Конец ноября

То, что сначала вызывало у Вулфа любопытство и помогало справиться со скукой, вскоре стало жизненной необходимостью. Несмотря на боль в теле и ломоту в суставах, Вулф яростно тренировался под руководством Старого Китайца, а Уинстон был его спарринг-партнером. Каждый вечер Вулф валился с ног от усталости и, добредя до постели, падал и тут же засыпал.

Тренировки чередовались с сеансами иглоукалывания, которые проясняли его сознание. Мало-помалу туман в зеркале, которое Вулф видел во сне, стал рассеиваться, и отражавшаяся в нем смутная фигура начала приобретать очертания.

Порой по утрам он с тоской вспоминал Алану, в течение дня у него не было времени на отвлеченные мысли и чувства. Тем не менее образ мисс Малоун обитал в укромных уголках его памяти. Он не мог забыть вкус ее губ, ее запах, прикосновения ее рук.

С той памятной встречи в лесу прошел всего лишь месяц, а Вулфу казалось, что миновал уже год. Тоска по Алане настораживала, будила в душе застарелый страх, который заставлял его отказываться от близких отношений с людьми. Вулф боялся, что новая утрата разобьет ему сердце.

Однажды утром, проснувшись, он услышал приглушенный ритмичный стук, доносившийся издалека, со стороны дороги. Что это? Топот лошадиных копыт? Вулф быстро встал и подошел к окну. Ночью выпал снег, и землю устилал белый покров, сверкавший в лучах утреннего солнца так, будто по округе были рассыпаны мириады алмазов.

Перед амбаром тем временем остановился черный экипаж, запряженный четверкой вороных лошадей. Они громко фыркали, раздувая ноздри, и от их разгоряченных тел поднимался пар. У Вулфа екнуло сердце. Может быть, сейчас он увидит Алану?

Но из экипажа вышел Томпсон. Судя по всему, он приехал один. Подняв глаза на окно, капитан хмуро кивнул и поспешно вошел в здание. Обменявшись приветствиями со Старым Китайцем и Уинстоном, Томпсон попросил разрешения поговорить с Вулфом с глазу на глаз.

– В этом нет необходимости, вы можете говорить в их присутствии, – сказал Вулф. – Они знают, что я разыскиваю убийцу матери.

Старый Китаец распорядился, чтобы им подали чай.

– Детектив, которого вы наняли, – начал Томпсон, – нашел доказательства того, что в тысяча восемьсот сорок третьем году некий адвокат, действовавший по доверенности, делал крупные банковские переводы в Лондон. Восемнадцать месяцев спустя эти средства бесследно исчезли. Адвокат умер, и с его смертью эта ниточка оборвалась. У вашего отца был деловой партнер по имени Джеймс Граймс, с которым он как-то поссорился.

У Вулфа вдруг свело мышцы шеи, и он стал разминать их.

– Продолжайте! – морщась от боли, попросил он капитана.

– Мы все знаем, что в Бостоне можно сколотить изрядное состояние, занимаясь импортом товаров из Китая, – сказал Томпсон. – Но есть в этом городе люди, принадлежащие к элите, которые занимаются не только легальной торговлей. Они ввозят в Китай одни товары, а вывозят другие. Это очень выгодно.

– Вы имеете в виду торговлю опиумом?

Томпсон кивнул.

– Да. Эти предприниматели доставляют опиум в Китай из Индии, а затем везут из Китая в Бостон чай и другие легальные товары.

У Вулфа упало сердце.

– Вы хотите сказать, что мой отец…

– Ваш отец был честным человеком. Его размолвка с Граймсом произошла потому, что ваш отец обнаружил махинации партнера. Граймс вступил в сговор с другим предпринимателем и тайно отчислял большие суммы денег на закупки опиума.

– Вам известно имя этого предпринимателя?

Томпсон кивнул.

– Да, это Джонатан Хеменуэй, отец жениха Аланы.

– О боже! – воскликнул Вулф и, вскочив, стал расхаживать по комнате. – Может быть, речь идет о каком-то другом Хеменуэе?

– Это исключено.

– А что случилось с Граймсом? – спросил Вулф и снова потер шею, которая все еще болела.

– Не знаю. Он бесследно исчез. Алане ничего не известно о вашем прошлом, не так ли?

– Да, она ничего не знает.

– Думаю, будет лучше и в дальнейшем держать ее в неведении.

Старый Китаец и Уинстон согласились с Томпсоном. Вулф тоже кивнул.

– Мы еще не знаем, во что я ввязываюсь, поэтому Алане нужно держаться подальше от всей этой грязи, – промолвил он.

– Вчера она приходила к нам на чай, – сообщил капитан, – и рассказала возмутительную историю о будущем свекре. Оказывается, этот Хеменуэй в наказание отрезает волосы служанкам.

– Что?! – вскричал Вулф. – Моей матери кто-то отрезал волосы…

– Я тоже об этом вспомнил, – кивнув, промолвил капитан. – Но я еще не все рассказал. Несколько лет назад Алана подружилась с дочерью Хеменуэя. Так вот, он и ей отрезал волосы, застав с молодым человеком, который не вписывался в его далеко идущие планы. По словам Аланы, мисс Хеменуэй бежала от отца во Францию, где и живет по сей день.

Вулф чертыхнулся.

– Я чуть не связался с женщиной, которая должна выйти замуж за сына убийцы моей матери, – пробормотал он.

– Придержите свой пыл! – осадил его Томпсон. – Нам еще ничего доподлинно не известно. Вместе с тем Бостон не такой уж крупный город, поэтому мы должны действовать крайне осторожно. На полицию нечего рассчитывать, ее легко подкупить. Возможно, если Хеменуэй действительно связан с убийством вашей матери, полиция давно покрывает его.

– О боже, – простонал Вулф, – я не могу сидеть сложа руки и ждать у моря погоды…

– Я вас понимаю, – перебил его Томпсон. – Мы должны прямо сейчас отправиться в Бостон. Прошлой зимой вода в гавани замерзала на семь миль от берега, поэтому нам надо успеть отправить в Лондон своего человека, пока погода не ухудшилась. Клипер судоходной компании Андрузов отходит в Англию завтра во второй половине дня.

– А как же быть с Аланой? – спросил Вулф.

Томпсон заерзал на стуле.

– На какое-то время вам нужно забыть о ней. Вы же сами сказали, что не хотите впутывать ее в грязную историю. Если окажется, что Хеменуэй непричастен к убийству вашей матери, наши подозрения могут быть расценены как подлая попытка бросить тень на ее жениха.

Вулф был вынужден согласиться с капитаном.

– Для меня несомненно одно: кто-то из влиятельных людей Бостона замешан в этом деле. Иначе как объяснить, что мой визит в полицейский участок закончился задержанием? А также тот факт, что кто-то проник в архив и уничтожил важные материалы?

Вулфу хотелось уйти в лес и там, на свежем воздухе, продумать свои дальнейшие действия. А еще ему хотелось снова увидеть Алану.

Томпсон взглянул на Вулфа поверх чашки с чаем.

– Я вижу блеск в ваших глазах и догадываюсь, о ком вы сейчас думаете. Встречаться с вами в номере отеля для Аланы было бы слишком рискованно. Я предлагаю вам пожить у меня. Придет время, и вы встретитесь. Но пока вам нужно держаться подальше от нее. Тем более что приближается пора праздников, и вам надо провести их спокойно.

Вулф потер переносицу.

– Я начинаю припоминать кое-какие подробности той ночи, когда убили мою мать. Если бы я мог взглянуть на Хеменуэя, возможно, я узнал бы в нем убийцу.

Старый Китаец метнул взгляд в сторону Уинстона и тут же опустил глаза. Вулф это заметил.

– В чем дело? Что вы хотели сказать? – спросил он наставника, однако тот ничего не ответил, молча налив себе чая.

– В следующие выходные Сиэрсы дают традиционный рождественский бал, – сообщил Томпсон, – который считается лучшим в сезоне. На него соберется весь город. Будут Хеменуэи, мы с Мартой и многие другие. Я постараюсь достать вам пригласительный.

– А что, если кто-нибудь из полиции опознает меня?

Томпсон покачал головой.

– На этом балу в лучшем случае будет присутствовать начальник полиции, но никого из его подчиненных туда не пригласят.

Старый Китаец снова бросил многозначительный взгляд на Уинстона. Казалось, воздух между ними искрится.

– Уинстон будет править лошадьми, – сказал наставник, – чтобы вы оба могли поговорить в дороге о том, что вам надлежит сделать.

– Если хотите, Уинстон может остаться с нами в городе, – сказал Томпсон.

Старый Китаец покачал головой.

– Уинстон овладевает новой практикой – учится быть невидимкой. Он знает, как сделать так, чтобы его, кроме меня, никто не нашел.

Бостон, 5 декабря

Рослый, пожилой джентльмен с роскошными седыми бакенбардами уверенной походкой вошел в холл особняка Сиэрсов под руку с элегантно одетой дамой.

Неужели это и был Хеменуэй? Желваки заходили на скулах Вулфа. Он до боли стиснул зубы, изо всех сил стараясь казаться спокойным и веселым.

Пара остановилась, и к ним подошли молодая дама в диадеме, украшенной драгоценными камнями, и джентльмен с красной орденской лентой через плечо. На его груди красовались медали. Все четверо вскоре направились в бальный зал.

– Старика зовут Август Лоуэлл, – прошептала Марта Томпсон. Она говорила с явным британским акцентом. – Молодая дама, которая подошла к нему, – его племянница, она замужем за герцогом Левенталем.

– Дайте-ка я угадаю, – прошептал Вулф, надеясь, что шутка поможет ему снять напряжение, – джентльмен, который ее сопровождал, – особа королевских кровей. Как его… не могу припомнить имя…

Марта с трудом сдержала ухмылку.

– Я вижу, вы начинаете озорничать.

Томпсон издал смешок.

– А разве он когда-нибудь заканчивал?

Марта повернулась к мужу, ее зеленые глаза искрились смехом.

– Не знаю, как вы, капитан, а я наслаждаюсь общением с мистером Вулфом. Но боюсь, он недолго будет развлекать нас своими забавными замечаниями. Скоро его окружат юные леди. Они уже вьются вокруг него. Их шелковые юбки шелестят, словно сухие осенние листья на ветру. – Она дотронулась до рукава Вулфа. – Отдаю вам должное, молодой человек, вы восхитительно выглядите. Если бы я была молода и одинока, то непременно попросила бы, чтобы меня представили вам. Вы пригласите меня на вальс?

– Разумеется, миссис Томпсон.

С того места, где они стояли, было хорошо видно всех входящих в бальный зал, интерьер которого был выдержан в стиле Ренессанс. Глядя на начищенный до блеска паркет, Вулф заметил, что он может таить в себе массу неудобств для дам. Столы ломились от закусок, которых хватило бы, чтобы кормить бедноту Бостона в течение целой недели.

Взглянув на очередную пару, входившую в зал, Вулф поморщился.

– Господи, более некрасивой женщины в жизни не видел. Морда моей лошади куда симпатичнее ее лица. Хотя нельзя не признать, что они похожи друг на друга. Судя по наряду, она столь же безвкусна, как миссис Шмель. Наверное, они одеваются у одной портнихи. Как фамилия этой супружеской пары?

– Дорогой Вулф, это и есть миссис и мистер Хеменуэй, – понизив голос, сообщила Марта.

Вулф замер. Из-за этого человека он и явился на бал, будь тот неладен. Однако внешность мистера Хеменуэя ни о чем ему не говорила. Его было трудно отличить от других дородных мужчин в зале.

Вулф не знал, был ли Хеменуэй тем человеком, которого он искал. Тем не менее, насторожился, и на его скулах заиграли желваки.

Марта взяла Вулфа под руку и сжала его локоть. Томпсон подошел к нему вплотную с другой стороны.

– Я в порядке, – успокоил их Вулф. – И не собираюсь действовать импульсивно, в порыве эмоций.

– Тогда сделайте лицо попроще, – посоветовал Томпсон. – Уж слишком оно бледное и злое.

Вулф переключил внимание на миссис Хеменуэй. У нее была непропорционально большая голова и мужское лицо с тяжелой квадратной челюстью, на котором выделялись высокий лоб и густые, нависшие над глазами брови.

– Да, она действительно похожа на мою лошадь. Хотя надо признать, что у нее довольно аккуратный нос.

Томпсон поджал губы.

– Похоже, сегодня сюда съехались представители всех социальных групп, мечтающие принадлежать к элите, – заметила Марта.

Вулф сначала не понял, о чем она говорит, но, взглянув на вошедшую в зал пару, догадался, что миссис Томпсон имела в виду. Он был неприятно поражен, увидев Малоунов. Дородная миссис Шмель на этот раз была в ярком оливково-зеленом наряде.

Застонав, Вулф отвернулся.

– Неудивительно, что эти две женщины нашли общий язык, их обшивает одна и та же слепая портниха.

Внезапно по его спине пробежал холодок, и шестое чувство подсказало Вулфу, что в зал вошла Алана. Он снова повернулся к широкой двустворчатой двери.

Одетая в голубой наряд Алана стояла на пороге, словно волшебное видение. Она была поразительно красива. Увидев молодого человека, который ее сопровождал, Вулф поморщился.

Джонатан Хеменуэй-третий был как две капли похож на свою мать, но выше ростом. Родись миссис Хеменуэй мужчиной, ее можно было бы назвать симпатичной. Во всяком случае, ее сын, несмотря на лошадиное лицо, был недурен собой.

Поймав себя на том, что слишком долго разглядывает Алану и ее спутника, Вулф отвернулся и, изобразив на лице интерес, взглянул на одну из юных леди, которые явно желали с ним познакомиться.

Мать заставила Алану надеть в этот вечер кольцо с сапфирами и бриллиантами – подарок жениха на помолвку, и ей казалось, что оно сильно давит на палец и жжет кожу даже через атласную перчатку. Алана едва не скрипела зубами от досады. Однако капитан Томпсон обещал ей помочь выйти из затруднительного положения, если она будет покорной и покладистой с родителями. Поэтому в последнее время Алана во всем уступала матери. Томпсон был человеком, на которого она могла положиться. Алана надеялась, что сегодня на балу он расскажет, каким образом собирается спасти ее от замужества.

Она окинула оценивающим взглядом толпу нарядных гостей. Все те же скучные лица, все те же праздные люди, изо всех сил старающиеся произвести впечатление друг на друга… Неужели они не устали от этой бессмысленной игры? От пустых разговоров? Однако музыка на балу была хорошей, и это радовало Алану.

Она заприметила высокого, широкоплечего незнакомца, стоящего к ней спиной. В его движениях сквозило изящество, а прической и цветом волос, блестевших в свете люстр, он напоминал Вулфа. Однако Алана решила, что слишком много думает о нем, поэтому видит его черты в других людях.

Незнакомец повернулся, и в его ухе сверкнула серьга. Алана едва не ахнула. Это действительно был Вулф. У нее подкосились ноги.

– Ты в порядке, дорогая? – забеспокоился Джонатан.

Она не заметила, что вцепилась в руку жениха, узнав Вулфа.

– Да. Я наступила на что-то и едва не споткнулась.

Алана разжала пальцы.

– Давай догоним родителей позже, – предложил Джонатан, – а сейчас пройдем к буфету и что-нибудь выпьем.

Все в женихе раздражало Алану.

– Я не говорила, что хочу пить.

Джонатан хмыкнул.

– В таком случае, попей загодя, чтобы потом тебя не мучила жажда.

Алана заметила, что Вулфа окружила стайка нарядных девушек. Ей стало ясно, что не только она попала под обаяние этого мужчины. Каждый раз, когда Алана исподволь бросала на него взгляд, у нее сжималось сердце. Однако она старательно скрывала свои чувства.

Тем не менее, когда одна из знакомых, хихикая, прошептала ей на ухо, что она должна обратить внимание на дьявольски красивого молодого джентльмена с золотой серьгой и безупречными манерами, который приехал на бал вместе с Томпсонами, Алана чуть не подавилась пуншем.

Вулф вышел на середину зала с очередной партнершей и закружил ее в танце. Девушка светилась от счастья, полагая, должно быть, что очаровала его. Однако, по мнению Аланы, Вулф выглядел унылым. Ему было явно скучно. Или она пыталась убедить себя в этом? Как бы ей хотелось, чтобы Вулф смотрел только на нее, чтобы целовал ее руку и кружил в танце, обняв за талию.

В конце концов, Алане все это надоело, и она повернулась к жениху.

– Где моя мать?

– В десяти футах позади тебя, – ответил Джонатан. – А почему ты спрашиваешь?

– Предупреждаю вас о надвигающейся опасности, – процедил Вулф сквозь зубы и показал капитану глазами на миссис Малоун и ее супруга.

Малоуны весь вечер с беспокойством поглядывали на Томпсонов, а затем вместе с Хеменуэями направились к ним, изобразив на лице живой интерес.

Вулф чертыхнулся.

– Сейчас начнется злобное кудахтанье…

– Малоуны не могут не засвидетельствовать моей жене свое почтение, – объяснил Томпсон. – Она происходит из старинного знатного рода. Кроме того, миссис Малоун хочет сунуть вам под нос кольцо, которое жених подарил Алане на помолвку. Она считает дни до свадьбы.

Вулф фыркнул и повернулся спиной к приближавшимся Малоунам и Хеменуэям, демонстрируя свое пренебрежение.

– В таком случае, черт возьми, зачем им разговаривать со мной?

– Они считают вас недостойным их дочери, но знают, что вы не станете сейчас грубить, чтобы не учинять скандал.

Томпсон с улыбкой поздоровался с Хеменуэями, Малоунами и их отпрысками, а затем обменялся с ними светскими любезностями. Вулф изо всех сих старался не смотреть на Алану. Его представили Хеменуэям, и он пожал руку сначала Джонатану-старшему, а потом его сыну.

У жениха Аланы было крепкое рукопожатие и холодная манера общения. Его высокомерие произвело на Вулфа неприятное впечатление. Он быстро понял, что Джонатан-младший вопреки его ожиданиям был далеко не глуп и не стал бы по пустякам распускать сопли. Несмотря на то, что Джонатану можно было дать не больше тридцати пяти лет, волосы на его макушке уже изрядно поредели.

В конце концов, Вулф был вынужден подойти к Алане и поздороваться с ней.

– Добрый вечер, мисс Малоун, – произнес он.

Миссис Малоун подняла руку дочери и с гордостью показала Вулфу кольцо.

– У моего будущего зятя отменный вкус, не так ли, мистер Вулф?

– Действительно, мэм. Об этом свидетельствует и его выбор жены. Я как раз собирался сказать об этом мистеру Хеменуэю. А вместе с женой он удачно выбрал и вас, новых родственников.

– О, благодарю вас, – промолвила миссис Малоун с кислой гримасой. – Мистер Хеменуэй ждет не дождется, когда Алана станет его законной супругой. Он настаивал на том, чтобы свадьба непременно состоялась уже в июне. Я права, сэр?

Джонатан шмыгнул носом.

– Абсолютно, мэм.

Он промокнул кончик носа аккуратно сложенным носовым платком, бросил надменный взгляд на Вулфа и погрузился в молчание.

Вулф задержал на нем взгляд дольше, чем это позволяли правила хорошего тона. Значит, он все же ошибся, этот парень был из тех, кто распускает сопли.

Темные глаза Хеменуэя-старшего внимательно следили за ним. Казалось, от них не укрылось то, с каким пренебрежением Вулф отнесся к его сыну. Вулф тем временем старался вести себя учтиво. Он рассказал пару безобидных смешных случаев из их жизни на борту клипера и на все лады расхваливал миссис Малоун перед Хеменуэями. Пожалуй, она никогда в жизни не слышала столько добрых слов в свой адрес.

Поздравив Алану с официальной помолвкой, Томпсон пригласил ее на танец. Остальные последовали их примеру и тоже направились в центр зала. Партнершей Вулфа стала Марта. Оставшийся в гордом одиночестве Джонатан-младший отправился в буфет.

В разгар вечера Вулф оказался рядом с Аланой и Мартой. Малоун и Хеменуэй-старший присоединились к группе пожилых джентльменов, оживленно беседовавших о бизнесе. Томпсон пригласил миссис Малоун на вальс. Куда подевались Хеменуэй-младший и его мать, оставалось только гадать.

Марта вдруг извинилась и отошла, чтобы поговорить с миссис Эпплтон, светской матроной, которая пользовалась большим авторитетом и самостийно устанавливала законы и правила в бостонском обществе. Она знала подноготную всех тлеющих скандалов и городских сплетен, и ее информированности можно было только позавидовать.

Наблюдая с наигранным интересом за кружащимися на паркете парами, Вулф боковым зрением следил за Аланой. Когда миссис Малоун исчезла в пестрой толпе танцующих, Алана с облегчением вздохнула, почувствовав себя на время свободной от неусыпного надзора матери. Однако она недолго радовалась, вскоре миссис Малоун со своим партнером снова вынырнули из толпы и бросила сердитый взгляд на дочь, заметив, что та осталась наедине с Вулфом.

– У моей матери ужасный вкус, не правда ли, мистер Вулф? – вздохнув, промолвила Алана.

– Зато здесь играет хороший оркестр, – постарался утешить ее Вулф.

Алана тихо засмеялась, и от ее переливчатого голоса Вулфа бросило в дрожь. Они оба упорно делали вид, что с интересом следят за танцующими парами. Однако Вулфу в конце концов надоело притворяться. Повернувшись к Алане, он окинул ее фигуру внимательным взглядом.

– Слава богу, вы не унаследовали дурной вкус вашей матери. Вы прекрасно выглядите, Алана.

На ее щеках заиграл румянец.

– Спасибо за комплимент, мистер Вулф.

– У меня захватывает дух, когда я смотрю на тебя, – прошептал он.

– Я хочу, чтобы ты пригласил меня на вальс, – тихо ответила она. – Я жажду твоих прикосновений.

Ее грудь взволнованно вздымалась и опускалась от неровного дыхания.

– Если я заключу тебя в объятия, поползут сплетни. Впрочем, мне все равно. Я больше не могу сдерживать себя.

Алана подала ему руку.

– Я тоже.

Кровь бешено стучала в висках Вулфа, когда он вел свою партнершу в центр зала.

– О последствиях подумаем позже, – промолвил он.

– О каких последствиях? Я официально помолвлена, и все подумают, что ты просто хочешь потанцевать со мной и поздравить с помолвкой. Кстати, ты пользуешься огромной популярностью у дам.

Вулф пожирал ее жадным взглядом.

– Алана, ты так ослепительно красива, что мне больно на тебя смотреть.

Наблюдавшая за кружащимися на паркете парами, миссис Эпплтон вдруг прищурилась, и на ее тонких губах заиграла улыбка.

– О, какая интрига! – поднеся бокал к губам, сказала она Марте. – Вы только посмотрите на эту пару! Молодые люди как будто созданы друг для друга.

Марта проследила за взглядом матроны и увидела красивого джентльмена с пышной копной вьющихся золотистых волос и грациозную стройную девушку с иссиня-черными локонами. У Марты упало сердце.

О господи, Вулф выдал себя! Однако влюбленные, казалось, не замечали ничего вокруг. Рука Вулфа лежала на тонкой талии Аланы. Они беззаботно кружились в вальсе, глядя в глаза друг другу.

От них как будто исходило сияние. Их взоры горели огнем. Вулф все крепче сжимал партнершу в объятиях, скользя по паркету. Рука Аланы со сверкающим кольцом лежала на его плече.

Марту охватил страх. Ей казалось, что все вокруг только и смотрят на эту пару. То, что эти двое были по уши влюблены друг в друга, сразу бросалось в глаза. Марта осторожно огляделась и, к своему ужасу, заметила, что взоры большинства гостей действительно были устремлены на Вулфа и Алану. Назревал скандал. Люди начали шушукаться и переглядываться.

Слава богу, музыка вскоре смолкла. И тут же рядом с Мартой раздался чей-то низкий звериный рык. Она повернулась и увидела Малоуна. Марта стала лихорадочно искать глазами в толпе мужа, который мог вмешаться и разрядить обстановку. Но Томпсона нигде не было.

– Убери руки от моей дочери, – прошипел Малоун, подойдя к Вулфу и Алане, а затем отпихнул его. – И не смей даже глядеть в ее сторону, мразь!

Алана ахнула.

– Отец! – воскликнула она, когда Малоун вцепился в ее плечо.

Вулф стиснул зубы. Взглянув на побелевшие пальцы Малоуна, впившиеся в нежную руку Аланы, он едва сдержал себя.

– Если вы хотите, чтобы я сейчас тихо ушел отсюда, отпустите дочь, – потребовал он.

Вулф стоял не шевелясь до тех пор, пока Малоун не ослабил хватку. Только тогда Вулф поклонился своей партнерше и направился к двери, ведущей на террасу. Выйдя на свежий воздух, он глубоко вдохнул. После духоты переполненного зала ему показалось, что на улице стоит жуткий холод.

Вулф положил ладони на холодный гранитный парапет, закрыл глаза и снова набрал полные легкие ледяного воздуха.

– Боже, когда это закончится? – вырвалось у него.

Он чувствовал напряжение во всем теле, его грудь теснило. Последний раз Вулф плакал в далеком детстве. И вот впервые за много лет к его глазам снова подступили слезы.

И во всем была виновата Алана. Мысли о ней не давали Вулфу покоя. Но он хорошо понимал, что им не быть вместе. Они принадлежали к двум разным мирам. Сегодня Вулф воочию увидел ту среду, в которой жила Алана и ее родители. Нет, он не желал становиться ее частью. Вулф не хотел, чтобы его окружали лицемеры, подхалимы и высокомерные снобы. Он никогда не найдет с ними общего языка. Вулфу нужно было уладить свои дела и уехать из Бостона.

Внезапно на террасу ворвался шум бала, а затем снова стих. Вулф догадался, что кто-то вышел на свежий воздух. Вулф обернулся, но никого не увидел.

Если кто-то и появился на террасе, то его скрывали высокие вечнозеленые растения в горшках. До слуха Вулфа донесся знакомый рыкающий голос. Это был Малоун. Вулф узнал бы его гортанное рычание среди сотен голосов. С кем он разговаривал? С Хеменуэем?

Вулф разобрал только пару ругательств и свое имя. Он замер в тени раскидистой ели.

Пора убираться отсюда. Вулф посмотрел вниз. Прыгать с такой высоты рискованно. Он затаился, решив дождаться, когда Малоун вернется в бальный зал. Но тут дверь открылась, и Вулф уловил запах знакомых духов. Этого еще не хватало!

Алана не знала, что ее отец находится на террасе в нескольких шагах от нее.

– Алана, немедленно уходи отсюда, – прошипел Вулф.

Однако она не тронулась с места.

– Немедленно, я сказал!

– Вулф, прошу, не гони меня, – промолвила Алана. – Я… я пришла извиниться за поведение отца. Он выпил лишнего. Мама решила увезти его домой.

– Твой отец не должен уезжать из-за меня. Лучше я уеду.

– Мать хочет увезти его вне зависимости от того, уедешь ты или нет. Он слишком много выпил сегодня.

Вулф стиснул зубы.

– Возвращайся к жениху и новой родне.

– Но я хочу побыть с тобой. И я знаю, ты тоже хочешь этого.

– Прекрати, Алана.

Он втянул в себя ночной воздух, вглядываясь в темноту и стараясь сохранять спокойствие. Ему следовало обо всем рассказать Алане. Она должна была знать, что Вулф следит за Хеменуэем, подозревая его в причастности к убийству матери. Впрочем, сейчас было уже поздно сожалеть об упущенном. Если их застанут вместе, это бросит тень на репутацию Аланы. Вулф во что бы то ни стало должен прогнать ее.

– Мы не можем быть вместе, Алана. Хеменуэй, конечно, не достоин тебя, но все же в качестве жениха он подходит тебе лучше, чем я.

– Но мне не нужен никто, кроме тебя.

У Вулфа сжалось сердце.

– Надеюсь, ты быстро разлюбишь меня, бродягу, который не сможет обеспечить тебе комфортную жизнь, и влюбишься в человека, готового взять тебя под свою защиту. Я не собираюсь ухаживать за тобой, Алана. Как только закончу здесь дела, я уеду из Бостона и ты меня больше не увидишь. Не будь дурой и не ставь под угрозу свое будущее! Ты должна вернуться в зал, пока никто не увидел нас вместе.

Алана подошла к нему ближе.

– Перестань командовать мной! – дрожащим от волнения голосом промолвила она. – Я знаю, чего хочу, и добьюсь этого!

Что еще он мог ей сказать?

– Алана, прошу тебя, уходи, – выдавил из себя Вулф.

– Не уйду, пока ты не выслушаешь меня. Я слушала тебя, теперь твоя очередь. – Ее голос окреп. – Джонатан – безнравственный человек с пафосными манерами. Он холоден и банален, как и все бостонцы. Разве может сделать меня счастливой мужчина, который постоянно говорит о работе?

– Я уверен, что такая женщина, как ты, способна воспламенить любого мужчину и заставить его забыть о работе.

– Джонатан, как и мой отец, хочет только одного – чтобы я стала послушной женой. Им не нужна женщина с огнем в крови. Она только усложняет жизнь. Чего же ты хочешь от меня? Чтобы я подчинялась такому мужчине, как Джонатан?

– А ты когда-нибудь пыталась подчиняться, Алана? Попробуй, может быть тебе понравится, – сказал Вулф, с тоской поглядывая вниз.

Может быть, ему следовало все-таки рискнуть и прыгнуть? Тяжело вздохнув, он поднял голову к звездному небу. Гнев, боль и ненависть переполняли его сердце.

– В последний раз говорю, отстань от меня! – процедил он сквозь зубы. – Ты поняла меня? Отвали!

Эти резкие, грубые слова были его последней надеждой. Но как тяжело они дались Вулфу!

– Вулф, посмотри на меня!

В голосе Аланы слышались панические нотки. Она схватила его за руку и попыталась повернуть лицом к себе. Однако Вулф рывком выдернул руку.

– Сколько можно смотреть на тебя, Алана? Я прекрасно помню, как ты выглядишь. А сейчас…

– Пора ехать домой, дорогая, – раздался мужской голос. – Пойдем.

Алана ничего не ответила.

– Я сказал, пойдем, Алана, – угрожающе повторил Хеменуэй. – Ты простудишься.

Волна ярости накатила на Вулфа. С каким наслаждением он сбил бы сейчас Джонатана с ног! Однако Вулф сдержался. Повернувшись лицом к сопернику и Алане, он прислонился к перилам террасы.

Холодные глаза Хеменуэя были устремлены на него, в них читалась ненависть. Жених Аланы походил на хищника, готовящегося к прыжку. Вулф скрестил руки на груди. Его наигранное спокойствие и холодное равнодушие были попыткой спасти Алану от гнева Джонатана, не дать ему заподозрить ее в измене.

Он покачал головой, делая вид, что осуждает несговорчивость Аланы, и усмехнулся. На ее лице отразилось недоумение, она отступила от Вулфа.

Джонатан шмыгнул носом. «Сопливый ублюдок!» – с презрением подумал Вулф, борясь с желанием схватить Хеменуэя за горло и перекинуть через перила.

– Не устраивай сцен, Алана, пойдем, – повторил Джонатан, и на этот раз невеста послушалась.

Вулф подождал несколько минут, а затем тоже вернулся в зал. Здесь он сразу же заметил Томпсона.

– Я сваливаю отсюда ко всем чертям, – сказал он другу в своей обычной манере. – Малоун и его будущий зять рвут и мечут, мечтая свести со мной счеты.

– Мы сейчас возьмем свои вещи и поедем с тобой, – сказал Томпсон.

– Нет, я хочу, чтобы вы остались. Мне пойдет на пользу свежий воздух. Кроме того, я могу взять кэб, если вдруг замерзну. Оставайтесь здесь, не огорчайте Марту.

Вулф направился к выходу.

У крыльца стояла вереница элегантных экипажей. Вулф зашагал мимо них по подъездной дорожке, прочь от особняка, в окнах которого ярко горел свет, бросая полосы на газон.

Тихие улицы были усыпаны белым снегом. На свежем воздухе Вулф постепенно пришел в себя, но его душу все еще терзала тоска. Припоминая безобразную сцену с Малоуном, он досадливо морщился.

Вулф чувствовал себя чужим в родном городе, а окружающие воспринимали его как незваного гостя. Как бы ему ни хотелось быть рядом с Аланой, он понимал, что у них ничего не получится. Будущее Аланы было предопределено, и в нем не оставалось места для Вулфа. Она принадлежала к элите бостонского общества, а Вулф – нет.

Тишину нарушал только хруст снега под ногами. Бредя по темным улицам в сторону особняка Томпсонов, Вулф заглядывал в окна домов и видел трогательные картинки семейного уюта – рождественские елки, зажженные свечи, горящие камины, счастливые родители и их дети.

Это заставляло его еще острее ощущать свое одиночество.

Внезапно по спине Вулфа пробежал странный холодок. Он поежился, поднял воротник и глубоко засунул руки в карманы пальто. Однако ощущение опасности не покидало. Он остановился и застыл как вкопанный. Ноги не слушались его. Кругом стояла гробовая тишина. Наклонив голову, Вулф прислушался.

Ему вдруг показалось, что в густой тени кто-то прячется. Шестое чувство, развитое за годы скитаний, наполненных смертельными опасностями, никогда не подводило Вулфа.

Внезапно до его слуха донесся тихий стук. Кто-то следил за ним под покровом ночи. Вулф медленно достал нож из внутреннего кармана пальто. Еще один был привязан к его лодыжке. Стальное лезвие холодило кожу.

Боковым зрением Вулф уловил какое-то движение. Сначала справа от него появилась громоздкая фигура, а затем точно такая же выплыла из тени слева.

Его окружили! Эта мысль молнией пронеслась в голове Вулфа. Обернувшись, он увидел темный силуэт сзади и уже не сомневался, что спереди к нему приближается еще один противник.

Ледяное спокойствие охватило Вулфа. Он быстро сообразил, что эти люди собираются не напугать, а убить его. Причем они прекрасно знают расположение улиц, а он нет.

Чтобы выжить, ему надо было знать, кто из них собирается нанести смертельный удар, и напасть на него первым. Щелчок пистолета, раздавшийся сзади, рассеял его сомнения.

Резко развернувшись, Вулф метнул нож в неприятеля. Раздался стон, а потом глухой звук упавшего на землю оружия.

И тут Вулф получил оглушительный удар по голове, искры посыпались у него из глаз. Упав на снег, он попытался достать нож, привязанный к лодыжке, но неприятели навалились на него. От них исходил тошнотворный запах пота и виски.

Вулф услышал хруст собственных ребер и почувствовал сильный удар в лицо. Грубые руки ощупали его тело. Кто-то нашел нож, а затем сорвал с шеи цепочку с серьгой матери. Вулф больше не мог сопротивляться и совсем не чувствовал боли. Он как будто со стороны наблюдал за сценой своего убийства.

Лезвие ножа вошло в его тело, Вулф дернулся и замер.

Внезапно, словно из ниоткуда появилась черная тень и напала на злодеев. Это было последнее, что увидел Вулф, прежде чем погрузился во тьму, в мир, населенный чернильными тенями.