Накаркал лейтенант, ой накаркал… Действительно такое ощущение, что открыли двери в ад. Система безопасности не стала возвращаться в исходную позицию для ожидания момента, когда это мы надумаем в очередной раз заглянуть на огонек. А загодя выстроила свою линию обороны из дронов и дроидов при поддержке стационарно зафиксированных турелей.

Практически моментально силовые щиты расцвелиразноцветными сполохами, да такой яркости, что только благодаря световым фильтрам мы не ослепли в первые же секунды. Лейтенант же, молодец, сразу оценил обстановку, несмотря на то, что в эфире все его команды дублировались, орал благим матом, перекрикивая шум боя и раздавая команды.

– Седьмое отделение, воздух! – из наплечников бойцов выдвинулись миниатюрные ракетницы по три заряда в каждой и первый залп в два десятка ракет устремился поверх щитов, закрывающих от ответного огня, к зависшим в воздухе дронам. – Двенадцатый на эвакуацию с тринадцатого по восемнадцатый на перевооружение, работаете на подмене со щитами! Псионы, на вас турели. Одиннадцатый, в эвакуационную группу…!

Несмотря на то, что проход был узкий, три сотни человек умудрялись перестраиваться согласно поступающим командам, оперативно реагируя на изменение обстановки боя. Пока дальние отделения спешно меняли вооружение на щиты, чтобы сменить раненых бойцов на первой линии или тех, у кого просели аккумуляторы, седьмое отделение отстреляло весь комплект ракет и вдоль стены двинулись вперед, выискивая позиции, с которых можно достать дронов со стрелкового оружия.

В тыл потекли первые раненые, кто сам, а кого в прямом смысле передавали с рук в руки. Особо яркая вспышка с линии столкновения чуть было не изменила весь ход боя, но щитовики успели среагировать и закрыли брешь практически моментально.

– Пятеро в минусе плюс трое раненых… – Вычленил я из эфира доклад командира отделения с первой линии.

– Псионы, мать вашу, достаньте ту пушку, что прям перед нами! – зарычал лейтенант. Вот, похоже, и показала себя не успевшая по нам выстрелить турель, о которой говорил Тилорн.

– Тилорн, дюзы! – уцепился я за его маневровую систему на спине так, чтобы меня не опалило выхлопом дюз. – Лейтеха, проход на двенадцать!

Пришлось рисковать, слишком плотный огонь нас встретил, и далеко не факт, что мы выстоим, если дать той пушке еще хоть один или два раза выстрелить. В общем, все как обычно: несмотря на построенные планы штурма этого помещения, в первые же секунды все полетело к чертям.

Рывок Тилорна вперед на полной мощности маневровой системы чуть не выдернул мне руки, но я умудрился удержаться. Первая турель была снесена таранным ударом щита, которым закрылся Тилорн, так он еще крутанувшись вокруг своей оси, помогая себе дюзами, обратным движением добавил молотом, чтобы наверняка ее вырубить.

В тот момент, когда он крутился и оказался на секунду спиной к моей цели я, оттолкнувшись ногами от его спины, рыбкой нырнул дальше по проходу. При этом успев заметить, что в брешь, которую нам предоставили, успели скользнуть еще и шитаку, набравшие скорость и заскочившие на стены, вцепившись в боковые турели.

Сразу за ними десяток щитовиков, успевших перевооружиться, проскочили опасную зону, простреливаемую справа и слева, закупорили проход, перегородив его собой, а остатки первой линии перестроились, блокируя правый и левый проход, давая большему количеству бойцов выйти на оперативный простор.

Выстрел из встроенной в броню пушки поглотил силовой щит турели. Так что пришлось выхватывать клинок и когда меня протянуло инерцией по полу, вонзил клинок в силовой щит одновременно с тем, как меня всем телом приложило об него. Перекат поверх силового купола, продолжая при этом пытаться его пробить, и я оказываюсь в условно-безопасной зоне, при этом освобождая место успевшему подоспеть Тилорну, который со всей дури опустил молот на турель сверху вниз, вкладывая всю свою мощь, усиленную броней, а так же ускоритель, встроенный в сам молот. Но и этого не хватило, так еще с моей стороны начали из пола и потолка появляться новые оборонительные пушки и пулеметы.

Вокруг все заволокло дымом, и мне в шлем прилетел кусок дула, бывший когда-то частью какого-то пулемета. Сразу же из дыма выскочил Саргос и в низком выпаде ногами вперед, при этом скользя на спине, разрядил по появившимся турелям полные барабаны своих монструозных револьверов и, вывернувшись, крутнулся на коленях, выбрасывая барабаны в стороны и резким движением фиксируя новые, специально закрепленные на поясе. Сразу же, вскочив на ноги, начал отступать спиной вперед, продолжая стрелять по турелям.

И когда только успел? Вроде только шитаку за нами успели выскочить, ан нет, и Саргос подоспел, и вовремя! Хотя не только он. Отгораживая меня от пулеметов с гудением, сомкнули энергетические щиты Марк и Лил, успев пропустить мимо себя Саргоса.

– Подрыв! – предупредил Саргос, и сразу вслед за этим весь коридор дальше по движению расцвел взрывами.

Все это время Тилорн и я со всех сил кромсали силовой купол пушки, и только после подрыва купол мигнул в последний раз, давая нам доступ к механическим внутренностям, чем мы сразу же воспользовались, превращая оружие в кучу металлолома.

– Отходим! – моментально скомандовал я, так как выполнили основную задачу.

Тилорн встал на месте как вкопанный, закрывшись щитом, пока мы все не проскочили мимо него, и только потом двинулся спиной вперед, прикрываясь щитом. А по бокам пристроились Марк и Лил, расширяя защитный контур. Проскочив задымленную зону, сразу же оказались прикрыты щитовиками тяжелой пехоты и уже вместе с ними срочно отступили.

Отступление было настолько же молниеносным, как и неожиданный для нас самих прорыв вперед. Как только все бойцы вместе с ранеными и погибшими вернулись на исходную, технари снова заблокировали дверь, давая возможность всем передохнуть. Пара минут боя, а такое чувство, что в рейде пробыли несколько суток. Половина состава тяжелой пехоты мгновенно, как получили отбой, попадали там, где и стояли.

– Командор, прости, не ожидал. – Сразу же начал оправдываться лейтенант.

– Успокойся, я сам не ожидал, что оборонные системы поменяют тактику. – Отмахнулся я, стараясь отдышаться. – Много потерял?

– Одиннадцать убитых и почти два десятка раненых. Но последних минут за двадцать приведут в порядок. И это, спасибо за пушку, а то ее залп ни один щит не выдерживал.

– Да потому я спонтанно и ломанулся вперед, иначе совсем задница была бы. Ты лучше думай, как дальше действовать будем, а то, чувствую, нас ждет еще минимум пара сюрпризов.

– Принял, сейчас подготовимся, через тридцать минут будем готовы на второй заход, думаю, уже полегче будет. – После чего он отправился раздавать команды, готовя своих подчиненных.

Останки погибших унесли куда-то в сторону телепорта, с которого мы прибыли, а вот ранеными занимались прям на месте. Пока штатные медики латали тела бойцов, технари в срочном порядке разложили мобильную ремонтную мастерскую, приводя в рабочее состояние поврежденную броню.

– Тебя бить больно или очень больно? – подкралась ко мне Алена.

– За что?

– Кто специально вызвал подкрепление, чтобы лишний раз не рисковать?

– Ну… я.

– А кто рванул в самую гущу боя при первой возможности?

– Ну… так там вариантов особо не было…

– Вова, я тебя когда-нибудь прибью, вот честное слово даю!

– Ну, а что мне нужно было ждать, пока перезарядится пушка, которая первым же выстрелом пробила щиты у пяти бойцов?

– Нет, просто отступить и перестроиться. А ты опять полез в самую гущу боя. Когда ты уже привыкнешь, что тут люди возрождаются через двенадцать часов?

– Вот только перенаселения, так и не случилось, и количество репликаций для каждого весьма индивидуально. Тебе не кажется, что это неспроста?

– Так, родной, а вот тут давай подробнее. – Присела рядом со мной Алена.

– Сначала я списывал это все на недостаток информации. – Начал я сводить в кучу все свои мысли и подозрения. – Но сейчас я все больше убеждаюсь, что не все так просто. Есть небольшая тенденция – чем чаще человек умирает, тем меньше его общая продолжительность жизни. Возьмем, к примеру, всяких ученых, директоров корпораций и кучу остальных у кого репликаций больше нормы. По идее если они такие полезные, то и Сердце, и Сервер должны были давать им практически бесконечную жизнь, но этого почему-то не случается, я никого из них не видел, у кого в итоге было бы больше десятка репликаций, и общего срока жизни более пятисот-семисот лет.

– Возможно, ты прав, но может это ограничение Сердца, чтобы генофонд развивался? – Задумалась она.

– Я тоже так думал одно время. Но обратил внимание, что ещё у рядовых бойцов СВФ количество репликаций доходит до полусотни. Только при этом общая продолжительность жизни редко больше сотни-другой лет.

– Странно. – Согласилась Она. – Качественно обученный боец весьма важен, особенно в наших условиях.

– Ага. А вот тебе еще информация для размышления. Бойцы, у которых много репликаций, редко выбираются из сержантского состава, а в большинстве случаев вообще остаются рядовыми.

– Хочешь сказать, репликации как-то влияют на умственные возможности?

– Ну не зря же навыки падают с каждой репликацией. Так может быть и вообще с разумом этакое, как бы правильней выразиться, «затухание» сознания. Хотя это исключительно мои домыслы, и только косвенные доказательства.

– Мда… Если это правда, то репликации это просто отсрочка, такое вот медленное умирание.

– Ага, это меня периодически и вгоняет в депрессию. – Согласился я. – Ладно, пошел я, посмотрю, что там у научного отдела созрело, может быть отрыли что-то полезное.

Поднявшись, я направился в начало лаборатории, пока тяжелая пехота готовилась к очередной попытке зачистки. Сомневаюсь, что ученые успели за столь короткое время что-то узнать, но просто хочется отвлечься от столь неприятных мыслей. А то моя теория, что за продолжительность жизни люди расплачиваются своими мозгами, как-то очень унылая.

Так и оказалось, ученые пока только ходили вокруг да около, пытаясь понять, как правильно подступиться к свалившемуся на них счастью. Зато инженеры уже вовсю описывали и изучали оборудование. Но, по их же словам, работы у них тут на пару месяцев, если не выделят дополнительные подразделения. Со всех сторон засада, тяжелая пехота потеряла чуть больше десятка бойцов практически на ровном месте, просто не ожидая, что оборонный искин примет превентивные меры. Хотя я тоже этого не ожидал, ведь обычно, как только угроза пропадает, все оборонные системы переводятся в режим ожидания и возвращаются на исходные позиции.

Вернувшись, я застал бойцов тяжелой пехоты, выстроившихся для очередного штурма. На этот раз лейтенант решил под прикрытием щитов выпускать мобильные группы с тяжелым ручным оружием, которые должны будут массированным огнем подавлять огневые точки, надеясь только на личную мобильность и индивидуальные силовые коконы. После чего сразу же уходить под прикрытие основной защиты, освобождая боевое пространство для очередной подобной группы.

Я хотел сделать пару замечаний, но в итоге решил не вмешиваться. Я не знаю всех возможностей бойцов, так что мои советы могут только помешать. Пришлось свою группу сразу же проинструктировать на несколько вариантов развития событий, чтобы в случае чего и под ногами не мешаться и помощь оказать. А вот псионы были вполне спокойны, переформировались тройками, где ведущий был основной ударной силой, а остальные вспомогательными или усиливающими элементами. И распределились по мобильным группам тяжелой пехоты для работы в связке с ними.

На этот раз все пошло как по маслу. Самая опасная оборонная часть была уничтожена при первом скоротечном бое и, снова вскрыв двери, тяжелая пехота, не встретив каких-то неожиданностей, начала медленно углубляться в помещения, особо не рискуя и аккуратно зачищая каждые пару метров проходов, часто останавливаясь и высылая вперед саперных дронов для обнаружения заминированных зон.

Даже отсутствие заминированных участков не дало пехотинцам расслабиться до самого последнего момента, и они скрупулезно проверяли все пространство аж до самых дверей в следующий отсек. При этом, шаг за шагом провоцируя мобильными группами проявление очередных пушек и турелей, встроенных в несущие поверхности помещения, после чего концентрированным, массированным огнем подавляли раньше, чем те успевали начать стрелять.

– Пятнадцать минут на отдых! – объявил лейтенант, снимая шлем, когда убедились, что это помещение зачищено. – Дальше работает вторая рота.

Только после этого я расслабился и начал изучать окружающую обстановку. Как оказалось, наши предположения были верны: вдоль проходов были расположены стойки для снаряжения и оружия, причем в строгом порядке слева направо, сначала боевые костюмы, по контурам напоминающие элиги, пока не взломали систему энергетических экранов, точнее рассмотреть не удавалось, дальше два ряда со всевозможными навесными системами на эти боевые костюмы.

– Кварц, Седой, справитесь? – уточнил я у своих технарей, кивком показывая на силовое поле, закрывающее снаряжение.

– Попробуем. – Не стал сразу обещать Кварц, доставая из рюкзака различное оборудование. – Главное, понять, как тут вообще устроена разблокировка этого всего, а то я пока не наблюдаю точки доступа ни для сенсорного открытия, ни для ввода паролей. Так что возможно придется искать центральный пульт.

Последнюю фразу он произнес, уже проходя по стыку стенда и пола специальным щупом, пытаясь что-то обнаружить. Прикинув количество стендов и количество комплектов брони в каждом стенде, при помощи простейшей математики понял, что тут снаряжения примерно на полтысячи бойцов. Зачем спрашивается Администратору столько снаряжения, если у него всего десяток лабораторий был занят производством синтетиков?

– Седой, скинь Кварцу составленный алфавит: пускай ищет похожие символы. Не стоит забывать, что лаборатория построена Атлантами, а значит, снаряжение может быть еще ими заложено, а не Администратором. Ирала, поможешь им, если что? – посмотрел я на девушку.

– Да! – откинув волосы, она показала разъем в районе седьмого позвонка. – Главное, найти, где подключиться.

– Тогда занимайтесь, а я с остальными пойду за пехотинцами дальше обследовать.

Следующее помещение было практически точной копией того, которое мы успели зачистить, вместе с оборонным комплексом, который нас с нетерпением ждал. Но уже наученные горьким опытом пехотинцы отвлекли на себя основной удар, дав псионикам добраться до самых проблемных мест обороны и достаточно быстро разобраться с угрозой. Потеряли на этот раз всего двух бойцов и то только потому, что они сами неосторожно подставились.

Всего таких складов было три, а потом пошли целые ангары, где две сотни человек уже полностью разворачивались в боевое построение без особых помех. А я наоборот становился все более грустным и раздражительным. Алена, постоянно державшаяся возле меня, вообще последний час не разговаривала, прекрасно без слов понимая мое состояние, ведь с ее опытом было настолько же очевидно, что нас ждет, как и с моим.

А вот пехота только все больше оживала, видя огромные богатства, как они думали, вокруг себя. Я же помалкивал, не желая понижать выросший боевой дух бойцов. Но лейтенант что-то заметил, и после зачистки пятого по счету большого ангара не выдержал и попросил уделить ему пару минут.

– Командор, я не понимаю. Если поначалу вы были рады нашей помощи, но чем дальше, тем тяжелее на вас смотреть.

– Леррой, что, по-твоему, находится вокруг нас?

– Эм… – Покрутив головой и еще раз осмотревшись, неуверенно протянул. – Склад техники?

– Правильно. А какой техники?

– Я не понимаю вопроса… – Окончательно стушевался он.

– Ну, вот давай подойдем к вот этому боксу. – Указал я на ближайший пилон с закрепленной там техникой, закрытый силовым щитом, но сквозь который просматривались очертания. – Вот на твой взгляд, чем это может оказаться?

– Судя по отсутствующим очертаниям колесной базы и немного изогнутым очертаниям углов, то, скорее всего, летательный аппарат… – Через пару минут внимательного осмотра выдал он свое мнение.

– В этом и проблема! Поверь моему опыту: очертания явно принадлежат летательному аппарату, рассчитанному на очень большие скорости. Вон видишь два серьезных утолщения в задней части? Ставлю свою руку на отсечение, что это основные двигатели, которые должны позволять этому аппарату развивать максимальную скорость. А теперь подумай, где в Альфариме можно применить устройство таких размеров явно боевого назначения на скорости намного выше скорости звука?

– Эм… Ааа… Не знаю, разве что на минусовых уровнях, потому что наверху слишком плотная застройка, разобьется в первые же пару минут не вписавшись в поворот, ну или снесет десяток другой зданий, если запас прочности достаточно высокий.

– Правильно, он на своих скоростях просто не будет успевать маневрировать между зданий. – Подтвердил я его догадки.

– Судя по габаритам и косвенным признакам. – Вмешалась Алена. – Наверное, это системный истребитель. Весьма возможно рассчитанный и для боев в атмосфере планет. А вон тот чуть более крупный образец напоминает либо малый десантный шаттл, либо штурмовик, из-за искажения энергетического поля точнее не могу сказать. А вон в крайнем ряду большие махины уже точно десантные шаттлы десятка на два, а может и три бойцов.

– Но откуда вы знаете? В Альфариме я ничего подобного не видел.

– Независимо от технологических решений и даже того, какая раса делает устройства, боевые самолеты обладают общими элементами. А мы за свою жизнь, на какие только не насмотрелись, пока были в симуляции Земли. – Отмахнулся, уже рассматривая более приземистый аппарат на двух широких подвижных элементах. – А вот это, скорее всего, какая-то бронированная наземная техника, причем на гусеничном ходу, который в условии отсутствия бездорожья так же не применим в наших условиях. Вероятно, это резервная система, а основное это антиграв или еще какая фигня, но в любом случае техника опять не для Альфарима.

– Но… Но для чего тогда вся эта техника?! Да и снаряжение, оставшееся в первых комнатах? – У лейтенанта на лице начала проступать паника.

– Возможно, для ведения боя на планетах вне Альфарима или для боевой поддержки при добыче ресурсов.

– Так это же хорошо! Значит, где-то есть выход во внешний мир, и мы в действительности не замкнуты в Альфариме…

– Лейтенант, а ты не думал, почему Администратор сам не начал добывать ресурсы или проводить экспансию с захватом внешних территорий?

– Ну, наверное, по каким-то причинам не мог…

– Слышь, вояка, ты реально тормоз. – Влез Раста, все это время, молча слушавший нас. – Если Админ не мог справиться с той угрозой теми силами, которые у него были, то и для нас там будет сплошная задница!

– Твою Сердце, душу мать… – Выругался лейтенант, до которого наконец-то дошло. – Это что же получается, мы прям сейчас суем свою голову очень глубоко в задницу абсолютно без надежды, что сможем из нее выбраться?

– Ты смотри-ка до него дошло. – С каким-то пренебрежением выдавил из себя Ник.

– Не паясничай. – Осадил я его. – Сам всего пару часов назад ходил в таком же недоумении, пока мы вам не разжевали все.

– Прости, виноват. – Поднял он руки вверх, показывая, что признает свою ошибку.

– Лейтенант! – подбежал один из бойцов. – Мы вскрыли очередную дверь, огромное и совершенно пустое помещение, только большая арка по центру.

– Веди! – сориентировался я быстрее Лерроя.

Вслед за бойцом мы добрались до очередной двери-перегородки, достаточно крупных размеров, чтобы пропустить любую из найденной нами техники. Зал за этими дверями был еще больше, чем я мог себе представить, только одна телепортационная арка, расположенная посередине на поворотной платформе, была метров пятнадцать в высоту и метров сорок в ширину. А поражало то, что она занимала едва лишь двадцатую часть пространства круглого зала, в который выводило десятка два ворот. Причем, наши были почти самыми маленькими.

Бойцы заняли позиции полукругом возле наших ворот и не рисковали дальше продвигаться без команды. Как только появилось командование в нашем лице, добровольцы разведчики, получив подтверждение, двинулись вдоль стен, ожидая в любой момент срабатывания оборонных систем. А я тем временем внимательно с расстояния изучал поворотную платформу, на которой находилась телепортационная арка.

– Это не лаборатория. – В итоге выдал я. – Это целый лабораторно-производственный комплекс. – И решил пояснить для тех, кто уставился на меня, не понимая, почему я так решил. – У поворотной платформы ровно столько же позиций, сколько и ворот, уверен, разведчики скоро доложат, что возле каждой двери есть подпись, к какой зоне она ведет. Подозреваю, что тут будут практически все основные исследовательские лаборатории, силовой корпус, цех по переработке полезных ископаемых и тому подобная фигня.

– И что это значит? – немного шокировано спросил лейтенант.

– А это значит, что мы нашли вход в самую глубокую из возможных задниц! А точнее дверь во внешний мир. Ну, естественно, если он работает, и если я не ошибся.