Тео вел машину. Совсем не притормаживает на поворотах, подумала Жас. Туман снова укутал остров, и фары автомобиля пробивали его с трудом.

Лес, росший по обочинам, терялся во мраке. Пустая дорога – и только их автомобиль, несущийся из ниоткуда в никуда.

– Почему ты не сказал тетушкам, что я здесь по твоему приглашению?

– Не хотел волновать. Вдруг мы ничего не найдем.

– Волновать – в каком смысле?

– Не хотел, чтобы заранее радовались, – с готовностью пояснил он.

Но Жас не испытывала уверенности, что ей сказали правду.

– Серьезно? Мне показалось, Ева встревожилась, когда ты упомянул те письма.

Он нажал на педаль газа, вписываясь в следующий поворот, и осторожно ответил:

– Ева вечно нервничает, часто на пустом месте. Она не любит перемен. Никаких. Пусть все идет, как идет, – вот ее девиз. Она и думать не желает о том, чтобы я продолжил работу деда.

– Деда?

– Он искал те самые сокровища, которые сейчас ищу я. Именно так я обнаружил письмо. Оно лежало в книге среди его вещей. Ну, тех, что остались после его смерти.

– А отчего он умер?

– Упал с утеса, сломал бедро. А пока лежал, подхватил пневмонию.

– Давно?

– Одиннадцать месяцев назад.

– Кошмар. Ты овдовел и потерял деда – и все за последний год?

– Спасибо за сочувствие, но давай о чем-нибудь другом, ладно?

Жас ощущала его боль. Он не хотел обсуждать прошлое, и это было вполне понятно. Поэтому она вернулась к разговору о том, что интересовало и настораживало ее:

– Минерва не похожа на нервозную особу. Ей пришлась бы по душе мысль о продолжении поисков.

Ведь на пароме Минерва заявила, что они обе из породы искателей истины.

– Ты права. Ее ничем не пронять.

– А что тогда?

– Дело во мне. Она очень обо мне тревожится.

– Но почему?!

Тео молча крутил баранку. Сосредоточился на дороге? Обдумывал вопрос? Решал, как на него ответить?

– Минерва считает, что я слишком тяжело переживаю гибель жены.

– Но каким образом…

– Я долго не мог работать. И сейчас не очень-то могу. Минерва полагает, что заниматься поисками мне пока преждевременно.

– Не понимаю. Как одно связано с другим?

– Тебе надо прочесть письмо. Оно хранится дома, в сейф-е.

Он помолчал.

– Я заеду за тобой завтра, когда обе тетушки будут заняты. А потом мы поговорим о планах. В этом деле не обойтись без эксперта.

– Несмотря на все их страхи?

– Но ведь тебя пригласили не тетушки, а я. И мне думается, для тебя участие в этом исследовании ничуть не менее важно, чем для меня. Как раз из-за их страхов.

– Ты прав. Не понимаю.

– Поймешь.

Вдали показались огни гостиницы. Туман больше не давил.

– Ты понимаешь себя, Жас? Свои стремления, мотивы своих поступков?

Вопрос Тео, заданный таким серьезным тоном, застал ее врасплох.

– Я об этом никогда не думала.

– Мы становимся теми, кто мы есть, в результате того выбора, который делаем ежедневно. Даже если выбирать приходится между одним пустяком и другим. Все имеет далеко идущие последствия. Как думаешь: ты всегда делала верный выбор?

– Нет, конечно же, нет. Уверена, что нет.

– А ты отдаешь себе отчет, почему выбирала то, а не это?

– По большей части. По крайней мере, сейчас.

– А я – нет. Не понимаю, почему принимал то или иное решение. Очень часто. Порою мне кажется, что это реакция на что-то, мне неизвестное. Понять бы еще, на что…

Жас покосилась на него. Высокий лоб, длинный нос. Раньше Тео был нервным, не уверенным в себе подростком. Став взрослым, он мало изменился в этом смысле. Случались ли у него сейчас спокойные периоды? Она надеялась, что да.

Тео затормозил перед гостиницей и опустил свою ладонь на ее плечо. Не объятие, просто дружеский жест.

– Когда мы были в клинике, ты очень мне помогла.

– А ты – мне.

Часто случалось так, что он вытаскивал ее из мрачной подавленности, ободрял и развлекал. Выдергивал из приступов, когда Жас не знала, в норме ее рассудок или она сошла с ума. Они провели вместе так много времени: просто два ребенка, любознательных, непослушных. Обретающих себя друг в друге.

Он удивился.

– Не помню такого. Я был весь в проблемах.

Она улыбнулась.

– Не без того. Но ты помогал, правда. Мне надо было выговориться: про маму, и вообще, – а ты не мешал мне. Не обрывал. Как, наверное, тебе было скучно меня слушать… Но ты ни разу даже вида не подал. Ты слушал, слушал – и помог мне выбраться из прошлого в настоящее. Может, сейчас мне удастся хоть отчасти вернуть долг…

Тео отвел взгляд. Что он пытается скрыть: реакцию на ее слова или свою теперешнюю боль? Когда он снова посмотрел на нее, выражение его лица было непроницаемым.

– Утром мне надо быть в галерее. Но днем я могу заехать за тобой. И мы где-нибудь пообедаем. Если это удобно. Годится?

– Конечно, отлично.

Тео вышел из машины и открыл для Жас дверь.

– Тебя тут хорошо приняли? – он кивнул на гостиницу. – Может, поселишься у нас? Мы будем рады.

Жас испытала искушение согласиться: дом Гаспаров таил в себе очарование и обещал долгие приятные часы за исследованием его экспонатов, истории и загадок. Но о личном пространстве и уединенности тогда придется забыть.

Она улыбнулась.

– Здесь замечательно.

Тео склонился к ней.

Поначалу Жас решила, что сейчас он поцелует ее в губы. И не отстранилась. Собственная реакция привела ее в изумление. Но в последний момент Тео, казалось, изменил намерение и коснулся щеки.

* * *

Жас прошла через вестибюль гостиницы, намереваясь подняться к себе в номер, но передумала. Усталости она не испытывала – а здесь так уютно гудело пламя в камине, манил к себе старомодный бар, маленькие столики и уютные мягкие стулья…

Она устроилась у стойки, заказала коктейль и огляделась.

Занято было только два столика. За одним расположились средних лет супруги – они подписывали почтовые открытки, – за другим двое мужчин пристально изучали бумаги.

Жас старалась не прислушиваться, но в небольшом помещении голоса доносились четко.

– Отличный план, – произнес младший.

Около тридцати, аристократическая внешность, высокие скулы и волна светлых волос. Второй был крупнее и заметно старше.

– Я тоже так думаю, Эш. Рад, что ты одобряешь. – Он покосился на часы на запястье.

– Хорошо потолковали. Не жди меня, я расплачусь. А у тебя дома жена.

Пожилой встал. По поведению и манере держаться Жас заключила, что именно старый работает на молодого, а не наоборот.

Собрав бумаги, Эш сложил их в потертый кожаный портфель и сжал его в руке. Пробираясь к выходу, остановился у стойки.

– Сколько с меня, Томас?

Эш оказался достаточно близко от Жас, и она ощутила запах его парфюма: лимон, вербена, бергамот, пачули и что-то еще, чего она не смогла различить. Именно эти, ускользающие оттенки аромата всегда сильнее всего возбуждали ее любопытство. Обычно ей удавалось выделить каждую ноту, но иногда в смеси с другими ингредиенты начинали «звучать» иначе.

Она снова втянула ноздрями воздух. Тщетно попыталась выделить нераспознанный элемент. Ее удивило, насколько этот аромат пришелся ей по душе. Когда речь заходила о современных рецептурах, Жас была требовательна – даже если их создавал брат. И сейчас первый раз за долгое время новый продукт ей понравился. Чувственный, с нотками цитрусовых – он привлекал и тревожил.

Эш почувствовал ее взгляд и развернулся. Посмотрел на нее так же оценивающе, как она оценивала его одеколон.

Жас растерялась. В первый момент ей показалось, что они знакомы. Нет, все-таки нет. У нее отличная зрительная память. Черты его лица были твердо намечены, но будто бы не завершены. Словно скульптор, вырезавший их в камне, отвлекся и не довел работу до конца. Если бы она видела его раньше, то сейчас точно вспомнила бы. Когда девушка уже почти решила, что это дежавю, он представился:

– Я Эш.

Она пожала протянутую руку и вздрогнула: ладонь кольнуло. Мужчина улыбнулся:

– А, статическое электричество… Вас дернуло? Простите.

Жас покосилась вниз. На полу только коврик, больше ничего. Разряд статического электричества? Странно – но что это еще может быть?

Он как ни в чем не бывало продолжил:

– Эш Гаспар.

Теперь до нее дошло, почему мужчина показался ей знакомым. Сходство с Тео, только и всего. Но волосы светлее и выражение лица другое, не такое настороженное. Именно из-за отсутствия напряженности лицо и показалось ей незаконченным.

– Привет. Кажется, я знакома с вашим братом.

Он удивился.

– В самом деле?

– Ну да. Я приехала на остров благодаря ему.

– Я принесу свою выпивку, не возражаете? – Он кивнул в сторону стола, за которым сидел раньше.

Пора в номер, уже совсем стемнело. Но когда Тео упомянул брата, Жас по его голосу поняла, что между ними существует вражда. И сейчас, случайно встретив Эша, испытывала любопытство.

Он вернулся через пару секунд с бокалом бренди.

– Приехали из-за брата – в каком смысле? Предложение работы?

Слегка смутившись, Жас покачала головой. А потом повторила то же, что говорила тетушкам: о своем исследовании друидов и о рекомендации Тео.

– А… Ну да, здесь довольно много развалин. Если вам нужны именно они, то работой вы будете обеспечены на долгое время.

Он сделал глоток.

– Погодите-ка. Или это связано с тем чертовым письмом?

Поскольку он совершенно очевидно был в курсе, Жас кивнула.

– Охота за призраками. Лучше бы продать его и огрести кучу денег.

– Продать?

– Старинный документ. Автор известен. Подлинная подпись. По меньшей мере, четыре тысячи фунтов.

Тео ни разу не обмолвился, кто именно написал письмо. Признаваться в своей неосведомленности ей не хотелось, поэтому девушка просто кивнула.

– То есть вы не разделяете тягу брата к приключениям?

– А вас это удивляет? Или не вас?

– Меня. А кого еще?

– Моего брата. В этом мы с ним не сходимся. – Эш пожал плечами. – И еще во множестве вещей. Семейные разногласия.

– Как у многих.

– Вероятно.

Печаль в его голосе можно было потрогать. Он сделал глоток. Тряхнул головой, будто отгоняя непрошеные мысли. Но не добавил ни слова.

Жас нарушила затянувшееся молчание.

– «Лесные ручьи» – прекрасное место. Вы тоже там живете?

– Не в самом доме. У меня свое жилье ближе к границе участка. В этой старой, продуваемой ветрами развалине слишком много людей. И музейных экспонатов.

– Вы не любите историю?

– Испытываю почтение. Но жить предпочитаю в настоящем.

– Ваша тетушка сказала ровно то же самое.

Он засмеялся.

– Ева. Да, тот еще персонаж. Да и Минерва. Не представляю, как они ухитряются жить вместе так долго – и до сих пор друг друга не убили.

Легкомысленный тон, которым он произнес первую часть фразы, изменился, и договаривал он уже всерьез.

– У всех свои предпочтения, – заметила Жас. – И не всегда от человека зависит, отпустить прошлое или нет.

– Полагаю, вы о Тео.

Она чуть было не кивнула, но передумала. Это не соответствовало действительности. А лукавить Жас почему-то не хотела.

– Вообще-то о себе.

Эш посмотрел на нее вопросительно и сочувственно.

– Простите. Пережить потерю трудно. По себе знаю.

– Тогда почему вы так суровы к брату?

– А он и не пытается. И тетушки ему в этом потворствуют. Ева вообще кудахчет над ним. Да и Минерва… Впрочем, простите, я зря затеял этот разговор. Лучше расскажите о себе. В чем заключается ваша работа и зачем вам друиды?

Она рассказала о своей передаче.

– Мифология… – протянул он. – Ну, с Гаспарами вы поладите. Поскольку вы побывали в доме, полагаю, фресками уже полюбовались?

– Да, они изумительные.

– Я не очень-то в этом разбираюсь. Пусть тетушки и братец развлекаются.

Эш замолчал, а потом снова заговорил:

– Погодите-ка, это ведь вы та девочка, что была с Тео в клинике Бликсер Рат?

Жас не успела ничего сказать, как он продолжил:

– О, простите. Не мое дело.

– Да нет, почему? Это я.

– Тогда я про вас слышал. Когда Тео вернулся домой тем летом, он говорил только о двух вещах: о мифологии и о вас. Словно безумный. Похоже, он тогда думал, что вас двоих сблизило нечто необычное. Я прав?

– Правы.

– А что это было, можно полюбопытствовать? Что-то связанное с рисованием?

Жас кивнула.

– Я ревновал. И даже почти вас возненавидел.

– Меня?

– Я скучал по нему. И страшно радовался, когда отец сказал, что Тео возвращается раньше, чем предполагалось. Ну, то есть радовался до его приезда. До отправки в клинику он был нервным и дерганым; а когда вернулся, стал злым… чужим. Ничего мне не рассказывал. Говорил свысока, пренебрежительно. Стало еще хуже, чем было. Он только и делал, что писал вам письма…

– Письма?!

– Да. Десятками. Каждый день долгое время.

– Я ничего не получала.

Неужели и здесь постарался Малахай?

– Вероятно, именно поэтому в конце концов он и бросил писать.

Эш сделал глоток. Когда он поставил бокал на стол, стекло резко звякнуло.

– Он не знает, но несколько писем я прочел. Хоть сейчас вспоминать об этом стыдно. Свинство и не мое дело, но я никак не мог понять, что такое с ним произошло в клинике, что он впал в еще большую депрессию.

– И?..

– Неважно. – Эш помолчал. – Но, похоже, он думал, что его счастливый талисман и залог благополучия – вы.

– Я? Не понимаю.

– Я тоже. Но вы ведь сами знаете, что мой брат всегда был очень подавленным. А сейчас еще хуже. Речь не только о состоянии бесконечной скорби, в которую он погрузился. Он давно в депрессии. Сколько я его помню. Не уверен, что вам нужен мой совет – я для вас совершенно чужой человек, – но, умоляю, будьте осторожны.

– В чем именно?

Жас испытала минутную враждебность – сначала Малахай, теперь вот Эш! – и желание защитить Тео.

– Энергетика моего брата не всегда благотворно действует на тех, кто находится рядом с ним…

– Эш, я думаю, не стоит настраивать ее против меня. Ты уже так навредил мне – жизни не хватит расплатиться.

Жас резко развернулась. За ее плечом стоял Тео и яростно смотрел на брата. В руке он держал книгу «Виктор Гюго в изгнании».

– Вот, ты оставила в машине. Я увидел на полпути. Решил завезти. Тебе как будто понравилось.

Она взяла протянутую книгу.

– Тео, спасибо. Мне действительно…

Тот перебил:

– Как это вы пересеклись?

В его тоне звучало обвинение, обида, подозрение, поразившие девушку.

– По чистой случайности. Я не хотела подниматься в номер и…

– Это совпадение, Тео. Оставь ее в покое, – вмешался Эш. – Я увидел, что милая девушка скучает в одиночестве у стойки, и подошел. Безо всяких злодейских намерений.

– Я решу сам, – отрезал Тео.

– Если уж говорить о решениях – ты решил возобновить поиски? – спросил Эш.

– А я и не бросал. Мне нужна была помощь эксперта, и Жас вызвалась помочь, так что теперь можно идти дальше. Если есть хоть малейший шанс, что дневник находится где-то в пещерах, я не брошу поиски.

Эш пожал плечами, словно смиряясь с чужой глупостью.

– Тебя ждет работа. Работа, которую ты совсем забросил, куда более срочная.

О чем это он, удивилась Жас. О художественной галерее?

Тео взглянул на девушку, напрочь игнорируя брата.

– На завтра все в силе? Встречаемся?

– Да, конечно.

Тео мотнул головой в сторону брата, не отводя от девушки глаз.

– Любимая манера моего братца. Настроить людей против меня. Он просто дерьмец, знаешь ли.

Он наклонился вперед, легко поцеловал ее в губы и вышел из бара, не дожидаясь реакции. На то, что он сказал или сделал.