Франция, Париж. Понедельник, 23 мая, 20.30

Робби был приятно удивлен, когда репортер прибыл точно в назначенное время, несмотря на дождь.

– Я Шарль Фуше, – представился он, не обращая внимания на то, что с его зонтика на старинный паркет восемнадцатого века вылилась целая лужа.

– Да, да, я Робби Л’Этуаль. Входите. Позвольте забрать это у вас, – Робби выхватил его зонтик и поставил в мейсенскую подставку для зонтиков. – Вам приготовить что-нибудь согревающее? Кофе? Чай? – спросил он, проводя мужчину средних лет через прихожую и дальше по коридору.

– Чай, это было бы замечательно.

– Восхищаюсь вашим мужеством. Гроза просто ужасная, – сказал Робби, открывая дверь мастерской и проводя Фуше внутрь.

– Я был уже в пути. У меня очень сжатые сроки. Надеюсь, я не сорвал никакие ваши планы?

– Нет, – сказал Робби. – Я рад, что журнал проявил интерес к моей новой линии духов.

Последний раз он имел дело с прессой восемь лет назад, когда переехал на юг Франции. В новостях сообщалось, что в Грассе представитель шестого поколения парфюмеров Дома Л’Этуаль приступил к созданию новой линии духов. Теперь им было интересно узнать о его достижениях.

– Присаживайтесь, – Робби предложил журналисту один из старинных стульев в углу комнаты. – Позвольте, я только поставлю чай.

Он включил электрический чайник и наполнил заварочный обильной пригоршней ароматного чая.

– Это Sur le Nil. Смесь зеленого чая из Египта с цитрусом. Вы знаток?

Фуше покачал головой:

– Обычно я благодарен уже за то, что он горячий. Но звучит красиво.

Чайник зашумел.

Робби выключил его и ритуальным жестом налил небольшое количество кипятка, чтобы согреть заварку. Помешав ее, он убедился, что листья намокли, и только тогда залил кипятком. Он поставил чайник на поднос с уже приготовленными двумя чашками и льняными салфетками.

– Вот, пожалуйста, – сказал он и поставил поднос на низенький столик перед репортером.

– Расскажите немного о том, что вдохновило вас на создание новых духов? – спросил Фуше, сразу приступив к интервью.

– Я буддист, – сказал Робби.

– Да? – Репортер поднял брови.

– И мои верования сильно повлияли на эту линию. Я воспользовался идеей инь и ян, чтобы создать палитру ароматов, возбуждающих нашу духовную и чувственную природу.

– Интересно, – Фуше записал в блокнот несколько слов.

Робби заметил, что блокнот был совершенно новый.

Чай достаточно настоялся, и Робби разлил по чашкам горячий напиток.

Подавая чашку Фуше, он случайно коснулся рукава кожаной куртки репортера. Он промок насквозь. Почему гость ее не снял?

– Возможно, вы хотели бы понюхать эти духи, – Робби подошел к органу, взял маленькую бутылочку под номером 44, капнул на белый кусочек картона немного жидкости и предложил Фуше, который поднял его и глубоко вдохнул.

– Интересно, – снова произнес репортер.

Робби повторил то же самое с бутылочкой под номером 62 и посмотрел, как Фуше поднес картонку к носу и вдохнул.

– Этот тоже очень интересный, – сказал он.

– У всех ароматов имеются международные названия, не нуждающиеся в переводе. Это две половины целого, что я называю Кисмет. Их можно носить раздельно или смешивать. – Робби нанес на другую картонку оба аромата и с удивлением заметил, что журналист даже не обождал, пока выветрится спирт, и не помахал картонкой, чтобы ущипнуть аромат в воздухе.

Почему престижный международный журнал, пишущий о духах, прислал для интервью такого убогого репортера?

Третья картонка выскользнула из руки Фуше и упала на пол.

Робби наблюдал, как он наклонился, чтобы поднять образец. На репортере были дорогие туфли из змеиной кожи, насквозь промокшие от дождя, как и куртка. Когда Фуше поднялся, куртка распахнулась, но он быстро ее запахнул.

«Он что-то прячет», – подумал Робби.

– Может быть, мне смешать новый аромат прямо сейчас? Вы сможете написать, что первым познакомились с тем, что я создал. Я воспользуюсь шестью древними эссенциями и растворами: миндаль, можжевельник… – Робби достал одну бутылочку за другой и накапал понемногу в отдельную емкость, тайком не сводя глаз с Фуше.

Журналист, специализирующийся на духах, сидит в лаборатории Дома Л’Этуаль и не проявляет совершенно никакого интереса к работе над новым ароматом. Он что, ничего не записывает?

Фуше встал и начал бродить по лаборатории, рассматривая предметы на полках и столах, словно искал что-то особенное. Приглашенный гость так вести себя не будет, даже назойливый репортер.

Стоя за рабочим столом, Робби включил горелку.

– Надо подогреть две эссенции вместе, – разговаривая, он высчитывал. Необходима точность. Если слишком мало, испарения будут недостаточно сильные, чтобы произвести эффект, если слишком много, они станут опасными. Надо быть очень внимательным. Что-то во всем этом не так.

Горелка горела, смесь готовилась. Робби предоставит репортеру уникальную возможность объяснить, кто он такой и что тут делает. Если ответ будет непонятен, то, чтобы защититься, Робби сделает то, что должен.

– Господин Фуше?

– Да.

– Вы не задали мне никаких вопросов.

– Я делал заметки.

– Вы здесь действительно, чтобы взять интервью о моей новой линии духов? Или у вас какие-то другие намерения?

Напряженная улыбка репортера почти развязала Робби руки.

– Да, в общем, есть кое-что еще.

– Что же это?

– Ходят слухи о египетской реликвии, которую вы нашли.

– Как вы об этом узнали?

– Журналисты никогда не раскрывают своих источников, – Фуше казался довольным собой, прибегнув к такому банальному клише.

Гриффин сказать никому не мог. Робби пытался думать. Как мир узнал? Он говорил с Ринпоче о подарке для Далай-ламы, но, определенно, монах этого прессе не выдал. Кто еще? Ах, да: это, должно быть, куратор аукциона «Кристис», к которой он обратился за оценкой, когда впервые обнаружил мешочек с черепками. Так вот оно что. Интерес к его новой линии духов лишь предлог войти в дом и получить эксклюзивное интервью о египетской находке. Робби расслабился.

– Можно мне взглянуть на кувшин? – спросил Фуше.

– Сожалею, но нет. Это всего лишь осколки, и они еще не исследованы. Жаль, что вы не были честны со мной о том, зачем сюда пришли. В такую дождливую ночь вы побеспокоились напрасно.

– Вынужден настаивать на своей просьбе, – Фуше стиснул челюсти, и весьма яростно. Рука его потянулась в карман.

Робби только этого и ждал.

– Нет, нет, не стоит расстраиваться, – сказал он. – Если это так важно, то я с радостью принесу их.

Робби повернулся к Фуше спиной и поднял бутылочку над огнем. В отражении французских окон он увидел, как мужчина, который определенно не являлся репортером, достает пистолет.

– Пошевеливайся, Л’Этуаль, доставай чертовы черепки.

– Я только возьму ключи от сейфа, – Робби притворился, что роется в маленьком ящике, перебирая авторучки, скрепки и кнопки, пока жидкость в бутылочке не стала дымиться.

– Ах, вот они! – воскликнул он, резко повернувшись.

Человек, назвавшийся Фуше, мгновенно расслабился, ожидая получить ключи. Увидев пустую руку Робби, он начал возмущаться, но слова застряли у него в горле. Фуше стал задыхаться, снова и снова пытаясь сделать вдох.