Нужно выпить. Под воздействием алкоголя рождаются лучшие планы. Ради разнообразия я пришла на работу вовремя, и мой босс не переставая бросал в мою сторону удивленные взгляды. Хотя постойте, скорее всего, причина была не в этом, а в Айзеке.

Итак, мы на месте — в мрачной занюханной дыре в подвале одного из домов в Камден-Тауне под названием «Нирвана». Очень оригинально для бара, знаю. Я здесь работаю за стойкой: темные тени, черная майка, драные джинсы. А в данный момент подаю напитки и веду разговоры с пьяным парнем в белой, застегнутой на все пуговицы рубашке, у которого на лбу написано «ботаник».

Да, Айзек напился и, да, на общем фоне он выглядел белой вороной.

— Кто этот «Еще стаканчик»? — спросил мой босс, Джим, в очередной раз подходя ко мне. В свои сорок пять лет он вел такую насыщенную жизнь, словно ему все еще двадцать.

— Айзек. Его зовут Айзек. Мы познакомились сегодня, и у него душевная драма. Будь добр, — крикнула я ему в ухо, указывая взглядом на колонки, из которых орала музыка в стиле гранж.

— Значит, я стоял на одном колене, представляете? Держал в руке кольцо, а она качала головой, — Айзек икал на протяжении всего своего рассказа. Он разговаривал с молодой парой возле барной стойки. Они оба внимательно его слушали. На их лицах читалось полнейшее изумление, и они то и дело качали головами, приговаривая «ох» и «ах». Я слушала эту историю раз за разом в течение добрых двух часов или около того.

Наверное, притащить его в бар в итоге оказалось не такой уж хорошей идеей. Должна признать, он здорово напился. Бедный Айзек.

— Можно мне еще стаканчик? Пожалуйста, Ме-е-е-елоди, — прикрыв глаза, он пропел мое имя и подвинул мне свой стакан. Айзек улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки.

— Конечно, еще один стаканчик, и мы можем прямиком отправляться в больницу. — Я покачала головой, а парень разочарованно застонал: — Да ладно тебе, Мелоди. — Он снова улыбнулся, и мое сердце пропустило удар.

Какой же Айзек красивый, даже если выглядит по-детски глупо.

Хотелось провести рукой по его волосам, но… пришлось тут же отогнать от себя эти мысли.

— Думаю, с тебя хватит, — улыбнулась я в ответ и уже собралась забрать стакан, но его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, а наши взгляды встретились.

— Думаю, нужно потанцевать, — кивнул Айзек, подпевая словам звучащей песни. — Мне нравится эта песня.

А мне нравишься ты. Внутри все сжалось.

— Пойдем потанцуем. — Он указал на танцпол и, выпустив мою руку, расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Однако моя рука осталась на том же месте — на стойке, рядом с его рукой.

— Не могу, я на работе, — возразила я, но в ту же секунду за моей спиной возник Джим. Боже, терпеть не могу, когда он так делает. Временами даже моя мать не может тягаться с ним в любопытстве. Джим толкнул меня локтем и указал на Айзека, который уже встал и, пританцовывая возле барной стойки, выжидающе смотрел на меня.

— Иди, потанцуй с этим парнем. Его кинули — девчонка отказала ему и оставила лить слезы на берегу реки…

— Я знаю, Джим. Не рассказывай мне сказки. Я была там, — ответила я ему, приподнимая брови.

— Да? Значит, ты понимаешь. Иди, потанцуй с ним немного, утешь парня.

Вот тебе раз. Даже мой босс одобряет. Ну, раз он готов мне платить зарплату за то, что я буду танцевать с Айзеком, разве можно отказываться?

Пока я снимала с себя черный фартук, Айзек уже покачивался на танцполе, хлопая в ладоши и выкрикивая мое имя.

Мое имя. Мне нравилось, что он звал меня и хотел танцевать со мной. Нравилось настолько, что я не стала тратить время и обходить барную стойку, а просто перепрыгнула через нее.

— Вот она! — выкрикнул Айзек, когда я, пританцовывая, направилась к нему.

Кто бы мог подумать, что Парень из офиса окажется хорошим танцором? Я считала, что это не про Айзека, и представляла его немного неуклюжим. По крайней мере, не настолько владеющим своим телом. Айзек всегда казался таким аккуратистом: чисто выбрит и хорошо одет. И вообще не ассоциировался с любителем шумных вечеринок.

— Вот чего мне не хватало! — пытаясь перекричать музыку, вопил он мне в ухо. У меня закружилась голова, словно я тоже слегка опьянела. — Я так давно не танцевал. С тех пор, как устроился на работу в банк.

Я не сказала ни слова, просто кивнула.

Имя Кэти мы вообще не упоминали. Просто танцевали друг с другом — в очень опасной близости — пока моя смена не закончилась. Джим помог мне довести его до моего дома, который — Слава Богу! — был всего в двух кварталах от «Нирваны».

— Уверена, что справишься, если он останется у тебя? Я мог бы забрать его на ночь к себе, — сказал Джим, когда мы уложили Айзека на мой диван.

С довольным стоном он свернулся калачиком на краю и улыбнулся. Свисающая челка упала ему на глаза.

— Спасибо, что отвезли меня домой, — сонно пробормотал он.

Сдержав смешок, я проводила Джима до двери.

— Все нормально. Он уже в отключке. Джим, он как потерявшийся щенок. Я справлюсь. Плюс, в соседней комнате Джон и Майк.

Да-да, в одной квартире со мной живут двое мужчин. Джон и Майк — пара геев, мои друзья. Уж они-то позаботятся, чтобы в присутствии Айзека со мной ничего не случилось. Хотя, наверное, именно за мной и надо приглядывать. Шутка. Просто шучу. Я бы никогда не позволила себе ничего с ним — с пьяным мужчиной, влюбленным в другую женщину. Несмотря на мою склонность к мазохизму, я слишком сильно люблю себя, чтобы добровольно пройти через такое.

Выпроводив Джима, я вернулась к Айзеку и укрыла его своим розовым махровым пледом. Он снова перевернулся во сне — на этот раз лицом ко мне — и какое-то время я просто смотрела на него. Никто не узнает… уже поздняя ночь и рядом никого.

Склонившись над ним, я осмелилась убрать волосы с его лица — осторожно, стараясь не касаться кожи. Я боялась, что он проснется. Мне не хотелось его будить.

Всего несколько часов назад ты был просто Парнем из офиса, а я — просто сумасшедшей девушкой с розовыми волосами, которая поет на улице во время твоего обеденного перерыва.

Я изучала его лицо — такое безмятежное — и удивлялась, как кто-то может сказать «нет» кому-то такому красивому и нежному.

— Мы вернем ее, — прошептала я и уже собиралась встать, как вдруг Айзек коснулся моей руки и пробормотал во сне:

— Люблю тебя, Кэти.

Я закрыла глаза и кивнула.

«Она просто дура, а ты влюбленный дурак», — подумала я, делая шаг назад по направлению к своей спальне.

«Знаю, знаю. Я тоже самая настоящая дура», — говорила себе я, лежа в кровати с широко открытыми глазами. Даже не знаю, как долго не могла заснуть. Эти чертовы бабочки в животе даже не пытались угомониться. Попробуй тут уснуть, когда в соседней комнате парень, о котором мечтаешь уже несколько месяцев! Размышляя над тем, как помочь Айзеку, я все-таки уснула.

Я рядом только потому, что хочу помочь ему. Придется почаще напоминать себе об этом. Ты все поняла, Мелоди?

Создание грандиозного плана придется отложить до утра.

* * *

— Симпатичный, — склонив голову набок, Джон разглядывал все еще спящего Айзека.

Было около одиннадцати часов утра. Солнце давно взошло, и я варила на кухне кофе. Добавлю, что совсем не старалась вести себя тихо — я издавала много шума, но Айзек даже не шелохнулся. Похоже, он здорово напился и сильно устал.

— Где ты откопала его, Пикси? — спросил Майк, делая глоток черного кофе.

Пикси — это я. Вернее мое прозвище. Видимо, парни посчитали его остроумным, ведь я невысокая, худенькая и ввязываюсь в неприятности, как умеют только пикси. (Примеч.: в английской мифологии пикси — это разновидность эльфов или фей; мелкие существа, своего рода домовые, которые исподтишка вытворяют пакости). Пикси. Так меня называют друзья. Хотя Майк и Джон больше, чем друзья. Они мне как братья. Веселые озорные голубые братья.

— Я подобрала его на обочине — бедного щеночка выбросили и оставили там. — Я состроила гримасу, и они ухмыльнулись.

— Очередная попытка? Новый приступ любви к ближнему? — Майк всматривался в мое лицо, но я отвернулась, делая вид, что чем-то очень занята у раковины.

— Я не могла бросить его там, Майк. Не могла отпустить домой одного. И чувствовала себя ответственной, словно обязана была предложить свою помощь, — бормотала я слова оправдания. Но Джон их и так знал. Он уже слышал их раньше.

— Как всегда, Пикси. Кому-то нужна помощь, и ты очертя голову бросаешься туда, — сказал он с улыбкой, и я улыбнулась в ответ.

Ничего не могла с собой поделать. Это было выше моих сил. Не могла это контролировать, не могла пройти мимо, когда кто-то нуждался в помощи. Майк и Джон знали это. Они видели, насколько близко к сердцу я принимала чужие проблемы, и называли это «приступом любви к ближнему». Я точно какая-то ненормальная, потому что эмоционально привязывалась исключительно к людям с проблемами или переживающим душевную драму. Как в случае с Айзеком — мужчиной, влюбленным в другую.

А до него был Роберт-изменник — тот самый ублюдок, о котором я рассказывала раньше. Тот самый, что трахался за моей спиной с моей лучшей подругой. Мы встретились с ним, когда пришли на одно и то же собеседование по работе. Он тогда только приехал в Великобританию из Австралии. Мастер татуажа, серфер, любимец женщин. Я предложила ему свою помощь, запав на притягательную улыбку и симпатичный акцент.

«И подумай, что хорошего из этого вышло?» — нахмурилась я.

Еще был Люк. Ах, Люк. Он был солистом группы, которая каждую субботу играла в баре, где я работала. Нас познакомил Джим. Люк совсем недавно потерял мать. Мы написали пару совместных песен и стали друзьями. Больше, чем друзьями. Пока я не поняла, что он всего-навсего эгоцентричный идиот, променявший меня в итоге на друзей, концерты и поклонниц. Он просто использовал меня, а я долгие месяцы не могла прийти в себя и забыть его. Майк и Джон тогда очень волновались за меня. Да, о моих злоключениях можно долго рассказывать.

А потом я взглянула на Майка, и он бросил на меня так хорошо знакомый мне взгляд «ты окончательно рехнулась».

— Не говори ничего. Я наизусть знаю все, что ты скажешь, — опередила я его. Но он был прав: я совершенно безрассудно бросалась на помощь незнакомым людям. Совсем посторонним, вроде Айзека. Но разве можно было оставить его там, у реки, наедине со своим горем и без возможности с кем-то поговорить? Или позволить одному поехать домой? Нет. Уверена, что достаточно научилась на собственных ошибках. Мне уже двадцать семь. Я повзрослела и поумнела. Во всяком случае, я убеждала себя, что не влюблюсь в него. На этот раз я не обреку себя на страдания.

— С каких это пор тебе стали нравится парни, не утыканные пирсингом во всех местах? Готов поспорить, у этого нет даже татуировки или хотя бы маленькой сережки. — Майк указал на Айзека своей кружкой с кофе и хихикнул под нахальным взглядом Джона.

— Ребята, я просто помогаю ему вернуть его девушку. Больше ничего такого.

Я должна была внести ясность в этот вопрос. Немедленно.

Нравится ли мне Айзек? И какова на самом деле моя роль?

У ребят было воспаленное воображение. Почти такое же, как у меня.

— Кто кинул этого парня?

Злая хладнокровная ведьма.

Я прикусила язык и прислушалась к дыханию Айзека. Оно немного изменилось, стало более сильным и неравномерным. Его сон уже не так крепок. Я махнула парням рукой, подавая знак, чтобы говорили тише. Мне не хотелось, чтобы Айзек, проснувшись, увидел, как мы наблюдаем за ним. А потом он перевернулся. Его губы приоткрылись. Эти великолепные сочные губы касались моей подушки.

Ох. Майк, Джон и я глубоко вздохнули и, склонив головы набок, таращились с глупым видом на моего Парня из офиса. На моего подкидыша.

— Он милый, — пробормотал Джон.

— Он натурал, — прояснила я.

— Нет в мире совершенства. — Майк нахмурился, но затем улыбнулся мне.

Как раз в тот момент, когда я уже открыла рот, чтобы сказать ему, что у Айзека вообще нет недостатков и что он идеальный — больше чем идеальный — Айзек заворочался на диване. Он поднял руки, потягиваясь, и мне пришлось начать выталкивать парней из комнаты. Я толкала и толкала их до тех пор, пока Майк и Джон не вышли из кухни. Затем помчалась к плите, чтобы налить чашку вкусного горячего кофе и вручить ее Айзеку. Мне не хотелось, чтобы он проснулся в присутствии зрителей. Я предвкушала его реакцию: шок на лице и полнейшее удивление. Сомнительно, что он помнит, где был и что делал прошлой ночью.

— Где я? — Это были первые слова, слетевшие с губ Айзека. Как и предполагалось.

Его шоколадно-карий взгляд остановился на мне, потом перешел на бледно-голубые стены, украшенные безумной росписью в духе модернизма, переместился на мой халат с капюшоном в виде головы единорога, надетый поверх пижамы, а затем снова вернулся к моим зеленым глазам, излучающим тепло и нежность.

— У меня дома. Мы с моим боссом привели тебя сюда. Помнишь? — Я была уверена, что нет, но через несколько секунд он кивнул и, вздрогнув, схватился за больную голову. — Вот, — Я быстро протянула ему кофе, присаживаясь рядом на диван.

— Спасибо, — сказал он и сделал глоток, не глядя на меня.

— Не за что. Пей на здоровье.

— Спасибо за вчерашний вечер, — добавил Айзек.

Я опустила взгляд на свои голые колени и издала короткий смешок.

— Ты имеешь в виду за то, что ты напился в хлам и полночи танцевал? Всегда пожалуйста, — затем повернулась к нему и слегка подалась вперед, чтобы лучше видеть его лицо.

Айзек мучается похмельем.

— И за то, что приютила меня. Вряд ли я смог бы добраться домой в целости и сохранности, — кивнул он мне и криво улыбнулся. — Ведь если подумать, даже не помню, когда еще веселился так, как вчера вечером. Кажется, прошло сто лет с тех пор, когда я уходил в разнос, танцевал и спал крепким детским сном. Сколько я проспал? — Он почесал подбородок и резко вскочил. Я чуть не вскрикнула от неожиданности. — Боже мой! Который час? — В его глазах мелькнула паника.

Я подняла обе руки вверх и успокаивающе улыбнулась.

— Тебе звонили с работы на мобильный, поэтому я взяла трубку и сказала, что ты болен — лежишь в постели с высокой температурой.

— Ты сказала… Что тебе ответили? — Айзек обеспокоенно смотрел на меня.

— Сказали, что желают тебе скорейшего выздоровления и позвонят завтра узнать о твоем самочувствии. — Я простодушно пожала плечами, и он, казалось, немного расслабился, растерянно оглядывая комнату. — Потом звонила Кэти, но я не взяла трубку, — осторожно сказала я, словно должна была это сделать, но, на самом деле, совсем не хотела.

— Она звонила? — Он казался удивленным. Приятно удивленным.

Я кивнула и добавила:

— Не перезванивай.

— Но… — начал он, и я заставила Айзека замолчать, практически прижав к его губам поднятый вверх палец. Но не коснулась их. Не посмела.

Одно прикосновение, и ты пропала, Мелоди.

— Ты хочешь вернуть ее? Да или нет?

— Да, — быстро ответил он.

— Отлично. — В смысле плохо. — А теперь послушай меня. Дама оставила тебя и отказалась от кольца, которое ты держал в руке. Не перезванивай ей. Пока не надо. Пусть подумает, помучается вопросом: где же ты был? Возможно, она сама позже перезвонит или наведается к тебе домой. Не ищи встречи с ней, пусть сама придет к тебе, ладно? — Я встала, забрала из его рук чашку и поставила на стол.

— Хорошо, — кивнул он. — Тогда давай начнем сначала.

— Что? — Слегка удивленная, я оглянулась через плечо.

— Знакомство. Я Айзек — зануда, работающий в банке. Когда-то давно я умел пить и не напиваться…

Я засмеялась, но тут же прикрыла рот, пытаясь сдержаться.

— Я Мелоди — девушка, которая поет для тебя каждый день, а вчера вечером держала твою голову над унитазом перед тем, как увести тебя из бара.

— Вот черт, — пробормотал Айзек, закрывая лицо ладонями.

— Да. Именно это я и говорила, — хихикнула я и похлопала его по колену. — Все в порядке. Не переживай. Рада, что оказалась рядом. — Не прикасайся к нему, Мелоди. Он не твой. — Тебе лучше сначала принять душ, а потом мы сможем заняться планированием — разработать реально хороший план, — улыбнулась я, заправляя за уши розовые пяди своих волос. — Чистые полотенца на верхней полке. Пойду приготовлю нам завтрак.

Пробормотав очередное «спасибо», Айзек встал и, с благодарностью взглянув на меня, направился в ванную.

Айзек. Парень из офиса. Сейчас он голый в моей ванной.

Услышав звук включившегося душа, я встала на носочки и уперлась лбом в кухонный шкаф.

Парень из офиса. Голый. В моем душе.

Затем начала грызть ногти, а в голове заплясали непристойные мысли. Мне представлялись мускулистые руки Айзека. Его большие ладони. Вода, стекающая по его подбородку.

Не сходи с ума, детка. Просто займи себя чем-нибудь, сделай доброе дело. Доброе дело.

Блинчики, вафли, свежие фрукты и йогурт. Я настолько ушла в себя, настолько увлеклась делом, что выпала из реальности. Пока не стало слишком поздно.

Я услышала, как кто-то разговаривает. Голос… нет, два… или, возможно, три голоса… из ванной. Затем оттуда быстро вышли Майк и Джон, все еще держа в руках чашки с кофе.

— Что вы там делали? — Я смерила их подозрительным взглядом, пока они шли к своей комнате.

— Ничего, — улыбнулся Майк. — Я просто искал свои вещи, Пикси.

Следом из ванной вышел Айзек: мокрый и слегка шокированный, он придерживал обмотанное вокруг талии полотенце.

— Извини, — произнесла я одними губами и бросила гневный взгляд на своих «сожителей», которые стояли в дверях комнаты. — Парни, а почему вы не на работе? — спросила я сквозь стиснутые зубы.

— Мы взяли выходной. — Майк усмехнулся, и мне пришлось бросить в него кухонным полотенцем, попав прямо в лицо.

Ха!

— На блинчики даже не рассчитывайте! — Я грозно ткнула пальцем в их сторону.

— Не делай из мухи слона, Пикси. Мы просто решили представиться, — сказал Джон, поднимая руки в извиняющемся жесте, и, прежде чем исчезнуть в своей комнате, шепнул напоследок: — Он просто неотразим.

Секунду спустя в их сторону полетело второе полотенце — оно ударилось в успевшую закрыться дверь и упало на ковер. Можете сколько угодно сбегать, но вам не спрятаться от меня, парни.

Я посмотрела им вслед, прищурив глаза, а затем повернулась к Айзеку: мое лицо было люминисцентно-розового цвета, даже ярче, чем волосы.

— Извини, — Я поморщилась и прикусила палец.

«Извини, что сама не заглянула», — подумала я, когда он подошел к столу и, взъерошив волосы, сел на табурет.

Парень из офиса. Голый. На моем табурете.

Сегодняшний день, вне всякого сомнения, мне нравится даже больше, чем вчерашний.

— Они показались мне… милыми, — смущенно пробормотал Айзек.

— Это мои соседи по квартире. Извини, я не предупредила тебя. Мне хотелось представить вас друг другу по всем правилам, но они меня опередили.

Любопытные придурки.

— Все в порядке. — Он засмеялся и снова взъерошил волосы. — Что-то подсказывает мне, что ты полна сюрпризов, да?

Что мне нужно было на это ответить? Каюсь, есть такой грешок?

Я просто улыбнулась и перевела взгляд на блинчики, которые готовила. Моя жизнь — это не прямая дорога. Я очень непредсказуемый человек, и мне нравилось идти по жизни с ощущением некоей неопределенности. Пикси сродни бродяге.

— М-м-м-м, запах чудесный. — Айзек перегнулся через стол, и я поняла, что он так и сидит в одном полотенце на бедрах.

Четко прорисованные грудные мышцы… плоский живот… а ниже… Восхитительное зрелище для раннего утра. Но для меня рановато. Я редко просыпалась раньше одиннадцати.

— Думаю, мне лучше одеться. — Айзек заметил мой взгляд, блуждающий по его телу, и я, покраснев, сделала вид, что поглощена приготовлением еды. — Скоро вернусь.

— Конечно, — выдавила я из себя, глядя, как Айзек снова исчезает в ванной и появляется спустя пять минут в брюках, но без рубашки. Да! Никаких рубашек! Гори они все синим пламенем!

— Моя рубашка в отвратительном состоянии, — хмуро сказал он.

— Да, ты вчера облился. — Я подавила смешок. — Но Майк предложил тебе свою футболку — она там, на стуле.

— Спасибо, — сказал он, надевая чистую синюю футболку. — Даже не знаю, как тебя благодарить.

— А я знаю. Съешь то, что я приготовила, — усмехнулась я, и Айзек снова сел на табурет.

Перед нами красовались две тарелки: одна с шоколадными блинчиками, другая — с теплыми вафлями. Мы принялись за еду, откусывая лакомства и запивая их свежевыжатым апельсиновым соком.

— Пикси… Почему они называют тебя Пикси? — полюбопытствовал он.

Я немного поковыряла вафлю и взглянула на него исподлобья.

— Разве это не очевидно? Я худая, маленького роста, у меня розовые волосы. И я всегда что-нибудь замышляю. — Я слегка сморщила нос, и Айзек улыбнулся:

— В этом вся ты.

Хватит улыбаться и перестань смотреть на меня. Просто перестань.

— Значит, не звонить ей? — спросил он после нескольких минут сомнений.

— Ни в коем случае. — Я покачала головой. — Не выходи с ней на связь до завтра. Ей нужно время подумать, Айзек. Поверь, я знаю, о чем говорю: Кэти будет о чем поразмыслить, если тебя не будет рядом и ты не будешь ей названивать.

Я пояснила ему свою теорию, которая, скорее, была подтвержденным фактом. Мы все хотим того, чего иметь не можем. В нас от природы заложено стремление к тому, что недоступно. Нам нравится добиваться своего — в глубине души мы любим борьбу. Наша основная задача — дать Кэти побыть одной, чтобы она поняла: Айзек больше не будет в зоне ее доступа двадцать четыре часа в сутки. Он не должен ползти за ней на коленях, умоляя принять его обратно.

Нет, нет и нет.

— Хочу, чтобы завтра, когда придешь на работу, ты вел себя так, словно ничего не произошло. Если увидишь ее, подожди, пока она сама не подойдет. Скажи «привет», улыбнись, но не показывай, что ты в отчаянии. — Я глотнула сока и продолжила: — Если она начнет извиняться или пытаться снова что-то объяснять, скажи, что ты прекрасно ее понял. Что сам виноват: мало уделял ей внимания, думая только о карьере и забыв обо всем на свете. Скажи, что она открыла тебе глаза, что ты собираешься взять отгулы… или отпуск… махнуть в Австралию… ну, или что там еще.

— Что? — Айзек вытаращил на меня глаза.

— В этом доверься мне, — кивнула я. — Нужно показать ей, что ты снова хозяин собственной жизни и собираешься вести себя, как раньше, до всего этого. Представь, что у тебя все хорошо, несмотря на ваше расставание.

— Мы не расстались. Она всего лишь сказала, что ей нужно время. — Айзек взглянул на меня с легким беспокойством.

Ох, наивный мальчик.

— Нет, вы расстались. Своей просьбой дать время подумать женщины маскируют расставание, Айзек, — любезно пояснила я ему. Поверьте, это было сказано очень по-доброму. Я даже подлила шоколадного сиропа на его вафли. Он молча принял это.

— Итак, завтра я позвоню тебе три или четыре раза, чтобы она поняла: у тебя есть чем заняться, ты встречаешься с друзьями или кое с кем еще. Но для начала тебе нужно обзавестись новой одеждой.

— Зачем? Что не так с моей одеждой? — Айзек пожал плечами.

Бедный парень. Он столько нового узнает от меня. Такой наивный. Щенячий взгляд и полная растерянность.

Мне хотелось… Я даже точно не знаю, что именно мне хотелось, и из-за этого я сама волновалась и нервничала.

— На самом деле, ничего плохого. Просто нужно внести некое разнообразие. Сегодняшнее утро посвящаю походу с тобой за покупками, — кивнула я, придав решительности своему лицу.

Айзек пристально взглянул на меня и тоже кивнул. Он понял, что я права: в трудные моменты нужно принимать радикальные меры.