В доме лорда Фэрфакса все было подчинено строго соблюдаемому порядку и большую часть своей жизни Клара прожила по этим правилам.
Предыдущие два раза, когда она ближе к вечеру приезжала в особняк отца, расположенный в самом центре Лондона, неподалеку от Белгрейв-сквер, Эндрю со своим гувернером якобы находился на прогулке в общественном парке. И сейчас Клара дала себе три дня на то, чтобы узнать все о распорядке дня сына, – больше времени она просто не могла себе позволить.
К концу следующей недели Фэрфакс вполне мог уехать из Лондона, и если за оставшиеся дни ей не удалось бы вызволить Эндрю из стен Мэнли-парка, то его могли отправить в Швейцарию, и в таком случае – Клара прекрасно это понимала – ей уже никогда не удалось бы добраться до сына. Так что сейчас – ее единственный шанс.
На следующий день после разговора с Фэрфаксом, закончившегося угрозами, Клара наняла кеб, сказав Себастиану, что оставляет домашний экипаж ему, поскольку точно не знает, когда именно вернется, – ей якобы необходимо было уладить кое-какие дела. Конечно, это была далеко не вся правда, но и не совсем ложь.
Клара не рискнула приблизиться к особняку Фэрфакса и велела кучеру остановиться у въезда в парк на Белгрейв-сквер. Она знала: если Эндрю и его гувернер направятся в парк из дома, то скорее всего пойдут по Чепел-стрит. Набравшись терпения, Клара ждала, наблюдая за людьми, прогуливавшимися по тротуарам. Повернув голову, она увидела дым, поднимавшийся из угольного очага в крохотной лавочке на углу улицы, где торговали мясными пирогами. Продавец, с которым Клара переговорила еще утром (она дала ему небольшую сумму в качестве аванса за помощь), перехватил ее взгляд и коротко кивнул. Отвернувшись, Клара грустно улыбнулась: ей никогда даже в голову не приходило, что у нее возникнет необходимость сговариваться с торговцем мясными пирогами.
Какая-то девушка с бледным лицом прошла мимо кеба, придерживая тонкими пальцами открытый лоток с катушками ниток, лоскутами тканей и рулончиками разноцветных лент. Неожиданно прорезавшийся сквозь облака луч солнечного света упал на лоток, заиграв на ярких ленточках. Клара порывисто распахнула дверцу.
– Мисс, мисс! – закричала она.
Девушка обернулась и, робко улыбнувшись, посмотрела на Клару.
– Нитки, мэм?
– Ленты. – Клара раскрыла ридикюль, зная, что несколько монет у нее еще осталось. – Сколько они стоят?
– Пенни за штуку, мэм.
– Дайте все, пожалуйста.
Девушка, удивившись, приподняла брови, но тотчас быстро собрала ленты. Клара дала ей несколько шиллингов, взяла свою покупку и захлопнула дверцу кеба. Ленты струились у нее между пальцами – яркие и сверкающие.
Защелкнув сумочку, Клара вновь принялась наблюдать за улицей. Сердце у нее екнуло, когда перед ее взором предстала знакомая фигура, но не Эндрю и не Фэрфакса.
Широко шагая, Себастиан направлялся к кебу, причем его походка была целеустремленной, а на лице застыло выражение решимости. И легкий ветерок ерошил выбивавшиеся из-под шляпы пряди.
Клара отодвинулась в дальний угол, пытаясь раствориться в тени. Но тут Себастиан широко распахнул дверцу экипажа и солнечный свет безжалостно хлынул внутрь. На мгновение их взгляды скрестились, словно шпаги дуэлянтов, затем Себастиан, взглянув на кучера, сказал:
– Не беспокойся, я ее муж. – Он бросил шляпу на сиденье. – Помолчи, и вот тебе крона.
Кучер кивнул и молча взял деньги. Себастиан же, сев в кеб, с грохотом захлопнул дверцу. Взглянув на Клару, он спросил:
– Что ты делаешь?
– Я… я хотела хоть краешком глаза еще раз увидеть Эндрю, – пролепетала она.
Себастиан кивком указал на окно.
– Здесь?
– У него, похоже, строгое расписание. В это время, если, конечно, позволяет погода, они с наставником приходят сюда на прогулку.
Себастиан нахмурился. В сумрачном пространстве кеба его помятая одежда и взъерошенные волосы придавали ему дерзкий и даже опасный вид. Клара прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение.
– Как ты узнал, что я здесь? – спросила она.
– Последовал за тобой. – Муж скрестил руки на груди и взглянул на нее с выражением крайнего неудовольствия. – Думаешь, я поверю твоим нескладным отговоркам? Почему ты мне не сказала?
Клара не могла лгать, глядя ему в глаза, поэтому отвела взгляд и уставилась на парковые деревья и траву, усыпанную опавшими листьями.
– Я не взяла твой экипаж, так как опасалась, что отец узнает его.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я не хотела, чтобы ты считал меня глупой из-за того, что я вновь попыталась сделать это.
– Я никогда не стану считать тебя глупой.
Клара тихо вздохнула. Ей вдруг захотелось во всем признаться. И промелькнула безумная мечта: если она расскажет Себастиану о своем плане, то он поможет ей и они заберут Эндрю и убегут далеко-далеко… на край земли. Они найдут тропический остров под куполом ярко-голубого неба, и на этом острове будут в изобилии расти всевозможные фрукты и кокосы. А морские драконы и прочие чудовищные создания будут появляться из морских глубин только для того, чтобы защитить их. Ей ужасно захотелось, чтобы эта мечта стала явью – так что даже сердце заныло от сладостной боли. Вот только исполнение этой мечты ни в коем случае не должно было привести к разрыву отношений Себастиана с его семьей…
Клара снова вздохнула. Она прекрасно понимала: даже об их бегстве вскоре узнает весь Лондон. И одному богу известно, что предпримет Фэрфакс, дабы насолить графу Раштону и его семье. А ведь лорд Раштон уже стал участником одного скандала, поэтому второй мог окончательно уничтожить его репутацию. Кроме того, если они с Себастианом покинут Лондон при таких обстоятельствах – то есть похитив Эндрю, – вернуться назад они уже не смогут.
Точно так же, как не может вернуться и Екатерина Лескова.
Решимость Клары окрепла. Она защитит мужа и сына – или умрет, но все же попытается.
О, вот и он!.. Клара выпрямилась, повернувшись к окну. Эндрю, следующий за стройным молодым человеком, вышел на одну из аллей парка. Сын Клары был в темно-синей куртке и коротких штанишках, а его густые каштановые волосы скрывала шапка. Мужчина и мальчик шли неторопливым размеренным шагом; иногда наставник поворачивался к нему и обращался с каким-нибудь замечанием.
Себастиан подался вперед, словно опасаясь, что Клара опять бросится навстречу сыну. Она действительно испытывала такое желание, но все же держала себя в руках и просто наблюдала за Эндрю и его учителем: в этот момент оба остановились, чтобы понаблюдать за стайкой птиц, щебетавших в живой изгороди.
Несколько минут наставник что-то объяснял мальчику, затем они продолжили прогулку по другой аллее. Клара не отрывала глаз от сына, пока он и его учитель не скрылись за поворотом и не исчезли в гуще деревьев. Она судорожно сглотнула и покосилась на Себастиана. Тот сел рядом с женой, не сводя с нее настороженного взгляда.
Клара заставила себя улыбнуться.
– На сей раз я не потеряла самообладание.
– Даже если бы это случилось, тебя трудно было бы винить. – Себастиан постучал по стенке экипажа, и кеб тронулся с места. – Когда они покидают Лондон?
– Думаю, в конце следующей недели. Правда, я не знаю, вернутся ли они в Мэнли-парк или уедут на континент. – Ее отец планировал остаться в Лондоне на две недели. То есть у него было достаточно времени, чтобы все как следует продумать. А вот она явно не успела разработать все детали плана – только самую общую схему.
К счастью, за год жизни у дяди Гранвилла она практически не тратила средства, полученные по завещанию Ричарда, и сейчас ей, как никогда, пригодятся эти деньги. Клара твердо решила, что через два дня перехватит Эндрю в парке. Пока торговец пирогами будет отвлекать внимание учителя, они с Эндрю усядутся в кеб и умчатся в лабиринт улиц, прежде чем наставник успеет заметить, в каком направлении исчезли беглецы. Потом, уже на лондонском вокзале, они возьмут билеты до Брайтона и отправятся к побережью, после чего пересекут Ла-Манш и окажутся в Дьеп. И если Богу будет угодно, то она сможет купить билеты на какое-нибудь судно, прежде чем Фэрфаксу удастся выяснить, куда они уехали.
А затем они с Эндрю переплывут через океан, и бескрайние просторы Америки примут их в свои широкие объятия, чтобы спрятать от любых недобрых глаз.
«Что-то не так… И дело вовсе не в выбранной нами стратегии», – думал Себастиан, глядя на Клару, входившую в утреннюю гостиную. Она выглядела чудесно в своем синем платье, украшенном изящным растительным узором, а ее блестящие волосы были забраны на затылке в тугой узел.
– Доброе утро. – Клара улыбнулась ему и, расправив подол платья, села на стул, спину же держала неестественно прямо. Чуть помедлив, она поднесла кофейную чашку к губам, отпила глоток и поставила чашку на блюдце. Но легкий стук фарфора выдал нервную дрожь ее рук.
Себастиан взглянул на жену прищурившись. После ссоры с отцом Клара выглядела… как картонная фигурка, которая держится только с помощью клея и тонких ниточек. Вчерашняя слежка за Эндрю, казалось, окончательно измотала ее – наверное, поэтому под ее сверкающими глазами залегли тени.
«Что она замышляет?» – подумал Себастиан, и этот вопрос возник у него одновременно с дурными предчувствиями. Он очень огорчился, узнав, что жена не рассказала ему о своем намерении увидеться с сыном. Неужели она думала, что он попытается отговорить ее от этого?
– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил он наконец.
– О… – Клара прикоснулась к прическе, поправляя и без того идеально уложенные волосы. – Возможно, навещу дядю Гранвилла. В последнее время я пренебрегала своими обязанностями в музее, хотя… Думаю, миссис Фокс не очень сожалеет о моем отсутствии. – Она взяла пончик и снова пригубила кофе. – Скажи, у тебя будет время довезти меня до музея?
Себастиан кивнул.
– Сегодня ты снова попытаешься увидеть Эндрю?
У Клары вновь дрогнула рука, когда она ставила чашку на блюдце, и несколько капель кофе пролились на чистую скатерть.
– О, мне так жаль… – пробормотала она.
– Ничего страшного.
Клара взяла салфетку и начала затирать пятно.
– Какая я неловкая…
– Клара, оставь.
Раздраженно буркнув что-то себе под нос, Себастиан отодвинул стул, затем подошел к жене и взял за руку, чтобы остановить эти бесплодные попытки избавиться от пятна. Ее рука была холодной, а пульс – очень частым.
– Дорогая, что с тобой? – спросил он.
Клара посмотрела на него, и ее глаза как-то странно потемнели, стали почти фиолетовыми.
– Ну… тогда я сейчас соберусь, – пробормотала она.
– Сегодня ты снова попытаешься увидеть Эндрю?
Она нервно сглотнула, отвела взгляд и покачала головой.
– Нет-нет, с моей стороны глупо было ехать туда. Боюсь, что Фэрфаксу все станет известно, так что лучше мне держаться в стороне.
Себастиан взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза, пытаясь отыскать в них хотя бы намек на ложь, но ничего не увидел. Вообще ничего. Глаза ее сверкали как обычно, но на этот раз, казалось, совершенно ничего не выражали.
Себастиан отступил на шаг, сдерживая закипавшее раздражение.
– Ну хорошо, я завезу тебя в музей по дороге в банк.
– Не делай глупостей. – В ее голосе звучала мольба. – Мы придумаем что-нибудь, договоримся о других условиях.
Однако они оба знали, что Фэрфакс не согласится и на другие условия. Клара снова сглотнула, и в ее глазах вдруг промелькнул страх.
– Я не знаю, сколько времени у нас осталось, – прошептала она.
Себастиан взял ее лицо в ладони и, глядя ей в глаза, произнес:
– Я все улажу, Клара. Ты должна довериться мне.
– Но как мы сможем противостоять моему отцу, если он…
Звон дверного колокольчика прервал ее, и Клара, молча взглянув на мужа, торопливо направилась наверх.
Себастиан посмотрел ей вслед. Решимость, зародившаяся в тот момент, когда он узнал о затруднительном положении Клары, теперь переродилась в нечто постоянное и непреклонное. Он поспешил в холл, где Джайлз уже открыл дверь, чтобы впустить Дарайуса.
– Я кое-что предпринял, чтобы устроить твою встречу с Екатериной Лесковой, – сказал брат, когда они вошли в гостиную. – Итак, послезавтра в ресторане отеля «Альбион».
Себастиан вздохнул.
– Мне не стоило соглашаться на поиск этих проклятых чертежей.
– Если бы ты не согласился, то не встретился бы с Кларой, – заметил Дарайус.
Себастиан поднял голову и натолкнулся на проницательный взгляд брата. «Странно, что это говорит руководствующийся больше доводами рассудка, нежели чувствами», – подумал он.
– И тогда бы я не стал вновь подвергать опасности репутацию семьи, – сказал Себастиан.
Дарайус пожал плечами.
– Полагаю, что наша репутация в полном порядке.
– Пока в безопасности… – пробурчал Себастиан.
– Имей в виду, что Фэрфакс не хочет допускать распространение каких бы то ни было слухов и разговоров, – продолжал Дарайус. – Лорд, который выгоняет из дому собственную дочь и всячески отбивается от кредиторов… Представь, что в обществе могут сказать о подобных обстоятельствах.
– Я бы поведал эту историю какому-нибудь репортеру из «Морнинг пост», если бы не знал, что это может навредить Эндрю, – сказал Себастиан. – Пока мальчик под присмотром Фэрфакса, преимущество на его стороне.
– Нет необходимости писать об этом в газетах, чтобы использовать информацию как способ давления, – заметил Дарайус. – Кто еще знает об этом?
– Финдли. По крайней мере кое-что. Сегодня я встречаюсь с ним в банке.
– Я поеду с тобой. Слабость Фэрфакса – это твое преимущество. Он нуждается в деньгах. Теперь они у тебя есть. И если поманить его достаточно приличной суммой, то вполне вероятно, что барон споткнется, торопясь схватить деньги.
«Остается только надеяться на это», – подумал Себастиан.