Ливерпуль, Англия, середина мая

Стараясь скрыть нетерпение, Вулф присел на край заваленного документами и картами Шотландии широкого стола в библиотеке Тревора, и скрестил руки на груди. Рядом, сосредоточенно изучая бумаги, стояли хозяин дома, детектив Уэйкфилд и историк Шотландии.

Второй детектив, Доусон, прибывший совсем недавно, сидел в кресле, пил кофе и ел бутерброд.

– Получается, – промолвил он, допив кофе, – что партнером вашего отца был хитрый человек, который втерся к нему в доверие, но в душе ненавидел его.

Холодок пробежал по спине Вулфа.

– Вы считаете, он испытывал к отцу ненависть?

Доусон кивнул.

– Граймс был племянником лорда Селкерка, бывшего руководителя Гудзонской компании в Канаде. Их конкурентом являлась Северо-Западная торговая компания в Монреале, которая принадлежала Уильяму Макгилливрею. Затем две компании слились, и Селкерк был уволен. Граймс обвинил Уильяма Макгилливрея в присвоении денег Селкерка, которые по наследству должны были перейти к нему.

– Какое это имеет отношение к убийству моей матери? – пожав плечами, спросил Вулф.

Подключенный Тревором к расследованию историк, пожилой шотландец, сунул под нос Вулфу какую-то бумагу, на которой был изображен герб с оленем и написано слово «Данмегласс».

– Похоже, вы родом из горной Шотландии, – сказал он.

Вулф с недоумением посмотрел на него.

– Это герб владельца поместья Данмегласс, Макгилливрея, – пояснил историк.

Вулф наконец все понял. Вскочив, он потер затылок и подошел к окну. Во дворе на скамейке сидела Селина, жена Тревора, и качала в широкой люльке близнецов. На соседней скамейке, греясь на солнышке, сидели няньки.

– Очевидно, ваш отец или ваша матушка принадлежали к древнему шотландскому клану Макгилливрей, – продолжал Доусон. – Граймс решил во что бы то ни стало уничтожить это род. Каким-то образом он прознал, что ваш отец является самым богатым представителем древнего клана. Все указывает на то, что вашу матушку убил именно Граймс – или своими руками, или наняв убийцу. Нам также известно, что он вел дела с Хеменуэем-старшим.

Вулфу стало нехорошо. Он провел рукой по волосам.

– О боже… Мои родители похоронены на земле, принадлежащей клану Макгилливрей, а значит, они могли быть членами этого клана…

Тревор отодвинул бумаги в сторону.

– Похоже на то.

– Но зачем было убивать мою мать? Это не имело никакого смысла!

– Вот почему ты должен отправиться на север Шотландии, – сказал Тревор. – Там находятся могилы твоих родителей, и там ты найдешь ответы на свои вопросы. Уэйкфилд не смог ничего узнать у местных жителей. Они не желали делиться с ним информацией.

– Но как мне найти этот клан? – спросил Вулф.

Историк почесал затылок.

– Мы знаем, что ваши родители похоронены в местечке Данмегласс, неподалеку от шотландского города Инвернесс. Значит, вам нужно искать представителей клана именно там.

– Послушайте, – промолвил Вулф, все больше раздражаясь, – моя фамилия – Грей. В ней нет и намека на шотландские корни.

– Меня не обманешь, молодой человек, – возразил историк. – Я вижу у вас фамильные черты Макгилливреев. Прямоугольная челюсть, ослиное упрямство… Все это было присуще представителям клана. Возможно, к этому роду принадлежала ваша матушка, которая вышла замуж за некого Грея.

– Вы знаете те края? – спросил его Вулф.

– Немного знаю.

– Вы готовы сопровождать меня?

Историк покачал головой.

– Нет, но я могу дать вам карту местности и прочертить путь, вы не заблудитесь. И если вы действительно принадлежите к клану Макгилливрей, Конфедерация не даст вас в обиду.

Вулф приподнял бровь.

– Конфедерация?

– Да, клан Чаттан.

Историк показал Вулфу еще один герб, на нем был изображен вставший на задние лапы дикий кот в обрамлении серебристого ремешка с пряжкой. По ремню шла надпись: «Не трогай кота без перчаток!» У Вулфа голова пошла кругом. Он уже ничего не понимал.

Пожав плечами, Вулф стал сосредоточенно изучать карту.

– Где находится город Данмегласс?

– Это не город, это замок, молодой человек. Резиденция главы клана Макгилливрей. Вам надо встретиться с ним.

Настроение Вулфа окончательно испортилось. Он резко повернулся и, не говоря ни слова, вышел в сад, где сидела Селина с детьми и нянями.

Он заглянул в люльку, где лежали четырехмесячные близнецы.

– Как вы их различаете?

Селина вздохнула.

– Если честно, то я надеюсь, что со временем мне будет легче их различать.

Вулф бесцеремонно уселся на кованую скамью и вытянул ноги.

Взглянув на Селину, он подумал о том, что она была второй половинкой Тревора, и тут же вспомнил Алану. Это воспоминание полоснуло его по сердцу, как ножом. Вулф очень скучал по своей любимой.

– Как вы думаете, что бы вы почувствовали, если бы узнали, что тот, кому вы жаждали отомстить долгие годы, мертв? – неожиданно спросила Селина.

Сердце Вулфа сжалось от дурных предчувствий.

– У меня было бы такое чувство, словно меня обманули.

– А что, если виновник всех ваших бед Хеменуэй? Как бы вы поступили с ним? – продолжала допытываться Селина.

– Так же, как он поступил с моей матерью.

– Вы серьезно считаете, что способны убить человека и не испытывать в дальнейшем угрызений совести? Я сомневаюсь, что вы могли бы жить с чувством вины.

– Вины? – Вулф запрокинул голову и глотнул воздуха. – Вы не представляете, что это такое – быть ребенком и ощущать беспомощность, видя, как умирает ваша мать. Скорее я буду мучиться всю оставшуюся жизнь за-за того, что струсил тогда и не попытался спасти ее.

Селина положила ладонь на его руку.

– О, Вулф, не казните себя! Вы были шестилетним мальчиком. Вы не могли защитить мать, вступив в поединок со взрослым мужчиной.

– Этот шестилетний мальчик до сих пор живет во мне, – признался Вулф.

– О боже!

– Та страшная ночь оставила во мне неизгладимый след, и я каждый день вспоминаю ее, Селина. Чем бы ни занимался, я всегда помнил о долге перед матерью. – Его голос дрогнул. – Я поздновато начал расследование. Прошло уже двадцать четыре года.

Ночью Вулфа снова мучили кошмары. Он проснулся в поту и увидел, что комната залита бледным светом луны, заглядывавшей в окно его спальни. Во сне он видел отражавшиеся в зеркале глаза матери. На этот раз они были наполнены любовью. Она снова смотрела из-за плеча коренастого человека с толстой шеей. Но теперь Вулф увидел не только его, но и еще одного мужчину, стоящего в дверях. И хотя Вулф хорошо помнил приглушенный разговор в коридоре, он не связывал его с тем, что у убийцы был подельник.

Он встал и вышел на балкон, чувствуя боль в груди. По словам Старого Китайца, боль прошлого сконцентрировалась в сердце Вулфа во время плавания через Атлантику. Именно поэтому теперь он часто испытывал ее. И Вулфа удивляло, что ему каждый раз удавалось пережить новый приступ нестерпимого страдания. Порой, справившись с ним, Вулф предавался отрадным воспоминаниям. В его памяти возникал образ матери – ее молочно-белая кожа, запах хны и мягкий шотландский акцент.

Увидев, как Селина поцеловала в щечки своих маленьких сыновей, прежде чем передать их няням, Вулф явственно вспомнил последний поцелуй матери перед тем, как она спрятала его под кровать, и на его глазах выступили слезы. Они были холодными, злыми, а ему так нужны были теплые слезы радости.

Вулфу хотелось, чтобы рядом с ним всегда была Алана, которая могла согреть его своим теплом и днем, и ночью.

Тяжело вздохнув, он вернулся в спальню и лег навзничь в постель, подложив руки под голову. В окно он видел, как по освещенному бледным светом луны небу стремительно бегут облака. Через некоторое время его одолел сон.

Вулф снова увидел большой усадебный дом. Он объезжал усадьбу на породистом скакуне и мог все хорошо разглядеть. У серебристого пруда Вулф увидел небольшую группу людей, обитателей усадьбы. Среди них был мальчик с пушистыми светлыми волосами и его мать. Здесь же прогуливалась Алана с распущенными волосами, которые свободно развевались на ветру. Она поглаживала свой большой живот. Ее кобальтовые глаза светились любовью, проникавшей прямо в сердце Вулфа.