— Мы решили, что госпожа Мори пригласит вас в тот вечер на обед, — сказала Юкон. — И я подлила в вино снадобье.

— Что это было за снадобье? — насторожилась Рэйко.

— Из коптиса, лотоса, семян местных трав, ягод лонгана, бутонов белого пиона, белладонны и опия, — охотно перечислила Юкон.

Рэйко была ошеломлена. Так вот чем ее попотчевали. Неудивительно, что у нее начались провалы в памяти, а мозги отказывались работать. И эти мысли о сумасшествии… Снадобье ударило по ее психике! Как она вообще осталась жива?

— Мы ждали, когда вы уснете, — продолжала Юкон. — Когда вы тайком покинули вечеринку, мы последовали за вами.

Рэйко представила себе, как крадется по имению, а за ней две женщины. То-то ее не покидало чувство, что за ней наблюдают!

— Нам было на руку, что вы пошли прямиком к личным покоям правителя Мори! — хохотнула Юкон. — Нам не пришлось вас тащить туда. А уж как удобно, что вы свалились прямо на ступеньках!

— Так вот, значит, как… — проговорила Рэйко. — А что же правитель Мори? Он ведь не был без сознания или беспомощным!

— Еще как был! В тот вечер я угостила и его тем же снадобьем, что и вас, вместе с вином. — Юкон так и распирало от гордости. Рэйко вспомнила графин, который видела в комнате правителя Мори. — А он отпустил своих стражников. К тому времени, как вы упали без сознания, он был совершенно один и уже сонным, чтобы высказывать недовольство, когда мы втащили вас в комнату.

Рэйко вдруг почувствовала, как к горлу ее подступает тошнота, и у нее закружилась голова. Время потекло вспять. На мгновение она оказалась в комнате правителя Мори.

Он лежит на постели. Он в смятении моргает и бормочет: «Кто вы? Что вы здесь делаете?»

Ее видение было воспоминанием о реальном событии, частью того, что происходило в ночь убийства. Сейчас оно стало объемнее и включало смутные фигуры Юкон и госпожи Мори, которые были рядом.

— Мы раздели правителя Мори. Это было нелегко, даже при том что он не сопротивлялся, но при его комплекции… — рассказывала Юкон.

Рэйко нахмурилась — на нее накатила новая волна воспоминаний.

Две женщины изо всех сил пытаются стащить халат с безвольного тела правителя Мори. Их голоса эхом отдаются в ее наполовину выключенном сознании.

— Потом мы раздели вас.

Их руки грубо рвут с нее кимоно, переворачивают ее, раздевают догола, а она не может пошевелить ни рукой, ни ногой, чтобы сопротивляться.

— Мы планировали убить правителя Мори его мечом, — продолжала Юкон. — Но тут обнаружили подвязанный к вашей руке кинжал. Тогда мы решили воспользоваться им, так было даже больше похоже на то, что его убили вы. Немного труднее было решить, кто из нас сделает это.

Госпожа Мори, которая сидела в подавленном, горестном молчании, встрепенулась.

— Я очень хотела убить его, но когда наступил момент, смелость покинула меня.

Стоя над голым неподвижным телом правителя Мори, Юкон передает кинжал госпоже Мори.

Рэйко с удивлением отметила, как много информации бессознательно запечатлел ее мозг, как исповедь этих женщин привела в движение поток ее воспоминаний.

Госпожа Мори кричит: «Нет! Я не могу!»

— Сама убивай, — просила я ее. Госпожа Мори изобразила, как она отталкивала кинжал.

— Я сказала: «Он обидел вашего сына, он ваш, именно вы должны покарать его», — прервала хозяйку Юкон.

Кинжал оказывается в руке госпожи Мори, а Рэйко то проваливается в темноту, то выныривает из нее.

— Она заставляла меня! — прохныкала госпожа Мори.

Какое-то движение; крики; борьба. Юкон силой заставляет госпожу Мори опуститься на колени рядом с правителем Мори. «Я вам помогу».

— Она обхватила мою руку на рукояти кинжала. Мы вместе подняли его над телом. — Госпожа Мори положила одну руку на другую и подняла их над головой. — А потом… — Она закрыла глаза, отвернулась и поморщилась.

Женщины вонзают кинжал в живот правителя Мори. Течет кровь. Рэйко смотрит на происходящее, потрясенная и безучастная.

— Я думала, будет достаточно одного удара. — Голос госпожи Мори ворвался в поток воспоминаний Рэйко. — Я думала, что он сразу умрет.

Правитель Мори воет и от боли приходит в себя. Его тело конвульсивно дергается.

— Он не должен был проснуться! Видимо, он не допил свое вино, — ухмыльнулась Юкон. — Как сильно он нас напугал!

Женщины отскакивают от него, выдернув кинжал из раны. Крик Юкон сливается с визгом госпожи Мори, слышится истерический смех. Рэйко потрясенно регистрировала столкновение прошлого и настоящего.

— Он даже попытался убежать!

Правитель Мори на четвереньках, на его лице застыло выражение ужаса и изумления. Пачкая кровью пол, он делает попытки уползти. Госпожа Мори кричит не переставая.

— Нужно было прикончить его, но она ни на что не годилась. — Юкон бросила презрительный взгляд на госпожу Мори. У той округлились от ужаса глаза, и она руками зажимала себе рот, чтобы не закричать снова. — Поэтому я пошла за ним.

Правитель Мори кричит: «Нет! Умоляю! Остановитесь!». Рэйко думала, что это он ей, что это она наносила ему удары кинжалом! Юкон размахивает клинком. Ее рот оскален, она тычет кинжалом в правителя Мори. Клинок оставляет на его теле резаные раны, он катается по полу и всхлипывает: «Пощадите!» Его руки, колени и ноги скользят в крови, которая хлещет из него, когда он пытается уползти. Его жена согнулась пополам в углу, ее рвет.

Госпожу Мори вырвало прямо на пол — так ей стало дурно от воспоминаний о той ночи.

— В конце концов он умер, — заключила Юкон.

Но как же объяснить остальные видения, в которых Рэйко совокуплялась с правителем Мори, а потом убивала его?

— Хватит, не надо больше! — Госпожа Мори яростно замахала рукой, чтобы заставить Юкон замолчать. Другую руку она прижала к своему животу. Тело ее содрогалось. На губах выступила желчь. — Пожалуйста…

— Пожалуйста, бежим отсюда!

— Еще рано, — отвечает Юкон. — Нам еще нужно кое-что сделать.

Комната крутанулась вокруг Рэйко; лампы теперь призрачно светятся прямо над ней. В поле ее зрения появляется Юкон. Она смотрит на нее сверху вниз, ее лицо искажает ненависть.

— Того, что тебя накажут за его убийство, еще недостаточно. Казнь — это слишком хорошо для тебя! — Она поворачивается к госпоже Мори, которая стонет в углу: — Идите сюда! Помогите мне поднять ее!

— Нет, я хочу, чтобы она это слышала! — твердо заявила Юкон. — Она же сама захотела знать все!

Периодически впадая в беспамятство, Рэйко слышит госпожу Мори: «Нет, я не хочу» — и окрик Юкон: «Вы должны! Я помогала вам. Теперь ваша очередь помочь мне. Так будет честно».

— Мы втащили вас на постель и взгромоздили на вас правителя Мори.

Его лицо прямо перед ее лицом, оно так близко, что она ощущает кислый запах, идущий из его открытого мокрого рта. Рэйко думала, что это дыхание; но это был запах убитой плоти. Его глаза прикрыты, лицо ничего не выражает.

Потому что он мертв!

— Мы положили ваши руки на него и обвили вашими ногами его тело, — злорадствовала Юкон. — Я села ему на спину и стала на нем подпрыгивать.

Его тело бьется о ее с равномерным хлюпаньем. Рэйко чувствует, что ей трудно дышать, потное тело скользило на ней.

Только не пот это был! Это была его кровь.

— Было весело! — Юкон хлопнула в ладоши и захохотала.

Она скачет на правителе Мори, как наездница, и радостно при этом смеется.

— Вам приятно узнать, что вы занимались любовью с мертвецом?

— Как это низко, — простонала госпожа Мори. — Ты вульгарная, грязная, мерзкая тварь!

— Вам должно быть стыдно за подобное обращение с госпожой Рэйко! — ошеломленно воскликнул молчавший до этого лейтенант Асукай.

Рэйко облегченно вздохнула: она не была любовницей правителя Мори! Но как же это Юкон могла играть ими, словно куклами из плоти и крови!

— Это не больше того, что вы заслуживали. — Злорадство Юкон нисколько не приглушила реакция присутствовавших. — Раз уж вам придется умереть за убийство правителя Мори, то почему бы вам не повеселиться вместе со мной?

Тут в голове Рэйко все окончательно прояснилось.

— Так это ты все устроила! Ты связала мне руки, вложив в них кинжал. Потом толкнула меня на него, — проговорила она.

Правитель Мори появляется перед ней в размытом свете и каком-то мельтешении. Его рот открыт, словно в молчаливой мольбе, руки широко раскинуты. Мощный толчок бросает ее на него. Рэйко мысленно внесла в видение поправки. Госпожа Мори удерживает ее в вертикальном положении. Юкон толкает правителя Мори на нее. Ее кинжал глубоко вонзается ему в живот. Он воет.

Нет, не он, а Юкон.

Она торжествует, танцуя вокруг Рэйко и правителя Мори и подвывая, словно сумасшедшая.

От ее хриплого, безумного смеха по телу Рэйко сейчас поползли мурашки.

— Это была самая лучшая часть, — заявила Юкон. — После этого мы уложили вас рядом с трупом правителя Мори и прибрали в комнате. Мы унесли оттуда хризантемы с расписной ширмой и сожгли их в лесу. Затем мы вернулись на женскую половину ждать известий об убийстве правителя Мори и о том, что его убили вы.

Удовлетворение тем, что правда наконец открылась ей, смешивалось в душе Рэйко с гневом. Но у нее оставался еще один вопрос.

— Минуту! — сказала Рэйко. — Между тем, что ты хотела расквитаться со мной, госпожа Мори желала отомстить своему мужу, и тем, что вы сделали, остается одна непонятная вещь. Чья же все-таки это была мысль — убить правителя Мори и выставить преступницей меня?

С того самого момента, как капитан Тораи вытащил его и Сано из паланкина, Хирата был сосредоточен на том, чтобы направить свою внутреннюю энергию на противника. В течение всего времени, пока он стоял на коленях у ямы и слушал, как Сано пререкается с Хосиной, он пытался наносить удары по щитам врагов, по излучаемым ими аурам психической и физической энергии. Но он чувствовал себя ребенком, который пускает стрелы из воображаемого лука, в то время как уходят его последние минуты.

Усмехаясь, Тораи подошел к Хирате. Теперь пришло время действовать. Хосина стоял возле Сано и наблюдал за происходящим с почти плотским возбуждением. Хирата ощущал, что энергетический щит Тораи исходит уверенной силой, а его ослаблен отчаянием. Тораи поудобней пристроился возле Хираты и замахнулся мечом. Хирата почувствовал, как похолодела шея в ожидании удара, который оборвет сейчас его жизнь. И он им пустил последний, опустошительный заряд энергии в сторону Тораи…

…Внутри его что-то будто согнулось, возникла какая-то странная комбинация из мышц и воли, о существовании которой он и не подозревал. Изменилось восприятие окружающей действительности. Дубильня, люди на ее территории, весь мир вокруг, казалось, обрели поразительную четкость, краски стали такими насыщенными, а мелкие детали такими отчетливыми, что у него появилась резь в глазах. Ему стало слышно дыхание окружавших его людей, шум далекого города. Издалека, сквозь вонь отмокающих шкур до него донесся запах океана. Энергия рвалась из самой глубины его существа, словно пар из гейзера.

Тело Тораи дернулось, будто ударила молния. Он застыл с поднятым вверх мечом. И весь как-то переменился. Победное выражение его лица сменилось смятением — мозг подал сигнал телу, что он подвергся атаке, хоть и невидимой глазу.

— Чего ты ждешь? — спросил Хосина.

Хирата сделал движение в сторону Тораи. Из его горла вырвался такой рев, что завибрировало каждое сухожилие. Резким движением он разорвал веревку, стягивавшую путы на его руках и ногах. Вскочив на ноги, он оттолкнулся от земли и нанес Тораи удар страшной силы. Тот вскрикнул. Они упали на землю, и меч Тораи отлетел в сторону. Хирата выгнулся и резким движением протащил ноги через кольцо рук, так что его связанные руки оказались впереди. Энергия, циркулировавшая по телу, делала его мышцы жидкими, как вода. Он перетек через Тораи, который извивался под ним, и ухватил меч связанными руками.

— Какого… — только и смог сказать Хосина.

Зрение Хираты раскололось, подобно волшебному зеркалу, которое показывало ему все, что происходит вокруг, несмотря на то что само фокусировалось на мече. Он видел, как Сано резко высвободил из веревок правую руку и ухватил Хосину за лодыжку. Хосина охнул, толчком вырвался, но потерял равновесие и упал. Тораи прыгнул на Хирату. Его колени ударили Хирату в спину, придавив к земле. Они одновременно схватились за рукоять меча, сцепились, молотя друг друга, и покатились по земле. Хирата выпустил меч. Лежа на спине, Тораи ударил Хирату ногой в живот. Тот отлетел назад и приземлился на ноги. Тораи вскочил, вскинув меч, чтобы нанести противнику секущий удар.

Сознание Хираты работало с опережением. Он увидел мерцающий, прозрачный контур Тораи, отделившийся от человека из плоти и крови. В течение доли секунды он наблюдал, как эта фигура опускает меч, видел, как меч рассекает воздух. Повинуясь рефлексу, он выбросил руки вперед, на траекторию клинка.

Настоящее и будущее слились воедино. Тораи опустил меч именно так, как и предвидел Хирата. Клинок свистнул между руками Хираты. Его гладкая холодная сталь скользнула по кончикам пальцев, ладоням, прежде чем перерубить веревки на запястье. Теперь его руки были свободны! Тораи открыл рот… Но нанес следующий удар!

И в следующее мгновение Хирата снова увидел мерцающий призрак Тораи и траекторию, по которой должен скользнуть меч. Хирата прыгнул, крутанувшись в воздухе. И клинок Тораи перерубил веревки у него на лодыжках. Развернувшись в прыжке, Хирата приземлился, как кошка, на ноги. Тораи крикнул своим застывшим в изумлении людям:

— Не дайте ему уйти!

Когда они вместе с Тораи бросились на Хирату, Сано и Хосина барахтались на земле. Хосина пытался выдернуть свой меч из ножен, но Сано вцепился ему в руку. Изрыгая проклятия, он колотил Сано по лицу, а тот пытался справиться с веревками, все еще связывавшими его. Двое людей Хосины бежали к нему, замахиваясь мечами.

Круговое зрение Хираты ухватило мясницкий нож, валявшийся подле кучи костей. Он нырнул за ним. Нож оказался в руке у Хираты, как всем показалось, еще до того, как он до него дотянулся. Зажав его в руке, он выпрыгнул перед людьми Хосины, прикрывая собой Сано. Рубанув одного из нападавших по горлу, он в мгновение ока развернулся и рассек веревку, притягивающую левую руку Сано к ее лодыжкам. Тот обеими руками вцепился в рукоять меча Хосины. Хосина задергался, царапая пальцы Сано, а тот с размаху впечатал свой лоб в нос Хосины. Начальник полиции выпустил из рук меч, и Сано, вскочив на ноги, одним движением рассек им веревки на своих ногах и повернулся к Хосине, готовый к бою.

— Эй, кто-нибудь! — в ярости выкрикнул начальник полиции.

Чей-то меч просвистел в воздухе, и Хосина, поймав его на лету, ринулся на противника. Началась рубка. Солдаты выскочили на помощь начальнику. Хирата встал с Сано спина к спине. Несмотря на то что он не видел ни Сано, ни Хосины, изображения, создаваемые их энергетическими полями, отчетливо фиксировались в его голове. Он двигался согласно им, прикрывая Сано с тыла, отражая атаки Тораи и его солдат.

Враги обрушили на Хирату целый ураган ударов. Но их призрачные предвестники опережали реальные движения. Хирата уходил из-под светящихся траекторий, по которым через мгновения рубили вражеские клинки. Он вскидывал свой нож и парировал каждый удар еще до того, как чей-либо меч приближался к нему. Он вел бой вне реального пространства, и только один понимал это. Его наполняло радостное возбуждение, отчего заряд внутренней энергии в нем усиливался. Пока Сано и Хосина бились возле ямы, Хирата тенью следовал за другом. Почувствовав, что Хосина нанес секущий удар в голову Сано, а тот пригнулся, Хирата тоже пригнулся, уходя от копчика меча Хосины и одновременно нанося удары мясницким ножом туда, где появлялись призрачные тени.

Нож врезался в реальную плоть, когда кто-то оказывался в том месте мгновением позже. Было похоже, что враги сами кидаются под его лезвие. Оно казалось продолжением Хираты, управляемое его разумом. Вот уже четверо упали, крича от боли и обливаясь кровью из смертельных ран, нанесенных точно между пластинами доспехов. Хирата отогнал оставшихся четверых, включая Тораи, от Сано, который продолжал биться с Хосиной. Еще один солдат нанизал себя на нож Хираты и упал замертво. Бой переместился со двора кожевенной мастерской на улицу, по сторонам которой стояли хижины. Обитатели их разбежались. Хирата вертелся среди сверкающих мечей, плавно передвигаясь за спины противников и их призрачных изображений, пока оставшиеся два солдата не развернулись и не бросились наутек.

— Трусы! — крикнул им вслед Тораи. — Да кому вы нужны?! — Тяжело дыша и обливаясь потом, он стоял перед Хиратой, его лицо выражало решимость биться до победного конца. Будучи лучшим фехтовальщиком в своей банде, он сумел уйти от точных, страшных ударов Хираты; на нем не было ни царапины. Быть может, он обладал толикой мистической силы. — Я смогу взять тебя сам!

Хирата чувствовал, что начинает уставать. Даже таинственная сила, которая пульсирует в нем, не в состоянии переварить яд усталости, распространяющийся в его крови. Ныла раненая нога. Когда они с Тораи начали в изнеможении кружить вокруг друг друга, он понял, что такой огромный расход энергии не может продолжаться бесконечно, и ощутил, что на него идет мощная волна бессилия. Он обязан закончить этот бой в течение нескольких минут, до того как эта волна сразит его.

Когда Тораи сделал очередной выпад, Хирата с трудом сумел различить его призрачную тень; он увернулся лишь в самый последний момент, едва не получив смертельный удар в шею. Теперь их силы были почти что равны. Хирата понял, что у него больше нет преимуществ, что положение становится для него невыгодным, ибо меч Тораи вдвое длиннее его тесака. Хирата отражал все удары, но сам их практически не наносил. Призрак Тораи померк. Спасительное иное пространство исчезло. У Тораи будто открылось второе дыхание. Хирата начал терять силы. Клинок Тораи рассек ему плечо. Он почувствовал ожог боли и тепло собственной крови. Тораи рассмеялся:

— Ну вот и все! — Почувствовав уверенность в своих силах, он сократил дистанцию, яростно нанося удары.

Хирата начал хромать — это плохой признак. Он вспомнил последний урок, который ему пытался вдолбить Озуно. Яростно размахивая правой рукой, сжимавшей мясницкий нож, он поднял левую и махнул ею в сторону. Взгляд Тораи непроизвольно последовал за ней. Отвлекшись, он промедлил — достаточно долго для того, чтобы Хирата успел рубануть его по голове. Тораи сумел отразить удар, но при этом потерял равновесие и попятился. Хирата ударил снова, но волна изнеможения уже нависла над ним. Нож пролетел в стороне от Тораи на целую ладонь. Тот оправился и вновь перешел в атаку. Нож в руке Хираты становился все тяжелее и тяжелее. Собственный вес тянул его к земле. Он поднял левую руку и повел ею из одной стороны в другую, нацеливая заряды энергии в разные части тела противника.

Тораи вздрагивал, словно получая удары в грудь, по ногам и плечам. Глаза его забегали, пытаясь обнаружить причину боли. Он принялся размахивать мечом, даже не стараясь попасть по врагу. На его лице появилось выражение ужаса — он понял, что Хирата захватил под контроль его разум. Безударная техника сделала из него комок судорог. Он и Хирата превратились в партнеров по странному танцу, в котором рука Хираты вызывала конвульсивное движение тела Тораи. При очередном па Тораи по инерции завертелся и проскочил мимо Хираты, и тот, извернувшись, ударил его ножом в бок. Тораи взвизгнул.

Кровь брызнула из раны. Тораи со стоном рухнул в грязь и один раз дернулся. Глаза, которые глядели на Хирату, испускали дикий свет.

Волна усталости обрушилась на Хирату с сокрушительной силой. Кости и мышцы его будто превратились в вату. Сердце стало биться медленнее — плоть потребовала отдыха. Нож выпал из его руки; глаза закрылись; колени подломились. Он провалился в мертвый сон еще до того, как рухнул рядом с Тораи, партнером по бою, который соединил свои силы с его, чтобы обеспечить ему победу.

Больше он ничем не мог помочь Сано. Это было его последней мыслью.