Мы долго думали. А потом взяли и пошли гулять. Потому что все наши попытки придумать, как же мы будем гулять с крыльями, ни к чему нас не привели. И мама тогда сказала:

— Всё ясно! Мы этого не поймём, пока не попробуем!

И мы пошли. Мама только категорически отказалась идти сразу на нашу площадку, где можно встретить много друзей и знакомых.

— Мы пойдем для начала в лес! — заявила она. — То есть в парк! На разведку, — внесла она некоторые уточнения.

Это было жутко здорово пойти на разведку. А пойти на разведку с крыльями это было просто супер-здорово! И я оделась быстрее всех. Правда, одевать было особо нечего — на улице было жарко.

И мы вышли на улицу. Сначала всё было обычно. Даже скучно. Мы повстречали нашего соседа. Он с нами поздоровался и заметил только:

— О, какие крылья! Молодец! Далеко от мамы не улетай! — и пошёл себе дальше, напевая чего-то под нос.

— Мам! А почему он не удивился совсем? — удивилась я.

— Ну, во-первых, все тебя тут знают и все привыкли к тому, что ты вечно чего-нибудь придумываешь. А во-вторых, ты же сама знаешь, сейчас чего только не продаётся в магазинах. Он и решил, что это у тебя крылья магазинные.

— А, ну, тогда ладно, — решила я.

Мы шли к парку. Я с крыльями, мама с коляской и Маша в коляске с любимым кротом в руках. Мимо проходили люди. Кто-то даже и внимания не обращал. Кто-то улыбался. Дети показывали пальцем и оборачивались. Наверное, они знали толк в крыльях и могли понять, где магазинные, а где — нет.

Мама всю дорогу молчала, молчала… А потом говорит:

— Ты это… Не летай, что ли, при всех пока.

— Ладно, — вздохнула я. — Постараюсь.

Около нашего парка есть огромная детская площадка. Хорошая площадка, но, почему-то, в последнее время мы на ней были редкими гостями. Потому мама и предложила туда пойти. Решила, что знакомых мы там, наверное, не встретим.

Тем не менее, там было достаточно народу. И не удивительно. На улице жара. А тут лес рядом. Свежий воздух. Стали мы там гулять. Как обычно. Я пошла искать себе друзей, таких, как я, а Маша стала бродить по всей площадке, везде лазить, ковыряться в песочнице, а мама ходила за Машей и за ней приглядывала. Добавился к нашему обычному гулянию только один маленький пункт — мама поминутно отрывала свой взгляд от Маши и тревожно искала на площадке меня.

Поискав немного, я нашла в таком высоком домике на горке девочку Василису. Мы с ней сразу и познакомились. И она теперь знала, что я Марина, а я знала, что она — Василиса.

Она даже ничего и не спросила про крылья. Мы с ней полазили по всяким лазилкам и лесенкам, покатались на горке, посмотрели, как тётенька кормила голубей, и потом я не выдержала уже и говорю ей:

— Пойдём в домик, я тебе секрет скажу, — а она согласилась. И мы пошли.

— А у меня крылья есть, — шепотом говорю ей я. А она мне так, без всякого интереса:

— Да я вижу!

Я растерялась.

— Нравится? — говорю я.

— Красиво! — соглашается Василиса.

— Что, и всё?! — Удивляюсь я.

— Дай поносить! — говорит вдруг она.

— Не могу! Они же настоящие, — шепчу я и выпучиваю глаза.

— Да ла-а-адно! — жадничаешь просто. — Противным голосом говорит Василиса.

А мне так обидно стало. А как доказать-то? Я маме обещала не летать.

— Честное слово, — говорю. — Настоящие. Я, просто, маме обещала не летать.

— Вот врушка! — разозлилась Василиса.

А я тоже разозлилась. Потому что не знаю, что и сказать. Думаю, ладно. Я же обещала не летать маме, чтобы никто не видел. А если полетать так, чтобы никто не увидел, кроме Василисы, то так можно. И говорю ей:

— Ладно. Давай покажу. Только обещаешь, никому не рассказывать?

— Да, пожалуйста! — безразличным голосом сказала Василиса.

И я уселась в домике по-турецки, как я люблю сидеть на полу или на стуле, и немно-о-ожечко взлетела. Так, чтобы только Василисе было видно, что я не на полу сижу, а вишу в воздухе.

Василиса просто обалдела. Она открыла рот, потом наклонилась и посмотрела под меня. Увидела, что подо мной ничего нет, попыталась выскочить из домика, но потом вернулась и стала смотреть во все глаза на мои крылья. Как они немножечко мельтешат в воздухе, и от этого я не падаю. Я аккуратно опустилась.

— Всё. Хватит, — серьёзным тоном сказала я.

— Где ты такие взяла?! — стала допытываться Василиса.

— Я их очень захотела, — тихо-тихо сказала я.

— И-и-и? Кто тебе их подарил? — нетерпеливо перебила меня она.

— И-и-и…, — передразнила я её. — И они сами выросли!

— Опять врёшь! — топнула ногой моя новая подружка.

— Я тебе вообще-то и до этого не врала, — возмущенно нахмурила я брови.

Василиса посмотрела на меня, посмотрела и выбежала из домика. А я стала за ней наблюдать в окошко. Чую, сейчас что-то будет. И стыдно, что обещание не сдержала. Выглянула я в окошко и сразу наткнулась на мамин тревожный взгляд. Я так улыбнулась и рукой ей помахала, мол, всё хорошо! А сама смотрю, Василиса идёт к домику. Да не одна. А с какой-то тётей. На маму не похожа, скорее — на бабушку. Идут они, а Василиса ревёт и чего-то бабушке рассказывает, и на меня, то есть на домик, тычет. Подошли они и бабушка говорит:

— А вот сейчас мы у неё просто попросим по-хорошему, она и даст тебе крылья поносить! И перестанет тебе голову морочить сказками всякими!

— Начинается, — думаю. Лучше не буду я выходить. — Не полезет же бабушка сюда.

И сижу себе. А Василиса снизу кричит:

— Марин! Иди сюда! С тобой моя бабушка хочет поговорить!

А я молчу. Ну как я ей дам крылья поносить, ну, скажите на милость! А они стоят. Я уже плакать собиралась. А тут мама это всё заметила и поняла, что надо меня спасать. Подходит с Машей к домику и говорит:

— Марина! Иди, пожалуйста, сюда, Машу поймай внизу горки. Она сама боится!

Я обрадовалась и выбежала из домика. Там из домика два выхода было — один на лестницу, около которой меня Василиса с бабушкой поджидали, а другой — на горку.

— Ф-у-у-у-х! — думаю, — обошлось!

Смотрю, — нет! Не обошлось! Подходят к нам. И бабушка так возмущенно моей маме и говорит:

— Что же Вы свою дочку то совсем не воспитываете?

А мама молчит, смотрит на бабушку эту и ждёт, что та дальше скажет. А бабушка помолчала, помолчала, подождала ответа да, так ничего и не услышав, поспокойнее уже продолжила:

— Вот я же вижу, Ваша-то постарше будет. И нет бы младшенькую мою уму-разуму учить, она её, наоборот, последнего разума то и лишила!

У мамы брови удивлённо поднялись, но она опять ничего не сказала. Только слушала.

Бабушка от такого молчания совсем тихо продолжила:

— Говорит моей Василисе, мол, крылья у неё настоящие и летать умеют по-настоящему. А у внучки-то моей день рожденья скоро. Она мне и заявляет, мол, купи и мне такие же!

И так, уже совсем без всякого возмущения, а как-то даже жалостливо, бабушка посмотрела на мою маму и говорит:

— Может, подскажете, где крылышки такие приобресть можно?

Вижу, у моей мамы вид такой растерянный-растерянный… Она то на меня, то на бабушку, то на внучку взгляд переводит и не знает даже, что и сказать. А потом нашлась, наконец, говорит:

— Ой, обидно-то как… А я ведь и не знаю, где эти крылья приобрести-то можно! — и руками развела.

Я думаю: «Странно. Чего это моя мама и вдруг обманывает? Что это за новости такие. А потом сообразила: А, ведь, правда это! Мама не знает, где такие крылья можно купить. Мы же их не покупали!»

И я тоже головой закивала, говорю:

— Правда! Обидно! Где купить, не знаем!

А сама думаю: «Вот она сейчас начнёт спрашивать, а где взяли, а адрес, а телефон…». Смотрю, Василиска куксится. Реветь собирается… Но, оказалось, мама всё здорово придумала, потому что бабушка и говорит:

— Видишь, Василис, не знают они! Подарили им, видать, крылышки. Ну, ты ничего. Не реви! Раз ей подарили, глядишь, и тебе подарят. Чего только на свете не случается…

Я обрадовалась тому, что бабушка такая понятливая попалась и говорю:

— Правильно! Сейчас все уже знают, что главное — это в свою мечту верить. И она обязательно сбудется!

Василиса посмотрела на меня внимательно и кукситься почему-то перестала. А бабушка говорит:

— И то верно! И тебе найдём крылья, Василис, ещё и получше!

— Ну, что-то мы совсем загулялись, — заявила мама. Видимо решила, что на сегодня разведка закончена, и пора нам уже сворачиваться. — Побежали, девчонки, скорее обедать.

— Всего доброго вам и весёлого дня рожденья! — повернулась она к бабушке, а Маша помахала всем ручкой.

— Уф! — удивилась мама. — Оказывается, фантазия бывает порой нужна для того, чтобы просто сказать людям правду.

— А здорово ты правду придумала. И у нас правда получилась, и им подошла!

— Да уж! — усмехнулась мама. — Думала, уже и не придумаю. — Кстати, кто мне обещал не летать?

Я покосилась на маму и быстро ответила:

— Да не летала я совсем. Так только, поднялась в домике чуть-чуть и опустилась! Разве это летала! Вон, хоть у голубя спроси! — показала я на ошивающегося вокруг нас голубя.

— Как думаешь, летала или нет? — строго спросила мама у голубя. Голубь героически молчал. Свой человек!