Леди Миллисент выпила успокаивающие капли, переоделась в ночную рубашку и забралась под одеяло. Сон упорно к ней не шел.
Подбрасывал почти забытые воспоминания. Дразнил несбывшимся.
Она была уже не в том возрасте, чтобы вот так просто заснуть после покушения. Не первого, к слову. Желающие обвинить пророчицу во всех мыслимых и немыслимых бедах были всегда. Поэтому и находились рядом с сивиллой «племянники», как она ласково их называла. Талантливые боевые маги, способные и защитить и подлечить, а то и перенести из опасного места. Быть телохранителем всегда считалось почетной обязанностью для лучших из сильнейших. Что хотел доказать рыжий маг, подписываясь на эту должность? Кто его знает, но отбор прошел. Бабушку, естественно, в известность поставить забыл. Хотя вряд ли бы сумела его остановить. Единственное, работа для Киану показалась слишком спокойной.
Кристалл на тумбочке освещал ровным светом и стакан с водой, и нераскрытую книгу, и пустой амулет. Брошь-камея никогда не подводила, имела свойство восстанавливать заряд и много других интересных и уникальных особенностей. Столичные артефакторы буквально умоляли сивиллу отдать украшение на исследование, на недельку, денек или хотя бы на часок! Но Милли ценила в камее не мощный защитный артефакт, а подарок старинного друга. Но, видно, забыл тот про нее и свои обещания тоже.
Тогда к чему был этот фарс с цветочной почтой?
Нет, она все-таки задремала.
И снились ей зеленые поля. Голубое бездонное небо. Дубовая роща на горизонте. Солнечные зайчики на воде. Шум лесного ручья и трели жаворонков.
Букет полевых цветов. Таких маленьких в сильных мужских руках.
Во сне было хорошо. Тепло.
В то время еще не проникло предательство. Точнее, там сладко жилось в иллюзиях и надеждах. Туда еще не пришли безжалостная правда и убивающее знание.
И от улыбки черноволосого принца кружилась голова.
Проснулась же старушка мгновенно. Распахнула глаза, подавилась вдохом.
И успела откатиться в сторону.
От грохота заложило уши.
Едкий запах пороха.
Кристалл моргнул и погас. Разбили?
Милли успела спрыгнуть с кровати, путаясь в длинной и теплой ночнушке. Вспышка и следующая пуля прожужжала рядом с ухом.
Позвать телохранителя! Сейчас же! Сжать руку в кулак и активировать кольцо-артефакт.
Что не дало ей это сделать?
Возня, послышавшаяся рядом? Злобное шипение и звук падающего револьвера?
Включился свет. Кристалл продолжал светиться ровным светом, будто и не перегорел секунду назад. С другой стороны кровати стоял Моро и держал на руках обмякшую Флоренс.
— Поистине… — пробормотала леди Миллисент, когда смогла говорить. Слишком много вопросов, слишком много возмущения. — Леди Элингтон может войти в перечень самых несчастливых убийц на моей памяти. Два раза за один вечер, и оба неудачно…
— Три, — скромно поправил Темный, укутывая свою ношу разноцветными нитями заклинаний. Сивилла отметила, что он старается скопировать все плетения ее внука. Зачем? Чтобы тот не догадался, что пленница сбегала? — К тебе еще кое-кто пытался в комнату проникнуть, но я их заморочил, и они заблудились.
— А что же Киану делает?
— Ну… Твой телохранитель немного занят…
Радужная вспышка портала — и Моро исчезает вместе с бессознательным телом Флоренс.
— Я еще не все сказала! — Крик Милли эхом отразился от стен пустой спальни.
Старушка резко села на кровать и ударила кулачком по одеялу. Вот вечно он так! Уйдет… Сбежит. Исчезнет!
Мужчины! Как чудо совершить — так это запросто! А как поговорить, так сразу в кусты!
Киану смотрел на девушку, и где-то внутри подымалась волна жара, затапливая все сознание и мешая внятно думать. Нечто похожее колдун испытал, когда в первый раз пробудилась сила.
А ведь если сейчас ответить на неумелые попытки его соблазнить, то никто потом и пикнуть не посмеет. Ни лорд Элингтон, ни все его многочисленное семейство. Браки магов нельзя оспорить! Закон от мая семнадцатого тысяча пятьсот какого-то года. Цифры не хотели складываться и отплясывали в голове тарантеллу. Кому есть дело до указов и уложений, когда рядом сидит красавица и, смущенно улыбаясь, протягивает блокнот с ответом на вопрос. Вспомнить бы, что он там у нее спросил!
Воздушная петля легонько коснулась щеки девушки и заправила рыжеватый локон за ухо. Нет!
Не потому, что он не хочет! Или она не нравится. Может, как раз наоборот: и хочет, и нравится, и думать при ней становится невероятно сложно. О чем-то другом думать, кроме как о ней и ее коже, нежности рук и постоянно выползающей прядке из прически.
Упрямая завитушка! Как и Оливия. Не такая, как кажется на первый взгляд. Не забитая и наивная. А ее доброе ко всем отношение — не признак слабости и умственной скудости, а сознательный выбор и поиск положительных черт в человеке.
Просто она заслуживает лучшего. Заслуживает, чтобы сдержаться и повести ее к алтарю чистой. Чтобы на нее не косились в обществе. Чтобы все сделать правильно и красиво!
Но не смотри же на меня так, милая! Я же не железный!
Влюбленность — визитная карточка любви.
Стоит ли побороться, чтобы она выросла в любовь?
Они такие разные и такие похожие…
Читали одни и те же книги, им интересны одинаковые темы… Ох, если бы Оливия побыстрее могла писать, а то мысли бегут впереди букв и все так сложно выразить, сформулировать. Спросить и ответить.
И маг чувствовал, что ее интерес искренен. А его слова ей небезразличны.
Ей интересен именно он, а не перспективный маг, наследник древнего рода, крестник императрицы. И девушке хотелось, чтобы он всю жизнь смотрел на нее такими восторженными глазами. И ей было важно понять, кто он, что думает, чем живет.
«Ты не сердись на дедушку. На самом деле он хороший. Просто чересчур о нас заботится. А кто для тебя самый близкой человек?»
— Бабушка. Она фактически меня вырастила. Удивительная женщина.
Летом, когда потеплеет, ее обязательно нужно свозить в родовое поместье. Показать сад со старыми яблонями и липовую аллею. Интересно, под крышей конюшни все еще есть ласточкино гнездо? Посчастливится ли показать ей птенцов? А вечером пить чай с вишневым вареньем. Там прекрасные закаты, самые удивительные.
«Надеюсь, мы с ней подружимся…»
А с лордом Элингтоном… Что же, артефакт сработал. А значит… Значит, все стало проще.
Оливия писала про пансион, про туманные холмы Шотландии, про учебные будни. Про планы остаться там работать или открыть свою школу.
— Почему именно школу?
«А что? Женщине нужно сидеть дома и вышивать крестиком?»
— Многим это нравится…
«Но многим этого недостаточно!»
— У тебя намного больше общего с Эмили, чем ты думаешь! — засмеялся маг.
Многовековые инстинкты взвыли, требуя укрыть, защитить и спрятать любимую. Ведь слишком ценны были супруги, позволяющие раскрыть потенциал, усилить друг друга… И слишком много желающих воспользоваться этой связью. Правда, если верить старым летописям, лет так триста назад все было еще хуже.
«Только ты ей не говори! Она не поверит!»
Как они начали целоваться, ни Киану, ни Оливия вспомнить не смогли.
Просто в один момент он понял, что обнимает девушку, а она не вырывается и вроде не собирается драться.
Пристальный взгляд глаза в глаза. Она отвела взор и закусила губу.
Он дотронулся до ее губ легко и нежно. Она ответила, забыв про стыд.
Он сражался с ее заколками, вытаскивая одну за одной, освобождая волосы и пропуская локоны сквозь пальцы.
Она обнимала за плечи. Сминала ткань рубашки. Дергала шейный платок, который никак не хотел развязываться. Дрожала, как на морозе, и горела, как в пламени.
Когда дыхания перестало хватать, Киану отстранился, сдерживая жар в груди. Секунду любовался красавицей в своих объятиях: волосы золотисто-рыжим водопадом рассыпаны по плечам, щеки алеют, а взгляд туманный.
И дышат в унисон.
Глубоко и тяжело.
Девушка потянула за кончик шейного платка, тот сдался и соскользнул вниз.
Маг вздохнул, пытаясь запомнить ее запах, и дотронулся до щеки, отпуская зеленую магию с кончиков пальцев. Оливия моргнула, сонно и беззащитно улыбнулась. Киану осторожно помог ей улечься на постель, воздушной петлей разрезал шнуровку на корсете, чтобы ей было удобнее отдыхать.
А сам сел рядом. Утро уже совсем скоро…
На всякий случай отполз подальше. Выругался сквозь зубы.
Не выдержал, взял девушку за руку, погладил пальчики и не заметил, как задремал.
Утро. Слишком внезапное. Неприятное. И холодное!
Тело затекло от неудобного положения. Спать в одежде никогда не стоит. И не отдохнешь, и видок будет далеко не аристократический.
Но не это главное.
Оливии рядом не было. Исчезла, словно ночное сновидение.
Настроение резко упало. Он чем-либо ее обидел? Опять что-нибудь себе надумает? Найти и поговорить.
К тому же бабушка, как она? Сигнальные артефакты молчали, значит, с ней все в порядке. Иначе могла бы и «позвать». Флоренс? Несостоявшаяся преступница также «спала» в сине-зеленых магических оковах в соседней гостевой спальне, запечатанной от всяких неожиданных гостей.
Побив все рекорды времени по приведению себя в приличный вид, колдун вышел из комнаты и в коридоре наткнулся на леди Стивенсон. Капитанская вдова окинула его презрительным взглядом. И проще было искоренить пиратство в восточных морях, чем обойти эту женщину-гору.
— Вот ты где! Идем чай пить!
— Мне нужно…
— Леди Милли уже там. — Маргарет умела не слышать собеседника. — Любезничает с Рэймондом. Пошли быстрее. А то испортит ему настроение, весь день спасу не будет!
Она схватила мага за руку и потащила в столовую, по дороге бурча про погоду, что буря стихает и к вечеру, а может, даже и к полудню уже можно будет добраться до городка. А железнодорожные пути чистят регулярно и быстро.
Им навстречу попались Элиф и Эмилия.
— Да брось ты эту гадость, — хныкала светловолосая. На ее кукольном личике читалась усталость, раздражение и какая-то вселенская покорность тому, кто сильнее и готов принимать решения. — Мы всю ночь вокруг да около ходим и даже до двери не дотронулись.
— Это магия, детка, — отмахнулась ее кузина. — А на любое колдовство можно найти управу.
— Ну, Эми… — не переставала канючить Элиф.
— Последний раз попробуем, и все! И — на завтрак, как и полагается приличным юным, что б их, леди!
Завидев Маргарет и мага, девушки спешно свернули в какую-то маленькую гостиную, притворившись, что их там ждут неотложные дела.
В столовой големы раздвинули шторы, поменяли скатерти и теперь споро сервировали завтрак. За огромными арочными окнами все так же мела метель. За серо-белой завесой угадывались очертания старых деревьев парка.
Во главе длинного стола сидел Элингтон, недовольный, небритый, в вечернем смокинге. Видно, спать он ночью не ложился. И утро добрым не считал. На противоположном конце сидела леди Миллисент, перед ней стояла огромная чашка чая и тарелка с незамысловатыми бутербродами. Киану удовлетворенно хмыкнул. Брошка, пять колец, три цепочки и семь подвесок. Еще браслеты, а в ридикюле наверняка лежат ручки, блокноты, закладки и все остальное. На скромный семейный завтрак сивилла надела все защитные артефакты, что у нее были с собой.
— Счастливого Рождества! — брякнул колдун и тотчас понял, что сказал глупость.
— Не в этом доме! — спасла его рыжую голову от расправы леди Маргарет, потащив к столу поближе к бабушке.
Оливия вошла под руку с Моро. Рядом летел насупившийся Эд, размахивая карманными часами на длинной цепочке. Привидение было чем-то недовольно, но молчало. Такое поведение неупокоенного духа уже само по себе можно считать подарком!
В первый миг у Киану отлегло от сердца. Она просто ушла переодеться. Привести себя в порядок. Ему ведь пришлось разрезать корсет, да и платье то, вечернее, выглядело бы неуместным и слишком помятым. Ничего она себе не надумала, не сбежала, просто не решилась его разбудить. Вот же она здесь. Прекрасная и свежая, как весеннее утро. С легким румянцем. С непослушной прядкой, выбившейся из простой прически. В платье чу дного кремового оттенка. Наверное, у этого цвета есть свое необычное название, но какая разница, если он так идет самой прелестной девушке в мире.
Он видел такое в модном журнале. Когда сопровождал бабушку и ее потенциальную преемницу к модистке. Они задержались, и телохранителю пришлось рассматривать газеты и журналы. Вот уж не догадывался колдун, что быть красивой — это целая хитроумная наука.
Но Моро… От ревности хотелось рычать.
А еще маг четко стал понимать разницу между вожделением, с которым его братию учили иметь дело, и тем, что может перерасти во что-то большое и светлое. Когда доверяют.
Рыжий отошел от бабушки, приблизился к Оливии, пробормотал что-то милое, взял руку девушки как для поцелуя. Склонился, не отрывая взгляд от огромных темных и немного смущенных глаз любимой. Спросил едва слышно:
— Позволишь?
Та робко кивнула.
Покраснеть уже не успела.
Киану притянул ее к себе. Пробежался пальцами по бархатистой щеке, подцепил подбородок и поцеловал. Легко и нежно. Но чтобы никто не сомневался, что поцелуй совсем не братский и намерения далеко не дружеские.
— О tempora, о mores… — пробурчал Моро, усаживаясь рядом с леди Мак-Грегор и расправляя белоснежную льняную салфетку. Из куска ткани вылетела моль. Темный брезгливо отмахнулся от насекомого.
— A posse ad esse non valet consequentia! — не осталась в долгу старушка. Она что? Плохо своего внука воспитала? Так сам бы и муштровал!
Моро отсалютовал ей чашкой с чаем.
— Ты сейчас собираешься есть? — не выдержал призрак.
— А что? — ответил ему Темный вслух, нимало не заботясь о реакции тех, кто Эда видеть был неспособен. — Я бы и тебе предложил, да ты как бы бесплотен.
— Вижу, — брезгливо процедил Элингтон, — вы времени зря не теряли. Надеюсь, теперь вы уберетесь отсюда?
— Если не ошибаюсь, — дерзко сказал Киану, глядя прямо в глаза хозяину поместья, — мне нужно было найти того, кого должны убить? А точнее, уже убили. Примерно лет так пять назад.
Эд закатил глаза и тихо выругался. Вроде он никого не пропустил.
— И что? Труп так и пролежал все пять лет, а мы так и не заметили? Допустим, допустим… — Элингтон подался вперед. — И кого же убили?
— Вас!
Элингтон захохотал.
Откинулся на спинку стула, запрокинул голову, давился смехом и вытирал слезы.
Киану сжал холодную ладошку Оливии, в своей правоте он привык быть уверенным. Мелочи, оговорки, нестыковки. Рэймонд Элингтон как-то неуловимо отличался от всех остальных. Только в его кабинете нормально работали часы. Только он мог позволить себе сидеть и задумчиво рассматривать огонь или пить алкоголь, словно на него не действовал спирт. Только он остро реагировал на поиски убийцы, пытался настоять на глупой детской игре и запрещал даже думать о том, чтобы пойти в храм на праздник или чтобы принять ряженых, распевающих веселые песенки или разыгрывающих представления в домах богатых горожан.
И артефакт. Киану немного его доработал. Всех проверить, кто призрак, а кто нет, не представлялось возможности. Но если чуть-чуть исправить плетение, то можно попробовать, всего один раз запустив «игрушку», понять, чья аура отличается от всех остальных. Чтобы не растрачивать зря силы артефакта, колдун исключил из списка себя и леди Миллисент. Слуг, Додсона с супругой и Моро тоже, тот приехал недавно. Что же касается остальных, то Элингтону ничего не стоило держать в подчинении не только свое семейство, но и несколько таких посредственных личностей, как его компаньон. И да, биополе его было другим.
Оливия дернулась, посмотрела на мага и нахмурилась.
— Ты ошибся, Киану.