Мы ранее видели, что к концу 1940 Италия оказалась в жестоком кризисе. Поэтому Гитлер перебросил мощное соединение из 150 бомбардировщиков в Сицилию с приказом «атаковать британский флот, особенно в Александрии и проливах между Сицилией и Африкой». В то время на Мальте находилось всего 15 «Харрикейнов», которые могли противостоять этой воздушной армаде. Хотя в январе 1941 на остров были переброшены еще 18 истребителей, численное превосходство Оси в течение первых 6 месяцев года оставалось колоссальным. Хотя в небе уже начали появляться зловещие знамения, Армия Нила продолжала успешно развивать начавшееся 9 декабря наступление на запад. В январе были захвачены Тобрук и Дерна, 6 января солдаты генерала Уэйвелла триумфально вошли в Бенгази. Однако решение британского правительства послать войска на помощь Греции привело к тому, что наступление заглохло само собой, причем именно в тот момент, когда уже ничто не могло помешать захвату Триполи. Мы еще вернемся к военным последствиям этого решения, а пока просто отметим, что именно оно было причиной большинства несчастий, обрушившихся в 1941 на Средиземноморский флот.

В ходе всего наступления армии в Ливии ее поддерживала и снабжала Прибрежная Эскадра. Она перевозила воду, бензин, боеприпасы и продовольствие прямо к линии фронта, обстреливала цели, задерживающие наступление, эвакуировала раненых и пленных, решала множество других задач. Хотя эта эскадра представляла собой самое немыслимое сборище разнородных кораблей, от плоскодонных речных канонерок из Китая до тяжелых мониторов с 15" орудиями, она работала как единое целое. Прибрежная Эскадра еще раз продемонстрировала те огромные преимущества, которые получает армия, опираясь флангом на море, находящееся под контролем флота той же страны.

Тем временем, Комитет начальников штабов в Лондоне решил провести через Средиземное море еще один быстроходный конвой с грузами для Мальты и Греции. 6 января 4 торговых судна вышли из Гибралтара, а на следующий день за ними последовал адмирал Сомервилл с Соединением Н. Александрийская эскадра тоже планировала использовать представившуюся возможность. Адмирал Каннингхэм хотел доставить на Мальту подкрепления и грузы, а также вывести с острова пустые транспорты, которые прибыли туда в составе предыдущих конвоев. Поэтому он вышел в море практически со всеми силами, чтобы прикрыть эту двойную операцию. Рано утром 10 января он встретил крейсерско-миноносное соединение, сопровождающее идущий на восток конвой, в 100 милях западнее Мальты. До сих пор все шло отлично. Сомервилл повернул назад в Гибралтар, выполнив свою задачу. Но вражеские самолеты непрерывно следили за Средиземноморским флотом с момента выхода из Александрии. Во второй половине дня 10 января, примерно в 60 милях западнее Мальты, он подвергся мощной атаке группы из 40 пикировщиков Ju-87 и Ju-88 из Сицилии, которым помогали итальянские горизонтальные бомбардировщики и торпедоносцы. Но эффективными были действия одних немцев, которые сосредоточили свои усилия на авианосце «Илластриес». В течение нескольких минут он получил попадания 6 тяжелых бомб, а еще 3 бомбы разорвались рядом с кораблем. Хотя бронированная палуба спасла авианосец от гибели, он полностью потерял боеспособность и сумел добраться до Мальты только после наступления темноты. Более 200 человек команды погибли или были ранены. Но это был еще не конец истории. На следующий день крейсера «Саутгемптон» и «Глостер», которые Каннингхэм выделил, чтобы прикрыть мальтийский конвой, также были атакованы немецкими пикировщиками из Сицилии. «Саутгемптон» получил тяжелые повреждения, загорелся и в итоге был затоплен нашими кораблями. Хотя обе цели операции — провести конвой на Мальту и вывести оттуда пустые транспорты — были достигнуты, 14 торговых судов тоже получили различные повреждения. Таким образом, 10–11 января был положен конец первому периоду господства Средиземноморского флота на театре. Даже если бы он получил новый авианосец взамен «Илластриеса», попытки сражаться с Люфтваффе в центральном бассейне могли привести только к новым потерям. Без авианосца это было невозможно в принципе. «Илластриес» вышел с Мальты 23 января и через 2 дня благополучно прибыл в Александрию. Потом он был отправлен в Соединенные Штаты на ремонт. Чтобы заменить его, Адмиралтейство отправило новый авианосец «Формидебл» в долгий путь вокруг мыса Доброй Надежды. Но прошло еще много недель, прежде чем он прибыл в Александрию.

Немцы сразу поняли, что должны нейтрализовать Мальту, если хотят доставить подкрепления в Африку вовремя, чтобы спасти ситуацию. Остров служил базой наших кораблей, подводных лодок и самолетов, которые наносили тяжелые потери итальянским войсковым конвоям. Таким образом, отправка Африканского Корпуса Роммеля без контроля над акваторией, по которой должны проходить перевозки, становилась игрой в рулетку. Мальта была ключевым пунктом для контроля над спорным районом. Обе стороны отлично понимали, что исход сухопутной кампании будет зависеть от того, выдержит ли остров осаду, которая началась в тот день, когда «Илластриес» пришел в гавань. В течение февраля и марта продолжались почти непрерывные воздушные налеты. В середине марта положение острова стало критическим, так как со времени январского конвоя он больше не получал снабжение. С помощью плохой погоды Каннингхэм сумел 23 марта провести маленький конвой. Однако оба его судна были повреждены бомбами во время разгрузки, и передышка получилась очень недолгой. Но Мальта была не единственной проблемой. Немцы начали ставить магнитные мины в Суэцком канале. Перерывы судоходства по этой важнейшей артерии были очень неприятными. Еще более осложнила положение переброска войск и техники из Египта в Грецию, начатая в первых числах марта.

Изменение стратегической обстановки на Средиземном море явственно обнажило недостатки наших вооруженных сил. Если против итальянцев можно было добиваться значительных успехов, используя подручные ресурсы, то против немцев даже самая блестящая изобретательность не могла заменить отсутствующие оружие и технику. Немедленно требовались дополнительные истребители. Поэтому в январе первая партия разобранных «Харрикейнов» была доставлена «Фьюриесом» в Такоради на Золотом Берегу. Там их собирали, и они перелетали через всю Африку в Египет. Однако нужны были дополнительные зенитные орудия, более современные тральщики, чтобы держать открытыми Суэцкий залив и канал. Специально подготовленные войска и технику для десантных операций требовались не так остро. Премьер-министр одно время настаивал на захвате маленького острова Пантеллерия, который, находился в Сицилийском проливе в 120 милях от Мальты. Но эта идея не вызвала восторга ни у Комитета начальников штабов в Лондоне, ни у командующих на Среднем Востоке. Последние понимали, что при появлении Люфтваффе в Греции и Эгейском море более важными становятся Додеканезские острова. Поэтому Средневосточное Командование хотело захватить несколько мелких островов в качестве подготовки к захвату главной итальянской базы — Родоса. Однако все эти планы зависели от наличия обученных войск и десантных судов. Нам не хватало ни тех, ни других. Но в январе Комитет начальников штабов решил послать вокруг мыса Доброй Надежды 3 переоборудованных лайнера компании «Глен Лайн», которые были прототипом десантных штурмовых транспортов. Им и их частям особого назначения предстояло сыграть важную роль в будущих десантных операциях. Вскоре за ними последовали 5000 морских пехотинцев из службы мобильной обороны баз Адмиралтейства. Однако все эти войска прибыли слишком поздно, чтобы участвовать в том наступлении, где их хотело использовать Средневосточное Командование.

Таким образом, первые 3 месяца 1941 стали периодом серьезных трудностей, а впереди нас ждали еще более черные времена. Морские силы в западном и восточном бассейнах, а также соединение, поддерживающее сухопутные операции в Итальянской Восточной Африке, трудились без передышки. 6 февраля Соединение Н адмирала Сомервилла вышло в море из Гибралтара, и рано утром 9 февраля вошло в Генуэзский залив. Самолеты «Арк Ройяла» поставили мины возле Специи и бомбили нефтеперегонный завод в Ливорно. «Ринаун», «Малайя» и «Шеффилд» обстреляли порт, доки и заводы в Генуе. Хотя главные силы итальянского флота вышли из Неаполя, перехватить британскую эскадру они не сумели. Соединение Н благополучно вернулось в Гибралтар. Главным результатом этого смелого набега в итальянские воды была демонстрация уязвимости основных портов противника для атаки с моря. Кроме того, мы хотели показать, что прибытие Люфтваффе и удар, полученный нами 10 января возле Мальты, не заставят нас перейти к обороне. Ост-Индская эскадра вице-адмирала Р. Литэма прочно контролировала Индийский океан. Поэтому сухопутные силы, ведущие наступление в Итальянской Восточной Африке, получали подкрепления и снабжение без задержек. Во всех случаях, когда бои велись на берегу, корабли поддерживали армию огнем орудий. В феврале мы захватили Кисмайо и Могадишо в Итальянском Сомали. Из 16 торговых судов Оси, находившихся в этом порту, спастись сумело только одно. То же самое произошло, когда в начале апреля наши войска захватили Массауа, главную итальянскую морскую базу в Восточной Африке. Это означало конец итальянской эскадры в Красном море. Почти все ее корабли были уничтожены или захвачены. К концу месяца наш контроль на всем протяжении морского пути был абсолютным. Поэтому президент Рузвельт разрешил американским судам заходить в Суэц, так как с его точки зрения Красное море перестало быть «районом боев».

Впечатляющие успехи, достигнутые в Восточной Африке, вскоре отошли в тень при сравнении с несчастьями, обрушившимися на нас в Греции. В конце января миссия, состоящая из министра иностранных дел Идена и представителей всех 3 видов вооруженных сил, посетила Афины, чтобы обсудить роль Великобритании в защите Греции. Эта миссия полностью сознавала трудности и опасности, которые были с этим связаны, но все-таки без колебаний рекомендовала отправить все имеющиеся силы на помощь маленькому, но отважному союзнику. После жарких споров Комитет начальников штабов и военный кабинет приняли предложение. Черчилль телеграфировал Идену: «Не сомневайтесь, что все, что мы пошлем, будет следовать под сигналом «Самый полный вперед». Через неделю Болгария вступила в войну на стороне Оси, и германские войска хлынули на Балканы потоком. Таковы были последствия недальновидного решения Муссолини напасть в октябре 1940 на Грецию.

Переброска британских войск в Грецию началась 5 марта. В последующие 3 недели конвои непрерывно следовали между Египтом и Пиреем с регулярным интервалом в 3 дня. Главные трудности проистекали от неспособности наших слабых ВВС обеспечить конвоям сильное истребительное прикрытие. Мы также не имели достаточно бомбардировщиков, чтобы разгромить германские аэродромы. В ходе операции «Ластр» были потеряны 25 транспортов водоизмещением 115000 тонн. Но большинство из них были потоплены или после прихода в гавань, или уже на обратном пути в Египет, поэтому в Грецию мы доставили почти все, что собирались. Более 58000 солдат, большое количество техники и боеприпасов были благополучно высажены в Пирее. Пока мы вывозили солдат из Ливии, противник делал прямо противоположное — он доставил туда Африканский Корпус генерала Роммеля. Так как Мальта с трудом отбивала воздушные атаки, а флот был полностью занят в восточном бассейне, то мы не смогли помешать этим перевозкам. К концу марта Роммель, зная, что перед ним только слабые силы, нанес удар.

25 марта Средиземноморский флот находился в море, прикрывая один из греческих конвоев. Радиоразведка сообщила, что готовится выход крупных сил итальянского флота для атаки этих конвоев. Адмирал Каннингхэм стремился использовать любую возможность навязать противнику бой. Поэтому он спешно вывел транспорты из угрожаемой зоны, одновременно попытавшись создать у противника впечатление нашей неготовности. Одновременно он приказал своему заместителю вице-адмиралу Г.Д. Придхэм-Уиппелу к рассвету 28 мая сосредоточить легкие силы (4 крейсера и 9 эсминцев) южнее Крита. Все морские и воздушные силы в Греции, Египте и на Крите были подняты по тревоге. Каннингхэм подождал еще несколько часов и под покровом темноты вышел в море из Александрии, имея 3 линкора («Уорспайт», «Барэм», «Вэлиант»), авианосец «Формидебл» и 9 эсминцев. В течение всей ночи флот шел на северо-запад, а легкие силы двигались ему навстречу.

На рассвете 28 марта «Формидебл» поднял разведывательный самолет, который вскоре сообщил о группе вражеских крейсеров и эсминцев южнее Крита в районе, где действовали наши легкие силы. Вскоре после этого и адмирал Придхэм-Уиппел сообщил о тех же кораблях. Адмирал Каннингхэм пошел к месту событий. Потом воздушная разведка сообщила о новом вражеском соединении, в состав которого входил линкор. Оно находилось чуть севернее крейсеров. Однако ситуация все еще оставалась запутанной. Затем, в 11.00 Придхэм-Уиппел сообщил, что видит 2 вражеских линкора в 16 милях на север. Его положение становилось опасным — на правой раковине он имел итальянские крейсера, на левой линкоры. Поэтому он повернул на юго-восток, прикрываясь дым-завесой. Каннингхэм приказал «Формидеблу» выслать самолеты для атаки линкора. Примерно в 11.30 6 торпедоносцев атаковали «Витторио Венето», единственный итальянский линкор, но попаданий не добились. Однако их вмешательство ослабило давление на наши легкие силы.

Итальянский командующий адмирал Иакино прекратил преследование и повернул на северо-запад. Тем временем, самолеты-разведчики сообщили о третьем итальянском соединении, которое состояло из 2 линкоров типа «Кавур» и 3 тяжелых крейсеров. На самом деле итальянцы имели только 1 линкор, а эта эскадра состояла из 5 тяжелых крейсеров и 4 эсминцев. Теперь стало ясно, что в море вышла большая часть итальянского флота, и силы Каннингхэма значительно уступают вражеским. Однако это ничуть не повлияло на решение главнокомандующего как можно быстрее навязать противнику бой.

В 12.30 Придхэм-Уиппел соединился с главнокомандующим. Его крейсера повреждений не получили, хотя примерно 30 минут находились под огнем 15" орудий «Витторио Венето». Теперь Каннингхэм бросился в погоню за вражеским линкором. Он приказал «Форми-деблу» выслать вторую волну торпедоносцев, так как было совершенно необходимо снизить скорость противника. В период с 15.10 до 15.25 5 «Суордфишей» атаковали итальянский линкор и добились 1 попадания. Скорость «Венето» резко упала, и соответственно выросла надежда англичан догнать его. Но вскоре «Венето» исправил повреждения и увеличил скорость до 19 узлов. Атака бомбардировщиков «Бленхейм» и морских самолетов с критских аэродромов не причинила никакого вреда итальянцам. К 16.00 Каннингхэм понял, что не сумеет перехватить «Витторио Венето» до наступления темноты. Поэтому он послал вперед легкие силы, чтобы поддерживать контакт с противником. Торпедоносцы «Формидебла» должны были выполнить третью попытку атаковать линкор.

Бой у мыса Матапан, 28 марта 1941.

«Уорспайт» выслал один из своих гидросамолетов, чтобы следить за противником. До 19.30 его опытный наблюдатель передал по радио серию исключительно точных сообщений. Каннингхэм теперь знал, что его главный противник идет на северо-запад в центре большой группы крейсеров и эсминцев. Для крошечной группы торпедоносцев атака такой эскадры была делом очень трудным. На закате 10 «Суордфишей» атаковали противника, хотя темнота уже мешала опознавать цели. «Вене-то» повреждений не получил, но попадание торпеды в тяжелый крейсер «Пола» вынудило его остановиться. В 20.30 адмирал Иакино, все еще не подозревающий, что британские линкоры находятся в море, отправил тяжелые крейсера «Зара» и «Фиуме» вместе с 4 эсминцами на помощь «Поле». Как раз в то время, когда Иакино отправлял эту эскадру, Каннингхэм решил пойти на риск ночного боя. Он отправил вперед почти все эсминцы, чтобы атаковать противника. Но, как часто случается на войне, все пошло не так, как было задумано.

В 21.11 главнокомандующий узнал от легких сил, что неизвестный корабль (это был крейсер «Пола») стоит без хода чуть южнее его курса. Он решил проверить сообщение. Примерно через час радар «Вэлианта» засек цель в 6 милях слева по носу. Все надеялись, что этот корабль и есть «Витторио Венето». Но в 22.25 с противоположного борта появились 2 больших корабля и 1 маленький. Они находились почти прямо по курсу английских линкоров. Каннингхэм повернул линкоры навстречу и выстроил их в кильватерную колонну. Теперь противник — «Зара» и «Фиуме», один эсминец впереди крейсеров и 3 позади — оказался слева по борту. «Формидебл» получил приказ ради собственной безопасности выйти из линии. Башни линкоров развернулись и взяли противника на прицел. Все затаили дыхание, тишину нарушало только шипение бурунов на форштевнях линкоров и глухой гул турбин. Затем ее расколол грохот первого залпа «Уорспайта», который открыл огонь по «Фиуме» практически сразу вслед за тем, как эсминец осветил вражеский крейсер. Залп за залпом 15" снаряды поражали несчастные итальянские крейсера, которые были застигнуты совершенно неготовыми к бою. Через несколько минут они превратились в пылающие факелы. Каннингхэм приказал своим эсминцам прикончить их. Вместе с «Зарой» и «Фиуме» были потоплены 2 эсминца. Еще до рассвета был обнаружен и потоплен потерявший ход «Пола». Итальянцы потеряли 5 прекрасных кораблей и 2400 моряков. Англичане в этом бою потеряли всего 1 «Суордфиш». Единственным неприятным моментом этой ночи стало то, что поврежденный «Витторио Венето» ускользнул от нас. Увеличение скорости и поворот на север в 21.00 помешали нашим эсминцам догнать линкор. Радиограмма адмирала Каннингхэма, отправленная сразу после артиллерийского боя, с приказом «всем кораблям, не ведущим бой» отходить на северо-восток, была ошибочно истолкована, как относящаяся ко всем кораблям вообще. Тем не менее, бой у мыса Матапан стал крупной победой. Он показал, насколько оправданной была тщательная подготовка к ночным боям, которую вел Королевский Флот. Более того, эта победа помогла нам закрепить господство на море в восточном бассейне, от которого зависела судьба армии в Греции. Как однажды заметил сэр Джон Джервис перед боем у мыса Сен-Винцент (14 февраля 1797): «Сегодня победа Англии особенно нужна». Эту фразу могли с полным основанием повторить на мостике «Уорспайта» 28 марта 1941.

Утром Каннингхэм вернулся на место ночного боя и спас много моряков с потопленных итальянских кораблей. Эта миссия милосердия была сорвана появившимися германскими бомбардировщиками. 30 марта главные силы флота вернулись в гавань Александрии, где их приветствовали радостными криками экипажи стоящих на якоре кораблей. Однако времени почивать на лаврах не осталось. Сложные проблемы росли, как головы у гидры.

К началу апреля мы потеряли Бенгази, а через несколько дней превосходящие силы Роммеля полностью выбили наши войска из Киренаики, если не считать небольшого периметра вокруг Тобрука. Одновременно с резким изменением ситуации в Африке, немцы атаковали огромными силами Грецию и. Югославию. Переброшенные в Грецию британские войска вскоре оказались в большой опасности.

Самым важным требованием момента было остановить продвижение Роммеля на восток. Самым лучшим способом было бы уничтожение его конвоев со снабжением. Корабль, потопленный в море, уносил на дно весь свой груз. Корабль, затопленный в гавани, все-таки еще можно разгрузить и даже отремонтировать. Учитывая это, Каннингхэм отправил 4 эсминца на Мальту. 16 апреля они полностью уничтожили итальянский конвой (3 эсминца и 5 торговых судов водоизмещением около 14000 тонн). Однако Черчилля заклинило на мысли попытаться заблокировать Триполи. На адмирала Каннингхэма оказывалось беспрецедентное давление. Военный кабинет и Адмиралтейство даже внесли предложение пожертвовать линкором «Барэм»'в качестве брандера. Главнокомандующий выступил категорически против этого. Это был как раз тот случай, когда лондонским властям лучше было бы заниматься вопросами стратегии, оставив командиру на месте выбор метода реализации этой стратегии. После обмена резкими депешами Каннингхэм категорически отказался приносить в жертву «Барэм». В качестве альтернативы он 18 апреля вывел в море весь флот, чтобы одновременно провести транспорт на Мальту. Рано утром 21 апреля он подверг город и порт Триполи мощному обстрелу. Хотя Каннингхэм добился полной внезапности, и во вражеских водах его флот остался невредим, результаты обстрела были разочаровывающими, если не считать морального воздействия. Был потоплен только 1 транспорт, и ненадолго замедлилась разгрузка. Урок был ясен — транспорты противника следует ловить в море. Только так мы сумеем остановить поток солдат и техники, предназначенный Африканскому Корпусу. Поэтому исход борьбы на коротком маршруте между портами Италии и Северной Африки должны были решить корабли, подводные лодки и самолеты, базирующиеся на Мальту. Однако сам остров находился в опасности, требовалось срочно усилить его истребительную авиацию. Поэтому 2 апреля с «Арк Ройяла», шедшего в сопровождении Соединения Н, вылетели на Мальту 12 «Харрикейнов», которые прилетели в Гибралтар из Англии. 27 апреля точно так же на остров были доставлены 23 истребителя. В то же время на Мальту с запада прибыла большая группа кораблей, в том числе легкий крейсер «Дидо» и 6 современных эсминцев. Они должны были усилить давление на вражеские коммуникации, ведущие в Триполи. Однако повреждения порта во время бомбардировок и постоянное минирование фарватеров сорвали эту попытку. Кроме того, требовалось срочно увеличить силы в восточном бассейне, так как в Греции назревал острый кризис. Поэтому все корабли были вскоре с Мальты отозваны. Кроме того, ПВО острова была слишком слабой, чтобы флот мог использовать его в качестве базы для ведения наступательных операций. Однако подводные лодки и самолеты продолжали свою работу. Именно их усилия помешали Роммелю развить свои первоначальные успехи, когда к середине апреля он захватил Киренаику. Упомянем только две успешных атаки подводных лодок. 24 февраля «Апрайт» потопила итальянский крейсер «Армандо Диас». 24 мая в ходе блестящей атаки «Апхолдер» потопила лайнер «Конте Россо» водоизмещением 18000 тонн. За это достижение командир лодки капитан-лейтенант М.Д. Ванклин был награжден Крестом Виктории.

Германское наступление в Греции началось 6 апреля. Этой ночью во время воздушного налета в Пирее был подожжен транспорт с боеприпасами. Взрыв был таким ужасным, что уничтожил еще 10 судов и практически вывел порт из строя. Трудно было представить себе более скверное начало кампании, которая и без того должна была пройти под знаком превосходства противника. К 16 апреля уже стало очевидно, что переброшенные в Грецию войска попали в безвыходное положение, и через 5 дней военный кабинет разрешил эвакуацию. Так как порт Пирея все еще не действовал, флоту пришлось использовать только маленькие гавани. Из-за того, что Люфтваффе безоговорочно господствовали в воздухе, погрузку солдат можно было проводить лишь в недолгие часы темноты, а к рассвету корабли должны были уходить в море. Адмирал Каннингхэм задействовал свои легкие силы полностью, буквально до последнего корабля, исключая только соединение, отправленное на Мальту. Эвакуация из 8 различных портов началась 24–25 апреля. Исключая Каламату, откуда корабли ушли преждевременно, поверив, что германские войска захватили город, и оставили на берегу большое число солдат, эвакуация была проведена успешно. Мы вывезли 51000 человек, или почти 80 % переброшенных в Грецию сил. Но плата за это была дорогой, особенно велики были потери слабо вооруженных транспортов. Немцы потопили 4 таких судна. 4 мая флот собрался в Александрии. Но будущее выглядело еще более мрачно. Противник полностью контролировал Грецию и Эгейские острова. Теперь создалась совершенно очевидная угроза Криту и его слабому гарнизону.

Следующей задачей, которую пришлось решать адмиралам Сомервиллу и Каннингхэму, была проводка через все Средиземное море 5 быстроходных транспортов с танками и истребителями, в которых Армия Нила испытывала сильную нужду. Одновременно флот Каннингхэма должен был получить линкор «Куин Элизабет» и 2 легких крейсера из состава Флота Метрополии. Конвой прошел Гибралтарский пролив 6 мая, и далее операция развивалась по привычному шаблону. Соединение Н провело транспорты до района к югу от Мальты, где их встретила большая эскадра, вышедшая из Александрии. Один транспорт взорвался на мине и затонул, но 4 остальных благополучно доставили свой драгоценный груз в Александрию. Британская армия получила 238 танков и 43 «Харрикейна». Как только соединение Сомервилла вернулось в Гибралтар, от него потребовали доставить новые истребители на Мальту. 21 мая «Арк Ройял» и «Фьюриес» подняли в воздух еще 48 «Харрикейнов», направленных на остров. Хотя ПВО Мальты теперь находилась в лучшем состоянии, чем 6 месяцев назад, уровень потерь истребителей был исключительно высок. Было ясно, что затягивать с очередными подкреплениями нельзя. Однако в мае немцы перебросили большую часть самолетов из Сицилии на восток, готовясь напасть на Россию. Изнемогающий гарнизон Мальты получил желанную передышку. Перевод частей Люфтваффе и отказ от попыток захвата Мальты показали неспособность Гитлера и его советников доводить ко конца начатое дело. Следует прямо признать, что к началу лета 1941 остров, как морская и воздушная база, был полностью нейтрализован. Противник вполне мог его захватить. Но как ранее отважные действия пилотов Истребительного Командования и наличие крупных морских сил сорвали немецкий план вторжения в Англию, точно так же сейчас защитники Мальты и моряки Каннингхэма и Сомервилла расстроили все планы Оси в центре Средиземного моря. Однако в последнем случае успех и катастрофу разделял тончайший волосок.

Для Соединения Н улучшение обстановки в Центральном Средиземноморье не принесло облегчения. Как мы уже говорили, 23 мая «Бисмарк» прорвался в Атлантику через Датский пролив. В тот же день Адмиралтейство приказало Сомервиллу выйти в море и прикрыть подходы к французским портам Бискайского залива. Гибкость морской силы ясно демонстрируют подвиги «Арк Ройяла». 21 мая он отправил «Харрикейны» на Мальту, находясь далеко в Средиземном море, а через 6 дней его самолеты нанесли роковые повреждения «Бисмарку» в 500 милях западнее Бреста.

Пока Флот Метрополии охотился за германским линкором в штормовой Атлантике, мрачные тучи начали собираться в Восточном Средиземноморьем. Адмирал Каннингхэм лихорадочно готовился встретить попытку вторжения на Крит. Крейсера и эсминцы постоянно патрулировали севернее острова, тяжелые корабли тоже находились в море, готовые оказать им помощь. Но самой главной угрозой флоту являлось абсолютное господство противника в воздухе. Из-за этого нельзя было использовать прекрасную базу в бухте Суда, а приходилось действовать из Александрии, находящейся в 400 милях от острова. Более того, находящиеся в море корабли были вынуждены полагаться только на собственные зенитки для отражения воздушных атак.

Германское вторжение на Крит началось 20 мая с сильнейшей бомбардировки; за которой последовала высадка парашютистов. Немцам не понадобилось много времени, чтобы сломить сопротивление плохо оснащенных защитников острова. Однако ночью 21–22 мая контрадмирал И.Г. Гленни со своими 3 крейсерами и 4 эсминцами встретил конвой примерно из 25 малых судов с германскими войсками севернее Крита. Почти весь конвой был уничтожен, и ни один из 2300 солдат на Крит не попал. Но на следующий день флот понес такие потери, что они заставили забыть об удачном начале битвы за Крит.

Рано утром 22 мая 4 крейсера и 3 эсминца контр-адмирала Э.Л.С. Кинга, которые преследовали вражеский конвой севернее Крита, подверглись сильным атакам с воздуха. Они начали отходить, чтобы соединиться с линкорами контр-адмирала Г.Б. Роулингса, крейсировавшими западнее острова. Во время отступления крейсера «Найад» и «Карлайл» получили попадания бомбами как раз перед встречей с эскадрой Кинга. Флагманский корабль Роулингса «Уорспайт» тоже был тяжело поврежден. Но самое худшее случилось позднее. Примерно в полдень немецкие пикировщики поймали одинокий эсминец «Грейхаунд» и потопили его у северо-западной оконечности Крита. Адмирал Кинг послал 2 эсминца, чтобы подобрать команду, а чуть позднее приказал крейсерам «Глостер» и «Фиджи» поддержать их. Во время спасательных работ корабли подвергались сильным воздушным атакам. Когда крейсера пошли на соединение с эскадрой Роулингса, «Глостер» получил попадание и потерял ход, объятый сильным пожаром. «Фиджи» пошел вперед, но вечером был потоплен одиночным бомбардировщиком после того, как отбил десяток групповых атак и израсходовал весь зенитный боезапас. После наступления темноты эсминцы вернулись и спасли 500 человек экипажа «Фиджи», но из команды «Глостера» мало кто спасся, и все они попали в руки немцев.

Тем временем, 5 эсминцев, которые недавно прибыли на Мальту под командованием капитана 1 ранга лорда Луиса Маунтбеттена, были отозваны на восток Каннингхэмом, чтобы принять участие в битве за Крит. Ночью 22–23 мая наступила их очередь патрулировать в опасных водах севернее острова. К несчастью, ошибка в радиограмме заставила командующего поверить, что на тяжелых кораблях кончается зенитный боезапас, и он отозвал их в Александрию. Это лишило эсминцы Маунтбеттена поддержки во время воздушных атак, которые начались на рассвете. Вскоре «Келли» и «Кашмир» были потоплены германскими пикировщиками. Однако «Киплинг» сумел спасти командира флотилии и около 300 человек экипажей, хотя сам подвергался сильнейшим атакам.

А дела гарнизона шли все хуже. Бухта Суда подвергалась таким сильным бомбардировкам, что даже ночью мелкие корабли не могли чувствовать себя в безопасности. Скоро стало просто невозможно доставлять на остров подкрепления и снабжение. Еще 24 мая Комитет начальников штабов, почти наверняка с санкции премьер-министра, убеждал Каннингхэма предпринимать больше усилий, чтобы помешать высадке морского десанта. В сообщении говорилось, что «следует пойти» на риск действий севернее Крита. Сообщение завершалось фразой: «Только опыт может показать, как долго мы будем удерживать ситуацию». Для адмирала Каннингхэма, флот которого напрягал последние силы, чтобы выполнить инструкции военного кабинета относительно Крита, эта депеша была «совершенно бесполезной». Он и так уже потерял за 3 дня боев 2 крейсера и 4 эсминца, еще больше кораблей было повреждено. Истина была простой — корабли не могли действовать у северных берегов Крита без авиационного прикрытия, а потому командующий не мог гарантировать отражение попыток высадки морского десанта. Более того, продолжение таких попыток могло привести к полному истреблению флота без малейшей за то компенсации.

К вечеру 27 мая ситуация настолько ухудшилась, что военный кабинет решил эвакуировать остров. Это означало, что измотанным экипажам кораблей предстоит любой ценой попытаться спасти 32000 солдат. Рано утром 29 мая адмирал Роулингс с 3 крейсерами и 6 эсминцами забрал из Гераклиона на северо-восточном побережье около 4000 человек. Злосчастные задержки привели к тому, что его корабли до рассвета не успели уйти достаточно далеко. В результате 2 эсминца были потоплены, а 2 крейсера тяжело повреждены. Потери среди солдат, заполнивших корабли, были очень тяжелыми. Уцелевшие корабли пришли вечером того же дня в Александрию, почти полностью израсходовав топливо и боеприпасы. К счастью, кораблям, совершавшим рейсы в крошечный порт Сфакия на южном побережье, повезло больше. Большую часть солдат оттуда удалось вывезти. Всего флот спас 18000 человек, но 12000 пришлось оставить на Крите. При этом потери флота были исключительно тяжелыми. 2 линкора, 1 авианосец, 6 крейсеров и 7 эсминцев получили повреждения разной степени. В своем донесении адмирал Каннингхэм писал, что его люди «уже начали эвакуацию измотанными до предела И только сейчас они поняли, насколько близкой была точка излома. Но то, что они выдержали, является лучшим показателем их заслуг». Британская история помнит подобные примеры катастроф, в которых горечь поражения смягчается выносливостью и самопожертвованием бойцов. Традиции Королевского Флота не позволяли бросать британских солдат на произвол судьбы, пока оставалась надежда спасти еще хоть одного. Греция и Крит в апреле — мае 1941 подтвердили, что эта традиция жива.

Едва потрепанные остатки Средиземноморского флота собрались в Александрии после боев у Крита, как на Среднем Востоке возник новый кризис. Чтобы понять природу событий, происшедших в Ираке, Иране и Сирии, необходимо вернуться ненадолго к началу апреля. В Багдаде произошел государственный переворот, за кулисами которого стояли державы Оси. Регент и его правительство были свергнуты. Корабли Ост-Индской эскадры контр-адмирала Г.С. Арбетнота спешно направились в Басру. В этот же порт 2 конвоя доставили войска из Индии. Бои против войск узурпатора Рашида Али начались 2 мая, а 1 июня регент вернулся в столицу. Наше господство на море позволило отразить потенциальную угрозу стратегическим запасам нефти. Но события в Ираке вызвали в Лондоне опасения относительно германского просачивания на французскую подмандатную территорию Сирии, которая подчинялась режиму Виши. Оттуда шли наилучшие дороги к нефтяным месторождениям Ирака. Хотя мы теперь знаем, что после провала мятежа Рашида Али немцы отказались от своих планов по установлению контроля над Сирией, военный кабинет решил в принципе устранить угрозу нашим нефтяным запасам, что было вполне разумно. Поэтому в середине мая командующие вооруженными силами на Среднем Востоке получили приказ начать боевые действия против войск Виши в Сирии. Наступление на суше началось 8 июня из Палестины и Трансиордании. Наши морские силы (3 крейсера и 8 эсминцев) были посланы поддерживать приморский фланг армии и помешать атакам французских кораблей из Бейрута. Столкновения с французами были ожесточенными и на суше, и на море. Вмешательство германских бомбардировщиков с Крита еще более осложнило попытку справиться с быстроходными французскими эсминцами. В ходе боев несколько кораблей были повреждены. 15 июня наши торпедоносцы с Кипра потопили французский лидер «Шевалье Поль», после чего ход боев начал медленно, но верно склоняться в нашу пользу. 11 июля верховный комиссар Виши принял наши условия, и угроза Ираку была устранена. После уничтожения последней тени угрозы нашему судоходству в Красном море путем внезапной атаки с моря Ассаба в Эритрее 11 июня, северный и южный бастионы наших позиций на Среднем Востоке обрели прочность. Поэтому стратегические последствия побед Германии в Греции и на Крите были немного смягчены.

Однако едва наши корабли в Ост-Индии завершили оказывать поддержку армии в Восточной Африке и обезопасили коммуникации в Красном море, как возникла новая угроза британским нефтяным запасам, на сей раз в Иране. В середине лета наша разведка сообщила, что германские «туристы» прибывают в страну в больших количествах, примерно так, как это в апреле было в Ираке. Это сообщение встревожило Лондон. Военный кабинет решил в зародыше подавить саму попытку переворота в пользу Оси. Поэтому главнокомандующий силами Ост-Индского района получил приказ захватить военно-морскую базу в Хорремшехре и порт Бандур-Шахпур, где укрылось много торговых судов Оси. Он также должен был обеспечить безопасность нефтеперегонных заводов в Абадане. Тем временем, британские войска из Ирака оккупировали нефтяные месторождения в северном Иране. Была спешно создана смешанная группа британских, австралийских и индийских кораблей. В Индии на корабли были погружены войска. 25 августа все указанные цели в Персидском заливе были захвачены. Через 2 дня иранское правительство ушло в отставку. Потенциальная угроза нарастания влияния Оси рассеялась, как дым. Прошло совсем немного времени, прежде чем Россия оценила преимущества нашей временной оккупации Ирана. Этим не только был обеспечен ее южный фланг, но и появился альтернативный путь доставки военных материалов, помимо ледяной Арктики. События середины 1941 в Сирии, Ираке, Восточной Африке, Красном море и Иране явились впечатляющей демонстрацией способности морской мощи путем оперативного и разумного использования наличных сил оказывать решающее влияние на ход событий в самых обширных регионах, отстоящих далеко один от другого. Снова подтвердился афоризм Фрэнсиса Бэкона, высказанный еще в XVII веке: «Тот, кто командует морем, пользуется полной свободой. Он может вести войну, где и как ему вздумается». Это постулат оказался справедлив и для середины XX века.

Хотя описанные события значительно улучшили наши позиции на Среднем Востоке, которые в апреле — мае 1941 выглядели сомнительными, командующим британскими силами в этом регионе еще приходилось решать много сложных и болезненных проблем. Первой в этом списке стояла необходимость без новых промедлений доставить на Мальту новые подкрепления. 15 июня авианосцы «Викториес» и «Арк Ройял» отправили на остров еще 47 «Харрикейнов», которые были доставлены в Гибралтар из Англии старым добрым «Фьюриесом». Авианосцы, как обычно, прикрывало Соединение Н адмирала Сомервилла. Все истребители, кроме 4, долетели до острова. Через 10 дней в Гибралтар из Англии прибыли еще 64 самолета. В конце июня они тоже были отправлены на Мальту. Хотя из 142 истребителей, которые прибыли на Мальту, часть позднее была послана в Египет, оборона острова значительно укрепилась. Тем временем, наши подводные лодки, особенно большие подводные заградители, доставляли на остров авиабензин, боеприпасы и другие особо ценные грузы. Кризис, который начался весной, стал гораздо менее острым, однако нельзя было считать, что Мальта находится вне опасности.

На втором месте после Мальты стояла забота об осажденном гарнизоне Тобрука, который оказался в изоляции после апрельского отступления Армии Нила. Он целиком зависел от снабжения по морю. Хотя для этого использовались самые различные корабли, основную часть рискованной работы выполнили эсминцы. В среднем каждую ночь двое из них играли в рулетку с германскими бомбардировщиками. Осада Тобрука длилась 242 дня — с 12 апреля по 8 декабря 1942. За это время флот доставил туда 72 танка, 92 орудия, 34000 грузов и 34113 солдат. С этой помощью гарнизон сумел выдержать осаду и сыграть важнейшую роль в новом наступлении на суше — операции «Крусейдер», которая началась 18 ноября. Но флот за это заплатил очень дорого. На исключительно опасном «Тобрукском маршруте» были потоплены не менее 25 военных кораблей и 5 торговых судов.

Поскольку огромная загруженность кораблей в восточном бассейне делала невозможной проводку конвоя на Мальту с этого направления, Адмиралтейство решило послать 6 судов снабжения и 1 войсковой транспорт под прикрытием Соединения Н с запада. Для этой операции гибралтарская эскадра была значительно усилена кораблями Флота Метрополии. Конвой покинул Клайд 11 июля и благополучно прибыл в Гибралтар. Но когда начался последний бросок на запад, войсковой транспорт сел на мель, и его пришлось оставить. Так как у него на борту находился технический персонал КВВС для мальтийских аэродромов, это было серьезным ударом. На рассвете 23 июля адмирал Сомервилл сосредоточил все свои силы для защиты конвоя, когда тот проходил южнее Сардинии, где итальянцы имели множество аэродромов. Вскоре начались ожидаемые воздушные атаки. Крейсер «Манчестер» получил попадание торпедой и был отправлен назад в Гибралтар. Один эсминец получил такие повреждения, что его пришлось затопить. Однако торговые суда оставались невредимы, в основном благодаря великолепным действиям истребителей «Арк Ройяла». Вечером, достигнув пролива Скерки воле Бизерты, Сомервилл приказал тяжелым кораблям поворачивать на запад. Контр-адмирал Э.Н. Сифрет с 3 крейсерами и 10 эсминцами принял на себя защиту конвоя на последнем участке пути. Хотя воздушные атаки продолжались, и был выведен из строя еще один эсминец, 24 июля конвой прибыл на Мальту и сразу начал выгружать свой драгоценный груз в опустевшие склады Мальты. Но инцидент с отставшим войсковым транспортом оставил программу усиления обороны выполненной не до конца. Поэтому 31 июля из Гибралтара вышли несколько военных кораблей, которые доставили на Мальту 1800 солдат и летчиков. Так были решены все задачи операции «Сабстенс», причем успех превысил самые оптимистичные ожидания. Итальянцы отреагировали на прибытие транспортов конвоя «Сабстенс» возобновлением воздушных налетов. Ночью 26 июля они попытались атаковать гавань Мальты с помощью взрывающихся катеров. Но защитники были начеку, и все атаки были отражены. Итальянская эскадра, участвовавшая в операции, была полностью уничтожена.

В сентябре были проведены еще 2 операции по доставке на остров самолетов. Еще 49 «Харрикейнов» успешно перелетели на Мальту с «Арк Ройяла». Одновременно были предприняты попытки усилить ударную мощь авиации, перебросив на Мальту бомбардировщики КВВС и торпедоносцы ВСФ. Теперь они вместе с подводными лодками только что сформированной 10 флотилии начали наносить чувствительные удары по коммуникациям Оси. Эта новая флотилия имела маленькие лодки типа U (630 тонн), которые были лучше приспособлены для действий в мелководных внутренних морях, чем океанские лодки, ранее входившие в состав средиземноморских флотилий. Они очень быстро начали брать с итальянцев высокую дорожную пошлину. Выдающимся подвигом стало потопление 18 сентября знаменитой лодкой «Апхолдер» капитан-лейтенанта М.Д. Ванклина груженых войсками лайнеров «Нептуния» и «Океания» (по 19500 тонн каждый). В этот период на долю подводных лодок приходилась основная часть вражеских потерь на Средиземном море. Эти успехи вражеские штабы назвали катастрофой. Они привели к усилению требований вернуть бомбардировщики Люфтваффе в Сицилию и возобновить нажим на Мальту. Но прошло еще несколько месяцев, прежде чем это было сделано. Английское командование могло с удовлетворением констатировать, что мы быстро оправились после тяжелых поражений в Греции и на Крите. Был достигнут определенный прогресс в борьбе за изоляцию сил Оси в Африке. Перерезанные морские коммуникации могли решить исход сухопутной кампании.

В сентябре военный кабинет решил еще раз провести конвой на Мальту, полностью использовав полученный в июле опыт. Снова адмирал Сомервилл получил сильные подкрепления из состава Флота Метрополии, который всегда служил центральным стратегическим резервом наших морских сил. 24 сентября он вышел из Гибралтара, прикрывая 9 транспортов конвоя «Халберд». Как и в предыдущем случае, адмирал Каннингхэм предпринял отвлекающую операцию в восточном бассейне. Были приняты и другие меры, чтобы постараться ввести противника в заблуждение относительно наших планов. Тем не менее, конвой подвергся мощным атакам с воздуха. Основная тяжесть отражения воздушных атак пала на плечи закаленных пилотов «Арк Ройяла». В этом случае итальянцы даже отважились вывести в море линкоры, чтобы попытаться перехватить конвой. Но когда Сомервилл послал вперед линкоры «Родней» и «Принс оф Уэлс» и приготовил к атаке торпедоносцы «Арк Ройяла», противник передумал и поспешно укрылся в портах. Вечером 27 сентября конвой достиг Узостей между Сицилией и Тунисом. Сомервилл повернул на запад, а контр-адмирал Г.М. Барроу с 5 крейсерами и 9 эсминцами повел транспорты дальше. Хотя ночью один из них был потоплен торпедой, 8 остальных благополучно прибыли на Мальту. В полдень 28 сентября крейсера под звуки оркестров вошли в Гранд-Харбор, выстроив команды на палубах, словно возвращались с учений мирного времени. Тысячи островитян высыпали на набережные, приветствуя Королевский Флот сердечными возгласами. Вечером корабли адмирала Барроу ушли на запад, прихватив с собой 3 пустых транспорта. Западнее Узостей они встретились с главными силами Соединения Н. Хотя флагман Сомервилла линкор «Нельсон» получил попадание авиаторпеды, все корабли благополучно вернулись в Гибралтар.

Таким образом, в ходе 3 операций в 1941 («Эксесс» в январе, «Сабстенс» в июле и «Халберд» в сентябре) на Мальту прибыли 39 больших грузовых судов и транспортов. Мы потеряли всего 1 такое судно. Но все 3 конвоя были вынуждены пробиваться к цели с тяжелыми боями. Особенно сильным было воздушное противодействие. В результате Королевский Флот потерял 1 крейсер («Саутгемптон») и 1 эсминец потопленными. 1 линкор, 2 крейсера и 2 эсминца были повреждены.

Осенью Адмиралтейство решило использовать благоприятный момент и усилить давление на морские коммуникации Оси, разместив на Мальте ударную группу кораблей. Капитан 1 ранга У.Г. Агню получил приказ отправиться туда, взяв 2 крейсера из состава Флота Метрополии — «Аурора» и «Пенелопа». В Гибралтаре к нему присоединились 2 эсминца из состава Соединения Н. Маленькая эскадра, известная как Соединение К, прибыла на Мальту 21 октября. Рано утром 9 ноября она выполнила блестящую атаку сильно защищенного итальянского конвоя, состоящего из 7 торговых судов. Все они были потоплены. Позднее в том же месяце капитан 1 ранга Агню добился нового важного успеха, уничтожив 2 важных транспорта, идущих в Африку с грузом топлива. Затем Соединение Н вышло из Гибралтара для очередной операции по переброске самолетов на Мальту. «Арк Ройял» послал на остров эскадрилью морских торпедоносцев. Но в следующем месяце успешная доставка новой партии «Харрикейнов» и «Бленхеймов» КВВС имела трагические последствия. 13 ноября U-81 торпедировала «Арк Ройял». Авианосец затонул всего в 30 милях от Гибралтара, несмотря на попытки буксировать его. Потеря знаменитого корабля, который столько пережил и столько сделал, была тяжелейшим ударом, еще более ощутимым потому, что повреждения новых бронированных авианосцев сделали невозможной его быструю замену.

Но несчастье с Соединением Н не привело к ослаблению наших действий против судоходства Оси на африканском направлении. Следующим шагом стало усиление Соединения К еще 2 крейсерами и 2 эсминцами. 1 декабря капитан 1 ранга Агню добился очередного успеха, потопив судно снабжения и танкер, идущие в Африку. Этот удар наконец заставил немцев понять, что им следует вернуть пикировщики Люфтваффе из России в Сицилию, если они хотят спасти армию Роммеля. Но, прежде чем принятые меры дали результат, итальянский флот получил новый удар. Рано утром 13 декабря соединение из 3 британских и 1 голландского эсминцев капитана 1 ранга Г.Г. Стоукса возле мыса Бон встретило легкие крейсера «Альберто ди Джуссано» и «Альберико да Барбиано». Итальянцы были застигнуты врасплох, и оба крейсера были потоплены. Этот успех стал последним для англичан. Кроме переброски бомбардировщиков в Сицилию, немцы перевели на Средиземное море значительное количество подводных лодок из Атлантики, чтобы поддержать пошатнувшегося союзника и спасти свои армии в Африке. С сентября 1941 и до конца года через Гибралтарский пролив прошли 26 германских субмарин. Потопление «Арк Ройяла» подводной лодкой U-81 стало первым результатом новой политики. Очень быстро мы ощутили, что относительно небольшое количество германских лодок является гораздо более серьезной угрозой, чем весь итальянский подводный флот, с которым мы научились бороться довольно успешно.

Следующий удар обрушился на нас в Восточном Средиземноморье. 24 ноября адмирал Каннингхэм вышел в море с главными силами флота, чтобы поддержать легкие силы с Мальты, которые искали итальянские транспорты. Мы уже упоминали об этой операции. На следующий день линкор «Барэм» получил попадания 3 торпед с подводной лодки U-331, которая проникла сквозь завесу эсминцев. Линкор взорвался и затонул с тяжелыми потерями в экипаже. После этого, ночью 14–15 декабря, U-557 потопила легкий крейсер «Галатея» возле Александрии. Через 5 дней несчастье иного рода обрушилось на мальтийское ударное соединение. Капитан Агню вышел в море, чтобы встретить судно снабжения «Бреконшир», которое сопровождала на Мальту сильная крейсерско-миноносная эскадра контр-адмирала Ф.Л. Вайэна. Но вечером 17 декабря Вайэн внезапно встретил главные силы итальянского флота, в том числе 2 линкора, в заливе Сирт. Итальянцы проводили свой собственный конвой в Африку. Вайэн провел серию отважных демонстративных атак и вынудил итальянцев отойти, освободив путь англичанам. Это столкновение стало известно как Первый бой в заливе Сирт. «Бреконшир» был встречен Соединением К и приведен на Мальту. Но крейсера сразу же вышли из гавани, чтобы атаковать идущий в Триполи вражеский конвой, обнаруженный нашим самолетом. Рано утром 19 декабря эскадра попала на минное поле, недавно поставленное итальянскими эсминцами. Крейсер «Нептун» подорвался на 4 минах и затонул со всем экипажем. С него спасся только 1 человек. Тяжело поврежденный крейсер «Аурора» сумел добраться до Мальты. Эсминец «Кандагар», который тоже подорвался на мине, пришлось затопить. Короткая, но блестящая история Соединения К завершилась трагически. Снова в борьбе с вражеским судоходством мы были вынуждены полагаться только на подводные лодки и самолеты. Противник сразу использовал возможность относительно спокойно проводить конвои в порты Триполитании. К концу года положение армий Оси в Африке, которое в середине лета считалось опасным, значительно улучшилось. Так потеря относительно небольшого числа британских кораблей привела к резкому изменению стратегической ситуации на Средиземном море. Изменение положения на море привело к резкой перемене на сухопутном фронте. Но эти удары не были концом несчастий британского флота. В день гибели на минах Соединения К боевые пловцы князя Боргезе проникли в гавань Александрии, когда боковое заграждение было разведено, чтобы пропустить наши корабли. Диверсанты установили магнитные мины на корпусах линкоров «Куин Элизабет» и «Вэлиант». Оба корабля были серьезно повреждены. Теперь у Каннингхэма не осталось ни одного линкора, с помощью которых он так долго удерживал гораздо более сильный итальянский флот в состоянии вынужденного бездействия.

В Лондоне эта череда несчастий вызвала гораздо более серьезные страхи. Адмиралтейство серьезно рассматривало вопрос об оставлении восточного бассейна, чтобы удержать Суэцкий канал и Гибралтар. Кризис сделался еще более острым, когда 7 декабря Япония внезапно напала на Соединенные Штаты и уничтожила большую часть Тихоокеанского флота в Пирл-Харборе, но американские авианосцы не пострадали. Хотя эти трагические события помогли Британии осознать, что теперь могущественный союзник наверняка вступит в войну на ее стороне, немедленного облегчения ситуации они не принесли. Скорее, они еще больше углубили кризис. Сразу возникла необходимость отправить часть флота на восток для защиты обширных и богатых территорий, откуда мы получали важнейшее сырье. Более того, перегруженный сверх всякого предела торговый флот был вынужден перебросить значительное количество людей и кораблей на новый театр. В 1941 мы понесли такие тяжелые потери, особенно на Средиземном море, что просто не могли выставить против нового врага сбалансированный флот.

С 1796 года, когда потрясающие успехи Бонапарта вынудили нас временно покинуть Средиземное море, мы еще ни разу не попадали в такое тяжелое положение, как в последние недели 1941 года.

Оглядывая сегодня назад, можно сказать, что это был последний год серьезных успехов держав Оси. Причины, почему диктаторы не сумели использовать свои первые успехи и одержать полную победу, многочисленные. Первой из них было упорное сопротивление Британии на море, на суше и в воздухе. Во-вторых, Италия потерпела слишком много поражений, что вынудило Германию спасать более слабого союзника от окончательного краха. В-третьих, Гитлер совершил ошибку, напав на Россию, хотя он еще не покорил упорных островитян, которых поддерживали страны Содружества и могущественный заокеанский союзник. Он не понимал значения морской мощи и методов ее использования, хотя именно она помогла нам выдержать натиск и нанести окончательное поражение гораздо более сильным континентальным противникам.

Сага «флотилии металлолома»

(D.A. Thomas «With ensign flying», London 1958)

Если можно найти 5 эсминцев, которые олицетворяли бы стойкость и долговечность «V и W», это, несомненно, будут «Стюарт», «Вампир», «Вендетта», «Вояджер» и «Уотерхен». Эти 5 кораблей за годы Второй Мировой войны заслужили прямо-таки легендарную славу. Они сражались повсюду от Гибралтара до Сингапура под австралийским флагом. В их честь получили свои имена новые корабли после окончания войны.

В 1932 году Австралийское министерство ВМФ начало переговоры с Адмиралтейством относительно приобретения новых эсминцев, чтобы заменить устаревшие корабли типов «Анзак» и S. После некоторых размышлений были выбраны лидер «Стюарт», тогда приданный 2 флотилии подводных лодок, и дивизион из состава 3 флотилии эсминцев, Средиземноморский флот. После ремонта 17 октября 1933 года новое соединение отправилось в Австралию под командой капитана 1 ранга Э.Г. Лилли. В течение следующих 6 лет «Стюарт» оставался флагманским кораблем командующего миноносными силами в Сиднее, а остальные сновали туда-сюда между действующим флотом и резервом.

После небольшой передышки в Ост-Индии, сразу после начала войны вся пятерка была предложена Адмиралтейству для использования на Средиземном море, так как на этом театре ощущалась острая нехватка кораблей перед лицом растущей угрозы вмешательства Муссолини в конфликт. Адмиралтейство охотно приняло предложение, и австралийские эсминцы стали 10 флотилией (19 дивизион). Их новым командиром стал человек, чья слава гремела по всему австралийскому флоту — капитан 1 ранга «Гек» Уоллер.

Эсминцы Уоллера скоро показали, на что они способны. Военные действия против Италии начались 10 июня 1940 года, а уже через 4 дня «Стюарт» и «Вояджер» атаковали итальянские подводные лодки. Хотя в то время считалось, что атаки завершились успешно, после войны это не подтвердилось. Чуть раньше Уоллер продемонстрировал свою квалификацию моряка, организовав спасение поврежденного танкера «Трокас» возле Триполи. «Стюарт» подошел к борту танкера, прежде чем его выбросило на мель, и отбуксировал судно на Мальту, несмотря на густой туман.

До конца 1940 года «Стюарт» участвовал в бою у Бардии, поддерживая обстрел береговых укреплений итальянцев французским линкором «Лоррен» и австралийским крейсером «Сидней». Все остальное время было заполнено сопровождением конвоев и обстрелами. 30 сентября 1940 года «Стюарт» и британский эсминец «Дайамонд» северо-западнее Александрии атаковали итальянскую подводную лодку «Гондар» и с удовлетворением проследили, как их жертва, перед тем как затонуть, вылетела на поверхность и спустила флаг. Уоллер отправил ставшую классической радиограмму: «На переходе обнаружили, загнали и потопили итальянскую подводную лодку». Хотя эти старые эсминцы официально не считались кораблями первой линии, нехватка эсминцев вынудила Каннингхэма использовать 10 флотилию для действий вместе с флотом. Уоллер командовал «Стюартом» в бою у Калабрии в июне 1940. Тогда он мог участвовать в редчайшем спектакле — торпедной атаке против вражеского флота. За все годы службы еще только один раз такое счастье выпало «V и W».

В марте 1940 года ситуация на Средиземном море стала критической. Люфтваффе после Таранто сравняли счет, выведя из строя единственный бронированный авианосец Средиземноморского флота «Илластриес». На замену ему прибыл «Формидебл», однако теперь флот был вынужден решать дополнительную задачу — прикрывать британские экспедиционные войска в Греции. Исход греческой кампании был просто ужасным. Но, даже не зная об этом, легко можно было догадаться, что итальянский флот получает прекрасную возможность нанести удар по растянутым британским линиям снабжения. По мере того, как Люфтваффе и Реджиа Аэронаутика налаживали сотрудничество, угроза контролю Каннингхэма над Средиземноморьем возрастала. Решительные действия итальянских линкоров могли попросту отрезать британские силы в Греции от Александрии.

Но Каннингхэм был не тем человеком, который станет отсиживаться в Александрии, если итальянцы планируют набег на его линии. Поэтому вечером 27 марта он повел свой линейный флот в море. Воздушная разведка сообщила, что эскадра итальянских крейсеров находится в море между Сицилией и Критом, и Каннингхэм намеревался перехватить ее. «Стюарт» сопровождал линкоры и авианосец, но его товарищ по флотилии «Вендетта» входил в состав прикрытия крейсеров адмирала Придхэм-Уиппела. К несчастью, именно «Вендетта» подмочил своей аварией отличную репутацию машин эсминцев этого типа. Он получил приказ возвращаться в Александрию. Однако «Стюарт» остался, чтобы принять участие в надвигающемся бою, и заслужил известность.

История боя у Матапана так хорошо известна, что нет смысла пересказывать ее. Что касается действий «Стюарта», то следует начать с того момента, когда Каннингхэм узнал, что авианосные самолеты повредили крейсер «Пола». Стояли вечерние сумерки 28 марта, море было спокойным, видимость была отличной. Половину своих эсминцев адмирал отправил на поиски итальянцев, а «Стюарт» и его дивизион остались прикрывать линкоры. Позднее британские линкоры столкнулись с 2 итальянскими крейсерами, спешащими на помощь «Поле». «Уорспайт», «Вэлиант» и «Барэм» открыли по ним огонь из 15" орудий, и оглушенные наблюдатели «Стюарта» увидели, как взорвался горящий «Фиуме». Потом итальянские эсминцы попытались контратаковать, но Каннингхэм отправил свои собственные «Стюарт» и «Хэйвок» в торпедную атаку на крейсера противника. Австралийский эсминец выпустил торпеды по «Заре» и еще одному неопознанному кораблю, а потом завязал перестрелку с эсминцем. Он проскочил почти вплотную к итальянскому крейсеру, который ошибочно принял его за своего, и сделал несколько залпов по пылающему «Заре».

Каннингхэму, находящемуся вдалеке от места боя, казалось, что победа достигнута ценой больших потерь в эсминцах. Но на рассвете, когда собралось рассеявшееся в стороны прикрытие, по словам официального отчета «2 дивизиона шли так же самоуверенно, как на учениях мирного времени».

Хотя после Матапана была эвакуация Греции и Крита, в ходе которой флот понес тяжелые потери, победа Каннингхэма привела к тому, что итальянский флот больше не рискнул вмешиваться. Он предоставил работу по уничтожению британской морской мощи самолетам Люфтваффе.

Все австралийские корабли принимали участие в эвакуации, так же, как и однотипные британские. Погиб только 1 эсминец этого типа — «Райнек», переоборудованный по программе «Уэйр». Он прибыл на Средиземное море из состава Розайтского Эскортного Соединения. История его гибели — горестная история корабля, отданного во власть самолетам.

В воскресенье 27 апреля 1941 года войсковой транспорт «Сламат» и «Хедив Исмаил» уходили из Греции. Они находились в заливе Навплия под прикрытием крейсера ПВО «Калькутта» и эсминцев «Айсис», «Хотспур», «Дайамонд». Это были последние корабли, покидающие Грецию, поэтому они должны были забрать как можно больше австралийских солдат в Толоне. Около 7.00 маленькое соединение было атаковано германскими пикировщиками, которые сосредоточились на «Сламате», более крупном из 2 транспортов. Через 10 минут самолеты улетели, однако 2 бомбы поразили «Сламат», и он встал. «Дайамонд» подобрал столько людей, сколько смог, пока остальные корабли уходили, отбивая сильные атаки Ju-88.

Когда последний из Ju-88 сбросил бомбы и улетел, появились эсминцы «Райнек», «Вендетта», «Уотерхен». Они на полном ходу примчались с юга, чтобы прикрывать конвой и позволить «Хотспуру» и «Айсис» высадить солдат, толпившихся на палубе. Так как «Райнек» имел самое мощное зенитное вооружение, командир «Калькутты» приказал ему присоединиться к «Дайамонду» и подбирать людей, так как «Дайамонд» подвергался новым атакам.

Когда «Райнек» нашел его, на борту «Дайамонда» уже находились более 500 человек, однако повсюду вокруг виднелись спасательные плотики и жилеты. «Райнек» быстро подобрал еще 150 человек. Торпедировав «Сламат», эсминцы полным ходом пошли на юг. Около полудня их внезапно атаковали вражеские самолеты, которые были ошибочно приняты за свои. Почему так случилось, никто из спасшихся не знает, но по самолетам не стреляли, приняв их за «Харрикейны».

Но даже если бы зенитчики открыли огонь раньше, результат не изменился бы. Первой жертвой стал «Дайамонд». Сначала пулеметным огнем были прочесаны его переполненные людьми палубы, а потом 3 бомбы разорвали эсминец на куски. Хотя «Райнек» не успел пустить в ход свои 4" зенитки (единственное оружие, которое еще могло отбить атаку), он успел открыть огонь из 12,7-мм пулеметов, перед тем как его постигла такая же судьба. Из 1000 человек на 3 кораблях спаслись только 1 офицер, 41 матрос и 8 солдат.

Австралийские эсминцы отличились во время эвакуации Крита и в последующих боях. В 1941 году они были постоянными участниками «Тобрукских забегов», сопровождая по ночам транспорты из Александрии в Тобрук. Опасность воздушных атак была огромной, и «Уотерхен» стал первым погибшим кораблем «флотилии металлолома». 29 июня он был тяжело поврежден итальянскими и германскими бомбардировщиками, остался на плаву, но все-таки затонул на следующий день. Маленький корабль заслужил уважение гарнизона Тобрука за свою отвагу, и австралийцы оплакивали его потерю.

После Пирл-Харбора многие австралийские корабли были отозваны со Средиземного моря и отправлены на Дальний Восток. Там требовался сильный флот, чтобы остановить наступление японцев. «Вампир» отправился в Австралию в мае 1941, за ним последовали и остальные.

Когда в марте 1942 года в Индийский океан проникли 2 японских авианосных соединения, для союзников сложилась крайне опасная ситуация. Спешно сколоченное соединение адмирала Сомервилла уступало японцам по всем кораблям. Ни Тринкомали, ни Коломбо не являлись безопасными базами. По словам официального историка Адмиралтейства капитана 1 ранга Роскилла, «мы должны быть благодарны, что японцы не сумели найти его (Сомервилла)». Если бы главные силы японцев столкнулись с британским флотом, нет сомнений, что они уничтожили бы 3 авианосца и 5 линкоров Сомервилла.

Но и то, что случилось, было достаточно скверно. Во второй половине дня 8 апреля 1942 года гидросамолет «Каталина» заметил большое японское соединение (адмирала Нагумо) в 400 милях от Цейлона. Оно направлялось к острову. Ночью был отдан приказ всем кораблям покинуть гавань Тринкомали, так как ожидался сильный налет. Старому авианосцу «Гермес» в качестве эскорта был придан австралийский эсминец «Вампир». Они вместе с несколькими вспомогательными кораблями получили приказ следовать на юг, придерживаясь берега. Когда началась атака, гавань была пуста, повреждения были нанесены только береговым сооружениям. «Гермес» и его маленькое соединение находились в это время в 65 милях от порта. 9 апреля около 9.00 они получили приказ возвращаться. Через полтора часа их обнаружил японский самолет-разведчик. Японцы выслали для атаки подавляющие силы авиации. Главной целью стал «Гермес», который был быстро потоплен. Однако следом за ним на дно пошли «Вампир», корвет «Холлихок» и 2 танкера.

К счастью, находящееся неподалеку госпитальное судно «Вита» спасло около 600 человек. По странному совпадению, год назад «Уотерхен» спас экипаж «Виты» возле Тобрука, после того как судно было повреждено Ju-87.

Теперь в составе «флотилии металлолома» остались только 3 корабля. Все они находились в австралийских водах, выполняя эскортные функции. 23 сентября 1942 года «Вояджер» сел на мель в бухте Бентона, остров Тимор. Вскоре японские самолеты нашли его и тяжело повредили. Так как надежды спасти корабль не оставалось, его команда довершила работу противника, подорвав эсминец. «Стюарт» и «Вендетта» начали потихоньку сдавать, сказывался почтенный возраст, и они были окончательно переведены во вторую линию. В 1944 году «Стюарт» был частично разоружен и начал использоваться как быстроходный транспорт для перевозок в Новую Гвинею. Он выполнял эту важную, но малопочетную задачу до начала 1946 года. «Вендетта» избег позора быть разрезанным на металл. 2 июля 1948 года он был затоплен в Сиднейской бухте, присоединившись к другим австралийским кораблям, в том числе линейному крейсеру «Аустралиа».