— Всё ли я правильно понял? — уточнил Феликс, когда Амара наконец-то закончила рассказ. Твоя бабушка утащила Лиссу прямо из-под носа принцессы Люции, чтобы использовать её кровь для волшебных зелий, а Микаха, лидера революции, собираются казнить на церемонии коронации. И ты нормальная.
Как он мог быть таким спокойным, когда Амара только что исповедалась перед ним.
— Да.
Феликс покосился на Нериссу.
— Я убью её.
— Феликс, — отрезала Нерисса. — Попытайся подумать.
— Я думаю! Она — лгунья и манипулятор, использует других ради своей выгоды и их несчастий, — он сжал зубы, изучая Амару, и она вспомнила те дни, когда Феликс страстно желал её. Кажется, не осталось и следа от былых чувств. — И как только игра закончилась, а сбегать ей больше некуда, она вдруг желает стать героиней? Как же это удобно!
— Я не героиня — ответила Амара, не желая больше бояться.
Она боялась и сомневалась. Она верила только в то, что дитя вернут матери, а Миках сегодня не умрёт.
Она удивилась, как яростно цеплялась за его необходимость жить дальше. Он был мятежником, он убил бы её, как и Феликс, как только получил бы такую возможность.
Но то, что он сказал в Комнате Забвения о её бабушке, о том, как Амара хотела силой навязать мир…
Он был абсолютно прав.
Он был прав, указывая на её ошибки.
Это осознание раздражало её, но от того не становилось менее справедливым.
— Я знаю, что наделала, — промолвила Амара, — и не собираюсь таким образом искупать свою вину, потому что это невозможно. Но помоги мне разобраться с этими задачами!
— Задачами? Как всё просто! — Нерисса покачала головой, пересекла громадную комнату Амары и застыла у бархатного кресла. — Ты предлагаешь нам спасти двух заключённых, вырвать их из-под стражи, но нас тоже всего двое! И добраться сюда тоже было не так уж и легко!
— Но не настолько сложно, — прорычал Феликс.
— Я помогу! — но даже Амара вынуждена была признать, что всё это было непросто. — Ведь это моя коронация… Да, будет сложно. Тут увеличили количество стражи…
— Отличный план! — воскликнул Феликс. — Ты отправишь нас на убой, чтобы мы не помешали твоему восхождению на трон!
Он не желал её слушать, что бы она ни говорила. Она знала об этом, но не могла позволить этому остановить её.
— Нерисса, — промолвила Амара, — Ты должна поверить, что я просто пытаюсь помочь!
— Я тебе верю, — ответила Нерисса. — И я согласна с тем, что безопасность Лиссы должна быь в приоритете. Её нужно немедленно вернуть матери.
— Хорошо. Так с чего мы начнём? — Амара успокоилась и позволила себе расслабить ногу. Она смотрела в окно, в которое проникали солнечные лучи, и видела кристально-голубые воды Серебряного моря.
— Предположим, я тоже с этим согласен, — Феликс ходил по кармическому полу в комнате Амары, словно загнанный зверь. — Итак, я прохожусь по городу, залезаю во все старые убежища Микаха для повстанцев, заставляю их присоединиться к его спасению. Потом мы выдираем ребёнка из лап злой бабушки. И что тогда? Что будет с твоей шкурой?
— Тогда… — Амара застыла. — Я останусь императрицей.
Феликс застонал.
— Ну как удобно!
Амара почувствовала, как быстрее забилось сердце.
— Но я уже могу это сделать! Я поняла, что ошиблась, но во многом виновата бабушка! Конечно, я сама принимала некоторые решения… как и отец не всегда слушал советников, — она содрогнулась от мысли, что могла быть такой же, как человек, которого ненавидела всю свою жизнь. — Но я могу измениться и стать лучше! Теперь, когда я поняла, что творит моя бабушка, она больше так сильно на меня не повлияет!
Феликс изогнул бровь.
— Ты правда веришь, что это всё правда, да?
Он говорил с таким неуважением, что она едва подавила желание закричать, чтобы стража примчалась и арестовала его.
А потом Амара опять напомнила себе то, что перенёс Феликс. Большинство мужчин давно бы уже не дышали, не говоря уж о том, чтобы быть здоровыми.
Он был сильным. А она нуждалась в силе.
— Это действительно правда, — твёрдо ответила она.
Феликс покосился на Нериссу и покачал головой.
— Я больше не в силах слушать этот бред.
Амара поняла, что Нерисса до сих пор не отвела от неё взгляда. Её бывшая служанка внимательно смотрела на неё, и её тёмные глаза холодно прищурились, а руки были уверенно сложены на груди.
— Не время спорить, — наконец-то сказала она. — Мы с Феликсом отправимся на поиски местных повстанцев, и молись, чтобы их оказалось достаточно!
Феликс наконец-то спрятал свой кинжал в ножны, но выражение его лица было не мягче.
— Если мы их найдём, они помогут. Миках — прекрасный лидер. И ничего не изменилось.
— Я пойду с тобой! — Амара вскочила, желая помочь.
— Нет, — оборвала её Нерисса. — Ты останешься тут и будешь готовиться к коронации. И делать вид, что ничего не случилось.
Разочарование пронзило Амару, и она неловко пошатнулась.
— Но всё далеко не нормально!
— Вот потому и надо притворяться, что это так. Нам не надо, чтобы твоя бабушка ещё что-то заподозрила! А если это случится, то никто никогда не увидит ни Микаха, ни Лиссу. И Миках умрёт, будучи казнён в этой тёмной комнате.
Амаре хотелось спорить, но слова Нериссы были мудры, и она кивнула.
— Хорошо. Тогда, прошу, возвращайтесь, как только сумете.
— Хорошо, — Нерисса без колебаний кивнула.
Феликс медленно отступил от Амары, словно дожидался, что она метнёт кинжал ему в спину, стоит только отвернуться от неё.
— Если ты опять лжёшь, — промолвил он, прежде чем покинул комнату, — то ты об этом пожалеешь, поняла?
А потом они ушли, и Амара осталась одна, задаваясь вопросом, правильно ли она поступила. С другой стороны, любое другое решение привело бы её к смерти — тцт, на полу.
Она сделала всё правильно.
Тем не менее, это было так же неестественно, как и ходить со сломанной ногой.
Амара изо всех сил пыталась провести остаток дня так, как собиралась. Она медитировала, искупалась, а после трапезничала фруктами и свежей выпечкой, но едва могла глотнуть еду.
Она приладила к ноге скобу, что помогла ей обходиться без трости. Ей стало легче, но она всё ещё не могла скрыть свою хромоту.
А потом она ждала столько, сколько могла, прежде чем позволила сопроводительнице нанести краску на её лицо, подвести чёрным углём её глаза, сделать губы ярко-алыми. Они теперь напоминали ей кровь.
Вторая помощница заплела её длинные чёрные волосы в сложные косы.
Наконец-то они помогли Амаре облачиться в её коронационное платье, и в глазах Лоренцо при виде творения сверкала гордость.
— Вы прекрасны, словно богиня, Ваше Величество, — сказал он, когда за её плечами закрепили тяжёлые крылья.
Амара посмотрела в зеркало, заглянула в свои глаза и пожелала, чтобы её оттенок не напоминал об Ашуре.
Ей хотелось, чтобы Лоренцо говорил правду. Богиня. Могучая любой ценой.
И часть её этого желала. Всё ещё хотела власти.
Золотое отражение говорило, что она могла иметь и то, и другое. И иметь власть, и принимать правильные решения. И сегодня был первый день её новой жизни.
После того, как ушёл Лоренцо, она отмахнулась от всех стражников, что намеревались проводить её в зал.
— Мне знакома дорога, — ответила она им. — И я хочу насладиться тишиной и собраться с мыслями!
Они не задавали ей вопросов, просто поклонились и позволили ей уйти.
Конечно, они ей повиновались. Они знали, что будут жестоко наказаны, если не повинуются.
Страх — могучее оружие, выкованное временем и силой.
Поколения страха и наказаний от династии Кортасов заставили всех покориться.
Смогут ли люди быть в её власти без страха? Возможно ли это?
Она не знала наверняка — и беспокоилась из-за этого.
Амара проделала длинный путь к залу, где нынче каждый крестьянин, что получил личное приглашение на это мероприятие, склонится пред громадной комнатой, богато украшенной, где однажды обвенчались её отец и мать. Там, где трое её братьев, но только не младшая сестра, были официально представлены важным друзьям императора после своего рождения.
Именно там была её мать после смерти, полностью одетая и красиво накрашенная, в своём свадебном платье.
Тысячи наполняли зал, где Амара получит скипетр — символ власти для правителя-крешийца, в форме феникса. Символ вечной жизни и вечной власти.
А внутри скипетра было острое лезвие.
С этим кинжалом восходящий правитель должен был дойти до кровавой жертвы.
Сегодня это будет кровь Микаха, если Нерисса и Феликс не одеждат успех в своих поисках.
Амара не торопилась идти к ним. Она миновала громадные окна, что выходили во внутренний двор. Остановилась. Она знала, что это её успокоит, и вошла в свой скальный сад.
К её удивлению, на столе её ждала бутылка с вином и с двумя кубками — такая же, как и тогда, когда она только прибыла сюда.
Там было и сообщение от бабушки.
«Дхоша,Твоя мадхоша».
Я полагаю, ты побываешь в своём любимом месте, прежде чем присоединишься ко мне и остальным. Прошу, найди момент, чтобы понять, чего ты достигла — и насколько я ценю тебя.
Да. Сладкое вино — это то, что успокоит её нервы, что поможет ей посмотреть в будущее. Бабушка хорошо её знала.
Она налила золотистую жидкость в бокал и поднесла его к губам.
— Императрица!
Она содрогнулась от звука его голоса.
К ней подошёл Костас, невообразимо мрачный.
— Это королева прислала тебя за мною? — спросила она до того резко, что он даже содрогнулся. — Или ты по собственной воле решил нарушить моё уединение?
— Королева Нила прислала меня за вами, потому что церемония вот-вот начнётся.
— Не сомневаюсь, что без меня она в любом случае начаться не может.
Он сделал шаг к ней — и казался абсолютно обиженным.
— Я знаю, что вы злитесь меня за то, что стало явным.
— Злюсь? — она вскинула голову. — Почему же я должна злиться на тебя, Костас? За то, что ты несколько месяцев бесстыдно шпионил на мою бабушку за мною? За то, что похитил ребёнка волшебницы, что способна убить всех нас одним поворотом запястья.
— Да. За всё это. Но я хочу, чтобы вы знали… — он оглянулся через плечо, словно пытаясь себя уверить в том, что они были одни, — я делал это не из-за уважения к вам, императрица. Я знал, что верно служил вам и что вы доверяете мне — и я ценил это.
— И всё же, это доверие ты умудриля разрушить. И ты совершил серьёзную ошибку.
Он посмотрел на неё.
— Я должен объясниться.
— Опусти свой взгляд! — коротко велела она. — Ты не можешь смотреть на меня, словно на служанку!
О покорился.
— Королева Нила грозила моей семье, сказала, что уничтожит их, если я не буду выполнять её приказы. Она сказала, что, выполняя её повеление, я только помогаю вам, а не причиняю боль, и у меня не было другого выбора.
Амара не знала, почему это объяснение так шокировало её. Разумеется, во всём был какой-то смысл.
— Королевским гвардейцам не разрешается заводить семью, чтобы её не использовали против вас.
— Знаю. Я полагал, что сумею скрыть существование жены и сына, но не сумел. Я нарушил правила, о которых знал и которым должен был покориться. Но вы понимаете, что у меня не осталось выбора. Я вынужден был выполнять приказы королевы Нилы.
— Тебе следовало прийти ко мне с этим гораздо раньше.
— Знаю. Потому я должен сейчас попросить у вас прощения и заверить, что умру, защищая вас, императрица. Моя жизнь принадлежит вам.
Это всё объясняло. Это его не оправдывало, но теперь она понимала причины. Нет, он совершенно не был верен её бабушке.
Он просто боялся.
— Нам придётся спрятать твою семью, — промолвила Амара. — Там, где моя бабушка не сумеет их найти.
Костас тяжело выдохнул, и Амара заметила, как расслабились его плечи.
— Спасибо большое, Императрица!
Амара взяла бутылку вина и наполнила второй бокал.
— Выпей со мною, Костас, только быстро. Мне пора уже возвращаться на церемонию…
Костас с удивлением посмотрел на кубок, который она ему вручила.
— Я, Ваше Сиятельство?
— Провозгласи тост, да? — кивнула она. — Что-то, что поможет мне дожить до конца этого сложного дня.
— Разумеется, — он задумчиво нахмурился. — За царствование Амары Кортас, первой императрицы в истории Крешии! Пусть это царствование будет преисполнено светом, надежной и счастьем для всех, кто встанет на её сторону!
Он сделал большой глоток.
Амара застыла, вдумываясь в его слова.
Неужели она действительно может это сделать? Может стать первой императрицей на свете, что будет нести в своём правлении надежду, а не страх?
Она попытается.
Если она сумеет, то будет тем самым легендарным фениксом, что перетерпел очередное перерождение.
Амара поднесла кубок к губам — и в тот миг Костас упал на колени.
Лицо его покраснело, пошло фиолетовыми пятнами, после побелело. Из уголка губ потекла кровь.
— Костас! — закричала она, уронив кубок. — Что с тобой?!
Он не сумел ответить. Он схватился за горло и рухнул на бок с широко распахнутыми глазами.
Амара отшатнулась от тела, от бутылки с вином, что упала на землю, и золотистая жидкость растеклась по камням.
И она вдруг осознала.
Вино было отравлено.
Тем самым ядом, который Нила дала Амаре, чтобы отравить отца и братьев. И теперь Костас умер.
Но Амара знала. Что не он был жертвой.
Она оставила Костаса лежать, осторожно обошла его тело, чтобы кровь не запятнала золотую юбку. Она призвала все свои внутренние силы, чтобы слёзы не испортили её лицо. Её идеальные волосы, её идеальные крылья, её прекрасный день.
Казалось, отцу следовало гордиться тем, как она собралась с силами и вошла в высокие изумрудные двери в зал торжества, где стояла стража, готовая сопровождать её.
Она позволила им это сделать.
Амара вошла в зал, и тысячи людей, что ждали её, встали со своих сверкающих скамеек. Она двинулась вниз по проходу, туда, где десять ступеней вели к алтарю.
Там стояло трое. Великий Авгур, одетый в роскошные фиолетовые бархатные одежды. Её бабушка, вся в серебристом, почти такая же красивая, как и сама Амара. И Миках, стоявший на коленях, с руками, заложенными за спину.
Она заставила себя не колебаться. Она чеканила каждый шаг без оглядки под тяжёлыми взглядами безграничного числа свидетелей. Она была горда и уверена в каждом своём движении. И встала наконец-то рядом с женщиной, что пыталась убить её, дабы получить власть.
Если б Амара погибла, то Нила стала бы императрицей.
— Как прекрасно, — проворковала Нила. Амара ожидала увидеть её удивление, но ни одна мышцы не дрогнула на лице бабушки. — Ты ещё красивее, чем я ожидала. Нам стоит навсегда оставить Лоренцо в Крешии, верно?
Амара заставила себя улыбнуться.
— О да. Именно так.
Как она могла выпутаться из сетей этого лживого, тёмного существа и всё исправить?
Не сейчас. Позже. Она подумает об этом позже.
Но теперь всё, что она могла сделать — это надеяться на то, что Феликс и Нерисса сдержат своё обещание.
Она едва слышала слова, что произносил Великий Авгур во время коронационной церемонии, о которой она мечтала всю свою жизнь. Что-то об истории и семейной чести, о том, какие обязанности есть у правителя.
Она знала, что всё это проходило слишком быстро.
А теперь Нила держала перед Амарой золотой скипетр.
— Ты достойна владеть этим, дхоша, — промолвила Нила, и её лицо застыло молодой маской, куда более молодой, чем это было возможно. Амара задавалась вопросом, а не готовил ли тот таинственный аптекарь кроме ядов ещё и эликсир молодости.
Амара внимательно смотрела на свою бабушку, пытаясь увидеть какой-то признак вины, но ничего. Неужели Нила ожидала, что Амара сюда придут? Ведь легче всего было предположить, что Амара выпила вино во внутреннем дворике.
А сколько ещё ей оставили ловушек те, кого она любила и кому доверяла?
— А сейчас, — Великий Авгур широко раскинул руки и повернулся к внимательно слушавшим людям, — кровавая жертва коронации! Повстанцы, что пытались свергнуть императорскую семью, что убили принцев и нашего предводителя… Этот повстанец погибнет сегодня, чтобы омыть своей кровью прошлое и поприветствовать будущее императрицы Амары Кортас!
Амара шагнула к Микаху, бездумно раскрывая скипетр и вынимая кинжал.
Миках не дрогнул и не попытался сбежать.
— Делай что должна, — с насмешкой промолвил он. — Докажи, что ты такая же, как и твой отец.
Вопреки храбрости, он содрогнулся, когда она прижала лезвие к его горлу.
Одно движение запястья — и она станет императрицей. Больше никто не сможет противостоять ей или контролировать её.
Это было так заманчиво. А потом она может отправить свою бабушку так далеко, что о ней больше никто никогда не услышит.
Амара могла одержать всю силу, которую только когда-либо желала, и сделать с нею всё, о чём мечтала.
Но, прежде чем она сумела принять решение, в зале вскипел хаос. Внутри появились какие-то люди в масках, с оружием, и звон клинков оглушил её.
Сердце колотилось — и Амара как раз вовремя оглянулась на Микаха, когда тот с силой ударил её по сломанной ноге. Боль пронзила её спину. Она выронила оружие, упала на пол — а потом он исчез. Она пыталась найти бабушку, но не видела её.
Амара обернулась и заметила, что на неё был направлен меч, а тёмные, полные ненависти взгляды повстанца пронзали, словно стрелы.
Мужчина сделал шаг вперёд, прижимая клинок к её горлу, но его словно отшвырнуло в сторону. Меч рухнул на землю следом за своим обладателем, а перед нею оказался Феликс с протянутой рукой.
— Мне следовало позволить ему убить тебя, но я решил сохранить для себя эту возможность.
— Не сегодня? — спросила она.
— Нет, к сожалению.
Нерисса возникла рядом с Феликсом, игнорируя битву, что разворачивалась у них за спиной. В исступлении и панике гости бросались к выходу.
— Мы выполнили свою часть договора, — бросила ей Нерисса. — И было бы замечательно наконец-то добраться до Лиссы.
Амара кивнула. Она не могла проронить ни слова, потому как вынуждена была постоянно уворачиваться от чужих клинков, и повела Нериссу и Феликса из церемониального зала в детскую, куда бабушка отводила её уже сегодня. Битва вокруг полыхала, казалось, без участия императрицы — она в золотом стала такой же для публики, как и простые люди.
Каждый шаг отдавал болью в повреждённой ноге. Она надеялась, что скоба выдержит, потому что она почти бежала из коридора в коридор, минуя стражу, направляющуюся в противоположную сторону.
Разумеется, даже без золотого платья Амару тут бы узнали. Она знала, что не сможет скрыться от стражи, потому и не пыталась этого сделать.
— Мы контролируем ситуацию, императрица, — бросил ей кто-то. — Вам нечего бояться.
Прекрасное обещание, но вот только в жизнь его воплотить пока что было невозможно.
Да, она боялась. Она боялась, что этот день закончится.
Неловко поднявшись вверх по лестнице, Амара повела повстанцев следом за собою к последней двери в коридоре.
— Лисса там, — она кивнула на двери и воровато осмотрелась. — Дежурную стражу отозвали на бой, но дверь заперта.
— Это не проблема! — Феликс без отлагательств ударил ногой в дверь, и та раскрылась.
Амара вошла в комнату, ожидая увидеть просто испуганную няньку.
Но, конечно, всё не могло пройти настолько просто.
Нила стояла посреди комнаты и держала ребёнка на руках.
— Как мило, что ты к нам присоединилась, — промолвила она, едва посмотрев на дверь.
Амара почувствовала, как сердце едва не остановилось в её груди. Она попыталась заговорить, но слова отказывались приходить.
Нерисса уверенно шагнула вперёд.
— Оставь её сейчас же, — потребовала она.
— Мы незнакомы, не так ли? — улыбнулась ей Нила.
— Нет, но я тебя знаю. Верни ребёнка в колыбель и уходи сейчас же.
— Сомневаюсь, что смогу.
Феликс шагнул к ней.
— Обычно я предоставляю возможность старой женщине просто уйти с миром, но с некоторыми дамами приходится повозиться, — в его руке сверкнул клинок. — Отойди от ребёнка, и никто не пострадает.
Нила посмотрела на него.
— А вот тебя я знаю, да? Феликс Габрас, телохранитель Гая Дамора. Тот, которого моя внучка пригласила к себе в постель, как только у неё появилась такая возможность. Тот, кого арестовали за отравление императора и моих внуков. Удивительно, что я имею возможность повидать тебя опять.
— О, — прищурился зло Феликс, — а ты, вероятно, та самая злая бабушка, что ответственна за боль и страдания этого народа. Кажется, такая есть в каждом королевстве!
— Оставайся там, где стоишь, Феликс, — улыбнулась Нила. — Ведь мы не хотим, чтобы ребёнок пострадал, да?
Лисса заурчала и потянула к ней маленькие ручонки, и Амара обеспокоенно посмотрела на неё.
— Нужно вернуть ребёнка Люции Дамора, мадхоша, — произнесла она. — Феликс и Нерисса заберут её.
Нила не сдвинулась с места.
— Дхоша, тебя заставили выполнять требования повстанцев? Будь со мной честна. Ложь всегда имеет последствия, ты же знаешь.
У Амары пересохло во рту.
— Зачем ты отравила вино, мадхоша?
— Что? — изогнула брови Нила.
— Вино, которое ты оставила для меня в саду. Оно было отравлено, и ты надеялась, что я сделаю глоток перед церемонией!
— Что? Да, я оставила тебе вино, но оно не было отравлено! Если там что-то и было, то в этом, несомненно, виноват кто-то другой! Дхоша, ты моя драгоценность! Ты моё сокровище, ты важнее для меня всего мира ещё с того самого дня, когда родилась!
Амара с неуверенностью всматривалась в её лицо. Может быть, это правда? Кто-то просто подсыпал яд в вино?
— Я знаю, что ты говорила это матери. Драгоценность! И знаю, что она умерла из-за меня… из-за зелья. Может быть, ты винишь меня в этом.
— Нет, не виню, — прищурилась Нила. — Твоя мать умерла, потому что твой отец был жесток и бессердечен. А теперь он мёртв, и я с удовольствием станцую на его могиле и на могиле таких, как он. А теперь — эти мятежники тебя принудили?
Амара посмотрела Лиссе в лицо — она была такая сонная… Вероятно, бабушка держала её так же, заботилась о ней, когда она была ребёнком — младенцем, мать которого умерла раньше положенного срока.
А после на улице расступились облака, комнату прорезал солнечный луч, и Амара заметила что-то странно бликующее в руке Нилы, спрятанное в одеяльце Лиссы.
Нож.
Амара тяжело вздохнула.
— Да, — выдавила она. — Они принудили меня. Они спасли Микаха и сказали мне, что если я не приведу их сюда, то они меня убьют.
— Я так и знал! — прорычал Феликс. — Я убью тебя раньше, чем ты шевельнёшься, обманчивая дрянь!
— Не убьёшь, — Нила открыла клинок, чтобы и они увидели его.
— Прошу, не надо! — в ужасе протянула руки к ребёнку Нерисса. — Не трогайте её!
— Если я и сделаю это, то только потому, что мне не оставили выбора. Это будет ваша вина, — покачала головой Нила. — Пустя трата — пролить хоть каплю драгоценной крови этого ребёнка. Но, как это случится. Вы оба покинете нас и присоединитесь к своим друзьям внизу, которых, несомненно, захватили, как и в прошлый раз. Тогда вас всех казнят — чем больше крови прольётся на коронации моей внучки, тем лучше она запомнится.
Амара не двигалась и едва дышала, слушая спокойный голос бабушки.
— И ты… — Нила повернулась к Амаре, — твои сегодняшние действия меня волнуют.
Амара покачала головой.
— Ты зря переживаешь, ведь я всё ещё вся твоя, мадхоша. И если б это была ни ты, я бы не верила сегодняшнему дню, — она вынуждена была играть, лишь бы только убедить бабушку в том, что всё в порядке.
И та её ужасная, испуганная, порочная часть, которую она ненавидела, хотела забыть сделку с Феликсом и Нериссой и вернуть всё, чтобы было так, как раньше, когда мир был в её руках, а у неё — все карты власти.
— Я всегда была твоим главным советником. Я знаю, что ты сопротивлялась некоторым решениям, например, относительно Ашура. Но ты решила убить его так же, как убила своих отца и братьев. Это сделала ты, а не я.
— Я знаю, — прошептала Амара.
Нила сделала шаг вперёд. Она всё ещё держала Лиссу одной рукой, но второй погладила Амару по щеке.
— Ты нужна мне, дхоша. Я дала тебе всё, чего ты хотела, а ты смотришь на меня с таким сомнением, что это разбивает мне сердце. Но всё может быть иначе.
— Не слушай её, — прошипела Нерисса. — Она лжёт тебе!
Амара попыталась не обращать на неё внимания и сосредоточиться только на словах бабушки.
— Всё можно исправить? — прошептала она.
— Да. Но, к сожалению, ты сегодня сошла с ума, дхоша.
Амара покачала головой.
— Это не так.
— Так, — настаивала Нила. — Я видела, как безумие наступает на тебя с той поры, как ты потеряла любимого отца и братьев. Я видела это, но надеялась, что обострения не будет.
— О чём ты говоришь? — сердце Амары забилось быстрее. — Я не сумасшедшая.
— Я нашла для тебя место, безопасное, где ты сможешь восстановиться. Там будет очень тихо, а я буду регулярно тебя навещать. Там есть и другие такие, как ты, кто пострадал из-за путаницы, что заставила тебя причинить боль многим, и мне тоже. Надеюсь, что это исцелит тебя, моя любимая дхоша. И за время твоего отсутствия, если уж в этом есть необходимость, я буду править вместо тебя.
Амара уставилась на свою бабушку, чувствуя, как рушился вокруг неё её мир.
— Ты спланировала всё это, — с трудом выдавила она горькие слова.
Те из низших классов, что теряли рассудок, могли спокойно покинуть эту жизнь и надеяться на то, что в следующей они окажутся здоровы. Но дворяне могли лечиться и в этой жизни.
Их запирали в комнате забвения — в сумасшедшем доме, — а заключённым говорили, что это для их блага, а не за те преступления, которые они совершили.
Но Амара знала, как всё это происходило.
Они пропадали на много лет.
Иногда они умирали своей смертью.
Нила посмотрела на Феликса и Нериссу, всё ещё молча стоявших на месте.
— Оставьте оружие и уйдите, иначе, боюсь, моя внучка навредит ребёнку, а я ничего не смогу поделать, — она сместила кончик лезвия к маленькому уязвимому горлу Лиссы.
Нерисса и Феликс наконец-то подчинились, дрожа от бессильной злобы. Они отступали назад, пока наконец-то не оказались у открытой двери.
— Я выиграла, — промолвила Нила. — Признай это, и всё пройдёт гладко, дхоша. Я обещаю, что это никому не причинит вреда.
Амара почувствовала горький привкус красной краски, когда облизнула губы, и попыталась найти в себе силы на ответ. Её бабушка всегда контролировала её жизнь. Амара этого просто не осознавала.
— Ты выиграла, — прошептала Амара. — Только, пожалуйста, верни ребёнка обратно в колыбельку.
— Хорошо, — Нила улыбнулась и осторожно положила Лиссу на место. — А теперь скажи мне спасибо за тот прекрасный подарок, который я тебе сделала.
— Это самый лучший дар на свете.
— Не он, дорогая, она. И нам всё ещё нужно выбрать для неё новое имя.
— Ах, — Амара нахмурилась. — Я имела в виду не этот дар.
Нила вскинула голову.
— А какой же тогда?
— Этот, — Амара вытащила из складок юбки свадебный кинжал и заключила бабушку в свои объятия. — Спасибо, мадхоша. Огромное спасибо.
А после кончик лезвия утонул в груди бабушки. Старуха ахнула, застыла, но Амара не молчала.
— Ты отравила вино, — прошептала Амара ей на ухо. — Я знаю об этом. Но даже если б это была не ты, это должно произойти.
Она выдернула клинок. Теперь её золотое платье было запятнано бабушкиной кровью.
Нила на мгновение остановилась, прижала руку к груди, а её глаза в неверии широко распахнулись.
— Я всё это сделала для тебя, — выдавила она.
— Полагаю, я просто неблагодарная внучка, — ответила Амара, когда Нила рухнула на колени. — Всегда думала о себе, но ни о ком другом.
— Это всё ещё не конец, — заохнулась Нила, но слова её слабели, а кровь текла по полу. — Зелье… Зелье воскрешения. Я выпила его. Я вновь оживу.
— Этому зелью нужно, чтобы кто-то любил тебя больше жизни. Чтобы пожертвовал собою, — Амара вскинула подбородок. — Возможно, до сегодняшнего дня у тебя был такой человек. Но не сегодня.
Нила упала, и в её серых глазах умерла жизнь.
А после Амара повернулась к Феликсу и Нериссе, что стояли в дверном проёме и смотрели на неё так, словно она только что воспользовалась самой невиданной магией на свете.
— Мне действительно не хочется того признавать, но, кажется, я впечатлён, — покачал головой Феликс.
Но Нерисса, не проронив ни слова, бросилась к колыбели и подняла на руки Лиссу.
— Забирайте её и уходите, — Амара удивилась тому, как спокойно она говорила. Кинжал в её руках истекал бабушкиной кровью. — Мне нужно тут убраться.
Нерисса покачала головой и уже было открыла рот, чтобы сказать хоть что-то в ответ.
Амара вскинула руку, останавливая её.
— Ни слова. Просто уходите. Отдайте Лиссу Люции и скажите ей… Скажите ей, что мне жаль. А если вы повидаете моего брата, то скажите, что я знаю, что он ненавидит меня и всегда будет ненавидеть, но я… Надеюсь, когда-то что-нибудь изменится, хотя я не представляю, как вымолить его прощение. А теперь просто уходите и не теряйте время.
Глаза Нериссы остекленели. Она с трудом сглотнула и кивнула.
— Прощай, — сказала она, а после ушла за Феликсом.
Амара осталась в комнате наедине с телом бабушки и ждала, кто придёт первым.
Повстанцы, чтобы её убить.
Или стража, чтобы её арестовать.
Она знала, что заслужила и то, и другое.