Принцип Инь-Ян работает совершенно повсеместно. Например, для человеческого тела он представлен в виде пар верхнее – нижнее, переднее – заднее, внешнее – внутреннее, 6 иньских и 6 янских энергетических каналов. В практике Тай-Цзи-Цюань этот принцип реализуется в виде открытия и закрытия, пустого и полного, скручивания и раскручивания, наполнения и выпуска, подъема и опускания, вдоха и выдоха.

Про взаимодействие Инь и Ян написано столь много, что не имеет смысла повторять всем известные вещи. Поэтому единственное, что хочется сделать, – это привести фрагмент из «Дао Дэ Цзин».

«Дао порождает Одно, Одно порождает Два, Два порождают Три, Три порождают всю тьму вещей. Вся тьма вещей несет в себе силу Инь, содержит силу Ян, наполняясь энергией Ци, смешивается во взаимном движении».

Лао Цзы, Дао Дэ Цзин, стих 42, перевод Александра Кувшинова

По поводу известного всем символа Тай-Цзи-Ту (также называется «рыба Инь-Ян») тоже сказано более чем достаточно. Поэтому попытаемся выразить основную идею, заложенную в этом символе, всего одной (пусть и трехчастной) фразой: Инь и Ян – это одно; Ян порождает Инь, а Инь рождает Ян; Инь и Ян должны уравновешивать друг друга и находиться в гармонии.

Рыба Инь-Ян (Инь-Ян Юй)

Отличить Инь от Ян достаточно легко (при этом важнее всего уметь различать пустое и полное), намного сложнее их уравновесить. Именно это, возможно, и является одной из главных задач Тай-Цзи-Цюань.

 

Сказка про Инь и Ян, рассказанная учителем Минем

С того времени, когда Мо рисовал дракона, он больше не приглашал меня в свою мастерскую. Сам он тоже, кажется, туда не заглядывал. Однако сегодня он сообщил, что собирается продемонстрировать мне смену Инь и Ян, для чего мы снова должны посетить его святая святых. Конечно, мне тут же захотелось спросить, зачем нам для этого идти в его мастерскую, разве что у него там Инь и Ян запрятаны. Разумеется, я сдержался и вместо этого стал убеждать его, что ничего объяснять про Инь и Ян мне не надо, что всяких сказок и наставлений по этому поводу я достаточно наслушался от своего деда и Вана. Да что там наслушался. И насмотрелся тоже, потому что каждое свое слово (и про Инь-Ян в том числе) Ван любил подтверждать путем демонстрации парной техники, в связи с чем его пояснения часто становились не только наглядными, но и весьма болезненными, что весьма способствовало пониманию и усвоению изучаемого материала.

Все мои аргументы Мо внимательно выслушал, мило улыбнулся, но от собственной демонстрации, разумеется, не отказался. Сказал только:

– Я прекрасно понимаю, что ты и без меня полностью в курсе дела. Именно поэтому я без всяких пояснений использовал понятие «Инь и Ян», когда рассказывал тебе о потребностях Тай-Цзи-Цюань. Но уверяю тебя, время мы зря не потратим, лишним тебе это понимание точно не будет.

Далее он убрал со стола бумагу, резинку и карандаши, с помощью которых рисовал в прошлый раз дракона. Вместо этого он достал из ящика лобзик и доску, на которую уже успел приклеить свой рисунок.

После этого он начал с явным удовольствием выпиливать дракона по контуру рисунка. Про меня он, казалось, совсем забыл. Я терпеливо ждал, когда же он соизволит мне хоть что-нибудь объяснить. А может, он собирается научить меня выпиливать лобзиком? Вот уж что мне точно было не интересно. Когда он рисовал дракона, я получал истинное наслаждение, видя, как на пустом листе буквально «из ничего» возникает могучее и гордое существо. А сейчас… Более нудное зрелище трудно было и представить: Мо, старательно водящий лобзиком вверх-вниз, вверх-вниз…

Наконец Мо закончил выпиливать дракона. Надо сказать, сделал он это довольно быстро.

«Как он лихо управился, – мелькнула у меня мысль. – Дракон-то немаленький. У меня рука уже сто раз бы устала. А ему хоть бы хны. Ни минуты не отдыхал».

Закончив, Мо посмотрел на меня и, видимо, заметив мой тоскующий вид, даже не стал спрашивать, извлек ли я что-то полезное из его «демонстрации Инь-Ян».

– Вижу, что ты едва не заснул, глядя на все это. И это зря, не зевать надо было, а думать. – Для пущей убедительности он постучал меня по лбу костяшками пальцев. Благо тянуться ему не пришлось, мастерская была совсем небольшой и я сидел рядом с ним. – Поэтому объясняю сразу. Инь и Ян категории непостоянные и то, что вчера было Ян, сегодня становится Инь.

– Как это? Солнце как вчера было Ян, так и сегодня останется Ян, – уверенно сказал я. – Наверное, вы хотели сказать, что Инь и Ян меняются местами. Ну, например, луна сменяет солнце.

– Ты никак не привыкнешь, что я говорю именно то, что хочу сказать, – укоризненно сказал Мо. – Зимой, когда холодно, солнце – это очень хорошо (Ян), а летом, когда стоит жуткая жара, когда нечем дышать, когда наступает засуха, солнце – это очень плохо (Инь). Но ты говоришь о вселенских вещах вроде солнца и луны, а я хотел тебе показать простые, «земные» Инь и Ян.

Помнишь, в прошлый раз перед тем, как рисовать дракона, я убрал все со своего рабочего стола. Потом я разложил приспособления для рисования. Тогда они мне были нужны и это был Ян. Сегодня в этих приспособлениях нет необходимости и они же стали Инь.

В Тай-Цзи-Цюань есть важный секрет: вся система – это только Инь и Ян. Я тебе об этом уже говорил и это тебе уже известно. Но это не только закон Тай-Цзи-Цюань, это важнейший секрет всей жизни. Запомни: человек, научившийся различать Инь и Ян, всегда будет успешен в жизни. Например, когда я собирался рисовать дракона, я отобрал нужный в тот момент инструмент. А когда я начал этого дракона выпиливать, тот же инструмент только мешал бы мне работать, оставь я его на столе. Так то, что вчера представляло собой Ян, сегодня превратилось в Инь.

Вот тебе и обещанный важнейший вывод: человек, хорошо «чувствующий» Инь и Ян (например, что для него хорошо и что плохо), будет удачлив значительно чаще, чем тот, у кого нет этого чувства.

Если ты скажешь, что это сложно, то я сразу с тобой соглашусь. Ты спросишь, как этому научиться, и я отвечу: делая Тай-Цзи-Цюань, который работает с простыми и очевидными парами Инь-Ян, вроде «есть вес на ноге (нога нагружена), нет веса на ноге (нога разгружена)». В результате чувствование Инь-Ян становится все тоньше и тоньше и у настоящего мастера может дойти и до уровня ощущения «хорошо – плохо». А тот, кто в каждый момент знает, что для него хорошо, тот всегда сможет сделать правильный выбор и поступить соответственно.

Звучало все это разумно, но понимание Инь-Ян на уровне «плохо – хорошо» мне представлялось фантастикой, причем совершенно ненаучной. И тут я вдруг вспомнил про деда и Вана, которые всегда и всюду приходили вовремя. Возможно, это «оно» и было?

– Но это уже высший уровень, – говорил Мо. – Я бы сказал, выше высшего и тебе о нем пока задумываться не нужно. Пока будет достаточно помнить, что Инь и Ян есть всегда и повсюду. Именно для того, чтобы ты не забывал об этом, я и показываю тебе такие «не тайцзицюаньские», «не воинские» примеры. К воинским-то ты привык, а примеры вроде выпиливания драконов лобзиком у тебя, кроме смеха, ничего вызвать не могут. Прекрасно, смейся на здоровье. Чем больше будешь смеяться, тем лучше поймешь и крепче запомнишь.

«Ведь он прав! – подумал я. – Пример действительно смешной: сидит весьма немолодой дяденька, у которого и так повсюду развешаны изображения больших и маленьких драконов, и тоненькой пилочкой выпиливает себе новую игрушку – очередного дракончика. Но ведь когда он пилит лобзиком, то в его действиях снова нет ничего, кроме движений пилочки вверх и вниз, то есть работа производится снова только за счет смены Инь и Ян. Кстати, – неожиданно дошло до меня. – Так же работает двигатель внутреннего сгорания. Поршень вниз – поршень вверх, вот и весь принцип. Что же получается, вся западная цивилизация «ездит верхом» на принципе Инь-Ян?!»

– Но это еще не все, – вел дальше Мо. – Пока ты так старательно скучал, глядя, как я работаю, я тебе показал еще кое-что, а именно, как Инь работает в Ян, а Ян работает в Инь. Ты заметил?

Я сокрушенно покачал головой – сколько всего я не заметил.

– Тут все очевидно. Вообще для того, кто понимает Инь-Ян, все становится намного проще. Смотри. Рабочий ход пилки (когда она пилит) происходит, когда она идет вниз. Но движение вниз – это Инь. А рабочий ход – это Ян. Получается Ян в Инь. Ну и, само собой, наоборот: холостой ход (Инь) лобзика происходит при движении вверх (Ян). И получается Инь в Ян.

Все это ты можешь увидеть на знаменитой «рыбе Инь-Ян», где у черной (иньской) рыбки белый (янский) глазик, а у белой (янской) – черный (иньский). Так что сам видишь, принцип Тай-Цзи работает повсюду, даже в моих несерьезных, – тут Мо подмигнул мне, – развлечениях.

Вот тебе еще пример. Как ты думаешь, для чего я прошу тебя записывать все, чему я тебя учу? Ведь у тебя прекрасная память.

На этот раз я, кажется, знал ответ.

– Думаю, это снова Инь и Ян. Можно сказать, иньский и янский виды памяти. То, что я запоминаю, – это внутренняя, иньская память. С ней легче работать, но она кратковременная: когда-нибудь все равно забудешь. То, что я записываю, это внешняя, янская память. Работа с ней требует большого труда (хороший конспект всегда трудно составить), но она долговременная: если не потеряешь тетрадку – сможешь пользоваться всю жизнь. И, подобно Инь и Ян, эти два «вида памяти» дополняют друга друга.

– Браво! – совершенно серьезно произнес Мо. – Исчерпывающий ответ. Добавить можно только одно: подобно Инь и Ян, эти два «вида памяти» конкурируют друга с другом и мешают друг другу.

– Это почему? – удивился я. – Чем, например, конспект может мешать мне помнить ваши наставления?

– А очень просто. У тебя нет записей наставлений учителя Вана. Ты знаешь, что, скорее всего, ты его больше не увидишь и никто больше не сумеет повторить для тебя его объяснений. И ты, ценя это знание, изо всех сил будешь стараться не забыть его. А вот если у тебя есть конспект… Кстати, ты видел когда-нибудь эту новомодную штуку, видеомагнитофон? Так вот помяни мое слово, она убьет «прямую передачу» воинского искусства.

– Это почему же? – удивился я.

– Снова Инь-Ян, – безапелляционно заявил Мо. – Когда человеку слишком хорошо (Ян), то это уже и не хорошо (Инь). Традиционно это формулируется так: когда Ян достигает максимума, он переходит в Инь. В данном случае, если можно в любой момент увидеть на экране телевизора мастера, который будет показывать тебе раз за разом (при необходимости, с паузами или в замедленном режиме) одно и то же, не задавая вопросов, не требуя повторить и не наказывая за лень, глупость и непослушание, то какой дурак пойдет к настоящему учителю, у которого может быть дурной характер, которому нужно будет платить деньги и который за эти деньги может еще и поколотить?! Ну разве что такой, как ты, да и то потому что у тебя еще нет видеомагнитофона. Тоже, кстати, Инь и Ян. Ты отсталый, у тебя нет видеомагнитофона. Это плохо (Инь), но и хорошо (Ян), потому что тебе хочешь не хочешь, приходится смотреть все, что показываю я. И запоминать, запоминать, запоминать…

Ладно, вот еще один пример перехода Инь в Ян. Весьма важный, причем именно для тебя. Как ты думаешь, хорошо ли быть мастером, обладать настоящим мастерством?

– Каким мастерством? – удивился я.

– Да любым, хоть твоим, воинским.

– Конечно! – еще больше удивился я.

– И чем выше мастерство, тем лучше?

– Да! – уже начинал терять я терпение от его странных вопросов.

– Ладно, давай иначе, – терпеливо продолжил Мо. – Предположим, какой-то человек – мастер. Чем выше его мастерство, тем больше он потратил времени на то, чтобы добиться его, тем больше он ассоциирует себя с ним, тем больше его привязанность к нему. – Тут он неожиданно сменил тему. – Ты знаешь, что такое паховая грыжа?

Конечно, я знал. К деду приходили пациенты (чаще всего это были мужчины, люди тяжелого физического труда) с таким заболеванием, но он не брался лечить их. Говорил, что вообще-то есть цигунский метод лечения, но он его попробовал на одном пациенте и у него ничего не получилось. Больше попыток он не делал – слишком дорожил своей репутацией, чтобы позволить себе браться за лечение и не справляться с болезнью. Если я правильно понял, то речь шла о накоплении такого количества Ци в Дань-Тянь, чтобы тот смог «втянуть» грыжу внутрь и она перестала выпячиваться. При этом ни о каком восстановлении целостности брюшины дед не говорил, так что я, став врачом, не понимал, как это может работать, ведь человеку очень трудно постоянно поддерживать столь высокий уровень Ци в Дань-Тянь, а «дыра» в передней стенке живота никуда не исчезает.

В общем, этот метод требовал от пациента колоссального труда (по 4–8 часов в день серьезной практики, а где ты найдешь людей, готовых на такой труд, да еще имеющих на это время) и не давал гарантированных результатов. Скорее, он не давал грыже развиваться так быстро, как она бы развивалась в случае, если бы пациент ничего не делал. Тоже, конечно, очень неплохо, но опасность ущемления все равно оставалась. Так что дед, обнаружив у человека грыжу, отправлял его в городскую больницу к хирургу, сопровождая это следующим напутствием: «быстрее, надежнее, рентабельнее».

– Да, все так и есть, Ци-Гун отнюдь не панацея, – кивнул Мо, выслушав эту историю. – А теперь я объясню тебе, какая связь между мастерством и грыжей.

Представь себе, что у человека сидячего труда образовалась такая грыжа. Если он будет обращаться с ней «аккуратно», не делать физических усилий, не бегать, не прыгать, носить бандаж, то он сможет жить с ней до конца жизни. А так как он все равно не бегает, не прыгает, не совершает физических усилий, то в его жизни практически ничего не изменится. Ну разве что будет носить бандаж.

Если же такая история происходит с мастером воинского искусства, он сразу теряет почти все свое Гун-Фу, ведь любое правильное движение у нас сопровождается вращением Дань-Тянь, скручиванием поясницы, в общем, работой «центра тела», где как раз и располагается эта самая паховая грыжа. Кроме того, ему сразу запрещают резкие движения, удары ногами, растяжки. Про случайно пропущенный удар в живот, который при его накачанном «прессе» он раньше бы и не заметил, я и не говорю. В общем, все его искусство псу под хвост. Если же он кормился, преподавая рукопашный бой, он еще остается без куска хлеба.

И заметь, на это искусство он потратил всю свою жизнь. И чем оно выше, тем больше он теряет. И получается, что чем лучше оно было (Ян), тем более болезненной будет его потеря.

– Никогда не думал, что чем выше искусство, тем может быть хуже, – удивился я. – И если это так, зачем вы учите меня, стараясь сделать искуснее, чем я был?

– Ладно, тут я слегка передернул в учебных, так сказать, целях. Плохо не само искусство, а привязанность к нему. Если у мастера есть искусство, но нет привязанности к нему, то все в порядке. Просто так бывает редко, почти никогда. Вот ты, например, очень привязан к своему мастерству. Так?

– Не знаю, не задумывался.

– Хорошо, спрошу иначе: из того, что у тебя есть, с чем ты расстанешься в последнюю очередь?

– Так у меня же ничего нет! Только деньги, которые мне дал при отъезде учитель Ван, но их по здешним меркам уже не так и много осталось.

– Спрошу иначе. Предположим, ты сейчас отправляешься в другую страну, где ты никого не знаешь, помощи ждать неоткуда и деньги тебе очень понадобятся, тебе без них просто не выжить Ты можешь взять с собой что-то одно: или деньги (много!), или свое воинское искусство. Что берешь?

И тут я понял, насколько Мо был прав. Я был готов уехать в полном смысле голым, лишь бы мое мастерство осталось со мной. Уж очень я к нему привык. Неожиданно до меня дошло, что оно стало частью меня, может даже, оно было мной. Или я был им?

– Вопрос был риторическим, можешь не отвечать. Мы оба заранее знали ответ. Так что привязанность у тебя есть и очень сильная. Я бы даже сказал, что ты вроде наркомана со стажем.

– Тогда я спрошу еще раз: зачем вы меня учите, чтобы привязанность стала еще сильнее, чтобы стало еще хуже, чем сейчас?

– Можешь не беспокоиться, хуже уже не будет, – беспечно махнул рукой Мо. – А вот если будешь слушать меня, то станет лучше и намного. Нужно будет только отделить кулачное искусство от привязанности к нему. Про коктейль «Кровавая Мэри» ты наверняка слышал. По твоему лицу вижу, что не только слышал. Рецепт там простой: водка пополам с томатным соком. Название, впрочем, мне лично кажется скорее, красивым, чем правильным. Я бы его назвал «коктейль Инь-Ян». А что, слой верхний – слой нижний, белое – красное, алкоголь и закуска (точнее, «запивка»). Если считать его антипохмельным напитком (как о нем писали американцы в конце 1930-х годов), он и по действию выдержан в духе Инь-Ян. Кстати, ты понимаешь, к чему я тебе рассказываю про коктейль?

К собственному большому удивлению, я, кажется, понимал, что Мо имеет в виду. Обычный коктейль – это неразделимая смесь ингредиентов. А этот нет: «кровь отдельно, а Мэри отдельно» – сверху слой водки, а под ним слой томатного сока, причем эти два слоя не смешиваются. Точнее сказать, их можно смешать, но, постояв, они снова разделятся. То есть Инь и Ян, которые представляют собой одно целое (один коктейль), но каждый из которых сам по себе (два отдельных слоя). Свою мысль я сформулировал так:

– Нужно отделить мастерство от привязанности к нему. Если это удастся, то будет примерно так, как если бы человек сумел из «Кровавой Мэри» добыть томатный сок. Тогда была бы ему одна польза и никакого похмелья.

– Ну вот! Все сам понял, – обрадовался Мо. – Привыкай, всегда одно и то же: понимание Инь-Ян и работа с ними. Это непросто, но именно этому и учит Тай-Цзи-Цюань. Так что занимайся, смотри, думай, исследуй пары противоположностей.

Но мне, как всегда, хотелось не общих слов про «всегда одно и то же», а конкретики. И я решил попросить Мо объяснить мне, как работает Инь-Ян не «вообще в моей жизни», а в Тай-Цзи-Цюань.

Мо согласился легко:

– В Тай-Цзи-Цюань все движения «круглые», но, как ты сам понимаешь, изогнутое без прямого не существует, как Инь невозможен без Ян. Поэтому в Тай-Цзи-Цюань есть правило: «в изогнутом ищи прямое, в прямом ищи изогнутое». Полная инструкция к Тай-Цзи-Цюань «зашита» в символе Инь-Ян. Вот я тебя и спрашиваю, где там прямая?

Тут я задумался. Не было там прямых вовсе. Снаружи большая окружность, глаза рыбок – две меньшие окружности, а самих рыбок разделяет плавная S-образная кривая. Так что прямых линий я не видел никаких, о чем честно и сообщил Мо.

– Ты слушаешь невнимательно, – укоризненно сказал Мо. – Я не сказал, что в Тай-Цзи-Цюань есть прямое. Я сказал: «в изогнутом ищи прямое». На вид в этом символе действительно нет прямых линий. Так что ты должен сам их найти!

Видимо, Мо надоело ждать, пока я думаю, и он провел прямую линию, соединив глазки рыбок.

– Вот, – сказал он, – типично иньско-янская связь. Черный глазик белой рыбки с белым глазиком черной рыбки. Эта же линия, пересекаясь с S-образной линией, укажет на центр круга, можно сказать, на самую «гармоничную точку». И вот тебе прямой пример, как ты любишь. Бей меня кулаком в грудь, – неожиданно приказал Мо.

Я ударил. Бил я не слишком быстро, чтобы понять, что будет делать Мо. А тот легко «приклеился» своим запястьем к моему предплечью и, скручиваясь в пояснице, мягко «провалил меня в пустоту». Затем он раскрутился в талии в обратную сторону и той же рукой толкнул меня в грудь. Толчок был совсем несильный, но я почувствовал, что мои ноги отрываются от земли и меня относит прочь от Мо. Отлетел я недалеко, метра на три-четыре, Мо действительно толкал меня очень легко.

Не успел я восстановить равновесие, как Мо начал объяснять, что он сделал:

– Смотри, S-образная разделительная линия состоит из двух полуокружностей, одна как бы твоя, вторая – моя. Я увел твою атаку по своей полуокружности, – показал он движение рукой, – а затем нашел твой центр тяжести и по прямой «вошел» в него. Вот тебе твоя любимая практика. Инь переходит в Ян, защита в атаку, кривая в прямую. Работает?

– Работает, работает, – пробормотал я, мысленно благодаря Мо за то, что его «Инь-Ян-демонстрация» оказалась безболезненной. – Но я не очень понимаю, что такое моя полуокружность и что такое ваша полуокружность.

Вместо ответа Мо попросил меня представить, как выглядит положение «скрещенных запястий» или положение толкающих рук.

– Чего тут представлять, – удивился я. – Стоят два человека, касаясь внешними частями предплечий. Обычно так становятся, готовясь выполнять какие-то парные упражнения. Вы сами меня именно так учите делать толкающие руки.

Для убедительности я даже нарисовал картинку (сам не заметил, как привык все зарисовывать) и показал ее Мо.

Толкающие руки, как их видит мастер Минь

– А теперь нарисую я, – сказал Мо.

Толкающие руки, как их видит мастер Мо, который на все смотрит «с высоты птичьего полета»

Сначала я не понял, что это такое. Выглядела эта конструкция, как рыба Инь-Ян (два глазика, S-образная линия), только какая-то непривычно угловатая. Но тут же до меня дошло: это же два человека, скрестившие правые запястья. А Мо – молодец, для того чтобы помочь мне уловить сходство с символом Инь-Ян, он одному из бойцов волосы заштриховал черным, а второго «оставил блондином». Правда, я все равно сразу не догадался, что это такое, потому что положения толкающих рук сверху я никогда не видел.

– А вот и две полуокружности, о которых ты спрашивал. – Мо обвел ломаную линию S-образной кривой двумя дугами, сделав его еще больше похожим на рыбу Инь-Ян. Под конец он заключил весь рисунок в окружность и торжествующе сказал: – Ну вот, теперь можешь называть толкающие руки «руками Инь-Ян». И тоже будет правильно.

Толкающие руки, вписанные мастером Мо в символ Инь-Ян

*

– А вот тебе еще пример того, как работает Инь-Ян, на этот раз на энергетическом уровне, – расщедрился Мо, видимо, решив показать мне, что Инь и Ян лежат в основе не только внешней, но и внутренней части Тай-Цзи-Цюань.

«Про систему энергетических центров Дань-Тянь в человеческом теле ты, конечно, знаешь. Не уверен, но, по-моему, они и по-вьетнамски называются точно так же. Так что твой учитель Ван не мог тебе о них не говорить. Так вот, когда энергия опускается в нижний Дань-Тянь, она становится Инь, когда поднимается в верхний – становится Ян. Весь мир построен по естественным правилам, которые подразумевают постоянную пульсацию, колебания. Это может быть что угодно: от дыхания и биения сердца до смены дня и ночи или лета и зимы. В частности, любое движение Тай-Цзи-Цюань начинается набором энергии и заканчивается выпуском.

Практически это выполняется так. Перед тем как что-то сделать (а особенно перед тем, как вступить в поединок), нормальный человек инстинктивно напрягается. Мы же в Тай-Цзи-Цюань должны стать пустыми, расслабленными, пропуская атаку мимо, как бы «сквозь себя», и позволяя энергии собраться в центре тела, или в нижнем Дань-Тянь. Нижний Дань-Тянь «отвечает» за выживание тела и поэтому именно там собирается энергия, когда человеку угрожает опасность и ему предстоит защищаться. Поэтому для того, чтобы туда устремилась энергия, тебе достаточно не напрягаться и не мешать ей. Так что стоит тебе в момент опасности расслабиться и Ци уже тут как тут, в середине живота, прямо в нижнем Дань-Тянь.

Когда ты входишь в контакт с противником, приклеиваясь к его рукам, энергия поднимается в средний Дань-Тянь. И это тоже вполне логично, потому что средний Дань-Тянь отвечает за общение. Так что как только ты начинаешь «общаться» с противником, энергия движется туда, в середину груди. И не ухмыляйся, драка – это такое же общение, как любое другое: беседа, лечение, массаж, секс, наконец.

И, наконец, когда происходит выполнение заданного действия (например, ты возвращаешь противнику его силу), твоя энергия поднимается в верхний Дань-Тянь, связанный с силой воли, которая формирует намерение и заставляет человека со всей решительностью выполнять его. После этого ты вновь немедленно расслабляешься и твоя Ци опускается в нижний Дань-Тянь, начиная следующий цикл. Этот процесс в каком-то смысле напоминает океанские приливы и отливы, без которых вода бы застаивалась и рыба бы болела и погибала. При этом для тела он так же естествен, как приливы и отливы для океана.

В этом и заключается одна из «польз» Тай-Цзи-Цюань, которая заставляет энергию двигаться вверх и вниз, вперед и назад, влево и вправо, оздоравливая физическое тело».

– Теперь, кажется, я начинаю понимать, что Инь и Ян – это основа всего, и даже предполагаю, что все это может работать, – сказал я, сам удивляясь тому, что верю в то, что говорю.

– Прекрасно, что ты это понимаешь. Но в данном случае умственного понимания здесь совершенно недостаточно. Надеюсь, что когда-нибудь ты почувствуешь, что все в мире – это Инь и Ян. И вот что я тебе скажу по поводу этой парочки: когда научишься различать и уравновешивать их, жизнь твоя станет намного проще и эффективнее.

«Без Знания нет мира; без Знания нет души; без Знания нет Бога. Поэтому познание Знания – наивысшая Цель».

«Гуру Вачака Коваи»