Александр снова мог наслаждаться всеми прелестями жизни, хотя его бизнес за это время сильно пострадал.

Многие зарубежные партнёры посчитали для себя неэтичным иметь дела с таким «морально мутным» человеком.

Александр был в бешенстве, и подумал: самый раз встретиться со своей «крышей».

– Мы с тобою дружим лет двадцать, – начал он «с места в карьер», – и мы вместе такие дела проворачивали! Почему только я должен тянуть эту лямку? Ты ведь тоже «зависал» с этой «деточкой», хотя всегда предпочитал её мамочку!

Его собеседник хладнокровно включил кофеварку и наполнил свою чашку.

– Да потому, что ты, как был двадцать лет назад полным тупицей, так таким до сих пор и остался. Ты кажется, забыл, кто тебя отмазал от скандала с этими лекарствами?

– За это я с тобою давно расплатился: всем моим бизнесом уже заведуют твои люди, а не я сам!

Он громко высморкался в платок и продолжил:

– А ты бы мог меня отмазать и от этого дела!

Хозяин сделал пару глотков, и вдруг стал что-то лихорадочно искать в ящике стола.

Александр был почти уверен: сейчас оттуда появится пистолет.

Но вместо этого тот достал шоколадку, которую разломал на несколько частей.

Он положил её возле себя: хозяин прекрасно знал любовь Александра к сладкому.

Отхлебнув ещё немного кофе, он ответил:

– А я ведь тебя и так от него постоянно отмазывал! Думаешь, тебе просто так государственную охрану назначили? Это я подсуетился! Этот рогоносец разрекламировал тебя по всему свету, а ты, вместо того, чтобы просто откупиться и заткнуть ему рот, ещё захотел «скосить» с него миллион! Вот он и взбеленился! Ну да ладно, дело прошлое. Этот папаша мирно почил в бозе, мир праху его!

Он подчеркнуто пренебрежительно перекрестился, направив глаза в потолок.

Александр потянулся за кусочком шоколадки, лежащей на тарелочке, но хозяин легонечко ударил его руку чайной ложечкой:

– Ты не спросил моего разрешения. Впрочем, нет, я передумал: бери этот кусочек! Завтра мы летим с тобой на Канары. Оттянемся там за мой счёт! Только обещай меня потом ждать в аэропорту каждый вечер, как Хатико!

Даже такой тугодум, как Александр, понял: его хотят отправить в «длительную командировку», чтобы он окончательно потерял контроль над своим бизнесом.

Первое время ему будут привозить на подпись какие-то документы, в которых он не слишком и разбирался, а через какое-то время состоится собрание акционеров, где его полностью отстранят от должности.

Его фирму переименуют, а его место займёт другой человек, который пока не замешан ни в каких скандалах.

Зато бывшему руководителю этой фирмы Александру выделят неплохое пособие, и все дивиденды будут аккуратно ему выплачивать, раз в месяц.

Он сможет вести вполне достойную жизнь, но ни управлять своей бывшей фирмой, ни тем более, соваться в политику, ему больше не удастся.

Но его «гордыня» опять оказалась выше здравого смысла.

– Не хочу: у меня и здесь есть куча дел! – шмыгнул он носом. – В конце концов, ситуация теперь нормализовалась, и я полностью свободен в своих действиях!

– Ты что, на эту Лолитку «запал»? Опять твой писюн зачесался? Забудь об этом, «Гумберт Гумберт». Её теперь так охраняют, что к ней даже прокуроров на километр не подпускают! А ты вообще оказался полным идиотом в этой истории: ты не только ей своё подлинное имя называл, а даже про свой бизнес рассказывал!

– Я думал: так я ей больше понравлюсь: девочки любят богатых и успешных!

– Тогда ты вообще полный придурок! Вот она папе всё это и выложила, и вычислить тебя для него было плёвым делом. А я ей всегда представлялся моряком, как её дедушка. Ну ладно, не хочешь на Канары – не надо! Давай обсудим «текущий момент». Скоро выборы, и появилась ещё одна «схема», но тебе придётся спонсировать новую партеечку. Это чистейшие клоуны, и в прямом, и в переносном смысле. В политике они смыслят не больше тебя, зато смотрятся намного лучше!

– Это ты про «Партию Национального Возрождения»? Но ведь они, кажется, выступают «против всех», и против нашей партии – тоже!

– Только на словах! Но фактически, их даже власть и высокие парламентские оклады не интересуют: им надо просто потусоваться перед публикой. После нескольких лет пребывания в парламенте их гонорары могут удесятериться. И если они пройдут, а они обязательно пройдут, мы вступим с ними в коалицию. Договорённость о согласованных действиях с ними уже есть. И тогда всем этим «тяжеловесам» придётся немного потесниться.

Даже Александр понимал, что в виду имеются две основные силы: консерваторы и либералы.

Они всегда собирали примерно по трети голосов, и каждая из этих партий была готова объединиться хоть с «Движением Зелёных Чертей», лишь бы в итоге оказаться у власти.

– И о какой сумме идёт речь?

– Величина всего «пирога» тебя не касается, но с тебя лично это будет «десятка» в месяц.

Под этим подразумевалось десять тысяч евро.

Личный капитал Александра в это время, не считая денег в обороте фирмы, составлял около трёх миллионов. Это была вполне «подъёмная» для него сумма.

Но в этот момент, не самый для него благоприятный, он заартачился.

– Да ты сдурел, «Седой»! При всём желании сделать этого не могу: я сильно «похудел на бабло» за всё это время. Да и желания поддерживать этих придурков у меня нет никакого!

Хозяин на минуту отвлёкся, решив приготовить себе новую порцию кофе, и Александр успел украсть кусочек шоколадки, которую ему так и не предложили.

«Седой» сразу заметил пропажу одного кусочка, но ничего не сказал, а лишь внутренне усмехнулся:

«Три миллиона на счёту, ещё столько же в обороте, а перед мелким воровством никак не устоял, гордец ты наш!»

И он демонстративно подвинул к нему остатки шоколадки:

– Так уж и быть: угощайся!

Но Александр, в очередной раз высморкавшись в платок, гордо ответил:

– Спасибо, за время моего заточения я отвык от многих искушений. Я много думал, пока меня держали взаперти, и решил уйти от тебя. С моими деньгами, пусть и похудевшими, меня примут с распростёртыми объятиями везде, в любой партии!

«Седой» усмехнулся:

– Держали тебя это время не за решёткой, а в роскошном особняке, и кормили тебя там не «баландой» и компотом из сухофруктов, а бифштексами и копчёными угрями. Два бокала пива или стакан «Мартини» вечером ты всегда получал, и ни разу от этого не отказался. И на выходные тебя всегда вывозили куда-нибудь на природу: прогуляться или искупаться. В сопровождении государственного охранника ты мог ходить куда угодно, за исключением супермаркетов и других мест, где может собраться толпа. И за полгода этого «изгнания» ты не только не похудел, а даже прибавил в весе. Не надо изображать из себя «узника замка Ифф»!

– Ну и что из этого? – вспылил Александр. – Я оказался в «программе защиты свидетелей»!

– Она предусматривает среднестатистическое потребление, а не пятизвёздочный отель. Это я тебя всё это время опекал! Да и ты, если посмотреть на это дело трезво, не свидетель, а обвиняемый. Наши с тобой различия: ты понимаешь, что согрешил, и даже готов искупить свой грех деньгами, хотя жестоко при этом торгуешься. А я ничего плохого в этом деле не вижу, и каяться в содеянном не собираюсь. И второе: я не попался, а тебя сейчас проклинают во всех церквях и минаретах. Итак: принимаешь участие в этой схеме?

Александр задумался, что происходило с ним довольно редко.

В борьбе разума с алчностью победила последняя: к ней присоединилась его гордыня.

И он заявил:

– Я не буду разбрасываться деньгами направо и налево. Мне не нравится эта партия!

– Мне тоже, – ответил «Седой, – но мне наплевать на все наши симпатии и антипатии. Довольно скоро их всех выбросят на свалку, но целых четыре года они будут плясать под нашу дудку. Пока они нам нужны, и от тебя требуется совершенная мелочишка: всего-то «десятка»!

– Нет! – взвизгнул Александр. – Я и так пострадал, а ты предлагаешь мне в тяжёлую минуту это новое «спонсорство». Не дам им денег! А если ты всё-таки будешь настаивать, я могу вспомнить кое-что и про твою Боснию!

– И это твоё последнее слово? – попытался хоть как-то «разрулить» эту ситуацию собеседник Александра.

– Последнее! Хватит, я на тебя отпахал. Я ухожу из твоей партии!

И он ушёл, хлопнув дверью.

Потеря такого «кошелька» «Седого», конечно, раздосадовала

На его крючке было и много других бизнесменов, и не менее богатых, и не менее грешных, и об этом инциденте он мог бы просто позабыть.

Но он очень не любил, когда с ним говорили в подобной манере, и наглость этого Александра не могла остаться безнаказанной.

* * *

Он хорошо знал о другой страсти «толстопуза»: помимо любви к девочкам допурбетационного возраста, тот любил покататься на квадроцикле.

Из-за слабого зрения Александр не мог получить «права», поэтому всё время ездил с шофёром, что ему иногда надоедало, да и нельзя было его брать с собой на «интимные встречи».

А управление четырёхколесником с широкой колеёй и короткой базой считалось вполне безопасным занятием, которое разрешалось с четырнадцати лет, и для его вождения не надо было получать никакой лицензии.

«Седой» набрал номер «подотчётного» автомеханика:

– Надеюсь, ты не забыл моей услуги?

Тот сразу узнал этот голос:

– Разве я могу такое забыть? Вы тогда «отмазали» меня от тюрьмы!

– Замечательно! Теперь тебе придётся оказать ответную услугу: провести «профилактический ремонт» у одного транспортного средства. Мой человек встретится с тобой завтра. Он объяснит все детали.

* * *

Когда у квадроцикла, на котором Александр рассекал по лесным тропинкам, оторвались сразу два левых колеса, он ничего не понял.

Строго следуя правилам безопасности, он был намертво пристегнут ремнём.

Ничего не понял он и тогда, когда после нескольких кувырков оказался в совершенно непонятном положении: он и не висел, и не лежал, и не стоял, а его ноги были где-то наверху.

Мобильник из нагрудного кармана полетел куда-то в сторону, хотя найти его и позвонить в «службу спасения» было довольно несложно, но для этого нужно было расстегнуть этот проклятый ремень.

После такого удара у него сильно болела голова, но руки оставались свободными, и он потянулся к защёлке.

Но в этот момент чья-то «добрая рука» вдруг опередила его, воткнув в ремень острую металлическую спицу.

Теперь, даже если защёлка сработает, ремень не оттянется автоматически назад, и Александру придётся висеть в таком положении до тех пор, пока кровь, отлившая от ног, не разорвёт все кровеносные сосуды в голове.

Кажется, так распяли апостола Петра.

Только сейчас он осознал ситуацию, в которую попал.

Александр увидел какое-то лицо, которое не смог бы опознать никогда: он видел его вверх ногами.

Теперь он понял: «Ни девочек, ни пива больше не будет. И не только сегодня!»

Внимательно осмотрев картину, это «неопределяемое лицо» удовлетворённо хмыкнуло:

– Это хорошо, что перед поездкой ты заправил полный бак. Меньше работы!

Щёлкнула зажигалка, и всего через несколько минут от безумно дорогого квадроцикла остался лишь обгорелый остов, а идентифицировать то, что осталось за его рулём, смогла только генетическая экспертиза.

Его гроб был изготовлен из дорогого морёного дуба, и цена каждого из венков составляла полугодовую зарплату среднестатистического гражданина.

На церемонии захоронения этого «видного политика» присутствовали не только представители той партии, к которой он принадлежал всего неделю назад, но и той, в которую он успел переметнуться.

Ради приличия прибыли и делегаты от оппозиции, но возложить даже цветочек на его могилу не пришёл ни один сосед.

Через неделю все уголовные дела, где он фигурировал, были прекращены.

* * *

А Вирга Скуче всё-таки не успокаивалась.

Для начала она обошла всех соседей.

В выражениях по отношению к властям и самому «Первому Лицу Государства» они тоже не стеснялись, но она твёрдо заявила:

– Время молчаливых пикетов закончилось. Все призывы к совести к тем, у кого её нет, совершенно бесполезны. Мы должны бороться за справедливость только дозволенными путями. Я – юрист, и знаю все законы. Я хочу организовать политическую партию. Для её регистрации надо собрать десять тысяч подписей. Вы согласны мне помочь?

Первую тысячу подписей они собрали за четыре дня.

У всех были родственники в разных уголках страны, и добровольные гонцы полетели, кто куда.

Во всех глубинках люди тоже имели телевизоры, по которым они смотрели передачи не только «Первого Канала».

Вирга даже не ожидала такого успеха: вместо положенных трёх месяцев на сбор десяти тысяч они собрали их вдвое больше, и всего за четыре недели.

Но когда она упаковывала их для представления в Министерство Юстиции, раздался звонок:

– Слушай ты, сучка очкастая! Перестань мутить воду, или ты скоро встретишься с братцем!

* * *

В своё время Вирга получила юридическое образование, которое было совсем небесплатным.

Она получила на него кредит, который надо было выплачивать десять лет, но именно в это время школу закончил её младший брат Мод.

Он неожиданно для всех быстро раскрутился, и через пару лет у него появились неплохие деньги.

Он ничего не говорил об этом сестре, и она ничего у него не просила, но когда она пришла в банк выплачивать очередной взнос, дежурный клерк, проверив состояние её счёта, глянул на неё с удивлением:

– А ваш кредит полностью погашен две недели назад!

Вирга чуть не подпрыгнула на стуле:

– Это какая-то ошибка!

– Можете не беспокоиться. Человек, который внёс эти деньги, предоставил и свои личные документы, и указал вполне обоснованные причины этого платежа.

Она сразу догадалась:

– Это сделал мой брат, Мод Расмуссен?

Клерк невозмутимо ответил:

– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваше предположение.

Но по его глазам Вирга поняла: это был он!

Придя домой, она сразу набросилась на него с кулаками:

– Зачем ты это сделал? Я же тебя не просила!

Мод отреагировал на это совершенно спокойно:

– Я заметил, что ты себе во многом отказываешь. Ты экономишь на себе, что для такой красивой женщины, как ты, нехарактерно. Купи себе духи и новое платье, а то так и останешься в старых девах. Отстань, у меня ещё куча дел!

* * *

В один из летних вечеров в доме Расмуссенов собралось человек двадцать.

Был среди них и какой-то пришелец лет пятидесяти, выделяющийся отутюженным костюмом и лаковыми туфлями, который скромно представился:

– Меня зовут Питером. Я преподаю азы экономики в столичном университете.

Вирга попыталась вспомнить: она явно его где-то видела, только где, и когда?

И полным контрастом среди всех был священник, который присел в самом углу.

Именно он отпевал Мода на похоронах.

Вирга, нацепив на нос очки, стала зачитывать официальный отказ от регистрации:

– «Пункт первый: «Не представляется возможным зарегистрировать движение в защиту памяти одного конкретного лица: для этого существуют памятники и мемориальные доски». Пункт второй: «В списке учредителей нового движения должно быть не менее трёх человек». Ваши мнения?

– Они свихнулись там, эти бюрократы! Мы предоставили им 20 000 подписей! – подал голос Юстас, один из самых активных сторонников Вирги.

Тут слова попросил тот незнакомец в костюме:

– Они совершенно правы: речь идёт не о собранных подписях, а об образовании партии, с какой-то программой и целью. Но это может сделать даже студент-первокурсник юридического факультета: надо просто высокопарно сочетать красивые слова и правовые термины. Дозвольте это сделать мне, как бывшему политику.

И Вирга его узнала: этот человек десять лет назад был министром иностранных дел.

В знак протеста против какого-то преступного деяния руководителей страны он сложил с себя все полномочия и уехал в глухую деревню доить коров, но через несколько лет вернулся к преподавательской деятельности.

А тот священник добавил:

– И надо добавить несколько цитат из Священного Писания!

* * *

Чиновник, ответственный за оформление регистрации новой партии, оказался вполне весёлым человеком и отпускал шуточки по любому поводу.

Теперь он выдал Вирге все необходимые документы со словами:

– А вот теперь у вас всё в порядке. Неделю назад я выдавал регистрацию «Партии Национального Возрождения». Чего они там собираются возрождать, я так и не понял: обыкновенные клоуны, в прямом смысле! Их предводитель так и заявил: «Если мы ничего и не сделаем, то хотя бы вы посмеётесь!» Чует сердце: плакать будем. А вот вы дерзайте!

Новая осень принесла новые сюрпризы: народ, как оказалось, не позабыл этой истории.

Партия, названная «Дорогой Смелости», в честь погибшего «смельчака», вдруг потеснила все традиционные движения второго плана и преодолела требуемый «пятипроцентный барьер».

Она даже образовала свою фракцию в парламенте.

Заскрипели зубы и у «Первого Лица Государства», и у руководителей «Службы Охраны Короны», но ничего против сделать они не могли.

Вирга получила не только депутатский иммунитет, но и положенные ей по статусу персональный транспорт, а самое главное: доступ ко многим ранее недоступным документам.