Двери у часовни дубовые. Способные выдержать не одну осаду. Лихих ли людей иль тварей, с которыми не каждый колдун справится.
А может, это и не часовня вовсе, а маленькая церковка, приютившаяся на негостеприимной болотной равнине.
Не важно.
Здесь его ждет огонь в очаге, горячий ужин, отдых…
— Чего тебе, путник? — Дверь отворяет верзила почти двухметрового роста. Неверный свет свечи искажает черты лица, делая монаха чуть краше, чем разбойник с большой дороги. Возможно… Новый бог принимает под свое покровительство всех без разбора.
— Пустите переночевать, брат. — Голос едва слышен. Сипит, срывается. Братом называть безродного язык не поворачивается. Да выбора-то и нет.
— Проходи. — Монах пропускает гостя внутрь.
В затуманенной усталостью голове забилась тревожная мысль. Почему он не выглянул в смотровое окошко, а сразу открыл дверь. Не боится? Кого-то ждал?
Сил, чтобы спешиться, а не упасть с лошади едва хватает. Верного коня оставляют на попечение замухрышки-мальчонки, а сам рыцарь, прижимая к себе меч и сумку, идет за великаном в трапезную.
— Вы очень смелы…
Драгоценные камни жгут даже через слои мешковины.
— А кого нам тут бояться, неизвестный брат, — басом хохочет монах, ткань рясы на плечах трещит. — Разбойники к нам не ходють, а болотники — так то выдумки крестьян местных. Ты заходи, на ужин успел, и ладно. Отведай скромной пищи, не побрезгуй.
Рыцарь бросает свой плащ у ярко горящего камина, садится на скамейку, здоровается с двумя или тремя монахами, которые, прервав трапезу, безмолвно внимательно смотрят на гостя. Путник хватает тарелку с кашей, протянутую кем-то из хозяев, и начинает жадно есть. Словно ничего вкуснее он в жизни не пробовал.
Как блеснули глаза верзилы, Эван Дональд Мак-Грегор уже не видит. И не сверкают очи сынов человеческих мертвым светом болотной зелени.
— Милли Мак-Грегор! Не спи, твой ход. — Маргарет, сидящая напротив за столиком для игры в вист, укоризненно смотрела на подругу поверх веера карт.
— Прости, дорогая, задумалась, — пробормотала Милли, пытаясь силой воли прогнать остатки то ли сна, то ли видения. Что-то они в последнее время часто стали ее донимать.
Старушка сделала ход. Вдова капитана выругалась. Вроде как в восхищении.
Их соперники, Марта и Руби, продолжили и игру и разговоры. Последнее увлекало женщин намного больше.
— О нет, милая Руби! Драгоценности не помогут! Если вы хотите выглядеть дорого, то не стоит экономить на ткани для платьев. Это девиз Чарльза Ворта, а он король модельеров и модельер королей.
— Я таки не спорю. Я в «Вестнике» читала, — понизила тон молодая женщина. — Он собирается на аудиенцию к сивилле, чтобы она посмотрела его будущее! Стоит ли продавать платья в Новый Свет или нет? Говорят, там сплошные аферисты! Жуть как интересно, что она ему скажет!
— Ха! Бабские сплетни! — Маргарет быстро воспользовалась оплошностью леди Додсон и закончила партию. — А про аферистов ты нашу леди Элингтон спроси. Уж эта каракатица все про аферы знает.
Милли задумчиво наклонила голову, рассматривая своих партнеров по игре. Уж ей-то было точно известно и про Ворта, и про его визит к пророчице.
— А как вы думаете, дорогая Руби, — протянула почтенная леди, — что сивилла посоветует этому, несомненно, талантливому модельеру?
— О! — Молодая женщина экспрессивно махнула рукой. — Наверняка не разрывать партнерство с… ну как его там… Бобсоном или Вильсоном.
— Бобергом, — аккуратно поправила ее Милли. — Но говорят, что он не дает таланту Ворта развернуться в полную силу.
— Да что вы говорите! — Руби резко вскочила и столкнулась с големом, который медленно нес чай и кофе. Слуга неуклюже зашатался и уронил поднос с чашечками, чайник разбился, сахар рассыпался по ковру с длинным ворсом, молочник, как живой, прыгнул в руки леди Додсон и тотчас же выскользнул, оставив на лифе модного и дорогого платья противное гадкое пятно.
Руби посмотрела на свои руки, на осколки фарфора, на испорченный наряд. Нижняя губка женщины задрожала.
— Отставить слезы! — гаркнула Маргарет. Руби подавилась обидой и рыданиями, а Клара сочувственными словами, столь же лживыми, как миражи в пустыне. — Говорила же я Рэймонду, от этих безголовых селедок проку ноль. Опять на мель сели. Разрядились то бишь! Эй, ты! — поманила она к себе горничную. — Проводи леди в ее комнату. А ты, шаланда, полная кефали, убирай. — Вдова указала трубкой на осколки сервиза на ковре.
Голем, так неудачно справляющийся с обязанностями официанта, начал послушно скатывать ковер. Сил у него было немало — столик для виста, кресла и напольная ваза опасно задергались. Дамы предусмотрительно повскакивали со своих мест.
— Ах ты, акулья отрыжка! — Маргарет затопала ногами. — Я же четко выразилась, кальмар тебя полюби! Яснее ясного!
— Приказ не ясен! — Слуга перестал тянуть ковер и все, что на нем стояло, выпрямился и, не мигая, уставился на женщину.
— И вот так каждый раз, — пожаловалась она подруге. — Ставлю сундук с сокровищами Черной Бороды против гнилого зуба старого капитана, что римляне научились бастовать, насмотревшись на этих чурок!
И набрала в грудь побольше воздуха, чтобы четче сформулировать свое требование. Но тут дом сотрясли душераздирающие вопли ужаса и отчаяния.
Маргарет, ругающаяся, как пьяный матрос, бледная Клара и испуганная Милли выбежали из комнаты, спотыкаясь, поднялись по лестнице на второй этаж, там их нагнали обеспокоенная Флоренс и недоумевающая Марта. Как же! Из комнат четы Додсон доносились такие рулады, что сделали бы честь самой оперной примадонне!
— Что случилось? — задыхаясь, спросила Клара.
— Не знаю! — Марта уже колотила кулачками в дверь. — Нам нужно позвать кого-то из мужчин! Тут заперто!
— Не надо никого звать. — Флоренс отодвинула ее плечом, сняла с подвески-шатлена длинный ключ и в два оборота открыла дверь.
— О, наконец-то за ум взялась! — проворчала Маргарет, которая раньше не замечала, чтобы юная леди Элингтон интересовалась хозяйскими делами, используя шатлен не для ношения ключей, часов или вышитого кошелечка со швейными принадлежностями, а как «держатель для юбок».
Женщины вбежали в спальню к леди Додсон и замерли. Руби рыдала, размазывая по лицу тушь и румяна, перебирая обрезки юбок, корсетов, лифов дорогих платьев. Она их прижимала друг к другу, словно каким-то чудом ворохи разноцветных полосок могли вновь стать целыми нарядами, шедеврами дизайнерской мысли.
— Акульи потроха! — выразилась Маргарет, не зная, что и сказать больше.
— Она… она… — Руби ткнула в застывшего голема-горничную пальцем. — Она все порезала! Все испортила!
И вновь заплакала, баюкая дорогие сердцу лоскутки.
— Наверное, нужно обновить заряд, — вздохнула Флоренс и вместе с Мартой и Кларой засюсюкала вокруг безутешной гостьи. — Мы все исправим, дорогая! Это же не последние платья?! А сейчас ты сможешь надеть какие-то из наших нарядов!
Услышав такое предложение, Руби заревела еще горестней. Для нее не было худшего наказания, как опять носить одежду с чужого плеча. Пусть она и вышла из мастерских самых известных модельеров.
И никто, кроме слишком внимательной Милли, не заметил, как на лице леди Элингтон проскользнула довольная и злорадная тень улыбки. Флоренс не из тех, кто прощает даже ничтожную или нечаянную обиду. Иногда ради мести стоит подождать, а иногда — нет.
Киану еще раз посмотрел на свои часы на тонкой цепочке. Современные, на энергетических кристаллах, способные выдержать и падение с высоты, и прямой удар магического огня. Идеальные для господ, ценящих точность и надежность. По крайней мере, так говорил продавец в часовой лавке, когда молодой маг решил обзавестись хронометром.
И до сегодняшнего дня со своими прямыми обязанностями часы справлялись безукоризненно. А тут с утра с ними творится демон знает что! То они останавливались, то начинали бежать вперед, словно нагоняя упущенное время. Видно, механизм оказался не таким крепким, как его расхваливали.
— Вы уже готовы? — К магу подошла Эмилия и окинула его оценивающим взглядом сверху вниз. Улыбающаяся Элиф, бледная Оливия и скользкий иностранец шли за ней следом.
— Для вас я готов всегда и на любое безумство, прекрасная леди! — патетически возвестил Киану и спрятал бесполезные часы в карман сюртука.
— Отлично! Дамы и господа! Приключения начинаются!
— Ришар, вы ведь любите приключения? — с обожанием спросила Элиф.
— Без них жизнь пресна. — Бельгиец сверкнул своими темными очами. — Но, может, прелестные создания все-таки скажут, что будем делать?
— Я помню, нам нужно пойти в склеп? — Киану хотелось рвать и метать, но приходилось быть сдержанным и воспитанным магом. Пусть Элиф и не скрывала своего обожания к таинственному господину, но явился тот под руку с Оливией! Которая, между прочим, явно не против нового ухажера!
— Я слышал, маги любят прогулки по кладбищу?
— Жить без них не могут, — процедил рыжий.
— Первый пункт. — Эми взяла на себя лидерство. Девушки были не против, а мужчины позволили ей такую вольность. — Добыть ключ от склепа!
— На кухню я не пойду! — Светловолосая кузина даже отпрыгнула назад и замахала руками. — Мне и прошлого раза хватило!
— На кухню пойдет Ливи и Киану, — безапелляционно заявила Эмилия. — Оливию госпожа Соммерс любит. Так и норовит чем-нибудь вкусненьким угостить. Пока она отвлечется, Киану найдет ключ. Все просто!
— Отлично! — успокоилась Элиф. — А мы вас в библиотеке подождем.
— Простите, юная леди, — немного нервно извинился маг. — Но что ключ от старого склепа делает на кухне?
— Спрятан он там, — как само собой разумеющееся пояснила темноволосая. — Вот в прошлый раз он висел у дядюшки на шее. Или когда он был в шкатулке с табаком у бабушки Маргарет…
Если дело выглядит довольно просто и если у вас есть блестящий план, то, скорее всего, все кончится не так, как задумано. Сия простая истина авантюристов была хорошо известна рыжему магу, но он предпочел ее забыть.
Оливия вырвала свою руку у галантного господина, решительно махнула магу и затопала в сторону лестницы на кухню, пыхтя, как обиженный ежик.
А Киану, с рассеянной полуулыбкой последовавшему за ней, послышался легкий мужской смех за спиной. Как перезвон серебряных колокольчиков.
Сложив из листа бумаги журавлика и подпитав его магией, Киану отправил своего разведчика в святая святых каждого дома — кухню. Птичка исправно передавала все, что «видит и слышит», в маленькую сферу в руках мага, который через пару минут трансляции понял, что да, просто подойти и попросить: «Тетя, дай нам ключик», — не вариант.
Повара обычно отличались солидной комплекцией, немереной силой, щедростью и улыбчивостью. Если бы госпожа Соммерс была под два метра ростом и столько же в обхвате, то ее назвали бы идеальным воплощением богини очага, повелительницей котлов и сковородок, маэстро специй и создателем кулинарных шедевров. Но Клара Соммерс едва доросла до полутора метров. И это если измерять с кепкой и на табуретке. А вот сил в маленькой эмоциональной женщине действительно было немерено. А вы попробуйте-ка целыми днями ворочать чугунные сковородки и покрикивать на големов, у которых от вечного жара кристаллы разряжались через день!
Оливия тяжело вздохнула. Что за недоверчивый тип! Ему же говорили, как надо делать! Она отвлекает кухарку, а он пробирается и достает ключ из кастрюли с супом. Что сложного-то? Нет, ему захотелось просто попросить!
— Ладно, ты права, — согласился Киану и хотел смять в кулаке ненужного уже шпиона. Но Оливия вырвала журавлика из рук мага и прижала к сердцу. — Можешь оставить его себе.
Девушка обрадованно закивала и быстро написала на листике блокнота просьбу, чтобы милая забавная птичка не подсматривала больше за всем вокруг.
— Хорошо. — Киану по-мальчишечьи скрестил пальцы за спиной. Мол, моя ложь уже и не такая уж и ложь.
Оливия аккуратно вложила подарок между страниц блокнота, один листик которого, с траурной каймой, и стал оригами.
— У вас кто-то недавно умер? — нахмурился маг, обводя пальцем черную рамку на бумаге и ненароком касаясь руки девушки. — Или у кого-то из ваших гостей?
Оливия отшатнулась, отрицательно мотнула головой и дернула плечами. Она и сама не помнила, где подобрала этот блокнот. Да и с чего магу интересны такие мелочи? Пусть лучше думает, как ключ доставать будет. А то глаза зеленые так и сверкают. Омелу, что ли, очередную ищет? И нечего им тут время терять!
Киану заложил руки за спину и последовал за леди в серо-голубом платье, подавив хулиганское желание наступить на подол. Поцелуй не повод для знакомства? Возможно. Уж точно любовь на всю жизнь так не начинается. Для этого доверие и уважение нужны, а откуда и когда им взяться в отношении обладательницы прелестных глаз? А чтобы у девицы не оставалось иллюзий — развлечемся: подшутим, нахамим и прочее из арсенала циника и зануды.
Только не получается.
Но это мелочи.
Практика есть, а нелогичные желания позаботиться и защитить — задушим на корню.
Интересно, а если он попросит ее руки у лорда Элингтона, да не как барон Киану Дей, а как маг со всеми регалиями и привилегиями, как она отреагирует? С ее кузинами было бы проще: Эмилия быстро просчитает все выгоды, натянет вежливую улыбку и согласится; Элиф легко влюбится и будет парить, как птичка. А Оливия?
Бред какой-то! Зачем ему о ней думать?
Тут кого-то убьют в ближайшие дни. Слава небу, причин для устранения молчаливой девушки почти нет.
Киану замотал головой, прогоняя такие мысли. Холодная голова, холодное сердце и холодный душ. Вот последнее точно не помешало бы!
Вопли госпожи Соммерс были слышны уже за десяток метров. Маг даже ускорил шаг, обгоняя спутницу. Мало ли какие ужасы случаются на кухне?
— Ты что творишь? Огонь убавить! Ты все спалишь!
Откуда в маленькой женщине столько силы в голосе, оставалось загадкой для всех обитателей Грин-холла, но спорить с кухаркой решалась только леди Маргарет. Почему-то всегда эти ссоры заканчивались совместным распитием бренди и поеданием кексов.
— Я тебе всеми демонами клянусь, — с поварешкой наперевес наступала Соммерс на низенького круглобокого голема на колесиках, — не позволю я еще раз испортить мой пудинг! Это семейный рецепт! Здесь ингредиенты со всей империи! Ради того чтоб все спалить, что ли?! — Тут она заметила вошедшую Оливию и сразу же подобрела и стихла. — Ливи, деточка, проголодалась, моя крошечка? Или вкусненького захотелось?
Маг предусмотрительно активировал отвод глаз. Ему бы так не обрадовались, а в целях сохранения целостности пудинга могли и приложить поварешкой по рыжей головушке.
— Садись сюда, маленькая, — ворковала кухарка, отодвигая стул от столика с вышитой скатертью. — Тебе кролика с картошечкой? Или бутерброды с ветчиной и сыром? И чай! Обязательно горячий и сладкий!
Киану не спеша подошел к раскаленной плите, на которой булькала и шипела батарея кастрюль и сковородок под присмотром все того же многорукого голема. Прошлогодняя модель для черной работы. Предполагалось, что раз господа его видеть не будут, то придавать ему сходство с человеком не обязательно. На блестящей медной голове «поваренка» красовалось несколько вмятин. Видно, госпожа Соммерс решила: уж если железяка не понимает человеческих слов, то надо власть употребить и донести свое мнение просто и действенно. А то, что сложный механизм стал еще хуже работать, ну так бракованный попался.
Когда кухарка опять отвлеклась на угощения для благодарной гостьи, Киану воздушной петлей поднял крышку, магия воды закрутила густое варево в воронку, обнажая дно и… Морковка, петрушка, лосось, картошка, кажется, сливки, еще что-то черное горошком. Все это перед подачей на стол измельчалось в пюре, украшалось креветками и зеленью.
Ключа не было. Маг еще раз перемешал варево, обнаружил рыбий плавник. Сглотнул. Иногда лучше не знать, из чего делаются шедевры.
Словил взгляд Оливии: «Что ты там копаешься?» Девушка кивнула в сторону тех кастрюль, которые особо активно плевались каплями будущего ужина. «Дальше ищи!»
Мужчина пожал плечами, аккуратно закрыл крышку и начал методично обследовать все, что хоть отдаленно напоминало кастрюлю. Или котелок. Или сотейник. Да и в горшки не грех заглянуть.
Оливия только успевала «просить» у растроганной поварихи то пирожок, то булочку, правильно рассудив, что вид крышек, подымающихся сами собой, двигающейся посуды и открывающихся шкафчиков госпоже Соммер, мягко сказать, не понравится и сподвигнет ее на активные действия. Кухарка Грин-холла, как она любила повторять и не раз доказывать, не верила в полтергейст. Она верила в святую силу ударной поварешки.
Но такой аппетит у девушки может вызвать подозрение.
— А не заболела ли ты, часом, а? — После минуты задумчивого молчания спросила Соммерс, прищурив один глаз, всем видом показывая, что рассказывать про судьбу своей третьей кузины и ее многочисленных детей больше не намерена.
Киану прекратил инспекцию баночек с сахаром, солью и специями. Несколько крышек замерли в воздухе, не приведи демоны, кухарка услышит еще что-то подозрительное. Магия воздуха, конечно, способна гасить звуки, но не абсолютно же!
Как же не вовремя кончились родственники и их проблемы!
Оливия замотала головой и, изобразив самые умоляющие глаза на свете, протянула чашку для следующей порции чая. Четвертой.
«Ищи быстрее! Я скоро лопну!»
Маг словно ее услышал. И продолжил рыскать по шкафчикам с удаленным рвением. Уже три почти обыскал. Из пятнадцати. А еще кладовка с холодильной комнатой. О небо с демонами, да здесь еще и посудомойка есть! Тут до нового года все не обшарить!
— А не влюбилась ли ты? — продолжала допрос кухарка.
Оливия подавилась чаем и закашляла. Киану чуть не уронил все стеклянные банки, что держал в воздухе. Между прочим, он тут для себя невозможное совершает, а похвастаться и некому! С десятком жгутов управляется, одновременно использует две стихии, звуки гасит, а еще и свой нелюбимый отвод глаз держит, который у него резерв выжирает как голодный троглодит. Эх, впору после этого Рождества подавать на новую аттестацию. Так и до архимага можно доиграться. От этой мысли свободолюбивого сыскаря передернуло, а поиски ускорились.
— А что я сказала, деточка? — Госпожа Соммерс постучала ладонью по спине девушки, которая с радостью написала бы, что она думает о такой ситуации, да повариха местная была грамоте не обучена. — И вовсе не глупости говорю. Сама посуди: какие в этом году джентльмены собрались! Иностранный лорд. И маг. Да и компаньон вашего дедушки хоть и женат, но долго ли его жена интересовать будет? Неужто никто в сердце и душу не запал, а, крошечка?
Оливия беззвучно засмеялась, прикрывая рот ладошкой, а потом неопределенно пожала плечами.
— А ты присмотрись хорошенько, — ласково приговаривала женщина. — Может, и найдешь свою половинку. Только не ведись на блестящую внешность, муж должен быть надежным, аккуратным, хозяйственным.
По надежности, аккуратности и хозяйственности Киану заработал бы все возможные похвалы. Крупы бесшумно пересыпались, баночки после осмотра становились точно на свое место, ни единого кусочка сахара съедено не было. А содержимое шкафчиков все не кончалось. В Грин-холле оказались такие запасы продуктов, что его обитатели смогли бы пережить и десять голодных лет подряд.
Резко хлопнула дверь. Маг выругался про себя: вошедший Дворецкий в планы парочки авантюристов не вписывался. Как тут ящики переворошить незаметно, когда теперь на кухне кроме них с Оливией еще двое? И если кухарка смотрит на девушку глазами влюбленной бабушки и ничего вокруг не видит, то с этим Джорджем могут возникнуть проблемы. Только разве что увеличить радиус действия отвода глаз. Чтобы не было видно и сыскаря, и солидного куска пространства вокруг него. Здесь ведь и помимо еще столько места, чтобы разглядывать, плита и шкафчики ну абсолютно банальны и неинтересны!
— Добрый день, мадемуазель. — Дворецкий всегда называл юных хозяек на французский манер. Будто это придавало ему важности и солидности. — Разве вы не ищете сокровища, как обычно на Рождество?
— Ох ты, небушко! — всплеснула руками Соммерс. — Я ж этот ключ не спрятала! — и начала судорожно выворачивать содержимое карманов на стол. — Где же, где же эта громадина-то? Вечно я про нее забываю!
— Вот он. — Дворецкий одним пальцем вытащил из груды ложечек, фантиков от конфет и прочих бумажек длинный ключ с головкой в виде черепа.
— О! Точно он!
Оливия выхватила ключ из рук кухарки, прижала к груди и улыбнулась.
— Да бери уж! Скажешь, что сама нашла! — махнула рукой госпожа Соммерс. Счастливая девушка вылетела из кухни.
«А как же я?! — готов был завопить Киану, кое-как расставляя очередные банки, рассыпая крупу и нечаянно разливая бутылку с дурно пахнущей маслянистой жидкостью. — Прости, железяка, за погром отвечать тебе».
Оливия вернулась через секунду, порывисто обняла кухарку, от всей души потрясла руку дворецкого. Из-за ее эмоционального напора они даже пропустили момент, когда маг перестал глушить звуки и несколько крышек с противным грохотом упали.
— Бедная, бедная девочка! — Едва за Оливией закрылась дверь, как улыбка поварихи угасла, а на глазах появились слезы, которые женщина вытерла рукавом.
— Тише, дуреха, — прошипел Джордж. — Именно за молчание нам столько и платят!
Магу стало жутко интересно. Неплохо было бы их послушать. А лучше всего самому задать несколько вопросов. Но верхняя пуговица сюртука едва заметно завибрировала. Плохо. Основной резерв не бездонный, использовать его не хотелось, а накопитель уже практически пуст.
— Есть что поесть или эти все перевели? — Дворецкий расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил шейный платок и развалился на стуле.
Киану аккуратно вышел из кухни и уже за дверью снял такое полезное, но не поддающееся ему заклинание. Вот везет же некоторым! Они под отводом почти сутками ходить могут без ущерба для резерва.
Магия же столичному гостю еще понадобится, а с наглыми слугами он поговорит потом. Обязательно мило побеседует. В лучших традициях Скотленд-Ярда!