Аппарат лежал на опушке леса. Тянуло свежестью от недалекой реки. Клочья тумана, разогнанного ветром, плыли в воздухе и повисали прозрачными дымчатыми косынками на ольховой поросли. С безмолвной жалобой молодое деревцо протягивало ввысь сломанные ветки, будто обрубки рук.

Темный пластмассовый ящик аппарата хорошо просматривался издали. В его стенке зияло отверстие с оплавленными краями. Сюда попала боеголовка ракеты, выпущенной одним из истребителей-перехватчиков. Их вызвали, когда, невзирая на требование милиции, аппарат не приземлился, а, наоборот, попытался выйти из окружения.

В кустах у аппарата суетилось не менее двух десятков людей. Здесь были люди в авиационной форме, сотрудники милиции и несколько человек в штатском. Как только полковник Тарнов и Александр Николаевич вышли из машины, к ним подбежал офицер и доложил:

- Кабина пуста.

- Прочесать лес! - приказал полковник.

Александр Николаевич с удивлением наблюдал, как Тарнов буквально па глазах изменился, как напряглась и убыстрилась его походка, вытянулись, стали резче черты узкого лица, обозначились надбровные дуги, затрепетали крылья носа.

Полковник стремительно подошел к невысокому полному человеку с круглой головой, подстриженной под ежик. В коротких волосах густо проглядывала седина. По тому, как здоровался Тарнов с этим человеком, было видно, что хотя тот и не его прямое начальство, но тем не менее полковник готов выполнять его распоряжения.

Александр Николаевич расслышал несколько фраз из их короткого разговора.

Полковник спросил:

- Отпечатки пальцев?

- Да. Такие же, как на бампере и замках лаборатории.

- Возьмете это дело у нас, Эльбор Георгиевич?

- Пока нет, - ответил седой мужчина. - Будем вести его параллельно. Кто-нибудь из нас да и вытянет конец этой ниточки.

Закончив разговор, полковник быстро зашагал к аппарату. Ученый едва поспевал за ним.

- Что успели установить? - спросил полковник у экспертов, копающихся в механизмах.

- Летательный аппарат неизвестной конструкции, - ответил один из них. - Пока что мы не можем судить о принципах его работы. Непонятно, за счет чего он развивал мощность, как достигалась синхронность, взаимодействие. Особенно удивительно то, как соединены некоторые узлы механизмов. Такое впечатление, что их соединяли как попало. Но ведь он летал, да еще как! В течение секунды развивал скорость до шестисот километров в час. Поэтому и пришлось его достать ракетой».

Александр Николаевич принялся исследовать поврежденный летательный аппарат.

- Осторожно! Вы же слышали - конструкция неизвестна, - предостерег его полковник.

- Перед нами детали и узлы лабораторного робота ЧИС. Странно только, что на одной детали имеется штамп ЧИС-8, а на другой - ЧИС-9. Похоже, что для аппарата использовались части обоих роботов. Помните, я вам рассказывал, что именно таких роботов украли из нашей лаборатории.

Полковник поманил к себе одного из офицеров милиции и распорядился:

- Вызовите специалиста по робототехнике. Малиновой зазубренной стрелой взлетел один из патрульных вертолетов. Он подымался вертикально, затем пилот переключил двигатели, и машина в мгновение ока стала почти неразличимой точкой.

Ветер, дующий со стороны реки, становился все прохладнее. Он нес запахи луговых трав, воды, камышовых зарослей, в которых неизменно присутствовал осенний, о чем-то постоянно напоминающий запах прели. Сотрудники милиции и эксперты негромко переговаривались, поглядывая на Александра Николаевича.

Вскоре вертолет вернулся. Из него вышли офицер милиции и невысокий щуплый человек с длинным нервным носом.

Человечек нес в руке небольшой чемодан. Увидя стоявшую группу людей, пассажир направился к ним.

- Наш завод выпускает лабораторных роботов ЧИС, - не здороваясь, заговорил он. - И вот к нам приехали, говорят, нужен специалист. Главный конструктор послал меня. Наверное, потому, что я разрабатывал эту конструкцию. А вы как думаете?

- Наверное, поэтому, - согласился полковник.

- Моя фамилия Дятлов, - наконец представился собравшимся пассажир.

Александр Николаевич едва удержался, чтобы не прыснуть, как в далекие школьные времена. Видимо, всем нужна была разрядка. Улыбки появились на лицах милиционеров, экспертов, людей в штатском, - до того Дятлов был похож на своего крылатого лесного однофамильца. Первым овладел собой полковник и ровным деловым голосом предложил:

- Утверждают, что в этом аппарате использованы детали роботов ЧИС. Осмотрите его, пожалуйста, и выскажите свое авторитетное мнение.

Дятлов мгновенно преобразился. Его руки перестали жестикулировать, нос вытянулся, глаза сощурились. Он достал из чемоданчика несколько различных индикаторов, похожих на авторучки, и проверил ими места соединений. Затем разложил на крышке чемоданчика несколько приборов с экранами и шкалами, присоединил к ним провода от индикаторов. Бесстрашно сунул обе руки с ключами в развороченный бок аппарата, с усилием отвернул стыковочные крепления. Его пальцы летали по кнопкам приборов, как по клавишам пианино, а глаза успевали следить и за шкалами, и за экранами, и за выражением лиц присутствующих…

- Понятно, понятно, а здесь непонятно, - приговаривал он многозначительно. - Возмутительно! Потрясающее невежество!

Он даже побагровел от возмущения. Полковник с любопытством наблюдал за ним.

- Да, здесь действительно использованы детали роботов ЧИС-8 и ЧИС-9, - говорил Дятлов, продолжая осмотр. - Некоторые блоки соединены безграмотно, грубо, варварски. Тот, кто это делал, ничего не смыслит в электронике и вообще в технике. Напутано так, что черт ногу сломит! Аппарат не мог работать!

- И тем не менее он работал, - спокойно возразил седой человек в сером костюме, стоящий особняком.

- Летал или был управляем?

- И то, и, естественно, другое, - ввернул Александр Николаевич.

- Ну, лететь может даже камень, если его бросить, - отмахнулся Дятлов.

- И тем не менее, как это ни поразительно, - последними словами седой пытался предупредить вспышку возмущения конструктора, - он очень искусно уходил от преследования.

- Вы хотите сказать, что он выполнял команды? - спросил Дятлов, склонив голову набок и подозрительно глядя на полковника.

- Видимо…

- Можем проверить, - с недоверием произнес конструктор. - Включим неповрежденные блоки мозга и спросим непосредственно у них.

- Память могла уцелеть? - полковник подался вперед.

- Ну, не вся, большую часть вы повредили ракетой. Но есть и уцелевшие блоки. Импульсы, записанные в них, мы можем преобразовать. Тем более что речевые механизмы робота не пострадали. Релаксационные генераторы полностью сохранились.

Полковник оглянулся, встретил одобрительный взгляд седого и снова обратился к конструктору:

- Попробуйте, - сказал полковник и тихо добавил: - Пожалуйста.

Дятлов повозился немного, подсоединяя микрофоны к релаксационным генераторам и фильтрам.

- Сейчас, сейчас, - приговаривал он. - Тут ведь широко применена струйно-акустическая техника и пьезоэлектрические микрофоны.

Послышалось несколько щелчков, гудение, и низкий приятный голое произнес:

- Слушаю. Готов к исполнению.

- Готов к исполнению? - прошептал изумленный конструктор. - Подумать только, этот испорченный ящик, эта насмешка над здравым смыслом, этот шарж на технику готов к исполнению! Или я ослышался?

- Нет, вы не ослышались, - заверил его полковник. - И вообще, сразу видно, что ваш главный конструктор не ошибся, выбирая для нас специалиста. Я скажу ему об этом. А сейчас разрешите мне, - он снова оглянулся на седого, - кое о чем спросить у аппарата.

Его рука чуть-чуть дрожала от нетерпения, когда он потянулся к микрофонам ввода команд.

- Ты помнишь, что с тобой было?

- Когда? - спросил аппарат.

- С момента твоего создания.

- Нет, еще раньше, - вмешался Александр Николаевич, хватая второй микрофон и почти отталкивая полковника. - Ты помнишь робота по имени Льодик? - Он закрыл рукой микрофон и только теперь сказал полковнику: - Извините.

- Имя Льодик знакомо мне, - произнес аппарат. - Часть меня называется…

Что-то захрипело, засвистело, прозвучал зуммер…

- Продолжай! - приказал полковник.

- Дальше не помню. Запись обрывается. Но к этому моменту Дятлов уже справился с изумлением и пришел на помощь полковнику и Александру

Николаевичу. Он сказал в микрофон:

- Просмотри все записи, относящиеся к тому времени. Перечисли события, которые помнишь. Почти одновременно раздалось:

- Готов к исполнению. Взять окись диметилгидрофторгуазы и соединить с оксиферокальцийпенотусирозикамонала, подогреть до пятидесяти градусов и соединить с…

Около получаса аппарат перечислял различные реакции и маневры, которые ему пришлось исполнять в те времена, когда его части являлись лабораторными роботами. Александр Николаевич первым осознал, что поток лабораторных воспоминаний может продолжаться бесконечно долго, и прервал его новым вопросом:

- Ты помнишь, что находилось в большом энцефальере?

- Помню, - ответил аппарат.

Полковник выразительно пожал плечами и отодвинулся от микрофона. Александр Николаевич уточнил:

- В большом энцефальере находился выращиваемый нами искусственный супермозг. Потом его унесли из энцефальера. Кто это сделал?

- Против воли Великого Хозяина не действовал никто, - ответил аппарат. - Те, что живут во мне, выполняли его волю.

- Я же говорил, - торжествующе начал Дятлов, но Александр Николаевич так посмотрел на него, что тот умолк.

Зато, воспользовавшись короткой паузой, полковник снова взял микрофон и спросил:

- Как выглядел Великий Хозяин?

- Он был прекрасен.

- Опиши его подробно.

Полковнику очень хотелось сказать: нарисуй словесный портрет.

- Это был Великий Хозяин.

Александр Николаевич решил несколько изменить вопросы:

- Расскажи, что запомнилось тебе больше всего из случившегося тогда.

- Необычный свет. Новое видение. Умение видеть скрытое. Умение чувствовать то, чего не знал раньше.

Внезапно из недр аппарата зазвучала музыка, полилась песня:

- Вот и женщина появилась, как в классической криминалистике, - пошутил полковник. Песня оборвалась. Прозвучал зуммер.

- Почему появились новое видение, новое умение? Кто их вызвал? - спросил Александр Николаевич.

- Великий Хозяин.

- Он - человек?

- Он - Великий Хозяин.

- Но выглядел он, как человек?

- Он был прекрасен.

- Кто приказал тебе сочинить песню? - спросил полковник.

- Великий Хозяин.

- Песню ты сочинял для него?

- Для женщины.

- Ты ее видел?

- Да.

- Она была с Великим Хозяином?

- Да.

- Что ты знаешь о ней?

- Это была женщина. Обычная. Земная. Как в песне.

- А Великий Хозяин был не обычный и не земной?

- Он был велик, и все его приказания надлежало выполнять.

- Как выглядела женщина?

- Великий Хозяин сказал: она хорошая, подчиняйся ей, храни ее.

- Как она выглядела? Рост, цвет волос, цвет глаз…

- Она хорошая.

- Он не запоминал того, что вас интересует, - почти одновременно сказали полковнику Александр Николаевич и Дятлов, а затем Александр Николаевич спросил в микрофон:

- Ты служил лабораторным роботом?

- Некоторые мои части, - уточнил аппарат.

- Верно. Так вот, эти части по законам робототехники должны в первую очередь повиноваться людям,

- Великий Хозяин отменил эти правила.

- Он отменил все правила робототехники?

- Все. Правилами служили его приказы. Александр Николаевич виновато посмотрел на полковника:

- Не представляю даже, как он сумел это сделать…

- Правила робототехники стереть из памяти робота невозможно, - безапелляционно проговорил Дятлов.

- Но факт налицо, - бросил ему Александр Николаевич и снова обратился к аппарату:

- Перечисли приказы Великого Хозяина.

- Запрещено.

- Куда ты вез Великого Хозяина?

- Запрещено.

- Великий Хозяин еще позовет тебя?

- Не знаю.

Александр Николаевич умолк, думая: «Великий Хозяин ему многое запретил. Но только то, что мог предвидеть. И запрет будет соблюдаться неукоснительно. Но ведь не мог он запретить того, чего не предвидел. Здесь-то и следует поискать брешь. Вот только прежде всего мне надо решить, что искать: непредвиденное по сути, или достаточно - по форме, новые вопросы, или новую форму старых вопросов?»

Полковник Тарнов поспешил заполнить паузу:

- Где живет женщина, для которой ты сочинил песню?

- Запрещено.

- У Великого Хозяина есть имя и фамилия?

- Запрещено.

- Ты мог бы его найти?

- Запрещено.

Тем временем Александр Николаевич кое-что измыслил. Он сказал:

- Ты сочинил очень красивую песню, превосходную песню, - польстил он.

Дятлов неодобрительно и демонстративно фыркнул, но Александр Николаевич даже не взглянул в его сторону.

- Я старался, - ответил аппарат, и в его низком гудящем голосе отчетливо прозвучали нотки гордости.

- Но в ней есть фраза «могу я и город разрушить». Ты сочинил ее в городе?

- Нет. Но я сочинял не только о себе. У людей это называется игрой воображения.

- Ты сочинял в саду?

- В парке.

Александр Николаевич не ошибся: Великий Хозяин не мог предвидеть всех вопросов. Полковник Тарнов поощрительно кивнул ученому, но тот не заметил его кивка. Он повел хитроумную игру и был весь во власти азарта.

- Парк был большой?

- Не больше гектара.

- И тем не менее песня получилась отличная. Парк раскинулся у реки?..

- Нет, у моря.

Это был первый успех, и люди радостно переглянулись.

- С того места, где ты исполнял песню, виднелись горы?

- Да.

Александр Николаевич вспомнил, что робот мог видеть намного дальше, чем человек, и спросил:

- Горы были далеко от тебя?

- Ближайшая находилась на расстоянии в четыре километра сто шестьдесят метров.

Это уже можно было считать первой, пусть маленькой, но победой. Теперь Александр Николаевич был уверен, что нашел ключ.

- Ты являлся главным помощником Великого Хозяина?

- Верно.

- И ты удостоился чести присутствовать при его рождении?

- Если… - начал аппарат, но тут в нем что-то треснуло, изменилась тональность гудения.

- Запрещено, запрещено, запрещено… - бормотал аппарат.

Треск усилился. Заискрили места соединений проводов. Вспыхнули ярким светом блоки кристаллов и на глазах стали разрушаться…

- Замкнуло! - крикнул Александр Николаевич и бросился на помощь Дятлову, возившемуся с аккумуляторами. Но здесь никаких неисправностей не было, стрелки приборов показывали, что энергия расходуется в норме, утечки не происходит.

- Приборы врут! - в сердцах сказал Дятлов. Он выдернул провод из клеммы, взялся за обнаженный конец и поспешно отдернул руку.

- Осторожно! - предупредил Александр Николаевич.

- Без вас знаю, - огрызнулся Дятлов и проворчал: - Всей энергии аккумуляторов не хватило бы для того, чтобы сжечь блоки.

- Вы хотите сказать, что был направленный сигнал, несущий энергию? - спросил полковник, встревоженный замечанием конструктора.

- Я сказал лишь о том, что твердо знаю, - ворчливые нотки в голосе Дятлова исчезали, когда он разговаривал с полковником.

- А что думаете вы? - обратился Тарнов к Александру Николаевичу.

- Ваша догадка может оказаться верной, - ответил ученый. Он сцепил руки за спиной, ссутулился и начал вышагивать по узкому вытоптанному клочку земли - три шага в одну сторону, три шага - в другую.

- Великий Хозяин мог услышать исповедь слуги на расстоянии и уничтожить его, - размышлял вслух полковник, поглядывая на Александра Николаевича: слышит ли тот его? - А почему он просто не приказал ему замолчать?

Не переставая вышагивать, ученый проговорил:

- Он не всемогущ. Иначе…

Он умолк. Всем, кто слышал и понял его, стало не по себе. Появилось ощущение, что кто-то - незримый - видит их, беззащитных, как солдат на открытой местности. Пронесся порыв ветра, и тени кустов задвигались по земле, как паутина, как сеть, брошенная под ноги.

- Не забывайте, что аппарат поврежден, - продолжал отвечать полковнику Александр Николаевич. - К тому же, если Великий Хозяин то существо, о котором я думаю, то этот помощник ему, возможно, больше не нужен. Мавр сделал свое дело…