Рэйко торопливо шла через замковый двор, в одной руке сжимая меч, другой — поддерживая Мидори, которая тяжело семенила рядом, крепко прижав к себе ребенка. Позади них госпожа Янагисава тянула за собой Кэйсо-ин. Огни мелькали в садах, свистели стрелы, трещали сучья в зарослях под ногами людей и гремели выстрелы. Женщины выбрались из лабиринта замковых строений. Впереди, за разрушенной стеной, Рэйко увидела поблескивавшее за деревьями озеро и темные очертания причала. Но когда она повела подруг в сторону лодок, справа послышались громкие шаги.
— Эй, вы! Стойте!
Рэйко с ужасом увидела, что к ним спешат Ота и еще один самурай.
— Нет! — крикнула госпожа Янагисава.
Рэйко обернулась — Кэйсо-ин хромала в сторону замка, а жена канцлера бежала за ней. Обе женщины скрылись во дворе. Обескураженная провалом побега и тем, что подруги в панике разбежались, Рэйко бросилась вслед за ними, таща за собой Мидори. Они огибали деревья, ветки которых безжалостно стегали их по лицу, спотыкались о заросшие травой камни. Рэйко слышала крики Кэйсо-ин и госпожи Янагисава, но не могла рассмотреть их в темноте. Сзади, тяжело дыша, топали Ота и его напарник.
— Спрячься здесь, — шепнула она Мидори, понимая, что если они разделятся, то, возможно, Ота ее не тронет, а погонится именно за ней, Рэйко.
— Нет! Не оставляйте меня! — крикнула Мидори.
Но Рэйко оттолкнула подругу и побежала дальше. Как она и предполагала, мужчины погнались за ней. Она продиралась сквозь кусты, металась среди строений и смогла оторваться от преследователей. Рэйко завернула за угол… и с налету врезалась в кого-то. Обе испуганно взвизгнули, и она узнала госпожу Янагисава.
— Рэйко-сан, я так рада, что нашла вас! — воскликнула та. — Но я потеряла Кэйсо-ин.
У Рэйко упало сердце при мысли, что мать сёгуна бродит в темноте одна. Но тут послышался топот приближающихся преследователей, и они с госпожой Янагисава рука об руку кинулись в ночь. За территорией замка разбойники загнали их в лес. От усталости Рэйко задыхалась и еле передвигала ноги. Госпожа Янагисава стонала, схватившись руками за бок. Пошатываясь, они вышли из леса. Прямо перед ними высилась разрушенная башня. Зазубренный кусок стены вверху, казалось, ткнулся в луну.
— Я больше не могу бежать. — Отпустив руку Рэйко, госпожа Янагисава, хрипло дыша, остановилась.
— Нет, можете! — убеждала Рэйко, слыша, как шуршат листья и трещат ветки под ногами преследователей. — Скорее!
Госпожа Янагисава, поскуливая от страха, побрела к башне.
— Нет! — крикнула Рэйко. — Мы не позволим им загнать нас в эту ловушку!
Но та, охваченная паникой, уже ничего не соображала, мечтая только об одном — найти укрытие, где можно отдохнуть и спрятаться от врагов. Она юркнула в башню и оказалась в темной, пахнущей сыростью комнате. Рэйко бросилась за ней следом.
— Где вы? — тревожно позвала она, вглядываясь в темноту. — Выходите!
Госпожа Янагисава не ответила, хотя была благодарна Рэйко за то, что та ее не бросила. Если она выйдет, Рэйко заставит ее бежать до тех пор, пока злодеи не догонят и не убьют их. Она присела за старой пушкой.
Напарник Оты, тяжело дыша, переступил порог комнаты. Госпожа Янагисава заметила у него за спиной быстрое движение и блеснувший на стальном клинке отсвет луны. Самурай взвыл и с грохотом упал на пол. Госпожа Янагисава поняла, что это сделала Рэйко.
— Теперь нам нужно бежать, — прошипела та. — Ота уже близко и знает, где мы. Быстрей, пока он не появился!
Госпожа Янагисава не хотела покидать свое укрытие. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела столб призрачного света, бившего через потолок. В него уходила лестница. Госпожа Янагисава полезла вверх по хлипким перекладинам. Она миновала второй этаж. Вокруг сновали тараканы, ворковали потревоженные шумом голуби. Добравшись до третьего этажа, она услышала на лестнице торопливые шаги Рэйко, а за ними тяжелую поступь Оты. Башня гудела. Госпожа Янагисава полезла быстрее и увидела луну — круглая и яркая, она, как в раме, сияла в квадратном отверстии пролома. Быстро преодолев последние ступени, она вылезла на крышу, дальше идти было некуда.
Верхушка башни продувалась ветром, над ней висело небо, пол был усеян битой черепицей, кусками штукатурки и обугленными деревяшками. Осыпавшиеся кромки пола отвесно обрывались вниз. С трех сторон густо темнели вершины деревьев, с четвертой внизу мерцало озеро. От высоты у госпожи Янагисава закружилась голова. Она опустилась на корточки в углу, образованном остатками стены.
Рэйко выскочила из люка. Ота — за ней, стараясь ухватить ее за подол. Пробежав по замусоренному полу, Рэйко остановилась на самом краю, распрямилась и подняла меч, следя глазами за Отой.
— Если ты не хочешь сдаваться и предпочитаешь умереть, я не против, — засмеялся тот и выхватил меч.
Только теперь госпожа Янагисава поняла, что натворила — притащила Рэйко сюда, наверх, и теперь Ота убьет ее. Замирая от страха потерять единственную подругу, госпожа Янагисава увидела, как Рэйко сбоку нанесла удар. Ота парировал его. Скрежещущее столкновение клинков отбросило Рэйко почти к самому краю площадки. Они вертелись, делали выпады, наносили секущие удары, кружа по периметру башни. В лунном свете мелькало сосредоточенное, испуганное лицо Рэйко. Она билась умело и храбро, но Ота наносил больше ударов. Он был сильнее и выносливее и совсем измотал ее. Госпожа Янагисава поняла, что Рэйко не поможет никто, кроме нее.
Она подхватила лежавший на полу кусок дерева и, когда Ота оказался рядом, со всей силой махнула своим орудием, угодив Оте сзади под колени. Потеряв устойчивость, тот, удивленно хрюкнув, повалился вперед. В тот момент, когда он выставил перед собой руки, чтобы смягчить падение, Рэйко, сделав выпад, рассекла ему горло. Леденящий душу, пронзительный визг разорвал тишину. Хлынувшая фонтаном кровь в лунном свете блеснула черным. Ота замертво рухнул лицом вниз.
В звенящем безмолвии госпожа Янагисава и Рэйко, стоя над трупом Оты, посмотрели друг на друга. Выпустив меч из руки, Рэйко прерывисто и хрипло дышала открытым ртом, потрясенная неожиданной победой. Госпожа Янагисава бросила обрубок на пол. Они обнялись и облегченно заплакали.
— Вы спасли мне жизнь, — всхлипнула Рэйко. — Я вам очень признательна!
Госпожа Янагисава наслаждалась возникшей между ними близостью. Она впервые ощутила, что к ней относятся по-настоящему тепло. Но Рэйко внезапно отпрянула от нее.
— Смотрите! — крикнула она, указывая в сторону озера.
Огоньки на воде окружали остров, как светящиеся бусины четок. Они горели на небольших лодках, полных людей. Госпожа Янагисава видела, как работают гребцы. Сквозь выстрелы и крики слышался плеск весел.
— Они идут нам на помощь! — Рэйко подбежала к краю площадки и радостно замахала руками. — Мы спасены!
Ликование наполнило душу госпожи Янагисава. Однако теперь, на пороге спасения, она испытывала смешанные чувства. Ей очень хотелось увидеть дочь, но при этом страшно было возвращаться в Эдо. Там ее ждала знакомая боль от безответной любви к канцлеру. Там Рэйко вернется к любимому мужу и сыну и ей не нужна уже будет госпожа Янагисава. И тогда неотступно преследовавшая ее ревность буквально пронзила сердце жены канцлера.
Рэйко обернулась, все еще стоя на самом краю площадки. Ее красивое, радостное лицо заставило с новой силой вспыхнуть не затухающий в груди госпожи Янагисава пожар злобы. Подчиняясь неодолимому порыву, она вскинула руки и толкнула подругу.
Сердце Рэйко удивленно екнуло, когда ее ноги оторвались от площадки. Она начала заваливаться назад и вскинула руки, пытаясь удержать равновесие. На мгновение перед ней мелькнуло лицо госпожи Янагисава, искаженное жестоким, ликующим торжеством. Рэйко падала в пустоту, раскинув руки и ноги. Перед ее взором летела вверх стена башни. Из груди вырвался крик, и она ударилась о поверхность воды.
От страшной боли перехватило дух. Холодная вода вскипела, поглощая ее в свою черную пучину. Стремясь к поверхности, она ощущала, как испуганно колотится сердце, и боролась с желанием сделать вдох. Она судорожно работала руками и ногами, стараясь добраться до воздуха. Ее длинные волосы, рукава и полы кимоно мешали движению.
Она не могла поверить, что госпожа Янагисава столкнула ее с башни. После всего пережитого вместе ее злая воля опять восторжествовала над их дружбой.
Голова Рэйко вынырнула из воды. Она хватала ртом воздух. Луна и звезды безучастно взирали на нее с высоты. Над ней нависала башня, ее отражение дробилось в воде, когда она барахталась, пытаясь удержаться на поверхности. Если бы она умела плавать! Все ее отчаянные попытки ни на волос не приближали ее к близкому — протяни руку — острову. Начиная слабеть, Рэйко увидела крошечную фигурку госпожи Янагисава, которая, стоя на башне, смотрела вниз.
— Помогите! — крикнула Рэйко, и та мгновенно исчезла.
Как жаль, что она оказалась в плену именно с этой слабоумной женщиной! Она одолела Царя-Дракона и сбежала из дворца лишь для того, чтобы получить удар в спину от союзника, доверять которому ее вынудили обстоятельства. И вот она из последних сил держится на воде, все чаще погружаясь в глубину. Ее охватило отчаяние. Если не произойдет чуда, она утонет и ее дух уплывет к настоящему легендарному Царю-Дракону, в его дворец на дне моря.
— Кто-то спрыгнул с башни!
Переплывая озеро на лодке вместе с детективами Иноуэ и Араи, Сано лег на нос, чтобы удобнее было смотреть, и его внимание привлекли падающая фигура и тонкий крик. Он перевел взгляд на основание башни, где послышался всплеск.
В душе шевельнулось плохое предчувствие. Сердце заныло.
— Гребите туда! — приказал он, охваченный странным возбуждением.
Иноуэ и Араи послушно налегли на весла. Лодка оторвалась от флотилии, приближавшейся к острову. Когда они достигли нужного места, человек, упавший с башни, ушел под воду. Сано опустил руку, его пальцы нащупали длинные волосы и ухватились за них. Над поверхностью показалась голова женщины. Она испуганно моргала и жадно глотала воздух. Руки путались в колышущихся полах украшенного цветами кимоно.
— Рэйко-сан! — вскричал Сано.
Она узнала его и с криком вцепилась в руку. Втащив ее в лодку, Сано вне себя от радости обнял жену.
— Благодарение богам, ты жива! — проговорил он хриплым от волнения голосом.
Рэйко всхлипывала, ежась от холода.
— Это чудо!
— Ты сильно рисковала, прыгнув с башни, — укорил Сано. — Ты могла погибнуть.
— Я не прыгала, — ответила Рэйко, стуча зубами. — Она столкнула меня.
Сано снял плащ и завернул в него жену.
— Кто она?
— Госпожа Янагисава, — истерично хохотнула Рэйко. — Она помогла мне и даже не подозревает об этом.
— О чем ты говоришь? — Сано испугался, что тяжелое испытание повлияло на рассудок Рэйко.
— Не обращай внимания. Нам нужно спасти госпожу Кэйсо-ин и Мидори.
К ним приблизилась другая лодка.
— Сёсакан Сано! — крикнул с нее канцлер Янагисава. — Что происходит? — Его лицо удивленно вытянулось, когда он увидел Рэйко. — Вы нашли свою жену? А где госпожа Кэйсо-ин? — обратился он к Рэйко.
— Нас разделили, — сказала Рэйко. — Когда я видела ее в последний раз, она была на территории замка.
Янагисава приказал своим солдатам грести вокруг острова к замку. Их лодка быстро скрылась из виду. Другие суденышки достигли берега, солдаты выскакивали на сушу. Операция началась. Рэйко повернулась к Сано:
— Мидори тоже осталась в замке. Нужно ее найти.
Пока детективы Иноуэ и Араи гребли вслед за лодкой Янагисавы, Рэйко выжала волосы.
— Где Данносин? — спросил Сано. Рэйко озадаченно на него посмотрела. — Человек, который тебя похитил, — уточнил Сано.
— А я и не знала, как его зовут, — отвела взгляд Рэйко. — Как тебе удалось узнать, кто он? Как ты нашел это место?
Сано коротко рассказал о событиях, приведших его сюда. Рэйко слушала, не перебивая, углубившись в собственные мысли.
— Данносин обижал тебя? — забеспокоился Сано.
И хотя Рэйко покачала головой, Сано понял, что это не так, но не стал настаивать на объяснениях. Сейчас достаточно того, что она опять с ним, живая и, похоже, невредимая. К тому же предстояла работа.
Их лодка обогнула остров и подошла к замковым строениям.
— Ты видела Данносина? — спросил Сано.
Немного поколебавшись, Рэйко кивнула:
— Он во дворце. Я покажу, где именно.
Канцлер Янагисава с шестью телохранителями быстро прошел в ворота замка. Их фонари осветили дорожку через заросший сад, потом мрачный, опутанный диким виноградом дворец и зияющий проход в него. Стрельба, крики и звон клинков нарастали по мере того, как все новые солдаты устремлялись на остров, однако дворец окружала неестественная тишина.
— Давайте осмотрим местность, — сказал Янагисава своим людям.
Когда они осторожно двинулись по территории замка в поисках признаков жизни, Янагисава почувствовал нарастающее возбуждение, пульс участился. Теперь он должен не просто спасти Кэйсо-ин, наладить отношения с сёгуном и выручить своего любовника. Отказ генерала Исогаи подчиниться его приказу вскрыл тревожный факт — он утратил контроль над армией. Десятки тысяч солдат Токугавы станут союзниками правителя Мацудаиры, правителя Кии, священника Рюко и других врагов канцлера. В этой ситуации спасение Кэйсо-ин стало вопросом жизни и смерти. Успех позволит ему удерживать в руках контроль над сёгуном и страной достаточно долго, чтобы восстановить фундамент собственной власти. Неудача столкнет по скользкому склону навстречу гибели.
Он повел свой отряд на дворцовую территорию и услышал сиплый голос:
— Прочь от меня, грязные мерзавцы!
Облегчение было столь велико, что он рассмеялся.
— Это она! — воскликнул Янагисава.
Женщина продолжала выкрикивать проклятия. Канцлер и его люди направились по переходу между стенами, ведущему во двор, образованный двухэтажными зданиями. В центре площадки три простолюдина-бандита кружили вокруг Кэйсо-ин, пытаясь схватить. В руках у старухи был неизвестно откуда взявшийся длинный меч. Она неумело отмахивалась им от злодеев.
— Я-я! — крикнула мать сёгуна.
Бандиты отскочили. Кэйсо-ин по инерции крутанулась на месте, и один из нападавших кинулся на нее. Она ловко выставила меч, который угодил насильнику в грудь, и тот рухнул на землю.
— Это научит тебя уму-разуму! — победоносно возопила она.
Остальные нападавшие заметили Янагисаву и его людей и бросились бежать.
— За ними! — скомандовал канцлер солдатам и обратился к Кэйсо-ин: — Все хорошо, ваше высочество. Вы в безопасности.
— Ха! — выдохнула она, махнув мечом в его сторону. — Получай!
Янагисава пригнулся, едва не схлопотав удар по голове. Кэйсо-ин явно не желала его слушать, принимая за одного из разбойников. Ее водянистые глаза горели безумием, гнилые зубы обнажились в зловещей ухмылке. Она снова попыталась достать его клинком.
— Я канцлер Янагисава, — проговорил он, отпрыгнув в очередной раз. — Я пришел, чтобы вас спасти.
Если, конечно, она его не убьет. Кэйсо-ин повело в сторону, и она споткнулась. Янагисава обхватил ее сзади за талию.
— Отпусти меня, ты, животное! — кричала Кэйсо-ин, извиваясь в его руках.
— Помогите мне! — приказал Янагисава солдатам.
Рэйко, Сано и два детектива подплыли к берегу и вылезли из лодки. Сано подозвал солдат и послал их искать Мидори. Потом Рэйко показала ему, Иноуэ и Араи путь к Царю-Дракону. В лесу кипели схватки между нападающими и защитниками. Боевые кличи и звон стали звучали в ночи. У Рэйко внутри все сжималось при мысли, что придется вернуться в ту спальню.
Они вошли во дворец через главный вход. Развалины казались безлюдными, брошенными похитителями, которые разбежались, спасая свою жизнь. Ведя Сано и детективов по лестнице наверх, Рэйко молилась, чтобы они нашли Царя-Дракона мертвым там, где она его оставила. Тогда он больше не причинит ей неприятностей и не расскажет Сано, что произошло между ними.
Они добрались до второго этажа. Запах благовоний струился из комнаты Царя-Дракона.
— Здесь, — указала на дверь Рэйко.
Мужчины выхватили мечи. Детектив Иноуэ осторожно вошел первым. Рэйко и Сано последовали за ним. Замыкал шествие детектив Араи. Передняя комната была пуста, снаружи доносились звуки боя. Они миновали отодвинутую перегородку. В спальне полностью одетый Царь-Дракон стоял на коленях перед алтарем, на котором горели свечи и благовония. От страха Рэйко замутило. Он повернул голову. После драки на его лице остались синяки и царапины. Под носом и на подбородке виднелись потеки крови. Он удивленно взглянул на Сано и детективов, но когда увидел Рэйко, его глаза загорелись.
— Анемона, — позвал он.
Сано вопросительно взглянул на Рэйко.
— Он думает, что я его умершая мать, — пояснила та, надеясь, что в дальнейшие объяснения пускаться не придется.
Обнаженный кинжал Царя-Дракона лежал на алтаре. Он взял оружие в руку. Сано прыгнул вперед, наставив на него меч.
— Положите кинжал, Данносин-сан, — сказал он. — Вы арестованы.
Царь-Дракон не обратил на Сано ни малейшего внимания, казалось, он не замечает никого, кроме Рэйко. Под распахнутыми халатами виднелся его голый торс и набедренная повязка.
— Ты была права, дорогая, — проговорил он. — Наше с тобой время скоро кончится. Злые силы, окружающие нас, загнали меня в ловушку. Теперь я должен совершить сеппуку и избежать позора плена.
Рэйко увидела два неглубоких пореза на его животе: он нанес себе легкие раны, набираясь смелости, чтобы убить себя. Кинжал с покрытым кровью острием подрагивал у него в руке. Сано и детективы с тревогой переглянулись.
— Перед смертью я должен кое в чем признаться, Анемона. — Голос Царя-Дракона дрожал от волнения. — Двенадцать лет я хранил тайну, давившую меня тяжелым грузом. Я должен облегчить свою душу перед тобой. — Его глаза просили Рэйко о снисхождении и сочувствии.
— Тебе не обязательно слушать, — повернулся к ней Сано.
Как бы ни хотелось Рэйко уйти и больше никогда не видеть Царя-Дракона, она чувствовала, что должна позволить ему выговориться, ведь это может быть связано с его преступлениями. И хотя она боялась, что он упомянет о событиях минувшей ночи, самурай перед ритуальным самоубийством заслуживает, чтобы его выслушали, пусть он и преступник.
— Ничего, — сказала Рэйко, — пусть говорит.
Хирата, Марумэ и Фукида потрясенно наблюдали, как в свете горящих факелов лес заполнила целая армия самураев.
— Откуда они взялись? — спросил Фукида.
— На остров напали! — в тот же момент догадался Марумэ.
— Вон там еще трое, — крикнул кто-то из толпы. — Хватайте их!
Хирата узнал голос. Душу наполнила радость, хотя нападающие и бросились в его направлении.
— Это наш корпус детективов! — обрадовался он и закричал: — Погоди, Като-сан! Не нападай! Это я, Хирата!
Боевые кличи сменились веселыми приветствиями.
— Значит, вы первыми пробрались сюда, — догадался Като. — А мы-то ломали голову, что с вами сталось.
— Сано-сан здесь? — беспокойно спросил Хирата.
— И он, и канцлер Янагисава. Где госпожа Кэйсо-ин и остальные женщины?
— Не знаю. Мы только что побывали в том крыле дворца, где позавчера видели их сидящими под замком. Но там их нет.
Далекие крики мешались с глухими ударами лодок о берег.
— Похоже, прибыли войска Токугавы, — заметил Като. — Операция превратится в хаос. Нам повезет, если мы не перережем друг друга вместо противника.
Еще несколько минут назад Хирата опасался, что похитители убили женщин, потом надеялся, что им каким-то образом удалось убежать. Теперь он с тревогой думал, что Мидори бродит по острову среди кровавого сражения и озверевших солдат, убивающих всех, кто попадется под руку.
— Помогите мне найти женщин, пока их случайно не поубивают, — обратился Хирата к детективам и повернулся к Марумэ и Фукиде: — Пойдем пошарим вокруг дворца.
Они осматривали развалины и густые заросли и вдруг услышали жалобный плач.
— Что это было? — спросил Фукида.
— Похоже на кошку, — заметил Марумэ.
Но Хирата, еще не до конца осознавая свою догадку, завопил:
— Мидори!
Он заметался среди деревьев и обломков, когда, услышав ответный зов, увидел ее. Мидори забилась в щель между разрушенной стеной и кустами. В ее руках был маленький сверток. Она выбралась из своего укрытия и бросилась в объятия Хираты.
— Ты пришел, чтобы спасти меня! — кричала она, захлебываясь слезами. — Я знала, что ты придешь!
И у Хираты защипало глаза. Он обнимал жену и от переполнявшей его радости не мог говорить. Мидори протянула ему сверток.
— Это наша новорожденная дочь, — сказала она и заворковала младенцу: — Посмотри, это твой отец.
— Она знает, — проговорил Хирата. — Она позвала меня.
Он с трепетом смотрел на маленькое, сморщенное личико ребенка. Отцовская любовь и гордость согревали его сердце.
— Вот она где! — прогремел рядом крик какого-то мужчины.
Он увидел правителя Ниу, торопливо шагающего к ним с Мидори, сзади следовал отряд вассалов. Хирата от удивления открыл рот.
— Что вы-то тут делаете? — спросил он правителя Ниу.
— Спасаю свою дочь. — Ниу едва взглянул на ребенка. — Ты пойдешь со мной! — Он схватил Мидори за руку и потянул прочь от Хираты.
— Нет, отец! — вскричала Мидори.
Разозлившись на самоуправство даймё, Хирата схватил жену за другую руку. Фукида и Марумэ попытались оторвать Ниу от дочери. Люди Ниу повисли на Хирате. Ниу и Хирата тянули Мидори в разные стороны, она кричала, младенец пищал. Хирате подумалось, что хотя его тесть и не был похитителем, ему все равно в конце концов придется с ним драться.
— Отпусти ее, ты, куча конского дерьма! — Лицо правителя Ниу пылало гневом.
— Она моя жена, — крикнул в ответ Хирата. — Поэтому сами отпустите ее.
— Когда ты полюбила этого негодяя Хосину, я подумал, что если отец узнает о вашем романе, то быстро положит ему конец, — сказал Царь-Дракон Рэйко. — Я думал, что отец воспользуется своим влиянием и выгонит Хосину из города.
Огонь свечей трепетал; сладкий, удушливый дым поднимался от благовонных палочек. Сано, Рэйко и детективы слушали, а за окнами спальни гремел бой.
— Был жаркий летний день, — продолжал Царь-Дракон. — Ты ушла из дома. Отец сидел у себя в кабинете. Когда я рассказал ему о ваших отношениях, он просто поблагодарил меня и отослал прочь. Весь день я ждал, когда он начнет действовать. Ты вернулась, когда сгустились сумерки, и я увидел, как отец предлагает тебе покататься с ним на лодке. Я подумал, что он собирается поговорить с тобой о Хосине с глазу на глаз. Мне хотелось увидеть, что будет. Когда вы с отцом уехали в паланкине на озеро Бива, я пешком последовал за вами. Быстро темнело, движение на дороге к озеру было оживленным, и вы меня не заметили. — Горькая улыбка скривила губы Царя-Дракона. — Но отец никогда не обращал на меня особого внимания. Он выделял старших сыновей. А меня считал глупым неженкой. Твои же мысли были полны Хосиной.
Добравшись до озера, отец повез тебя на лодке. Я на пристани тоже взял напрокат лодку и погреб за вами. Ночное небо было светло от фейерверков. Вы с отцом остановились на середине озера, в полной темноте. Я встал на некотором расстоянии от вас. Я видел фонарь на вашей лодке, и вас, сидящих под тентом. У меня фонаря не было. Вы не подозревали о моем присутствии.
— Никто не подозревал, — тихо проговорил Сано, и Рэйко увидела, что он нахмурился. — Ни один свидетель не упомянут в официальных бумагах.
— Потом отец сказал тебе, что ему известно о вашей связи, — вновь заговорил Царь-Дракон. — Ты все отрицала. Отец сказал, что ему известно о ваших свиданиях. Ты пыталась убедить его, что Хосина для тебя ничего не значит. Но мне-то все было известно. Отцу тоже. — В голосе Царя-Дракона послышалось презрение к тому вранью. — Хоть ты и говорила ему о своей любви, молила о прощении, он был непреклонен. Он крикнул: «Ты заплатишь за измену!» И бросил тебя в озеро.
От ужаса глаза Царя-Дракона остекленели.
— Клянусь, я никак не думал, что отец покусится на твою жизнь, Анемона. — Он умоляющее протянул руки к Рэйко. — Если бы я знал, то ни за что не рассказал бы ему о ваших свиданиях. Ты должна мне поверить!
Рэйко была поражена. Донеся на мать, Царь-Дракон обрек ее на смерть. Значит, повинен в убийстве Анемоны не меньше Хосины.
— Я смотрел, как ты бьешься в воде, — говорил Царь-Дракон. — Слушал, как зовешь на помощь. Я увидел, что отец поплыл на лодке прочь, но был так ошеломлен, что не мог шевельнуть и пальцем. — Он застыл, глядя в пустоту, должно быть, так же, как и в ту ночь. — Я просто сидел и смотрел, как ты борешься за жизнь. Я увидел, как отец остановил лодку и зарыдал.
Эта жуткая картина возникла перед глазами Рэйко. Сано и детективы уставились на него как зачарованные.
— Отец вынул свой короткий меч. — Слова давались ему с трудом. — Я понял, что он собирается совершить сеппуку. И я был единственным человеком, который мог его остановить или спасти тебя. Я набрал в легкие воздух, чтобы крикнуть ему, и начал грести к тебе.
Царь-Дракон изобразил свои движения.
— Но тут я вспомнил, что отец никогда не разговаривал со мной, если не нужно было меня выругать. Я вспомнил, что ты отвергла меня. Любовь к тебе и сыновья преданность отцу превратились в ненависть. Смерть показалась справедливой расплатой за ваше отношение ко мне. — Царь-Дракон пылал мстительным гневом. — И я просто наблюдал, как отец перерезает себе горло. Я наблюдал, как ты исчезаешь под водой.
Рэйко передернуло от злорадного удовлетворения, прозвучавшего в словах Царя-Дракона.
— Я сидел, опьяненный своей местью. Но опьянение это скоро начало проходить. Меня наполнил ужас оттого, что я бездействовал, когда ты тонула. — Лицо его болезненно исказилось. — И я быстро погреб к тому месту, где ты скрылась под водой. Но фонарь на лодке отца прогорел. Фейерверк прекратился. Было абсолютно темно. Я пытался нащупать тебя веслом. Я звал тебя. — Слезы текли из глаз Царя-Дракона, смешиваясь с кровью из ссадин. — Я искал до рассвета. Но вода на озере была гладкой как зеркало. Ты исчезла бесследно. Тогда я поплыл к берегу и пошел домой… С той самой жуткой ночи я все время горюю по тебе, Анемона, — зарыдал Царь-Дракон. — Двенадцать лет я поклоняюсь твоему погребальному алтарю. Двенадцать лет я готовил план мести.
Теперь Рэйко понимала, почему он с таким невероятным упорством добивался смерти Хосины. Отец, который убил Анемону, был вне досягаемости. Царь-Дракон переложил свою долю вины за убийство Анемоны на Хосину, потому что не мог нести это бремя. Он надеялся, что, наказав Хосину, сможет облегчить собственную вину.
— Двенадцать лет моя тайна разделяла наши с тобой души. — Он поднял ладонь и растопырил пальцы, словно притронувшись к невидимой преграде между ним и Рэйко. — Она по-прежнему разделяет нас. Я не могу ни смотреть на тебя, ни прикасаться к тебе, не вспоминая того, что натворил.
Рэйко наконец поняла и причину его импотенции. Чувство вины, а не любовь к Анемоне, делало его бессильным.
— Единственный путь снова быть вместе — это соединиться с тобой в смерти, — зарыдал Царь-Дракон.
Он поднял кинжал, сжав рукоять двумя руками, и направил острие в середину груди. Рэйко отвернулась, чтобы не видеть, как клинок вонзается в его плоть. Сано потянул ее к двери. Царь-Дракон тяжко дышал. Стон разочарования и ярости вырвался из его груди.
— Я не могу! — крикнул он.
Рэйко обернулась и увидела, что кинжал прыгает в его трясущихся руках, а лицо судорожно подергивается. Он пытался собраться с духом, чтобы оборвать свою жизнь. Но не мог вонзить в себя кинжал, так же как и овладеть женщиной.
Царь-Дракон сдался. Выронил кинжал и поднял голову. На залитом слезами лице застыла маска отчаяния и стыда.
— Казните Хосину. Подарите мне мою месть, — тихо попросил он Сано, потом нежно, с тоской улыбнулся Рэйко. — Пусть наши души соединятся однажды в подводном дворце настоящего Царя-Дракона.
Внезапно и страшно зарычав, он вскочил и бросился через комнату сторону Рэйко. Детективы попытались схватить его, но было слишком поздно. Рэйко увидела занесенный над ней кинжал Царя-Дракона. Его стремительная атака заставила ее оцепенеть от ужаса. Она увидела в его глазах отчаянную решимость и свою неминуемую смерть. Но Сано оказался быстрее. Он рубанул мечом, защищая Рэйко.
Клинок распорол живот Царя-Дракона. Его рев перешел в крик боли. Он рухнул, заливая пол кровью. Кинжал выпал из его руки. Рэйко видела, как сознание покидает его и смерть стирает все чувства с побелевшего лица. Сано обнял ее за плечи, и Рэйко замерла от ужаса, запоздалого потрясения и благодарности мужу. Когда сердце немного успокоилось, а голова прояснела, Рэйко сказала:
— Он так и остался трусом. Похитив госпожу Кэйсо-ин и всех нас, он понуждал сёгуна вместо него казнить Хосину. А на меня напал, чтобы ты убил его, потому что у него самого не хватило духу совершить сеппуку. Он предпочел умереть здесь, чтобы избежать суда, скандала и публичной казни.
— Трус может принести больше зла, чем многие храбрецы, — задумчиво проговорил Сано. Его лицо застыло, с клинка стекала кровь. — Не стоит печалиться по поводу его смерти. Идемте. Он пока останется здесь.
Прежде чем покинуть дворец, Рэйко наклонилась над алтарем и задула свечи.
Сано, Рэйко и детективы Иноуэ и Араи вышли из дворца и увидели, что площадь перед ним ярко освещена, полна народа и шумна, словно территория какого-нибудь храма во время праздника. Горели фонари. Солдаты бесцельно толклись, перевязывали легкие раны и попивали из фляжек саке, похваляясь своими подвигами во время операции на острове. Горстка людей Царя-Дракона, захваченных в плен, лежала на земле со связанными руками и ногами. В центре площади счастливые Мидори и Хирата суетились над своим ребенком. Тут же рядом с ними спали детективы Марумэ и Фукида, а госпожа Кэйсо-ин потчевала генерала Исогаи и сгрудившихся солдат рассказами о своих приключениях. Рэйко подбежала к Мидори, и они радостно защебетали. Канцлер Янагисава подошел к Сано.
— Наши люди продолжают прочесывать остров, — сказал он, — но, похоже, большинство похитителей либо убиты, либо схвачены. Вы нашли Данносина?
Сано кивнул, все еще находясь под впечатлением исповеди Царя-Дракона. Он считал, что еще до того, как очутился здесь, все знал о преступлениях, совершенных этим человеком, но убийство, ставшее их причиной, открылось с такой стороны, о которой он и не подозревал.
— Я убил его.
— Значит, наша миссия завершилась успешно, — подытожил Янагисава.
Но Сано так не думал. Его тревожил вопрос: что произошло с Рэйко во время пребывания в плену? Он посмотрел на Хирату, их взгляды встретились. Улыбка исчезла с виноватого лица его первого помощника. Сано понимал, что ему придется наказать Хирату за невыполнение приказа. И это омрачило сегодняшнюю победу.
Госпожа Кэйсо-ин похлопала в ладоши.
— Слушайте все! — приказала она. Толпа затихла, все взгляды обратились на нее. — Спасибо вам за то, что спасли меня. Но хватит тратить время, сидя на задницах и поздравляя друг друга. Меня тошнит от этого ужасного места. Поехали домой!
Поднялся одобрительный гул, но тут вступила Рэйко:
— Госпожи Янагисава все еще нет.
Все о ней забыли, включая и канцлера. Сано уже собрался организовать поиски, когда послышался голос Кэйсо-ин.
— Да вот же она!
Сано посмотрел, куда указывала Кэйсо-ин, и увидел госпожу Янагисава, стоящую у кромки леса. Ее волосы и одежда были в беспорядке, руки заломлены, трагическое лицо казалось предвестником надвигающейся беды.