После ланча граф испросил разрешения изучить документы в архиве Роббинсонов. Тут уж мы с Лаурой жаждали составить компанию. И отделаться от нашего внимания у джентльменов не было шансов.

Я была бы не против приватного разговора с моим «женихом», но тот мастерски увиливал. Не нарушая ни на йоту многочисленные нормы этикета и правил приличия. Застольную беседы он вел так, что говорили в основном Стелла и ее пасынок. И только об истории Сент-Айвс.

Что такое семейный архив? Особенно, если это самое семейство все события любит тщательно фиксировать и документировать. Столько бумаг под заклинаниями сохранения я даже в нашей городской библиотеке не видела!

В толстых книгах, манускриптах, свитках нам пришлось искать любое упоминание о Ларкинсе, его должниках или тех, кто подписывал завещание. Или любое странное событие в жизни несомненно почтенного рода.

– Да тут работы на неделю! – не выдержала я, когда перед моим носом появилась третья стопка томов чьих-то мемуаров.

– Леди, – оптимистично заверили меня. – Мне кажется, что нам достаточно изучить лет триста. Не больше. Или пятьсот.

Лаура со смертной скукой на лице открыла самую тонкую книжицу. Ее задорные кудряшки поникли.

– Ничему меня жизнь не учит, – горестно вздохнула она. – Хорошо, что здесь почти все документы в идеальном порядке!

– Стелла говорила о планах Альбруса подать прошение о присвоении титула. Он вроде готовил исторические обоснования, – на мою долю выпали личные дневники. Будем относиться как к чтению романов. Надеюсь, записи реально живших людей более интересные и занимательные.

Мы с сестрой корпели над каждой страницей, вчитывались, искали, а маг… ему было довольно положить ладонь на обложку, и он мог с уверенностью сказать, стоит ли искать в книге что-то и на какой странице или не нужно терять времени.

– Зачем мы тогда вообще здесь? – Лаура послушно разбиралась в хитросплетении родовых связей столетней давности. – Сам бы все нашел!

– Если император сказал, что крокодил летает, – философский проговорил барон. – Значит, крокодил летает!

– Только низко-низко, – добавил граф, стряхнул пыль с дневника одного из Роббинсонов и пододвинул его ко мне. – Леди Изабелла, посмотрите пожалуйста внимательнее. Кажется, еще в 1790 семейство не отличалось богатством.

Ну и? Как данная информация поможет в поиске клада? Его странное Сиятельство иногда что-то записывал на небольшом листочке бумаги. Но довольным при этом не выглядел.

Стемнело. Зажглись светильники, разгоняя сумрак по углам. Ужин нам принесли в библиотеку. А неугомонный маг все что-то искал. Он ошибся, на триста лет в историю семейства вникать не пришлось. Просто не было информации ранее начала прошлого века. Ничем не примечательный род, который лет так семьдесят или восемьдесят назад чудесным образом разбогател.

– Выигрыш в карты? Разбой? Пиратство? – Эрттон начал перечислять варианты резкого улучшения финансового положения Роббинсонов. Барон устало потер виски.

– Стелла говорила, что по семейной легенде один из сыновей нашел клад самоцветов в сосновой роще. – Я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. – Потом выгодно их вложил и дальше уже не сказка, а лишь деловая хватка…

Джеремайя еще раз просмотрел свои пометки.

– Кто-нибудь нашел упоминание о дате рождения Ларкинса?

– 31 октября1799, – после секунды молчания ответила сестра. А старик неплохо выглядел для своего возраста. Ему больше пятидесяти сложно было дать. – Я видела на родовом древе. – И открыла один из фолиантов, чихнув от пыли.

– Отец умер до рождения, мать сразу после…

– Тогда… – я с трудом приоткрыла глаза и потянулась к последнему их просмотренных дневников. – Хозяйка этой тетради описывает крестины отца Альбруса Роббинсона. И господин Ларкинс изображен там «вредным стариком с очень острым умом и неординарными взглядами на жизнь». Дата – апрель1805.

– Может, речь идет о другом Ларкинсе? – вопрос «Как такое может быть?» сестра решила оставить себе.

– Сомневаюсь…

Каминные часы заскрипели и начали отбивать полночь.

– Так! – Джеремайя поднялся со своего кресла, прошелся по комнате. – Уже поздно. Предлагаю отправиться отдыхать. Хороший сон нам не повредит.

Мы с Лаурой встали, синхронно сделали положенные реверансы и вышли из библиотеки. Голубоглазая сестрёнка сразу же схватила меня под руку и довольно полюбопытствовала:

– Как тебе удалось подобное? Ваша помолвка – такая неожиданность! Я жажду подробностей! Он же ледяной и совсем-совсем бесчувственный!

Все очень просто, дорогая: надо вытащить жертву в склеп, познакомить с привидением бабушки и организовать сотрясение мозга. Для верности – несколько раз.

– Лаура, – тихо сказала я. – Это какая-то ошибка. Я поговорю с Его Сиятельством, уверена, он осознает, какую глупость совершает, принесет извинения и …

– И не думай! Белла, я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Если бы я могла как-нибудь помочь тебе… – она порывисто обняла меня у дверей моей новой спальни и убежала к себе. Ее апартаменты были через несколько комнат.

* * *

В новом будуаре светло-бежевых тонов меня, естественно, ждали. Джеремайя Мансфилд галантно поклонился и спросил:

– Вы хотели побеседовать, моя дорогая леди?

– Да, – легкий реверанс и глазки в смущении опустить долу. А то в моих очах не только скромность и благодарность увидеть можно. – Но мне бы хотелось, чтобы разговор остался между нами.

Маг сделал незамысловатый пас рукой и по стенам пробежались золотистые всполохи.

– Никто не сможет нас подслушать, моя леди.

С каким-то странным выражением он произносил простое слово «моя» …

– Очень хорошо!

Первой под руку попалась книга. Та самая, томик стихов Китса. А прицельно метать различные предметы за последние дни я приноровилась.

– Книга? Это уже было! – граф тоже стал более вертким, попасть в него стало сложнее.

Чашка, тарелка и пара чайных ложечек. И сам чайник. Для надежности.

– Посуда? Леди, мы еще не женаты! – отбивался диванной подушкой граф. И хохотал! Демоны и Небо! Ему было весело!

Севрский фарфор не зря был положен на алтарь женского коварства. Он феерично справился со своей миссией отвлечь внимание.

Мое появление совсем рядом стало для зеленоглазого мага неожиданностью.

– Канделябр?! – Джеремайя в последний момент увернулся от первого удара лампой. – Леди! Это уже не оригинально!

И от второго тоже.

– Ну хватит! – он перехватил мою руку, когда я замахнулись в третий раз. – Успокойтесь, леди! Что вам не нравится?

Вырвал и отбросил в сторону модный светильник. Столкновение с паркетом он не пережил. Кристалл тихо тренькнул и раскололся.

– Ах, успокоиться? Ах, мне должно все нравится?! – бушевала я в кольце крепких мужских рук. Но проще преодолеть защиту Тауэра, чем освободиться из объятий наглого колдуна! – Вы! Вы меня арестуете! Вы изгоните бабушку! Вы меня невестой назвали! Без моего согласия!

– Я не понял, – помотал русоволосой головой Мансфилд. – Что вас возмущает больше: новый статус или ваше формальное «да»?

– Я не соглашалась!

– Давайте по порядку, леди, – не стал слушать зеленоглазый. – На вашей ауре очень четкие следы воздействия Черной магии. Пресветлое Небо! Да я верю в вашу невиновность, даже если вы сами считаете себя убийцей! Поверьте, хоть раз просто поверьте: у меня достаточно опыта и сил защитить и избавить вас от демона. Это раз! Второе. Я не специализируюсь по призракам. Что я им сделаю? Напугаю? Огневиком могильный камень раскрошу? А про нашу «помолвку» … Милая леди, если вдруг возникнут подозрения по поводу гибели Ларкинса, то моя невеста будет, как жена Цезаря, вне подозрений!

– Ну и самомнение у вас, Ваше Сиятельство!

Мужчина просто пожал плечами и улыбнулся:

– Бывает… И да, покажете пистолеты?

Я скривилась, но просьбу выполнила. В широком футляре на бордовой бархатной обивке лежала пара дуэльных пистолетов. Красивые линии антикварного оружия, черненая сталь притягивали взгляд. Резные рукояти даже на вид были тяжелыми. А я-то надеялась, что хоть огонь да один из них уничтожит.

– Почему вы не избавились от него?

– Да за кого вы меня принимаете? – взвизгнула я. Нет, честное слово, обидно. Я же не блондинка! Иногда вполне себе разумно поступаю. – Я его закапывала, топила, сжигала, разбирала на части и прятала в разных местах. В склепе думала оставить, да не успела!

– То есть оружие преступления все время к вам возвращалось?

– Как вы догадались? – ответила я с издевкой. А маг рассматривал пистолеты со всех сторон.

– Видите клеймо на стволе? – мне продемонстрировали небольшую закорючку у основания рукояти. – Начало века, но ухаживали за ними хорошо. Тут в футляре есть запасной набор пуль, если вы заметили. Из серебра…

– Довольно мило, дорогой граф, но одна из этих штучек меня преследует. Не очень приятное свойство. Можно как-нибудь от него … отделаться?

– Умереть?

– А не столь радикально?

– Я попрошу коллег поискать что-то про них. У нас в Академии ходила легенда про нечто подобное: там оба пистолета участвовали в дуэли между друзьями. Но кодекс чести поединков был нарушен – один не очень хороший человек застрелил другого в спину. Да вот незадача: второй умер не сразу, проклясть успел. А в миг смерти проклинать… тут магом быть не надо. Убийца до самой своей смерти не мог избавиться от заклятого оружия, сошел с ума в итоге. Теперь на того, кто возьмёт в руки проклятый пистолет и совершит убийство, ложиться то же наказание.

На меня снизошло философское пред истерическое спокойствие:

– И что? Мне теперь тоже с ума сходить? И стреляться?

– Нет, что вы! Та дуэльная пара спокойненько до сих пор хранится в музее Академии и ее артефакторщики изучают. У ваших вполне может оказаться совсем другая история.

– Ваше Сиятельство, вы умеете успокоить даму! – и чтобы хоть как-то себя занять начала собирать последствия метания предметов в движущуюся мишень.

– Леди, вы просто неподражаемы! Ни одна из моих знакомых дам не стала бы самолично наводить порядок, – Джеремайя начал мне помогать.

У всех его знакомых дам, наверное, больное самолюбие и свита горничных.

– Ваше Сиятельство… – начала я, но меня перебили.

– А можно просто по имени? У меня от ваших «сиятельств» скоро глаз дергаться будет!

– Можно, – царственно согласилась я. – Ваше Сиятельство, а почему Миранда сказала, что вам бесполезно лгать?

Джеремайя закатил глаза, достал из-под стола ложечку и состроил умильное выражение лица:

– А вы мне чая не предложите?

– Я предлагала, – и потрясла в воздухе осколками чайника. – Вы просто не словили. Не уходите от ответа, граф!

– Ах, это заблуждение, которое никто не думает опровергать. Легавые Императрицы обладают особым видом магии, позволяющим чувствовать ложь. Юная сивилла увидела в моей ауре, что я работаю в департаменте и сделала ошибочные выводы.

– То есть…

– Распознать ложь и истину можно и без магии. И да, этому в Академии учат.

– А когда вы начали подозревать меня?

– Вам ответить честно? – маг нагло улыбнулся. – С того момента, как обнюхал вас в библиотеке.

Я не хотела, право слово! Ваза сама в него полетела! И последняя целая чашка!

– Обнюхал, значит! – вооружившись вилкой я начала наступать на Мансфилда. – Да вы тогда нахально меня облапали!

– Леди! Вы откуда такие слова знаете? – Его пока еще целое Сиятельство выставил между нами кресло в надежде, что препятствие охладит мой пыл. Наивный! – От вас так Черной магией разило! Надо было разобраться… – совсем не внятно закончил граф и уставился на меня. Куда-то ниже шеи.

– Я и не такое знаю! Вы нахал, грубиян и извращенец!

– Согласен! – голос мужчины обрел странную хрипоту. – Со всем и заранее. Только, леди, может, вы наденете приличное платье. Или хотя бы целое!

И он помахал передовой мной рукавом своего растерзанного сюртука. Действие иллюзий кончилось, а сменить одежду после визита на кладбище мы забыли.

Что думал боевой маг, когда на него с вилкой наступала растрепанная девушка в платье без лифа, розовом корсете с вышивкой и оборванными до колен черными юбками, останется загадкой. Я пискнула, выбросила свое грозное оружие возмездия и позорно сбежала в ванную.

Но долго побыть наедине со своим позором мне не дали. Несносный мужчина заколотил в дверь и заявил о намерении отправить эту дубовую преграду к демонам, если я не покину стратегически важное место через пять минут. Думаете, он волновался, не утопилась ли я со стыда? Ничего подобного, ему тоже понадобилась секретная комнатка. А я сидела в разгромленном нашими (ладно, каюсь, преимущественно моими) усилиями будуаре и думала: может, у них в департаменте тактика такая – еще немного и я сама на гильотину или виселицу побегу, лишь бы избавиться от общества зеленоглазого типа.

Джеремайя вышел из ванной посвежевший, умытый и с влажными волосами. Как у себя дома развалился на кушетке, укутался в плед. И как ни в чем ни бывало продолжил:

– Как вы думаете, кто такой Ларкинс?

Я подавилась заготовленной гневной тирадой.

– Странный господин, который жил намного дольше, чем человеку положено.

– Был бодр и весел после бокала с цианидом…

– Вы уверены?

– Да, леди, по моей просьбе дважды проверили! А еще наш Ларкинс занимал активную жизненную позицию мецената и филантропа. Поговорить бы с его камердинером, но тот собрал чемоданы и уехал сразу же после оглашения завещания!

– Ваше Сиятельство, Миранда пыталась вызвать дух дядюшки, – зачем она хотела это сделать – уже не мое дело. Пусть маги сами разбираются. – Она говорит, что не «нашла» его душу. Словно ее нет и никогда не было. Разве подобное возможно?

– Души нет?

Я молча кивнула.

– Странно… Но…

– Давайте я завтра еще раз попробую поговорить с матерью Агатой. Она и священник были единственными, с кем Ларкинс состоял в хороших отношениях. Мне кажется, монахини …

Граф предостерегающе вскинул руку, поднялся с кушетки прислушался.

– Леди, – сего ладоней опять полетела искрящаяся пыльца, превращая мое домашнее платье в приличный, но иллюзорный траурный наряд. – Чёрную книгу Ларкинса опять пытаются похитить. Идемте.

Только пискнуть и успела. Маг прижал к себе намного крепче, чем позволяли приличия, и создал телепорт.

Когда золотисто-алые проблески растаяли в воздухе, я поняла, что мы перенеслись в апартаменты Джеремайи. И немного опоздали.

Мансфилд поставил на книгу одну из тех хитроумных магическо-технических ловушек, которые так любят расхваливать в газетных статьях. Они считались безукоризненными и надежными. Как показала практика, журналисты врут.

Лиловый колдун попал в западню, но не потерял своих сил, не замер без движения, да и сдаваться столичным стражам правопорядка не горел желанием. На момент нашего появления он успешно разнес на части и ловушку, и часть графской комнаты. Паркет вздыбился, будто суровые подземные монстры рвались наружу. По стенам ползло аметистовое марево, сжигая обои, корежа картины, скукоживая портеры. Плавилась ткань обивки на креслах и диванах. В воздухе пахло озоном и кладбищем. Еще один раз полыхнуло. Фигура в центре комнаты, бросив наугад несколько фиолетовых сгустков, смогла сорваться с места и броситься к двери.

– К-куда! – заорал подкопченный барон Эрттон в разорванной рубашке. Из его трости вылетела молния, на потолке откололся кусок лепнины. Мужчина отбросил бесполезный уже амулет. – А раньше ты явиться не мог?! – это возмущение уже нас касалось.

– Не мог, – граф пустил по следу убегавшего лилового золотую искорку и объяснил для меня. – Поисковик обычный. В пределах поместья мы нашего чернокнижника легко найдем.

Он развернул в воздухе полупрозрачный лист «бумаги» со схемой ЛилиХолл. По расчерченным линиям коридоров мерцал движущийся волшебный огонек-маячок.

– Я очень рада, Ваше Сиятельство, – отступила на шаг от мага и начала падать в обморок. Быстро, чтобы подхватить на руки меня не успели.

– Как же не вовремя, – Джеремайя замешкался: то ли девушку с пола подымать, то ли за преступником гнаться. Я взялась помочь решить эту дилемму. Встала, отряхнулась, улыбнулась:

– Со мной все в порядке. Можете бежать и спасать мир!

– Леди, я сначала вас до комнаты провожу. Во избежание, так сказать…

– Это излишне!

Мы с вызовом уставились друг на друга.

– Джери, – прервал противостояние взглядов Эрттон. – Поисковик остановился.

На карте маячок застыл около угловых покоев.

– Чьи апартаменты?

– Марка Аврелия, – выдохнула я, хоть вопрос был и не мне адресован.

– Давно пора поговорить с этим студентом, – Мансфилд нехорошо улыбнулся. – Леди, ждите здесь! Я вернусь и на ваши покои тоже наложу охранные чары. А пока ни шагу отсюда!

Мужчины выскочили в коридор.

Я подождала, пока стихнут их шаги, и разжала руку. В ладони лежала простая заколка для волос со скромной жемчужиной. Нехитрое украшение обронил лиловый маг, когда сбегал от молний Оскара.

Джентльмены, к счастью, не заметили ее. Почему к счастью? Да потому что сегодня утром я этой и дюжиной точно таких же закалывала волосы своей сестре.