– На внутреннем диске шифровальной машины содержится двадцать шесть букв, – объяснял мистер Блейк, подвигая табурет к столу, стоявшему в мастерской музея. – А на внешнем – двадцать шесть чисел и числа от двух до восьми, итого – тридцать три.

– Таким образом, отверстия на этой пластине, – Дарайус постучал пальцем по медному диску, – совмещают обычный текст и его зашифрованный эквивалент.

– А зубчатая передача внутри ящика позволяет синхронизировать вращение дисков, – закончил Гранвилл, и оба уставились на чертежи, словно это были карты с указанием местонахождения сокровищ.

Глядя, как сосредоточенно мужчины морщили лбы, Клара невольно улыбнулась. Прежде чем приступить к изготовлению шифровальной машины, которую Дарайус затем собирался представить Министерству внутренних дел, он должен был найти необходимые для этого средства. А пока он с помощью Гранвилла пытался разобраться в чертежах замысловатого механизма. Вот уже два дня эти двое часами изучали бумаги французского изобретателя.

– Алфавитный шифр очень точный, – заметил Гранвилл. – И он требует разных ключевых слов для разных корреспондентов. Подождите-ка, сейчас найду заметки, которые я сделал по поводу вычислений месье Дюпре. Посмотрим, будут ли они работать.

Дядя вышел из мастерской, и воцарилось молчание. Клара стала вспоминать слова Себастиана и его признание в любви. О, как же ей хотелось ответить ему таким же признанием, как хотелось признаться во всех тех чувствах, что долгие годы были заперты в ее сердце. Ее девичья влюбленность теперь превратилась в самую настоящую любовь, одновременно воодушевлявшую и пугавшую ее. Но, увы, она еще не могла в ней признаться.

Клара тяжело вздохнула и бросила взгляд на Дарайуса. Отложив свое шитье, она спросила:

– Себастиан рассказал вам о моем сыне?

Дарайус кивнул.

– Да, конечно. Думаю, Бастиан сумеет помочь вам.

– Он уже помог. – Клара нервно сглотнула. – Вы, наверное, были шокированы, когда Себастиан рассказал вам о нашем соглашении.

– Нет, не был, потому что я знаю своих братьев. – Дарайус провел ладонью по волосам, посмотрел в свою записную книжку и о чем-то задумался. Потом вдруг добавил: – Но Себастиан не похож ни на Александра, ни на Николоса, ни на меня, если уж на то пошло. Александр добивается того, чтобы все вещи лежали на своих местах, если можно так выразиться. Николас же просто разбивает их.

– А вы? – спросила Клара.

Дарайус пожал плечами и сделал какую-то пометку в своей книжке. Потом вновь заговорил:

– Себастиан более скрытный. Раньше он очаровывал людей, чтобы добиться своего, но теперь ему, похоже, придется искать другой подход. И он обязательно найдет его. Клара, не сомневайтесь. Преданность – его самая отличительная черта.

Клара едва заметно улыбнулась.

– А в чем его главная слабость?

– В том же самом.

– Почему?

Дарайус отложил карандаш, и лоб его прорезала морщинка.

– Потому что иногда он считает необходимым лгать, чтобы защитить тех, кого он любит.

Клара поняла, что имелось в виду. Ведь Себастиан старался сохранить в тайне свое недомогание. Дарайус, должно быть, что-то почувствовал, хотя и не знал всей правды. Себастиан раскрыл ей свою тайну вскоре после ее предложения – словно знал, что она будет надежно хранить его секрет.

– Да, вот оно… – Наконец-то вернувшийся Гранвилл просматривал потрепанную записную книжку. – Надеюсь, один из этих шифров подойдет.

Мужчины вновь начали обсуждать характеристики механизма. Клара же поднялась со стула и направилась в вестибюль, где миссис Фокс приводила в порядок свои бухгалтерские книги.

– Есть новости от мистера Холла? – спросила Клара.

– Нет, миссис Холл. – Миссис Фокс посмотрела на нее поверх очков. – Вы сказали, что ожидаете его к ужину, но еще даже время чая не наступило.

– Да, я знаю. – Клара нервно разгладила передник.

Себастиан отправился на встречу с поверенным своего брата мистером Финдли, чтобы обсудить детали соглашения о передаче Уэйкфилд-Хауса лорду Фэрфаксу. Как только условия будут определены, а Клара и Гранвилл подпишут документы, они смогут обратиться с этим предложением к Фэрфаксу. Но сначала Себастиан хотел убедиться в юридической безупречности контракта.

– Пожалуйста, сообщите мне, если мистер Холл вернется или пришлет сообщение, – попросила она миссис Фокс.

– Да, разумеется.

Дама вновь углубилась в изучение счетов, а Клара направилась в гостиную, решив навести порядок на выставке и испытать некоторые экспонаты. Она повернула ключ механической игрушки и стала наблюдать, как медвежонок стучит в барабан. Когда завод кончился, она вновь повернула ключ.

Клару сжигало беспокойство, порожденное как признанием Себастиана, так и тем необычайным удовольствием, которое она испытывала от ласк мужа. Ей казалось, что она никогда не сможет примирить два своих самых сильных желания – влечение к Себастиану и отчаянное желание вернуть сына. Клара искренне считала, что, уступив первому, она ослабит силу второго. Однако страсть и нежность лавиной накатывали на нее каждый раз, когда она вспоминала те минуты, которые провела в объятиях Себастиана.

– Миссис Холл!.. – раздался голос миссис Фокс. – Прибыл посетитель!

Клара вышла из гостиной, придав лицу бесстрастное выражение.

– Он хочет, чтобы я провела экскурсию? – спросила она.

– Она хочет поговорить с вами, – ответила миссис Фокс, несколько сконфузившись.

Клара нахмурилась и последовала за ней в вестибюль. Высокая темноволосая женщина в простом черном плаще и шляпке стояла рядом со столом. Ее большие темные глаза были обрамлены густыми ресницами, а лицо казалось слегка загоревшим.

И Клара почти тотчас же поняла, кто она.

– Простите, миссис… – Голос Клары дрогнул.

– Лескова, – ответила женщина, окинув Клару внимательным взглядом. – А вы миссис Холл?

– Да, мадам.

Воцарилось напряженное молчание. Миссис Фокс деликатно кашлянула и проговорила:

– Миссис Холл, если вам будет угодно провести вашу гостью в гостиную, я принесу чай.

– Да, конечно. Спасибо, миссис Фокс.

Мысленно поблагодарив миссис Фокс за подсказку, Клара жестом предложила гостье проследовать в комнату. Пройдя за ней, она плотно затворила дверь.

– Миссис Лескова, мне очень приятно с вами познакомиться. Себастиана сейчас нет, но Дарайус в данный момент здесь. Он в мастерской с моим дядей.

– Я знаю. Именно по этой причине я решилась нанести вам визит. – Екатерина Лескова сняла перчатки и окинула взглядом автоматы и механические игрушки. – Честно говоря, я опасалась, что Себастиан меня попросту выставит.

Клара тихо пробормотала:

– Нет-нет, он бы этого не сделал. – Слова ее прозвучали неубедительно, и гостья явно это почувствовала.

Клара молча ждала объяснений, даже не пытаясь понять, почему эта женщина пришла сюда, зная, что Себастиана нет.

– Уверена, вы знаете причину, по которой мои дети отказались от меня, – сказала наконец Екатерина. – Когда я узнала об отставке Себастиана, то вначале не могла этому поверить. Потом решила, что с ним случилось что-то ужасное. Себастиан никогда бы не оставил музыку из-за каких-то разногласий с коллегами, поэтому я решила узнать правду.

– Так почему же вы сначала не обратились к нему?

– Будь я уверена, что он станет со мной говорить, я бы так и сделала. Возможно, он согласился бы на встречу, если бы не был столь предан Александру. Еще когда они были детьми, между ними возникла некая неразрывная связь. И я знаю… – Екатерина замолчала и опустила глаза. Потом снова заговорила, и лишь легкая дрожь в голосе выдавала ее чувства. – Для Александра я просто перестала существовать, а Себастиан считает, что предаст своего брата, открыв мне дверь.

– Но ведь Дарайус с вами говорил…

Екатерина грустно улыбнулась.

– Дарайус действует в соответствии с велением разума, а не сердца. В этом он в отца. Мой поступок, безусловно, причинил ему боль, но Дарайус не из тех, кто позволяет чувствам взять верх над разумом. Не говоря уж о том, что он обожает запутанные ситуации и серьезные проблемы. Наверное, именно поэтому он согласился встретиться со мной. Но Себастиан оказался куда менее сговорчивым.

– И вы, разумеется, понимаете почему, не так ли?

– Да, конечно. Но я больше не могу оставаться в Лондоне, миссис Холл. Я прекрасно понимаю, какой скандал вызвал мой поступок и какие последствия он имел, поэтому подумываю о том, чтобы навсегда покинуть Англию. Впрочем, это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая тот ущерб, который я нанесла репутации своих близких. Я приехала сюда с одной-единственной целью – увидеть Себастиана. Но я не допущу, чтобы мое присутствие здесь вновь вызвало пересуды.

Краткий стук в дверь возвестил о том, что миссис Маршалл принесла поднос с чаем. После того как экономка вышла, Клара разлила чай, села в кресло и внимательно посмотрела на мать Себастиана.

Екатерина Лескова несколько утратила утонченное изящество графини, но в ней чувствовалась уверенность в себе, которая, совершенно не вязалась с позором, покрывшим ее имя.

Хотя еще совсем недавно Клара уговаривала Себастиана встретиться с матерью, сейчас она испытывала некоторое раздражение. Как посмела эта женщина явиться сюда и настаивать на встрече с сыном? Ведь ей следовало бы, запершись в четырех стенах, мучиться от угрызений совести и неустанными молитвами замаливать свой тяжкий грех. Как смела она сидеть здесь с таким спокойствием? Неужели пребывала в полном согласии с самой собой?

Клара судорожно сжала чашку, которую держала в руке.

– Почему вы так настаиваете на встрече с Себастианом? Разве недостаточно боли вы ему причинили?

Екатерина опустила глаза, как бы признавая справедливость столь язвительного тона собеседницы. Когда же она заговорила, в голосе ее звучали нежность и грусть.

– Из всех моих детей только Себастиан может понять, почему я поступила так, как поступила.

– Почему именно Себастиан?

– Потому что, невзирая на мнение окружающих, он всегда прислушивался к своему сердцу. Возможно, в силу этой особенности он всегда был уверен в правильности своих решений и в истинности своего места в этом мире. Он никогда не делал чего-либо, если не был уверен, что хочет этого.

У Клары перехватило горло, когда она вспомнила слова любви, услышанные от Себастиана. Но ведь она первая сделала ему предложение… Хотел ли он тогда жениться на ней, слушал ли свое сердце?

Она прижала руку к груди, пытаясь успокоить собственное сердце, которое выбрало такой запутанный путь, похожий на лабиринт. Когда-то она верила, что этот путь приведет ее к Эндрю, но теперь нужно было учитывать, что в конце пути стоял и Себастиан.

Но как это отразится на Эндрю?

У Клары защипало глаза, и она сморгнула.

– Не думаете ли вы в таком случае, что Себастиан может стать связующим звеном между вами и вашими детьми? – спросила она. – И если он в состоянии понять ваши решения, не может ли он выступить вашим защитником перед ними?

– Нет. Я не нуждаюсь в защитниках, миссис Холл. Я давно уже привыкла сама себя защищать.

Перехватив решительный взгляд этой женщины, Клара невольно почувствовала уважение к ней.

– Тогда зачем вы здесь?

– Когда Дарайус сказал мне, что Себастиан женился по настоянию Раштона, я не могла не задаться вопросом: не был ли его отъезд из Веймара каким-то образом связан с женитьбой? – Екатерина сделала глоток чаю. – Простите меня, но ни его отставка, ни его женитьба не укладываются в мое представление о том Себастиане, которого я знала.

– Возможно, он изменился. – Клара поставила чашку на стол и подошла к окну. – Вы полагаете, что он подал в отставку и покинул Веймар из-за нашего брака?

– А это так?

– Он ушел со службы прошлой весной, миссис Лескова. Я знала Себастиана еще в юности, но по-настоящему познакомилась с ним только недавно. Нет, я не имею никакого отношения к его отставке.

В глазах гостьи промелькнуло удивление.

– Я и не думала, что вы имеете к этому отношение, миссис Холл. Я имела в виду вашего отца.

– Моего… отца?

– Простите, что говорю это, но он всегда был не самым добрым человеком.

– Откуда вам это известно?

– Я знала вашу мать, миссис Холл.

Ошеломленная этим заявлением, Клара почувствовала, что у нее подкосились ноги. Охваченная неожиданным наплывом воспоминаний, она опустилась в кресло.

– Я… я этого не знала.

– Мы не были близкими подругами, но нас связывало занятие благотворительностью, и мы часто встречались на разных собраниях и чаепитиях. Мне не хочется об этом говорить, но дамское общество довольно часто обсуждало репутацию лорда Фэрфакса. Хотя ваша матушка всегда старалась избегать разговоров на личные темы. Мне она казалась доброй и чуткой женщиной, миссис Холл. Как и многим моим знакомым.

Стараясь сдержать слезы, Клара стиснула зубы и лишь молча кивнула в знак благодарности.

– Так вот, когда Дарайус сказал мне, что Себастиан неожиданно женился на вас, – продолжала Екатерина, – я вспомнила вашу матушку и все слухи, ходившие о вашем отце. Я понимаю, что это не мое дело – с учетом моих собственных прегрешений, – но мне отчего-то показалось, что столь поспешный и неожиданный брак был заключен не без участия лорда Фэрфакса.

– Мой отец действительно имел отношение к нашему браку, – призналась Клара. – Но сам он об этом не знал.

И тут Клара, не удержавшись, начала рассказывать Екатерине обо всем – о смерти Ричарда, о завещании, по которому Фэрфакс был назначен опекуном Эндрю, о Уэйкфилд-Хаусе и о предложении, которое она сделала Себастиану.

Гостья слушала с непроницаемым видом, но улыбнулась, когда Клара объяснила, что Себастиан согласился жениться на ней отчасти для того, чтобы удовлетворить отца, предъявившего ему настоящий ультиматум.

– Полагаю, лорд Раштон вполне способен на это, – сказала Екатерина, – но, несмотря на его угрозы, Себастиан не согласился бы на брак с вами, если бы не хотел этого. Надеюсь, вы это понимаете.

Клара понимала. Поняла в тот момент, когда Себастиан сказал ей, что их брачный союз будет настоящим. Более того, втайне она тоже этого хотела.

– Вы просили Раштона помочь вам в деле об опеке? – спросила Екатерина.

– Нет. Себастиан и слышать об этом не хочет.

– Я так и думала. – Между бровями Екатерины залегла складка. – Жаль, что я не могу предложить вам помощь. Ведь я растеряла все связи в Лондоне. Да и не осмелилась бы связаться с кем-либо из старых знакомых, чтобы не создать проблем Дарайусу. И я так многим ему обязана.

– Когда Дарайус сказал мне об истинной причине своего появления в Лондоне, я попыталась убедить Себастиана согласиться на встречу с вами, – призналась Клара. – Хотя в тот момент я почти ничего не знала о том, что произошло между вами, и была убеждена, что он должен дать вам возможность объясниться.

Хотя Клара понимала, что сейчас в ней говорили материнские чувства, она вовсе не желала, чтобы Екатерина испытывала ту же боль, что и она. Возможно, поступок Екатерины и был достоин осуждения, но ее чувства к детям были искренними и вызывали лишь одобрение.

– Я вам чрезвычайно благодарна. – Гостья поставила на стол чашку и поднялась. В ее жестах ощущалось такое спокойствие, что оно, казалось, заполняло все пространство вокруг этой женщины. Несмотря на бурю, которую Екатерина Лескова вызвала и пережила, она как будто ни в чем не раскаивалась – в ее жизни словно существовало нечто более важное, чем тревоги, вызванные этой бурей.

Кларе очень хотелось понять, что же это было, хотелось узнать, наступит ли для нее такой момент умиротворения после тех жизненных штормов, которые терзали ее в течение последнего года.

Екатерина подошла к Кларе и взяла ее за руку. На лице у нее появилась добрая улыбка.

– Дарайус считает вас хорошей женой для Себастиана. Должна сказать, что я с ним согласна. Ваша матушка гордилась бы вами.

– Благодарю вас. – Клара сжала руку гостьи. – Вы не представляете, как много для меня значат ваши слова.

Екатерина улыбнулась.

– Вы ошибаетесь. Очень даже представляю.

Сунув правую руку в карман, Себастиан наблюдал, как его отец срезал засохшие листья с растений. Влажный, насыщенный испарениями воздух теплицы наполнял ноздри разнообразными запахами множества цветов – астр, роз, лилий.

Только тут, среди своих растений, лорд Раштон действительно чувствовал себя непринужденно. В любом другом месте граф по-прежнему казался настороженным – словно готов был защищать честь своей семьи, реноме которой, по его мнению, все еще нуждалось в поддержке.

– Бастиан, разрыхли землю в тех горшках, пожалуйста. – Раштон кивком указал на ряд горшков с растениями, стоявших на полке. – Но только на поверхности. И открой рамы. Нужно немного проветрить.

Себастиан взял садовый совок и начал рыхлить землю. Какое-то время они работали молча, затем Раштон отложил садовые ножницы, вытер руки о фартук и проговорил:

– Конечно, эта девушка не совсем то, чего я ожидал, но тем не менее она достаточно хорошо воспитана и может, как мне кажется, составить тебе вполне достойную партию.

Себастиан с трудом сдержал улыбку.

– Вполне достойную, – согласился он.

Раштон взял распылитель и начал опрыскивать растения.

– Насколько мне известно, ее отец сейчас в Лондоне. Я думаю при случае пригласить его на ужин.

Себастиан отвернулся, чтобы отец не заметил, как он насторожился при этих словах. Через два дня они с Кларой собирались обратиться к Фэрфаксу с законченным предложением по Уэйкфилд-Хаусу. И тогда станет ясно, смогут ли они наконец вернуть Эндрю.

– Я уже говорил, что у Клары с отцом довольно напряженные отношения, – сказал он.

– Но все же мне необходимо познакомиться с Фэрфаксом. И пожалуй, как-нибудь на днях зайдите с миссис Холл на чай. Можешь пригласить и ее дядю. Мне будет интересно поговорить о его необычных творениях.

– Уверен, что он с радостью примет приглашение.

– Тебе следует также рассказать Дарайусу о его изобретениях. – Отец начал убирать инструменты. – Ты сообщил братьям о своей женитьбе?

– Я собирался сделать это чуть позже, – ответил Себастиан и невольно поморщился. Увы, он не мог ничего сообщить Александру, пока не решится вопрос с сыном Клары. И он знал, что Дарайус не сообщал отцу о своем возвращении в Лондон. Тайный приезд брата, а также появление экс-графини очень беспокоили Себастиана. Разве мало секретов было в их семье за последние годы?

После разговора в теплице Себастиан вернулся в особняк на Маунт-стрит. Сняв пальто и шляпу, он вошел в гостиную, где беседовали Клара и Дарайус.

Себастиан бросил взгляд на жену, по достоинству оценив изгибы ее фигуры под темно-зеленым платьем и завитки волос, падавшие на шею. Оценил он и радость в ее глазах, сверкнувшую в тот момент, когда она поднялась ему навстречу.

– Я как раз выражал миссис Холл сожаление по поводу того, что не смог присутствовать на вашей свадьбе, – сказал Дарайус с улыбкой. – Но, учитывая обстоятельства…

– Что ты здесь делаешь?

Резкость вопроса, по-видимому, не смутила брата. Дарайус откинулся на спинку стула и уже с совершенно серьезным видом проговорил:

– Екатерина Лескова уезжает в конце месяца. – Закинув ногу на ногу, он задумчиво посмотрел на стакан с бренди в своей руке, потом добавил: – Предлагаю встретиться с мадам, прежде чем она сам нанесет тебе визит.

– Она не посмеет, – буркнул Себастиан.

– Но она ведь просто хочет поговорить с тобой, Бастиан. Что в этом плохого?

Себастиан почти физически ощутил требовательный взгляд Клары. Обернувшись, он посмотрел в ее фиалковые глаза, хотя и понимал, что не следовало этого делать.

Тяжело вздохнув, Себастиан хмуро посмотрел на брата. Чертыхнувшись, тот вскочил на ноги и, попрощавшись с Кларой, вышел из комнаты.

– Прошу тебя, не отказывай Екатерине во встрече, – сказала она, едва за Дарайусом затворилась дверь.

– Ты же ничего о ней не знаешь.

– Сегодня она приходила сюда, и я с ней встречалась.

Себастиан оцепенел.

– Что?..

– Она хотела узнать причины нашего столь скоропалительного венчания. И еще мы говорили о моем отце. Выяснилось, что Екатерине кое-что известно о его жестокости. Мы не стали обсуждать твой отъезд из Веймара, но я откровенно рассказала твоей матушке о тех обстоятельствах, которые привели к разрыву наших с Фэрфаксом отношений.

– Она не заслуживает, чтобы ты делилась с ней своими тайнами.

– Но ведь она все же твоя мать… Что бы она ни совершила, нельзя лишать мать возможности встретиться с сыном.

– После того что она совершила, я могу отказать ей в чем угодно! – выпалил Себастиан.

Мгновение Клара молча смотрела на мужа, затем подошла к нему и положила руки ему на плечи.

– Неужели ты совсем не хочешь ее выслушать? Неужели у тебя к ней нет вопросов? Неужели ты ничего не хотел бы ей рассказать?

Сердце Себастиана гулко забилось. Почти три года у него копились самые разнообразные вопросы – причем в таком количестве, что голова начинала болеть. А в глубине души хранились теплые воспоминания о том, как мать играла на пианино, а он слушал, зная, что в их семье только он мог понять, какое умиротворение может внести музыка в жизнь человека…

Он пытался избавиться от этих воспоминаний, не желая помнить то, что могло размыть его давнюю обиду, но воспоминания оставались свежими, как трава, скрытая под слоем зимнего льда.

– Ты же знаешь, что я отдала бы все, что угодно, лишь бы снова увидеть своего сына, – продолжала Клара. – Думаю, и твоя мать чувствует нечто подобное. И поверь мне, ты будешь очень жалеть, если не согласишься встретиться с ней. А что, если у тебя больше не появится такой возможности?

Гнев, клокотавший в душе Себастиана, начал понемногу стихать. Взглянув на жену, он намотал на палец длинную прядь ее волос и проговорил:

– А если я соглашусь встретиться с ней, то что получу от тебя?

Клара отстранилась и в изумлении посмотрела на него.

– Что ты получишь?..

– М-м-м… – Он провел большим пальцем по ее щеке. – Ведь наш брак, по существу, был заключен на твоих условиях. Чертежи шифровальной машины в обмен на помощь в передаче Уэйкфилд-Хауса. Теперь условия диктую я. Итак, если я соглашусь встретиться с матерью, что ты сможешь предложить мне за это?

– Но ты… – Фиалковые глаза потемнели. – Это ведь ты настоял на условиях нашего соглашения, разве ты не помнишь?

– Ах да, припоминаю. Хотя нужно было настоять и на нескольких дополнительных условиях, более… гм… оригинальных, что ли… Но теперь речь идет о новом предложении, которое подразумевает и новые условия, не так ли?

Клара нахмурилась.

– Ты пытаешься увести меня от темы нашего разговора?

– А у меня это получается?

– Ох, Себастиан… – Клара накрыла его руку своей. Голос ее был строгим, но на губах играла улыбка. – Ты ведь знаешь, что я готова дать тебе все, что угодно. Но не принимай решение, исходя из этого. Прими решение, основываясь на том, что подсказывает тебе сердце.

– Но ты же сделала мне предложение не по велению сердца, – напомнил Себастиан.

Клара взглянула ему в глаза и крепче сжала его руку.

– Ошибаешься, – прошептала она, – в конечном счете – именно поэтому.

Сердце Себастиана радостно подпрыгнуло, а жена продолжила:

– Мне кажется, за последние месяцы у тебя было достаточно неприятностей. Я не хочу, чтобы тебе вновь пришлось о чем-то сожалеть.

Себастиану тоже этого не хотелось. Впрочем, ему не так часто приходилось о чем-то сожалеть, пока не начались проблемы с рукой, потому что он всегда поступал так, как считал нужным. Даже известность в музыкальном мире он получил, занимаясь любимым делом.

Себастиан вздохнул и посмотрел на жену, в глазах которой теплилась робкая надежда. Сама мысль о том, что он может стать причиной еще одного ее разочарования была неприятна ему. Он осторожно пошевелил пальцами правой руки и попытался представить свою встречу с матерью. Собравшись с духом, он проговорил:

– Хорошо, я встречусь с матерью.