Это не имело значения, каким был предыдущий день, хорошим или плохим, ведь солнце всё равно вставало на следующий день. Краткий миг, и лучи скользнули сквозь окно Клео и коснулись её лица, казалось, будто бы возвращая прошлое. Её отец и сестра были живы и здоровы. Её друзья готовились к приёмам и балам. Дворец был наполнен счастьем и жизнью.

Но мечта заканчивалась, стоило только ей прийти, и она вспомнила, что эти видения были просто призраками прошлого, что всё ещё преследовали её.

Но она принимала эту новую реальность. У неё не было выбора, только решимость. И терпение.

Нерисса прибыла в её покои, чтобы помочь сделать причёску. Экс-швея была назначена её новой служанкой лишь вчера, заменив двух ужасных лимерийских девиц. Казалось бы, способная выстраивать свой путь в любом положении, она сама искала себе предназначение. Это было завидным мастерством, как минимум, и Клео была благодарна за то, что она могла доверить кому-то свои секреты. Клео доверяла девушке передавать сообщение Йонасу о заинтересованности короля в Родичах. Она надеялась, что информация может помочь повстанцам.

— Сколько уже погибло? — задала вопрос Клео.

— Двадцать семь, — ответила Нерисса, встречая её взгляд в зеркале.

— Так много, — Клео уже знала о плане по спасению Лисандры и второго мятежника. Ник сказал ей о том, что согласился помочь Йонасу во дворце, замаскировать его и его друга в лимерийских формах и безопасно войти в город. Она боялась за Ника куда больше, чем доверяла способностям Йонаса, и была готова настоять, чтобы Ник вышел из сделки. Но Ник заявил, что должен это сделать. Это был тот акт бунта, который король уже не мог игнорировать.

И тот факт, что отвратительные стражники Мило и Баррас были обвинены за взрывы и теперь сидели в темнице, ожидая свою судьбу, только радовал её.

Но двадцать семь человек, погибших во время всего этого, не оставляли её. Так много ран, так много страданий. Что чувствует Йонас, чтобы оправдать столько невинных жизней?

— Мне жаль, что всё так сложилось, — промолвила Клео.

— Я знаю, принцесса, но не теряйте веру. Йонас желает нам лучшего.

Клео повернула аметистовое кольцо, пытаясь получить силы от него.

— Да, для нас, но напротив для принца Магнуса.

— Мне нравится так думать.

Воспоминания о прошлой ночи вспыхнули в её уме. Она направлялась в храм просто так, чтобы молиться и молчать со своими мыслями. Но он пришёл.

Подумать только, она была на секундочку так близко к… к чему? К тому, чтобы доверять ему? Полагать, что он что-то большее, чем жестокий мальчик, которому нравится её пытать?

Она была такой дурой.

— Ненавижу его, — выплюнула она, — ненавижу так сильно, как только это возможно!

Нерисса сплетала длинные золотистые пряди Клео в густую косу, которую после уложила в свободный пучок на затылке, прежде чем закрепить его.

— Да, безусловно, это ваша проблема.

Было ли решение в её тоне?

Клео моргнула от удивления.

— Прости?

— Ненависть подобна огню. Она сжигает своего владельца. И очень трудно увидеть истины в её пламени.

Нерисса была слишком мудра, несмотря на свои восемнадцать лет.

— Ты совершенно права, — сказала Клео, и её брови сошлись в одну линию, когда она вспомнила свой разговор с принцем. Она прошла мимо ослепляющего пламени ненависти к парню, что бросил смерть Теона ей в лицо, что заставил её сожалеть о мыслях, что она могла бы доверять ему.

Но она была не единственной, кто поделился тёмными истинами прошлой ночью. Магнус говорил, что влюблён в Люцию — это откровение казалось более шокирующим, чем подтверждение его чувств по отношению к ней.

Может быть, Магнус понял, что открыл себя слишком сильно, отбросил ненавистные маски, что скрывали его настоящего. Он знал, что следует оттолкнуть её, прежде чем он расскажет о себе слишком многое… И то, что у него с Клео было общим.

У него получилось вчера.

Но сегодня был новый день.

Клео позволила себе манипулировать памятью смерти Теона, и Магнус оттолкнул её, когда она оказалась слишком близко.

Нерисса была права. Огонь сжигал. Огонь ослеплял.

«Ты умён, Магнус, — подумала она, — очень умён».

Но недостаточно умён.

* * *

С каждым шагом, когда она приближалась к комнатам Магнуса, Клео колебалась между доверием и сомнением в своих попытках.

Естественно, поведение Магнуса было грубым, а его манеры неприятными в любом случае. Но он спас её. Помог ей. И хранил свои секреты.

Она должна найти к нему подход.

Когда она дошла до его двери, то позволила себе на мгновение остановиться.

«Я могу это сделать, — сказала она себе, — мне надо быть сильной».

Она подняла руку, чтобы постучать, но прежде, чем сделала это, дверь распахнулась, и она столкнулась лицом к лицу с принцессой Амарой.

Амара улыбнулась.

— Доброе утро, Клео.

Ошеломлённая, Клео просто стояла и могла лишь моргнуть.

— Амара… Не ожидала увидеть тебя здесь, — её взгляд упал на не до конца завязанную шнуровку её платья.

Брови Амары сошлись в одну полосу.

— О, дорогая… Но это не проблема, не так ли? Я подумала, основываясь на том, что слышала, что это не слишком важно для тебя.

Клео посмотрела мимо Амары, увидев, что Магнус приближался к дверному проёму. Его тёмные волосы были спутаны, и рубашка была немного расстёгнута, открывая куда больше голого тела, чем она видела когда-либо у него прежде.

Осознание того, что эти двое провели вместе ночь, ударило её.

— Чем обязан столь неожиданному визиту, принцесса? — Магнус прислонился к дверному косяку, не показывая никаких признаков того, что ему дурно от выпитого прошлой ночью алкоголя. Видимо, прекрасное пелсийское вино не вызывало болезненных ощущений, только заставляло открывать секреты и перестать думать о том, кто разделяет твою постель.

Клео попыталась найти слова, чтобы заполнить тишину.

— После наших грубых слов прошлой ночью, как мне казалось, мы должны поговорить. Но, я вижу, ты очень занят.

— Я уже ухожу, — Амара бросила тревожный взгляд на Магнуса из-под густых ресниц. — Разве я пересекла границы?

— Нет границ, которые ты не имеешь права пересекать, — он приобнял её за талию, притянул к себе и поцеловал. — Увидимся позже.

— Приятного дня, Клео, — Амара подарила ей натянутую улыбку и проскользнула мимо неё в коридор. Клео смотрела ей вслед, пока та не скрылась за углом.

Она слышала всё о разговоре Ника с Кортасами на их вилле несколько дней назад, и теперь её голова кружилась от возможностей и сомнений. Она знала, что должна подумать, прежде чем принять решение или довериться, независимо от того, насколько могущественными они были.

Из того, что она увидела утром, она поняла, что принцесса Амара предлагала альянсы всем, кому могла.

— Она действительно поразительно красива, не так ли? — промолвил Магнус. — Её красота заставляет меня думать о том, почему я прежде никогда не задумывался над посещением Крешии. Я должен отправиться туда в ближайшее время. Теперь, ты говоришь, тебе нужно поговорить со мной? Не понимаю, что нам с тобой обсуждать?

Она бросила на него мрачный взгляд.

— И что же скажут слуги?

— И что же?

— Разве ты не заботишься о слухах, которые тут распространяют? И так уже много болтают о тебе и Люции… А теперь они будут говорить о том, что мы с тобой не делим постель!

Он изучал её с равнодушием в тёмных глазах.

— Прости, принцесса, но мне кажется, они и так об этом знают. Кроме того, служащие могут говорить всё, что угодно, это не интересует меня. Наш брак не имеет смысла. Мы не разделяем ничего, кроме несчастной договорённости, в который мы сами не участвовали. И если ты хоть немного удивлена, что я разделяю постель с кем-то другим, то это как минимум смешно, — она посмотрела на него, так яростно, что это заставило его смеяться. — То есть, я заслуживаю ещё одну пощёчину? Попытайся, но ты можешь получить в ответ.

Почему она пришла сюда? Бессмысленно пытаться поговорить с этим омерзительным существом.

— Я не стану тратить на это свои силы.

— Отлично. Теперь, будь добра, скажи, что будешь делать, и оставь меня, мне нужно одеться.

Ещё одно ненужное напоминание о том, что он полуобнажён.

— Ничего, — она прикусила язык. — Это лишь ошибка.

— Ой ли? Возможно, Амара видит какие-то ещё мысли в твоей голове. Тебя беспокоит то, что ты столкнулась именно с ней? — он улыбнулся, словно оскалившийся хищник. — Не говори, что ревнуешь, всё равно не поверю.

Её щёки вспыхнули от этого предположения.

— Не ревную, Магнус. Потрясена. Испытываю отвращение. Смущена.

— Это достаточно унылые эмоции. Так много, принцесса, и это всё из-за того, с кем я сплю. Интересно.

Огонь ненависти ослеплял её. Клео видела прошлое пламя, но резкий всплеск смеха сорвался с её губ.

— Поверь, принц Магнус, мне плевать, с кем ты спишь. Слуга, куртизанка… да хоть коза. Это более чем бессмысленно для меня.

— Сомневаюсь, что я однажды выберу козу.

— Не похоже на правду.

Он искривил губы и наклонился поближе.

— Твой язык слишком остр. Амара была менее резка. Я знаю, мы с нею с некоторого времени очень хорошо познакомились.

Этого было достаточно. Клео отвернулась, сжав руки в кулаки, чтобы унять в них дрожь.

— Ты уверена, что изменила своё желание общаться? — крикнул он ей вслед. Она продолжала идти и не удостоила Магнуса ответом.

* * *

Клео пыталась отыскать в себе остатки дружелюбия, чтобы смотреть на всё вновь ясно.

Она нашла Ника рядом с Тронным залом и жестом приманила ему к себе за угол, где они могли бы говорить без подслушивания. После того, как она стала свидетелем одной не слишком приятной ситуации, она уже во всём сомневалась.

— Что случилось? — добравшись-таки до неё, спросил он.

Клео испустила долгий, уставший вздох и попыталась освободиться от ненависти, что продолжала пылать внутри неё. Она посмотрела на Ника, что морщился от синяков на лице.

Она нежно коснулась его щеки.

— Ты всё ещё испытываешь боль.

— С каждым днём всё меньше. На самом деле, я в порядке, но у тебя, кажется, сегодня приступ тоски.

— Скорее разочарования. Наш потенциальный союзник, кажется, уже упал в постель врага, — она рассказала ему о недавней встрече.

— Ничего себе! — брови стражника взлетели вверх. — Несмотря на то, что ты сейчас говоришь, я слышал, что крешийские девушки… довольно… дружелюбны. Кажется, Амара хорошо представляет свою империю, даже если у неё столь плохой вкус.

Она поморщилась.

— Это заставляет меня задаться вопросом, что будет, если у неё с братом будут в результате совершенно разные цели.

Ник удивился этой новой информации.

— Может быть, она полагает, что Магнус приведёт её к Родичам. Она считает, что он прячет их под одеялами, а вдруг?

Она бросила на него короткий взгляд.

— Это не смешно.

— Я бы никогда не позволил шутить над этим, — его губы немного дёргались.

Ник когда-то завидовал тому, как она относилась к Магнусу во время свадебного тура. Но он должен был понять, что она вынуждена была лгать о том, что привязана к нему. Тем не менее, он обвинил её во влюблённости в принца.

Это казалось смешным.

Она всё ещё была заинтересована в сделке стражника и Ашура. Помимо рассказа о том поцелуе, он ничего больше не говорил. Клео пыталась быть терпеливой. Он признался ей во всём, и она была уверена, что ему нечего больше рассказывать.

— Я не доверяю им, Ник. Я не могу никому доверять. Что мне теперь делать?

— Если б я знал…

Она чувствовала, что её жизнь и её цели выходили из-под её контроля, выворачиваясь волчком.

— Мне нужен знак. Что-то должно сказать мне, что делать дальше. Знак, что скажет, что у нас всё ещё есть надежда.

Именно в это мгновение межкомнатные двери в тронный зал распахнулись, и голоса загремели вниз по коридору. Клео выглянула из-за угла, чтобы увидеть короля, сопровождаемого красивым юношей, назначенным новым наставником Люции. Люция вчера весь день провела взаперти с этим парнем, они начинали свои уроки.

Что-то заставляло их укрывать эти уроки ото всех, но многие слуги шептали о том, что тут раскрывается опасный талант Люции и её элементалей.

Как бы то ни было, Клео могла понять, почему Люции так хотелось увлечься своими исследованиями. Её наставник был высок, строен и невероятно привлекателен. Его черты казались выкованными из драгоценных металлов, волоса были бронзовыми, а глаза — серебряными. Его кожа светилась золотом, словно он пылал изнутри.

— Ты знаешь что-то о нём? — спросила Клео у Ника.

— Не так уж и много. Вероятно, Люция столкнулась с ним в городе после побега повстанцев. Она привела его сюда, а король принял его с распростёртыми объятиями. Очень странно для него, — Ник смотрел на пару с презрением. — Зная Его Величество, я даю Алексиусу неделю, ну, две, перед тем, как он умрёт.

Алексиус. Она слышала его имя мимолётно, но её разум был установлен на такое количество проблем, что она не могла уместить это в голове.

Но внезапно имя раздалось где-то в глубине её души.

Дыхание у Клео остановилось, когда она вспомнила признание Люции в тот день, когда они вместе блуждали по городу.

«Хранитель Алексиус посещал мои сны. Он обещал навестить меня снова после того, как я проснулась, но я больше не видела его».

— Клео? — Ник коснулся её руки. — Ты побледнела. Что-то не так?

Она встретила его обеспокоенный взгляд, а улыбка медленно появлялась на её лице.

— Я хотела знак? Тот, что дал бы мне надежду? Думаю, он только что прошёл через эту дверь.