- Фот налот! - не уставал возмущаться Мырыдхай, разбирая с помощью Спилилеля груду писем, лежащих на столе эльфа.

      - Йа ше напишал, штоп шай-кофа не плытлахали, што йа ны споншор кахой-та, што фсе сельёшна! А ани што пышут?

      Просмотренные письма друзья складывали в две не пропорциональные по размеру стопки. Справа от себя гоблин клал те отклики, которые вызывали у него хоть какой-то интерес, собираясь внимательно изучить их ещё раз, после того как сортировка всей корреспонденции закончится. Слева от себя он небрежно кидал послания либо совершенно бестолковые, либо те, что никак не соответствовали условиям запроса (главным несоответствием, как правило, являлись или неуместные просьбы и предложения, или неподходящая внешность отправительниц).

      К концу второго часа титанического труда, справа от Мырыдхая лежали четыре письма от претенденток на отважное гоблинское сердце, не лишённых последнего шанса, а слева высилась гора посланий отвергнутых неудачниц. Гора эта дважды уже подвергалась тектоническим сдвигам и столотрясениям, вызванным ударами лапы возмущённого гоблина по крышке стола. Случались подобные катаклизмы в те мгновения, когда, рассерженный и подуставший от непривычной канцелярской работы, Мырыдхай обнаруживал, что очередное послание не соответствует его ожиданиям.

      - Нет, ты толка паслушай эта! - прорычал он, пробежав глазами очередной опус.

      В письме было написано буквально следующее: "Привет, красавчег! Ни хочишь ли наслодится нашим искусствам дарить нослаждения? Две ачараватильныя феи - Матильда и Каркулья ждут тибя по адрису:..."

      - Ыли плашитай эта! - взвыл гоблин, протягивая приятелю, надушенный приторно-сладкими духами, листок бумаги, вынутый из малинового, украшенного розочками и цветочками, конверта.

      Давясь от смеха, Спилилель продекламировал с соответствующим выражением следующий текст:

      "Вам скучно, нечем заняться? Никто не ценит Вашу добрую широкую натуру? Соскучились по женской ласке? Двери нашего заведения всегда широко распахнуты именно для Вас. Массаж и сауна круглосуточно, чай и кофе всех сортов. Приходите и Вы узнаете, как отдыхали Древние Эльфы!"

      Закончив читать, эльф медленно сполз со стула, не в силах более сдерживать вырывавшиеся из груди рыдания.

      - Тепе смешно, та?! - закричал на него гоблин. - А хто фсе эта плытумал?

      - Латна, ис плиншыпа пласитаю фше! Мошыт, фше-такы пафесёт... - проворчал Мырыдхай, протягивая лапу за очередным конвертом.

      - Эй! Чем это вы занимаетесь?! - удивлённо воскликнул незаметно появившийся в это время Оглохспаниэль. - Прямо, две канцелярские крысы в министерстве иностранных дел.... Читают министерскую переписку и дохнут от смеха. Что же вы друзей то не позвали, коль такая веселуха ожидалась?

      - Плыфет, Шпаныэль. Эта не феселуха, а фашный фоплос! Эта тела лишная, - раздражённо откликнулся гоблин на приветствие.

      - Ну, простите... я, видимо, не вовремя зашёл. Тогда, пожалуй, зайду в другой раз, - стараясь не выказать обиду и удивление, произнёс воспитанный эльф, удивлённый тем, что его друг Мырыдхай, впервые в жизни не захотел делиться с ним личными проблемами.

      - Та, нет, што ты, астафайса. Пласты, плошта я устал уше.

      - Ладно, останусь, - легко согласился эльф, подходя к столу и кивком головы приветствуя, выбирающегося из - под стола, Спилилеля. - А что вы тут делаете, и что с тобой приключилось. Подрался, что ли?

      - Шпылылъел, опъясны ему, - попросил Мырыдхай, углубляясь в изучение очередного письма.

      Пока эльфы обменивались информацией и комментариями по её поводу, гоблин успел просмотреть ещё несколько писем, провожая их перелёт на кучу забракованных посланий репликами, вроде "ну и лоша", "сафшем апалтела", "тупайа калофа". Гора бумаги, что высилась слева от него, в результате приобрела несколько новых разноцветных пластов, а справа от гоблина так и остались лежать всё те же четыре письма.

      - Мне кажется, что тебе обязательно повезет, дружище. Вот увидишь, - с улыбкой произнес Оглохспаниэль, глядя на гоблина, чья морда выражала сплошное страдание, вызванное усталостью и разочарованием.

      - Тумаеш? Што-та йа уше не фелю, - покачал головой Мырыдхай. - Фот сматлы што аны пышут.

      Он передал другу очередное послание и тот, покосившись на Спилилеля, очевидно призывая того сохранять выдержку и не травмировать своим гоготом расстроенного приятеля, прочитал письмо вслух:

      "Уважаемый господин Мырыдхай!

      Взываю к Вашему милосердию и доброте. Я, по воле трагического случая, осталась в столице одна с тремя маленькими детьми, которых мне совершенно нечем кормить. У нас нет денег, чтобы купить билеты домой, где живут все наши родственники. Не мог ли бы Вы перевести три тысячи золотых на мой счёт? Заранее благодарна. Да хранят Вас Древние Огры!

      P.S. При переводе денег обязательно проверьте, правильно ли Вы указали номер моего счёта и реквизиты Цвергюнайтедбэнк."

      - Аха! Хах шы! Тенех нет у ныйо! А пумака толохая и шёт в плестышнам панке у ныйо ешт! - возмутился Мырыдхай.

      - Да, ладно тебе, старина, не заводись. Я чувствую, что тебе сейчас повезёт, а интуиция меня никогда ещё не подводила, - улыбнулся Оглохспаниэль, возвращая письмо гоблину, который тут же швырнул его на вершину бумажной горы.

      - Смотри, писем уже немного осталось, - бодрым тоном произнес эльф. - Вон, глянь, там внизу - толстый серый конверт. Обычно в таких конвертах живые письма отправляют. Давай в него заглянем. Может быть, там и прячется твоя судьба.

      Мырыдхай нехотя достал, лежавший последним конверт и, вскрыв его, воскликнул:

      - Тейстфительна шифоя писмо!

      - Не бедная, видать, девчонка написала! - тут же отозвался Спилилель. - Маги за составление таких писем не меньшее пятидесяти золотых берут. Эта уж, точно, клянчить ничего не будет и дрянь всякую предлагать не станет. Как мы раньше его не заметили. Ну, Спаниэль, и острый же у тебя глаз! Мырыдхай, давай уже, не томи! Знаешь, как оно запускается?

      - Снаю, што йа паштух што лы?! - обиделся гоблин, переворачивая письмо, по виду похожее на толстенный лист спрессованной бумаги, и нажимая на специальную нашлёпку.

      Трое друзей, затаив дыхание уставились на письмо, которое ожив, явило их взорам лик молодой холёной гоблинши, просто, но элегантно одетой в полном соответствии с последним словом имперской моды. Её лицо отличалось редкими для гоблинши чертами - тонкими и такими приятными, что его не мог испортить даже несколько приплюснутый носик и слегка оттопыренные уши. Большие красивые глаза гоблинши, обрамленные длинными пушистыми ресницами, смотрели прямо перед ней, слегка иронично и, пожалуй, даже насмешливо.

      Уставившись на гоблиншу, оба эльфа от неожиданности крякнули, а Мырыдхай и вовсе закашлялся. Впрочем, ему пришлось быстро подавить свой кашель, так как, помолчав несколько мгновений, видимо для того, чтобы дать адресату возможность пережить произведённый эффект, красотка слегка приподняла правую бровь, взмахнула ресницами и начала наговаривать текст живого письма:

      - Привет, Мырыдхай! Надеюсь, что ты меня узнал. Всё-таки, мы с тобой росли по соседству. Да-да, я - Лилихана, дочь господина Громчетопая. Отец, как ты знаешь, сейчас заместитель главы нашей автономии и т.д. и т.п. Я, признаться, была крайне удивлена, прочитав твоё объявление в этой похабной газетёнке, пусть она и считается рупором... ну, да ладно.

      Жаль, что ты редко навещаешь наши края. Конечно, слухи и сплетни до нас доходят, и мы в курсе всех основных событий, происходящих в столице. Однако про тебя я знаю лишь то, что ты все ещё порхаешь, не обременяя себя заботами, да, поговаривают, что водишь дружбу с эльфами. Ха-ха, наверное, такие же богатые бездельники, как и ты. Уверена, что время даром вы не теряете.

      А что это ты вдруг жениться надумал? Папаня, небось, начал давить? И зачем было объявление давать? Неужели, тебе невесту подыскать не могут? Ты же у нас такой красавчик, да ещё и, как ты там написал... "молодой состоятельный и симпатичный гоблин без вредных привычек, из хорошей семьи..."? Ха-ха-ха... Между прочим, я тоже пока ещё не замужем, хотя претендентов тьма-тьмущая и отбиваться от них мне становится всё труднее. Мои предки тоже волнуются, давят на меня потихоньку... хотя, сам знаешь мой характер, а он остался таким же, каким был в детстве, ах-ха-ха-ха-ха... Помнишь, как я тебя чуть было не утопила в болоте, когда ты моей кукле "Лягушке - императрице" голову оторвал? Так что, приятель, лови свой шанс, может быть, я отдам предпочтение именно тебе, ха-ха...

      Ну, ладно, не пропадай! Будешь в Дуркинхламе, не забудь заглянуть. Адрес, надеюсь, помнишь? Улица Цветочная, дом 1, если забыл. Буду ждать! Пока!

      Она кокетливо подмигнула, послала воздушный поцелуй и, взмахнув на прощание своими пушистыми ресницами, исчезла.

      - Хм, та фот... - крякнул Мырыдхая, ошарашено вертя в лапах погасшее письмо, - та фот...

      - А что?! Классная девчонка, дружище! Прямо-таки, гоблинская красавица, - кашлянул Спилилель.

      - Я же тебе говорил, что интуиция меня никогда не подводит, - откликнулся Оглохспаниэль. - Мне она тоже понравилась... Просто красотка... для гоблинши, по крайней мере. Ей бы носик подправить и...

      - Та што фы панимаете в шенской класате! - рассердился Мырыдхай. - Фам пы фше пыть, шрать, да лшать нато мной!

      - Да что с тобой сегодня?! - удивлённо воскликнул Оглохспаниэль. - Ты, как будто, сам не свой. Что с тобой произошло? Я ж говорю, отличная барышня, лучше кандидатуры нам не найти. Садись в свою колесницу и дуй в свой Дуркинхлам, пока её кто-нибудь не увёл.

      - А-ха! Туй... пляма фот такой бесшупый и памшус, - расстроено ответил гоблин, находясь под впечатлением живого письма и чувствуя, что все мысли в голове его неожиданно смешались, а земля словно стала уходить из-под ног.

      - Зубы? Зубы - это ерунда! - засмеялся Спилилель. - Я сейчас наберу своему дантисту. Он тебе зубы мигом ставит.

      - Кому звонить собрался? - спросил друга Оглохспаниэль. - Кто твой стоматолог?

      - Лихойкобель, кто ж ещё? - удивился эльф.

      - Правильно, он - лучший! Отлично лечит и совсем не больно.

      Эльф тут же связался с доктором и объяснил ему ситуацию. Однако, ссылаясь на то, что все дни на ближайшие три недели у него расписаны, Лихойкобель мог предложить Мырыдхаю посетить его кабинет лишь через двадцать четыре дня.

      - Ладно, старина, не переживай, что-нибудь придумаем, - успокоил гоблина Оглохспаниэль. - Просто этот лучший из лучший, но есть ведь и другие отличные врачи. Главное, не суйся к этим выродкам некромантам, они тебе всю пасть испортят!

      - Нет уш! Х этым не пайту, лутша путу пес шупов хатит, - согласился Мырыдхай.

      Потом он случайно посмотрел на стоящие на столе Спилилеля часы и закричал:

      - Ой, Тлефнийа Оклы! Я шут пыло не апостал! Мне ната слошна томой пешат! Спашипа, тлуся, са помош.

      Он схватил живое письмо, собираясь дома пересмотреть его ещё раз, и бросился к выходу.

      - Постой, а что с остальными письмами делать?! - бросил ему вдогонку Спилилель.

      - Фыплос ых, мне аны полша не нушны, - махнув лапой на прощание, ответил гоблин и заскочил в кабину лифта.

      - Отлично, старина! Похоже, что эта девица запала ему в душу, - облегчённо вздохнул Оглохспаниэль, обращаясь к Спилилелю.

      - Да уж, дружище, надеюсь, что теперь он спокойно воспримет последние новости, - отозвался хозяин квартиры.

      - Ты, кстати, не забыл позвать его на вечеринку Выпилэля?

      - Нет, не забыл, - слегка обиженным тоном ответил Спилилель, - то, что я интересуюсь современным искусством, ещё не означает, что я лишился ума и памяти.

      В этот момент в глубине сада замаячила фигура, гостившего у Спилилеля, художника. Подобно неприкаянному привидению, тот бесцельно блуждал среди диковинных растений, в ожидании того чудесного мгновения, когда отлучившееся куда-то вдохновение, вновь посетит его, наполнив душу свежими эмоциями, требующими немедленного излияния на многострадальный холст.

      - Очередной гений, нуждающийся в признании и опеке? - кивнув в сторону Крэка, поинтересовался Оглохспаниэль, хотя ответ на этот вопрос был и так вполне очевиден. - Неужели, ты и впрямь веришь в то, что делаешь удачные вложения своего капитала?

      - Я делаю это больше из любви к искусству, - отозвался Спилилель, - хотя думаю, что в недалеком будущем смогу неплохо заработать на своей коллекции, особенно на этих варварах. Я, знаешь ли, обнаружил интересную вещь... Как правило, по настоящему талантливые работы при жизни мастера никому и даром не нужны, а после его смерти стоят целое состояние. Конечно, на наших эльфийских мастерах заработать сложно - и ждать долго придётся, да и не известно ещё кто кого переживёт. А с людьми всё гораздо проще. Так что весьма скоро мое собрание будет стоить серьёзных денег.

      - Да ты, старина, оказывается циник! - удивлённо воскликнул Оглохспаниэль. - Ждёшь, значит, пока твои протеже переберутся в лучший мир, чтобы стать ещё богаче?

      - Вовсе нет, - с досадой задёргал левым ухом Спилилель. - Это не так! Я отношусь к ним с искренней симпатией и желаю этим талантливым существам только добра. Пусть живут до глубокой старости. Просто, что такое для нас каких-то тридцать или семьдесят лет? Для них это целая вечность, а для нас...

      Он замолчал, наблюдая за тем, как неуверенно передвигающая членами фигура художника, обходит кругом куст "акации многоцветной".

      - А для нас с тобой, - задумчиво продолжил фразу друга Оглохспаниэль, - это, словно, ещё один день, проведённый в поисках средства борьбы со скукой. Знаешь, а наш-то приятель, гоблин, в чём-то прав. Мы, действительно, только тем и занимаемся, что пьём, едим и развлекаемся.

      - Ничего, успеем ещё поработать на благо нашего Древа. Что это тебя, дружище, на самоанализ вдруг потянуло?

      - Действительно... Ладно, давай хвастайся последними приобретениями. Давно я у тебя не был, - Оглохспаниэль взял нахохлившегося приятеля под руку и тот, сначала нехотя, а потом всё больше загораясь, начал демонстрировать последние экспонаты, с тяжёлыми боями вырванные из-под носа пронырливых конкурентов.