За два дня до свадьбы Блайт поехала вместе с Кейт в аэропорт встречать Лили.

Они не виделись с подругой по колледжу три года. Глядя на поток пассажиров, Кейт сказала:

– Ты можешь себе представить, что последний раз мы встречались на свадьбе Лили?

– Кажется, это было вчера, – тихо сказала Блайт. Она хорошо помнила тот знаменательный день.

Лили, в колышущемся облаке шелка с ручной вышивкой бисером, что стоило больше, чем вся семейная ферма Пэджетов в Айове, казалась феей, сошедшей с золоченых страниц сказки.

– Держу пари, Лили считала, что это навеки, – сказала Кейт. В тот день Лили выглядела такой счастливой, такой влюбленной.

– Почему она нам ничего не говорила? – удивилась Блайт. – О том, что ее брак оказался неудачным.

Кейт пожала плечами.

– Убей, не знаю.

Всего несколько недель назад Кейт думала о трагической ошибке Лили как о лишнем доказательстве того, что нельзя никому отдавать свое сердце, в ответ получишь только боль. Но это было в прошлой жизни. До Слоуна.

– Грустно думать, что она все держала в секрете. Мы должны были быть рядом.

– Я должна была пристрелить его.

Дискуссию пришлось закончить, потому что появилась Лили, и все трое стали обниматься, целоваться и плакать.

Получили багаж, и Блайт повезла всех в «Венецию» – ресторанчик на берегу океана, где им подали жареных цыплят и пиццу с красным перцем. Конечно, в Лос-Анджелесе есть и более знаменитые места, где можно пообедать, но Блайт подумала об этом маленьком ресторанчике, который когда-то был местом сборищ их пестрой творческой общины.

– Чудесно, – с глубоким вздохом сказала Лили, когда они сели за столик на открытом воздухе.

– Ты, наверно, измучилась. – Блайт внимательно присмотрелась к подруге.

– Полет был очень долгим, – со слабой улыбкой согласилась Лили. Как же она не похожа на ту веселую, солнечную девушку, которую знали Кейт и Блайт! – И беби прыгал всю дорогу от Кеннеди до Лос-Анджелеса. – Она положила руки на округлившийся живот.

– Не верится, что ты беременна, – сказала Блайт. Ей ужасно хотелось потрогать живот, но она не решалась. – Наверно, удивительное чувство? – Но тут она вспомнила, что пришлось пережить Лили в последние месяцы, и виновато притушила всколыхнувшуюся зависть.

Лили улыбалась.

– Удивительное чувство. Но и утомительное.

Кейт поняла, что Блайт не ошиблась, заметив, что Лили очень угнетена.

– Слушай, ты сама расскажешь или мы весь остаток дня будем играть в вопросы? – со свойственной ей прямотой спросила Кейт.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала Лили, и сразу стало ясно, что лгунья из нее никудышная. Она переключила внимание на ряд гадалок, разложивших карточные столы на обочине дороги. – Я всегда хотела, чтобы мне предсказали судьбу.

– Я предскажу, – сказала Кейт, – но после того, как ты объяснишь, что тебя так угнетает. Кроме очевидного, разумеется.

– Ничего. – Ее ненакрашенные губы задрожали. – В самом деле. Просто очень долгий полет, а я еще не оправилась после смерти Джуниора, и…

– Джуниор был бабник, – возразила Кейт. – Ради Бога, Лили, этот человек был с любовницей, когда машина свалилась с моста в реку.

Лили подняла голову, глаза повлажнели.

– Он был моим мужем.

Кажется, она сейчас заплачет! Но нет, Лили решительно не хотела портить Блайт настроение перед свадьбой разговорами о том, что она ненавидит мужа, который бросил ее с ребенком на милость его бездушных родителей. Она опять положила руки на живот, на этот раз оберегающим материнским жестом.

Блайт твердо сказала:

– Кейт, прекрати допрос с пристрастием. Она перелетела через всю страну и очень устала. – Она похлопала Лили по руке, на которой уже не было бриллиантового перстня, подаренного Джуниором при помолвке. – Давай я познакомлю тебя с программой свадьбы.

Лили бросила взгляд на листочек с печатным текстом.

– Блайт, ты любишь Алана? – неожиданно спросила она.

Кейт скорчила гримасу, но Блайт ее игнорировала.

– Конечно. Иначе не стала бы выходить замуж.

– А он тебя любит?

– Конечно.

– Он доводит тебя до безумия?

– Если ты о мелких придирках…

– Нет. – Лили подалась вперед, она была непривычно серьезной. – Я имею в виду – в постели. Ты сходишь от него с ума?

Вопрос удивил Блайт потому, что она помнила, как Лили твердо решила лечь в брачную постель девственницей, и никто из молодых людей не сумел ее переубедить.

– Это очень личный вопрос, Лили, – мягко сказала Блайт и оглянулась, не слышит ли их кто-нибудь.

– Вы с Кейт всегда рассказывали о мужчинах, с которыми спите, – почему здесь должно быть исключение? – Лили настаивала, решив докопаться до правды.

– Потому что Алан – исключение. – Блайт до сих пор не желала признавать, как она разочарована их любовными отношениями. – Лили, он тот, кого я люблю. Мужчина, с которым я собираюсь прожить всю жизнь. Мне неприятно обсуждать интимные моменты даже с вами.

Лили понимающе посмотрела на нее.

– Пожалуй, я поняла. У меня не так много опыта, но одну вещь я знаю твердо: если мужчина не вызывает у тебя чувство полета, если ты не можешь заставить его гореть, ты обрекаешь себя на страдания.

Кейт услыхала в этой фразе больше, чем Лили собиралась сказать о своем браке. А еще Кейт поняла, насколько особенными были ее любовные отношения со Слоуном. Лили права, Кейт и Блайт уже и прежде имели любовников, но никогда еще она не встречала мужчину, который заставил бы ее летать так, как Слоун Уиндхем.

За эту мысль цеплялась следующая: Слоун верит, что им суждено прожить вместе всю оставшуюся жизнь. Теперь это уже не кажется безумием.

За обедом три подруги болтали о школьных денечках, поглядывая на покупателей липкого тающего пломбира с сиропом, а потом три гадалки порознь предсказали им судьбу, и каждая узнала, что после нескольких разочарований она встретит настоящую любовь, получит богатство и славу.

– К чертям любовь и славу. Я выбираю богатство, – заявила Лили, когда они уже стояли на берегу возле машины Блайт. В голосе слышалась непривычная твердость. Кейт и Блайт переглянулись. Обе вспомнили фермерскую девчонку, не интересовавшуюся деньгами и в результате вышедшую замуж за самого богатого жениха на восточном побережье.

Блайт снова подумала, что не время копаться в переменах, произошедших с Лили.

– Я выбираю славу, – заявила она и про себя подумала, что история Александры Романовой вознесет ее к вожделенному сонму лауреатов «Оскара».

– Что ж, мне достается любовь, – решила Кейт.

Зная отношение Кейт к этой теме, Блайт и Лили рассмеялись. Кейт только усмехнулась: знали бы они, что она считает это наилучшей долей!

Они как будто вернулись к тем прекрасным временам, когда готовились к выпускным экзаменам и хохотали по любому поводу.

К сожалению, жизнь не останавливается на прекрасных мгновениях, думала Лили, глядя, как Блайт ведет машину в горы. Жизнь продолжает свои бесконечные приливы и отливы, как море, хочешь ты этого или нет.

День свадьбы выдался ясным и солнечным. Алан хотел провести венчание в большой церкви, куда можно было бы пригласить многочисленный персонал больницы, но в конечном счете неохотно согласился на тесный кружок друзей Блайт у нее в саду. Опять, как в старые времена, три женщины одевались и прихорашивались к свадьбе все вместе в спальне Блайт на втором этаже.

В саду арфистка, нанятая по такому случаю, развлекала музыкой небольшой кружок гостей и родственников, сидящих на взятых напрокат стульях, обтянутых белым атласом. В белой беседке, украшенной алыми розами, стоял Алан, высокий и прямой; рядом стоял шафер, тоже доктор. Ждали выхода невесты.

Блайт посмотрела на жениха через балконную дверь – в черном костюме он смотрелся чрезвычайно красиво, светлые волосы, тронутые сединой, блестели на солнце.

Я люблю его, твердила себе Блайт. Люблю. О, временами он бывает занудой. Но пусть лучше скучный, чем рыщущий вокруг, как распущенный мальчишка.

Алан недооценивает ее работу, и она понимает, что иногда он будет обвинять ее в том, что они редко видятся. Особенно сейчас, когда она поглощена работой над проектом. Но без Алана с его жалобами она быстро превратится в хмурую, неулыбчивую, заезженную клячу, каких любит изображать Джоан Кроуфер в своих черно-белых картинах о деловых женщинах.

Алан к ней хорошо относится, уверяла себя Блайт. Он будет заботливым мужем. И образцом сильного мужчины для их детей.

Мысли Блайт прервала Лили.

– Тебе везет, – сказала она, глядя с балкона в сад. – Моя бабушка Пэджет всегда говорила: «Счастлива та невеста, на которую светит солнце».

Она улыбалась, но только глухой не расслышал бы грусть в тихом голосе. Подруги вспомнили, что, когда Лили выходила замуж за все эти нью-йоркские миллионы, лило как из ведра.

– Мысль хорошая, Лили, но я не уверена, что у нас она справедлива, – сказала Кейт. – Потому что в Калифорнии каждый день солнце, а разводов не счесть.

– Наверно, ты права. – Лили разгладила свое платье будущей мамы. – Просто так говорится.

– Все равно это хорошая мысль, – сказала Блайт, желая вернуть улыбку на ее бледные губы.

Подаренные часы в спальне Блайт пробили час, возвещая, что им пора спускаться.

Блайт сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это не удалось. Она судорожно прижала руки к груди.

– Еще есть время передумать, – Кейт сделала последнюю попытку. Захваченная любовью к Слоуну, она желала обеим подругам такого же счастья, как у нее.

– Не глупи. – Блайт распрямила обнаженные плечи, и Кейт показалось, что она готовится к длинному пути на электрический стул. – Я не могу разочаровывать всю эту толпу внизу.

Кейт захотелось, чтобы вдруг позвонил губернатор и отменил приговор. Встретившись взглядом с Лили, она поняла, что их мысли совпадают.

– Лучше разочаровать горстку друзей, чем всю жизнь корить себя за ошибку, – посоветовала Лили, и ее тон был так же серьезен, как у Кейт.

Блайт тряхнула головой и натянуто рассмеялась.

– Ей-Богу. Вы преувеличиваете обычное предсвадебное волнение.

Она подхватила с кровати букет белых орхидей и пошла к двери. К жениху.

Кейт быстро взглянула на себя в зеркало, не пострадала ли косметика, и, еще раз обменявшись тревожными, огорченными взглядами, Лили и Кейт последовали за невестой.

Лили первой вышла на белую дорожку. Фигура беременной женщины вызвала перешептывание среди гостей и нахмуренный взгляд жениха, но большинство присутствующих заулыбались.

Следующей была Кейт. Слоун сидел в первом ряду между родителями Блайт и Натали Ландис, смотрел на любимую женщину и думал о том, что из нее получится ошеломляющая невеста. Теперь, когда они преодолели препятствие в лице его матери, Слоун был уверен, что это произойдет, и скорее раньше, чем позже.

Увидев, что в дверях появилась Блайт, арфистка заиграла свадебный марш. Все гости обернулись посмотреть на невесту.

Кейдж получил устное приглашение во время их ланча в «Шардоне». Он сидел где-то на середине пути по белой дорожке. Проходя мимо, Блайт вдруг его заметила.

Их глаза встретились. Сцепились так же, как это произошло в тот короткий, волнующий миг у него на катере. На этот раз вместо ожидаемой ясности ума ее мысли смешались с его.

«Ты не можешь так поступить», – сказали его взбешенные глаза.

«Я должна», – ответил ее взгляд.

«Ты ничего не должна. – Он со страстью кинулся в атаку. – Оставайся со мной. Прямо сейчас».

«Не могу». – Блайт забеспокоилась, что задерживается возле его стула и гости уже шушукаются.

«Можешь. – Всей силой своей воли он удерживал ее. – Я тебе помогу».

Вслух они не сказали ни слова. В этом не было необходимости: говорили глаза и мысли.

Господи, помоги! У Блайт появилось сильнейшее искушение принять небывалое предложение Кейджа, как вдруг послышался низкий, все усиливающийся грохот, как будто на них надвигался поезд.

Тут оно и произошло.

Мощный толчок под ногами опрокинул Блайт на Кейджа, и оба упали на землю. Гости попадали с белых атласных стульев во все стороны, давя друг друга, крики ужаса не слышны были за оглушительным ревом содрогающейся земли.

Вода выплеснулась из фонтана и окатила Алана, его швырнуло из беседки в кусты роз, где он безнадежно запутался в колючих ветках.

Трясущаяся земля лишила Лили ориентации, ей казалось, что она тонет в море, в темноте. С Первым толчком она упала на колени и инстинктивно обхватила руками живот, чтобы защитить свое неродившееся дитя от разгула стихии. Зажмурившись, она твердила молитвы, заученные в детстве.

Время странным образом затормозилось. Слоун, выкинутый из кресла в первом ряду, старался пробраться к Кейт. Она лежала неподалеку и, кажется, была без сознания: ее стукнуло дверью, буквально вылетевшей из рушащегося дома.

Блайт не в первый раз переживала землетрясение, но это было самым сильным. Оно длилось целую вечность. Стекла дождем сыпались из окон. Не в силах бежать, она вцепилась в Кейджа – тот лежал на ней, чтобы защитить от падающих обломков, – и ждала, когда же этот кошмар закончится.

Землетрясение кончилось так же неожиданно, как и началось. Стало тихо до глухоты.

Слоун вскочил на ноги, стремясь к Кейт, но тут второй, еще более сильный толчок повалил его на колени.

Когда он добрался до нее, второй толчок землетрясения прекратился. Слоун приподнял дверь, страх впрыснул ему в кровь столько адреналина, что он отшвырнул тяжелую дверь, как перышко.

– С тобой все будет хорошо, – истово повторял он, как будто слова могли это сделать. Он приложил платок к ране на лбу у Кейт.

К его облегчению, это оказалась лишь ссадина. Кейт открыла глаза и изумленно смотрела вокруг.

– Боже мой, я боялся, что потерял тебя. – Слоун дождем обрушил поцелуи на перемазанное лицо Кейт. Сердце продолжало стучать с ненормальной скоростью, но оно уже не вырывалось из груди.

– Ни за что! – Она подняла руку к его лицу и не отдернула ее, когда запястье пронзила острая боль. В голове болезненно пульсировало.

– Черт возьми, Кейт, мы принадлежим друг другу.

– Да. – Это была самая святая правда.

Адреналин все еще бушевал в крови, и Слоуна качало. Пытаясь утихомирить чувства, он ее не сразу расслышал.

– Я все понял про твоих родителей, но я не похож ни на твоего отца, ни на какого-нибудь отчима. Я знаю, как ты относишься к деятелям кино, но я тебя люблю. И я не желаю больше слышать никаких возражений. Потому что… – тут он оборвал себя и уставился на нее. – Ты это сказала? То, что я думаю?

– Да, Слоун, я выйду за тебя замуж.

Облегчение, радость, любовь пронзили Слоуна. Он нежно обнял Кейт и поцеловал.

– Не могу же я отказать человеку, который буквально сотрясает землю. – Кейт договорила это уже на берегу. С беззвучным смехом она закинула руки Слоуну на шею и повисла на нем.