Лисандра пыталась сломать прутья её камеры до тех пор, пока наконец-то на неё не обратил внимание проходивший мимо стражник.

— Когда Грегор вернётся? — спросила она.

— Какое тебе дело? Думай о себе, девчонка, и останешься в живых подольше.

Какое ей дело? Но ведь стражники не знали, что Грегор был её братом. И она любила его, хотела, чтобы он был в безопасности, чтобы они сбежали из этого переполненного запахом смерти подземелья.

Грегор был арестован при нападении на принца Магнуса в Лимеросе во время свадебного тура. Он утверждал, что связывался с бессмертной хранительницей Федрой через сны и говорил то, что большинство приняли бы за бред сумасшедшего. Но, казалось, король Гай так не думал. Грегор не оставался бы живым так долго, если б король не считал его ценным.

Стражник всё ещё стоял там, смотрел на Лисандру через решетку с нескрываемым интересом.

Она бросила на него взгляд.

— Что?

— Маленькая хорошенькая девочка, не так ли? Такая хорошенькая в таком гадком месте!

— Я не маленькая девочка.

«Будешь продолжать смотреть на меня так — выцарапаю глаза», — подумала она.

— Ты мятежница, — он покосился на неё. — Не слишком много знакомых мне девушек вообще предпочитают драться.

Она не проронила ни единого слова и держала язык за зубами, пока он не оставил её, направившись к другим стражникам. Их голоса были тихими, но Лисандра видела, как выражения их лиц становились всё более и более самодовольными с каждым новым словом.

Освещённое только факелами, подземелье было окутано гнетущей темнотой. Металлические прутья были покрыты слизью, стены облеплены грязью. На жёсткой грязной лежанке из соломы Лисандра смогла уснуть лишь на несколько мгновений после её прибытия сюда. По коридору расходились эхом ужасные крики других заключённых, тех, кто смеялся или плакал, или разговаривал между собой, и тут были мужчины и женщины, что потеряли рассудок раньше, чем жизнь.

Это было кошмарно.

Но она останется сильной. У неё нет выбора.

Второй стражник посмотрел на неё и кивнул.

— Отлично, нам нужно развлечение на сегодня. Возьми её.

Первый охранник открыл её камеру и вытащил Лисандру оттуда, схватив её за волосы. Её первым желанием было сражаться, но она сдерживалась. Она может спастись, если будет притворяться слабой и послушной. Закрытая за каменными стенами и железными прутьями, она не имела шансов, но если её вытащат оттуда, она будет в состоянии бежать, хотя её сдерживала мысль о том, что придётся оставить Грегора.

Но он не сделал ничего за пределами камер. Стражник потащил Лисандру вниз, тянул её тусклым и узким коридором в другую камеру, толкнул её в проход, и девушка упала на пол, ударив достаточно сильно свои колени.

Было очень темно, но она знала, что здесь был кто-то ещё.

Два стражника стояли по другую сторону решёток и ухмылялись. Один швырнул ей что-то металлическое в клетку, и нож приземлился в нескольких шагах от неё на земляном полу.

Нож. Она бросила подозрительный взгляд на стражника.

— Ты хотела бороться? Покажи нам, мятежница, — промолвил он.

Внезапно второй заключённый выскользнул из темноты, поднимаясь на ноги и толкая с силой Лиандру в грудь, отчего она врезалась в стену. Это тоже была девушка, выше и тяжелее, чем Лисандра, с грязным лицом и спутанными волосами. Она хватила нож и смотрела на него диким взглядом.

— Давай, иди. Тот, кто победит, получит сегодня еду! Посмотрим на кровь, — подбадривал их стражник.

Взгляд второй девушки не отпускал Лисандру. А после она рванулась к ней, сжимая нож.

Лисандра была голодна и слаба, но она ещё не сошла с ума. Она прибывала сюда только два дня назад, с Тарусом, Катоном и Фабиусом, другими выжившими повстанцами.

Она знала, что Гай приказал доставить их сюда, чтобы публично казнить в качестве примера. И она не ждала помилования за свои преступления, и не ждала, что явится рыцарь в сияющих доспехах, готовый спасти её.

Она была не из тех, кто ждёт всю свою жизнь. Этим она отличалась от других девушек, которые мечтали о сильных мужьях и о детишках. Она была воином с самого начала. И умрёт она воином.

А ещё она знала, что умрёт не сегодня.

Лис увернулась от ножа с лёгкостью, а после оттолкнула от себя девушку.

— Как тебя зовут? — спросила Лисандра.

— Моё имя? Зачем? — зрачки девушки сузились.

— Я Лисандра, Лисандра Барбас, — они могут подружиться, эта девушка — не её враг. Они обе лишь заключённые, и в этом они были схожи.

— Меня не волнует, кто ты, — девушке не хватало мастерства, но у неё был нож.

— Нужна небольшая помощь, мятежница? — стражник открыл дверь и затолкнул другого заключённого, короткого, тощего и со страшным выражением лица.

Прежде, чем Лисандра сказала что-нибудь, незнакомка рванулась вперёд, рубанув по руке Таруса.

Этой раны было достаточно, чтобы Лисандра сорвалась. Она бросилась на девчонку и ударила её в живот, вызывая громкий вскрик боли.

— Всё в порядке? — окрикнула она Таруса.

Он схватился за раненную руку.

— Да… Будь осторожна!

Кончик лезвия метнулся к груди Лисандры. Она увернулась и ударила девушку в лицо, так, что на сей раз кровь потекла из её носа.

— Прекрати. Ты лучше этого, — прошипела Лисандра. — Не давай им того, что они хотят, не позволь им победить!

— Я не ела все эти дни! — глаза девушки покраснела от слёз бессильной ярости.

— Давай! — прорычал стражник. — Убей её! Я поставил деньги на тебя, мятежница, и не делай из меня неудачника!

Девушка наносила удар за ударом, пока наконец-то не вырвала нож из рук незнакомки. Та отползла обратно в угол, поднимая руки, чтобы закрыть собственное лицо.

— Пожалуйста! Пожалуйста, не надо! Не убивай меня! Прости, прости!

— Убей её! — потребовал стражник.

— Нет, — бросила Лисандра на него полный ненависти взгляд.

— Она убила бы тебя.

— Может быть, но она не заслуживает смерти за попытку выжить ещё один день в этой выгребной яме!

Стражники рванулась в камеру и отобрали у Лисандры оружие, а после затолкали её в прежнюю камеру вместе с Тарусом.

— Можете составить друг другу компанию в ожидании смерти!

В темноте Лисандра прижалась к стене, поддерживая Таруса. Он тихо рыдал, и девушка положила руку ему на спину, пытаясь успокоить.

— Я знаю, что это будет трудно, — прошептала она, — но я вытащу нас, обещаю.

— Как?

Интересный вопрос.

— Я думаю над этим, просто дай мне время.

— Если бы Йонас нашёл нас. Он бы нас спас. Я знаю!

— Йонас умер, — слова казались слишком горькими, а в сердце остался только лед. Болезненная мысль, что заставляла глаза наливаться слезами от бесконечной печали. — Если он не погиб в бою, то его захватили бы, как и нас, и мы бы видели или слышали бы о нём.

— Я не верю, — глаза Таруса казались стеклянными.

Смотреть на него было слишком больно для Лисандры. Она отвернулась и сжала зубы, заставляя себя подавить жалость.

— Я не хочу верить в то, что он мёртв, но нельзя надеяться на то, что он найдёт нас, — она вздохнула. Она не позволяла себе верить в Йонаса, потому что знала, что не справится, если он не придёт. Нет, она должна полагаться только на себя.

Наступила тишина, застывшая до тех пор, пока Грегор наконец-то не вернулась в клетку. Он упал на колени, и Лисандра бросилась к нему, взяв лицо брата в руки, чтобы осмотреть его.

Он был испуган, а его лицо залито кровью и всё в синяках.

Ярость вспыхнула в ней при виде человека, которого она так любила.

— Чёрт побери! — она оторвала кусок от своей рубашки и попыталась очистить его раны. — Я убью каждого, каждого из них!

— Всё в порядке, Лис. Это скоро закончится.

Слёзы текли с глаз, и она сердито вытерла их.

— Не говори такое. Мы уйдём отсюда, и мы оставим это вонючее место у нас за спинами. Мы нашли друг друга и мы тут не умрём. Просто скажи им то, что они хотят услышать, и они перестанут тебя бить.

— Не хватит истины в мире, чтобы заставить их остановиться.

Ей было больно слышать это в его голосе. Это так не похоже на того брата, что вырастил её, показал, что надо быть сильной, даже когда в семье были самые тяжёлые времена. И она всегда завидовала ему, стыдилась собственных слабостей.

— Что им было нужно сегодня? — спросила она.

— То же, что и всегда, — он прислонился к каменной стене. — Король желает знать о том, что Федра рассказала мне о Родичах. Он задавал мне одни и те же вопросы, но мои ответы его не удовлетворили.

Не так давно Лисандра обозвала бы Грегора дураком, поверившим в бессмертные существа из другого мира и в магические кристаллы.

Но никто не смеялся сейчас.

— Она придёт ко мне ещё раз. Она вернется, — прошептал он, — и скажет, что мне делать.

— Ты рассказал им, что Федра волшебница? — Лисандра заговорила тише.

Ей было больно даже произносить это, но так считал Грегор. Может быть, если помочь ему придерживаться этих убеждений, он сумеет сохранить свою жизнь.

— Я пытался говорить то, что мог, — он зажмурился. — Мне нужно быть терпеливым. Федра посетит меня, она не откажется от меня.

Если эта Федра на самом деле существовала, то Лисандра ненавидела её уже за то, что она сделала с её братом. За то, что рассказала ему.

«Когда кровь колдуньи прольётся, они наконец-то вернутся, и мир загорится».

Кто вернётся? Нельзя было понять волшебство, и только глупые люди, что верили в глупости, думали об этом, и нельзя объяснить им, что всё не так.

— Скажи королю о волшебнице и о её могущественной крови, — прошептала Лисандра. — Пусть ищут какую-то девушку, которую обвинят, и оставят тебя!

— Они пожелают ещё что-то, а я подвергну её пыткам.

Она содрогнулась. Неужели она стала такой холодной и жестокой, что была пожертвовать кем-то невинным, чтобы спасти того, кого любит?

Она не была уверена, что это не так.

Грегор коснулся лбом её руки, а после поднял свою ладонь и смотрел на малиновые следы на кончиках пальцев.

— Кровь — ключ, Лис. Помни, что кровь — это жизнь, кровь — это магия.

— Если ты так говоришь… — она пыталась сдержать разочарование в голосе. Грегор сошёл с ума, а она хотела восстановить свои силы и разум.

— Ты знаешь, что это за волшебника? Она говорила? Или это может быть кто-либо?

— Нет, — признался он. — Но она существует.

Лисандра вздохнула.

— Это нам не поможет.

— Моя бабушка рассказывала мне о пророчестве о волшебнице, — заговорил Тарус. — О той, кто может владеть элементалиями сильнее, чем кто-либо другой, та, что восстановит Родичей.

— Бабушка была великой сказочницей, — промолвила Лисандра.

— Может быть. Но вдруг это не просто история, а судьба? — пожал плечами Тарус.

Пелсийцы хоть и не верят в магию, верят в судьбу. Они приняли суровые реалии жизни, умирали от голода день ото дня и позволяли умирать детям, словно ничто больше не могло помочь.

— Федра придёт ко мне и скажет, как ей помочь, — глаза Грегора наполнились слезами, но он закрыл их так плотно, что у Лисандры сжалось сердце.

— Хранители посещают сны смертных, — сказал Тарус, чтобы привлечь внимание Лисандры. — Иногда. Редко. Не скажу, что это бывало часто, но это возможно.

Он должен был заметить скептицизм в выражении её лица. Так или иначе, Грегор был уверен в том, что говорил, а она не могла считать это просто бредом сумасшедшего. Она не могла поверить в магию, но верила в своего брата.

И всё это было невероятно важным для Кровавого Короля.

— Я видел ведьму один раз, старую подругу моей бабушки, — задумчиво протянул Тарус. — Она зажгла камин, просто глядя на него.

— Сколько тебе было лет? — поинтересовалась Лисандра. Она слышала подобные слухи, но не видела ничего подобного.

— Пять? Шесть? Не помню, но я знаю, что так было.

Воспоминания детства не могут помочь им. Им нужны факты. И им необходим план побега.

Её брат уснул. Может быть, он мечтал о прекрасных бессмертных, но она осталась с тысячей вопросов и сомнений.

— Забудь о Хранительнице, Лис. Йонас спасёт нас, — прошептал Тарус. — Я знаю, что так будет.

Она не была в этом так уверена. Но если у неё будет шанс загадать желание, то это будет тем, что она пожелает.