Атмосфера на складе накалялась все больше. Храмовые колокола известили, что Сано вот уже два часа является заложником Молнии. Он стоял на коленях рядом с Глицинией, которая понурилась под гнетом страха. Молния ходил кругами по галерее, выглядывая в окна каждые несколько минут и что-то зло бормоча себе под нос. Восемь бандитов безмолвно сидели на корточках. Когда Сано пытался заговаривать, Молния неизменно приказывал ему замолчать. Однако Сано был уверен, что единственная надежда для него и Глицинии остаться в живых — это контакт с бандитом.

— Куда мы отправимся, когда оставим это место? — рискнул он задать еще один вопрос.

В мечущемся взгляде Молнии вспыхнула ярость, но он остановился.

— Не знаю!

— У нас есть припасы для путешествия?

— Перестаньте докучать мне своей болтовней!

— Прости, но мы должны поговорить.

Молния схватился за рукоять меча, Глициния с ужасом смотрела на них. Сано поспешно продолжил:

— То, что ты удерживаешь меня в заложниках, не гарантирует тебе свободы. Полиции известно, что это ты убил правителя Мицуёси. Их начальник — мой враг. Он с удовольствием нападет на нас и даст меня убить, лишь бы схватить тебя. Так что мы на одной стороне.

Молния презрительно хмыкнул, отметая утверждение Сано, что они друзья по несчастью. Сано оглядел других бандитов, пытаясь определить, что перевешивает: тревога за собственную шкуру или верность Молнии.

— Нам следует работать вместе, — сказал он и громко — чтобы слышали бандиты — добавил: — Вы помогаете мне, а я вам.

Бандиты избегали его взгляда, их лица были непроницаемы. Сано не мог понять, дошел ли до них смысл его слов: если они помогут схватить Молнию, он сделает так, что им не придется отвечать за преступления главаря.

— Нет мест, где мы окажемся в безопасности. За нами будут гнаться, куда бы мы ни направились, — пытался Сано втолковать бандитам. — Мы все умрем… если не будем достаточно умны, чтобы при возможности скрыться.

— Если вы рассчитываете взять меня на испуг и заставить сдаться, то забудьте об этом, — раздраженно ответил Молния. — Я лучше умру в бою, чем сдамся. — Бандиты проигнорировали призыв переметнуться на его сторону. Надежды Сано таяли. — Хочу выпить, — обратился Молния к своим людям. — Принесите мне саке.

Трое мужчин спустились по лестнице, и Сано услышал, как они шарят среди сваленных на складе товаров. Лишь один вернулся с кувшином саке. Молния, казалось, этого не заметил, просто взял кувшин и стал пить. Но Сано с удовлетворением подумал, что двое других бандитов не вернулись, а значит, его план работает.

— Вам лучше всего сдаться, — сказал он Молнии.

— Вы с ума сошли? — Бандит вытер рот рукавом и уставился на Сано. — Сёгун казнит меня за то, что я зарезал его драгоценного наследника.

Краем глаза Сано заметит, что еще два бандита потихоньку спускаются вниз. Молния открыл окно и выглянул наружу.

— Лучше бы ваш человек поспешил с деньгами!

— Может, нам придется скрываться несколько месяцев, — не унимался Сано. — Ты сможешь прятаться дольше? Плен может оказаться хуже смерти.

— Я не сдамся. — Молния отбросил опустевший кувшин, и тот разбился о пол внизу. Глициния вздрогнула. — Я буду держаться, пока возможно, но если солдаты меня найдут, то прежде чем умереть, я убью их столько, сколько смогу.

Он повернулся к своим оставшимся соратникам:

— Смотрите, чтобы никто не проник в дом.

Бандиты ушли, оставив их одних. Сано напряженно ждал. Мужчины не возвращались. Молния снова забегал. Когда он повернулся к ним спиной, Сано глазами показал Глицинии, чтобы она бежала вниз, пока Молния не догадался, что происходит. Но та лишь непонимающе нахмурилась: до нее не дошло, что бандиты ушли. Снизу донесся стук копыт. Сано понял, что бандиты ждали, пока соберутся все вместе, и затем, не скрываясь, ускакали.

Молния застыл.

— Эй, в чем дело? — Он бросился к краю галереи и уставился в пустоту склада. Сано услышал затихающий стук копыт. — Эти трусы бросили в меня!

Он обернулся, и Сано увидел его искаженное паникой лицо.

— Теперь мне не спастись. Я совсем один! — крикнул, Молния и подошел к Глицинии. — Это ты во всем виновата!

«Как большинство головорезов, он черпает силы у своих сообщников и привык перекладывать вину на других», — подумал Сано. Глициния встала и дерзко посмотрела на Молнию.

— Я не виновата! — Теперь, когда он стал слабее, она его не боялась. — Если бы ты не тронул правителя Мицуёси, мы были бы в безопасности!

Бандит отшатнулся, ошеломленный, что она осмелилась ему перечить. Он тяжело дышал, словно готов был вот-вот лопнуть от злости.

— Не смей винить других в проблемах, которые сама создала! Если бы ты не состряпала свой сумасшедший план, ничего бы этого не произошло.

— Если бы ты сделал, как я просила, все бы прекрасно сработало, — ответила Глициния. — Но нет… ты не стал слушать. Тебе нужно было его убить. Теперь мы страдаем, вместо того чтобы расплачивались только они!

Разговор привел Сано в недоумение. Дело об убийстве оказалось сложнее, чем он думал.

— О чем это вы? — спросил он.

— Давай! Расскажи ему! — Молния сверлил Глицинию взглядом.

Она отстранилась от него и смиренно обратилась к Сано:

— Когда я была молодой, мы с Молнией полюбили друг друга. Позднее я поняла, что он плохой человек, и попыталась от него уйти, но он пригрозил, что убьет меня, если я разорву наши отношения. Когда я оказалась в Ёсиваре, он заставил меня тайком принимать его в моей комнате в агэя. В ту ночь он пришел и обнаружил там правителя Мицуёси. Они были врагами, ведь Молния ненавидел всех мужчин, с которыми я спала, к тому же правитель Мицуёси отказался возвращать долг. Молния так ревновал Мицуёси, что заколол его. Потом он похитил меня, чтобы я никому об этом не рассказала.

Именно это Сано себе и представлял, но скептическое выражение на лице Молнии противоречило словам Глицинии. Бандит в гневе схватил ее за плечи и прижал к стене.

— Лжешь! Все было не так!

Он ударил ее по лицу. Она вскрикнула и, защищаясь, вскинула руки. Сано хотел броситься на бандита и завладеть его оружием, но реакция Молнии была такой быстрой, а настроение столь воинственным, что Сано не стал рисковать.

— Если она лжет, расскажи ты, что произошло на самом деле, — обратился он к Молнии.

Скрипя зубами, Молния колебался между желанием выплеснуть ярость или поведать свою версию событий.

— Она хотела, чтобы я помог ей выбраться из Ёсивары и отомстить.

— Отомстить кому? — Сано был окончательно сбит с толку.

— Фудзио. Ее яритэ Момоко. Министру финансов Нитте.

— Не слушайте его! — взмолилась Глициния, в ужасе округлив глаза и вжимаясь в стенку. — Он безумец!

— Она украла заколку Момоко, — продолжил Молния. — Затем дождалась, когда они будут с правителем Мицуёси наедине, а Фудзио и Нитта окажутся в агэя. В ту ночь камуро впустила меня в дом, и Глициния сказала, что время пришло, и мы начинаем действовать по ее плану. Я убиваю Мицуёси. Она обрезает волосы и переодевается в мужскую одежду, которую припрятала у себя в комнате, и уходит из Ёсивары вместе со мной. Позднее Момоко обвинят в убийстве правителя Мицуёси. Отдельные планы у нее были в отношении Фудзио и Нитты.

Убийство — идея Глицинии? Сано потрясение смотрел на нее.

— Ты должен был лишь ранить его, — хрипло промолвила она. — Он не должен был умереть!

Она перевела взгляд на Сано и застыла, поняв, что случайно признала свою вину. От потрясения Сано лишился дара речи. Молния злорадно усмехнулся.

— Она знала, что на Фудзио и Нитту падет подозрение, будто они как-то связаны с убийством, или с ее исчезновением, или с тем и другим, — сказал бандит. — Нитта оказался настолько глуп, что рассказал о своем воровстве из казны. Она же рассказала об этом Фудзио, чтобы тот на допросе в полиции показал на Нитту и Нитту казнили. Затем я должен был убить женщину и подбросить ее труп в дом Фудзио.

— Кто была эта женщина? — спросил Сано, сопоставляя вновь открывавшиеся обстоятельства с тем, что уже знал по этому преступлению.

— Просто шлюха из бани, — ответил Молния.

Сано заметил царапины на запястьях бандита, оставленные жертвой.

— И Глициния послала мне анонимную записку, чтобы я обнаружил тело?

Молния кивнул.

— Фудзио обвинили бы в убийстве Глицинии. Все бы сочли, что она мертва, и перестали ее искать.

— Ты должен был облить мою одежду кровью какого-нибудь животного и оставить ее в доме, как я тебе говорила, — посетовала Глициния. — Но ты не можешь упустить шанс кого-нибудь убить. — Она взволнованно повернулась к Сано. — Никто, кроме Момоко, Фудзио и Нитты, не должен был пострадать. Они заслужили это. Момоко превратила мою жизнь в ад, когда я была молодой проституткой. Фудзио и Нитта не выполнили обещаний жениться на мне. Я должна была отплатить им всем!

Сано был до крайности изумлен, узнав, что Глициния столь мстительная интриганка. Красота и очарование маскировали ее истинную сущность. Он не ошибся, что Молния убил правителя Мицуёси, но даже не подозревал, что за преступлением стоит Глициния.

— Министр финансов признался на суде, что ты настаивала на женитьбе, — сказал Сано. — Ты испортила одежду матери за то, что она продала тебя в Ёсивару. Момоко, Фудзио и Нитта уже мертвы, поскольку обидели тебя. — Судья Аоки невольно помог реализации планов Глицинии. — И ты могла бы избежать последствий, не выбери в сообщники человека, которою не в состоянии держать в узде. — Эгоизм и порочность Глицинии ужаснули Сано.

— Это не единственные люди, с которыми она хотела разделаться, — выступил Молния. — Хотите знать, кто был ее последней мишенью?

— Замолчи! — взвизгнула Глициния. — Ты наделал достаточно ошибок!

Молния ткнул пальцем в Сано и усмехнулся:

— Вы!

— Я? — Сано удивленно уставился на Глицинию.

— Она написала в своем дневнике, будто вы замышляли убить наследника сёгуна, чтобы в один прекрасный день правителем Японии стал ваш сын, — продолжил Молния. — Потом отослала дневник канцлеру. Вы бы видели, как она радовалась, услышав, что вас обвиняют в убийстве правителя Мицуёси.

Дрожь прошла по телу Сано. Дневник, который он считал подделкой, был подлинным. Начальник полиции Хосина виноват лишь в том, что использовал его в своих целях. Глициния сама смешала ложь о Сано с действительными деталями их отношений и передала свою клевету Хосине. Последние иллюзии относительно Глицинии исчезли. Потрясенный Сано шагнул к безнравственной незнакомке, некогда бывшей его любовницей.

— За что? — спросил он, его голос дрогнул, а брови сошлись на переносице, когда он силился понять Глицинию.

Ее губы затрепетали в улыбке, молившей о снисхождении; она казалась маленькой и безобидной. Но Сано представил ее женщиной из пьесы театра но, которую играет актер в маске с подвижными частями, способной превратить прекрасное лицо в уродливое, явившись в образе демона. Маска Глицинии преобразилась.

— Это было ошибкой. Пожалуйста, позвольте мне объяснить, — торопливо залепетала она. — Четыре года назад вы задавали мне вопросы об одном убийстве. Меня наказали, поскольку люди на высоких должностях не хотели, чтобы вы расследовали то дело или чтобы кто-то вам помогал в этом. Меня понизили до уровня хаси — проститутки самого низкого пошиба. Мою личную комнату и красивые кимоно отобрали. Мне пришлось жить на переполненном чердаке, кишевшем вшами, питаться объедками со стола других и носить дешевую одежду. Я потеряла богатых клиентов. Была вынуждена обслуживать самых бедных, самых грубых посетителей… по три-четыре за ночь. Я страдала из-за вас.

Сано признавал свою вину, но поражался, как далеко она зашла, чтобы отплатить.

Воспоминания и ненависть сделали глаза Глицинии почти черными.

— Потом я узнала, что вы пошли вверх и намерены освободить меня. Я думала, вы заберете меня к себе в замок Эдо. Но вы просто послали кого-то заплатить борделю и дать мне денег. — Ее голос зазвенел от злости. — А позже вы навещали меня и получали удовольствие, словно и не бросали на произвол судьбы.

Теперь Сано понял, почему Глициния была холодна с ним во время тех визитов. Она ожидала от него большего, а он ее разочаровал.

— У нее случились неприятности, и она снова оказалась в Ёсиваре. — Молния вышагивал вокруг Сано и Глицинии, явно наслаждаясь драмой, которую спровоцировал. — Она считала, что вы обязаны снова выручить ее. Но вы не выручили, и она решила наказать вас за это.

Сано вспыхнул, вспомнив, что Юя сказала Рэйко.

— Ты промотала деньги, которые я тебе дал! Влезла в долги и стала воровкой. Я заплатил за страдания, которые ты перенесла из-за меня. То, что ты натворила потом, было твоей виной, не моей.

Злость переросла в гнев. Сжав кулаки, Сано пошел на Глицинию.

— Ты подставила меня, обвинив в убийстве и измене, потому, что не смогла распорядиться своей свободой. Ты едва не погубила всю мою семью, вместо того чтобы признать собственные ошибки! — Обида, которую он причинил Глицинии, не оправдывала ее коварства. В его душе исчезли последние крохи сочувствия. — Только подумать, я рисковал своей жизнью, чтобы спасти тебя!

— Я знаю, что поступила неправильно. Мне жаль, что я причинила вам неприятности, — угодливо улыбнулась Глициния, но улыбка тут же пропала. — Пожалуйста, простите меня.

Упав на колени, она прижала руки Сано к своей груди. Он с отвращением отпрянул, а Молния схватил ее за волосы.

— Ты решила, что сможешь все свалить на меня и остаться чистенькой! — крикнул он. — Что ж, тебе это с рук не сойдет. Ты виновата во всем, и ответишь за это!

Он ударил ее по лицу, швырнул на пол и пнул.

— Спасите! — закричала Глициния. — Он меня убьет!

Сано испытал искушение оставить Глицинию Молнии, когда подумал, что она едва не обрекла его жену, сына и всех вассалов на казнь просто ради того, чтобы наказать за грехи, преувеличенные сверх меры. Ее страдания вызывали удовольствие. Однако честь заставила его содрогнуться от собственной кровожадности. Он не мог допустить очередного убийства, к тому же Глициния оставалась свидетелем, который был ему нужен живым. Пусть закон Токугавы вершит над ней правосудие.

Молния выхватил меч и поднял его над Глицинией, визжащей от страха.

— Остановись! — приказал Сано и схватил бандита за руку. Молния вырвался, рубанул мечом. Сано едва увернулся, а Глициния поползла к лестнице. Молния бросился за ней, меч описал смертельную дугу. Сано рванулся следом, и в этот миг со двора склада донесся крик.

— Молния! Сёсакан-сама! — Это был голос Хираты. — Я принес деньги.

Рэйко не хотела ехать в паланкине до самой двери. Едва они вступили в чиновничий квартал, она выпрыгнула наружу, пробежала по улице и скользнула в ворота. С колотящимся сердцем она вбежала во двор, охваченная холодным, тошнотворным страхом, что непоправимое уже произошло. Из ее горла рвался горестный вопль, когда она ворвалась в особняк.

— Масахиро-тян! — звала она, несясь по коридору.

Ее крик эхом отозвался в пустоте. От страха перехватило дыхание. Прыгнув за угол, она влетела в дверь. В комнате на полу спали пять служанок и три няни Масахиро. Их глаза были закрыты, воздух с тихим свистом вырывался из приоткрытых ртов. На столе в беспорядке стояли пустые чашки из-под вина. Рэйко в ужасе смотрела на эту картину — ее подозрения оправдывались. Должно быть, госпожа Янагисава усыпила прислугу, чтобы дом оказался в ее распоряжении, и никто ничего не узнал. Рэйко бросилась в детскую комнату.

Игрушки разбросаны, но Масахиро нигде не видно. Дверь на улицу была открыта, и в комнате стоял жуткий холод. Рэйко, борясь с тошнотой, поспешила в сад.

— Масахиро-тян! — снова позвала она.

Ветер трепал ее одежду, когда она металась между увядшими клумбами на лужайке, и вдруг услышала детский смех и… плеск воды. Сердце оборвалось. Она бросилась через вишневые деревья к пруду.

Кикуко стояла по пояс в воде и обеими руками заталкивала что-то в глубину. Вода бурлила, обдавая ее брызгами. Хихикая, она надавила сильнее. Рэйко увидела бьющиеся маленькие ступни и ручки.

— Нет! — закричала она, захлебываясь страхом.

Ужас толкнул ее вперед, на помощь сыну. Из-за сосен с другой стороны пруда вынырнула темная фигура. Это была госпожа Янагисава. Боль исказила ее лицо до неузнаваемости. Серое кимоно развевалось на ветру, когда она неуклюже бежала к пруду.

— Прекрати, Кикуко-тян!

Девочка подняла голову, увидела мать и непонимающе наморщила лоб. Масахиро барахтался все слабее. Рэйко и госпожа Янагисава прыгнули в пруд. Холод обжег огнем, одежда намокла, ноги вязли в иле. Госпожа Янагисава схватила Кикуко за руку и оттащила от Масахиро. Мать и дочь потеряли равновесие и с шумом упали в воду в тот самый момент, когда Рэйко дотянулась до Масахиро.

Он неподвижно лежал лицом вниз на дне пруда, его светлая одежда виднелась через грязную воду. Руки и ноги безвольно покачивались.

— О нет, о нет! — простонала Рэйко, поднимая сына, тяжелого и мокрого, и вышла на берег.

Госпожа Янагисава последовала за ней, таща за собой Кикуко. Мокрая, перепачканная парочка одновременно рухнула на сухую землю, глядя, как Рэйко укладывает Масахиро на спину.

— Масахиро-тян! — крикнула она.

Его глаза были закрыты, кожа стала иссиня-белой. Он не шевелился, не издавал звуков. Рэйко в отчаянии потрясла Масахиро и надавила ему на живот. Изо рта хлынула вода. Он закашлялся и выгнулся, заморгал, открыл глаза и посмотрели на Рэйко, а потом заревел во всю глотку.

Рэйко вскрикнула от радости, схватила сына и завернула в свой плащ холодное дрожащее тельце.

— Все хорошо, — утешала она. Запоздалые слезы текли по щекам. Оторвав взгляд от лица малыша, она посмотрела на женщину, чья дочь едва не убила его.

Госпожа Янагисава вцепилась в Кикуко.

— Мне очень жаль, — искренне сказала она. — Я привела Кикуко поиграть с Масахиро. Пожалуйста, поверьте, я и представить не могла, что такое может случиться. Кикуко это сделала по неосторожности.

Слова не могли скрыть того, что Рэйко увидела в ее глазах: госпожа Янагисава хотела, чтобы Масахиро погиб. То, что он едва не утонул, не несчастный случай. Она устранила прислугу и послала Кикуко убить его, но передумала в последний момент. Разве это не оправдывает ее?

— Сможете ли вы когда-нибудь простить нас? — Голос госпожи Янагисава прервался от волнения.

Значит, подозрения оправданны и чутье ее не обмануло. Рэйко только начинала догадываться, зачем эта женщина хотела погубить Масахиро, но уже знала — госпожа Янагисава ее враг.

— Убирайтесь! — Ее голос дрожал от ярости.

Услышав голос Хираты, Молния застыл с поднятым над Глицинией мечом. Сано, готовый броситься на бандита, остановился и задержал дыхание. Глициния припала к земле, прикрывая руками голову. На складе повисло молчание.

— Молния! — еще раз позвал Хирата. — Сёсакан-сама!

Гнев на лице Молнии сменился удовлетворением — ведь главной его задачей было бегство и средства для этого прибыли. Он опустил меч, схватил Глицинию за ворот и, рванув вверх, попятился от Сано к краю галереи, таща за собой проститутку.

— Идите за мной! — приказал он Сано и предупредил: — Попробуйте что-нибудь сделать — и она покойница.

Сано последовал за бандитом, лихорадочно обдумывая, как воспользоваться ситуацией, чтобы схватить его.

— Откройте окно! — скомандовал тот.

Сано подчинился. День угасал, ледяной ветер ворвался внутрь. Удерживая Глицинию и снимая меч, Молния высунулся из окна.

— Эй! — крикнул он.

— Прежде чем отдать тебе деньги, — закричал в ответ Хирата, — я хочу увидеть сёсакана-саму.

Молния отодвинулся, дернув к себе Глицинию, и кивнул Сано:

— Давайте!

Хирата, стоявший на улице с большой коробкой, облегченно улыбнулся, увидев Сано живым и здоровым.

— Мне пришлось ехать за деньгами до самых Табачных рядов, — сообщил он, явно на что-то намекая. Но Сано смущенно покачал головой, не понимая, для чего Хирата упомянул Табачные ряды — улицу табачных лавок и складов, где не было никаких ростовщиков.

Молния стукнул по его броне мечом, требуя отойти от окна.

— Поднеси деньги к двери и постучи! — крикнул бандит Хирате. — Потом уезжай домой.

— Хорошо, — отозвался тот.

И тут Сано вспомнил одно расследование, которое привело их с Хиратой в Табачные ряды, и понял, что он задумал. Три громких удара в дверь потрясли склад.

Молния колебался, явно раздумывая, как взять деньги и не упустить заложников. Он часто задышал, глаза забегали еще быстрее, пальцы судорожно сжали меч и ворот Глицинии. Сано понял, что бандит в замешательстве скорее совершит очередное насилие, чем разумные действия. Глициния зажмурилась и закрыла руками лицо, ожидая смертельного удара.

— Мы спустимся все вместе, — сказал Сано, быстро прикидывая, как помочь осуществлению плана Хираты. — Ты будешь держать Глицинию, пока я заберу деньги.

— Ладно. Сначала вы, — отозвался Молния, немного подумав.

Сано спускался первым, Молния и Глициния следовали за ним в нескольких шагах. Сано отпер и медленно открыл дверь, остальные ждали в тени помещения. Сердце колотилось, нервы были напряжены до предела. Деревянная коробка стояла у двери. Едва Сано к ней наклонился, как с крыши раздался скрежет.

— Что это?! — испуганно воскликнул Молния.

Обернувшись, Сано увидел, что бандит, вцепившись в Глицинию, тревожно вглядывается в потолок. Световые люки открылись, и в них показались детективы, готовые спрыгнуть на пол. Вниз полетело несколько темных предметов, по размеру и форме напоминающих турнепс, с короткими горящими хвостиками. Увидев их, Молния закричал и присел. Сано прыгнул к Глицинии и схватил ее за руку как раз в тот момент, когда бомбы с оглушающим грохотом взорвались.

Повалил плотный желтоватый дым и заволок все помещение. Молния издал полный отчаяния вопль. Глициния взвизгнула. Сано тащил ее к двери, к прямоугольнику света, едва видневшемуся в дыму. Но Молния резко рванул проститутку в свою сторону, и Сано выпустил ее руку. Серные пары резали глаза и мешали смотреть. Сано слышал голос Хираты, кашель Молнии и Глицинии, но из-за дыма ничего не видел. Если бы удалось вытащить Глицинию из здания и дать дыму утихомирить Молнию! Легкие сдавило, его душил кашель, но он не мог уйти, оставив Глицинию с бандитом.

— Помогите! — захрипела она.

Прикрыв рукавом лицо, Сано слепо побрел на ее голос. Свет ламп с трудом пробивался сквозь клубы дыма. Почуяв опасность, Сано резко присел, и меч Молнии, сверкнув из дыма, просвистел у него над головой. Глициния снова взмолилась о помощи, Молния вторил проклятиями и кашлем. Размытые фигуры тенями метались в дыму, меч свистнул совсем рядом. Сано упал на пол и откатился в сторону. Глициния закричала от боли.

Раздался громкий треск — это детективы топорами высаживали ставни на окнах. Когда свежий воздух развеял дым, Сано поднялся на ноги в центре комнаты и увидел, как Молния, кашляя и задыхаясь, метнулся к двери как раз в тот момент, когда в ней появились детективы с мечами в руках. Молния врезался в толпу штурмующих, бешено вертя мечом в отчаянной попытке прорваться или погибнуть. Сано прыгнул на бандита и обхватил его за колени. Молния грохнулся на пол. Детективы бросились на него и вырвали из рук меч. Он боролся, рыча как загнанный в угол зверь.

— С вами все в порядке? — подбежал Хирата.

Сано кивнул, тяжело дыша и откашливаясь.

— Где Глициния? — спросил он и услышал стон.

Опираясь на локоть, она тихонько ползла к двери. Ее лицо было перекошено от боли. Ноги, по которым пришелся удар Молнии, сочились кровью. Жалость пересилила отвращение, и Сано с Хиратой подошли к ней. Увидев их, Глициния напряглась в последней тщетной попытке обрести свободу. Затем она уронила голову и в отчаянии зарыдала.