подиуме. Это его место! Публика, которая шумно рукоплескала и осыпала его воздушными поцелуями, убеждала его в этом. Зачем ей нужен кто-то другой, когда есть Андреади? Новый кумир никогда не заменит старого. А этот мелкий обман ровным счетом ничего не значит. Он чувствует, как у него снова растут крылья. Теперь он уверен, что создаст еще немало прекрасных коллекций. Шоу Андреади должно продолжаться.

А шоу «Прощай, мафия!» подошло к завершению. По условленному сигналу режиссера модели, изображавшие уличных гангстеров, достали из-за поясов брюк пистолеты и начали оглушительно палить. И в тот же миг дорожка вокруг подиума взорвалась разноцветным огнем фейерверков. Сверкающие струи с силой устремлялись вверх и под самым потолком рассыпались золотистым дождем. Казалось, будто с неба летели миллионы золотых монет. Публика, уже не в силах аплодировать, восхищенно застонала.

В круговерти грохота и огня никто сначала и не заметил, как, смешно запрокинув руки, вдруг упал на подиум Александр Андреади. А когда заметили, то ничуть не испугались. Наоборот, встретили этот трюк новой бурей аплодисментов. Публика решила, что это и есть финальная точка шоу. Под гром оваций Андреади встанет на ноги, снимет белую рубашку с расплывшимся на животе красным пятном и швырнет ее в зрительный зал вместо сувенира. А завтра все без исключения газеты опубликуют этот эффектный снимок на первой странице.

Весь восторг от концовки испортил какой-то нелепый молодой человек в дешевом костюме и с черной папкой в руке, который зачем-то полез на подиум и склонился над Андреади, пытаясь нащупать его пульс. А затем начал лихорадочно нажимать на кнопки мобильного телефона. Впрочем, в таком шуме ему вряд ли удалось услышать хоть слово.

— Дьявол! Да закончится это когда-нибудь или нет? — в отчаянии воскликнул Фролов, поднимая глаза к потолку.

И тут, словно услышав его отчаянный возглас, фейерверк закончился — так же внезапно, как и начался. В зале на мгновение стало тихо. Перепуганные насмерть модели столпились вокруг неподвижно лежащего Андреади.

— Что с ним? — тихо спросил кто-то из них.

— Разве не видно? — резко ответил Фролов. — Он мертв. Его застрелили.

— Но этого не может быть! Пистолеты — игрушка. Иначе мы бы все перестреляли друг друга на репетициях!

— Значит, на показе у кого-то из вас был настоящий пистолет.

Участники шоу начали подозрительно поглядывать друг на друга.

— Стоп! А где же Зотов? — вдруг воскликнул кто-то из них.

— Зотов? — напрягся Кирилл. — Кто это?

— Манекенщик. Он должен был идти последним. А за ним, значит, вышел Андреади. И теперь Зотова нет. Черт, неужели он? Зачем ему это понадобилось?

— Зачем? — послышался из толпы чей-то голос. — А ты вспомни, что о нем говорила Василиса.

— И что о нем говорила Василиса? — спросил Фролов.

— Да так, ничего особенного. Может, это и сплетни.

Разбираться в мотивах убийства сейчас было некогда. Гораздо важнее было схватить убийцу. Зотов это или кто-нибудь другой, но он не мог далеко уйти.

— Куда он мог исчезнуть? — обратился Кирилл к манекенщикам.

— С подиума только один выход — в примерочные. А оттуда — в подвальный этаж, в мастерские.

За время расследования Кирилл Фролов неплохо изучил планировку Дома моды и без труда проник в подвальный этаж. Перепрыгивая через две ступеньки, он спустился с лестницы, свернул в узкий коридор и… чуть не споткнулся об Старцеву, которая сидела на полу, переговариваясь с кем-то через дверь.

— Он там? — тихо спросил он ее.

Журналистка кивнула. Фролов приложил ухо к двери и прислушался. За дверью слышался какой-то шорох и невнятное бормотание.

— Да, Что-то нужно делать, — встревоженно сказала Аня. — Я боюсь, как бы он не наделал глупостей.

— А кто он такой, этот Зотов?

— Зотов?! — удивленно переспросила Старцева. — При чем тут Зотов? Это Родичкин. Неужели непонятно? Это он убил Андреади. Отомстил за смерть Инги.

— А откуда он узнал, что на показ вышел Андреади?

— Это я ему сказала, — мрачно ответила Старцева. — В тот день, когда мы познакомились, Родичкин спросил, найду ли я убийцу Инги. И я ответила: «Конечно найду». Хотя и не была в этом уверена. А он поверил. Буквально по пятам за мной ходил. Сначала я подумала, что я для него теперь вместо Инги. Признаюсь, мне это даже льстило. Черт, я ведь сама подсказала, как его убить!

— Убить Андреади? — уточнил Фролов.

— Ну да. Я ляпнула, что Андреади обязательно придет посмотреть, как принимают юбилейную коллекцию. А когда увидит, что публика в восторге, не сможет отказать себе в удовольствии вылезти на подиум и вкусить оваций. Я и не заметила, как исчез Родичкин. Наверное, он заставил раздеться кого-то из манекенщиков, затем влез в его одежду и вышел на подиум. Когда Андреади упал, я все поняла. Сразу же бросилась сюда. Должно быть, он планировал убежать через черный вход. Но там закрыто. Может быть, Андреади запер дверь, когда проник в мастерские? Значит, Родичкин тут.

— Что это за помещение?

— Точно не знаю, кажется, мастерская Софии. Что теперь с ним будет?

— С Родичкиным? Боюсь, что ничего хорошего. — Кирилл с силой стукнул по двери и громко сказал: — Послушай, парень, выходи-ка ты отсюда по-хорошему. Добровольная сдача в руки правосудия смягчает наказание. Сейчас сюда приедет группа захвата, а эти ребята разговаривать не любят. Они враз от тебя оставят мокрое место. Зачем тебе нужны эти проблемы?

За дверью тишина. Ну, деться-то ему все равно некуда, в мастерской Софии ни одного окна.

— Ты меня понял? — снова обратился к нему Кирилл.

— Понял, — послышался голос за дверью.

— Выходишь? — спросил Фролов.

— Выхожу, — отозвался тот.

Кирилл удивленно приподнял брови и посмотрел на Старцеву. Что за чудеса? Таких сговорчивых убийц видеть ему еще не приходилось.

В мастерской снова послышался шум, совершенно отчетливо зазвучал испуганный женский голос. Дверь распахнулась, и Кирилл Фролов понял причину необъяснимой покладистости.

Из мастерской вышел Родичкин. Приставив к длинноволосой голове пистолет и прикрываясь как живым щитом, он вел перед собой Ирину Дугарову.

15 минут назад

С Ингой Скворцовой Ирина познакомилась в клинике доктора Драгоманова. К тому моменту у обеих начались серьезные проблемы с наркотиками. Дугаров, разумеется, ничего об этом не знал: Ирине с большим трудом удалось выдать лечение от наркозависимости за курс по омоложению организма. Дугаров презрительно хмыкнул, но денег отстегнул. На «фасад», как он называл ее внешность, муж пока не жмотился.

Инга и Ирина быстро нашли общий язык. Обе имели отношение к модельному бизнесу, и у них оказалось полно общих знакомых. Мало-помалу их беседы становились все более и более откровенными. Ирина рассказала о своей унизительной жизни с Дугаровым, об опасениях в конце концов остаться у разбитого корыта. В ответ Инга поведала ей о своем бизнесе в стенах агентства «Натали» — по правде сказать, она очень боялась разоблачения.

Союз двух страхов и породил план убийства Дугарова. После смерти ненавистного мужа Ирина получала свободу и деньги, Инга — большой куш, который позволил бы ей бросить шантаж.

За фактическое соучастие в убийстве Инга потребовала кругленькую сумму. В основном — за риск. Ничего особенного делать ей не придется — только переспать с Дугаровым и отправить компрометирующие фотографии его жене. Наличных у Дугаровой не было. Она предложила расплатиться с Ингой после того, как получит наследство. Инга отказалась — кто знает, как пойдет дело, а рисковать бесплатно она не намерена! Тогда Дугарова предложила ей свою машину. Совершив в уме несколько нехитрых арифметических подсчетов, Инга согласилась. Ездить на «ауди» она, конечно, не собиралась, планировала продать через знакомых бандитов.

Через две недели Инга и Ирина покинули клинику свободными от наркотиков, но накрепко связанными готовящимся убийством. Чтобы избежать даже минимального риска, они решили больше не встречаться, а общались исключительно по телефону. Спустя какое-то время план был реализован: Дугарова анонимно заказала в «Натали» «подарок» для мужа, Инга отправила ей фотографии, после чего оскорбленная жена в состоянии аффекта застрелила «прелюбодея». И к своему удивлению обнаружила, что этот пункт программы доставил ей огромное наслаждение. Она никак не предполагала, что получит такое удовольствие, выпуская пулю в красную, вечно ухмыляющуюся рожу мужа.

А дальше все пошло как по маслу! Адвокаты мужа, воодушевленные обещанным гонораром, настояли на медицинской экспертизе, и вдова еще до суда оказалась на воле. Условие — ее согласие каждый день посещать специализированную клинику и находиться под наблюдением врача-психиатра. Пребывать с утра до вечера в обществе настоящих сумасшедших было страшновато, но теперь перед ней открывались такие блестящие перспективы, что стоило потерпеть.

Разумеется, она знала и о пожаре в Доме моды Андреади, и о гибели Инги Скворцовой. Ирине не давала покоя мысль: успела ли Инга избавиться от ее машины? Ирина не знала, что в тот вечер Инга в мастерскую не попала, а затем, почуяв действительно большой куш, и вовсе забыла о гонораре Дугаровой. Ключи от машины так и остались лежать в ящике стола Софии Полонской.

Обо всем этом Ирина Дугарова догадалась только тогда, когда явилась на показ последней коллекции Андреади. Ее машина по-прежнему стояла на парковке. К счастью, стоянка была собственностью Дома моды, а иначе эвакуаторы давно бы отбуксировали ее на штрафную площадку.

Дугаровой было жалко терять свою машину, да и оставлять «ауди» на парковке становилось опасно. У нее не было стопроцентной уверенности, что ключи по-прежнему у Софии, но почему бы это не выяснить? Она решила пробраться в мастерскую после показа. Наверняка сразу начнется буйное празднование, в суматохе никто и не заметит ее передвижений. Если ключей в столе нет, она осторожно расспросит Софию — обвести эту блаженную вокруг пальца проще простого.

Ожидаемая ею суматоха началась не после, а во время показа. Когда убили Андреади. И Дугарова поняла, что у нее осталось не больше десяти минут. Затем сюда приедет милиция, и плакала ее машина.

Пока Дугаровой везло. Никем не замеченная, она спустилась в подвал и вошла в мастерскую Софии Полонской. Там все было по-прежнему. Ящики стола не запирались, и в первом же из них она увидела ключи, которые спокойно ждали хозяйку, заваленные каким-то хламом. Увлеченная поисками, она и не заметила, как в мастерскую кто-то вошел. И обернулась, только когда с грохотом хлопнула дверь.

От неожиданности Ирина даже выронила ключи. Перед ней стоял высокий парень в костюме бойца итальянской мафии и двумя руками держал пистолет как раз на уровне ее лба. Точь-в-точь как она, убивая мужа. Увидев тускло поблескивающее дуло, она сполна вкусила тот ужас, который испытал Дугаров.

— Не убивай меня! — взмолилась Дугарова. — Я очень богата. Я заплачу тебе любые деньги…

— Заткнись, дура! — грубо оборвал ее парень. — Не собираюсь я тебя убивать.

— Тогда отпусти, — умоляла его Ирина. — Отпусти, пожалуйста. Вот ключи от машины. Она стоит на парковке. Новая «ауди» цвета «металлик». Забирай ее себе. Только меня отпусти!

— Если не заткнешься, я зашью тебе рот, — пригрозил парень и дулом пистолета указал на подушечку, утыканную иголками.

Дугарова замолчала. За дверью послышались какие-то голоса. Потом кто-то предложил убийце выйти, пригрозил группой захвата, которая оставит от убийцы мокрое место. Дугарову затрясло. Либо ее застрелит этот гангстер, либо бойцы из группы захвата, но то, что ей не выйти отсюда живой, — это факт.

Вопреки опасениям, покинуть мастерскую ей удалось. Правда, не самым приятным образом.

— Ключи! — рявкнул парень.

— Пожалуйста, — протянула футлярчик Дугарова. — Вы отпустите меня?

— Не сейчас.

Гангстер грубо схватил ее за шею, приставил к затылку пистолет и вывел из мастерской. Первым, кого увидела Дугарова в коридоре, был Кирилл Фролов, которому она так искусно морочила голову все это время. Теперь правосудие ее настигло…

— Спасите меня! — истерически кричала Дугарова. — Не дайте ему меня увезти! Я вам все расскажу, только спасите меня!

Дальнейшее Дугарова помнила плохо. От ужаса перед грядущим возмездием она почти потеряла сознание и еле-еле переставляла ноги. Если бы гангстер не держал ее за шею, она бы точно упала. Очнулась Ирина уже на парковке. Она видела, что здание Дома моды окружено милицейскими машинами, но почти не верила в свое спасение. Дугарова готовилась умирать…

Парень грубо втолкнул ее на переднее сиденье, а сам сел за руль. Машина, несмотря на длительный простой, завелась сразу. Парень выехал с парковки, ловко петляя на ходу, чтобы помешать спецназовцам прицелиться, и спросил ее:

— Слушай, дура! Ты рулить-то умеешь?

— Умею, — покорно ответила Дугарова.

— Вот и молодец. Сейчас мы поедем куда-нибудь в центр, и ты пересядешь за руль.

— Куда-нибудь в центр? Обычно в такое время там пробки, — машинально заметила Дугарова.

— Очень на это надеюсь, — отозвался Родичкин.