Район Риогоку, расположенный на берегу реки Сумида, был местом развлечения обеспеченных жителей Эдо. Он вырос на открытое пространство, которое появилось после великого пожара Мэйрэки, во время которого тысячи людей оказались в ловушке и сгорели, потому что такое количество людей не могли быстро переправиться по мостам в безопасное место. Когда Рейко ехала через Риогоку в своем паланкине, она с любопытством смотрела в окно. Красочные надписи на лотках, что стояли вдоль широкой улицы рекламировали разные представления, которых не было в театральном районе, вроде актеров-женщин. Она восхищалась великолепно сделанной моделью голландского галеона, что стоял в одном киоске, красивыми попугаями в другом, фигурками людей-великанов и сделанных из раковин и виноградных лоз страшилищ. Священники и монахи просили деньги у толп гуляющих.

Рейко уже слышала, что ее слуги говорили об этом месте, но никогда не была здесь, так как эти места посещали, главным образом, представители низших классов. Ее охранники ехали близко, готовые защитить ее от воров и других злоумышленников, которые промышляли в толпе и скрывались в переулках. Но воздух этого места с сомнительной репутацией волновал ее.

Молодая монахиня, одетая в мешковатые одежды из простой ткани, с обритой головой, подбежала к паланкину Рейко и сунула в окно чашу для подаяния:

— Милостыня для бедных!

Рейко спросила ее:

— Где-то здесь должен быть балаган, что принадлежал человеку по имени Таруйа. Можете ли вы сказать мне, где это было?

Монахиня указала вниз по улице:

— Это там, где красные ворота.

— Большое спасибо — сказала Рейко, после чего бросила монету в миску монахини и дала указание своему сопровождению, направится к двум окрашенным в красный цвет деревянным столбам и увенчанным черепичной крышей. Она ожидала найти развлекательный зал отца Югао закрытым, но они встретили людей, стоявших в очереди к билетной кассе. Над воротами была вывеска «Сто дней — Театр-варьете». Рейко вылезла из паланкина и распорядилась купить билеты, у нее было неприятное ощущение, что Сано не будет рад услышать, что она захотела продолжить свое расследование за пределами поселка хинин. Но желание узнать правду и обеспечить справедливость, пересилило. К тому же, она уже зашла достаточно далеко и не хотела останавливаться.

Она и ее свита прошли через ворота в другой мир. Перед ней располагались множество киосков, образовывая лабиринт из узких проходов, закрывающих солнечный свет. Красные фонари свисали с потолков, бросая яркий свет на нетерпеливые лица в толпе, что толкались позади Рейко. Кругом слышались разговоры, музыка и смех, пахло потом и мочой. Уличные торговцы, стоявшие за шторами у входов в киоски, зазывали потенциальных клиентов. На некоторых киосках занавески были открыты, было видно, что там располагаются игровые заведения, в которых мужчины пускали стрелы в соломенные чучела или бросали шары через обручи, а также другие, в которых рассказчики читали сказки для восторженных зрителей. В других киосках шторы были закрыты. Мужчины стекались к ним, доставая монеты. Когда лоточник открыл занавес, чтобы пропустить посетителя, Рейко увидела внутри на сцене танцующих девушек с обнаженной грудью. Поскольку толпа подхватила ее вместе с сопровождающими самураями по коридору, где она увидела, что за другим занавесом совокуплялись полностью обнаженные двое мужчин и женщина. В то время, когда один из мужчин проник в женщину сзади, она нагнулась и сосала орган другого. Сидевшие ниже сцены стонали от восторга. Рейко была шокирована.

Лейтенант Асакай крикнул ей, перекрывая шум:

— Что нам делать?

— Я хочу поговорить с тем, кто владеет этим заведением, — крикнула в ответ Рейко. — Найдите его.

В то время как другие охранники стояли вокруг Рейко, защищая ее от сброда, Асакай растолкал толпу и говорил с ближайшим лоточником, который указал вниз по проходу. Рейко посмотрела в указанном направлении. К ней подбежала молодая женщина. Ее ноги были голыми, а глаза дикие от страха. Одета она была дешевый хлопковый халат, длинные распущенные волосы свисали сзади. Она охала, пытаясь пробиться сквозь толпу. За ней гнались два самурая. За ними трусил невысокий, пузатый, мужчина средних лет.

— Не позволяйте ей уйти, вы идиоты! — крикнул он.

Лейтенант Асакай вернулся в Рейко и сказал:

— Это толстяк является владельцем. Его зовут Мицутани.

Рейко и ее охранники приступили к погоне. Толпа мешала им, те, кого они толкнули, недовольно кричали. Они пробивались по извилистым проходам, буквально наступая на пятки хозяина заведения. Когда женщина уже была у дверей, два самурая поймали ее. Она кричала. Мицутани распахнула ее халат, обнажив полные груди и бритый лобок. Он снял матерчатый мешочек с внутренней стороны халата и сильно ударил ее по лицу.

— Как ты посмела украсть мои деньги, грязная шлюха? — крикнул он, а затем сказал самураям, — преподайте ей урок.

Самураи начали избивать женщину. Когда она кричала, плакала, подняв руки в тщетной попытке защититься, зрители ликовали и смеялись.

Рейко крикнула своим охранникам:

— Остановите их! Охранники вмешались и схватили самураев, которые, казалось, были ренинами, которых наняли для грязной работы этом заведении.

— Этого достаточно, — сказал лейтенант Асакай. Он и его товарищи оттащили ренинов от женщины.

— Оставьте ее в покое.

Она, рыдая, выбежала из двери. Мицутани возмущенно воскликнул:

— Эй, что ты тут командуешь?

Своей короткой, как у черепахи, шеей, крючковатым носом и холодными глазами, он напомнил Рейко рептилию.

— Кто вы такие, чтобы вмешиваться в мои дела? — он повернулся к ренинам.

— Выкиньте их вон.

Ренины обнажили мечи. Рейко была расстроена, что она случайно создала еще одну опасную ситуацию.

Лейтенант Асакай быстро сказал:

— Мы здесь от судьи Уэда.

Отношение владельца резко изменилась от возмущения до ужаса, когда он понял, что перед ним представители закона:

— Ох. Ну, в таком случае…

Он помахал ренинам рукой. Они спрятали оружие, а он поспешил оправдаться:

— Эта танцовщица стащила чаевые от клиентов вместо того, чтобы вернуть их мне. Я не могу позволить своим работникам, обманывать меня.

— Да неважно, что там у вас сталось, — сказал Асакай.

— Судья направил свою дочь здесь по делу, что его интересует.

Он указал на Рейко:

— Ей надо поговорить с тобой.

В замешательстве моргнул холодными глазами, владелец повернулся в ее сторону.

— С каких это пор дочь судьи занимается его работой?

— Это решает судья, — сказал Асакай.

Рейко была благодарна, за его поддержку, хотя она бы хотела, иметь собственную власть.

— Знаете ли вы, Таруйю? — она спросила владельца балагана.

Выражение его лица показывало возмущение, что женщина так смело допрашивает его.

Лейтенант Асакай сказал:

— Вам лучше отвечать госпоже на ее вопросы, если не хотите, чтобы судья Уэда велел провести инспекцию вашего балагана.

Заметно испугавшись угрозы, Мицутани капитулировал.

— Таруйа был моим партнером по бизнесу.

— Вы вместе владели балаганом?

— Да. Восемнадцать лет назад мы начали с одного киоска. Мы построили здесь все, — он гордо обвел руками свои владения.

— Вам здорово повезло, что он не вернется. Вы же знаете, что он убит?

— Да, я слышал… Это просто ужасно, — в голосе Мицутани звучали притворные нотки сожаления, хотя глаза не выказывали никаких эмоций, кроме желания узнать цель визита Рейко.

— Ходили сплетни, что его дочь Югао убила его ножом вместе с матерью и сестрой.

— В этом возникли некоторые сомнения. Как вы думаете, она сделала это?

Мицутани пожал плечами.

— Откуда я знаю? Я не видел их после того, как они переехали в поселок изгоев. Но я не был удивлен, услышав Югао арестована. Эта девушка была странной.

— В чем же заключалась ее странность?

— Я не знаю.

Мицутани был явно раздосадован этим разговором.

— В ней было что-то неправильное. Но на самом деле я не обращал на нее особого внимания. — Он усмехнулся. — Она, наверное, надоела Таруйа в постели.

— Но, возможно, она не была единственным человеком, желавшим его смерти, Были ли эти ежемесячные платежи ему вам в тягость?

— Конечно, нет, — ответил Мицутани, тоном оскорбленного таким предложением человека.

— Он был моим другом. Я был рад помочь ему.

Внезапно раздались крики, в проходе началась потасовка. Двое мужчин били друг друга под призывы подстрекающих их зевак, Мицутани направился к ним, за ним последовали ренины.

— Эй! Никаких драк здесь!

Закричал Мицутани.

— Растащите их!

Ренины встряли в драку, разнимая враждующих, а Мицутани суетился рядом, командуя ими.

— Вы хотите, чтобы я привел его обратно? — спросил лейтенант Асакай Рейко, которой в глаза бросилось яркое цветное пятно. Она увидела, что женщина, которую избил Мицутани, склонилась над лошадиным корытом, чтобы вымыть лицо.

— Нет, — сказала Рейко. — У меня есть идея получше.

Она со свитой вышла из балагана. Женщина повернулась при их приближении. Ее рот, куда Мицутани ударил ее, был раздут, кровь сочилась из ее губ. Рейко достала платок из рукава.

— Вот, — предложила она.

Женщина подозрительно посмотрела, что незнакомка беспокоилась о ней, но она платок взяла и вытерла лицо.

— Как тебя зовут? — спросила Рейко.

— Лилия, — ответила женщина. На первый взгляд она казалась старше Рейко, вероятно ей было около тридцати лет. У нее был грубый голос, но приятная внешность:

— Кто ты?

Когда Рейко представилась, в глазах танцовщицы появился испуг:

— Я взяла у него жалкие гроши. Он не нуждается в них, я их заработала, а платит он мне крохи.

Она отошла назад, нервно поглядывая на охранников Рейко:

— Я видела, как вы разговаривали с ним. Он сказал тебе арестовать меня.

Со слезами в голосе, сложив руки в мольбе, она продолжила:

— Пожалуйста, не надо! У меня есть маленький мальчик. Мало того, что я потеряла работу, но если я попаду в тюрьму, уже не будет никого, чтобы заботиться о нем!

— Не волнуйтесь, мы не собираемся вас арестовывать, — сказала Рейко. Она жалела женщину и была возмущена отношением к ней Мицутани. Проводимое расследование еще раз напомнило ей, что многие люди живут на грани выживания.

— Я только хочу поговорить, — сказала она.

Лилия слегка расслабилась:

— О чем?

— О вашем бывшем хозяине.

— Он вляпался в какие-то неприятности? — от такого предположения лицо Лилии просветлело.

— Возможно. Вы работали на карнавале, когда его партнер Таруйа начинал его с ним?

— Да. Я работаю здесь уже четырнадцать лет.

На разбитом лице Лилии появилось горькое выражение.

— Четырнадцать лет, а он вышвырнул меня, потому что я взяла деньги, которые сама заработала!

— Как они ладили между собой?

— Они всегда спорили о деньгах.

И Мицутани победил в этом споре, подумала Рейко и сказала:

— То, что кто-то донес на Таруйю о связях с его дочерью, было очень выгодно Мицутани.

— Это сказал вам Мицутани, что кто-то донес на Таруйю?

Возмущение подлостью своего бывшего хозяина, изменило голос.

— Это же был он. Он сам сделал это.

Такое утверждение резко повысила интерес Рейко к этому вопросу:

— Откуда вам это известно?

— Когда Мицутани устраивал вечеринки в своем доме, я должна была встречать и провожать гостей. Я много слышала из того, что они говорили. Однажды ночью его гостями были два досина. Он сказал им, что он видел Таруйю и его дочь Югао в постели.

Рейко задумалась:

— Говорил ли Мицутани правду, утверждая, что между Таруйей его дочерью был инцест?

— Я не знаю. Но я никогда не слышал ничего подобного о Таруйе и Югао. Никто в балагане такого не предполагал. Мы все были в шоке.

Рейко подумала, что нельзя исключать, что Мицутани все это придумал. Но, если инцеста не было, то у Югао не было никаких видимых причин для убийства.

— У Мицутани будут неприятности, если он тогда солгал? — заинтересованно спросила Лилия.

— Если бы он это сделал, то будет наказан, — ответила Рейко. Ее отец ненавидел ложные обвинения и не простит того, кто сделал изгоями целую семью.

— Я слышала, что Югао убила своего отца. Действительно ли она это сделала, или это мог быть Мицутани?

От мысли, что ее бывший хозяин будет осужден и казнен, танцовщица чуть ли не захлебывалась слюнями.

— Это я и хочу определить.

Теперь Рейко вспомнила, что сказал староста поселка изгоев, и ей в голову пришла другая мысль. Через полгода у Таруйи истекал срок наказания, если он не был убит. Как относился к этому Мицутани?

— Он точно не горел желанием снова увидеть своего компаньона. Это не было секретом, — сказала Лилия, язвительно рассмеявшись.

— Во время войны балаган пережил тяжелые времена. Мицутани потерял деньги. Он сделал большие долги, кредиторы угрожали сломать ему ноги, если он откажется им платить. Я слышала, как он сказал, что последнее, что ему нужно, это возвращение Таруйи, который имел право на его половину его дохода. И это еще не все, что он сказал.

Она замолчала и Рейко сказала:

— Ну?

— Я не могу больше говорить. Я должна найти новую работу или мой маленький мальчик будет голодать.

Она посмотрела на Рейко умоляющим взглядом.

— Я могу вам помочь, если вы поможете мне.

Рейко могла представлять себя и Масахиро в положении этой женщины, которая, не имея средств к существованию, пытается выращивать ребенка. Кроме того, она почувствовала, что танцовщица может сообщить о чем-то важном:

— Если вы мне поможете, я вам заплачу.

Лилия с благодарностью кивнула, довольная тем, что не упустила момент заработать:

— В прошлом месяце я видела, как Мицутани разговаривал со своими двумя ренинами, около танцевальной площадка. Я стояла снаружи и слышала, о чем они говорили. Иногда есть возможность узнать что-то интересное.

Хитрая улыбка приподняла ее опухшие губы.

— Мицутани тогда сказал: «Я виделся сегодня с Таруйей. Он хочет получить назад свою долю от балагана. Я ему сказал, что это не справедливо, после того как я столько сил вложил за все время его отсутствия. Но он сказал, что соглашение есть соглашение». Один из ренинов сказал, что у Таруйи есть друзья среди здешних бандитов, которые могут создать неприятности Мицутани, если тот откажется. Тогда Мицутани сказал: «Есть только один способ покончить с их соглашением. Что, если он умрет?»

Волнение передалось в кровь Рейко:

— Что еще они сказали?

— Я не знаю. Мицутани увидел, что подслушиваю и прогнал меня. Я не слышала остального.

У Рейко появился новый взгляд на преступление. Ренин пробирается в поселение изгоев ночью, крадется в дом Югао и закалывает ее отца в постели. Когда ее мать и сестра проснулись и попытались остановить его, он убивает их. Он хочет убить Югао, но дворник Ихай выходит из ниши и удивляет его. Дворник бежит в ужасе. Ренин не хочет оставлять свидетелей, но он слышит людей, собирающихся на улицах. Он выскальзывает из лачуги. Он прячется на заднем дворе, в то время как староста приходит и задерживает Югао, а затем он исчезает в ночи. Утром, в балагане, он докладывает своему хозяину, что дело сделано.

— Ну, что? — спросила Лили с нетерпением. — Удовлетворены ли вы?

— И еще одно, — сказала Рейко.

Поведение Югао было до сих пор загадкой. Если она невиновна, то ее признание было тем более непонятно.

— Знаете ли вы, Югао?

— Не то, чтобы знала. Дети Таруйи не общались с людьми, которые работали на него.

Лилия презрительно фыркнула.

— Он думал, что они были слишком хороши, чтобы общаться с нами.

— Есть кто-нибудь, кто знал ее?

— Была девушка, которая раньше с ней дружила. Они всегда были вместе.

Лилия нахмурилась, пытаясь вспомнить.

— Ее звали Тама. Ее отец владел чайной где-то здесь… Могу ли я получить мое вознаграждение?

Закончив, произнесла она с нетерпением на лице.

Рейко заплатила Лили из мешочка, в котором она носила деньги на случай, если будут нужно подкупить информаторов. Лилия ушла гораздо счастливее, чем раньше.

— Уже поздно, — лейтенант Асакай предупредил Рейко. Она была слишком занята, чтобы заметить, что сгустились сумерки. В развлекательном районе возрос шум, женщины и дети ушли, а на улицах шатались молодые бандиты и незанятые по службе солдаты.

— Мы должны отвезти вас домой.

— Еще немного, — сказала Рейко. — Я должна узнать, где Мицутани и его ренины были в ночь убийства. И мне надо найти Таму — подругу Югао.