ЗДЕСЬ-ТО И ОБНАРУЖИЛ ЕЕ СТАРБАК, лежавшую в снегу как замерзшая малиновка. Впервые в жизни взяв ее на руки, он испытал всю силу подлинной ярости, способной толкнуть человека на преступление.

– Черити.

Он провел ладонями по ее лицу, сметая снежинки.

– Любимая, очнись.

Ресницы темной тенью легли на ее бледные щеки. Губы были чуть приоткрыты. Лишь легкое облачко дыхания, срывавшееся с этих губ, удерживало Старбака от паники.

Она не умерла. Но близка к этому благодаря ему. Потому что Старбак подозревал, какой бы дикой ни была эта мысль, что напавший на Черити преступник охотился за его работой.

– Черити, пожалуйста, ты должна очнуться.

Ее ресницы вспорхнули вверх.

– Старбак? – Неуверенно улыбнувшись, она поднесла ладонь к его лицу. – Ты вернулся.

– Я же сказал, что вернусь. – Прошлой ночью, черт бы его побрал. Он обещал вернуться много часов назад, но, как идиот, позволил Дилану и его загадочному происшествию захватить себя с головой и позабыть о времени.

Его злость на себя за то, что оставил Черити одну на столько долгих часов, была сметена леденящим душу страхом. Стоило ему задержаться в лаборатории еще на несколько минут…

Нет! Эта мысль невыносима! Выкинув из головы образ безжизненной Черити, он покрепче прижал ее к себе, намереваясь унести в дом.

Но, несмотря на совершенно очевидный удар по голове, Черити тут же доказала, что с мозгами у нее все в порядке.

– Как ты сюда попал? – вдруг спросила она.

– А как ты думаешь? Я вернулся домой, тебя там не было, и я пошел тебя искать. – Он всего лишь несколько раз так откровенно лгал ей. На самом-то деле, мысленным взором увидев ее в снегу, он просто использовал телекинез.

– Но на снегу только мои следы. Да еще вот эти, – возразила она, указывая на цепочку следов, убегающую в сторону леса. Для Старбака они были слишком малы, поэтому она догадалась, что они принадлежат неизвестному, ударившему ее по голове.

Черити обвела взглядом непотревоженный снег вокруг и подняла глаза на Старбака.

– Мне кажется, – сказала она, – что нам пора поговорить.

Пока он нес ее к дому, Черити изо всех сил убеждала себя не верить собственным глазам.

Старбак в свою очередь соображал, каким образом ему объяснить, что он наполовину землянин, наполовину сарнианский космический пришелец, из-за вспышек на солнце случайно капельку сбившийся с курса и оказавшийся на другом конце нужного ему континента, причем за две сотни лет от необходимого времени.

Поверит ли она? Шансов у него не больше, чем у зеленых человечков, о которых ей докладывали, мрачно решил он.

– Я сварю кофе, – сказал он, топая ногами, чтобы отряхнуть снег, когда они добрались до дома.

– Можешь уже поставить меня на ноги, – сказала она. – А еще у меня такое чувство, что понадобится нечто покрепче кофе.

– Полагаю, ты права.

Она покачала головой, все еще не в силах поверить в свои собственные догадки. Нет, должно быть логичное, разумное объяснение всему этому. Нужно лишь его найти.

А может быть, решила она в отчаянии, я просто сплю? Чтобы убедиться, Черити ущипнула себя. Сильно.

– Зачем ты это сделала?

– Я надеялась, что все это сон.

– Боюсь, что это не сон, Черити. – Она еще не слышала такой серьезности в его глубоком голосе. Серьезный тон плюс сожаление в его глазах напугали ее.

– Угу. Я и сама пришла к такому же выводу. – Черити прошла в соседнюю комнату. Старбак, по пятам следовавший за ней, уткнулся ей в спину, потому что она вдруг резко остановилась.

– Черити? – По спине у него побежал холодок. – Что случилось?

– Компьютер Дилана, – прошептала она. – Им кто-то пользовался. – Она подошла к столику и пробежала пальцами по клавишам. Прорезь для дискеты была открыта. Она захлопнула крышку. – Помнишь, мне почудился какой-то странный звук в ту ночь, когда я тебя сюда привезла?

Воспоминания хлынули потоком. Он вспомнил свое ощущение, что Черити в опасности и что он должен ее спасти, но его ослабевшее тело отказалось тогда ему повиноваться.

– Ты обыскала комнату – и ничего не нашла.

– Верно. – Ее почему-то уже не очень удивляло, что ему известны ее действия в тот момент, когда он, казалось, был без сознания. – Но в конце концов я решила, что мое воображение сыграло со мной шутку.

– Из-за всех этих разговоров о приземлении инопланетян.

– Наверное, они все же имеют к этому отношение, – неуверенно призналась она.

– Но ты же не можешь всерьез считать, что зеленые человечки внедрились в компьютер Дилана?

– Нет! – Его предположение ее насмешило. – Даже мое воображение до такого не дойдет. Но Дилан так секретничал со своей работой. Меня не удивило бы, если бы кто-то захотел к ней подобраться.

Увы, но Старбак пришел к тому же выводу. Тем более раз кто-то пытался забраться в лабораторию. Очевидно, решил Старбак, когда взломщику не удалась попытка в лаборатории, он предпринял еще одну – забрался в дом Черити в надежде, что Дилан не засекретил информацию.

– Кто бы ни воспользовался компьютером, это наверняка тот самый, кто ударил тебя.

– Похоже на то, – кивнула Черити. – И я бы вызвала полицию, но, к несчастью, я и есть полиция.

Она потерла затылок, где начинала пульсировать боль, и с удивлением обнаружила на пальцах красные следы.

– Да у тебя кровь!

Старбак, за тридцать лет не видавший никакой крови – ни зеленой сарнианской, ни красной земной, при этом зрелище готов был упасть в обморок. Но мысль, что это кровь Черити окрасила ее тонкие пальцы, вызвала в нем новую вспышку ярости и унесла тошноту.

– Да это просто ссадина, – с вымученной улыбкой сказала она.

Она была очень храбрая. Старбак должен был это признать. Он видел, как все бледнее становятся ее щеки, видел боль в ее глазах и знал, что она ни за что не признается в страданиях.

– Наверное, так, – согласился он. – Но нам нужно ее промыть, чтобы не попала инфекция.

Она покачала головой и тут же пожалела об этом, потому что в голове как будто начался камнепад.

– Нам нужно поговорить.

– Поговорим позже. А сейчас займемся раной. Где у тебя дезинфицирующие средства?

– В ванной. Ох уж эти мужчины, – фыркнула она. – Вечно суетитесь по пустякам.

– А вы, женщины, вечно упрямитесь. – Прежде чем она успела возразить, он подхватил ее на руки и зашагал в сторону благоуханной комнаты с цветастыми стенами.

– Старбак, – запротестовала Черити, – я прекрасно сама пройду пару футов.

– Ты очень бледна. Я не хочу, чтобы ты потеряла сознание.

– Да это же просто смешно. Я никогда не теряю сознания. – Дрожащими пальцами проведя по волосам, она с удивлением обнаружила, что они все в крови.

Он опустил крышку и посадил ее на стульчак. Цветы на стенах действительно начали пританцовывать или это всего лишь ее воображение?

– Еще новичком я работала в паре с копом-ветераном. За плечами у него было семнадцать лет работы, а до пенсии – всего каких-то полгода. И тут мы получаем вызов. У женщины на шоссе Сан-Диего прямо в машине начались роды.

Черити моргнула. Нет, все-таки не воображение, поняла она. Цветы и в самом деле пустились в пляс. В хороводе. Стремительном. Она закрыла глаза.

– Напарник сказал, что все берет на себя. Но как только показалась головка младенца, этот огромный, сильный парень фунтов на двести рухнул в обморок.

Пол под ногами поплыл.

– В результате я совершенно самостоятельно приняла роды. Девочку. Восемь фунтов три унции. Ее назвали…

Черити наклонилась вперед, и если бы Старбак ее не поймал, упала бы прямо на пушистый белый коврик.

СТОЯЛО ЛЕТО. Солнце по цвету напоминало превосходное свежевзбитое масло. Оно ласкало ей лицо. Черити лежала на спине на поле среди розовых и лиловых цветов. Она закрыла глаза и купалась в роскоши полнейшего безделья.

Услышав звук приближающихся шагов, она сразу поняла, кто это.

– Я искал тебя. – Глубокий голос был ей так чудесно знаком.

Ей понадобилось невероятное усилие, чтобы смахнуть восхитительную летаргическую лень, но Черити все же справилась – и открыла глаза.

– А я ждала тебя, – произнесла она, глядя снизу вверх на мужчину, чей силуэт четко вырисовывался на фоне неба и солнца.

Лица его ей не было видно, но она так хорошо его знала. У него темные волосы – черные как вороново крыло. И глаза у него темные, цвета обсидиана, только намного мягче. Особенно когда они смотрят на нее.

Он опустился рядом с ней на колени, и она убедилась, что не ошиблась. Не спрашивая, каким образом или почему он здесь, она подняла руку к его смуглой щеке.

– Я тебя ждала, – нежно, едва слышно повторила она. – Всю жизнь.

– Какое совпадение, – прошептал он. Поймав ее руку, он прижался губами к ее ладони, заставив руку запылать. – Потому что я тоже искал тебя всю мою жизнь.

Их свела судьба. И теперь в прелюдии не было нужды. Его умные руки освободили ее от одежды; длинные тонкие пальцы справились с пуговицами ее сарафана с ловкостью, неудивительной для мужчины, столько лет игравшего главную роль в ее грезах.

Цветастый легкий сарафанчик как по волшебству исчез, и она осталась в одном лишь персикового цвета белье, отделанном кружевами цвета слоновой кости.

– Ты так прекрасна. – Его палец мучительно медленно прошелся по кружевам лифчика, зажигая тело таким огнем, что она поразилась, почему не сгорают шелк и кружева.

– Я слишком толстая. – Какая-то кошмарная причина заставила ее признаться ему в этом. – Мне необходимо сбросить десять фунтов.

– Это смешно. – Его руки скользили по ее телу. – Ты такая, как надо. – Он накрыл ладонью ее грудь, и она заныла от нежного прикосновения. А когда он прикоснулся кончиком большого пальца к ее спрятанному под шелком соску, Черити ощутила удивительное тепло предвкушения между бедрами. – Везде, где у тебя округлость, Черити, любимая… – его губы увлажнили сначала шелк, а потом кожу под ним, – у меня впадина.

Он вытянулся рядом с ней и привлек ее к себе.

– Видишь? – Его губы щекотали ей ухо, шею. – Мы вместе – одно целое.

Казалось, его слова были истинной правдой. Ее тело, которое она всегда считала чересчур округлым, смыкалось с его телом, как частички одной головоломки.

– Одно целое, – согласилась она, обнимая его за шею. Ее тело было восхитительно легким. Свободным. Сладкий восторг заливал ее, как летнее солнышко.

Легкий ветерок прошелестел по полю, и цветы закивали своими синими головками. Колибри, сверкая изумрудными горлышками, порхали вокруг и собирали своими удлиненными клювиками благоуханный нектар – почти так же, как мужчина ее грез, который сейчас приник к ней поцелуем.

Его губы пили и пили нектар ее губ, будто он никак не мог насладиться их вкусом. Губы ее разомкнулись с легким вздохом, обещая все, что она могла ему дать. Все, что она когда-либо сможет ему дать.

Солнце как будто не желало покидать ее кожу, согревая ее до последней косточки; воздух пьянил сладким ароматом цветов и солоноватым привкусом моря. И безошибочным запахом желания.

Его руки еще крепче обвились вокруг нее, прижали ее с такой силой к его телу, что бриз не мог бы между ними проникнуть. Одежда их исчезла, унесенная, казалось, все разгорающимся жаром их взаимного влечения, и, когда она провела пальцами по мощным мускулам его спины, в награду ей раздался его тихий, такой мужской стон.

Она услышала свое имя, теплом его дыхания овеявшее ее грудь, а потом вдохнула это имя в себя из его вернувшегося к ее губам рта. Его грудь покрывали жесткие темные волосы, и от их колкого прикосновения к ее твердым, сверхчувствительным соскам она испытала сладостное вожделение.

Никогда прежде не ощущала Черити себя до такой степени заложницей собственных эмоций. И никогда не ощущала себя до такой степени свободной. Мягко рассмеявшись, она выскользнула из его объятий. Опустилась рядом с ним на колени на благоуханное ложе из цветов и провела ладонями по его загорелому телу – лаская, массируя, возбуждая.

Она сорвала лиловый цветок и проложила дорожку по его плечам, груди, животу. Она провела ярким комочком сначала по одному бедру, потом по другому, восторженно наблюдая, как одна за другой напрягаются под бронзовой кожей его мышцы.

Такой мужественный, думала она, замирая от счастья. И мой. Полностью мой.

Казалось, они были единственными людьми во Вселенной. Первыми мужчиной и женщиной. Или же последними. Как Ева, подсказала она. Как Адам, подтвердил он.

В ярком свете летнего дня им открылись все древние как мир тайны. Спешить было незачем, предвкушение лишь повышало удовольствие. Время остановилось ради этого невероятного мгновения.

Сквозь золотистый туман до нее донеслось ее имя. Черити. Все его чувства к ней, вся его любовь прозвучали в одном-единственном слове. Оно звенело песней. Или молитвой. Оно было прекрасно.

– ЧЕРИТИ. – Старбак провел влажной салфеткой ей по лбу, щекам, по закрытым векам. – Любимая, очнись, пожалуйста. Ты меня пугаешь.

Сон исчезал, растворялся в глубинах ее сознания. Черити изо всех сил пыталась удержать его.

– Черити. – Она услышала тихое проклятие. – Я вызову врача.

– Нет. – Фантазия рассеялась, как туман над деревьями, оставив ее разочарованной и неудовлетворенной. – Я в порядке.

– Ты уверена?

– Да.

Черити раскрыла глаза и уткнулась прямо в темный взгляд Старбака. Она была уже не в ванной. Она лежала поверх цветастого одеяла бабушки Прескотт. Старбак сидел на краю кровати, его красивое лицо потемнело от тревоги.

– Мне снился ты.

Старбак провел тыльной стороной ладони по ее все еще бледным щекам.

– Надеюсь, улыбка вызвана именно этим.

– Это был такой чудесный сон, – призналась она. – Было лето, и мы лежали…

– … на цветущем поле. И ты сказала мне, что ждала меня всю свою жизнь. А я ответил, что искал тебя всю свою жизнь.

– Да.

Его слова должны бы были ее удивить. Две недели назад она ни за что не поверила бы, что два человека способны мыслить в подобной гармонии. Но две недели назад она не была знакома со Старбаком.

– Ты читал мои мысли, верно?

– Да. И я должен за это извиниться, но, если честно, я не испытываю стыда. Потому что именно в тот момент я осознал, насколько истинны эти слова.

Его любящий взгляд скользнул по ее лицу, задержался на губах.

– Я искал тебя всю мою жизнь… Сюда меня привели не вспышки на солнце. Меня привела судьба. И ты. – Он погрузил пальцы в ее волосы, обвил их медными прядями, любуясь их переливами в рассеянном свете лампы. – Потому что ты – моя судьба, Черити Прескотт.

А он – ее. Как чудесно звучит. Как восхитительно, сказочно чудесно. Но опыт подсказывал Черити, что сказка, какой бы она ни была привлекательной, всегда оказывалась лишь великолепной иллюзией.

– Если это правда, почему у тебя такой вид, как будто случилось несчастье? Все дело в той женщине? С которой ты был обручен?

– Нет. Да… – В полном смятении от происходящего, Старбак поднялся и принялся мерить шагами комнату. – Села связана с этим, – признался он. – Но не так, как ты думаешь. Просто она олицетворяет все, что меня окружает. Весь мой мир.

Села. Значит, у этой женщины – ее соперницы – есть имя, которое делает ее куда более реальной.

– Наверное, будет лучше, если ты расскажешь мне все до конца, – предложила она спокойно, хотя до спокойствия ее душе было далеко.

Старбак знал, что она права. Он обязан был рассказать ей правду. Всю правду. Он вздохнул.

– Мы еще не промыли твою рану, – сказал он. – Кроме того, необходимо позвонить Дилану и предупредить его о возможной опасности. И еще: я думаю, что ты права насчет чего-то покрепче.

– Это так скверно?

– Все зависит от того, как ты на это посмотришь.

Он вернулся в ванную и разыскал пузырек с перекисью водорода, ватные тампоны и полотенце. Смочив тампон, он провел по неглубокой ссадине.

– Это действительно неопасно, – подтвердил он. – Уже начала затягиваться.

– А что я говорила? – рассеянно отозвалась она, вся в тревоге по поводу тайн Старбака.

Черити помнила, что однажды испытала нечто похожее. Когда ей было шесть лет и на Касл-Маунтин приехал луна-парк, Дилан уговорил ее посетить смешной аттракцион, оказавшийся совсем даже не смешным. Нервная дрожь колотила ее, пока она осторожно пробиралась по темным и узким пещерам, каждую секунду ожидая появления какого-нибудь чудовища.

Вот тогда-то она и поняла, что невидимые чудовища значительно страшнее тех, с которыми ты встречаешься лицом к лицу.

– Ну, вот. Готово. – Голос Старбака прервал ее воспоминания.

– У тебя очень чуткие пальцы.

– Твои мысли были настолько далеко, что я сомневаюсь, чтобы ты заметила, даже если бы я треснул тебя по голове еще разок, – мягко ответил он.

Он вышел из комнаты. Она услышала обрывки разговора и догадалась, что на проводе ее брат. Потом он вернулся с двумя бокалами коньяка.

– Дилан очень тревожится о тебе, – рассказал он. – Я его заверил, что, насколько возможно при данных обстоятельствах, ты в порядке. И пообещал, что не оставлю тебя одну.

Старбак набрал побольше воздуха, прежде чем добавить:

– Кроме того, я сообщил ему, что намерен рассказать тебе правду о моей миссии здесь.

– Дилан знает?

– Он знает все. Он отговаривал меня, но потом, осознав, что переубедить меня не удастся, пожелал удачи. – Он протянул Черити один из пузатых бокалов. Примостившись на краю кровати, он долго сидел молча, всматриваясь в янтарную глубину напитка, словно в поисках слов для объяснения необъяснимого. – Честно говоря, не знаю, с чего начать, – признался он.

– Может, лучше всего – с самого начала?

Он рассмеялся, но очень горьким смехом.

– С самого начала, – протянул он. – Ладно.

Он тряхнул головой, в несколько глотков выпил коньяк и поставил пустой бокал на столик у кровати.

– Все началось, – медленно, осторожно произнес Старбак, – в одной галактике, далеко-далеко отсюда.