Слово на Покров Пресвятой Богородицы

В последние тяжкие времена, когда, с умножением грехов наших, увеличились наши бедствия — во исполнение слов святого Апостола Павла: «в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями» (2 Кор.11:26); когда во исполнение слов Самого Господа восстает народ на народ, и царство на царство, и наступают глады, моры и землетрясения по местам (Мф. 24:7), когда теснят нас нашествия иноплеменников, междоусобные войны и смертоносные раны, — Пречистая и Преблагословенная Дева Мария, Матерь Господня, подает нам в защиту Свой покров, чтобы освободить нас от всяких бедствий, чтобы защитить нас от глада, мора и землетрясения, спасти от войн и ран и сохранить нас невредимыми под Своим покровом. Знамение сего явилось в царственном городе Константинополе, в правление благочестивого царя Льва Мудрого [], в преславной церкви Пресвятой Богородицы, что во Влахернах []. Там во время совершения всенощного бдения, в день воскресный, первого числа октября месяца [], в четвертом часу ночи, в присутствии многочисленного народа, святой Андрей, Христа ради юродивый [], возвел очи свои вверх и увидел Царицу Небесную, Покровительницу всего мира, Пресвятую Деву Богородицу, стоящую на воздухе и молящуюся, сияющую солнечным светом и покрывающую людей Своим честным омофором. Видя то, святой Андрей сказал ученику своему, блаженному Епифанию []:

— Видишь ли, брат, Царицу и Госпожу всех, молящуюся о всем мире?

Епифаний ответил:

— Вижу, святой отче, и ужасаюсь [].

Как некогда святой Иоанн Богослов видел на небе великое знамение, жену облеченную в солнце, так и святой Андрей, во Влахернской церкви, подобной небу, увидел Невесту Неневестную, одетую в солнечную порфиру. Знамение, виденное Иоанном Богословом прообразовало Премилосердную Покровительницу нашу, так как таковое же знамение явилось в то время, когда была открыта тайновидцу угрожавшая всей твари гибель: «и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град. И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце» (Откр. 11:19; 12:1). Почему же сие знамение, прообразовавшее Пречистую Деву, не являлось раньше молний, громов, голосов, землетрясения и града, когда еще все стихии были спокойны, но во время самого страшного смятения на небе и на земле? Для того, чтобы показать, что Преблагая Защитница наша поспешает к нам на помощь в самое тяжкое время, при наступлении для нас гибели, и защищает нас от блеска обольстительной, недолго сияющей, мирской суеты, от голосов житейской гордости и тщеславия, от громов внезапного нападения врагов, от бури страстей и от града свыше угрожающей нам казни за грехи. Ибо, когда все эти бедствия теснят нас, тотчас, подобно великому знамению, является скорая роду христианскому Помощница, охраняя и покрывая нас невидимым предстательством. Таковое «знамя, [дал Господь боящимся его], чтобы они подняли его ради истины» (Пс. 59:6); ибо в сем мире мы поставлены как бы целью для стреляния. Стрелы летят на нас со всех сторон: одни от оружия врагов видимых, поспешно напрягающих лук свой и похваляющихся пред нами в своей гордости; другие из лука врагов невидимых, чтобы мы со скорбью сознались, что не можем выносить бесовских стрел; иные — от нашей плоти, противоборствующей духу; иные — от лука праведного гнева Божия и грозы наказания, как о сем святой Давид говорит: «если [кто] не обращается, Он изощряет Свой меч, напрягает лук Свой и направляет его, приготовляет для него сосуды смерти, стрелы Свои делает палящими» [] (Пс. 7:13–14). Дабы мы не были смертельно уязвлены всеми этими стрелами и могли избежать опасности, дано нам знамение, — покров Пречистой Преблагословенной Девы. Покрываемые как щитом Ее покровом, мы остаемся невредимыми от стрел. Ибо наша Защитница имеет тысячу щитов для нашей охраны, как о сем говорит ей Дух Святой: «шея твоя — как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем — все щиты сильных» [] (Песн. 4:4).

Некогда Давид создал свой, прекрасный и высочайший, столп между Сионом, стоящим на высокой горе и расположенным ниже Иерусалимом, называвшимся дщерью Сиона []. И был тот столп между ними, как бы шея между телом и головою, ибо он своею высотою превосходил Иерусалим и достигал до Сиона. На том столпе были повешены щиты и все оружия, необходимые для войны и защиты Иерусалима. Дух Святой уподобляет Пречистую Деву сему столпу Давидову: ибо Она, будучи дщерью Давидовой, является посредницей между Христом, Главою Церкви, и верующими, кои составляют тело Церкви; Она превосходит Церковь, потому что по истине выше всех ее членов, но Она досягает и до Христа, как давшая Ему плоть. Она является посреднице и ныне, когда стала на воздухе между небом и землею, между Богом и людьми, между Подвигоположником — Христом и воинствующею церковью, подобно Давидову столпу между Сионом и Иерусалимом, увешанному крепкими щитами. Щиты сии означают всесильные Ее молитвы за нас к Богу, слышанные достойными во время видения Ее честного Покрова. Она молилась с умилением, как Матерь к Своему Сыну и Творцу, произнося во время молитвы следующие, исполненные Божественного милосердия и любви, слова:

— Царю Небесный! приими всякого человека, прославляющего Тебя и призывающего Пресвятое Имя Твое на всяком месте, — и где есть память о имени Моем, то место освяти; прославь прославляющих Тебя и с любовью почитающих Меня, Твою Матерь, принимая от них всякую молитву и благочестивые обеты и избавляя их от всяких зол и бедствий.

Таковые Ее молитвы не суть ли щиты, защищающие воинствующую церковь? Воистину они — несокрушимые щиты, при помощи коих мы можем угасить все огненные стрелы [].

Святой Амвросий о столпе Давидовом говорит [], что он был создан с двоякою целью: для защиты города и для украшения его. «Давид, — говорит Амвросий, — создал столп, для защиты и украшения города: защитою он был, потому что со столпа можно издали видеть врага и прогнать его от города, — украшением — потому что он превосходил своею высотою все высокие здания Иерусалима». Не напрасно, посему, уподоблена столпу наша Покровительница, Которая для нас есть твердый столп пред лицом врагов: по истине Она защищает нас и украшает. Защищает, когда далеко прогоняет от нас видимых и невидимых врагов, когда освобождает пленных от уз, когда избавляет мучимых нечистыми духами, когда утешает скорбящих, является заступницею обижаемых и тихою пристанью для гонимых бурею, когда питает алчущих и посещает больных. Она украшает нас, покрывая пред Богом постыдную наготу нашей жизни Своими высочайшими заслугами, как драгоценнейшими одеждами, и премногою благодатию, как неистощимым сокровищем, восполняя нашу скудость, делает нас благоугодными пред очами Господними. Она украшает, когда покрывает нас, не имеющих брачного одеяния, Своею ризою, и делает как бы невидимою для Всевидящего Ока постыдную наготу нашу душевную, которая искони была прообразуема землею невидимою и неустроенною, покрытою водами (Быт. 1:1–2). Земля неустроенная и пустынная была прообразом грешной души, утратившей свою духовную красоту, лишенной добрых дел и чуждой благодати Божией. Воды же, покрывавшие неустроенную землю, прообразовали милосердие Богородицы, неисчерпаемое как море, и, подобно многоводным рекам, на всех изливающееся и всех покрывающее. Когда Дух Божий носился над водами, то носился и над землею, скрытой под водами и не украшенной, как бы не видя ее неблагообразия. Сие таинственно прообразовало, что и душа, покрываемая премилостивым покровом Девы Богородицы, если и не будет украшена добродетелями, не лишится благодати Святого Духа, ибо покров Пресвятой Богородицы покроет ее неблагообразие, как вода покрывала неустроенную землю, а равно украсит ее благолепием своей благодати и привлечет к ней Святого Духа. Пречистая Дева украшает нас, когда грешных делает праведными, а нечистых чистыми, как о сем говорит блаженный Анастасий Синаит []: «Чародеев Она делает апостолами и мытарей Евангелистами, а блудных — достойными большего почета, нежели дев. Так, Марию Египетскую [], бывшую некогда блудницею, Она сделала ныне почетнейшею многих дев; та, которая прежде была омраченной и нечистой, ныне сияет, как солнце, в царстве Христовом — по заступничеству Пречистой Девы Марии, пребывающей покровом и украшением для всех прибегающих к Ней. Украшает Она и весь духовный Иерусалим, или Христову Церковь, которая так воспевает в нынешний день: «О, чудное украшение всем верным еси, пророческое сбытие, Апостолом слава и мучеником удобрение, девству похвало и всему миру предивный покров» [].

На столпе Давидовом вместе со щитами были стрелы защитников страны: и Пречистая Дева, сей одушевленный столп, также имеет при Себе стрелы сильных, т. е. молитвы святых, молящихся с Нею. Ибо не Одна Она явилась во храме стоящею на воздухе, но с ангельскими воинствами и со множеством святых, благоговейно окружавших Ее в белых одеждах. Молитвы за нас всех сих святых суть как бы стрелы сильных, могущие прогнать все полчища врага нашего — диавола. Пречистая Госпожа Богородица знает, что наша жизнь на земле есть война: воюет против нас враг со всеми своими силами; он воздвигнул против нас свои полчища и окружил нас своими легионами по слову Псалмопевца: «Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои; раскрыли на меня пасть свою, как лев, алчущий добычи и рыкающий» (Пс. 21:17; 21:14). Потому-то Небесная Царица, восхотевши помочь нам, воздвигла на врага нашего все силы небесные, призвала пророков и Апостолов, собрала мучеников и девственников, соединила преподобных и праведных, и явилась с ними оказать нам помощь, окружить нас сильным воинством и подать нам победу на врагов: «Тоя бо воздвижутся победы, Тою ниспадают врази» []. Она пришла с ангельскими воинствами, ибо Она была предувиденной Иаковом лествицей [] (Быт. 28:12–15), которую окружает множество ангелов. Вспоминая здесь лествицу Иакова, кто-нибудь мог бы удивиться: почему ангелы не оставались на ней неподвижно, но непрерывно восходили и нисходили. Уразумевши же, что та лестница была прообразом Девы Марии, по слову церковной песни: «радуйся мосте, к небесем преводяй, и лествице высокая, юже Иаков виде» [], — он поймет, почему ангелы не оставались на лестнице неподвижными. Ибо «в молитвах неусыпающая Богородица» [] повелевает ангелам вместе с Нею непрестанно помогать людям: восходя к Богу, возносить молитвы людей, а нисходя — приносить им от Бога помощь и благодеяния. Та же Лествица и ныне низвела с Собою множество ангелов с небес, принося нам свыше покровительство и защиту. Она пришла с ангелами, чтобы заповедать им — сохранить нас на всех путях наших; Она привела с собою сонмы всех святых, чтобы, совершивши за нас совместное моление, совместно принести и наши грешные молитвы к Сыну Своему и Богу нашему. Между всеми святыми, явившимися во храме с Пречистою Девою, были два избраннейшие: святой Иоанн Предтеча, коего «из рожденных женами не восставал больший» (Мф. 11:11), и святой Иоанн Богослов, «которого любил Иисус и который на вечери, приклонившись к груди Его [был]» (Ин. 21:20). Их обоих, как имеющих великое дерзновение пред Богом, наша Молитвенница воздвигла с Собою, чтобы вместе с ними скорее преклонить Бога на милость: «много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5:16). И стала Пречистая Дева между двумя девственниками, как бы кивотом между двумя херувимами [], как престол Господа Саваофа между Серафимами, как Моисей с простертыми дланями между Аароном и Ором; тогда пал адский Амалик со всем темным царством и с силою своею [] (Исх. 17:11–14).

Итак, мы празднуем покров Пресвятой богородицы Девы, воспоминая Ее преславное явление во Влахернском храме, виденное святым Андреем и Епифанием. Мы празднуем, вознося благодарение Покровительнице нашей за столь великое милосердие Ее, явленное роду христианскому, и прилежно молим Ее, дабы Она и ныне и всегда милостиво покровительствовала нам, ищущим Ее покрова. Молим потому, что без Ее покрова, нам, постоянно прогневляющим Бога, невозможно было бы жить. Многократно согрешая, мы подпадаем и многим наказаниям по слову Псалмопевца: «Много скорбей нечестивому» (Пс. 31:10). Мы погибли бы уже за свои беззакония, если бы за нас не предстательствовала премилостивая Владычица: «Аще бо не бы предстояла молящи» сия Предстательница: «кто бы нас избавил от толиких бед, кто же бы сохранил доныне свободны» []. Пророк Исаия советует иудеям: «укройся на мгновение, доколе не пройдет гнев» (Ис. 26:20). Но где можно укрыться от гнева Господня? Во время страданий мы нигде не нашли покрова для защиты, кроме единой Владычицы мира, Которая говорит о Себе устами Духа Святого, что Она, «подобно облаку, покрыла землю» [] (Сирах. 24:3). Подлинно, мы укрываемся под покровом Той, Которая, как облако, покрыла землю. Но почему же, о пречестнейшая Дева Богородице, Ты уподобляешь Себя столь недостойной вещи, облаку? Разве у Тебя нет для уподобления солнца, луны и звезд, тем более, что о Тебе сказал Премудрый с удивлением: «Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце» [] (Песн. 6:10)! Какую же красоту имеет облако, что Ты не гнушаешься уподобляться ему? Тайна эта ясна: когда облако сгущается над землею и покрывает ее, тогда все звери невредимы от ловцов, ибо никто не может поймать их. Потому-то и Пречистая Дева называет Себя облаком: Она скрывает нас от ловцов. Мы же, грешные, согласно рассуждению Златоуста [], по своему бесчеловечию — скоты и звери: мы угождаем чреву как медведи, — утолщаем плоть как лошаки, злопамятны как верблюды, занимаемся хищением как волки, гневаемся как змии, жалим как скорпионы, коварны как лисица, носим в себе яд злобы как ехидна. Таких зверей, как мы, преследуют различные ловцы: постигает нас праведный гнев Божий, наказывая за дурные начинания, — по слову: «Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви Себя!» (Пс. 93:1). Постигают нас и беззакония наши, так что каждый из нас может сказать: «постигли меня беззакония мои, так что видеть не могу» (Пс. 39:13). Преследует нас и невидимый враг: «Он стал для меня как бы медведь в засаде, [как бы] лев в скрытном месте» (Плач. Иер. 3:10). Угрожает нам и видимый враг. Он говорит: «погонюсь, настигну, разделю добычу; насытится ими душа моя, обнажу меч мой, истребит их рука моя» (Исх. 15:9). Но мы имеем дерзновение, мы имеем мысленное облако, покрывающее нас, — Пречистую Деву Марию. На Нее мы уповаем к Ней прибегаем; под Ее покровом, и влас главы нашей не погибнет, лишь только мы с умилением воззовем: покрой нас покровом Твоим, Покровительница наша, Пречистая Дева: «в день зол наших покрой нас!» (ср. Пс. 26:5). Но все дни нашей жизни бедственны, как некогда сказал патриарх Иаков: «малы и несчастны дни жизни моей» (Быт. 47:9). Особенно бедственны те наши дни, в кои мы видим зло, и сами творим много зла, «собирая себе гнев в день гнева» [] (Рим. 2:5). Все сии бедственные наши дни требуют Твоего милостивого покрова, о Пресвятая Дево! Покрывай же нас во все дни жизни нашей, и особенно в день лютый, когда душа будет разлучаться с телом. Предстани нам с помощью Твоею и сокрой нас от воздушных духов злобы поднебесной, а в день страшного суда сокрой нас в тайниках Твоего Покрова! Аминь.

Тропарь, глас 4:

Днесь благовернии людие светло празднуем, осеняеми Твоим, Богомати, пришествием, и к Твоему взирающе пречистому образу, умильно глаголем: покрый нас честным Твоим покровом, и избави нас от всякого зла, молящи Сына Твоего Христа Бога нашего, спасти души наша.

Кондак, глас 3:

Дева днесь предстоит в церкви, и с лики святых невидимо за ны молится Богу: ангели со архиереи покланяются, Апостоли же со пророки ликовствуют: нас бо ради молит Богородица превечнаго Бога.

 

Страдание святого Апостола Анании

Святой Апостол Анания, один из семидесяти, был епископом в городе Дамаске []. Он известен тем, что совершил крещение над Апостолом Павлом. Однажды ему явился в видении Господь и сказал ему:

— Встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме тарсянина [], по имени Савла; он теперь молится.

Анания отказывался от сего, зная, сколько зла причинил Савл Иерусалимским христианам, и что он пришел в Дамаск с намерением заключить в узы всех, исповедующих имя Господа Иисуса Христа. Господь же увещевал Ананию, говоря:

— Иди, ибо Савл избран Мною, чтобы возвещать Имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми, и Я покажу ему, сколько он должен пострадать за Имя Мое.

Следуя Божественному повелению, Анания пошел к Савлу и, возложив на него руки, сказал:

— Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа!

Савл тотчас прозрел, и Анания крестил его. Спустя некоторое время, когда иудеи согласились между собою умертвить Павла за то, что он из гонителя стал проповедником Имени Христова, Анания, вместе с прочими учениками Христовыми, спустил его по городской стене [] (Деян.9:10–25) в корзине. Сам же Анания, входя в иудейские сонмища [], смело проповедовал имя Господне. И не только иудеям, но даже и язычникам благовествовал он веру Христову. Из Дамаска он пошел в Елевферополь [] и там, указывая народу путь ко спасению и исцеляя больных, обратил многих к вере во Христа.

В те дни в Елевферополе был правителем Лукиан, покланявшийся твари, а не Творцу. Диавол возбудил его против христиан и внушил ему разослать по всей своей области такой указ:

— Если кто-нибудь окажется почитающим Христа и поклоняющимся Распятому, того повелеваем предать смертным мучениям; кто же, отрекшись от Христа, принесет жертву бессмертным богам, тот будет удостоен нами даров и почестей.

Когда было издано такое злое и коварное повеление, святой Анания просвещал в той области людей проповедью Евангелия и врачевал в людях всякие болезни; с ним пребывал Господь, творя чрез него многие чудеса. Идолопоклонники схватили Ананию и привели к правителю Лукиану, который различными средствами стал принуждать его к принесению жертвы идолам. Но Анания не послушал его и отвечал:

— Не поклонюсь лживым богам, я поклоняюсь Единому истинному Господу Богу моему, Иисусу Христу: я видел Его очами своими и с Ним из уст в уста беседовал — не только тогда, когда Он жил на земле, как человек, но по вознесении Его на небеса. Ибо, когда я находился в Дамаске, Он Сам явился мне и послал меня исцелить Савла, которого дивною Своею премудростью и силою обратил к познанию истины. Он нас всех избавил от власти диавола и привел к Отцу Своему. Итак, я поклоняюсь Ему, а не бесам, желающим погубить весь род человеческий.

Тогда правитель стал угрожать Анании муками, если он не исполнит приказанного ему; но тот, как непоколебимый столп, был тверд в исповедании Христа. Воздев к небу руки свои, он сказал:

— Господи Иисусе Христе, Сын благословенного Отца! внемли молитве моей и удостой меня участи блаженных Апостолов в будущей жизни. Как спас Ты Савла Своим светом, так спаси и меня от руки сего нечестивца, сопротивляющегося истине: да не исполнится на мне его воля, да не уловит он меня сетями коварства своего; не лиши меня и царства небесного, уготованного всем любящим путь истины Твоей, указанный Тобою, и сохраняющим заповеди Твои!

Не вынося более речей Анании, правитель повелел положить его на землю и бить. В то время, как служители нещадно били святого, глашатай кричал:

— Послушай правителя, не противься его повелению, принеси жертву богам, которым поклоняется весь мир.

Когда же святого перестали бить, правитель сказал ему:

— По крайней мере теперь пожалей себя и, послушавшись меня, отрекись от Распятого, чтобы не подвергнуться от меня еще более тяжким мучениям.

На сие святой Анания отвечал:

— Что я сказал тебе сначала, то не перестаю повторять и теперь: не отрекусь от Бога моего и не преклонюсь пред бездушным камнем и деревом, коих вы почитаете за богов.

Видя, что святой непреклонен, правитель велел терзать его тело железными когтями и жечь свечами его раны. Но святой, претерпевая мучения, возводил на небо очи свои и усердно молился. После сей пытки мучитель сказал:

— Доколе ты будешь упорствовать? ужели не пожалеешь себя и не поклонишься великим богам? Ужели тебе приятнее претерпевать бесполезно сии страдания за какого-то Христа, распятого иудеями, чем быть невредимым и здоровым? Клянусь, что не выпущу тебя живым из своих рук, если еще будешь так упорствовать!

Святой отвечал:

— Делай, что хочешь, враг Божий и друг диавола, — ведь ты уже много раз слышал от меня, что я не поклонюсь богам твоим, но буду поклоняться только Единому богу, — Отцу, Сыну и Святому Духу, Творцу неба и земли и всего, что в них находится. В Него я уверовал, и Он дал мне силу целый день твердо стоять пред тобою и мужественно претерпеть сии муки. Зачем тебе еще более причинять себе хлопот? Ведь, ты слышал, что я не хочу повиноваться твоей воле; делай же скорее то, что ты замыслил!

Возгоревшись яростью, мучитель повелел народу взять святого Ананию, вывести его из города и побить камнями. Беззаконные слуги мучителя, взявши его, повели на место казни и побили камнями, как нового Стефана []. Он же громко воскликнул:

— Господи Иисусе Христе! предаю в руки Твои дух мой.

Так он скончался, после всех мучений, и перешел в небесные обители. Народ, увидев, что он уже умер, оставил его не погребенным и разошелся. В то время случайно проходили там некоторые христиане из Дамаска; они взяли святое тело Апостола Христова, с честью перенесли его в Дамаск и похоронили в отечественном его городе [].

 

Память преподобного Романа Сладкопевца

Святой Роман был родом из Сирии, воспитание получил в городе Эмесе [] и с юных лет начал угождать Богу, ведя жизнь девственную и целомудренную. Сначала он был пономарем [] в одной из церквей города Берита [], а потом, в царствование императора Анастасия [], удалился в Константинополь и служил при Кировой [] церкви в честь Пресвятой Владычицы нашей Богородицы. Здесь он проводил жизнь в посте и молитвах, утруждая тело свое многочисленными подвигами и всенощным бодрствованием. С вечера он уходил во Влахерны и там всю ночь стоял на молитве, а потом возвращался обратно. Затем он был поставлен пономарем к храму святой Софии []. Святой Роман не знал грамоты, но был благоискусен в добрых делах, коими превосходил премудрых книжников; разумом своим он стремился к Богу, гораздо больше тех, кто ищет премудрости века сего. Ибо он был одним из тех, о коих сказал апостол: «немощное избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Кор. 1:27) []. За добродетельную жизнь полюбил его патриарх Евфимий [] и, видя, как он трудится в храме и с каким усердием проходит свое послушание, давал ему равную часть с клириками []. Клирики же роптали на патриарха, говоря:

— Невежду ты поставил наравне с нами!

Они возненавидели Романа и стали строить ему козни. Однажды, в навечерие праздника Рождества Христова, когда в церковь пришел царь, Роман же ставил светильники в церкви, клирики, схватив его, потащили на амвон [], говоря: «Ты получаешь равную с нами часть — пой же, как и мы, на амвоне хвалебную песнь Богу».

Так поступили они по зависти, желая посрамить его, ибо знали, что он не разумеет Писания и не может сего исполнить. Претерпев такое унижение от клириков при царе и при всем народе, бывшем в церкви, Роман почувствовал стыд и плакал. По окончании службы, когда все вышли из церкви, он пал ниц перед иконою Пресвятой Богородицы, горько плача и молясь. Проведши долгое время в плаче и молитве, святой Роман встал и пошел в дом свой и, не вкусив от печали пищи, забылся сном. И вот во сне явилась ему Пресвятая Владычица наша Богородица, утешение всех скорбящих, держа в руке небольшой книжный свиток [] и сказала Роману тихим голосом:

— Открой уста!

Когда Роман открыл уста свои, Владычица вложила в них свиток и повелела съесть его.

Роман проглотил хартию и тотчас проснулся, но никого не увидел перед собою; ибо Явившаяся стала невидима. Сердце его исполнилось неизреченной сладости и радости духовной, и стал он размышлять о том, что увидел. В уме же своем он вдруг ощутил разумение книжное, ибо Дева Богородица, как некогда Сын Ее — Своим апостолам, отверзла ему ум к разумению писаний (Лк. 24:27). Он исполнился великой премудрости и стал со слезами благодарить Наставницу свою за то, что в одно мгновение Она даровала ему такие познания, каких он не мог бы достигнуть в течение многих лет.

Наступил час всенощного бдения, и святой Роман, радуясь благодати, дарованной ему Богоблагодатною Девою, пошел в церковь.

Когда нужно было воспеть песнопение в честь праздника, святой Роман взошел на амвон и воспел сладким гласом свой кондак, который сложил он в уме своем:

— «Дева днесь, Пресущественнаго раждает, и земля вертеп Неприступному приносит. Ангели с пастырьми славословят, волсви же со звездою путешествуют: нас бо ради родися Отроча младо Превечный Бог» [].

Все, видевшие и слышавшие сие, удивлялись и услаждались пением Романа, вникая в смысл песнопения. Когда же он окончил свою песнь, патриарх спросил, откуда у него такая премудрость. Роман не скрыл чуда Богородицы, но исповедал Ее благодать и прославлял вразумившую его Небесную Наставницу. Клирики, оскорбившие его, устыдились и, покаявшись, пали к ногам Романа, прося у него прощения. Патриарх же тотчас поставил святого Романа диаконом, и из уст его премудрость потекла как река, а тем, кто сначала упрекал его за простоту и невежество, пришлось потом самим же у него учиться. Он составил множество кондаков [] на праздники Господские и Богородичные и на память многих святых, так что его кондаков насчитывалось более тысячи []. И был он всеми весьма любим и почитаем. Проведя жизнь свою Богоугодно и праведно, он переселился в вечные обители и ныне с ангельскими ликами вечно воспевает Богу трисвятую песнь []. Аминь.

Кондак, глас 8:

Божественными добродетельми Духа измлада украсився Романе премудре, церкви Христове пречестное украшение был еси, пением прекрасным украсив ю блаженне. Тем молим тя: подаждь желающым божественнаго дарования твоего, яко да вопием ти: радуйся отче преблаженне, красото церковная.

 

Житие преподобного Саввы Вишерского

Преподобный Савва был родом из Тверского княжества, из города Кашина [] и происходил из благородной, всеми уважаемой фамилии []; там он вырос и получил воспитание. Еще в самых юных летах он отличался добродетельною жизнию; нося мирскую одежду, он подражал иноческим подвигам, молился и постился как совершенный инок, и усердно ходил в храм Божий. Движимый любовью к Богу, Савва решился принять иноческий образ и стал проводить суровую монашескую жизнь в некоторых из Тверских монастырей, безропотно исполняя различные монастырские послушания: на поварне, в хлебопекарне и в других службах. При сем он отличался необыкновенным смирением. Братия Саввинской Тверской пустыни [], где он вскоре поселился, настолько полюбили Савву и стали уважать его за подвижническую жизнь, что имели его посреди себя как бы ангела Божия и избрали его себе во игумена. Бояре и все жители той страны стали почитать его как святого, и молва о его смирении, воздержании и других великих добродетелях далеко разнеслась кругом. Но преподобного тяготила слава человеческая, и он, избегая ее, удалился с родины и долгое время жил в совершенной безвестности, в чужой стране. Ревнуя о высших подвигах иноческих, Савва отправился на далекий Афон, прославленный святою жизнию своих подвижников, и там совершенствовался в духовной жизни [].

По возвращении с Афона преподобный пришел в Великий Новгород, но не открыл никому, кто он, странствуя под видом бедного, неизвестного странника. Руководимый Богом, он пришел на реку Вишеру [], водрузил здесь крест [] и, устроив небольшой шалаш, стал проводить отшельническую жизнь. Он имел с собою образ Пречистой Богоматери, перед которым непрестанно молился. Случилось одному из новгородцев проходить мимо того места. В то время был пост святых апостолов Петра и Павла, и стояла знойная летняя погода. Святой погрузился в глубокую молитву, как бы не чувствуя того, что лицо его все было покрыто комарами, так что его совсем не было видно. Изумленный новгородец поведал другим о том, что он видел, и отсюда все поняли, что это — истинный Божий человек. Заметив, что его узнали, преподобный Савва удалился отсюда и поселился в еще более уединенном месте близ реки Сосницы []. Здесь он продолжал упражняться в посте и молитве, проводя жизнь, исполненную еще больших лишений.

Но «не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф. 5:14). Молва о святой жизни преподобного Саввы распространилась по окрестностям, и соседние жители стали приходить к нему и доставлять ему свои посильные приношения, необходимые для поддержания жизни. Мало-помалу слух о святом угоднике Божием распространился по всей Новгородской области и достиг даже до самого архиепископа Иоанна, бывшего тогда на Новгородской кафедре []. Вследствие сего Иоанн послал разузнать о преподобном Савве, кто и каков он, и какова его жизнь. Посланному для сего доверенному лицу архиепископ велел расспросить Савву и упрекнуть его за то, что он не почтил его архиерейской власти и поселился в Новгородской земле без его благословения.

Архиерейский посланец, явившись к преподобному как бы с запрещением от архиепископа, сказал:

— Как смел ты поселиться в сей местности без позволения архиепископа?

Савва смиренно отвечал на это следующею притчею.

— Одна девица, — сказал он, — сидела у окна близ площади и бесстыдно смотрела на всех проходивших; другая же, сидя у другого окна, с благоговением хранила девственную чистоту своей души. Мимопроходящие о первой девице, обращая внимание на ее бесстыдство, говорили: «не сохранит она чистоты своей при своей суетности и рассеянности»; о второй же говорили, что девица та, при таковой ее скромности, сохранит беспорочной свою душевную чистоту. Тем более нам подобает особенно внимать себе и охранять себя на том пути, по коему мы пошли: мы живем здесь в пустыне, не тебя, архипастыря, избегая, а удаляясь от мира; молитв же твоих и благословения мы всегда желаем, чтобы они пребывали с нами.

Посланный, возвратившись, рассказал архиепископу все о блаженном Савве, о его жизни, постничестве и нищете. Услыхав о сем, архиепископ понял, что это — старец духовной жизни, и посему, побуждаемый сильным желанием самому видеть его, отправился к нему в пустыню.

Блаженный Савва, покрытый своим обычным рубищем, встретил его еще на пути. Увидев архиепископа, Савва с глубоким смирением пал перед ним и поклонился ему с подобающею святительскому сану почтительностью. Архиепископ благословил преподобного, не зная, что это — Савва, но считая его за обыкновенного странника. Он повелел ему сесть вместе с собой и ехать до жилища Саввы, и едва мог уговорить его, потому что смиренный подвижник не смел позволить себе сесть вместе со святителем. Во время пути беседа с преподобным показала архиепископу, что это — не простой человек, а муж опытный в духовной жизни, и владыка тем более полюбил Савву прежде, нежели узнал его. Уже только перед самым жилищем своим Савва, смиренно поклонившись архиепископу, поведал о себе, что он грешный Савва. Тогда святитель подивился его смирению и с любовию благословил его. Потом оба они вошли в келию Саввы и там долго беседовали.

В продолжение нескольких часов архипастырь наставлял преподобного пребывать непреткновенно в терпении и подвигах и разделил с ним пустынную трапезу. Возвратившись в Новгород, архиепископ восхвалял великое богоугодное житие преподобного старца и с того времени стал питать к блаженному Савве глубокое уважение, считая его великим, и после того всегда присылал ему все потребное для его пустынной жизни.

Между тем преподобный Савва задумал основать в своей пустые обитель и начал строить своими руками келии для приходившей к нему иночествующей братии. Не стерпел сего лукавый враг рода человеческого и, побуждаемый завистью к нему, внушил разбойникам причинить преподобному зло. Думая, что у него есть какое-нибудь имущество, они пришли к нему со злым намерением. Савва строил в это время келию. С ложным смирением разбойники стали просить у старца благословения. Но он прозрел их коварный замысел и то, что они — разбойники. И вот он обратился к ним со следующею просьбою:

— Детки! Окажите любовь, помогите мне поднять дерево на стену.

При этом старец велел им взяться за тонкий конец бревна, а сам взялся за толстый. Разбойники никак не могли все вместе поднять своего конца, а старец, с Божиею помощью, легко один поднял дерево на стену. Пораженные сим, разбойники переглянулись между собою со стыдом и страхом, поспешили уйти от преподобного, боясь, чтобы из-за него им самим не потерпеть какого-либо вреда [].

По прошествии некоторого времени, одни из иноков монастыря, находившегося на так называемой Лисичьей горе, стали не соглашаться, чтобы старец продолжал жить в той местности, ибо она находилась немного выше упомянутого монастыря. Тогда преподобный Савва, прослышав о поднятом за землю спор, послал в Новгород одного из учеников своих, по имени Ефрем [], к начальникам Славянского конца [], с просьбою отвести ему место на реке Вишере для пустынной обители. Те охотно дали ему на сие позволение. После того преподобный Савва окончательно поселился там и всячески, сколько был в силах, трудился над построением обители. Водрузив келии для братии, он вознамерился воздвигнуть и церковь в честь преславного Вознесения Господа нашего Иисуса Христа []. При помощи Божией, церковь вскоре была сооружена и освящена. С этого времени к преподобному Савве стало стекаться много народа: одни ради пользы духовной и наставления, другие для иноческой жизни в его обители. Он же с радостию принимал всех.

В то же время преподобный продолжал более всех трудиться над благоустройством новой обители, всем подавая пример своим неутомимым трудолюбием. В обители преподобного, между прочим, работал тогда один мирянин, весьма ленивый в исполнении монастырских послушаний. Он нередко вступал со старцем в пререкания по поводу того, что он предпринимает слишком много дел. Савва же, утешая его, говорил:

— Не скорби, чадо, потерпи лишь эти дни, назначенные для исполнения тобою монастырских работ, и тогда мы после вознаградим тебя гораздо более, чем обещались.

Мирянин, тронутый кроткими словами старца, понял, что то было с ним вражеское искушение, и после того стал работать и трудиться гораздо более других.

В то время в обитель пришел один инок для того чтобы увидеть блаженного Савву; ибо он от многих слышал о его великой подвижнической жизни. Старец сам встретил его. У него было обыкновение, когда кто приходил к нему из других монастырей, выходить к нему, встречая его еще далеко от своей обители, там, где водружен был крест; сотворив там краткую молитву, он затем шел с гостем в церковь, здесь снова совершал молитву и потом уже вел его в свою келию и вступал с ним в беседу.

Когда упомянутый инок был встречен таким образом преподобным Саввою, то старец, после долгой беседы с иноком, при наступлении позднего вечера, оставил пришедшего брата отдохнуть: сам же, взявшись за жернов, молол рожь. И вот вновь пришедший брат слышит, что старец недалеко от келии всю ночь до самой утрени мелет рожь, а устами своими читает псалмы. Инок был изумлен и начал говорить себе, что он гораздо более увидел, чем слышал прежде о старце от других. Рано утром, приняв от старца благословение, он отправился обратно в свой монастырь, повествуя всем о величайшем подвижническом житии святого и укоряя себя в лености и нерадении.

По устроении обители преподобный Савва поставил себе столп и, входя на него, всю седмицу до субботы проводил на нем в посте и молитве; в субботу же сходил со столпа к братии, причащался с ними Святых Тайн, слушал службу воскресного дня, разделял вместе с прочими трапезу и, после душеполезного поучения братии, снова входил на столп и таким же образом снова подвизался на нем до следующей субботы [].

Во время сего великого столпнического подвига в обитель к преподобному Савве пришел из Твери повидаться с ним родной брат его по плоти, давно не видевший его. Но старец совсем не хотел видеть его и беседовать о ним. И когда брат долгое время оставался при столпе, умоляя старца хотя бы только повидаться с ним, то старец, наконец, сошел со столпа и благословил брата, но, ничего не сказав ему, тотчас же снова взошел на столп. Брат же преподобного, увидев его, с радостию возвратился в Тверь, прославляя Бога за дивные знамения Его благодати, коих очевидцем он удостоился быть.

Живя на столпе, по-видимому, удаленный от обители и забот о ней, преподобный Савва продолжал, однако, хранить ее своими молитвами. Однажды разбойники подошли к монастырю, чтобы разграбить его. Преподобный, стоя на столпе на молитве, еще издали увидал их и, поняв злое намерение, с коим они пришли, стал стучать жезлом по стене. Разбойники, услыхав стук, объятые страхом, убежали: ибо их отгоняла от обители молитва преподобного []. С того времени разбойники перестали подходить к монастырю.

Между тем, к преподобному Савве продолжали отовсюду стекаться и иноки, и миряне, ради пользы духовной, которую от него получали; ибо он, по апостолу, для всех был всем (1 Кор. 9:22), всех наставляя, обо всех соболезнуя и заботясь как бы о своих собственных членах, к старцам относясь как к своим братиям и сверстникам, к более юным как к своим детям. И не было никого в обители преподобного Саввы ни оскорбляемого, ни оскорбляющего, ибо все были утешаемы и примиряемы святым Саввою.

Пребывая в сих подвигах и перенося столь суровые лишения и всякого рода скорби, преподобный Савва, на семидесятом году от рождения впал в телесный недуг. Готовясь разрешиться от тела и отдать последний долг природе, преподобный призвал к себе всю братию и обратился к ней с предсмертными душеполезными наставлениями, в особенности о том, чтобы они твердо и неизменно пребывали в православии и в соблюдении иноческих обетов, более же всего преуспевали в смирении.

В заключение старец сказал им:

— В чем вы видели меня подвизающимся, — то и сами творите.

После сего, поручив монастырь и братию заботам и попечениям архиепископа Новгородского, а ближайшее заведование обителью и руководство иноками старейшим из братии, своим ближайшим ученикам Ефрему и Андрею [], наиболее показавшим свои труды и подвиги в том монастыре, преподобный Савва, все более укрепляясь духом, стал изнемогать телом. Причастившись Святых Христовых Тайн, он мирно предал душу свою Господу 1 октября 1460 г. Перед самою кончиною своею преподобный заповедал своим ученикам: «Когда душа моя разлучится с телом, не совершайте над ним никаких торжественных погребальных обрядов, но просто, без всяких приготовлений, отнесите тело до могилы и предайте земле».

Ученики преподобного, увидев своего отца и наставника умершим, много скорбели о разлучении с ним. Потом, почтив его память, как своего отца и наставника ко спасению, псалмопением и надгробными песнопениями, они погребли в земле его трудолюбное и многострадальное тело между церковью и столпом, на котором он подвизался в последнее время своей жизни.

По отшествии своего наставника к Богу, ученики преподобного Саввы стали еще более заботиться об устройстве монастыря, о том, чтобы ничего не забывалось из монастырских правил и заветов их отца духовного — преподобного Саввы. Особенно же они заботились о внутренней духовной жизни своей, подражая в ней тому, что они видели в своем наставнике и учителе, и стараясь тщательно исправлять свои недостатки. И они показали в сем отношении такие подвиги, что стали добрым образцом для многих.

По прошествии довольно продолжительного времени, когда, с помощию Божиею и по молитвам преподобного Саввы, обитель его с успехом процветала, в ней произошел большой пожар, так что сгорел весь монастырь. При сем сгорели вместе с келиями и церковь, и столп, на котором подвизался преподобный во время своей жизни; но гроб преподобного Саввы, находившийся между церковию и столпом, и часовня над гробом, не потерпели от огня никакого вреда, так что пламень не мог даже прикоснуться к ним, хотя окружал их со всех сторон. Это было первое чудо по преставлении святого. С того времени при гробе преподобного Саввы стали совершаться многоразличные чудотворения, коими Господь явил в нем верующим истинного Своего угодника и благодатного чудотворца. Следующее чудо особенно уверило всех в этом. Некто Захария, готовившийся принять иноческий постриг в обители преподобного, много слышал от тамошних иноков о святом житии и посмертных чудесах преподобного. Благоговейно изумляясь слышанному, Захария в продолжение многих дней размышлял о том и молил Бога, чтобы и ему сподобиться самому быть свидетелем какого-либо из таковых чудес. И вот, когда он однажды стоял на молитве и, присев для отдыха, задремал и уснул, вдруг увидел перед собою какого-то незнакомого старца, который сказал ему: «если хочешь видеть Савву, иди за мною, — и тогда увидишь его». Захария, как казалось ему, пошел за тем старцем, дошел до гроба святого Саввы, увидал там нескольких святителей и среди них преподобного Савву, стоявшего на возвышенном месте. Он поклонился преподобному, и тот сказал ему несколько слов в назидание и утвердил его в его вере.

Между тем, болящие и все с верою притекающие ко гробу преподобного продолжали получать духовные утешения в своих скорбях и чудодейственные исцеления от своих тяжких недугов. Слух о сих чудотворениях распространился по всей Новгородской области, особенно с того времени, когда настоятель Саввинской обители игумен Геласий, по молитвам к угоднику Божию, исцелел от приключившейся с ним отравы, причем при исцелении увидел во сне преподобного Савву, стоявшего на молитве в светлых ризах со взором, обращенным к храму. Проснувшись и почувствовав себя исцеленным, Геласий прославил Бога, творящего через святых Своих угодников дивные чудеса, и поспешил отправиться к Новгородскому архиепископу, которому и поведал о бывшем ему видении и о своем чудесном исцелении. Тогда Новгородский святитель Иона прибыл в Саввин Вишерский монастырь [] и, поспешив ко гробу преподобного, совершил перед ним молебное пение. Потом он приказал написать икону преподобного Саввы [], составить в честь его службу и описать его житие [] во славу Господу Богу и Спасу нашему Иисусу Христу, дивно прославляющему святых Своих и по их преставлении.

Впоследствии мощи преподобного Саввы были перенесены во вновь построенную церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы [], и в православной русской церкви установлен в честь его праздник []. И ныне у честного гроба его подаются неоскудные исцеления всем, с верою притекающим к предстательству преподобного, не престающего молиться перед престолом Всевышнего о всех, верою почитающих пречестную память его.

Тропарь, глас 4:

От юности твоея весь Богу поработился еси блаженнее, и того ради любве, отечество и род оставил еси, в пустыню вселився, и в ней жестокое житие показав: чудес дарования от Господа приял еси Савво преподобне, моли Христа Бога спастися душам нашым.

Кондак, глас 8:

Отечества преподобне удалився, и вселився в пустыню, и тамо на столп вшед, идеже жестокое житие показал еси: и многих житием удивив, отнюдуже дарование чудес от Христа приял еси. Поминай нас чествующих память твою, да зовем ти: радуйся Савво отче наш.

 

Память святого мученика Домнина

Святой Домнин был родом из Солуня. Когда царь Максимиан [] строил себе дворец в Солуни [], святой Домнин схвачен был как христианин и приведен к царю на суд. Царь с гневом сказал ему:

— Зачем во время пребывания моего в городе, ты открыто исповедуешь иного Бога? Принеси жертву богам, если хочешь быть жив.

Так как святой не повиновался, то царь приказал терзать тело его; а потом, видя в терпении святого порицание и укор себе, велел вывести его за город и отсечь ему ноги по колена. С отсеченными ногами святой мученик прожил в страданиях семь дней, не вкушая пищи, а потом, вознося благодарение Богу, Коего он так возлюбил, предал Ему свою блаженную душу.

 

Память преподобного Михаила Зовийского и пострадавших с ним

Преподобный Михаил вместе с другими иноками подвизался, в царствование Константина и Ирины [] в монастыре, называемом Зовия близ Севастии []. Агарянский эмир Алим [] напал на ту страну и захватил их. Укрепляемые силою Христовою, преподобные отцы не склонились на увещания неверных отречься от Христа. Став посреди иноков, преподобный игумен Михаил возвысил голос, убеждая их умереть за Христа. Сначала они, преклонив главы, были усечены мечом, а затем и преподобный Михаил.