8 января 1855 года

– Вон из моего дома, презренная тварь! – раздался в коридоре вопль миссис Малоун, а потом Алана услышала, как скулит щенок.

Она выглянула в коридор и увидела, что по нему мчится комок белого меха, держа в пасти голубую бальную туфельку.

Алана решительно зашагала в ту сторону, где находилась спальня матери. Завернув за угол, она увидела, как мелькнул яркий шелковый халат миссис Малоун. Она быстро скрылась за дверью своей комнаты и повернула ключ в замке.

– Открой дверь, мама, – потребовала Алана.

Старый Китаец и Уинстон, оказавшиеся в это время в коридоре, с усмешкой следили за разыгравшейся сценой. Они привыкли к перепалкам и скандалам в доме Малоунов и относились к ним со стоическим смирением.

Ключ в замке провернулся, и Алана, толкнув дверь, вошла в спальню матери. Миссис Малоун стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди.

– У тебя будут большие неприятности, когда отец вернется домой, – заявила она.

– Не смей трогать моего щенка! – кипя от гнева, воскликнула Алана. – Это было в первый и последний раз!

– В таком случае, убери его из моего дома!

– Ты сразу невзлюбила его, мама, и вовсе не потому, что он грызет твою обувь и делает лужи на полу.

Миссис Малоун зло прищурилась.

– Эта собака, твое негодование и частые визиты к Томпсонам по делу и без дела – все взаимосвязано! И ты сама это знаешь!

Алане вдруг надоело притворяться и терпеть вечные попреки матери. Собака была единственной ниточкой, которая связывала мисс Малоун с Вулфом, и она не хотела, чтобы мать разорвала ее.

Странная тишина, которая воцарилась в спальне хозяйки дома, встревожила Старого Китайца, и он вошел в комнату. Уинстон замер на пороге.

– Этого гадкого пса подарил тебе тот вульгарный парень, с которым мы плыли сюда! – наконец запальчиво заговорила миссис Малоун.

Алана не сразу ответила. Она заметила, что ее наставник напрягся, услышав эти слова.

– С чего ты это взяла, мама?

– Держись от него подальше! Ты невеста и скоро станешь женой уважаемого человека. Тебе нужно вести себя подобающим образом.

Алана с изумлением смотрела на мать.

– Ты не ответила на мой вопрос. С чего ты взяла, что собаку мне подарил мистер Вулф?

Миссис Малоун раздраженно всплеснула руками.

– Хватит молоть чепуху! Его вместе с Мэри Томпсон видели в день твоего рождения в магазине Хиггинсона. Он покупал этого ублюдочного пса, который мочится на мои дорогие ковры.

– Кто его видел? Ты?

– Ой, не морочь мне голову всякой ерундой. – Махнув на дочь рукой, миссис Малоун направилась в дальний угол комнаты. – Этот Вулф выглядел так, словно восстал из ада. Если не веришь мне, сходи в книжный магазин и узнай свежие сплетни.

Холодок пробежал по спине Аланы.

– Ты, наверное, разочарована, что Вулф остался жив? Что ваш план не сработал и вам с Джонатаном не удалось избавиться от него?

Миссис Малоун резко повернулась к дочери.

– Я непричастна к этому!

– К чему к этому? – кипя от гнева, спросила Алана. – Нет, ты скажи, к чему ты непричастна!

Миссис Малоун поджала губы.

– Держись подальше от этого мерзавца. Ты скоро выйдешь замуж за Джонатана. Если ты упустишь этот шанс…

– Это шанс для тебя, а не для меня! Скажи, что страшного случится с тобой и папой, если я не подчинюсь вам и буду продолжать общаться с мистером Вулфом? Я потеряю целомудрие? Вы хотите, чтобы я вышла замуж девственницей за человека, который регулярно посещает бордели со своим будущим тестем?

Кровь отлила от лица матери. Сжав кулаки, она шагнула к Алане.

– Так ты знала о том, что Джонатан и отец посещают…

– О, ради бога, все мужчины это делают!

– Далеко не все, мама!

Миссис Малоун резким жестом заставила дочь замолчать.

– Тебе пора проститься с девичьими иллюзиями. Верность мужчин в браке – это выдумки досужих писателей. Мужчины не любят, когда их жены читают глупые книжки. – Она помахала указательным пальцем перед лицом дочери. – Во всем виноват этот бандит с большой дороги, мерзавец, мечтающий лишить тебя девственности! Если ты продолжишь общаться с ним, он погубит тебя. Ни один уважающий себя мужчина не возьмет тебя замуж после него! Отец лишит тебя наследства, ты этого хочешь? Что ты будешь тогда делать? Пойдешь работать на фабрику Лоуэлла? В свете такой перспективы брак с Джонатаном Хеменуэем покажется тебе не таким уж плохим вариантом!

Алане стало нехорошо от слов матери.

– Джонатан вызывает у меня отвращение. Ты хочешь, чтобы я терпела это мерзкое существо ради возможности жить в большом доме и носить тесные корсеты? Ради скучных выездов в свет и пустой болтовни?

Холодная усмешка, похожая на злобный оскал, исказила лицо матери.

– Я видела, как этот наглец смотрел на тебя на борту судна во время плавания! Думаешь, ты у него будешь первой? Думаешь, ты – единственная девушка, с которой он когда-либо флиртовал?

При мысли о том, что у Вулфа могут быть любовницы, Алана внутренне содрогнулась. Мать попала в точку.

– Ты жалкая дуреха, – продолжала миссис Малоун, увидев, что ее слова задели дочь за живое. – Он бросит тебя, как только получит то, чего хочет! И благодари Бога, если ваш роман останется без последствий и ты не забеременеешь!

Мысли Аланы путались, она изо всех сил пыталась сохранить самообладание.

– Ты права, мама, только в одном. Вулф в отличие от других мужчин вызывает во мне бурные чувства. Именно это пугает тебя, не так ли? Потому что если я свяжу свою жизнь с этим человеком, вы не сможете подняться по социальной лестнице и войти в элиту бостонского общества. А вы с отцом мечтаете об этом! Но это ваши мечты, а не мои!

– Не разыгрывай передо мной сцен! Это чистый театр, но ты не Шекспир!

– Театр? – уперев руки в бока, воскликнула Алана. – Тогда как же назвать твое поведение, мама? Зачем ты очернила мистера Хеменуэя-старшего и после этого продолжаешь настаивать, чтобы я вышла замуж за его сына?

Миссис Малоун растерялась.

– К чему ты клонишь?

– Помнишь ту историю, которую ты рассказала мистеру Вулфу на борту клипера? О женщине, убитой в ту ночь, когда я родилась? Ты сказала, что у нее после смерти срезали волосы.

Миссис Малоун ахнула.

– Ты прекрасно знаешь, – продолжала Алана, – кто совершил это мерзкое деяние! И все же готова отдать меня в ужасную семью Хеминуэев. А что, если мистер Хеменуэй сделает со мной то же самое, что сделал с той несчастной женщиной? Он ведь даже у собственной дочери обрезал волосы!

– Что ты об этом знаешь? Тебе тогда было всего лишь четырнадцать лет. И это случилось уже после того жуткого убийства! С чего ты взяла, что это сделал один и тот же человек?

– Это не исключено! – запальчиво возразила Алана.

Миссис Малоун повернулась к Старому Китайцу.

– Уберите ее отсюда! Я приказываю вам немедленно отвезти Алану на ферму!

Старый Китаец отвесил поклон. Миссис Малоун снова повернулась к дочери, которая оцепенела, не веря своему счастью.

– Ты меня слышала? Ты прямо сейчас отправляешься со Старым Китайцем в деревню! – Она снова обратилась к наставнику дочери. – Алана будет жить на ферме до самой свадьбы!

Старый Китаец незаметно подал Алане знак. Она должна была как-то проявить свое недовольство, чтобы мать ни о чем не заподозрила. Алана изобразила отчаянье, хотя в душе ликовала.

– Ты не имеешь права запрещать мне жить дома! – заявила она. – Я не пленница!

Старый Китаец протянул руку.

– Мисс Малоун, для всех будет лучше, если вы уедете со мной на ферму.

Мать бросила на Алану торжествующий взгляд. Она думала, что сурово наказала ее.

– Я лишаю тебя права участвовать в подготовке к собственной свадьбе! – Миссис Малоун снова повернулась к китайцу: – Ни при каких обстоятельствах не позволяйте ей вернуться в Бостон. Мое решение может отменить только ее отец! Вы все поняли?

– Как вам будет угодно, миссис Малоун.

Старый Китаец вцепился в руку Аланы и увлек ее за собой в коридор.

Стоя у окна амбара, Вулф видел, как во двор въехал возок. Подбежавший к нему Уинстон открыл дверцу, и из экипажа кубарем выкатился комок белой шерсти, похожий на медвежонка. Упав на снег, он тут же вскочил и стал носиться по двору в порыве щенячьего восторга. За ним из экипажа вышла Алана, одетая в красный плащ. Опершись на руку Уинстона, она остановилась у возка и, смеясь, стала наблюдать за щенком. Вулфу показалось, что он даже с этого расстояния слышит ее гортанный смех.

Его одолевали противоречивые чувства. Вулф был озадачен тем, что Уинстон понес багаж Аланы в усадебный дом. Но там жили ученики Старого Китайца! Разве могла Алана спать в одном доме с тридцатью мужчинами? Взволнованный Вулф стал расхаживать по комнате.

Его тревожила мысль о том, что Старый Китаец давал читать тайный трактат об искусстве любви не только ему, но и другим ученикам, включая Алану. А теперь еще наставник решил поселить девушку в доме, где обитали молодые мужчины, вооруженные подобными знаниями.

Вулф услышал скрип деревянных ступенек, и вскоре в комнату вошел Старый Китаец. В руках он держал почту Вулфа.

– Вот ваши письма, – сказал наставник. – Что касается ваших вопросов, то на оба я отвечу утвердительно.

Старый Китаец подошел к окну. Вулф с недоумением следил за ним.

– О каких вопросах идет речь? – наконец спросил он.

Взглянув на дом, Старый Китаец потер живот.

– Я хочу есть, – заявил он. – К сожалению, свинина еще не готова, но ученики успели приготовить курятину. – Усмехнувшись, наставник опустился на свою циновку и протянул Вулфу кружку. – Будьте добры, налейте мне эля.

– Господи, легче победить дракона, чем разговаривать с вами! – в сердцах воскликнул Вулф и налил Старому Китайцу эля из бочонка.

– Итак, первый вопрос – поселится ли Алана в доме, где живут остальные ученики? Да, поселится. И это ее решение. Алане не понравился ваш последний разговор в доме Томпсонов, и она подумала, что ей будет комфортнее жить вдали от вас. Второй вопрос – прочитала ли Алана книгу, которая сейчас лежит на вашей циновке? Да, прочитала, я знакомлю с этой книгой всех своих учеников в обязательном порядке.

– Вы хотите сказать, что позволили Алане поселиться в доме, где живут тридцать мужчин, хорошо знакомых с описанием…

– У меня не было права голоса в этом вопросе.

– Господи, что вы творите! – взорвался Вулф.

В окно он увидел, как Уинстон и Алана вышли из дома, и бросил разъяренный взгляд на наставника.

– Только не говорите мне, что Алана и Уинстон живут в одной комнате!

Старый Китаец пожал плечами.

– Я не знаю. Мне это безразлично.

Вулф снова стал расхаживать по комнате.

– Она останавливалась раньше в доме?

– Нет.

– А Уинстон? Вы доверяете Уинстону?

– Да. Еще эля, пожалуйста.

– Значит, вы доверяете этому переростку… – Вулф взял кружку наставника, подошел к столу и открыл кран бочонка. Золотистый эль хлынул в кружку. – Он что, евнух?

Старый Китаец ничего не ответил. Он молча взял из рук Вулфа кружку и поднес ее к губам.

– Я вижу, как Уинстон постоянно следит за Аланой, – раздраженно промолвил Вулф. – Он не спускает с нее глаз!

– Он следит за ней, потому что считает это своим долгом, – наконец произнес Старый Китаец. – Уинстон – брат Аланы.

– Что?! – изумленно воскликнул Вулф, почувствовав легкое головокружение.

– У них – один отец, а матери разные, – пояснил Старый Китаец, потягивая эль.

Его обсидиановые глаза, казалось, смотрели Вулфу прямо в душу.

– Алана знает об этом? – дрогнувшим голосом спросил Вулф.

Старый Китаец покачал головой и сдул пену с пива.

– Почему?

– Еще не пришло время.

Вулф снова посмотрел в окно. Теперь игра Аланы и Уинстона с собакой казалась ему безобидной забавой. На душе у него стало спокойней, он больше не ревновал Алану.

– Уинстон – мой ровесник?

Боковым зрением Вулф увидел, как наставник два раза вскинул руку, показывая три пальца.

– Значит, ему тридцать три года?

Старик кивнул.

– В таком случае, Уинстон родился в Европе?

Наставник снова кинул.

– Он глух от рождения?

– Нет. Мальчик лишился слуха в два года после тяжелой болезни. Мать отказалась от ребенка, и тогда я забрал его к себе.

– О боже! А Малоун знает о существовании сына?

Старый Китаец пожал плечами.

– Он не желал видеть его, но я согласился ехать с ним в Америку только при условии, что Уинстон поедет со мной.

– Значит, Уинстон жил с вами в доме Малоунов?

Старик кивнул.

– А как к нему отнеслась миссис Малоун?

– Она не задавала лишних вопросов. Я вырастил и воспитал Уинстона, он не знает другой жизни.

Ошарашенный этими известиями Вулф провел рукой по лицу.

– Я чувствую себя последним подонком. Уинстон спас мне жизнь, а я относился к нему как…

– Это называется ревность, – с усмешкой сказал Старый Китаец.

Алана и Уинстон тем временем направились к дому. Вулф проводил их долгим взглядом.

– Вы хотели узнать, почему все мои ученики в обязательном порядке изучают трактат об искусстве любви, – промолвил Старый Китаец, – хотя до конца своих дней большинство из них сохраняют целомудрие. Дело в том, что когда-нибудь им придется передавать эти священные знания другим. Большинство жителей Запада невежественны в этом вопросе.

– Тогда почему ваши ученики сохраняют целомудрие и вы поощряете это?

– На утоление страсти уходит много энергии, мы стараемся концентрировать, а не растрачивать ее. Энергия нам нужна для того, чтобы исцелять людей. Я не отговариваю учеников вступать в любовные отношения, они сами делают свой выбор.

Вулф усмехнулся.

– Вы тоже когда-то сделали свой выбор?

Старый Китаец кивнул.

– Да, сделал.

Вулф снова взглянул на дом. Его охватило возбуждение, мысли путались. Теперь, когда он прочитал книгу об искусстве любви, Вулф уже не отделял себя от Аланы. Ему казалось, что они единое целое.

– Что вы собираетесь предпринять теперь, когда Алана приехала сюда?

– Ничего, – ответил Старый Китаец. – А вы?

– Я собираюсь заставить ее перебраться сюда, в амбар, – заявил Вулф, чувствуя боль в паху.

Старый Китаец промолчал.

Вулф сунул босые ноги в сапоги и быстро сбежал по лестнице. Когда внизу хлопнула дверь, наставник поспешно подошел к окну. В эту минуту он был похож на старую даму, охотящуюся за сплетнями.

Вулф догнал Уинстона и Алану. Увидев это, Старый Китаец громко рассмеялся. Вулф между тем схватил Алану за руку и потащил ее в сторону амбара. По дороге он поймал щенка и сунул его под мышку.

Уинстон, подняв глаза, взглянул на наставника, маячившего в окне.

– Я же говорил тебе, что это сработает, – медленно произнес Старый Китаец.

Уинстон, прочитав по его губам, широко улыбнулся и побежал к саням.

Все еще посмеиваясь, Старый Китаец допил эль, надел пальто и спустился по лестнице. Проходя мимо Аланы и Вулфа, он едва сдерживал смех. Когда наставник сел в сани, Вулф бросился к нему.

– Куда это вы собрались?

Старый Китаец кивнул Уинстону, сжимавшему в руках поводья, и закрыл дверцу возка.

– Мне нужно вернуться в Бостон, чтобы уладить кое-какие дела.

– А как же свинина и курица? Вы так и не поели!

– Уинстон завернул нам в дорогу цыпленка. А вы ешьте свинину. Мы вернемся через три дня. Трогай, Уинстон!

Возок тронулся в путь.

– Сукин сын! – заорал Вулф. Он вцепился в ручку дверцы, но она выскользнула из его рук. Придя в отчаянье, Вулф в бессильной злобе бросил снежок вслед удалявшимся саням. – Вы рехнулись? Вы не можете оставить меня здесь наедине с Аланой и книгой об искусстве любви!