Япония Годы Гэнроку

Десятый месяц седьмого года (Ноябрь 1694)

Весть о неприятностях выгнала Сано Исиро из дома в Эдо за полночь. В доспехах, металлическом шлеме и с двумя мечами на поясе, верхом на лошади он галопом несся по главной улице. Рядом едва поспевал его первый вассал, Хирата, за ними следовала сотня из сыскного корпуса Сано.

Созвездия вертелись вокруг луны в черном, затянутом дымом небе. Холодный ветер проносил мимо закрытых лавок мусор. Впереди Сано видел полыхающие во тьме факелы. Во главе своих людей он проскакал мимо вооруженных дубинами горожан, которые стояли у порогов, готовые защищать свое хозяйство и семьи от разорения. Перепуганные женщины выглядывали из окон, мальчишки вытягивали шеи, всматриваясь в темноту с крыш, балконов и пожарных каланчей. Сано остановил своих людей у толпы головорезов, перегородившей улицу.

Свет факелов выхватывал из тьмы ликующие свирепые лица. Люди жадно следили за двумя отрядами конных самураев, по сотне человек в каждом, наступавшими с противоположных сторон. Наконец бойцы сшиблись в яростном лязге мечей и копий. Неистово ржали кони, ревели наездники, разя мечами противников. Кричали в агонии раненые. Несколько пеших самураев кружились в смертельном танце, обмениваясь ударами. Зрители издавали одобрительные возгласы, кое-кто присоединился к побоищу.

— Я знал, что так будет, — сказал Хирата.

—  Все знали, — согласился Сано.

Как сёсакан-сама сёгуна — достопочтенный следователь сёгуната во всем, что касается его подданных, — Сано обычно занимался расследованием важных преступлений и давал советы своему господину, сёгуну Цунаёси, военному правителю Японии. В последние месяцы он много времени уделял поддержанию порядка в раздираемом политическими потрясениями Эдо. Бакуфу — военное правительство Японии — раскололось в борьбе за контроль над режимом Токугавы. Одна фракция, руководимая канцлером Янагисавой, противостояла второй, во главе с властителем Мацудайрой, двоюродным братом сёгуна. Другие влиятельные люди, в том числе даймё — феодалы, выбирали, на чью встать сторону. Обе фракции уже стягивали военные силы, готовясь к войне.

Солдаты стекались в Эдо из провинций, набивались в бараки поместий даймё и эдоского замка, переполнили район, где жили вассалы Токугавы, разбили лагеря за пределами города. Хотя канцлер Янагисава и властитель Мацудайра еще не объявили войну, низшее сословие уже бурлило. Праздное ожидание подпитывало боевую лихорадку. Сано со своим сыскным корпусом успел пресечь множество стычек. Сегодня городские старейшины послали Сано срочное сообщение, умоляя приехать и утихомирить волнения, которые грозили пошатнуть мир, поддерживаемый режимом Токугавы почти столетие.

— Давайте разведем скандалистов, пока они не разгромили город, — предложил Сано.

— Я готов, — откликнулся Хирата.

Врезаясь в толпу во главе своего войска, Сано вспомнил другие времена, когда они вместе отправлялись на битву. В те дни он воспринимал умелое, преданное служение Хираты как должное. Но прошлым летом, когда они пытались спасти из лап похитителей мать сёгуна и своих жен, Хирата не подчинился приказу. После такого бесчестья Сано не мог ему полностью доверять.

— Именем его превосходительства сёгуна приказываю остановиться! — крикнул Сано противникам.

Его люди принялись силой разводить воинов, которые выли от ярости и пытались отбиваться. Вокруг свистели лезвия. Сано кружил на месте и увертывался от ударов, пытаясь одновременно обуздать встающую на дыбы лошадь. Свет факелов и лица из толпы сливались в одно пятно.

Сано оттеснили на обочину дороги.

— Смотрите-ка, великий сёсакан-сама! — прозвучал мужской голос. — Вас разжаловали в патрульные?

Сано обернулся. Уполномоченный полиции Хосина сидел верхом на лошади у ворот в боковую улочку. Крепкую фигуру облачали модные шелковые одеяния. На красивом треугольном лице застыла издевательская усмешка.

—  Не стоит вам опускаться до разгона драчунов, — добавил Хосина.

Сано вспыхнул от гнева. Их с Хосиной связывала давняя вражда, и хотя Сано недавно спас ему жизнь, взаимная неприязнь не рассеялась.

— Кто-то должен поддерживать закон, — парировал Сано, — раз этого не делают полицейские.

Хосина рассмеялся, отметая упрек.

—  Меня занимают более важные дела.

Например, месть и честолюбие, подумал Сано. Хосина до недавнего времени был любовником канцлера Янагисавы, потом Янагисава его предал, и уполномоченный присоединился к фракции властителя Мацудайры. Хосина так разобиделся на Янагисаву, что приветствовал войну, которая обещала возвысить его и низвергнуть бывшего любовника. Хосину не волновало, что та же самая война грозила погубить город, который ему доверили охранять. Дух беззакония пропитал Эдо, поскольку Хосина и его люди не собирались пресекать стычки между сторонниками фракций.

Сано в омерзении отвернулся от Хосины. По мере того как распространялась весть о бойне, к бульвару стекались все новые солдаты и головорезы. Раздавались топот ног, копыт и громкие воинственные крики.

— Блокируем участок! — приказал Сано своему войску.

Они поспешили закрыть ворота на перекрестках. Люди Сано сцепились с обезумевшими солдатами, улица потонула в блеске клинков, кровожадном вое и хлещущей крови. Направляя лошадь в гущу боя, Сано грустно подумал, что это лишь отзвуки грядущих событий.

Только к рассвету Сано, Хирата и сыщики развели бойцов в разные стороны, арестовали их за нарушение спокойствия и рассеяли толпу. Солнце, словно злобный красный маяк, выплывало из моря серых облаков над эдоским замком, который вырисовывался над городом на вершине холма. В чиновничьем квартале в личных покоях своего особняка сидел Сано. Жена, Рэйко, промывала рану на его руке, где меч проник сквозь соединения наруча. На Сано был белый нижний халат, доспехи лежали на татами вокруг.

—  Ты не можешь поддерживать порядок в городе только собственными силами, — сказала Рэйко, промокая кровавый порез Сано. Ее тонкое красивое лицо было серьезным. — Нельзя в одиночку встать меж двух армий и выжить.

Сано поморщился от боли.

— Знаю.

Из кухни и с улицы доносились голоса слуг — поместье пробуждалось к жизни. В детской маленький сын Рэйко и Сано лопотал со служанками. Рэйко посыпала на рану порошок из корня герани, унимая кровь, потом нанесла мазь из жимолости против заражения.

— Прошлой ночью, когда тебя не было, приходил министр финансов, — сообщила Рэйко. — А еще капитан замковой охраны. — Двое друзей Сано в бакуфу. — Я не знаю зачем.

— А я догадываюсь, — ответил Сано. — Министр, который недавно присоединился к фракции канцлера Янагисавы, хотел, чтобы я последовал его примеру. Капитан, присягнувший на верность властителю Мацудайре, собирался завлечь меня в свой лагерь.

Обе фракции мечтали заполучить Сано, ведь он близок к сёгуну и может использовать свое влияние им на пользу. Кроме того, в случае войны и те, и другие желали бы видеть Сано и его сыщиков, мастеров боя, на своей стороне. Победитель правил бы Японией единолично, через сёгуна. Сано едва верил, что он, бывший учитель боевых искусств и сын ронина — самурая без хозяина, возвысился до такой степени, что его расположения ищут столь важные персоны. Но здесь же таилась и опасность: оба предводителя фракций мигом уничтожат любого влиятельного чиновника, который выступит против них.

— Что ты скажешь друзьям? — спросила Рэйко.

—    То же, что и всем до них, — ответил Сано. — Я не стану поддерживать ни ту, ни другую фракцию. Я предан одному сёгуну.

Пусть Токугава Цунаёси не самый лучший военный правитель, но самурайский кодекс чести обязывал Сано служить только своему господину.

—    Я не стану помогать тем, кто пытается узурпировать его власть.

Рэйко наложила на рану мужа белую тканевую прокладку и забинтовала.

—    Будь осторожен,— сказала она, похлопывая его по руке.

Сано понял, что Рэйко имеет в виду не только сегодняшнюю рану. Она боялась за их будущее. Сано терпеть не мог заставлять ее беспокоиться, тем более сейчас, когда она еще не до конца оправилась после похищения.

Сано не знал точно, что случилось с Рэйко в плену у человека, который называл себя Королем Драконом. Но обычно бесшабашная Рэйко переменилась. Все четыре года их брака она помогала Сано в расследованиях и проявила недюжинный талант в детективной работе, но теперь Рэйко превратилась в тихую затворницу и не выходила за пределы поместья с тех пор, как он привез ее домой. Сано хотел бы обеспечить жене покой, чтобы она скорее пошла на поправку, только вот как раз покоя в ближайшее время и не предвиделось.

— Этот город как бочка с порохом, — мрачно проговорил Сано. — Для взрыва хватит любой искры.

В коридоре послышался скрип шагов, в дверях появился Хирата.

—  Прости, сёсакан-сама. — Хирата имел право входить в личные покои Сано, однако после их размолвки держался с осторожным почтением. — К тебе посетитель.

—  В такой час?

Сано взглянул на окно. Серый свет едва проникал сквозь бумажные панели.

—  Кто?

—  Его зовут Юро. Он слуга главного старейшины Макино. Говорит, у него для вас послание.

Сано удивленно поднял брови. Макино Нарисада — наиболее влиятельный член совета старейшин — наивысшего руководящего органа Японии. Он же закадычный друг канцлера Янагисавы и враг Сано. У Макино уродливое костлявое лицо и соответствующий нрав.

— Что за послание? — поинтересовался Сано.

— Я спрашивал, но Юро не пожелал ответить, — доложил Хирата. — Говорит, хозяин велел передать вам лично.

Сано не мог отказать такому важному, скорому на обиду и опасному человеку, как Макино. К тому же ему стало любопытно.

— Хорошо.

Они с Хиратой пошли в приемную. Рэйко последовала за ними. Она смотрела из-за двери, как они ступили вхолодную сквозную комнату, где стоял на коленях мужчина. Худой и сутулый, в скромном сером одеянии, с бахромой серых волос на лысой голове, лакей Юро выглядел на шестьдесят с лишком. На худом лице застыло выражение печали. Двое из сыщиков Сано стояли наготове позади него. Хоть лакей и казался безобидным, в доме к незнакомцам подходили с опаской, особенно в такие времена.

— Я здесь, — объявил Сано. — Говори свое послание.

Лакей поклонился:

— Прошу простить меня за вторжение, сёсакан-сама, но я обязан сообщить вам, что высокочтимый главный старейшина Макино умер.

Умер? — На Сано одно за другим обрушились сразу три чувства. Первым было потрясение. — Когда?

— Сегодня.

— Как?

— Мой господин скончался во сне.

Вторым — недоумение.

—    Ты сказал моему первому вассалу, что тебя послал Макино-сан. Как он мог это сделать, будучи мертвым?

— Какое-то время назад он велел мне в случае его смерти сразу же известить вас. Я выполняю его приказание.

Сано взглянул на Хирату; тот пожал плечами, не менее сбитый с толку.

—    Сочувствую твоему горю, — сказал Сано лакею. — Я сегодня же выражу соболезнования его семье.

Пока Сано говорил, им овладевало третье чувство — глубокий страх. Макино было, наверное, больше восьмидесяти — смерть обходила его вниманием незаслуженно долго, — но его кончина именно сейчас могла обострить напряжение в правительстве Токугавы.

—Почему Макино-сан хотел, чтобы я немедленно узнал о его смерти? — спросил Сано.

—Он оставил вам письмо.

Юро протянул сложенный лист.

Все еще заинтригованный, Сано принял письмо. Юро поклонился с видом человека, выполнившего важный долг, и сыщики повели его прочь из дома. Рэйко вошла в комнату. Они с Хиратой с нетерпением ждали, пока сёсакан разворачивал письмо и водил взглядом по небрежно набросанным черным строчкам. Сано удивленно прочитал вслух:

«Для Сано Исиро, сёсакана-сама сёгуна.

Если вы это читаете, значит, я мертв. Я оставляю вам письмо, чтобы попросить о важном одолжении. Как вы знаете, у меня много врагов, которые хотели бы от меня избавиться. Убийство — постоянная угроза для человека моего положения. Пожалуйста, расследуйте мою смерть и узнайте, была ли она насильственной. Если да, я прошу вас установить виновного, предать его правосудию и отомстить за мою смерть.

Прошу простить, что возлагаю на вас такую ношу, но мне больше некому довериться. Приношу извинения за неудобства, которые может доставить вам моя просьба.

Главный старейшина Макино Нарисада».

Рэйко взорвалась возмущением:

—  Как у него наглости хватило просить тебя хоть о чем- то?! После того, как в прошлом году он обвинил тебя в измене и пытался казнить!

— Даже с того света он меня преследует, — сокрушался Сано, обеспокоенный просьбой, которая ставила перед ним нешуточную дилемму.

—  Но лакей сказал, что Макино умер во сне, — заметил Хирата.

—  В самом деле, была ли его смерть насильственной? — задумалась Рэйко. — Письмо попало бы к тебе, даже если бы Макино умер от старости, что, кажется, и произошло.

— Возможно, только на первый взгляд. — Сано сузил глаза, припоминая. — На его жизнь не раз покушались. Он боялся неспроста. Макино был крайне мстителен. Он бы предпочел, чтобы виновного в его смерти наказали, пусть увидеть это собственными глазами ему и не придется.

— В последнее время из-за беспорядков в бакуфу у врагов Макино появилось гораздо больше причин желать его кончины, — добавила Рэйко.

—  Но тебе не обязательно удовлетворять его просьбу, — сказал Хирата Сано.

—Ты ничего ему не должен, — согласилась Рэйко.

И все-таки Сано не мог оставить письмо без внимания.

—  Раз есть шанс, что Макино убили, его смерть надо расследовать. Мое отношение к главному старейшине не имеет значения. Жертва преступления заслуживает правосудия.

Расследование может привести к серьезным проблемам, которых, по-моему, лучше избежать, — сказал Хирата по праву первого вассала, долг которого отговаривать господина от рискованного пути, однако легкая нерешительность в голосе выдавала его подозрение, что Сано может усомниться в ценности этого совета.

—Хирата-сан прав, — принялась убеждать мужа Рэйко. — Если Макино умер не естественной смертью, его убийца на свободе, и он не одобрит твоего любопытства.

—Среди врагов Макино могущественные беспринципные люди, — поддержал Хирата. — Любой из них скорее убьет тебя, чем позволит обвинить себя в убийстве и казнить.

— Расследование преступлений против высокопоставленных граждан моя работа, — возразил Сано. — Опасность прилагается к ответственности. А в данном случае возможная жертва — вышестоящая, кстати! — попросила меня расследовать его смерть.

— Я догадываюсь, почему Макино обратился к тебе, — с отвращением проговорила Рэйко. — Макино знал, что честь не позволит тебе пропустить возможное преступление.

— Он понимал, что правосудие значит для тебя больше, чем собственная безопасность, — вставил Хирата.

—Поэтому и нагрузил тебя работой, за которую ради него никто другой не взялся бы. Он пытался погубить тебя при жизни. Теперь норовит манипулировать тобой из могилы. — Глаза Рэйко яростно сверкали. — Прошу тебя, не позволяй ему!

Сано разделял беспокойство жены и первого вассала, но чувство долга затмевало разумные доводы.

— Посмертная просьба от такого же самурая, как и я, накладывает серьезные обязательства, — пояснил он. — Отказать ему — значит нарушить протокол.

— Никто не осудит тебя за нежелание услужить человеку, который обращался с тобой так, как Макино, — заметил Хирата.

—    Ты частенько забываешь о протоколе, — намекнула Рэйко на склонность Сано к независимости.

И все же у Сано было больше причин удовлетворить просьбу, невзирая на последствия.

— Если Макино убили, это выйдет наружу независимо от меня. Даже если он умер естественной смертью, могут пойти слухи об обратном.

Слухи, правдивые и ложные, наводнили эдоский замок во время политического кризиса.

—  Подозрение падет на всех его врагов, включая меня. К тому времени улики, которые могут пролить свет на саму смерть и личность убийцы, будут утеряны, как и мой шанс доказать свою невиновность.

Понимание отразилось на лицах Рэйко и Хираты.

— Враги и раньше пытались тебя оклеветать, — вспомнил Хирата. — Они с радостью ухватятся за возможность уничтожить тебя.

— Большинство твоих друзей теперь принадлежат к лагерю канцлера Янагисавы или властителя Мацудайры, — добавила Рэйко. — Поскольку ты не собираешься поддерживать ни ту ни другую фракцию, покровителей у тебя нет. И если тебя обвинят, ты не сможешь рассчитывать на защиту сёгуна.

Потому что милость сёгуна непостоянна, как ветер, подумал Сано. Он знал, что, отказавшись признать чью-либо сторону, остался один в уязвимом положении, и вот настало время заплатить высокую цену нейтралитета.

— Итак, я или расследую смерть Макино, или ставлю под удар нас всех, — подытожил Сано, ибо его семья и вассалы разделяли с ним любое наказание, которое его постигнет.

Рэйко и Хирата кивнули в безропотном согласии.

—    Я буду помогать тебе всеми силами, — пообещал Хирата.

— С чего начнем? — спросила Рэйко.

Поддержка близких обрадовала Сано, и все же сомнения не давали ему покоя. Готова ли Рэйко храбро встретить опасности нового расследования? И насколько можно доверять Хирате после того, как он поставил личные интересы выше долга перед господином? Впрочем, Сано был не в том положении, чтобы отказываться от помощи.

— Как только я помоюсь и переоденусь, мы поедем в поместье Макино и осмотрим место смерти, — сообщил Сано Хирате.

Хирата поклонился:

Я захвачу с собой несколько сыщиков. — Он вышел из комнаты.

— Вначале тебе надо поесть и восстановить силы, — решила Рэйко. — Я принесу завтрак. — Она задержалась в дверях. — Я могу еще что-нибудь для тебя сделать?

Сано прочитал на лице жены вместо жадного возбуждения, которым она обычно встречала новое расследование, тревогу.

Он ответил:

— Пока не знаю. Сначала надо выяснить, было ли убийство. Может, мы с Хиратой обнаружим, что Макино умер по естественным причинам. Тогда я опровергну подозрения, и все будет хорошо.