Страдание святой мученицы Агафии
В царствование злочестивого Декия [], в то время, когда правителем Сицилии [] был поставленный им Кинтиан, разослано было по всем странам безбожное повеление предавать всех христиан избиению. В то время в городе Панорме [] жила девица, по имени Агафия, дочь благородных и богатых родителей, воспитанная в христианском благочестии. Услыхав о безбожном повелении гонителей относительно избиения христиан, Агафия воспылала ревностью о Христе Господе своем, Которому уневестилась чистотою девства своего. Она оставила любовь к отечеству своему и, считая за ничто достоинство своего высокого рода и презирая богатство, оставшееся ей после родителей, и всю славу мира сего, начала готовиться к страданию за Христа. Игемон Кинтиан, слыша о красоте, благородстве и богатстве сей святой девицы, воспылал к ней нечистой страстью и помышлял увидать ее и склонить к своей преступной похоти, и вместе овладеть ее имением. Узнав, что она верует во Христа, он тотчас послал воинов из города Катаны [] в Панорм, привести святую на суд, как христианку. Посланные, придя к святой Агафии, хотели ее взять, и обещали с честью доставить ее к своему военачальнику, если она даст слово поклониться их богам. Попросив их немного подождать, Агафия вошла в горницу внутри дома и, затворившись в ней, воздела руки к небу и начала молиться, говоря:
— Господи Иисусе Христе! Ты знаешь сердце мое и расположение души моей, любовь и веру в Тебя! Будь мне вождем и помощником против врага, которого я о Тебе, Боге моем, попрала уже и умертвила. И ныне, Владыко, молю Тебя, не попусти всескверному и всезлобному человеку, слуге демонов, осквернить тело мое, в котором я доныне прожила чисто и честно; поспеши и ускори победить диавола и слугу его Кинтиана, чтобы он не сказал: «Где ее Бог?» (ср. Пс.78:10) Прими, как жертву и приношение, слёзы мои в воню благоухания, ибо Ты один Бог и Тебе подобает слава во веки. Аминь.
Помолившись так, она пошла из города с воинами, в сопровождении некоторых граждан, соседей и знакомых; шла она с полною готовностью мужественно постоять за Господа своего, как стена несокрушимая; и размышляла в себе: «Вот я сначала имела брань с диаволом, стараясь соблюсти в чистоте свое девство, и победить свои плотские страсти, которые и победила с помощью благодати Христа моего, и попрала врага, воюющего чрез страсти и похоти против людей; теперь я иду на вторую брань, в которой я должна положить душу свою за Христа. Но, диавол, ты не порадуешься чрез меня, но более посрамишься сам: ибо я надеюсь на Христа Бога моего, что Он с высоты будет смотреть на подвиг мой со множеством святых Ангелов Своих, и поможет мне немощной».
Размышляя так в себе, она горячими слезами омывала лице свое. Когда она продолжала путь, развязался ремень у сандалия ее; чтобы завязать его, она поставила ногу на камень и осмотрелась кругом, и она уже не увидела никого из провожавших ее соседей: все, оставив ее, возвратились назад. Посему она еще более прослезилась, и обратилась с молитвою к Богу, говоря:
— Всемогущий Господь, ради моих граждан, не поверивших мне, что я хочу пострадать за Твое святое имя, покажи какое-либо чудо на сем месте!
И вот тотчас выросла дикая бесплодная маслина, изображавшая собою дикие умы граждан Панорма.
Когда святая Агафия прибыла в город Катану, военачальник повелел поместить ее в доме одной богатой женщины, по имени Афродисии. У ней было пять юных дочерей, которым он велел при помощи своих ласкательных речей и различных удовольствий совратить ум Агафии к плотской любви, и убедить ее принести жертвы богам. Они то хваля и превознося ее и высказывая многие обещания, то посредством угроз старались склонить Агафию к исполнению воли Кинтиана, но не имели никакого успеха: ни словом, ни делом не могли они отвратить ее от Божественной любви к любви мирской. Они украшали ее дорогими одеждами, предлагали подарки и различные дорогие кушанья и угощения, устраивали представления в лицах и пляски, при игре музыкантов, и творили перед ее глазами всякие бесчинства и смехотворные вещи. Но она, не желая даже глядеть на всё сие, говорила:
— Пусть будет вам известно, что ум и помышления мои утверждены на камне, и не могут быть отвращены от любви Христовой: ваши же льстивые слова подобны ветру, предоставление же мирских радостей — есть не более, как дождь; а угрозы ваши — это реки, которые хотя и прильют к моей храмине, но не возмогут сдвинуть ее, ибо она стоит на твердом основании, как бы на камне, Которое есть Христос Сын Бога Живаго.
Говоря так, она струями слёз обливала свою грудь: ибо как олень ищет источников воды (ср. Пс.41:2), так она стремилась к страданию за Господа своего.
Афродисия, видя твердость и непоколебимость сердца Агафии, пошла к военачальнику Кинтиану, и сказала ему:
— Скорее можно камень раздробить и железо превратить в олово, чем убедить и отвратить от Христа сию девицу; я сама и дочери мои дни и ночи проводили только в том, что увещевали ее к единомыслию с нами — то ласками и просьбами, то угрозою: ожерелья и мониста редкие, дорогие одеяния, золото и драгоценные камни я полагала перед ее лицом, отдавала ей в подарок рабов и села свои, но она всё это презирает, как прах, попираемый ногами.
Тогда разгневанный военачальник Кинтиан велел привести Агафию в свою тайную палату; здесь, сидя на своем месте, он, исполненный нечистых помыслов, спросил девицу, какого она рода. Святая Агафия отвечала:
— Я — благородного происхождения и имею знатных и богатых родственников.
Кинтиан сказал ей:
— Если ты знатного рода, то зачем носишь бедную одежду, как какая-либо рабыня?
— Я — Христова раба, — отвечала святая, — и посему ношу образ рабыни.
Кинтиан же сказал:
— Как же ты называешь себя рабой, будучи свободною, как дочь благородных родителей?
— Благородство и свобода наша в том, — отвечала святая, — чтобы работать Христу.
Военачальник спросил:
— Неужели мы, не работающие Христу вашему и отрицающиеся от Него, несвободны?
Агафия отвечала:
— Вы находитесь в таком плену и рабстве, что не только сделались рабами греху, но и поклонниками мерзких и бесчувственных идолов, почитая дерево и камень за бога.
— Если ты будешь произносить такие хулы, — сказал ей Кинтиан, — то будешь предана многим мучениям; но скажи мне, почему ты отрицаешься от наших богов?
— Потому я отрицаюсь от них, — отвечала Агафия, — что они не боги, а бесы, изображения которых вы делаете из меди и мрамора, покрывая золотом их лица.
Кинтиан сказал:
— Послушай доброго совета, девица, и принеси жертвы, чтобы не испытать тебе различные муки и не навести бесчестия и поношения своему благородному происхождению, после чего ты, хотя и против воли, должна же будешь поклониться богам, владыкам вселенной.
Святая Агафия отвечала:
— Пусть будет жена твоя подобна Афродите [], богине твоей; а ты сам будь подобен Зевсу [], богу твоему.
Когда святая произнесла это, Кинтиан велел ударить ее по лицу и сказал:
— Не оскорбляй военачальника!
Святая Агафия ответила:
— Где разум твой, военачальник? Я желаю тебе, чтобы ты был подобен богу твоему, а ты не желаешь быть ему подобным, и сам стыдишься своих богов: посему вместе со мною отрекись от них.
Военачальник сказал:
— Ты заслуживаешь многие муки, на которые я тебя тотчас и отдам, если ты не исполнишь, что тебе приказывают.
— Не боюсь я ничего, — отвечала девица; — если ты отдашь меня на съедение зверям, то звери, увидев меня и услышав имя Христово, укротятся; если в огонь меня бросишь, то Ангелы с неба будут меня охлаждать росою; если ты причинишь мне раны и мучения, я имею на помощь Духа истины, Который меня избавит от руки твоей.
После этого военачальник велел отвести Агафию в мрачную и смрадную темницу; святая же пошла туда, как на пир и веселие, вручая себя Господу своему. Утром Кинтиан, вызвав опять святую Агафию на суд, спросил ее, достаточно ли она подумала о своем здоровье. Святая Агафия отвечала:
— Здоровье мое — Христос.
Но начальник сказал:
— Отрекись от Христа, чтобы не погибнуть тебе в юности.
— Отрекись ты от своих богов, — отвечала святая, — которые суть не что иное, как камень и дерево, и приступи к истинному Богу, сотворившему тебя, дабы не подвергнуться тебе мукам вечным.
Тогда разгневанный мучитель велел повесить Агафию нагою на дереве и бить. Когда святую били, мучитель сказал ей:
— Перемени свои мысли и поклонись богам, чтобы остаться тебе живой.
Она же отвечала:
— Сими муками я приобретаю себе блаженство, и радуюсь среди них так же, как радуется тот, кто приобрел великие сокровища: сии временные муки мне полезны. Как не собирают пшеницу в житницы, не очистив ее от плевел, так невозможно для души моей войти в рай, если сначала тело не будет истерзано муками.
Военачальник велел слугам сильнее мучить Агафию, потом приказал железными клещами рвать ее сосцы и отрезать их. Когда это исполняли, мученица сказала военачальнику:
— Безбожный и бесчеловечный мучитель! не стыдишься ты у женщины отрезать сосцы, которыми ты сам питался у своей матери; но я имею другие сосцы в душе моей, которых ты не можешь коснуться, ибо они от юности посвящены Богу.
После сего святая была брошена в темницу. В полночь явился ей святой Апостол Петр, в образе благолепного старца, неся в руках своих многие врачевания для нее; ему предшествовал прекрасный юноша с горящею свечою; святая подумала, что это пришел какой-либо врач. Апостол сказал ей:
— Нечестивый мучитель, хотя и истерзал тебя ранами, но не имел никакого успеха; напротив, ты победила его своим мужеством; он велел сосцы твои не только истерзать, но и отрезать: за сие душа его будет мучиться вечно. В то время, когда ты терпела муки, я стоял и смотрел, и размыслил, что можно исцелить твои сосцы, для чего и пришел сюда.
Святая мученица Агафия отвечала:
— Я никогда не употребляла никакого врачевания для своего тела; думаю, что и теперь не следует нарушать сего доброго обычая, от юности усвоенного.
— Ведь и я христианин, — сказал старец, — и пришел, надеясь исцелить тебя; посему не стыдись меня.
Святая же отвечала:
— Ты мужчина, а я девица, как же я могу без стыда обнажить перед тобою свое тело; я лучше буду терпеть боль от своих ран, нежели пожелаю обнажиться пред глазами мужчины. Благодарю тебя, честный отец, что ты пришел сюда с намерением исцелить мои язвы; но знай, что врачевания от рук человеческих никогда не коснутся тела моего.
Старец сказал ей:
— Почему же ты не желаешь, чтобы я уврачевал тебя?
Святая отвечала:
— Я имею Господа моего Иисуса Христа, Который одним мановением все исцеляет и одним словом восстановляет падших; Он, если пожелает, может исцелить меня, недостойную рабу Свою.
Апостол был обрадован такою великою верою святой мученицы и, с улыбкою, сказал ей:
— Он послал меня к тебе, девица, ибо я Его Апостол: посмотри — ты исцелилась.
Сказав сие, он сделался невидим. Тогда святая мученица Агафия, узнав, кто был являвшийся ей, возблагодарила Бога, говоря:
— Благодарю Тебя, Господи мой, Иисусе Христе, что воспомянул меня, и послал Апостола Своего исцелить меня.
Посмотрев на тело свое, она увидела сосцы свои целыми и раны исцелевшими; и всю ночь необычайный свет наполнял темницу, освещая ее; испуганные сим, воины разбежались и оставили темницу незапертою. Другие узники, бывшие там, видя сие говорили святой:
— Вот двери открыты, и никто их не стережет: выходи и беги.
— Я не хочу лишиться венца мученического, — отвечала Агафия, — и навлечь беду на стражей; имея помощником Господа моего Иисуса Христа, Сына Бога Живого, исцелившего меня, останусь здесь до конца, исповедуя Его.
По истечении четырех дней, на пятый, мучитель опять воссел на судище и, вызвав к себе святую Агафию, сказал ей:
— До каких пор ты будешь противиться царскому повелению? Принеси жертвы богам, иначе будешь предана самой лютой смерти.
Святая отвечала:
— Суетны слова твои и несправедливо повеление царя твоего, которое оскверняет и самый воздух; скажи мне, окаянный и безумный, кто ищет помощи от дерева и бесчувственного камня? Я же Тому приношу жертву хвалы, Кто исцелил сосцы мои и уврачевал тело мое.
Мучитель велел открыть ее сосцы и, видя их целыми и невредимыми, как они были прежде, спросил:
— Кто исцелил тебя?
Мученица отвечала:
— Иисус Христос, Сын Бога Живого.
Кинтиан воскликнул:
— Ты опять называешь Христа, о Котором я даже слышать не хочу!
И велел насыпать на земле разожженные в огне острые черепицы, и посыпать их горячими углями, и на них бросить святую нагою, жечь и мучить. Когда сие исполняли, вдруг началось землетрясение не только близ того места, но и во всем городе; расселась земля и поглотила друга Кинтианова Вултея и приятеля его Феофила, по совету которых Кинтиан производил такое мучительство. Все граждане, испуганные землетрясением, прибежали в преторию к Кинтиану, крича на него, чтобы он перестал мучить невинную девицу, ради которой произошло землетрясение. Кинтиан, испугавшись землетрясения и народного возмущения, велел отвести святую в темницу. Мученица, придя в темницу, воздела руки свои к небу и сказала:
— Благодарю Тебя, Господи, что Ты сподобил меня пострадать за имя Твое святое и, истребив во мне желание к временной жизни, подал мне терпение. Услышь, Господи, меня в сей час и благоволи, дабы я оставила сей мир и перешла бы к богатой и великой Твоей милости.
Помолившись так, она предала дух свой в руки Божии []. Узнав о сем, граждане поспешили придти, и взяв ее святое тело, несли с честью для погребения. Внезапно подошел к телу святой мученицы прекрасный юноша, который не был никому знаком в городе; с ним было сто прекрасных отроков. Проводив к месту погребения тело святой мученицы, он вложил в гроб ее каменную дощечку, на которой была надпись:
— Непорочный ум, добровольная жертва Богу, и отечеству избавление.
Положив дощечку с таким надписанием при главе святой мученицы, юноша тот сделался тотчас невидим; и все поняли, что это был Ангел Божий.
После сего воевода Кинтиан, взяв своих воинов, пошел в город Панорм, чтобы взять богатство святой мученицы Агафии и присвоить себе все ее имение. На пути ему пришлось переправляться через одну глубокую реку. Он взошел вместе с конями на паром и поплыл чрез реку. Кони внезапно взбесились на него, причем один изгрыз зубами ему лицо и всё обезобразил, а другой стал бить его ногами, и бил до тех пор, пока не сбросил его в реку, в которой он и утонул, окончив злою смертью свою злую жизнь. Долго искали его тело, но не нашли: оно погибло вместе с душою. После сего ни один из царских правителей не дерзал причинять обид родственникам святой Агафии. Слава же о ней распространялась всюду, и над ее мощами была построена церковь; одежда, в какой ходила святая, была положена на ее гробе для напоминания о ее смирении [].
Спустя год после кончины святой мученицы Агафии, гора Этна [], около города Катаны, начала извергать огненную лаву, которая текла из отверстия на горе, как громадная река, с сильным шумом, низвергая сверху, как воск растопленные камни. Жители Катаны были в великом страхе, боясь за погибель своего города. Тогда не только христиане, но и неверные — все собрались к церкви святой мученицы Агафии, взяли ее одежду, встали против огня, устремлявшегося к городу, и сею одеждою, как бы щитом, защищались от губительного и грозного пламени. Огонь, как бы устыдясь одежды святой мученицы, возвратился назад и погас. При виде сего чуда, жители сильно радовались, восхваляли Бога, и величали святую мученицу Агафию. Чудо сие произошло в пятый день февраля, в который пострадала святая мученица за Христа Господа своего, Которому слава во веки. Аминь.
Кондак, глас 4:
Да украсится днесь церковь порфирою славною, омоченою от чистых кровей Агафии мученицы: радуйся вопиющи, катанская похвало.
Страдание святой мученицы Феодулии
В царствование Диоклетиана и Максимиана, царей римских [], правителем в городе Аназарве [] был некто Пелагий, жестокий гонитель христиан. Он приказал своим слугам идти и разыскивать по всей его области христиан, чтобы взять их и привести к нему на суд, где они, выслушав царское повеление, должны были поклониться богам. Слуги, отправившись исполнять приказание, взяли некую женщину христианку, по имени Феодулию. Она, боясь не столько мук, сколько того, чтобы не быть оскверненною неверными, предлагала им много золота, прося их, чтобы отпустили ее. Но они, не взяв золота, привели Феодулию к своему воеводе, сказав ему о ней, что она хотела откупиться от них золотом. Правитель похвалил слуг, не принявших золота и не отпустивших ее, и за сие наградил их дарами. Сам же, воссев на судилище и, поставив пред собою сию блаженную жену, спросил ее о ее имени. Она отвечала:
— Я — христианка.
Воевода же Пелагий сказал:
— Прежде, чем начну тебя мучить, скажи нам свое имя.
Святая отвечала:
— Я уже сказала и не солгала, что называюсь христианкою. Сие имя мое почётное и вечное, люди же называют меня Феодулиею, родилась я от родителей-христиан и получила доброе воспитание в законе христианском.
Правитель сказал:
— Я вижу, что ты безумно отвечаешь мне.
— Вы сами безумные, — отвечала святая Феодулия, — потому что, оставив Бога, покланяетесь камню.
Правитель продолжал:
— Я увещеваю тебя, как сестру, — принеси жертву богам, и тогда иди наслаждаться в моем имении, и будешь ты в великой почести.
Феодулия отвечала:
— Наслаждайся в своем имении ты сам вместе с отцом твоим — сатаною, и оба наследуете вечные муки.
На сие правитель сказал:
— Я знаю, что вы, женщины, вспыльчивы и гневливы, и досаждаете властям; но я не быстро прихожу в гнев, и с кротостью тебя наставляю, чтобы ты покорилась мне и принесла жертву богам, и не погубила бы своей души.
Святая отвечала:
— Пребывая в исповедании Божием, я души своей не гублю, но спасаю ее, а тело мое пойдет в землю; итак я, не как безумная, говорю тебе: мучь мое тело, если хочешь. Бог же, видя терпение мое, и полную готовность мою пострадать за Него, подаст мне Свою помощь, ибо и Он Сам пострадал за нас на кресте, устрояя спасение людей Своих.
Пелагий сказал ей на сие:
— Ты думаешь сими словами своими возбудить во мне ярость, чтобы я скорее тебя погубил; знай же, что я долго буду тебя мучить, отрезая по одному каждый член твой, пока не погублю тебя.
— Лукавый и хищный волк, — сказала на это святая — как ты можешь погубить овцу, имеющую Пастырем своим Христа, Творца всех; от руки Его разве может кто меня похитить?
Тогда мучитель, разгневавшись, велел обнажить святую и повесить ее за волосы на кипарисе и мучить ее железными раскалёнными крючьями, обжигая ей сосцы. Святая же среди мучений сказала:
— Видишь, правитель, что я не чувствую мук, — ты же, как я вижу, более мучаешься и побеждён мною.
Правитель отвечал ей на сие:
— Боги наши милостивы и знают, что ты обратишься к ним, посему щадя тебя, они устранили от тебя боль, чтобы ты не чувствовала мучений.
Святая же сказала:
— Где твои боги, которые щадят меня; покажи мне их, чтобы я могла воздать им честь.
Услышав сии слова, правитель сильно обрадовался и велел скорее отвязать ее и вести в храм Адриана, которого они почитали как бы живым и могущественным богом []. Войдя в сей храм, святая увидела идола Адриана и, помолившись Истинному Богу, дунула на идола, и он тотчас упал, как пораженный громом, и переломился на три части. Выйдя вон, святая сказала воеводе:
— Войди, и окажи помощь своему богу, потому что он упал и разбился.
Войдя, правитель увидел идола, лежащим на земле, разбитым на три части, и зарыдал с великим плачем о нем. Слух о сокрушении идола Адрианова дошел до царей; они прислали от себя человека в город Аназарв удостовериться в истине этого слуха, и если он справедлив, то отдать правителя города на съедение зверям. Узнав сие, правитель припал к святой Феодулии с плачем, умоляя ее сделать опять целым их бога и обещаясь сделаться христианином, если он увидит сего бога стоящим да том же месте, где он был сначала.
Святая, сотворив усердную молитву всесильному Богу, велела идолу встать целым на своем месте, и идол тотчас встал целым, пошел и встал на том месте, где стоял прежде. Посланный же от царей человек, придя и увидев идола целым, возвратился к царям, не причинив правителю никакого зла. После сего пришло от царей предписание Пелагию, повелевающее предать Феодулию различным мукам и предать ее смерти. Пелагий же не только не исполнил своего обещания сделаться христианином, но забыл и о благодеянии святой Феодулии, и посему опять взял ее для мук, приказав раскаленными железными палками сверлить ее ноги. Когда исполняли сие над ней, к Пелагию подошел комментарисий [] Елладий и сказал:
— Прошу твою светлость, отдай эту девицу под мою власть, и я склоню ее поклониться богам: если же не исполню сего, то ты отсечешь главу мою.
Правитель отдал святую в его власть. Он же, взяв пять длинных гвоздей, вонзил один в левое ее ухо так, что он прошел до правого, а другой гвоздь вонзил в правое ухо так, что он прошел до левого уха; третий гвоздь вбил в лоб ее, а двумя проткнул сосцы ее груди. Святая же, возведя очи на небо, молила Бога, да сниспошлет Он ей терпение, — и тотчас получила Божию помощь и исцеление: гвозди выпали и она сделалась невредимою. Елладий взял святую к себе в дом и стал льстиво увещевать ее, чтобы она поклонилась вместе с ним богам, «дабы и я, — говорил он, — получил честь от градоправителя, и ты удостоилась великой славы от самих царей».
Святая же отвечала ему:
— Убедись лучше ты сам и сделайся христианином, чтобы удостоиться не кратковременной, но вечной чести во Царствии Господа нашего Иисуса Христа, Который будет судить живых и мертвых, и воздаст каждому по делам его.
Елладий тогда сказал ей:
— Говори всю истину, раба Христова, потому что сердце мое разгорелось во мне от твоих слов.
Тогда Феодулия начала говорить ему:
— Мир сей и все богатства его, и вся слава — скоротечны, будущий же век бесконечен: и кто здесь сотворит благое, тот получит благое воздаяние в том веке: делающие же зло в сем мире будут вечно мучимы там; кланяющиеся же идолам, как вы, в особенности будут преданы вечным мукам.
Такими наставлениями святая Феодулия привела Елладия к познанию истины, и он в умилении сердечном сказал ей:
— Прошу тебя, госпожа Феодулия, не помяни того зла, какое я причинил тебе, но помолись за меня Богу твоему, дабы и я сделался христианином.
Когда настало утро, Елладий вместе с Феодулиею явился к воеводе и сказал:
— Я не мог рабу Истинного Бога совратить с правого и блаженного пути, но, наоборот, она меня наставила на правый путь, избавив меня от тьмы неведения и приведя ко Христу Истинному Богу, в Которого без всякого сомнения я верую, и имя Его святое исповедую и покланяюсь Ему усердно.
Услыхав эти слова его, воевода приказал тотчас отсечь мечем ему голову, а тело его бросить в море. Так совершилось мучение его в двадцать четвертый день января месяца. Святая же Феодулия была брошена в сильно разожженную печь, но осталась невредима. После сего мучитель повелел разжечь сковороду для блаженной Феодулии, распростер ее на той сковороде, и обливал ее кипящей смолою, воском и маслом; но сковорода от огня, которым разжигалась, разлетелась на куски, причем искры и пламя попаляло многих из окружающего народа, сам же воевода, охваченный пламенем тем, умер ужасною смертью, а святая Феодулия опять осталась невредима.
При виде сего чуда, во Христа уверовало множество людей, среди которых были почетные граждане, Макарий и Евагрий.
После сего неверующие опять разожгли печь, бросили в нее святую Феодулию, и с нею Макария и Евагрия, а равно и множество веровавших во Христа. И все, помолившись там, приняли кончину, представ к бесконечной жизни, где увенчаны венцом победы и торжествуют со всеми святыми, прославляя Отца и Сына и Святого Духа во веки. Аминь.
Житие святого отца нашего Феодосия, архиепископа Черниговского
Святой Феодосий, архиепископ Черниговский, по происхождению своему, принадлежал к заднепровской дворянской фамилии Углицких []. Отец Феодосия, по имени Никита, был священником в Малороссии, мать называлась Мариею. Родители воспитывали своего сына в страхе Божием и христианском благочестии; под влиянием их наставлений, он еще с самых юных лет получил задатки того благочестия, которым украшалась вся его последующая жизнь. По природе кроткий, послушный и впечатлительный, Феодосий с юных лет горел пламенною любовью к Богу и усердием к храму Божию. Получив первоначальное обучение в семье и там научившись читать и писать, Феодосий был отдан затем отцом для дальнейшего образования в Киево-Братскую Богоявленскую школу []. Здесь, под влиянием и руководством благочестивых наставников, упражняясь в изучении Священного Писания и святоотеческих творений, святой стремился по ним устроять и свою жизнь; здесь он возрастал и укреплялся духом в познании истин православной веры и в подвигах благочестия. И еще здесь, во время обучения в школе, в юном Феодосии возникло стремление подражать, по мере сил, равноангельному житию преподобных Антония и Феодосия и других подвижников Печерских, — этих великих молитвенников и небесных покровителей древлепрестольного Киева, под благодатным осенением которых он жил и воспитывался, и нетленные, прославленные мощи которых он постоянно зрел пред собою. В свободные от занятий часы любимыми занятиями Феодосия были молитва, богомыслие и чтение слова Божия. Здесь же святой Феодосий хорошо ознакомился с церковным партесным пением, в певческой школе, устроенной преосвященным Лазарем Барановичем. Вообще, Киево-Братская Богоявленская школа, основанная для поддержания и защиты православной веры против нападений польско-католического духовенства и иезуитов [], вела всё преподавание в строго-православном христианском духе, которым проникались и молодые души питомцев ее; имела среди наставников своих истинных светил православного духовного просвещения. Несомненно, что и святой Феодосий получил там высшее и лучшее по тому времени образование, которое должно было содействовать полному развитию всех богато одаренных способностей души его.
Вскоре же по окончании воспитания в Киево-Братской Богоявленской школе, Феодосий принял монашество, к чему еще в школе стремилась пламенно жаждавшая духовных подвигов душа его. И вот, в молодых летах, этот истинной подвижник Христов вменяет ни во что все блага мира сего, оставляет многомятежный, суетный мир и принимает иноческий постриг в Киево-Печерской лавре с именем Феодосия, в честь великого подвижника Киево-Печерского и первооснователя общежительного иноческого жития в России — преподобного Феодосия, которого он так благоговейно почитал и к молитвенному предстательству которого он так часто обращался еще во время своего обучения в Киеве. С этого времени начинается строго-подвижническая жизнь Феодосия, в скором же времени стяжавшая ему известность не только в иноческом мире, но и среди мирян.
Смирение и примерная жизнь юного подвижника обратила на себя внимание бывшего тогда киевского митрополита Дионисия [] (Балабана), которой поставил его архидиаконом Киево-Софийского собора, где он многочестно потрудился до удаления из Киева митрополита Дионисия, после чего был назначен наместником митрополичьего кафедрального дома. Но, нарушаемая мирскою суетою, жизнь в Киеве не могла удовлетворять внутреннему влечению скромного инока к безмолвию и желанию его пребывать в постоянном молитвенном общении с Богом. Посему святой Феодосий, влекомый любовью к подвигам благочестия и иноческого безмолвия, вскоре оставил Киев и поселился в отдаленном, небольшом Крупицком Батуринском монастыре [], издавна славившемся строгостью иноческой жизни, где был посвящен в сан иеромонаха. Но как ни скрывался образованный, благочестивый и деятельный инок от мира, он все-таки не мог остаться незамеченным со стороны высшего духовного начальства. Святой Феодосий подвизался в Крупицком монастыре недолго; он резко выделялся из среды прочей братии своею духовною мудростью и строго-подвижническою, добродетельною жизнью, почему чрез непродолжительное время был назначен игуменом Корсунского монастыря, киевской епархии. Новое назначение святителя Феодосия удовлетворяло его внутренним влечениям. Корсунский монастырь [], находившийся на острове реки Роси, вдали от мирских жилищ, в живописной местности, вполне соответствовал стремлению святого к уединению и подвигам благочестия вдали от мирской суеты. И сам он здесь служил высоким примером для монашествующей братии по своей благочестивой, истинно-подвижнической жизни и проявил мудрую способность к управлению монастырем. Поэтому вскоре же потом он был переведен в настоятели знаменитого Киевского Выдубицкого монастыря []. Эта древняя обитель незадолго перед тем была в руках униатов и поляков-католиков и разорена ими. Большая часть иноков рассеялась, ибо никому не хотелось идти на житье в разоренную обитель; монастырские здания были в упадке, некоторые монастырские земли несправедливо захвачены у обители. Вообще монастырь нуждался и во внутреннем, и во внешнем благоустройстве, и нужно было много сил и уменья, чтобы восстановить его в прежнем виде. Но Феодосий не пал духом и, с помощью Божией, успешно исполнил свое дело и привёл знаменитую древнюю обитель в прежнее благолепие и благоустройство. Он исходатайствовал у гетмана Малороссии укрепление земли в разных урочищах и позволения у царя чрез каждые пять лет присылать в Москву своих чернецов для сбора подаяния и испрошения царской милости, что они и получали в щедрых размерах. В тоже время он возобновил монастырские здания и храмы, и вообще восстановил внешнее благоустройство обители; особенно заботился он о благочинии и благолепии богослужения в монастыре: хорошо знакомой с церковным пением, святой Феодосий образовал в своей обители такой прекрасный хор, что он славился не только в Киеве и во всей Малороссии, но стал известен и в Москве, почему Феодосий, по запросу из Москвы, посылал туда певчих в качестве устроителей там пения. Но еще более достойны внимания труды этого истинного подвижника Христова по восстановлению иноческого благочиния и упорядочению внутренней жизни Выдубицкого монастыря. Ревностно исполняя обязанности иноческого звания, он служил для иноков высоким примером строгой подвижнической жизни, привлекая в свою обитель множество ищущих спасения. В тоже время, желая еще более внедрить в иноках Выдубицкой обители дух истинного подвижничества, святитель устроил на монастырской земле, в Мозырском уезде [], небольшой скит для тех из братии, которые искали полного уединения и суровых аскетических подвигов.
Хотя вслед за тем, по слову Спасителя: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Иоан.16:33), святой Феодосий, сей верной делатель вертограда Христова, из-за клеветы и зависти человеческой, претерпел много несправедливых огорчений и скорбей [], — но его подвижническая жизнь и мудрое руководительство иноками заслужили ему всеобщее уважение киевлян. В особенности же отличал святого Феодосия своим благорасположением и вниманием тогдашний местоблюститель киевской митрополии, архиепископ черниговский Лазарь Баранович [], бывший ранее его учителем и ректором по Киево-Богоявленской Братской школе. В одном из писем, относящихся к этому времени, преосвященный Лазарь пророчески высказывает свое желание, чтобы «имя его (Феодосия) написано было на небесах». Как местоблюститель Киевской митрополии, святитель Лазарь назначил Феодосия, бывшего тогда еще Выдубицким архимандритом, своим наместником по митрополии []. Потом, когда Малороссиею был избран киевским митрополитом епископ луцкий Гедеон [], то Лазарем Барановичем с просьбою об утверждении выбора, вместе еще с одним почтенным игуменом, был послан Феодосий, как человек, много послуживший малороссийской Церкви []. Этим святитель Лазарь и другие духовные и светские чины Малороссии хотели, явным образом, выставить Феодосия, как человека особенно достойного и способного к высшей должности. Тогда же, в Москве, святой Феодосий исходатайствовал царскую грамоту о дозволении Выдубицкому монастырю присылать в Москву для сбора подаяний. С этого времени, при всяком представляющемся случае, обращались к Феодосию Углицкому, как достойному занять высшее место. Так, по смерти митрополита киевского Гедеона, Феодосий был одним из кандидатов на кафедру киевской митрополии. Еще ранее, по воле и желанию преосвященного Лазаря Барановича, возвратившегося из Киева в Чернигов к делам своей епархии, он был вызван в Чернигов и определен архимандритом Черниговского Елецкого монастыря [] на место скончавшегося настоятеля этой обители, знаменитого Иоанникия Голятовского [].
Елецкий монастырь в то время был весьма беден и скуден. Имений и духовных хозяйственных статей было мало, и вообще иноки терпели большую нужду в содержании. Новой настоятель деятельно принялся за устроение вверенной ему обители. Сразу же по вступлении в свои обязанности, он вошел к гетману Малороссии Мазепе [] с представлением, что «Елецкая обитель скудна запасами хлебными и особенно дровами, так что жить с братиею трудно, а помочь нечем, так как во владении архимандрии мало подданных», — и Мазепа, вообще не отличавшийся щедростью по отношению к духовным лицам и обителям, исполнил просьбу святого Феодосия, из особенного уважения к нему, и отдал во владение монастырю село Мощонку. Также и других, обладавших достатками, уважение к Феодосию побуждало благотворить Елецкому монастырю. Таким образом при святом Феодосии, в продолжение двух-трех лет, Елецкая обитель достигла благосостояния, вполне обеспечивавшего ее существование. Заботясь о внешнем благоустроении обители, святой Феодосий не менее того заботился о ее внутреннем благосостоянии, об утверждении и поддержании в ней истинно монашеской жизни. В этом отношении уже самые личные его подвиги служили высоко-поучительным примером для елецкой братии в прохождении иноческой жизни.
Среди этих и иных трудов монастырских, Феодосий был в то же время деятельным помощником архиепископа Лазаря в деле проповедничества и, по желанию архипастыря, заведывал еще экономическими и частью епархиальными делами его архиерейского дома. С течением времени преосвященной Лазарь увидел, что архимандрит Феодосий Углицкий благоразумно и мудро ведет порученное ему дело, и вполне убедился, что он может быть ему наилучшим помощником по управлению Черниговскою епархиею, а потому, с согласия гетмана Малороссии, предложил ему отправиться в Москву к патриарху Адриану [] с просьбою определить его своим помощником. Это было в 1691 году. В Москве давно уже слышали о добродетельной жизни и духовной мудрости Феодосия, а потому патриарх охотно исполнил желание уважаемого всеми престарелого святителя Черниговского, причем уведомил об этом гетмана Малороссии своею святительскою грамотою, в которой с похвалою отзывался о святом Феодосии.
Но эта помощь была не достаточна для кончающего дни свои старца-святителя. Исполненный признательности к Феодосию за ревностное участие его в управлении паствою, преосвященный Лазарь пожелал еще при жизни своей видеть Феодосия в сане святительском, чтобы приготовить в нем достойного себе преемника.
В 1692 году он с гетманом обратились в Москву с письменными прошениями к царям Иоанну и Петру Алексеевичам и к патриарху Адриану о возведении архимандрита Елецкого Феодосия Углицкого в сан архиепископа [], при чем оба они от своего имени свидетельствовали, что «пречестной архимандрит — муж благий, украшенный добродетелями монашеской жизни, которую ведет с молодых лет; опытен в управлении монастырями, исполнен страха Божия и духовной мудрости, просвещен, весьма усерден к церковному благолепию, способен управлять домом кафедры и Черниговскою епархиею». Ходатайство уважаемого старца-святителя было уважено, и в том же году Феодосий отправился в Москву для хиротонии. Здесь 11-го сентября было совершено наречение его в епископа, а 18-го того же месяца он был хиротонисан во архиепископа. Новопосвященный архиепископ пробыл в Москве около двух месяцев, по желанию патриарха, относившегося с уважением к святителю Феодосию и воспользовавшегося удобным случаем задержать его в Москве для бесед и совместного совершения Богослужения.
Велика была радость престарелого архипастыря Черниговского Лазаря Барановича, когда он увидел своего возлюбленного помощника в святительском сане. Глубоко обрадована была этим и паства, благоговейно любившая и уважавшая святителя Феодосия. Таким образом, Черниговская Церковь осчастливлена была управлением двух знаменитых иерархов — столпов православия, умолявших милосердие Божие о мире всего мира и о благосостоянии своей богоспасаемой паствы. Между тем Феодосий и в святительском сане, помогая преосвященному Лазарю, а часто и совсем заменяя ого, сохранял к нему беспредельную любовь и преданность сына, оказывая полное послушание своему благодетелю, ничего не предпринимая без согласия первосвятителя черниговского, стараясь в делах управления паствою поступать по его указанию и изволению.
Но не долго судил Господь двум великим, знаменитым столпам православия вместе стоять на страже паствы черниговской. 3-го сентября 1693-го года великий старец-архипастырь тихо и мирно скончался после 36-летного управления черниговскою епархиею. Святитель Феодосий торжественно похоронил его, совместно со всем черниговским и из других мест прибывшим духовенством в Черниговском Борисоглебском кафедральном соборе, за левым клиросом.
Прежде чем уведомить царя и патриарха о кончине преосвященного Лазаря, святитель Феодосий отправился к гетману Малороссии известить его о печальном событии. Вместе с ним он отправил иеромонаха Пахомия и некоторых других лиц в Москву с донесением царю и патриарху о кончине и погребении преосвященного Лазаря, при чем гетман писал, что он имел сетование и печаль о преставлении Лазаря, а ныне находит утешение и отраду, что, по кончине ого, в неотложном времени тот архиерейский престол восприял преосвященный Феодосий Углицкий, которой своими добродетелями может украсить церковь и искусным благорассмотрением устроить дела правления церковного.
В ответ царь писал, что он будет оказывать Феодосию такую же царскую милость, какою пользовался преосвященный Лазарь; патриарх же писал гетману, что рукоположение архиепископа Феодосия при жизни архиепископа Лазаря он относит к особенному Промыслу Божию, благодеющему черниговской пастве, и просил гетмана, как сына Церкви, помогать преосвященному Феодосию в его заботах о святой Церкви. В то же время патриарх прислал «напрестольную» грамоту для окончательного утверждения святителя Феодосия на черниговской кафедре в качестве самостоятельного архипастыря, где, между прочим, отзывается о нем, как о муже добродетельном, с юных лет украшенном иноческим житием в добродетелях и искусном в управлении честными обителями, полном страха Божия и разумения духовного, любителе премудрости, усерднейшем радетеле церковного благолепия, вполне по справедливости заслужившем управление домом и епархией черниговской.
Оставшись единоличным архипастырем черниговским, святитель Феодосий с отеческою ревностью заботился о благосостоянии своей паствы, причем еще более, чем прежде, проявлял, воочию всех, святость жизни, искреннюю любовь к подвижничеству, христианское милосердие и любовь ко всем обращавшимся к нему. Своими добрыми делами и христианскими добродетелями он светил не только для паствы черниговской, но и далеко за пределами ее.
В самой Москве уже давно имя его произносилось с особым уважением, так как он своею духовною мудростью и нравственными достоинствами выделялся из среды всех русских иерархов того времени. Благоустрояя дела церкви черниговской, святитель Феодосий в самом себе являл для пасомых образец глубокой веры в промысл Божий, усердия к молитве и церковному богослужению, кроткой снисходительности к немощам ближних и участливости к их нуждам, почему и приобрел единодушную беспритворную любовь и уважение паствы. До последних минут своей жизни, он, как истинный воин и подвижник Христов, подвизался во славу святой православной веры и во благо своих ближних. Согласно словам Апостола, он «духом пламенея, Господу» (Римл.12:11) служил; и для всех окружавших был «светильник, горящий и светящий» (Иоан. 6:35).
Паства черниговская сознавала, что ее архипастырь, святитель Феодосий, — истинный раб Божий, верный строитель в дому Божием, страж церкви бдительный, труженик неусыпный, молитвенник и предстатель за всех пред Господом благонадежный. Особенно привлекал к себе святитель сердца всех своих судом — справедливым и милостивым и был сострадателен к беспомощным и сирым, для которых со тщанием отыскивал требуемое правдою, а также щедрою, в духе евангельском, благотворительностью и христианским милосердием.
Вообще это был один из таких общественных деятелей, какие бывают только в Царстве Христовом, которые, успевают сделать для общего блага гораздо более, чем великие и сильные мира сего. «Будьте единомысленны между собою; не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе» (Рим.12:16).
С самым тщательным усердием заботился святитель Феодосий об усилении в своей пастве любви к житию подвижническому, которое он так возлюбил с самых юных лет своих, и высокий образец которого являл всем в себе самом. С этою целью он усердно старался не только поддерживать существовавшие ранее в его епархии монастыри, но и основывать новые иноческие обители. Так, он основал девичий так называемый Печеникский монастырь []. Наилучшим памятником отеческой заботливости святого Феодосия о благоустроении иноческих обителей служит его святительская благословенная грамота, данная инокиням Печеникского монастыря. Благословляя с любовью отца новосозидаемую обитель, святитель заповедует инокиням «добродетель смирения и всецелого послушания» своей настоятельнице, как источник мира и залог его, святительского, и Божия благословения.
Вслед затем, по благословению святителя, основан был еще другой монастырь, в двух верстах от города Любеча []. В то же время, наравне с заботами о развитии подвижничества и устроении иноческих обителей в черниговской епархии, святитель Феодосий ревностно заботился о созидании и благоукрашении храмов Божиих []. Заботясь о нравственном благосостоянии своей епархии, он главное внимание обращал на духовенство, стараясь выбирать на священнослужительские места лиц достойных и способных и всеми мерами усиливать пастырски-просветительную деятельность приходского духовенства.
Много также потрудился святитель Феодосий за время своего управления черниговской епархией и для дела православия в Малороссии, для отпора в ней пагубному польскому униато-католическому влиянию и укреплению здесь русской народности. Немало также принес он русскому государству пользы тем, что всегда умел, благодаря своему нравственному влиянию, красноречию и христианскому миролюбию, успокаивать вспышки горячих своевольных украинцев и тем охранять государство от вредных и опасных волнений.
Но недолго сиял святитель Феодосий на кафедре Черниговской. Только около 8 лет прожил он в Чернигове: до 5 лет архимандритом Елецким, 3 года 4 месяца архиепископом, причем самостоятельно управлял паствою, по кончине преосвященного Лазаря Барановича, около двух лет. Предчувствуя свою близкую кончину, святитель вызвал к себе в Чернигов наместника Брянского Свенского монастыря, иеромонаха Иоанна Максимовича [], и в половине 1695 года посвятил его в архимандрита Елецкого монастыря, которым до того времени не переставал управлять сам, готовя в новом архимандрите достойного преемника себе по кафедре. Вскоре после этого великий светильник церкви Русской угас. Кончина святителя Феодосия последовала 5-го февраля 1696 года. Горько оплакиваемый осиротевшею паствою, святитель Феодосий был погребен в Черниговском кафедральном Борисоглебском монастыре за правым клиросом.
Окончив чреду своего земного служения, святитель Феодосий не оставил своей паствы, возлегши нетленным своим телом в кафедральном храме, и с самых первых дней по своем преставлении не оставил своим благословением всех, прибегавших к его помощи, низводя благодать Божию в обильных чудесных исцелениях ищущим его молитвенного пред Богом предстательства. Ряд чудесных проявлений благодати Божией, явленных молитвенным предстательством святого Феодосия, открылся вскоре же после его блаженной кончины благодатным исцелением от тяжкой болезни его преемника по черниговской кафедре, преосвященного архиепископа Иоанна Максимовича. Преосвященной Иоанн тяжко заболел горячкою; болезнь быстро усиливалась, явился бред. Вдруг, в самом разгаре болезни, преосвященной призывает к себе келейника и делает распоряжение немедленно отправить в его покоях вечерню и прочесть для него служебное правило, а на утро приготовить всё для его служения в храме. Окружавшие больного архипастыря подумали, что он бредит, но принуждены были уступить его настоятельному требованию и исполнить его желание. На другой день, к удивлению всех, преосвященной, совершенно здоровой, отслужил божественную литургию. Потом он объявил окружавшим, что накануне ему являлся святитель Феодосий и сказал : «служи завтра и будешь здоров». В благодарность за свое мгновенное чудесное исцеление от тяжкой болезни, преосвященный архиепископ Иоанн Максимович тогда же составил в честь угодника Божия написанную по тогдашнему обычаю стихами «похвалу» [], в которой называет его «земным ангелом и святым, пребывающим в Серафимской пастве». По его распоряжению, над гробом святителя Феодосия была устроена тогда в фундаменте Борисоглебского соборного храма каменная пещера со входом в нее по витой лестнице.
Поразительное чудо исцеления преосвященного Иоанна Максимовича послужило началом чествования святителя Феодосия, как благодатного чудотворца и угодника Божия. С течением времени, это чествование распространилось далеко за пределами Черниговской губернии, вследствие новых обильных проявлений благодати Божией от целебных мощей святителя Феодосия. Эти чудеса были тем очевиднее и разительнее, что часто сопровождались явлениями святителя Феодосия болящим во сне, причем он приказывал молиться, поститься, отслужить молебен и т. д., обещая исцеление; иногда же он при этом наставлял, вразумлял и отечески упрекал обращавшихся к нему, в чем либо согрешивших. Так, одному немому святитель является в сонном видении и говорит : «иди в собор и справь молебен, и будешь здоров». На другой день немой, к изумлению своему, начал говорить, а затем, увидев в соборе портрет святителя, узнал в нем явившегося ему во сне угодника Божия. «Благословляю и прощаю», — говорит святитель священнику, исповедывавшему во сне пред ним свои грехи и молившемуся об исцелении сына, при чем обещает исцелить младенца, которой на другой день и выздоровел. Женщине, в тяжких страданиях призывавшей святителя на помощь и с плачем молившейся ему во святую четыредесятницу, он говорит, кротко укоряя и увещевая: «ты не говела, это нехорошо. Ты недостойна будешь вкусить пасхи. Постарайся причаститься в великую субботу». Другой женщине, со слезами молившейся Богу и призывавшей святителя помолиться о выздоровлении ее мужа, чудотворец ласково говорит, утешая ее и обнадеживая: «не плачь, я умолю Бога, и муж твой будет здоров». И вскоре после этого муж ее, страдавший от мучительной болезни около года, совершенно выздоровел. Святитель является к одной больной, призывавшей его, и говорит ей только одно слово: «успокойся», — и ее нравственные страдания окончательно прекращаются. Трудно перечислить все дивные исцеления, совершенные молитвенным предстательством святителя Феодосия: достаточно сказать, что со всех концов Русской земли они стали привлекать к его гробу многочисленные толпы богомольцев.
Впервые тело святителя Феодосия было обретено нетленным чрез 76 лет после его блаженного преставления 14-го февраля 1772 года, когда оно, по благословению местного епископа Феофила, переложено было в новой деревянной гроб, причем первый кипарисовый гроб угодника Божия был роздан по частям богомольцам. С начала прошлого столетия благоговейное чествование святителя Феодосия Углицкого, как благодатного чудотворца, особенно усиливается. Молва о нем и о чудотворениях, истекающих от его мощей, в это время распространяется уже далеко за пределы Черниговской губернии, среди православных различного звания и состояния. В 1824 году при гробе святителя Феодосия совершилось исцеление от тяжкой болезни черниговского купца-раскольника Горбунова, которой вслед за этим перешел в православие и в память чудесного исцеления своего соорудил на собственные средства новый гроб для нетленных мощей святителя. С течением времени при кафедральном соборе, мало-помалу, стали вестись более или менее правильные и постоянные записи о бываемых от мощей святителя Феодосия исцелениях, достаточно проверенных и удостоверенных. С 1850 года при соборе Черниговском ведется уже постоянно подробная летопись о чудесах по молитвам к святому Феодосию, а также и в некоторых других местах.
Между тем, постоянное обильное стечение богомольцев ко гробу с мощами святителя Феодосия, при тесноте и неудобности входа к нему, понудили в 1856 году пристроить с южной стороны к передней части притвора Борисоглебского собора полукруглый придел с удобной лестницей, а самую пещеру расширить и сделать светлой.
К концу истекшего столетия имя святителя Феодосия, как великого угодника Божия, защитника от бед и напастей, избавителя от всякого злого обстояния и теплого молитвенника пред Богом, известно было по всей России, и, хотя при гробе святителя совершались лишь панихиды, но в народе ему воздавалось почитание, как бы уже прославленному святому. Почитание народом святителя Феодосия, как святого, многочисленные случаи чудесного исцеления от его нетленных мощей обратили на себя внимание и гражданской власти, что и выразилось во всеподданнейшем докладе черниговского губернатора за 1889 год, а этот доклад в свою очередь обратил на себя внимание в Боге почившего Государя Императора Александра Александровича. В виду сего, Св. Синод нашел благовременным приступить к удостоверению о нетлении тела почившего святителя и о чудесных явлениях, совершающихся при гробе его []. Тело святителя, несмотря на почти 200-летнее пребывание в пещере, не отличающейся притом сухостью, оказалось нетленным; вместе с тем было обследовано надлежащим образом много случаев чудесных исцелений чрез молитвенное призывание святого Феодосия, засвидетельствованных под присягою самими исцеленными, их сродниками и очевидцами []. В виду сего Св. Синод определил — «во блаженной памяти почившего Феодосия, архиепископа Черниговского, причислить к лику святых, благодатиею Божиею прославленное и нетленное тело его признать святыми мощами» и совершить их торжественное открытие, на что и не замедлило последовать согласие Государя Императора Николая Александровича.
Торжественное открытие мощей святителя Феодосия последовало 9-го сентября 1896 года. Оно было совершено высокопреосвященным митрополитом киевским Иоанникием, в сослужении шести архиереев и сонма архимандритов и игуменов и прочего духовенства. Мощи угодника Божия были перенесены при этом из Борисоглебского собора в Спасо-Преображенский и переложены в новый кипарисный гроб и новую драгоценную серебряную раку; здесь, под сению со множеством лампад, они положены были на правой стороне собора, где ныне и почивают. Все дни торжества прославления новоявленного угодника Божия громадное, полуторастатысячное стечение народа переполняло город, с горячими мольбами обращаясь к святителю Феодосию, испрашивая его молитв пред Богом и спеша приложиться к его святым, нетленным мощам. Торжество прославления ознаменовано было многочисленными дивными исцелениями и произвело глубокое впечатление не только на православных, но и на раскольников. Слава Богу, дивному во святых Своих!
Тропарь, глас 4:
Преудобрен во архиереех, святителю Феодосие, был еси светило своему стаду, таже преставился еси в вечныя обители: умоли у престола Царя славы избавитися нам от находящих на ны зол и спастися душам нашым, святе, молитвами твоими.
Кондак, глас 4:
Пастырей начальнику Христу трудился еси, святителю Феодосие, на пажити духовней, питая словесныя твоя овцы, и приял еси от Христа Спаса целебный дар целити от немощи телесныя и душевныя всякаго с верою приходящаго к целебным твоим мощем. Моли, святе, о призывающих имя твое от наветов вражиих спастися душам нашым.