Мальчишка ухмыляется и смотрит вслед рыцарю. Теребит свои волосы, которые постепенно теряют грязный блеск, становятся длиннее и гуще. В одной руке сумка. В ней Мак-Грегор хранил свои сокровища. Которое так и не увидит юная королева.

— Где монахи? — спрашивает через плечо.

— В молитвенной, — отвечает ему верзила, который стремительно теряет свой рост, превращаясь в уродливого карлика с непропорционально длинными руками. — Замаливают грехи за сделку с демонами.

— Что ж. — Тяжелый вздох. — Зато когда они заключат соглашение с порождениями бездны, прощение небес у них уже будет.

— Славная охота! — Карлик облизывает губы синим языком, косясь на конюшню, где спят под дурманом древнего волшебства преследователи.

Черноволосый кривится.

— Что за времена! Что за нравы! Людишки! Заключили сделку и струсили!

Длиннорукий коротышка хохочет. О да, теперь монастырь нового бога будет стоять долго. По людским меркам, конечно. Жертвы жителям болот были принесены. Правда, в итоге их оказалось больше чем три.

— Я все никак не пойму твоей тяги к первым детям. — Урод смотрит на светлеющее небо, их время подходит к концу. — Что же в них такого особенного? Или ты веришь в их суеверия, в то, что из старших вырастают более сильные маги?

— Нет, звучит просто зловеще.

Ему было все равно, какой по счету родилась маленькая леди Мак-Грегор. Ему и его повелителю, которому требуется зачем-то проводник между сынами человеческими и порождениями чистых чар. По мнению Темного, мир только выиграет, если люди забудут про магию. И когда он увенчает свое чело короной из дубовых листьев, то приложит все усилия, чтобы на сломе тысячелетий… Ведь историю можно подправить, а любое событие объяснить логически.

— А что с безделушками делать будем, а, Темный? — перебил честолюбивые мечты карлик.

— Спрячу куда-нибудь. — Сумка поднялась вверх и растаяла в воздухе. Болотник никогда не нарушал данного слова. Себе сокровища он не возьмет. Ему они без надобности. Как и новому призраку, обреченному вечно нестись по серым равнинам. Рыцарю ведь обещали только вывести его из монастыря, ни больше ни меньше.

Когда-нибудь Мак-Грегор осознает, что он мертв. Возможно, это произойдет через десять лет, а может, и через десять веков. А пока… Пока рыцарь пришпоривает свою лошадь, вглядывается в горизонт и не останавливается ни на миг. Ему чудится погоня, он стремится выполнить свой долг, и летит, летит над болотами всадник, что умер еще до того, как двери недостроенного монастыря открылись перед ним.

Элиф поставила чашку на столик, накрытый белоснежной скатертью, раздумывая угоститься то ли пирожным, то ли миниатюрными бутербродами. Эмили же расхаживала взад-вперед по комнате и едва сдерживала себя, чтобы не начать грызть ногти. Моро уселся за рояль, время от времени касаясь черно-белых клавиш и извлекая из недр инструмента глухие звуки.

— Не настроен, — покачал головой бельгиец. — Жаль. Музыка бывает говорящей…

— Не нервируйте меня, — огрызнулась темноволосая девица. — Я думаю!

— О, не знал, что дочери человеческие способны на такие подвиги. — Моро вновь пробежался пальцами по клавишам. — Вроде вам не нужны были эти сокровища? Или вы испугались угрозы дедушки: если не будете искать клад, то лишитесь наследства?

Эмили зыркнула на него исподлобья и продолжила ходьбу по комнате. Элиф делала вид, что ей интересны не беседы, а только чай и канапе. Говорят, ее величество любит бутерброды с лососем. Что же она в них нашла?

— Или вас гнетет обет молчания? — Моро опять начал истязать рояль. Элиф даже подумалось, что ради этой изощренной пытки он и притащил их сюда, а не в библиотеку.

— Так тебе не нужно наследство? — удивилась светловолосая леди, отставив чашку. Чай все равно остыл.

Эми захлебнулась негодованием, но бельгиец остановил зарождающуюся бурю единым мановением руки.

— Я в курсе: Элингтон грозился лишить вас всех денег, если откажетесь играть. Рискованно, на грани нарушения правил, но мне понравилось. — Он довольно облизнулся. — А лично вам, прелестная леди Эмили, поставил ультиматум: если клад вы не найдете, то останетесь и без наследства, от которого вы нос воротите…

— Бред! — оборвала его девушка. — Зачем отказываться от того, что само в руки плывет?!

— И что намного для вас страшнее, — продолжил Моро, — вам запретят заниматься бизнесом и выдадут замуж.

— Не переживай так. — Элиф постаралась скопировать манеру леди Милли смотреть ласково и говорить участливо. Но не хватало опыта. Хотя, возможно, эти качества в гостье были врожденными. — Мы найдем этот демонов клад, не отдадим мы тебя замуж за какого-нибудь старика, и не будешь ты всю жизнь вышивать салфетки и рожать детей без счета!

— Откуда ты знаешь? — Кровь отхлынула от щек, а через секунду Эмилия привычно начала злиться. Не на кузину, которая чуть ли не слово в слово повторила угрозы дедушки, после того как он потребовал, чтобы никто никогда не узнал о том разговоре. На себя. Вот уж не подозревала расчетливая молодая леди, что внутри у нее целый океан эмоций, который вот-вот вырвется из-под контроля. И чем откровенно наслаждается ее будущий «супруг».

— Да так, — пожала плечами Элиф и пояснила: — Я не подслушивала. Это Оливия рассказала. А на нее, ты же знаешь, не обижаются.

— Логично… — пробормотала Эми. — Так ты что ж, ищешь клад, чтобы помочь мне? — с недоверием взглянула она на сестру.

— Ну да, — и тут же добавила: — Нет, от наследства я не отказываюсь, но, как папенька объяснял, часть денег все равно мне достанется, хочет того дедушка или нет.

— Это было до появления Флоренс. — К Эмилии вернулось хорошее настроение, боевой задор и уверенность. В дверь постучали, и девушка раздраженно бросила разрешение войти. — Кстати, Моро, а вы Флоренс договор предложить не желаете?

Тот рассмеялся.

Слуга-голем невозмутимо подошел и протянул нахмурившейся Элиф записку.

— Леди Флоренс, несомненно, любопытный экземпляр, но меня она не интересует. Да и нет у меня привычки посягать на чужую собственность.

— Демоны и преисподняя! — Элиф скомкала листок бумаги и бросила его в угол. — Мне нужно отойти. Родители зовут. Увидимся за ужином. Надеюсь, все будет как обычно, без изменений?

— С чего бы? — передернула плечами Эми. — Ужин, потом разговоры, игры. Флоренс, может, сыграет что-нибудь. Матери, возможно, споют. Все как всегда!

— Простите, — лукаво изогнул бровь ее «жених», — а вы ничего не забыли? Молитвы, например, если уж в церковь по понятным причинам попасть не сможете?

— Все, я побежала, времени совсем нет! — Элиф упорхнула из гостиной, даже не сделав положенного по этикету книксена. Она решила, что попасть в кабинет деда можно только сейчас, во время праздничного ужина, а после все будут на виду. А ночью… Нет, ночью бродить по Грин-холлу ей страшно. Стены давят, свет в кристаллах едва тлеет, звуки или глухие и далекие, или же их совсем нет. Даже собственных шагов не слышно! Как в могиле!

Отогнав страшные мысли, девушка пожалела, что выбросила записку от дворецкого — ее ведь может и Эмили прочитать. Но вряд ли кузине чувство собственного достоинства позволит подбирать то, что кто-то посчитал мусором.

— Куда это ее понесло? — Эми проводила сестру немного озадаченным взглядом.

— Вы в самом деле хотите знать? — Моро принялся наигрывать какую-то ненавязчивую мелодию, легкую, как дуновение летнего ветерка с привкусом меда. — Ей Джордж написал, что Элингтон сейчас с Флоренс и в кабинете до ужина, а то и до утра не появится. Вот она и решила попробовать найти следующую часть головоломки.

— Лгунья! — В душе девушки резко взметнулась волна гнева, сжигающего доводы рассудка, как лесной пожар молодую поросль.

Эми схватила чашку и швырнула ее в стенку. На шелковых обоях осталось уродливое пятно, а черепки плавно спланировали на ковер.

— Нет, эмоции — это, конечно, прекрасно, но все же не чересчур! — Темноволосый вернулся к прерванной игре. — Она тебе, кстати, не лгала. Ей небезразлична твоя судьба, но и самой урвать кусок легендарных сокровищ хочется. Что мне наиболее импонирует — не ради золота и драгоценностей, а ради эмоций, предвкушений, адреналина!

— Вы знаете, что за клад спрятал дед? — Девушка подошла к роялю и нависла над невозмутимым мужчиной.

— Возможно, да, возможно, нет, — уклончиво ответил тот и повернулся, нежно приветствуя: — Добрый день, леди Оливия, вы прекрасно выглядите.

Ливи, тяжело дыша, остановилась в дверях, не зная, как теперь быть. Может, она испортила какой-нибудь важный момент в жизни кузины?

— О, не переживайте так, — рассмеялся Моро, вставая и выходя из-за инструмента. — Вы ничему не помешали, и, более того, мы сейчас уходим.

— Куда? — взвизгнула Эми, злясь сама на себя. Эти эмоции, такие разные, противоречивые, толкались в ее груди, разрывали на части и никак не хотели приходить в гармонию. Что же случилось с ней? Ей стольких трудов стоило их обуздать, а теперь начинать все сначала?!

— Помогать вашей сестре. — Бельгиец аккуратно взял девушку под локоток и направил ее к выходу. — Ей без нас не справиться. Ваш дедушка, конечно, схалтурил кое-где, но в основном подошел к игре очень ответственно.

Моро ненадолго задержался, не спуская взгляда с идеально прямой спины «невесты», наклонился к ярко-алому уху Оливии и прошептал так, чтобы только она и могла услышать:

— А ваша задача соблазнить мага. Сегодня ночью.

Гарольд Форстер когда-то был милым пухлым ребенком с ямочками на щеках. Все подруги его матери, глядя на голубоглазого ангелочка, не могли не умиляться, и все как одна пророчили ему большое будущее. Лишь старая прабабка, не вылезающая из нарядов в черных тонах, каркала, что сглазят дитя, коль так хвалить будут. Гарольд Форстер был талантливым мальчиком с явными склонностями к экономическим наукам. Учителя не могли на него нарадоваться, родители гордились наследником, сравнивая его с заурядными отпрысками знакомых, друзей, соседей и партнеров. Одна прабабка все так же каркала, чтоб берегли свое сокровище. Гарольд Форстер был умным студентом, красивым юношей с огромными перспективами, который уже плохо помнил бредни почившей родственницы. В любом случае старуха редко говорила что-либо хорошее и вряд ли кого любила. Разве что крошку Дорис, которая в последние годы ее жизни хвостиком ходила за ней следом.

У Гарольда были все возможности, чтобы преумножить состояние и стать успешным дельцом. Но… после смерти родителей все и началось. Прибыльные предприятия год от года приносили все меньше денег, любое начинание оборачивалось фиаско. Золотая жила обмелела, а на новом участке земли, где по прогнозам специалистов должно было быть очень богатое месторождение, ничего не нашли. Выгодные контракты уводили из-под носа, а те, которые удалось заключить, не стоили и выеденного яйца. Приходилось прикладывать поистине героические усилия, чтобы никто не догадался, что их дела плачевны.

Дорис, как когда-то прабабка, повторяла о сглазе и отводе удачи. Но дипломированные маги уверяли, что никакого влияния на лорда Форстера не оказывается, что его аура чиста и прочее, прочее, прочее. Он был на грани разорения, когда лорд Элингтон предложил взять в жены его дочь и «объединить» капиталы. Что бы ни было написано в брачном контракте, по факту все имущество Форстера стало принадлежать его тестю. В каком угаре Гарольд подписал документы, он так и не смог вспомнить.

А дела необъяснимым образом резко пошли в гору. В шахты вернулось золото, на новом участке обнаружили… чего только не обнаружили: и золото, и алмазы, и предположительно какую-то нефть. Сделки — не важно, что теперь продавалось, хоть воздух из фабричных труб, — были одна другой успешней. Форстер даже справки наводил, а не консультирует ли Элингтона сама госпожа сивилла. Но его буквально на смех подняли: женщина, чья жизнь ценилась как достояние короны, таких прогнозов не делает даже за очень и очень большие деньги. Особенности дара. Предсказать наводнение, восстание или экономический кризис — это возможно, а вот личную выгоду — только если она связана с судьбой мира, не меньше.

И не разводиться же!

Хотя Дорис и настаивала. Мол, ей духи говорят.

Вот в воспитании сестры родители оплошали. Девочка под влиянием полоумной родственницы выросла не от мира сего. И пропала бы, если бы не постоянная опека брата. Она же как дитя малое! Ни шагу без него ступить не может!

Гарольд попытался вспомнить, как же так случилось, что Дорис не поехала с ними в Грин-холл. Она же всегда, всегда сюда стремилась. Говорила, аура у места уникальная, мистическая. Почему он согласился с тем, что ей необходим курс лечения в Бедламе? Какие доводы Элингтон привел в этот раз? Кажется, никаких… И вроде даже не пытался отправить шарлатанку в сумасшедший дом. Но почему тогда Дори не здесь?

Но стоило начать думать о сестре, как мысли путались, а голова начинала гудеть.

— Эй! — Он прислонился к прохладной стене и окликнул экономку. Тощая женщина молчаливой тенью следовала по коридору навстречу, но, как обычно, не начинала разговор первой. — Вели принести бренди. Или виски. Что-нибудь, чтобы мозги прояснились!

— Я уже говорила вам, господин. — Гледис не стала беспрекословно выполнять поручение, как всегда делала прислуга. — Вы устали бороться. Вам нужно вернуть удачу.

— И ты мне можешь помочь, ага… — отмахнулся от густого и липкого, как горький сироп, голоса экономки лорд Форстер.

— Что вы! Я всего лишь служу леди Флоренс! Служила ее учителю, теперь служу ей. Она сможет!

— Ну и чем же она поможет? Если уговорит муженька спонсировать мой новый проект по строительству сети гостиниц в Ирландской провинции, уже будет чудом!

О котором ни леди Фло, ни тем более Элингтон и слышать не хотят.

Понимала это и Гледис.

— Боюсь, что это не в компетенции моей госпожи.

— Вот послушай. — Гарольд отлепился от стены и полуобнял экономку за худые плечи. В нос ударил запах воска и ладана, но мужчине нужно было выговориться, лишь бы кто-то его выслушал. Поймет или не поймет — уже дело десятое, но хотя бы рассказать про новую и, несомненно, гениальную идею. — Мне бы так служили, как ты! Повезло же Флоренс! Во всем ей помогаешь, во всем поддерживаешь!

— Я…

— Верно служишь, я помню…

Экономка его выслушает, и выслушает внимательно. Покивает, посочувствует, поманит обещанием помощи и поддержки. Ее госпоже нужен кто-то, кому можно довериться, кто все сделает для нее, новый верный и преданный слуга. Смерть не стала для Гледис помехой, но отведенное для зомби время истекало. Кожа становилась суше и серее, суставы теряли подвижность, а Фло не могла поддерживать в ней подобие жизни.

Когда Эмилия, пребывавшая в каком-то мечтательном настроении, и Моро вышли, Оливия протяжно выдохнула, тихо зарычала и пнула первый попавшийся пуфик.

И как прикажете это сделать! Как?

Да проще в ледяной глыбе вызвать страсть, чем в холодном и лживом колдуне! То он целует, то безупречно вежлив, то смотрит глазами, полными нежности, то окатывает презрением, то вторгается в девичьи сны, то призывает к благоразумию и порядку. Вот в проникновении в сны маг особенно виноват!

Лицемерие. Это называется лицемерие, дорогой лорд Дей!

А не выполнить указ Моро девушка не может. Что-то внутри подсказывало, что нет другого пути, только выполнять приказания странного существа, повелевающего тьмой и бурей. Будто печать сердце заклеймила. И она жжет, разъедает, не дает успокоиться.

«Если будешь паинькой, Ливи, — шелестел голос в ее голове, — то, может быть, я исполню и твое заветное желание. Как последний подарок на Рождество».

Кстати, закономерный вопрос: а как вообще соблазнять мужчин надо? В пансионе такую науку не преподают.

У одной из девочек, с которыми приходилось учиться там, в Шотландии, был кузен из магов. Так она говорила, что у колдунов все строго в плане отношений. Что они верные и чуть ли не жизнь готовы отдать за свою суженую. Врала, наверное. Общение с рыжим показывало, что ни грана правды в словах подружки не было.

Манипулировать магом через его женщину? Чистой воды самоубийство! Да и зачем это Моро?

Но к Эду за помощью не обратишься. Стыдно! Да и что может сделать привидение-подросток?! К кузинам и подавно. Может, Эмили и поймет, все-таки она живет под девизом «цель оправдывает средства», но платят за ее капризы другие люди.

Моро же обещал, что ничего дурного не потребует! Может, и не надо соблазнять «до конца»? Может, это проверка своеобразная?

Нет, не пойдет она на такое!

Сердце пронзила раскаленная игла. Оливия сложилась пополам, хватая ртом воздух с привкусом плесени. Разноцветные круги перед глазами прошли через пару минут.

Все-таки придется…

Для начала успокоиться и понять, как нужно действовать. Кажется, она видела несколько книг из серии «розовых романов». Если повезет, то что-нибудь толковое прочитать там можно.

В библиотеке она застала несколько големов за уборкой под присмотром вечно унылой экономки.

— Господа играли, — тихим тоном пояснила та.

Оливия пожала плечами, сохраняя равнодушный вид. Перед прислугой, пусть и «ненастоящей», показывать эмоции — моветон. Она прошлась мимо высоких стеллажей, вспоминая, где обычно находились современные любовные романы, которые служили неиссякаемым источником вдохновения для Элиф и поводом для сарказма для Эмилии. Самой же Ливи нравились больше книги по естественным наукам, по теории магии, путевые дневники. Она перебирала томики в растерянности. Что же может ей помочь? Вот тетушка Маргарет как-то говорила, что в Индии есть специальный трактат по искусству любви. Его бы в руки заполучить и хоть одним глазком глянуть! Но Флоренс упомянула, что «Камасутра» не переведена на английский и еще лет десять переведена не будет. Слишком уж объемный и многогранный труд, к удивлению некоторых касающийся не только плотского аспекта любви.

Обложка одной из книг раскалилась и обожгла руки. Девушка вскрикнула, и увесистый томик полетел на пол, глухо шмякнувшись о паркет. Присмотрелась, на обрезе проступал рисунок. С опаской девушка взяла книгу, тронула переплет, так и есть — изображение монет. А у дедушки такая замечательная коллекция, за которую любой нумизмат душу продаст.