Наш философ Ф-107 опять держал речь в общем салоне на этот раз о «Свободах на седьмом уровне».

Но теперь слушатели были уже не те. Одни тут же разошлись по углам и, повернувшись к оратору спиной, стали о чем-то шептаться. Другие слушали его рассеянно, наверное, не найдя иного способа убить свободное время.

Ф-107 утверждал, что мы здесь пользуемся не только совершенной демократией, но и абсолютной свободой. Когда мы свободны от дежурства, мы вольны делать все что угодно. Особенно открыто мы можем говорить о нашей жизни на седьмом уровне. Тут нет никаких секретов, от нас никто ничего не скрывает.

— Все это. — разглагольствовал он, — позволяет нам жить абсолютно свободной жизнью, что было бы невозможно на поверхности. Там потребовались бы строгие меры безопасности, направленные против вражеских агентов, шпионов, всех подозрительных лиц, что неминуемо повлекло бы за собой ограничение личной свободы в интересах общества. На седьмом же уровне мы избавлены от подобных опасностей, будучи надежно защищены от врагов, их пособников, от чужих людей или от чрезмерно любопытных друзей. Здесь мы все знаем друг друга и все знаем все… Именно наша изоляция и является залогом настоящей свободы, той, которая может существовать только здесь, на седьмом уровне.

Продолжая в этом духе, Ф-107 пытался внушить нам, что никто однако не должен злоупотреблять этой свободой, что все мы здесь люди сознательные и потому должны понимать, что один зависит от другого, каждый от всех остальных и т. д.

Задать бы ему вопрос, ну вот такой, например: можно ли назвать свободным человека приговоренного к пожизненному заключению, если ему позволено свободно биться головой о тюремную стену? Но лучше воздержаться: какой толк? Пусть себе говорит и думает, что он свободен, если он действительно верит в то, что говорит.

Не дослушав его до конца, я покинул салон прежде чем истекли отведенные мне полчаса: лучше уж растянуться на койке и послушать музыку.