— Петербрум? Вы, наверное, шутите? — голос Кэт дрожал от негодования.

— Он просил вашей руки, и я дал согласие.

— Нет! — воскликнула девушка.

— Пора угомониться! Петербрум ничем не хуже других.

— Нет, он самый плохой.

— Лорд предупредил меня, что вы будете не в восторге, — с сардонической усмешкой заявил отец.

— Вам известно, что мы не переносим друг друга с самого детства?

— С годами люди меняются. Я пытался отговорить его, но он настроен решительно и намерен добиться своего!

— Я не стану его женой ни за что на свете! — Кэт понимала, что выбрала не лучший способ: ее категоричность вряд ли тронет отцовское сердце, в наличии которого она вообще сомневалась. Пускай, ей все равно! Только не Петербрум!

Пирсон Гровенор разозлился не на шутку. Он поднялся, резко отодвинув кресло.

— Ваши стенания ничего не изменят: я дал слово, — ледяным тоном сообщил он. — В результате вашего союза породнятся два самых знаменитых семейства Англии. Вы должны на коленях благодарить меня.

— Отец, прошу вас! — умоляла Кэт, пытаясь вернуть расположение Пирсона Гровенора.

— Я заинтересован в том, чтобы вы поженились, и ничто не изменит мое решение, — отец повернулся к ней спиной и направился к столику с напитками.

— Не понимаю, почему вы так заинтересованы в нашем браке?

— Я не обязан ничего объяснять вам, — рявкнул лорд Гровенор, наливая трясущимися руками полный бокал мадеры.

— Вы уверены, что приняли решение не под давлением обстоятельств? — Ведь Чарли Слейтон вспоминал о крупном проигрыше отца за карточным столом. — Надеюсь, ваше положение не столь трагично и вам не придется продавать вашу дочь самому известному развратнику в Лондоне только потому, что он предложил за нее больше других.

Гровенор взглянул на дочь. Его налитые кровью глаза горели. Он резко поставил бокал на стол, и мадера пролилась на его светлые брюки.

— До вас дошли какие-то слухи? — лорд пересек комнату и угрожающе навис над ней, требуя рассказать все, что ей известно.

— Нет, я ничего не знаю, — прошептала девушка, в ужасе отпрянув от перекошенного лица. Ярость исказила его некогда прекрасные черты.

Кэт догадывалась, что отец дал согласие неспроста. Речь шла о чем-то более важном, чем фамильная гордость Гровеноров, которая для ее отца была превыше всего. Она не могла представить, что дало Петербруму власть над отцом. Вероятно, что-то очень страшное.

Почему она не прислушалась к словам дворецкого? Почему не придержала язык? Кэт понимала, что ей не одолеть человека, которого она так ненавидит. Ее истинные чувства к отцу, которые она гнала от себя с детства, гораздо больше страшили девушку, чем брак с Петербрумом.

Кэт на ощупь добралась до кушетки у окна. Ей надо прийти в себя и подумать. Ты ведь актриса, придумай что-нибудь, приказала она себе. Леди Гровенор вздохнула глубоко, желая привлечь внимание отца.

— Папа, я должна дать ответ прямо сейчас? — так проникновенно прошептала Кэтрин, что даже столь черствый человек, как ее отец, почувствовал к ней жалость. Как ей было противно притворяться!

— Он не намерен долго ждать, — ответил Гровенор, усмехаясь зло. — Петербрум предупредил меня, что вы ответите отказом, сказал, что я вас очень избаловал и позволяю делать все, что вам заблагорассудится, обещал, что укротит вас.

Кэт вовремя прикусила язык: с ее губ готова была сорваться язвительная реплика. Ни для его друзей, ни для его врагов, кстати, у Петербрума последних гораздо больше, не было тайной, как он этого добивался. Кэт попыталась унять сердцебиение. Ни в коем случае нельзя показать, что она боится! Веселая жизнь ждет ее с садистом и сатиром! Ее отцу было известно о нем гораздо больше, чем ей, и, тем не менее, он решил продать ее самому мерзкому распутнику в силу личных причин.

То, что Петербрум имел власть над ее отцом, не вызывало сомнений. Впереди была бездна. Двоих ей не вынести. Кэт всегда считала, что никто не сумеет одолеть ее, но было это до того, как отец и Петербрум объединились. Ей не к кому было обратиться за помощью, она не имела своих денег. То немногое, что оставила ей мать, она потратила на Хендрикса и его труппу.

У кого просить помощи? Кто согласится взять ее сторону и выступить против ее отца? Ей поможет лишь чудо, но чудеса случаются только с мечтателями. Она поднялась и распрямила плечи.

— Я прошу дать мне месяц и пока не объявлять о помолвке.

— Вот уж не думал, что вы будете жеманиться. Вы же знали, что рано или поздно вам придется выйти замуж, — хмуро произнес отец. — Вы должны радоваться, что я обеспечил ваше будущее. Хорошо, месяц и ни дня больше. Я передам ваш ответ Петербруму сегодня вечером.

В дверях она добавила:

— Месяц для вас обоих не имеет значения.

— Так и быть, — согласился отец, уставший от спора. Цель достигнута: честь семьи не запятнана, — дочь укрощена. Какая разница, за кого выходить замуж? Он никогда не обращал внимания на женские капризы и не собирался делать это впредь. Он был вынужден признать с раздражением, что только врожденная лень мешала ему удачно пристроить свою несравненную дочь. Но, как говорится, тише едешь, дальше будешь. Хорошо, что он не выдал ее раньше.

Если б не Кэт, этот слизняк Петербрум пустил бы его по миру. Однако благодаря ей — это все, что у него осталось, — он сумел провернуть выгодную сделку. Конечно, ему будет не хватать претендентов на ее руку, которые пытались снискать его расположение, чтобы увеличить свои шансы. Что за прелестный вид спорта — играть чувствами ее воздыхателей, настраивать их друг против друга, наблюдать за своими приятелями, дочери которых засиделись в девках. Как они завидовали ему: ведь он дал жизнь такой красавице!

Внезапно Гровенор заметил, что с Кэт творится что-то неладное. Ее обычное оживление исчезло, и это давало ему ощущение власти, кружившее голову. Пока Петербрум не сделал предложение, он чувствовал себя слабым и беспомощным. Теперь все будет так, как раньше. Значит, можно вести прежнюю жизнь.

— Надеюсь, вы не покинете меня сегодня вечером? И не надо делать такой умирающий вид.

Ее боевой настрой улетучился. Безразличная ко всему, она вышла из комнаты. Единственное, что ей удалось выторговать — передышку. Мало что может случиться за месяц!