Я шла по коридору школы, всё ещё думая о рассказанном Хейлы. Её судьбе не позавидуешь… Конечно, проблема, касаемая меня тоже не простая, но…, если бы я была всё тем же человеком, случай с моей подругой повергнул бы меня в шок. Самое ужасное в том, что я никак не могла поддержать Хейлу. А что я ей скажу, если единственная проблема, которая есть у меня в жизни, связана с вампиризмом? У неё реальная ситуация, настоящая боль…, и я просто не могу догадываться, как это чувствовать себя такой одинокой и беззащитной…
Неожиданно вдалеке коридора я заметила Ивейн Иргебол. Она с трудом пыталась прикрепить какой-то плакат. Кажется, это была реклама танцев, которые должны были состояться через неделю. Платья, пунш, шары, музыка — как же это по-человечески! Наверно, именно поэтому я страстно желала поскорей приближения очередной субботы. В конце концов, мне же нужно будет, да когда-нибудь расслабиться?!
— Давайте, я помогу, — мило предложила я, и придержала вверху плакат.
Ивейн благодарно поджала губы, и с силой вдавила последнюю скрепку в стенд.
— Спасибо, я бы сама не справилась…
— Да, не за что.
— Сегодня отличная погода, не правда ли?
— Да, — неуверенно протянула я, не понимая, зачем Иргебол завязывать со мной разговор, ведь обычно тема про погоду всегда самая крайняя и банальная.
— Такое яркое солнце…. ты любишь свет?
«О, да!» — усмехнулась я, и удивленно посмотрела на женщину стоящую передо мной. Неужели эти вопросы, Ивейн задает только для того, чтобы узнать, кто я на самом деле? Смешно…, просто смешно…
— А кто его не любит?
— Да…, правда, сейчас очень большой риск заболеть…
— Неужели?! — с притворным удивлением воскликнула я.
— Нужна профилактика, лекарства…
— Чеснок…, - не выдержав, выпалила я, и, усмехнувшись, осмотрелась вокруг.
— Да, было бы не плохо, но я придерживаюсь старых методов…
— Каких же?
— Настойка осины…, знаешь, она…
— Да, бросьте! — рассмеялась я, и уверенно посмотрела на Иргебол. — Вы же шутите? Раз уж решили задавать такие «интересные» вопросы, то хотя бы продумали их заранее…
— Я не понимаю…
— Хватит, Ивейн! Это смешно…
— Анна…
— Нужно поговорить, — решительно вставила я, и серьёзно нахмурилась.
— Нам? Зачем?
Мне показалось, или в её голосе просквозили нотки паники?
— Ты прекрасно знаешь, зачем…
— Я не…
— Пойдем.
Женщина подозрительно прищурила глаза, но когда я недовольно вскинула брови, сразу спокойно выдохнула, и её плечи резко опустились вниз.
— Пойдем…
Иргебол послушно последовала за мной в кабинет французского, и когда за нами закрылась дверь, резко подбежала к столу, и решительно открыла один из шкафчиков. Заметив это, я быстро подлетела к ней, и грубо отпихнула назад к стене, уверенно прижав одной рукой её за шею.
— Нет-нет-нет, — игриво прошелестела я, и чуть приподняла тело женщины над полом. — Тебе же не нужны проблемы…
— Анна, отпусти…
— Зачем же?! Чтобы ты вновь потянулась к осиновому колу в столе? Нет уж…
— Я…, я не буду…, обещаю, — задыхаясь, прохрипела Ивейн, и беззащитно задергала ногами в разные стороны. — Прошу…, пожалуйста…
— Где гарантия, что ты не захочешь вновь убить меня?
— Мне всё равно это не под силу…
— Что ж, — выдохнула я, и резко разжала пальцы. — Логично…
Иргебол неуклюже упала на пол, и схватилась руками за горло, на котором остались отпечатки моих пальцев. Тяжело дыша, женщина поднялась на ноги, и, пошатнувшись, села на один из стульев. Тем временем, я с интересом открыла шкафчик, который должен был по сюжету спасти жизнь Ивейн, и обнаружила в нем два осиновых кола, крест, чеснок…, дальше даже смешно продолжать…
— А никто не против, что ты носишь эти вещи в школу? — с сарказмом спросила я, и усмехнулась, резко захлопнув шкаф. — Разве ношение острых предметов не запрещено?
— Мне нужно обороняться…
— От кого?
— От вас…
— Нас? Хочу заметить, что у меня нет раздвоения личности…
— Не за чем скрывать от меня правду! — с горячностью воскликнула женщина, и подорвалась со стула. — Я знаю, кто вы…, вся ваша семья!
— Неужели? — с притворным ужасом прошептала я. — И кто же мы?
— Вампиры…
— Умничка!
— Так это правда?!
— Ты не знала точно кто мы, но, тем не менее, удосужилась задавать мне такие нелепые вопросы, как «Люблю ли я свет?» Ты вообще осознаешь, как рисковала?!
— Это того стоило…
— Нет! — зло выкрикнула я, и начала стремительно приближаться к Иргебол. — Это не стоило ничего! Я бы могла тебя убить, как и вся моя семья, и на наших руках остались бы отпечатки твоей крови! И знаешь, я не хочу жить, вспоминая, как выпила всё до последней капли из тела своей учительницы по французскому!
— Но ты же не убила, — не уверенно прошептала Ивейн, когда я была всего в шаге от неё.
— И в этом твоё невероятное счастье…
— Вы не такие, какими я вас представляла…
— Да, что ты?! Тебя удивило то, что мы не спим в гробах? Или то, что я не выхожу ночью на охоту?!
— И это тоже…
— Да, брось! Откуда учитель французского знает про вампиров? Кто ты, Ивейн?
— Человек…
— Кто ты? — требовательней воскликнула я, и остановилась в нескольких сантиметрах от женщины.
— Человек!
— Я не верю…
— Придется…
— И как же так получилось, что ты поставила целью своей жизни умереть от клыков вампира?
— Это не цель моей жизни! — недовольно отчеканила Иргебол. — Просто…, просто мой отец был помешан на вашем виде.
— А твой отец, случаем не Ван Хельсинг? — саркастически, усмехнулась я.
— Нет!
— Ну, хоть что-то радует…
Я спокойно уселась на стул, и, перекинув ногу на ногу, посмотрела на Ивейн.
— Рассказывай…, я хочу узнать всё, что ты скрываешь…
— Тут нечего рассказывать.
— Я жду.
Иргебол тяжело выдохнула, и закатила глаза к небу.
— Мой отец проводил опыты, был ученым-неудачником, которого вокруг все гнобили и считали сумасшедшим. Его теория о существовании ламий, то есть вампиров, не вызывала ни у кого доверия, а лишь подтверждала его нездоровые отклонения, так что, когда он в очередной раз потерпел поражение, рассказывая о существах, пьющих человеческую кровь, унижение захлестнуло его с головой и он просто не выдержал. Скинулся со старой многоэтажки, в которой мы в то время жили…
— Очень драматично…
— Не смейся! Это всё же был мой отец…
— Ладно, прости, — тяжело выдохнула я, и устало протерла рукам лицо. — Продолжай.
— Папа умер, я и мама остались. Честно, было очень трудно жить, заработав себе репутацию свихнувшейся семьи, но, как бы то ни было, только сейчас я понимаю, каким гениальным человеком был мой отец. Однажды в его кабинете я нашла записи. Это были различные гипотезы, предположения, теории, и все связанные с миром, который в принципе не мог существовать! — глаза женщины неестественно сильно округлились, и Ивейн тяжело вздохнула. — Я тогда не знала, что всё это правда. Сидела часами на пролет в его кабинете и читала, читала, читала…, это было нечто. Люди, которые для выживания каждый месяц должны были пить человеческую кровь, существа, превращающиеся в животных, едва на небе появлялась полная луна, женщины, обладающие сверхспособностями — просто волшебство…
— Это не сказка, Ивейн, — серьёзно прошептала я. — Здесь нет ничего хорошего…
— Я поняла это, — уверенно отрезала женщина. — Правда, только, когда мне исполнилось девятнадцать. Через месяц умерла моя мама, квартиру конфисковали, меня вышвырнули на улицу, и я осталась одна. Это было ужасно…, у меня не было ни семьи, ни дома, ни друзей, никого…, лишь папин дневник и легенды, которые я, к тому времени, уже знала наизусть…
— Мне очень жаль, — искренне прохрипела я, и грустно посмотрел на Ивейн.
— Пойми, Анна, я всю свою жизнь посвятила тому, что нельзя назвать реальностью! — горячо воскликнула Иргебол. — Ведьмы, вампиры, оборотни, русалки — я только и жила колеся по свету, и узнавая всё больше о существах, населяющих нашу землю. Найти ведьм оказалось проще всего, оборотни — задача посложней, но вот вампиры…. Вы ведь ничем не отличаетесь от обычных людей! Такой же цвет кожи, глаза, образ жизни, даже еда, и та идентична рациону обычного человека…
— И что же меня выдало?
— Эмоции…
— Да, ладно, — усмехнулась я, и недоверчиво покосилась на женщину. — Ты серьёзно?
— Ты плохо контролируешь себя, вот я и заметила что-то неладное, но…
— Но…?
— Случай с Александрой полностью сбил всю мою теорию…
— А при чем тут эта стерва?!
— Ты не убила её.
— И?
— Но почему?! — восторженно вскрикнула Ивейн и резко подошла ко мне. — Ты ведь её ненавидишь, терпеть не можешь, но Александра бегает на свободе, покачивая бедрами. Я начала сомневаться…
— Я не убийца! — решительно выплюнула я. — И кем бы не была Алекс, убивать её я не собираюсь…
— Именно в этот момент, ты решила взять себя в руки, стала контролировать эмоции, и я растерялась. Может, это не правда, и я взяла ложный след?
— А откуда этот «след» начинался?
— У моего отца в дневнике было написано имя — Джаспер Локвуд…
— Мой дед?! Но откуда…?
— Я приехала в Интернешнл-Фоллс и наткнулась на парня, у которого выпили почти всю кровь…
— Брендан, — прошептала я, и удивленно вскинула брови.
— Он рассказал мне о том, что сначала был с его девушкой, а потом…, потом пустота…
— Брендан назвал меня по имени?
— Именно поэтому, я последовала за вами в Форт-Франсэз…
— Просто не верится, — тяжело выдохнула я, и поникла на стуле. — Не слишком ли всё гладко? Оказалось, что нас так просто вычислить…
— Поверь, это совсем не просто…
— Но зачем тебе это? — ошеломленно прошептала я. — Этот мир опасен, каждый день может оказаться последним! Зачем, Ивейн?!
— Просто…, просто так я доказываю самой себе, что мой отец не был сумасшедшим. Это реальность, вампиры существуют! То из-за чего папа сбросился, оказалось правдой, и я виновата…
— Ты? Это не твоя вина…
— Нет, — горько протянула Иргебол. — Я не верила в него…, никто не верил. Он остался один в мире, куда жестче, чем мир, в котором живешь ты, Анна…, и он умер.
— Это стечение обстоятельств, — уверенно заявила я.
— Ты не понимаешь…
— Но это вздор! Конечно, ты не поверила, а как может быть иначе?! Даже когда мне сказали, что я вампир, я отказывалась принимать истину. И кровь Брендана не убедила меня в этом…, даже сейчас, всё это кажется чушью, бредом, один жутким кошмаром…
— Анна, это был мой отец. Я должна была верить.
— Ты не…
— Должна была, и не спорь! Просто запомни, семья — это всё, что у тебя есть. Я сейчас оглядываюсь назад и осознаю, сколько глупостей натворила. Прошло двадцать восемь лет со дня смерти моего отца, но я до сих ощущаю его присутствие…, будто он рядом, смотрит на меня, иногда подсказывает, помогает, или наоборот останавливает… Если бы у меня была возможность, я бы всё изменила…
— Ты не можешь утверждать, что сделала бы именно так. Люди в одинаковых ситуациях могут повести себя совершенно по-разному…
— Люди должны слушать своё сердце, а оно всегда подсказывает правильный путь…
— Идти на поводу у сердца глупо и легкомысленно, — решительно отрезала я.
— Поверь, если бы я послушала себя, и поддержала отца, несмотря на мнение окружающих, то сейчас он был бы жив…
— Не факт, — тихо прошелестела я. — Учитывая ту часть жизни, с которой он сталкивался…
— Пойми, некоторые моменты никогда не повторяться в жизни. Ты больше никогда не будешь такой молодой, этот разговор больше никогда не повториться, весна больше никогда не будет такой, какая она есть сейчас…, так что всегда нужно прислушиваться к своему сердцу, чтобы не совершать ошибок, которые потом не сможешь исправить.
Я задумчиво посмотрела в окно, и неожиданно вспомнила разговор с Хейлой. У моей подруги была совершенно другая жизненная ситуация, но почему-то вывод оказался таким же: надо слушать своё сердце. Так может это, правда? Может, и я должна прислушаться к своему внутреннему «я» и предпринять то, что я могу именно в этот конкретный момент? Ведь, возможно, у меня больше никогда не будет шанса совершить то, что я хочу сделать именно сейчас…
— Так, — я медленно поднялась со стула, и посмотрел на Ивейн, которая неуверенно стояла около стены. — Я, наверно, пойду…
— Как скажешь…
Я робко направилась к двери, но потом резко остановилась. Недоуменно нахмурившись, я тяжело выдохнула и повернулась к Иргебол.
— Спасибо тебе…
— Мне? — удивленно воскликнула женщина. — За что?
— За то, что ты открыла мне глаза на самые порой простые вещи…
— Ну, я…, это как бы…не за что…
Я довольно улыбнулась и заметно расслабилась.
— Если тебе что-то нужно, спрашивай, ведь гораздо лучше услышать важную информацию из первых уст, — хитро улыбнулась я и, оттолкнув дверь, вышла из кабинета.
Наверно я шла слишком быстро, но ноги сами несли меня вперёд по парку, совершенно не обращая внимания на то, что твердил мой рассудок. А он говорил довольно-таки грустные вещи. Например: «Не иди туда!» или «Он же сказал тебе, что вам больше нельзя видится!». Но, тем не менее, я не останавливалась, потому что какие бы причины не имела моя голова, сердце явно перевешивало его доводы, твердя только оптимистичные оправдания.
Наконец, я вышла к тропинке, ведущей к статуе волка. Сейчас я не волновалась, ведь была уверена в том, что совершаю правильный поступок. Жизнь одна — шанс один. Так что выхода другого у меня не было…
Как я и ожидала, парень был здесь…
Калеб стоял напротив статуи и мечтательно смотрел в небо, ну, по крайней мере, его голова была вздернута вверх. Руки в карманах черного пальто, волосы неуклюже свисали на лицо, школьная сумка переброшена через мужественные плечи. Парень был высоким, накаченным, и поэтому я сразу чувствовала себя защищенной, когда находилась рядом. Лишь один недостаток был в нем…, и было ли это недостатком?
Калеб, наверно, услышал, как я подошла, так как, едва между нами оставалось несколько метров, он уверенно развернулся и посмотрел в мою сторону.
— Анна? Что ты тут делаешь? — с отчаянием спросил он.
— Откуда ты знаешь, что это именно я? — тихо спросила я, и подошла чуть ближе.
— Только ты могла забрести в самую глубь парка, лишь бы повидаться со слепым недотепой…
— Возможно, — я тяжело выдохнула, и попыталась взять себя в руки. — Калеб, я не просто так пришла…, дело в том, что я…
— Остановись, — шепотом попросил он. — Не надо…
— Но почему?
— В этом нет никакого смысла…
— То есть, — я запнулась, и ошеломленно осмотрелась вокруг. — То есть я тебе не нравлюсь?
— Нет! Тут дело в другом…
— В чем же?
Калеб неуверенно сделал шаг назад, и нервно поправил одной рукой каштановые волосы.
— Ты просто не оставляешь мне выбора, — растеряно прошелестел он.
— Выбор? Какой выбор? Прошу объясни, потому что я ничего не понимаю!
Я решительно подошла к парню, и уверенно схватила его за руку, которая была такой теплой, что мои пальцы моментально согрелись.
— Калеб, просто скажи мне, — наши лица были так близко, что я чувствовала его дыхание у себя над головой. — Объясни, пожалуйста, потому что я так не могу…
— Анна, ты мне очень нравишься, но это…, - парень запнулся и наклонился ближе ко мне. — Это невозможно…
— Что невозможно? — дрожащим голосом поинтересовалась я, внимательно наблюдая за его губами.
— Невозможно то, что я хочу сейчас сделать…
— А что ты хочешь сделать?
Так… земля кружиться, она кружиться!
— Что-то очень плохое…
— Что же?
— Это…
Не успела я опомниться, как Калеб уже целовал меня. Медленно и нежно, словно в каждом из нас сосредоточилось чувство, куда больше, чем ощущение влюбленности. Парень увереннее прижал меня к себе, и я осознала, что потерялась во времени…, оно просто исчезло…, исчезло всё…, остались только мы вдвоем…
Когда Калеб оторвался от моих губ, у меня всё ещё кружилась голова, не говоря о сердце, которое стучало так быстро, что его звук сливался в один, слегка дрожащий. Парень уверенно притянул меня к себе, и я нежно прижалась к нему всем телом, наконец, ощущая себя защищенной и нужной. Неприятности отошли на второй план, проблемы и вовсе исчезли, и это чувство удовлетворенности теплым одеялом накрыло меня с ног до головы. Я стояла в объятьях человека, в котором нуждалась так сильно, что порой не могла больше ни о чем думать. О чем же мне ещё остается мечтать? Калеб зарылся лицом в мои волосы, и крепко сцепил руки за моей спиной…, а я бы так и стояла целую вечность, не обращая внимания на окружающий меня мир, ведь теперь всё сосредоточилось только в нем, только в человеке, стоящем рядом со мной…
— Прости, что не сделал этого раньше, — неожиданно прошептал Калеб.
— Тогда это было бы не так замечательно, как происходит сейчас…
Парень сильней прижал меня к себе.
— Что же мне теперь делать?! — потеряно прошептал он.
Я не сразу поняла, к кому был обращен этот вопрос, но, тем не менее, решила, что лучше потом задумаюсь над этим…
— Я думаю, ты можешь ещё раз меня поцеловать…
Калеб усмехнулся, и я довольно приподняла голову. Парень аккуратно убрал локон волос упавший мне на глаза, и прошелся пальцами по холодной щеке.
— С удовольствием…