Глава 11
Магнус
Оранос
Магнус отыскал Люцию во дворе со слишком встревоженным и холодным выражением лица.
— Это просто удивительно, — промолвила она. — Ты потерялся?
— Я хотел поговорить с тобой наедине.
— Ты вернулся неделю назад! И это первая попытка, которую ты совершил, чтобы поговорить со мной вообще!
Это было правдой. Он избегал её. Они оба настолько изменились, что между ними появилась стена, невидимая, но достаточно толстая, чтобы разделить их.
— Пойдём, — сказал он. — Я знаю, ты была занята… с новым другом. И мне не хотелось перерывать вас.
Он не смотрел на неё, а вместо этого сосредоточился на цветах, что были у Люции. Некоторые из роз, красных, жёлтых, розовых, белых, были огромными и пышными, а вот другие — коричневыми и увядшими, словно смертельная зима оставила свой след на этой земле вечного лета.
Он должен был спросить, практиковала ли она элементали. Это было вопросом жизни и смерти.
— Мой новый друг? — переспросила она. — Я не понимаю, о чём ты!
— Не притворяйся скромной, — у него сегодня ни на что не хватало терпения. — Ты знаешь, что я о Клео.
Она пожала плечами.
— Это значит, что тебя беспокоит то, что я узнала, будто девушка, с которой ты был вынужден вступить в брак, не ужасный зверь с острыми зубами и когтями?
— Зубы и когти легко скрывать, — он наконец-то посмотрел на неё. — Мне всегда казалось, что ты намного умнее.
— Зависит ото дня, если честно, — улыбка коснулась губ Люции.
Он был удивлён. Он не пытался её развлечь.
— Так что, сейчас ты просто хороший брат, что присматривает за наивной маленько сестрёнкой, что может принять тех, кто может причинит ей вред? — спросила она. — Ты в это веришь? Поэтому ты здесь? Чтобы меня предупредить?
— Я был обеспокоен.
— Обеспокоен? — она промолвила это так, словно слово было отвратительным на вкус. — Поверь мне, я прекрасно понимаю, что, скорее всего, Клео ненавидит меня. Хотя это было бы трудно для неё — ненавидеть кого-то больше тебя.
Такие резкие слова, может быть, заставили бы его дрогнуть, если бы он не знал, что это правда.
— Этот разговор не столь радушен, как я предполагал. Почему ты настроена так враждебно, Люция?
Выражение её лица было слишком непонятным, но Магнус не был уверен, что всё это из-за него.
— Ты меня избегал несколько дней, даже когда я болела, а ты думаешь, что я враждебна?
— Извини, сестра, — он прошипел последнее слово, — но я был под впечатлением того, что ты пыталась меня забыть… И… как бы правильно сказать — мои нежелательные мысли?
— Ты не должен был этого слышать, — она застыла.
Его свадьба состоялась в день, который запомнился более плохими воспоминаниями, чем нападение повстанцев, землетрясение и свадебный кинжал вместе взятые. Этот день подтвердил отвращение Люции к его совсем не братскими чувствами по отношению к ней.
Магнус заставил себя оставаться спокойным. Его противостояние с Клео потревожило его больше, чем он хотел это признать.
Роза в руках Люции почернела и сломалась за мгновение. Что это? Магия земли? Или медленное, сухое тепло огня, что столь быстро украло красоту цветка?
Может быть, он был не единственным, пытаясь сохранить спокойствие.
Только год назад Люция примчалась к Магнусу, сжимая книги в руках. Такие книги в основном не содержались в лимерийской библиотеке, что должна была стать пристанищем только для учебных текстов и фактов.
Они целый день провели, углубляясь в суть книг, и отыскали рассказ о магии в северном Лимеросе, что позволила бы добраться до других миров, кроме этого, но путешественник должен был быть готов к тому, что мог не вернуться.
«— Хочешь ли ты пройти через этот портал? — спросила она его.
— Я не знаю, — он внимательно рассматривал её, прежде чем ответить. — Куда-то далеко отсюда, туда, где всегда есть новые возможности… Я бы мог сколько угодно быть там, если бы ты пошла со мной.
— Я не оставила бы свой дом! — ответила со смехом она. — Что за глупые мысли!»
Она не понимала этого, но её слова слишком глубоко ранили его. Когда день закончился, он взял эту книгу и вырвал страницы, что содержали рассказ о портале, и сжёг, наблюдая за тем, как каждый чернильный завиток плавился перед его глазами.
Он сжёг и забыл всё это, как и следовало поступать с бесполезными фантазиями.
— Всё, что я могу сказать тебе… будь осторожна с Клео, — промолвил Магнус. — Она обманчива.
— Разве мы не такие же? — с лёгкой улыбкой промолвила Люция. — Разве ты не такой же, Магнус? Если больше ничего нет, то я должна идти, у меня есть дела.
Голос неподалёку привлёк внимание Магнуса прежде, чем он смог ответить, и он не знал, сможет ли ещё что-то сказать.
— Ваше Высочество, — это был Кронос. — Король вызывает вас к себе.
Кажется, Люция больше не желает находиться рядом с ним. Она хотела только того, чтобы он оставил её в покое.
Отлично. Прекрасного одиночества.
— Доброго дня, Люция, — Магнус повернулся на каблуках и направился за Кроносом обратно во дворец. По пути он прошёл мимо Клео, что шагала к цветнику.
— Моя сестра ждёт тебя, — промолвил он.
— Рада слышать, — ответила она.
Это звучало так беззаботно, словно они никогда не говорили об этом. Была ли она так уверена в том, что он ничего не сказал отцу? О том, что она подслушивала?
— Будьте осторожны, принцесса.
— Как и всегда.
— Всегда или начиная с сегодняшнего дня?
Взгляд, который она послала ему через плечо, был столь сильным, что это даже забавляло его.
Магнус наконец-то покинул солнечный сад. Когда глаза привыкли к тёмному интерьеру отца, он понял, что Кронос всё ещё удивлялся, почему Магнус позволил Клео обойтись одним только предупреждением.
— Я не нуждаюсь в твоих комментариях, — пробормотал Магнус.
— Я бы не осмелился его произнести, Ваше Величество, — ответил Кронос.
— Что отец желает от меня сегодня?
— Он хочет, чтобы вы присутствовали при допросе мятежника.
Он не понимал, чем может помочь, но не стал возражать. Он делал всё по велению отца, хотя уже пребывание в одной комнате с королём заставляло его кровь вскипать.
Он снова подумал о Клео. Он не признал, но подумал, что она скажет, если он попытается рассказать ей всю правду об Эроне, матери и о короле.
Будет ли она делиться подозрениями относительно того, что Магнус убил Эрона? Будет ли ещё задавать вопросы? У неё не было союзников в этих стенах, кроме бесполезного и неважного Ника.
И, конечно, её новой лучшей подруги, Люции.
Прежде, чем он смог осмыслить всё это, они прибыли к месту назначения — месту, что вызвало у него удивление.
— Допрос будет проходить в тронном зале? — спросил Магнус.
— Да, Ваше Высочество.
Необычно. Возможно, королю не хотелось портить свои прекрасные одежды или марать сапоги в подземелье. Несколько стражников стояло у двери, а ещё четверо — внутри. Грегор, напавший на Магнуса в Лимеросе мятежник, оставался у нижней части лестницы, что вела к огромному золотому трону, что на нём восседал король.
— Наконец-то, — обратился он к Магнусу, а после бросил взгляд на стражников. — Мы ожидаем ещё одного гостя, но все вы можете уйти. Кронос, останьтесь.
Кроном поклонился. Остальные повернулись и покинули комнату, закрывая за собой высокие, тяжёлые двери.
— Кого мы ждём? — поинтересовался Магнус.
— Что-то я чувствую, что он не пропал без вести до сих пор… — король уставился на Грегора. — Думаю, вы уже знакомы.
Грегор не ответил, и Магнус посмотрел на него с презрением. Этот мальчик заставил его истекать кровью. И он убил бы его, если б Магнус не был столь бдителен.
Магнус медленно обошёл Грегора, куда более худого, чем месяц назад. Его тёмные волосы были спутаны и грязны, левая рука — перевязана, а на грязных тряпках остались следы засохшей крови. На лице остались следы от синяков, а губы были разбиты.
И он был жалок.
— У Грегора есть ответы, которые мне нужны, — тон короля звучал неожиданно спокойно, почти дружески. — Он собирается всё рассказать мне.
— Я уже рассказал всё, что знаю, — наконец-то заговорил Грегор. Голос его показался поразительно охрипшим.
— Я хочу, чтобы ты больше рассказал мне о Федре, Хранительнице, посещающей твои сны.
Это имя оказалось слишком неожиданным для Магнуса.
— Федра, — промолвил он вслух. — Её зовут Федра?
— Возможно, — ответил Грегор, пожимая плечами.
Магнус рванулся вперёд и схватил парня за горло.
— Правильный ответ либо да, либо нет, дрянь!
— Да, — прошипел Грегор. Магнус отпустил его. — Её зовут Федра.
Это было имя хранительницы, которую Магнус видел, той, что спасла Йонаса перед тем, как Ксантос убил её.
Это не могло быть совпадением.
— Ты мечтал о ней в последнее время, не так ли? — поинтересовался Магнус.
— Нет.
— В это, — промолвил король, — трудно поверить. Грегор, скажи, что Федра рассказала тебе о Родичах? Мне надо знать, поручила ли она тебе найти их.
Щека Грегора дёрнулась.
— Я о Родичах ничего не знаю.
Гримаса на лице короля смутно походила на улыбку.
— Видишь ли, я тоже связался с Хранительницей. Но это не Федра, я никогда не слышал о ней раньше. Пожалуй, непритязательные крестьяне мечтают о более скромных людях… Но, тем не менее, она выбрала тебя, и это удивляет меня.
Король наслаждался звуком своего голоса. Магнусу очень хотелось услышать ответ. Это было необходимо для него, и многословные речи не приближали развязку.
— То, что мне известно, — продолжал король, — так это то, что Родичи существуют. И после многих лет их наконец-то можно найти. Мне нужно знать, как.
— Может быть, вам следует спросить вашу Хранительницу, потому что я не могу помочь вам, — голос Грегора дрожал от бессмысленного презрения.
Магнус посмотрел на короля, чтобы увидеть его холодную, издевательскую улыбку.
— Итак, ты не знаешь, — промолвил тот.
— Нет. И, знаете что? — казалось, простым поднятием подбородка, как Магнус понял, Грегор совершил судьбоносное решение, принимая вызов. — Даже если б я знал, я не сказал бы вам и через миллион лет!
Король кивнул, и его нейтралитет оставался неизменным.
— Так же, как я и полагал.
Прямо тут межкомнатные двери распахнулись.
— Ах, — проронил король, — отлично! Это должно помочь.
Магнус наблюдал за тем, как лицо Грегора побледнело, когда в тронный зал вошла девушка со связанными за спиной руками, окружённая охраной. У неё были длинные, вьющиеся чёрные волосы и светло-карие глаза, а единственной одеждой осталась грязная туника и тёмно-коричневые брюки, совершенно мальчишеские.
Казалось, она была готова к убийству.
— Я пришёл к выводу, что это твоя сестра, — промолвил король. — Да?
Грегор ни на секунду не отводил от девушки взгляда.
— Отпустите её.
— Не так быстро. Это будет продолжаться пока ты не скажешь мне всё, что мне нужно. Мы будем говорить об этом пока что без насилия. После этого ты со своей сестрой… Лисандра, верно? Ты с Лисандрой будете готовы к публичной казни. Помимо того, что вам придётся терпеть присутствие толпы, ваши смерти будут быстрыми и безболезненными. Тем не менее, если вы не расскажете мне то, что мне нужно знать, ты со своей сестрой будешь замучен до смерти перед куда меньшей аудиторией. Должен ли я буду вдаваться в подробности?
Спокойная манера, с которой король говорил это, заставила Магнуса содрогнуться.
Король не блефовал.
Почему угроза пыток заставила Магнуса замереть? Он ненавидел своего отца, но он — Дамора. Это не должно его напугать, это должно его возбудить!
Лисандра затихла и перестала вырываться, но ненависть всё ещё горела в её взгляде.
— Не говори ему ничего, Грегор. Так или иначе, он всё равно нас убьёт.
Грегор прекрасно это понимал.
— Лисандра, прости меня, — промолвил Грегор, и на губах короля появилась улыбка. Лицо Лисандры стало слишком обеспокоенным, словно она боялась следующих слов брата. — Смерть — это одно. Но пытки… Я не могу позволить этому случиться, — он повернулся к короблю, не скрывая ненависти, и начал говорить. — Федра сказала мне, что Родичи готовы пробудиться. Она использовала это слово, понимайте, как хотите. И она предупредила меня, что они должны оставаться ненайденными, даже если это означает угасание и нашего, и её мира.
— Бред. Как такое может быть? — возмутился король.
— Смертные не могут контролировать такую власть, — прорычал Грегор. — И тот, кто считает, что сможет, дурак!
«У этого мальчика ещё есть мужество», — подумал Магнус, немного впечатлённый этим.
— Что ещё? — прошипел король Гай, игнорируя оскорбление Грегора.
— Она считает, что когда Родичи пробудятся, мир сгорит.
— Огонь, — повторил король. — Что она имеет в виду? Это же не означает, что мир на самом деле загорится?
— Я не знаю! Мне казалось, что она вернётся, чтобы рассказать большее, сказать, как ей помочь, но это было несколько недель назад. Клянусь душами моих родителей, я говорю правду! Мне плевать на Родичей! Меня не волнует, что вы получите их!
Король переплёл свои пальцы, рассматривая Грегора.
— Что ты знаешь о парне, что в Пелсии воззвал силу огня?
Магнус застыл. Ашур говорил ему об этом, но впервые он слышал это от отца.
— Я никогда о таком человеке не слышал, — покачал головой Грегор.
— Независимо от этого… — король наклонился вперёд. — Как мне найти Родичей, Грегор?
Магнус почувствовал облегчение. Для короля принять это понятие так легко, что ясно — он не верит.
— Вы так уверены, но я знаю, что вы ошибаетесь, — резкий тон Грегора казался уверенным. — Я уверен, Федра связалась бы со мной, она просто так не оставила бы меня… она была хорошей, доброй, хотела лучше, но она имела врагов… Она боялась чего-то… или кого-то.
— Может быть, она умерла, — пробормотал Магнус.
— Да, — согласился Гай. — Может быть, эта твоя Хранительница мертва, и если так, что нет смысли скрывать многое, да?
— Но Хранители бессмертны! — взгляд Грегора неуверенно перебегал с отца на сына, его грудь вздымалась, а дышать было трудно. Он вновь пытался воскресить своё мужество. — Я нужен тебе! У меня был прямой контакт с Хранительницей, что выбрала меня, а не кого-либо другого! Я её протеже! Это делает меня ценным, особенным! Я обещаю работать на вас, ваше величество, но сохраните мою жизнь и жизнь моей сестры!
— Грегор, нет! — воскликнула Лисандра, и в её голосе чувствовался ужас и отвращение.
— Заткнись, Лис! Ты хочешь умереть? — прорычал он.
— Я лучше умру, чем паду на колени перед этим королевским мешком дерьма!
Охранник ударил Лисандру по лицу так сильно, что она вскрикнула.
Грегор вскочил на ноги, но Кронос толкнул его обратно.
— Простите мою сестру, — выдавил он. — Она всегда столь горяча, но не я! Я вижу возможность! Вы мне должны поверить, Ваше Величество! Когда Федра свяжется со мной ещё раз, я вам всё расскажу! Я не вру!
— Нет, ты не врёшь, — король откинулся на спинку трона, положив руки на золотые поручни. — Ты можешь это сделать, я вижу. Ты любишь свою сестру. Это важно для меня. Семья — самое ценное в этом мире. Семья — единственной способ для смертных гарантировать своё бессмертие. Я уважаю твою любовь к семье.
Грегор тихо выдохнул.
— Хорошо.
«Отец действительно может проявить снисходительность к этому мальчишке, — подумал Магнус. — Ведь он готов отвернуться от мятежников и быть верным Гаю, лишь бы спасти сестру…».
Король смотрел на Грегора в тишине.
— Проблема в том, что мне кажется, что твоя Хранительница забыла о тебе или умерла. И она сказала тебе самую малость с самого начала. Она, в отличие от Миленьи, что столько обещала мне, бесполезна, и ты тоже бесполезен.
— Нет, ваше величество! Это не так!
Лисандра сражалась с охранником, что всё ещё держал её, и её взгляд метался из стороны в сторону, словно в поиске спасения.
Король Гай не удостоил её и взглядом.
— Спасибо, Грегор, ты преподал важный урок для меня сегодня, — промолвил он. — Я порой позволяю себе быть ведомым нетерпением и гневом. Но я отдал всю жизнь Родичам, и я могу продолжать ждать, пока время не будет верным. В конце концов, у меня уже есть ключ от тайны. Просто надо научиться правильно его использовать.
— Я могу вам помочь! — паника мелькнула во взгляде Грегора. — Я могу иметь такое значение для вас!
Король улыбнулся, обнажая белые ровные зубы.
— Не переживай. Ты уже доказал, что полезен. Это хорошо. Это значит, что ты можешь поступать правильно. И твоя сестра избежит таких неприятностей. Я не монстр, что будет мучить девчонку ради собственного удовольствия.
— И…. Мы всё ещё будем умирать вместе? — промолвил Грегор, и его голос включал в себя какую-то странную скуку и поражения.
— Не совсем, — Король взглянул на Лисандру. — Помойте её и сделайте красивой, или настолько красивой, как может быть пелсийка. Я ещё не имел возможности предоставить девушку-мятежницу народу в качестве примера для того, что я не делаю исключения в наказаниях для тех, кто выступает протим меня.
— А мой брат? — Лисандра буквально выплюнула эти слова. Струйка крови стекала из её раненного уголка рта.
— Не волнуйся. Твой брат ещё будет там, чтобы посмотреть, как ты умрёшь, — промолвил Король. — Кронос, принеси мне голову мальчишки… И убедись, что с того шипа, на который она будет надета, ему представится самый лучший вид.
— Нет! — страдальческий крик сорвался с губ Лисандры.
Кронос не собирался останавливаться. Он схватил меч, а двое охранников подхватили Грегора и потащили его.
Слова протеста замерли в горле Магнуса. Был только один способ закончить это, и Магнус знал, что его мнение ничего не стоит, король уже принял решение. Его слова сделают только хуже.
Лисандра кричала, и Магнус повернулся к ней, наблюдая за тем, как она боролась и вырывалась из рук стражников.
Но у неё не было шанса всё это остановить.
— Я сожалею, что нам не удалось. Борьба, Лис. Бороться до конца! — и меч упал на его голову.
Преисполненный ужасом крик Лисандры вклинился в грудь Магнуса, и он знал, что впредь осколки этого крика будут преследовать его.
Тело Грегора унесли, а его голову поставили на поднос.
— Молодец, Кронос, — король кивнул и взмахнул рукой. — Теперь возьмите её.
— Да, ваше величество, — выражение Кроноса оставалось ледяным и бесчувственным, как и всегда при проведении казней. Это было лицо человека из камня, а не из плоти и крови.
Крон покинул отца и сына, и только кровавое пятно там, где Грегор стоял на коленях, оставалось как доказательство того, что произошло несколько минут назад.
Магнус молчал. В его голове не было мыслей — только сплошная темнота и чернота.
— Это должно было быть сделано, — сказал король.
— Сделано? — его ответ сорвался быстрее, чем хотелось. — Убить мятежника вот так было полезно? Нет, я не думаю, что это должно было быть сделано.
Король удивлённо посмотрел на Магнуса.
— Ты сделал это потому, что хотел насладиться лицом этой девчонки, когда убивал её брата перед её глазами, — Магнус больше не мог остановиться. — Ты наслаждался этим. Ты хотел сломить дух в ней, чтобы она принимала свою судьбу без борьбы. Ведь её огненный дух не пропал, несмотря на заключение в подземелье, а ты не хочешь раздражать толпу, надеешься, что там будут только те, кто лоялен к тебе. Позволь мне быть первым, чтобы поздравить тебя, отец, потому что тебе всё удалось.
— Что с тобой, мой мальчик? — прищурился король. — Почему ты противостоишь всему, что я делаю?
Магнусу было трудно дышать, и его сдавило разочарование, стремление и гнев, направленный на отца, чувства, что он пытался подавить, вышли на первый план.
— Потому что не всё, что ты делаешь, правильно.
— Я делаю всё, что должен, чтобы моя власть оставалась здесь, в эту странную эпоху, и в один прекрасный день не будет с кем бороться. Это опасное для нас время сынок. Нет места для инакомыслия.
— Тогда поэтому ты потребовал у этой дряни, Эрона Лагариса, убить маму? Чтобы уменьшить сопротивление?
Слова сорвались с языка прежде, чем он остановил их, и шок короля принёс ему удовлетворение. Зачем останавливаться?
— Забавно, мне казалось, что ты знал обо всём, что происходит в твоём царстве, благодаря шпионам и информаторам, — продолжал Магнус. — Но ты не знал об этой интересной детали! Ты не знал, что Эрон признался мне, признался, что ты приказал ему зарезать маму в глухую ночь, убить её, чтобы ты мог скинуть это преступление на Йонаса Агеллона.
Шок наконец-то пропал с лица короля.
— Ты убил Эрона.
Это теперь не было секретом, и он больше не мог проиграть.
— Я планировал позволить ему вернуться сюда, чтобы он ответил за свои поступки, но он попытался меня убить. Как видишь, не вышло. Мне не так уж и понравилось убивать его, как я надеялся. Но он был не настоящим преступником, он был оружием. Это ты убил мою мать.
— А теперь ты желаешь убить меня, — король оборвал его и поднялся с трона, а после спустился вниз, останавливаясь лицом к лицу с Магнусом. — Конечно, ты это сделаешь. Вот, — он вложил кинжал в руку Магнуса. — Я даю тебе возможность сделать то, что ты хочешь. Прямо сейчас. Сделай это.
Руки Магнуса дрожали.
— Это уловка.
Король пристально смотрел на сына.
— Альтия совершала всё против меня. Она была против поиска Родичей, всегда против. Она ненавидела меня и хотела, чтобы я не мог укрепить свою власть. Она хотела убить Люцию, и, как мне кажется, она хотела убить и тебя, чтобы лишить меня истинного наследника. Она должна была умереть, Магнус.
Магнусу казалось, что он не может стоять. Рукоять кинжала была ледяной даже для его кожи.
— Это было не единственным вариантом.
— Да, некоторые из моих решений суровы, но все они необходимы.
Он сказал, что мать желала убить Люцию и Магнуса, потому что она боялась её волшебства, она давала Люции зелье, заставляя её спать, но Магнус не считал это достаточным поводом для убийства. Для наказания. Для заключения. Но не смерти. Это не имело никакого смысла.
— Но мама…
— Альтия не была твоей настоящей матерью.
— Что? — это заявление заставило Магнуса замереть.
Король пристально смотрел на него.
— Она потеряла ребёнка, за которого тебя принимала, и сходила с ума от горя. Незадолго до этого от моего семени был рождён ещё один ребёнок, и я выдал этого ребёнка за его собственного. Тебя принесли ей, и она перестала быть безумной. Она полагала, что была твоей матерью, до самого последнего мгновения, но никогда не была кровной.
— Ты врёшь, — Магнус смотрел на него, но его ум не прояснился.
— Сабина — твоя настоящая мать.
Он чувствовал, что живот скрутился в узел опять, и он отшатнулся от короля в ужасе. Сабина, любовница отца, злая, властолюбивая ведьма. Мёртвая, убитая магией Люции.
— Ложь! Сабина пыталась убить меня, она пыталась убить меня после попытки соблазнения!
Король опустил голову.
— Она была сложной женщиной, признаю. Её страсти порой выходили за рамки даже моего понимания. Но это не меняет правду. Ты мой единственный сын, и ты сын Сабины. Она скрывала беременность ото всех. Только Сабина, я и акушерка, что помогала нам, были единственными, кто знал, что на самом деле случилось.
— Нет! — желчь поднялась в горле Магнуса. Мир сместился, и земля теперь шаталась под его ногами.
Король схватил Магнуса за плечи так сильно, что тот содрогнулся.
— В тебе течёт королевская и ведьминская кровь. Каждая ведьма связана с Хранителями. Вот кто ты. Вот почему я видел в тебе что-то особенное, что-то превосходное.
Магнус не мог согласиться с этим. Он всю свою жизнь знал, что Сабина — любовница и советница его отца, но он всегда ненавидел её. Он не оплакивал её смерть ни одну секунду. Он ненавидел её.
Она никогда не будет его матерью.
Его сердце было тёмным и тяжёлым сейчас.
Хотелось пить. Непонятный туман окутал его ум, пока не уничтожил все мысли.
— Почему ты не рассказал об этом раньше?
Тень задумчивости на лице короля сделала его старше своих лет.
— Мне следовало. Я жалею, что этого не сделал. Но теперь ты видишь, что Альтия — не твоя мать. Ты свободен от верности ей. Она жестокая и бессердечная женщина, всегда ею была.
«Нет, она не была. — подумал Магнус. — Не всегда».
— Я так часто видел, что ты голодал от любви матери, что не была привязана к тебе… Её ум невозможно изменить, её здравомыслие было шатким эти последние восемнадцать лет. Это заставило её сделать ошибки, запечатлённые в её судьбе. Она стояла на моём пути. Твоём пути. Ты должен принять это, и тогда ты сможешь идти вперёд. Ты мой сын. Мой наследник. Мы с тобой одной крови.
И он станет таким, как отец — сильным, безжалостным, вечно бегущим за своими целями. Это было то, чего он всегда хотел.
И Сабина добивалась этого очень многими способами.
— Всё, что я делаю, это для тебя, Магнус. Всё. Пожалуйста, прости меня за то, что я скрыл правду от тебя, за то, что причинил в прошлом тебе боль. Моя единственная цель — сделать тебя сильнее. Я люблю тебя, сын мой.
Король внезапно крепко обнял Магнуса. Тот стоял, как статуя, каменная и тихая, и его разум всё ещё был в ловушке смятения.
Он позволил кинжалу с грохотом упасть на пол.
Отец никогда не обнимал его прежде.
Пусть и на мгновение, перед тем, как покинуть тронный зал.
