Работа в фотостудии модельного агентства «Натали» кипела с мощностью дюжины паровых котлов. Подобно броуновским частицам, по своим запутанным траекториям туда-сюда метались фотографы, осветители, визажисты, парикмахеры и модели, сталкиваясь и разлетаясь в разные стороны, но ни на секунду не замедляя свой ход. Работка предстояла, без преувеличения, каторжная. Впрочем, никто не жаловался, потому что каторжный труд в модельном бизнесе оплачивался по-королевски.
Железная Натали — так за глаза называли директрису служащие агентства — в очередной раз сумела обскакать конкурентов и раздобыла для фирмы престижный и денежный заказ.
Джинсы. Вещь вечная, почти божественная, находящаяся вне времени, пространства и моды, но, тем не менее, тоже нуждающаяся в рекламе. Рекламная кампания джинсов с красноречивым названием «Cool!» проходила под девизом: «Девушки бывают разные. Но джинсы «Cool!» любят все!» В подтверждение самовосхваляющего слогана на съемку пригласили не меньше десятка моделей разного возраста, роста, масти и даже разных рас — среди них была одна хорошенькая мулатка и не менее хорошенькая азиатка — реверанс в сторону стремительно наступающего Китая. Все, как одна, щеголяли в новеньких обтягивающих джинсах марки «Cool!» — предполагалось, что во время съемок это будет их единственная одежда.
До начала действа оставались считаные минуты. Визажисты накладывали последние штрихи на лица подопечных, тут же, вооружившись фенами, вытанцовывали парикмахеры, старательно раздували девушкам волосы, чтобы придать им естественный и немного небрежный вид.
— Эй, красотки, хватит прихорашиваться! — послышался в студии чей-то неприятный голос. — Перед смертью не надышишься, а из дерьма конфетку не сделаешь, как ни старайся. Начинаем работать. Сейчас сделаем несколько пробных снимков на «цифру».
Фил, помощник главного фотографа… Девчонки-модели терпеть не могли этого грубияна и женоненавистника. Работал он в агентстве без году неделя, но и этого срока ему хватило, чтобы нажить кучу врагов и породить вереницу слухов. Болтали всякое. С особым удовольствием смаковали его вызывающий внешний вид — все эти умопомрачительные брючки, маечки, преимущественно бело-розовых тонов, тщательно напомаженные волосы, крашеные ногти на руках и даже на ногах, из чего был сделан вывод, что девушкам вход в сферу сексуальных предпочтений этого доброго молодца категорически воспрещен. Поговаривали также, что живет он на содержании у популярного политика, что зарплату в агентстве не получает, а работает исключительно развлечения ради. Натали, мол, не могла пройти мимо дармовщинки, а теперь всем приходится страдать, с утра до ночи выслушивая унизительные реплики этого хама.
Сейчас, например, он распекал малоизвестную модель Венеру Зорину, которая отчего-то взбунтовалась, узнав, что сниматься придется практически голышом.
— Меня никто не предупредил про топлес, — хныкала девчонка. — Я бы ни за что не согласилась. Ни за что!
— Нет, вы только посмотрите на эту королеву красоты! На эту Кейт Мосс местного разлива, — в ответ возмущался Фил. — Она бы не согласилась! Может, у тебя нет отбоя от агентов? С твоим-то ростом и с твоим весом? Ха-ха-ха! — продолжал он издеваться над девушкой, все несчастье которой состояло в том, что она не выглядела бухенвальдским узником и вряд ли приглянулась бы тренеру по баскетболу. — Скажи спасибо лозунгу «Девушки бывают разные!», а то бы не видать тебе этой работы как своих ушей.
Но девчонка продолжала упираться. Очевидно, она принадлежала к вымирающему виду «модель стыдливая».
— Слушай, в какой деревне Натали подобрала эту идиотку? — спросил Фил, обращаясь к технической обслуге.
— Кто его знает, — неопределенно пожал плечами осветитель. — У нее и спроси.
— А это мысль! — воскликнул Фил и потащил упирающуюся Зорину к директрисе.
Идея оказалась вполне результативной. Минут через десять Фил привел скандалистку обратно, присмиревшую и куда более сговорчивую. «Делов-то! — объяснял он потом. — Натали ткнула пальчиком в пункт контракта о неустойке, и эта новоявленная топ-модель вмиг позабыла о своих принципах». Девчонка и вправду больше не спорила. Покорно сняла маечку и присоединилась к группе моделей, уже готовых позировать. Цифровой камерой Фил сделал десятка два пробных фотографий и объявил небольшой перерыв. Девчонки-модели расползлись по студии, схватившись кто за сигареты, кто за мобильный телефон, и только скромница Зорина первым делом натянула майку и забилась в самый дальний угол, злобно поглядывая на Фила.
Ждали главных персон предстоящей съемки — фотографа Романа Калугина, у которого всеми нелюбимый Фил был мальчиком на побегушках, и звезду рекламной кампании Ингу Скворцову. Они запаздывали уже минут на тридцать, и это вызвало бурю негодования.
— Любит эта Скворцова корчить из себя суперзвезду! А на самом деле ее песенка давно уже спета, — рассказывала Алла Стригунова, финалистка конкурса «Мисс Европа-2000», что так и осталось ее высшим достижением. — Ее видели в клинике доктора Драга. А это первый признак, что ее карьера скоро закончится.
— А он кто, этот доктор Драг? — подала из своего угла голос Зорина. — Специалист по пластической хирургии?
— Драгоманов Андрей Федорович, специалист по избавлению от наркотической зависимости, — объяснила Алла несведущей Зориной. — Инга уже сто лет на кокаине. Как и половина присутствующих, — добавила она шепотом. — В этом бизнесе все опутано наркотиками. Таковы правила игры.
— Я слышала, она будет примой на показе Андреади, — завистливо сказала Венера. — Ничего себе — конец карьеры!
— А я слышала, что и для Андреади это будет последний сезон, — парировала Стригунова. — Кое-кто из его инвесторов считает, что как модельер он кончился. Половина прошлогодней коллекции так и осталась на складе. Андреади сгинет, а вместе с ним и его Ингочка.
— И чего он вообще нашел в этой Скворцовой? — вступила в разговор модель-мулатка с очень подходящим для нее именем Светлана Белова. — Она ж старая. Ей уже двадцать пять. А Андреади носится с ней, как дурак с писаной торбой. Если бы он не был геем, я бы подумала, что он на нее запал.
— И все же что ни говори, а Инга — звезда, — глубокомысленно заметила совсем юная модель-азиатка, которой с виду было не больше шестнадцати. — И денег она зарабатывает больше, чем мы все, вместе взятые. Говорят, купила трехкомнатную квартиру на Ленинском проспекте.
— Инга зарабатывает хорошие деньги, но не как модель, — насмешливо протянула Алла Стригунова, которая на дух не переносила Скворцову и даже не трудилась этого скрывать.
— Не как модель? А как же? — всполошилась Венера Зорина. Судя по всему, она всерьез восприняла слова Фила о своих внешних данных и теперь искала новый способ заработка.
Вопрос остался без ответа. В студии наконец-то появилась сама Инга в сопровождении Романа Калугина, с ног до головы увешанного аппаратурой, как вьючное животное. Вокруг него, преданно заглядывая в глаза, забегал его ассистент Фил, показывая распечатанные пробные снимки.
Роману Калугину было не больше тридцати, но, несмотря на молодость, он как фотограф исповедовал принципы старого поколения, для которого делом чести было не использовать модную и сверхмощную технику, а больше полагаться на интуицию, до мельчайших подробностей продумывать композицию будущего снимка, не забывать о грамотном освещении. Кое-кто уверял, что у Калугина нет собственного стиля, что он просто умелый копировщик чужих приемов. Впрочем, все это не помешало бывшему фоторепортеру за пару лет сделать головокружительную карьеру в мире моды.
Вот и сейчас, бегло просмотрев пробники, он начал все сначала. По его команде модели менялись местами, принимали различные позы, изменяли выражение лица, как только Роману приходила в голову новая идея. Фотограф без устали щелкал затвором, но было видно, что он недоволен ходом съемки. Роман никак не мог найти нужный ракурс, который бы высветил суть рекламной кампании. Вскоре объявили небольшой перерыв, чтобы девочки-модели немного отдохнули, а визажисты поправили их грим, стремительно разрушающийся под жаркими софитами.
— Чем ты недоволен? — недоумевал Фил. — По-моему, все просто идеально.
— Проблема в Инге. Не пойму, что с ней такое. Она как остывшая манная каша. Мертвечина в джинсах, — скривился Калугин. — Знаешь, я думаю, нужно вытащить на первый план кого-нибудь другого.
— Кого, например?
— Не знаю, — задумчиво ответил Роман. — Может, эту блондинку? — показал он на Венеру Зорину, которая делала вид, будто болтает с кем-то из моделей, а сама внимательно прислушивалась к разговору.
— Только не ее! — воскликнул Фил. — Я еле-еле уломал ее снять майку. И потом, фигура не фонтан, — прибавил он намеренно громко, чтобы Зорина его услышала.
— Ерунда! Она отлично держится перед камерой. И фигура у нее спортивная, как раз то, что нужно для рекламы джинсов.
— Боюсь, Инге это не понравится, — вкрадчиво заметил Фил. — Может и съемку сорвать.
В этот момент в студию агентства вошла сама Наталья Юрьевна Крушинская, платиновая блондинка лет сорока пяти, ухоженная и привлекательная во всех отношениях, если бы не хищное выражение лица, порождающее у всех подсознательное чувство опасности. Натали была одета в длинный черный кожаный плащ и сапоги-ботфорты, в руках она держала телефонную трубку.
— Всем привет! Как съемка? Никаких проблем? — поинтересовалась она. — Инга, в твоей сумке, в примерочной, просто разрывается мобильный.
Инга метнулась в примерочную, на ходу подмигнув Калугину. Минут через десять она вернулась с довольной улыбкой и сияющими глазами.
Должно быть, кто-то сообщил ей действительно хорошую новость, потому что после разговора Инга мгновенно преобразилась. Ее вялость и безжизненность испарились без следа. Съемка покатилась как по рельсам. Через полчаса фотосессия была окончена.
— Нет, все-таки Инга молодец, — завистливо вздохнула чуть было не угодившая в звезды Венера Зорина. — Видела, какая она была сначала кислая? А в нужный момент собралась и выдала.
— Как же, собралась, — презрительно заметила Стригунова. — Коксу она в раздевалке дернула. Вот и вся любовь.
Пока Зорина, застыв с открытым ртом, переваривала сообщение, в студию снова вошла Натали.
— Девочки, зарплату получите у администратора, — объявила она. — Инга, зайди ко мне. Для тебя есть работа, — добавила она со значением.
Прослышав о зарплате, девчонки радостно помчались в кабинет администратора. Не спешила только Инга Скворцова, которая, как суперзвезда, получала гонорар отдельно, а также главная неудачница сегодняшнего дня Венера Зорина. Она растерянно кружила вокруг Инги, будто собиралась что-то спросить, да никак не решалась.
— Послушай, Инга, — наконец осмелилась она. — Я слышала, Натали говорила тебе что-то о работе. Это какой-то кастинг, да?
— Допустим, — холодно ответила Инга.
— А нельзя ли и мне как-нибудь туда попасть? Понимаешь, мне очень нужна работа. Очень-очень, — добавила она и преданно заглянула Инге в глаза.
— Знаешь, подруга, мне совершенно наплевать на то, что тебе нужна работа, — отрезала Инга. — И на тебя, кстати, тоже. Я никогда не отдаю работу только потому, что кому-то она нужнее. Так же как и мне никто не отдавал работу, когда она была нужна мне. Таковы правила игры, — повторила она фразу Аллы Стригуновой. — Хочешь — играй, не хочешь — иди в кассирши супермаркета. Кстати, я бы на твоем месте так и сделала, — презрительно сообщила она, явно не давая за модельную карьеру Зориной и ломаного гроша.
Инга величественно удалилась, оставив огорченной Венере вдыхать аромат дорогих духов. К Натали Скворцова вошла без стука, развалилась в мягком кожаном кресле и закурила тоненькую сигарету с ментолом. Хозяйка кабинета внимательно рассматривала какие-то фотографии. При появлении Инги она почему-то растерялась и спешно сунула снимки в верхний ящик стола.
— Есть работа, Инга, — повторила Натали.
— Кто?
— Бизнесмен. Дугаров Георгий Аскерович. Слышала о таком?
— Еще бы, — неопределенно хмыкнула Инга. — Сегодня днем я ходила по подиуму перед его женой. Мадам явилась к Андреади, чтобы обновить гардероб.
— Вот как? Интересное совпадение, — задумчиво произнесла Натали. — Так или иначе, но он твой новый клиент. Друзья решили преподнести ему подарок. Сегодня в полночь ты должна быть в ночном клубе «Эгоист».
— О'кей! — легко согласилась Инга. — Сгоняю домой, переоденусь, а потом сразу в «Эгоист».
— Отлично. Кстати, Инга, как все прошло в прошлый раз? — спросила Натали.
— В прошлый раз? Вы про этого банкира… Азарова? Тяжелый случай, — махнула рукой Скворцова. — Такой миляга, еще сороковника нет, денег куры не клюют, а уже полный импотент. Бился, бился, толку ноль, только время зря потратил. И деньги тоже.
— Значит, все как всегда? Ничего подозрительного?
— Ничего. А что случилось? — встревоженно спросила Инга.
— Да ничего, — успокоила ее Натали. — Ступай. Деньги за работу получишь завтра. Как всегда.
«Мисс Европа» была права, уверяя, что большую часть квадратных метров на Ленинском проспекте Инга Скворцова заработала отнюдь не на подиуме. Помимо услуг, связанных с рекламой и модным бизнесом, агентство «Натали» вовсю занималось поставкой рафинированных высокобюджетных проституток прямо к столу политиков, бизнесменов и прочей публики, способной отвалить не меньше тысячи долларов за возможность провести ночь с красивейшей девушкой Москвы.
Инга к положению элитной проститутки относилась философски. Жизнь модели коротка, нужно не зевать, не мечтать о несбыточном, а пытаться накосить как можно больше, используя любые возможности. Ей частенько приходилось спать с кем попало и совершенно бесплатно, прокладывая себе путь на подиум. Зато теперь ей платят фантастические деньги за то же самое. Она была бы последней дурой, если бы скорчила брезгливую рожу и сказала бы «Фи!», когда Натали в первый раз предложила ей обслужить какую-то набитую «зеленью» старую крысу.
Не менее философски относилась к своему амплуа мамочки и Наталья Крушинская. Открывая несколько лет назад модельное агентство, она не планировала становиться сводницей для желающих развлечься толстосумов, но была поражена, узнав, какой колоссальный доход может приносить это занятие. Многие девочки из ее агентства подрабатывали проститутками, но безусловной звездой и в этом виде деятельности была все та же Инга Скворцова. Натали не могла нарадоваться на трудолюбивую и исполнительную работницу. Инга не знала слова «нет», в своем лексиконе она держала только слово «сколько?».
Натали задумчиво проводила Ингу взглядом. Затем встала, плотно прикрыла дверь, достала из сейфа бутылку дорогого коньяка и плеснула немного в бокал. Сделав несколько глотков, выдвинула ящик стола и вынула фотографии, которые рассматривала до прихода Инги. Нельзя сказать, что это занятие доставляло ей большое удовольствие. Совсем наоборот, она чувствовала легкое отвращение. Интересно, а что бы сказала сама Инга, узнав, что все подробности ее свидания с Азаровым запечатлены на пленку?