Ари

Я просто истощена. Захожу в квартиру и направляюсь прямиком в душ. Смыв с себя больничный запах, надеваю свою любимую пижаму и залезаю под одеяло. Устанавливаю будильник на телефоне и кладу его на тумбочку.

Просыпаюсь от того, что мне становится слишком жарко. Открываю глаза и чувствую запах Бена, окутывающий меня. Глянув вниз, вижу, что Бен крепко обнимает меня рукой за талию. На шее ощущаю его ровное дыхание. Повернувшись к нему лицом, запускаю пальцы в его темные волосы, и он издает тихий стон.

— Как ты добрался обратно? — шепчу я ему.

— Вызвал такси. Бабушка выгнала меня. Сказала, что я плохо выгляжу и мне следует пойти домой, чтобы отдохнуть. Я не хотел тебя будить.

Его глаза по-прежнему закрыты. Я придвигаюсь и целую его.

— Должно быть, я очень устала, раз не слышала, как ты пришел и принимал душ.

— М-м-м… Ты так сладко спала. Я постарался не напугать тебя, когда забрался в кровать.

— Не напугал. Когда тебе нужно вернуться в больницу?

— Я сказал бабуле, что мы принесем ей ужин. Ей практически ничего нельзя. Я подумал, может, взять ей суп или что-то вроде этого?

Я удивленно приподнимаю бровь. Он сказал «мы»? Бен открывает глаза.

— Она хочет с тобой познакомиться. Пойдешь со мной?

— Конечно, — говорю я, нервно кивая.

Он целует меня в лоб и закрывает глаза.

— А теперь помолчи, я устал.

Я шлепаю его по груди, Бен смеется и притягивает меня ближе к себе.

Звук будильника будит нас обоих. Мы подскакиваем в кровати, и я замечаю, что на улице стемнело. Бен трет глаза, пытаясь проснуться.

— Сколько сейчас времени?

Я хватаю свой телефон с тумбочки и вижу несколько пропущенных звонков и непрочитанных сообщений от моих родных.

— Уже шесть часов.

— Вот черт, нам надо поторапливаться.

Сползая с кровати, я зеваю и провожу рукой по своим спутанным волосам. У меня нет времени обдумывать в чем пойти, и я надеваю первые попавшиеся джинсы и футболку. Быстро обуваю балетки и собираю волосы в хвост.

Немного припудриваю лицо, крашу ресницы тушью и уже в машине наношу блеск на губы. Надеюсь, его бабушка ценит естественную красоту, потому что я приду знакомиться почти без макияжа. Мы останавливаемся и покупаем ей суп и бургеры себе. Когда въезжаем на стоянку больницы, мои ноги начинают дрожать. Я смотрю в окно, нервно заламывая руки, пока Бен паркуется на свободном месте. Он кладет свою руку поверх моей руки, обращая на себя мое внимание.

— Эй, посмотри на меня. Не переживай. Ты ей понравишься. — Он наклоняется и быстро целует меня. — Пойдем.

Бен берет меня за руку и ведет в больницу. Мы останавливаемся у стойки для того, чтобы получить пропуск, а затем поднимаемся в палату. Как только поворачиваем за угол, он резко останавливается, и я врезаюсь в него.

— Мама? Что ты здесь делаешь?

Он только что сказал «мама»? Не так я мечтала встретиться с его семьей.

— Твой дядя Амос позвонил мне. Он подумал, что ты взвалишь все на себя. Он сказал, что ты мне ничего не скажешь, и оказался прав.

Его мама высокая, с темными волосами и выглядит лет на тридцать пять. Она потрясающая, и если бы Бен не назвал ее мамой, я бы подумала, что это его старшая сестра. Ее светло-карие глаза прищурены, а руки скрещены на груди. Она шагает нам на встречу и протягивает мне руку.

— Здравствуйте, я — Элизабет Бирам, мама Бенджамина. А вы?

Ее лицо не выражает никаких эмоций, а официальное обращение заставляет меня попятиться.

— Я Ари. Приятно познакомиться, миссис Бирам.

Она коротко кивает мне.

— Бенджамин, разве ты не считаешь неуместным приводить посторонних к бабушке в ее нынешнем состоянии? — говорит миссис Бирам, оценивающе оглядывая меня.

Бен сжимает мою руку и свирепо смотрит на мать.

— Успокойся, Элизабет. Я попросила Бена привести ее познакомиться со мной. Подойди сюда, милая.

Бабушка Бена машет мне и протягивает ко мне руки. Я осторожно подхожу к ней и протягиваю руку в ответ. Она кладет свою ладонь поверх наших рук и улыбается мне.

— Ты просто красавица. — Она улыбается Бену и снова разглядывает меня. — Я Розмари. Очень приятно с тобой познакомиться, Ари.

Я хочу обнять ее. Она такая добрая и приветливая, полная противоположность его матери — снежной королевы.

— Мне тоже очень приятно с вами познакомиться.

Я оборачиваюсь и вижу, что мать Бена все еще грозно смотрит на меня.

— Мам, можно тебя на минутку? — спрашивает Бен.

Она раздраженно вздыхает и направляется к двери.

— Мы скоро вернемся, — говорит он.

Я киваю и смотрю, как они уходят. Последнее, чего я хочу, это оказаться между ними или еще как-то усугубить ситуацию.

— Не позволяй ей запугивать тебя, дорогая.

Слова Розмари прерывают мои мысли, и я поворачиваюсь к ней.

— Простите. Мне не стоило приезжать. Я не хочу создавать лишних проблем.

Она мягко пожимает мою руку.

— Глупости. Я попросила, чтобы Бен привез тебя ко мне. Элизабет явилась сюда без предупреждения. Это она должна извиняться. Я не могла дождаться встречи с девушкой, которая заставляет улыбаться моего любимого мальчика.

Я застенчиво улыбаюсь ей.

— Спасибо. Я тоже очень хотела познакомиться с вами. Бен много рассказывал о вас. Он вас очень любит.

Розмари смотрит на меня со слезами на глазах и улыбается.

Бен

Я выхожу в холл вслед за матерью. Как она посмела явиться и спрашивать о том, кого я привожу в больницу? Ее никогда не бывает рядом достаточно долго, чтобы интересоваться моей жизнью. Я пытаюсь контролировать свой гнев, прежде чем выскажу ей то, о чем потом могу пожалеть. Кроме того, я не хочу устраивать сцену в коридоре больницы. Мать отходит от палаты и оборачивается ко мне, скрестив руки на груди.

— Ты хотел поговорить со мной?

Она сердито смотрит на меня, будто я доставляю ей неудобства.

— Почему ты не позвонила? У меня все под контролем. Тебе не нужно было приходить, — говорю я.

— Ты мой сын. Мне не нужно просить разрешения приехать к вам. Твой дядя должен был быть здесь, но он задерживается по работе. Бабушка — не твоя ответственность. Ты должен сосредоточиться на учебе. И кто эта девушка с тобой?

Каждое слово, произнесенное моей матерью, злит меня. Я закрываю глаза и считаю про себя до десяти. Я никогда не срывался на нее, но сегодня не самое подходящее время для вопросов. Я делаю глубокий вдох.

— Это моя девушка. И я был бы признателен, если бы ты отнеслась к ней с уважением. Что касается бабушки, я всегда буду за нее отвечать. Она сделала то же самое для меня, когда ты решила, что найти замену моему отцу важнее заботы обо мне.

Моя мать театрально вздыхает и прижимает руки к груди. Правда глаза колет.

— Как ты смеешь так говорить со мной? Я твоя мать, — выплевывает она.

— Женщина в той комнате была для меня большей матерью, чем ты когда-либо. Теперь, извини меня, бабушкин ужин остывает. Я позвоню тебе позже.

Это слишком, я почти готов сорваться. Поворачиваюсь, чтобы вернуться в палату к бабушке, но мать останавливает меня, хватая за локоть.

Я оборачиваюсь к ней. Она плачет. Ее слезы всегда срабатывали, но сейчас я уже достаточно взрослый и понимаю: она использует плач, чтобы манипулировать мной. Мама достает носовой платок из сумочки и вытирает глаза. Какая драма! Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Прости. Я не хотела тебя расстраивать. Просто беспокоюсь о тебе. Я думала, что смогу помочь. Я люблю тебя.

Я верю, что в глубине души мама любит меня. Только себя она всегда любила больше.

— Я тоже тебя люблю, мам. Я со всем разберусь. Созвонимся. — Я отворачиваюсь, устав от ее истерик. Она и так отняла слишком много моего времени.

Когда вхожу в палату бабушки, слышу, как они с Ари смеются. Я останавливаюсь и наблюдаю за ними некоторое время, позволяя звуку их смеха унять мое дурное настроение.

— Девочки, вы готовы поужинать?

Они обе подпрыгивают от звука моего голоса и смеются еще громче.

— Что тут смешного? — спрашиваю я.

Ари вытирает слезы салфеткой.

— Твоя бабушка рассказывала мне о том времени, когда ты решил стать Суперменом и отказывался носить что-либо кроме трусов и одеяла, повязанного вокруг шеи.

Я не могу не рассмеяться. Бабуля вспоминает эту историю, чтобы смутить меня. Жаль, что мне совсем не стыдно.

— Супермен был моим любимым персонажем. — Я пожимаю плечами.

— Это продолжалось около недели. Элизабет умоляла меня поговорить с ним. Она не могла выйти из дома, потому что он отказывался надевать одежду, — продолжает рассказывать бабушка.

— И как же вы его остановили? — спрашивает Ари.

— Я забрался на дерево на нашем заднем дворе и прыгнул. Я понял, что не умею летать, когда упал на землю и повредил лодыжку. А уж после того, как волшебным образом не исцелился, пришлось повесить плащ на гвоздь.

Я смотрю на Ари щенячьими глазами, и она хохочет еще сильнее.

— О, прости, Супермен.

Придвинув стул, я сажусь рядом с ней. Она наклоняется и целует меня в щеку, все еще хихикая.

Бабушка с нежностью улыбается нам обоим — я рад, что могу поднять ей настроение. Это был тяжелый день. Разложив на поднос еду, которую принесли с собой, мы ужинаем и какое-то время проводим в палате. Я замечаю, что обезболивающие начинают действовать, поэтому мы собираем наши вещи, чтобы уйти.

— Мы уходим, бабуль, чтобы ты могла отдохнуть. Я вернусь завтра.

Наклонившись, я обнимаю ее и целую, и она крепко обнимает меня в ответ.

— Спасибо за все, милый. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Ари, было приятно познакомиться.

Ари наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку и обнять на прощание.

— И мне было приятно с вами познакомиться.

Ари

После того как мы прощаемся с его бабушкой, Бен выводит меня из палаты. Завернув за угол, он притягивает меня к себе и измученно вздыхает. Я обхватываю его руками, прижимаясь лицом к его груди. Ему не нужно, чтобы я спрашивала все ли в порядке. Ничего не в порядке. Женщина, вырастившая его, борется за свою жизнь. Не могу себе представить, что он сейчас чувствует. Я легонько поглаживаю его по спине, чтобы успокоить, и через некоторое время он отстраняется и прижимается лбом к моему.

— Спасибо.

Я целую его в губы.

— Пожалуйста.

Мы молча идем к парковке, пока Бен держит меня за руку, изредка усиливая хватку. Мы садимся в машину, и он кладет голову на подголовник. Прикрыв глаза, Бен тяжело вздыхает. Он задумался, а я молчу, позволяя ему собраться с мыслями.

— Я сожалею по поводу своей матери, — тихо произносит Бен.

Да, мне тоже жаль, что она сука.

— Тебе не нужно извиняться. Она не знала, кто я такая. Я не должна была...

— Это бред, Ари.

Он открывает глаза и поворачивается ко мне.

— Ты была так нужна мне там. Бабушка хотела, чтобы я привел тебя. Матери нельзя было просто так врываться, — сердито говорит Бен.

Я киваю и беру его за руку, не зная, что сказать. Всем хочется понравиться родителям своего парня. Но, думаю, мне не повезло.

— Твоя бабуля потрясающая. Она тебя очень любит.

Он смотрит на наши сплетенные руки и улыбается.

— Да. Она такая. Кажется, вы поладили.

Я наклоняюсь через центральную консоль, обнимаю его за шею и крепко целую. Он стонет и углубляет поцелуй. Мы снимаем напряжение всего дня этим поцелуем. Я улыбаюсь, отстраняясь первой.

— Итак, как думаешь, я смогу заставить тебя переодеться в Супермена?

Бен хихикает и тыкает пальцем меня под ребра, заставляя смеяться громче.

— О, да ты шутишь.

Бен

Я ценю стремление Ари поднять мне настроение. Последние двадцать четыре часа были дерьмовыми, и я не смог бы пройти через все это без нее.

Она становится мне все роднее с каждым днем, но не стану врать — это теплое чувство, появляющееся в груди каждый раз, когда мы вместе, до сих пор пугает меня.

Даже если пытаться всегда избегать боли, она легко может застать тебя врасплох. Я отдал Ари свое сердце и надеюсь, что она будет обращаться с ним осторожно.

Моя девочка все еще не доверяет мне на сто процентов, но явно хочет этого. Я сделаю все возможное, чтобы убедить ее верить мне. То, что она продолжала улыбаться, даже когда моя мать разговаривала с ней, как с дерьмом, разбивает мне сердце, так как Ари не заслуживает такого обращения. Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить от любого, кто может заставить ее почувствовать, что мы не пара друг другу, включая мою мать.

На меня наваливается усталость. Я физически и морально истощен. Как бы я ни хотел провести ночь с Ари, мне действительно нужно побыть одному.

Ари

Мы быстро добираемся до моего дома. О его матери мы больше не говорим, и я это ценю. Я до сих пор не решила, как отношусь к этой ситуации в целом. Бен подъезжает к моему обычному месту на парковке и смотрит на меня.

— Я поеду домой.

У него темные круги под глазами, и он выглядит измученным. Я, должно быть, выгляжу встревоженной, потому что Бен продолжает, прежде чем я успеваю ответить:

— У меня завтра с утра занятия, и мне нужно постирать белье и убраться у себя в комнате. Надеюсь, что смогу остаться с тобой, пока они не выпишут бабушку из больницы. Завтра у меня целый день учеба, но я заночую у тебя во вторник и среду. Если это неудобно, я могу просто...

Я наклоняюсь и целую его, чтобы заставить замолчать. Он улыбается.

— Ты слишком много болтаешь. Конечно, ты можешь оставаться до тех пор, пока тебе нужно. Жаль, что тебе придется уехать домой сегодня вечером, но я все понимаю. Отдыхай, и увидимся завтра, хорошо?

Быстро поцеловав его, я выхожу из машины. Бен опускает стекло, чтобы посмотреть, как я захожу домой.

— Я напишу тебе, когда доеду, — кричит он мне вслед. Я быстро машу рукой и подхожу к входной двери.

Без Бена в квартире очень тихо. Забавно, как быстро ты привыкаешь к тому, кто рядом. Я отправляю короткое сообщение маме с обещанием позвонить ей завтра и все рассказать. Это были самые долгие двадцать четыре часа за последнее время.

После того как раздеваюсь и принимаю душ, залезаю в кровать, и телефон оповещает о входящем сообщении.

Бен: Я дома.

Я: Ты быстро. Все в порядке?

Бен: Было бы лучше, если бы ты была рядом со мной.

Я чувствую то же самое. Я уже скучаю по нему, а он только полчаса назад был рядом. Это плохо. Мне ни в коем случае нельзя превращаться в девушку, которая не может прожить ни дня без своего парня. Но кого я обманываю… Я уже стала такой.

Я: Я тоже хочу, чтобы ты был рядом. Увидимся завтра?

Бен: Договорились. Спокойной ночи.

Я: И тебе.

Я устанавливаю будильник, выключаю свет и вырубаюсь.

Утро понедельника наступает слишком быстро. Я три раза переставляю будильник, прежде чем окончательно проснуться. Я действительно не хочу идти сегодня на работу. Валяюсь еще несколько минут, перед тем как встать с постели. Это будет тяжелый день. Я явно не в настроении.

Утренние пробки ужасны, и это подливает масла в огонь моего недовольства. Я решаю позвонить Вонн, чтобы скоротать время. С вечера пятницы я с ней не разговаривала, и умираю от любопытства узнать, как у нее обстоят дела с Илаем.

Набираю ее по громкой связи, чтобы руки оставались свободными.

— Привет, — сонно отвечает Вонн.

— Прости. Я не хотела тебя будить. Я думала, у тебя утром занятия.

— Ух... Нет, завтра.

— Ладно, не буду задерживать. Иди спать и позвони мне позже.

— Нет, все хорошо. Я уже не усну. Как дела?

— Нормально. Я застряла в пробке и хочу узнать, как там у вас с Илаем?

Вонн тяжело вздыхает.

— Я не знаю. Все это странно. В одну минуту он увлечен, а в следующий миг отдаляется.

— Что ты имеешь в виду?

— В пятницу я, наконец, поцеловала его.

— Я знаю. Мы видели вас.

Она начинает смеяться.

— Ты серьезно?

— Да. Мы с Беном возвращались к столику и видели вас. Мы все равно собирались уходить, поэтому я просто отправила тебе смс.

— Да, мне было интересно, куда это вы подевались, детки. В любом случае, все было хорошо. Оставшуюся часть ночи мы держались в рамках. Дальше того, что вы видели в клубе, не зашло. Мы покинули «Матадор» вскоре после того, как ушли вы, и поехали к нему, а затем внезапно Илай выпроводил меня.

— Как так?

— Он извинился и придумал нелепое оправдание, что ему надо рано вставать, чтобы поиграть в гольф со своим отцом. Я не знаю. Это было слишком странно. С тех пор я с ним не разговаривала. Илай только прислал мне несколько сообщений.

— Это, и правда, странно. Казалось, что Илай действительно увлечен тобой. Возможно, он на самом деле был занят.

— Да ладно, разберемся. Так или иначе, у меня нет времени, чтобы слишком сильно переживать по этому поводу. Я просто подожду, что будет дальше.

— Я дам тебе знать, если Бен что-нибудь узнает.

— Хорошо. А вы, ребята, как поживаете? Все хорошо?

Я тяжело вздыхаю.

— Даже не знаю с чего начать…

— О, детка. Что случилось?

— Мы остались у меня после барбекю с моей семьей.

— Блин, я настолько замоталась, что даже не смогла прийти. Передай своей сестре мои извинения, — прерывает меня Вонн.

— О, не беспокойся, она все понимает. Следующим утром нам позвонили и сообщили, что бабушка Бена доставлена в больницу.

— Боже мой, с ней все в порядке?

— Состояние стабильное. Они подержат ее под наблюдением в течение нескольких дней, но ей поставили диагноз «Рак поджелудочной железы четвертой стадии».

— О, Ари. Мне очень жаль. О, Боже, Бен, должно быть, в шоке. Как он справляется?

— Я думаю, он в ужасе. Мы вместе ездили в больницу, чтобы познакомиться с его бабушкой. Она такая милая и любящая. Вся эта ситуация просто отстой. О, и я встретилась с его мамой.

— Ничего себе. И как?

— Она очень красивая. Выглядит, как старшая сестра Бена. Не думаю, что я ей понравилась.

— Ох, черт. Ты уверена?

— О, да. Ты бы видела, как она смотрела на меня. Она при мне спросила Бена, почему он привел постороннего человека к своей бабушке в больницу. Напряжение между нами можно было резать ножом. Бен поговорил с ней наедине. Не знаю, что конкретно он ей сказал, но она не вернулась в палату.

— Твою мать. Это безумие.

— Черт, я доехала. Не буду тебя задерживать, потом поболтаем. Прости, что разбудила.

— Без проблем. Держи меня в курсе всего и позвони, если тебе что-нибудь понадобится.

— Спасибо, дорогая. Созвонимся.

Я въезжаю на парковку и чувствую, что мне стало немного легче после разговора с Вонн. Прежде чем подняться в офис, отправляю Бену сообщение.

Я: Не могу дождаться вечера, хочу увидеть тебя скорее. Надеюсь, у тебя все хорошо:)

Он отвечает мне незамедлительно.

Бен: Встретимся у тебя. Я скучаю.

Не могу стереть с лица глупую улыбку, которая появляется после прочтения смс от Бена. Поднимаясь на лифте на свой этаж, я решаю, что чашка крепкого кофе приведет меня в порядок.

Бен

Большую часть ночи я ворочался и не мог уснуть. Мне очень не хватало Ари рядом со мной. Ненавижу признавать то, как сильно я нуждался в ней прошлой ночью. Наконец, я действительно осознал всю тяжесть бабушкиного диагноза. Вчера она хорошо выглядела, смеялась и шутила с Ари, и я практически забыл, насколько у нее серьезная ситуация со здоровьем. Она умирает, и я ничего не могу изменить.

Я хватаю свою сумку, чтобы отправиться на занятия, и в этот момент получаю смс от Ари. Мне нужно было услышать мою девочку сегодня утром. Я улыбаюсь и быстро отвечаю. Не хочу случайно наткнуться на Марию с Джейком, поэтому собираю свои вещи, чтобы провести несколько ночей у Ари. Запираю дверь своей спальни и спускаюсь вниз.

Проходя мимо кухни, натыкаюсь на Пола.

— Привет, мужик. Как дела? Давно не виделись, — говорит он.

— Да, я был занят.

— Да, так даже лучше, наверное. Мария с Джейком устраивают здесь шоу. Мужик, они все время проводят друг на друге. Думаю, она пытается доказать всем, что больше тебя не любит.

Я пожимаю плечами, не зная, какого ответа Пол ожидает от меня. Он хороший парень, но я знаю, что он любит посплетничать. А мне не хочется, чтобы все, что я говорю, становилось достоянием общественности.

— Ну, я лучше пойду, чувак. Не хочу опоздать на занятия. Вернусь через пару дней, собрал немного вещей с собой. Если что-то понадобится, просто позвони или напиши мне. Я на телефоне.

— Конечно, братан. Все в порядке?

— Да, мужик. Увидимся.

Я рад, что на занятиях в понедельник утром мало людей. Мне везет, и я нахожу место для парковки прямо возле здания. Дорога до колледжа заняла всего пять минут.

Остальная часть дня проходит без сучка, без задоринки. Пары заканчиваются рано, поэтому я решаю заехать в больницу, чтобы навестить бабулю, пока Ари торчит на работе. Когда сажусь в машину, начинает звонить телефон. Я поднимаю трубку, не глядя на экран.

— Алло?

— Бенджамин?

Почему я не посмотрел на чертов экран? Я знал, что она будет звонить. Моя мать не может уйти, не оставив последнего слова за собой.

— Мама.

— Я звоню, чтобы пригласить тебя на ужин. Завтра мы с твоим отцом уезжаем, и я бы не хотела заканчивать наш визит на столь минорной ноте. Отец хочет тебя увидеть.

Мой отец? В самом деле? Она ведь не серьезно?

— Ты имеешь в виду Адама? Моего отца нет уже четырнадцать лет назад, мама, — с сарказмом говорю я.

Она разочарованно вздыхает.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я не понимаю, почему ты всегда такой грубый.

Мать делает это каждый раз. Она навязывается со своей ерундой, а я должен все бросить, чтобы исполнять все ее прихоти. Но единственное, что я делаю — порчу все. Мне не нужно ее одобрение, но я почему-то жажду его. Хочу, чтобы она гордилась мной. Она заткнется, если я стану столь же успешным, как и отец.

— Я собираюсь навестить бабушку, а после этого у меня есть планы с Ари.

— С кем?

Она притворяется, что не понимает, о ком я говорю.

— Ари — моя девушка, мама. Ты видела ее в больнице.

— Между вами не может быть ничего серьезного. Она знает, что тебя приняли в Юридическую школу в Бостоне?

Я не позволю ей добраться до меня.

— Нет, Ари не знает. Мы не обсуждали это, и, кроме того, теперь, когда бабушка больна, я не уверен, что хочу быть вдалеке от нее. Я могу просто пойти учиться здесь.

— Ты не бросишь свою жизнь, чтобы остаться здесь и заботиться о своей бабушке или встречаться с девушкой.

— Я должен идти, — рычу я в трубку.

Не хочу, чтобы мать указывала мне что делать. Она никогда не заботилась обо мне раньше, а теперь, когда я вырос, пытается играть в мамочку. Я слышу, как мама дышит, пытаясь успокоиться.

— Послушай, Бенджамин, я звоню не для того, чтобы тебя расстроить. Я бы хотела поужинать с тобой, и если хочешь, можешь привести свою подругу, — ехидно произносит она. — Я бы хотела познакомиться поближе.

Последняя встреча Ари с моей матерью закончилась не так хорошо. Мысль о том, что мать разорвет ее на кусочки, совсем не радует меня. Я думаю, как поступить.

— Бенджамин? Ты еще там?

— Я спрошу Ари. Она будет дома не раньше шести, но, если мы все-таки решим прийти, я не хочу, чтобы ты заставляла ее чувствовать себя неловко.

— О, Бенджамин, я бы не стала этого делать.

— Конечно, ты бы не стала, мама. Послушай, я собираюсь навестить бабулю. Свяжусь с тобой, как только поговорю с Ари.

Я завершаю вызов, прежде чем она успевает сказать хоть что-то, что заставит меня передумать. Не могу поверить, что согласился на ужин. Я, должно быть, совсем выжил из ума.