Носильщики вынесли паланкин Рэйко на широкую главную улицу Эдо, которая шла через весь город. Здесь располагались лучшие магазины, обслуживающие самых состоятельных горожан. Сегодня погода заставила большинство покупателей остаться дома. Обычные прилавки с товарами перед магазинами отсутствовали, ставни частью были закрыты, чтобы защитить от дождя дорогую мебель. Рэйко рада была такой пустынности; ей не хотелось наткнуться здесь на кого-либо из знакомых. Чем больше она скрывалась, словно беглянка, тем сильнее страшилась быть пойманной. Но ей нельзя останавливаться, нужно продолжать попытки снять с себя подозрения, сколь бы мало она ни верила, что это удастся сделать.

Мимо проехал какой-то солдат Токугавы. Рэйко поспешно нырнула в магазин, на занавесках у входа в который были изображены бамбуковые палки. Лейтенант Асукай последовал за ней в демонстрационный зал, забитый товарами из бамбука. Вдоль стен стояли ширмы; на полках выстроились корзины; с потолка свисали фонари. Все предметы выглядели изысканно — именно этим славился магазин. У самого входа были выставлены предметы гордости — клетки для сверчков. Это не были простые коробки, в которые дети сажают пойманных насекомых, чтобы дома наслаждаться их трелями. Это были изящные миниатюрные домики, пагоды, замки, специально изготовленные для богатых ценителей. Вложенный в них талант превратил их создателя из отверженного в ремесленника и преуспевающего торговца, добиться чего было фактически невозможно.

За исключением трех приказчиков, сидевших за прилавком с бухгалтерскими книгами и соробонами для проведения расчетов, в магазине было пусто. Один из мужчин поднялся и подошел к Рэйко.

— Добро пожаловать, — поклонившись, сказал он. — Чем могу служить?

Рэйко не сразу узнала его. Последний раз она видела его в доме родителей, когда они попросили ее разузнать о его предполагаемой невесте. Тогда его макушка была выбрита, как и подобает самураю; теперь его волосы были коротко подстрижены по всей голове. Тогда он был при мечах и в шелковых халатах; теперь на нем был хлопчатобумажный халат и никакого оружия. Его лицо, которое ей запомнилось как миловидное и немного детское, светилось новой, зрелой силой.

— Приветствую вас, Цузуки-сан, — сказала Рэйко.

Он повнимательнее присмотрелся к ней, и чувства стали быстрой чередой сменять одно другое, причем с такой скоростью, что Рэйко не успевала за ними следить. Лейтенант Асукай положил руку на рукоять меча — на тот случай, если он вдруг вздумает напасть на его госпожу.

— Прекрасно, — произнес Цузуки, сардонически улыбнувшись. — Забавно снова видеть вас.

Рэйко опасливо перевела дух, но Асукай встал рядом с ней.

— Примите поздравления по случаю вашей свадьбы, — сказала она.

— Так вам известно? Вам мать рассказала?

— Да, — ответила Рэйко. — Я спросила, как вас найти, и она сказала, что ваши новые родственники могут мне помочь. Я и пришла к ним. Однако не ожидала, что вы будете здесь. — Она подумала, что они с невестой сбежали, как многие несчастные любовники.

Он изобразил смех: широкая улыбка, щелочки глаз и ни малейшего звука.

— О, я здесь с того момента, как мои родные от меня отказались. Отец не только выставил меня из дома без денег, но и добился, чтобы меня вышибли из армии. К счастью, родители жены оказались добрее. Они приняли меня в семью, несмотря на то что я никчемный ронин. Теперь я приказчик и ученик.

Пройдясь по магазину, он прикоснулся к нескольким корзинам.

— Это моя работа. Неплохо, а? — Искренняя гордость мелькнула в его насмешливом тоне. — Но что-то подобное мне еще долго не сделать! — Он с неприкрытым уважением показал на клетки для сверчков. — Это сделал мой тесть. — Цузуки вскинул голову и взглянул на Рэйко; — Скажите, а зачем вы пришли? Посмотреть, что со мной сталось?

— Это одна причина. А вот другая. — И Рэйко передала ему написанное им письмо.

Когда он читал, легкая тень горького разочарования мелькнула на его лице, прежде чем он застенчиво улыбнулся.

— Простите меня, — сказал он, возвращая Рэйко письмо. — Но я тогда был так зол на вас, что не смог удержаться.

— Больше вы на меня не сердитесь? — спросила Рэйко.

Он снова беззвучно рассмеялся.

— О, некоторое время сердился! Но очень скоро я начал думать, что вы сделали мне большое одолжение. Я был никчемным оболтусом. И друзья были мне под стать. Нас не заботило, что мы просто балуемся жизнью. Теперь я лишился и банды, и семьи. Я не напиваюсь каждый вечер и не дерусь, не играю в азартные игры и не делаю долгов. Я теперь зарабатываю на жизнь, вместо того чтобы сидеть на шее у режима Токугавы. И знаете что? Прежде я считал, что торговцы ниже самураев, но родители жены — прекрасные люди! — В его голосе слышалось искреннее уважение. — Она лучше моих родителей, которых больше интересуют статус и обычаи, чем человеческие души… Хочу познакомить вас кое с кем, — добавил он, взглянув через плечо.

Из дверей, которые вели в заднюю часть магазина, появилась молодая женщина. На руках у нее был младенец. Цузуки поманил ее, и она робко приблизилась.

— Это моя жена Умэ, — сказал он, — и наш сын.

Умэ поклонилась; он представил Рэйко. Пока они обменивались тихими вежливыми приветствиями, Рэйко успела заметить, что Умэ сильная, здоровая и красивая женщина, а ребенок толстенький и розовый, прямо-таки пышущий здоровьем. И Цузуки смотрит на них с любовью.

— Я рад, что вы пришли, — сказал он ей. — Если бы не вы, все так хорошо бы не сложилось. Я рад возможности поблагодарить вас.

— Я должна поблагодарить вас за сохранение тайны моей семьи, — добавила его жена. — Если мы можем как-то отплатить вам, только скажите.

Рэйко, строго говоря, следовало сообщить властям, что данная семья принадлежит эта. Все закончилось бы тем, что их лишили бы дела и они были бы отправлены в трущобы, где проживают отверженные. Но она не захотела разрушить то, чего они с таким трудом достигли.

— Прошу вас, забудьте о том письме! — просительно улыбнулся Цузуки. — Теперь я думаю совсем по-другому. Вам не следует опасаться, что я причиню вам неприятности. — Он с любопытством посмотрел на Рэйко. — Вам нужно что-то еще?

— Здесь мне этого не найти. — Рэйко охватило отчаяние; она завершила свое расследование. И оно привело ее в никуда. Кажется, надо объяснить все Цузуки. — Возможно, вы еще не слышали… но правитель Мори убит, а я — главный подозреваемый.

— Нет, не слышал. Новости сверху не сразу просачиваются сюда.

— Я ищу человека, который убил правителя Мори и устроил мне ловушку, — продолжала Рэйко. — Вот я и подумала, что это могли быть вы…

Но Цузуки по-настоящему счастлив в своей новой семье. Он порвал связи с самурайским сословием и уж никак не имел отношения к правителю Мори. Ее поиски убийцы должны завершиться на ней самой, уныло думала Рэйко.

— Что ж, мне жаль, что я не сумел угодить вам, — произнес Цузуки. — Но должны быть другие, кто имел на вас зуб. Кого еще вы могли разозлить?

— Есть еще полковник Кубота.

— О, я знаю его! Могущественный и довольно противный. Чем вы ему насолили?

Когда Рэйко рассказала, Цузуки удивленно присвистнул.

— Вы действительно умеете задеть! Лучше вам быть от него подальше…

— Есть также семья приказчика по имени Горо. Его казнили по результатам моего расследования, — сказала Рэйко. — Но я не смогла их найти.

Цузуки начал было качать головой, но спохватился.

— Погодите. Это он задушил беременную девушку?

— Да, — отозвалась Рэйко. — Откуда вы знаете?

— Об этом писали в новостных листках, — сказала его жена. — Я помню.

— Я узнал об этом из другого источника. — Цузуки просто засветился от удовольствия. — Ага, возможно, я все-таки сумею вам помочь. — Его губы скривились в ироничной усмешке. — Кто бы мог подумать, что мне захочется это делать? Однако послушайте.

Однажды вечером, примерно год назад, еще в прежней жизни, наша банда устроила пирушку у правителя Мори. Я тогда много выпил и заснул в саду. Когда же проснулся на следующее утро, то услышал, как разговаривают две женщины. Одна жаловалась, что ее сына, Горо, казнили за то, что он задушил девушку, которую соблазнил и оставил беременной, а труп бросил в канал. Другая сказала, что, возможно, он это заслужил. Однако первая настаивала, что он невиновен, хоть и признался в убийстве.

Рэйко изумленно смотрела на него.

— Его мать была в имении Мори? Как такое могло быть?

— Не знаю, — сказал Цузуки.

— Кто была та женщина, с которой она разговаривала?

— Уж простите…

Обрывки воспоминаний из визитов в имение Мори сложились в целостную картинку. Рэйко представила себе седую женщину, которая показалась ей знакомой, но которую она тогда не смогла вспомнить. Разгадка сверкнула у нее в голове, как вспышка молнии.

В этом имении у нее был враг, и он два года вынашивал план мести и как-то сумел в конце концов осуществить его. Мать приказчика была личной служанкой госпожи Мори. Вот где связь между ее прошлыми делами и нынешними бедами!

Улица Гинкго напоминала гнойник среди сломанных зубов. Пожар уничтожил несколько бедных строений в конце торгового района Нихонбаси, который упирался в каналы, не давшие огню распространиться дальше. От строений сохранились лишь черные остатки стен, обугленные стропила, поломанная черепица с крыш и зола. Лужи, по которым ехал Сано со своими людьми, были черные от пепла. В воздухе все еще стоял запах гари. Весь этот район был безлюдным; восстановительные работы отложили из-за дождей. Здесь стояла зловещая тишина, словно наполненная призраками людей, умерших в огне. Идеальное место, где можно прятаться беглецам.

Молния уперлась скрюченным пальцем в землю; ударил гром. На землю упали первые капли дождя, когда Сано обратил внимание на одно строение, сохранившееся лучше других. Оно стояло за развалинами у канала в северном конце. У строения, похоже, сохранились все четыре стены и часть крыши, сделанной из тяжелой огнеупорной черепицы.

— Лилия, должно быть, прячется там, — предположил Сано. И натянул поводья. — Лучше подойти незамеченными.

Он и его люди спешились. Сано, Марумэ и Фукида побежали вдоль дороги, мимо сгоревших домов, чтобы подойти к дому с фасада. Хирата, Иноуэ и Араи направились через руины к задней части. Сано завернул за угол, стараясь неслышно идти по тропинке, проложенной по берегу канала, над потрепанными непогодой лодками-домиками. Здание поднималось из гор мусора. Крыша на нем провалилась; сверху свешивались остатки балкона. В промежутке между раскатами грома из дома донесся дикий, захлебывающийся крик.

— Что это? — пробормотал Сано.

Он и детективы уже неслись к дверям. Но оттуда вдруг выскочил самурай. Сано с размаху налетел на него. Тот поскользнулся на глинистой дорожке и упал на одно колено, рукой опершись о землю. И снизу посмотрел на Сано. Они ошеломленно смотрели друг на друга.

— Капитан Тораи… — выдохнул Сано.

На лице Тораи мелькнул испуг.

— Что вы здесь делаете? — спросил Марумэ. В тот же самый момент Сано заметил ярко-красные пятна на белом вороте нижнего халата Тораи.

Тораи вскочил и бросился бежать в противоположном направлении. Страшное подозрение укололо Сано.

— Остановите его! — приказал он Марумэ и Фукиде.

Те кинулись вслед за капитаном. Сано поспешил в дом. Тонущее в полумраке пространство пахло сыростью и горелым деревом. В слабом свете, пробивавшемся сквозь дыры в потолке, были видны капли дождя, падавшие на грязные, покоробившиеся доски пола. Дом был поделен перегородками на секции, в которых, видимо, проживали разные семьи. Все это открывалось взору Сано, когда он пробегал мимо — двери в перегородках были сняты. Комнаты были пусты, если не считать нескольких куч мусора. Сано промчался по коридору до комнаты в той части дома, где крыша пострадала менее всего. В углу валялись выцветшее одеяло, тюк одежды и корзинка с рисовыми шариками — следы обитания.

— Лилия! — позвал Сано.

Голос его эхом разнесся по дому. Ответа не последовало. На полу Сано заметил соломенную сандалию, ее носок был направлен к порогу, где он стоял. Он обернулся. Дорожка из красных пятен вела в глубь коридора. Он двинулся по следам и ощутил в сыром воздухе металлический запах. Пятна становились все больше, собираясь в ручейки, и затем образовывали целую лужу крови, которая, поблескивая красным, растекалась по всему полу в последней комнате.

В самой ее середине, похожая на сломанную куклу, лежала женщина. Ее растрепанные черные волосы напитались кровью, дешевое цветастое кимоно окрасилось в красный цвет. Руки женщины были подняты, ладони покрыты кровавыми порезами. Она лежала головой к окну, бумага в нем выгорела, и свет падал на белое ее лицо и оскаленный рот с окровавленными зубами. Ее глаза, казалось, продолжали в ужасе смотреть на то страшное, что она увидела в последний момент своей жизни, — убийцу, перерезавшего ей горло от уха до уха.

Душу Сано переполняли одновременно ужас перед этой страшной смертью, жалость к жертве и гнев к убийце. Выкрикнув ругательство, он изо всей силы ударил кулаком в деревянную раму отсутствующей двери.

Подоспели Хирата, Иноуэ и Араи.

— Что здесь произошло? — спросил Хирата. Увидев труп, они разом вскрикнули. Сверкнула молния, словно запечатляя картину смерти в глазах Сано. — Это Лилия?

— Насколько я могу об этом судить, — отозвался Сано. Возраст и яркие одежды женщины соответствовали описаниям Рэйко. Торжество в связи с обнаружением убежища Лилии обернулось для него еще более горьким разочарованием.

Наклонившись, Хирата потрогал кровь.

— Она еще теплая. Ее, видимо, убили только что.

— Да, — сказал Сано. — Мы подошли слишком поздно. Он опередил нас всего на несколько минут.

— Кто? — спросил Хирата.

— Капитан Тораи. — И Сано рассказал, как наткнулся на капитана Тораи, выходящего из дома. — На его одежде были пятна крови. Он бежал. Фукида и Марумэ бросились за ним.

— Значит, это Тораи заставил людей вокруг чайного домика «Хурма» молчать о Лилии!

— При помощи приятелей и по приказу начальника полиции Хосины, в этом нет никаких сомнений.

— Но зачем теперь-то ему понадобилось искать и убивать ее? — спросил Хирата.

— Чтобы все подчистить, — отозвался Сано. — Хосине нужна полная уверенность в том, что мою жену осудят, а со мной будет покончено на сегодняшнем суде. Меньше всего ему нужно, чтобы я привел Лилию как свидетеля защиты и заставил правителя Мацудаиру изменить мнение о нас. Именно это я бы и сделал, напади мы на ее след раньше. Но пока еще есть надежда. Даже несмотря на то что мы потеряли Лилию, все же остается еще один свидетель.

— Капитан Тораи?

— Именно. Он замешан в заговоре Хосины по сокрытию улик в расследовании убийства. Он полностью посвящен в эти дела. Я представлю его правителю Мацудаире и сёгуну и заявлю, что он убил важного свидетеля.

— Кровь на нем должна будет убедить их, — сказал Хирата.

— Им будет наплевать на смерть простолюдинки, но их не обрадует то обстоятельство, что их водят за нос, размышлял вслух Сано. — Думаю, что Тораи, спасая собственную шкуру, в конечном счете сдаст Хосину. Это поможет снять обвинение с моей жены.

— А засим прощай, Хосина, — добавил Хирата.

— Это несколько остудит его прыть в попытках выставить меня изменником, — подвел итог Сано. — Но давай-ка поможем Фукиде и Марумэ, ибо первым делом нам все же нужно поймать капитана Тораи!