Голубым был цвет глаз, которые смотрели на меня, когда я очнулся после падения в пропасть. Я не мог себе представить лучшего возвращения к жизни, поэтому лежал молча, погрузившись в созерцание милого лица.

— Добро пожаловать в мир, — произнесла Сара.

Я осторожно шевельнул головой, чтобы рассмотреть место, где заново начиналось мое путешествие в жизнь. Я не знал, как здесь оказался, но снова был в вильямсбургской общаге, на той же кровати, с которой поднялся, чтобы ехать в Принстон.

Между прочим, я чувствовал себя так, словно побывал в преисподней.

Я попытался подняться, но острая боль в спине вернула меня в горизонтальное положение.

— Не спеши, — проворковала Сара, сидя на краю моей постели. — Ты, в общем, цел, только весь с ног до головы в синяках. Каким-то чудом ты отделался переломом руки.

Я перевел глаза на гипсовую повязку, покрывавшую всю мою правую руку. Повсюду были нарисованы голубые сердечки.

— Кто это сделал?

Сара попыталась сдержать смех и ответила:

— Да я сама, пока ожидала твоего пробуждения. Ты в курсе, что проспал уже двое суток?

Когда я узнал, что провел так много времени в бессознательном состоянии, голова моя снова закружилась.

— А как я здесь очутился?

— Мне позвонили из Бруклинского больничного центра. Человек, который тебя доставил, снабдил врачей номером моего мобильного телефона, чтобы они связались со мной. Прежде чем снова засунуть тебя в «скорую помощь», мне выставили счет с пятью нулями за все их услуги. Но об этом ты можешь не беспокоиться.

— Огромное спасибо, — произнес я, подумав о своих скудных ресурсах. — А тебе не сказали, кто меня доставил в больницу?

— Дежурный врач рассказал, что после аварии тебя на своей машине привезла какая-то девушка. Это меня сильно удивило. Я ведь знаю, что ты отправился в Нью-Джерси на поезде. Как ты очутился в машине?

— Сейчас я тебе все расскажу, но вначале ответь мне на один вопрос: как ты думаешь, кто меня спас?

— В больнице мне сообщили только, что это была очень юная девушка. — Сара в волнении провела кончиком ногтя по губам. — Она сбежала раньше, чем полиция явилась записать сведения об аварии. Эту проблему тоже пришлось решать мне.

— Проблему? — удивился я. — Что же ты сказала полицейским?

— Что ты ехал на такси, которое врезалось в фонарь. Водитель выкинул тебя на асфальт и сбежал, потому что его тест на алкоголь дал бы положительные результаты. Какая-то девушка довезла тебя на своем автомобиле до больницы, а мой телефон она нашла у тебя в кармане. Вот и все.

Я глубоко вздохнул, а Сара нежно погладила мой шрам на правой щеке.

— Пришлось наложить двенадцать швов, чтобы сделать тебе нормальное лицо, — заметила она, меняя тему. — Теперь ты мне расскажешь, что случилось на самом деле?

Я приподнял голову и посмотрел в сторону окна. Над Бруклином сгущались сумерки. Я задержал ее руку на своей щеке, а потом начал рассказ, в котором умолчал только о маленьком секрете, обнаруженном в кабинете Эйнштейна. Его я приберегал на десерт. Все остальное было изложено со всеми возможными подробностями: чиновница из института, формула на доске, встреча с Павлом и все остальное, вплоть до аварии.

Перед «десертом» я решил сделать еще один выпад:

— Твоя сестра спасла меня от ловушки, однако ее modus operandi был настолько эффективным, что я чудом остался жив. Ее действительно зовут Лорелея? Или это только военные позывные?

— Нет, это ее настоящее имя. Она воображала, что оно как-то связано с ее судьбой, но не хотела знать, как именно, — сильно побледнев, ответила Сара.

— Но почему? Сколько других фактов ты от меня скрываешь, заставляя вслепую мотаться по свету?

— Есть еще парочка вещей, тебе неизвестных. Поверь, нехорошо узнавать все и сразу. Теперь ты в курсе, кто такая Лорелея. Надеюсь, она нам больше не встретится. Впрочем, боюсь, она ищет то же, что и мы.

— А что ищем мы? — спросил я с цинизмом.

— «Последний ответ».

— Лора говорит, что пытается тебя защитить. Она, мол, спасла мне жизнь, чтобы не огорчать тебя.

— Не обращай внимания на ее слова. — В голосе Сары послышались металлические нотки. — Моя сестра совершенно непредсказуема, кроме разве что одного момента. С самого раннего детства она стремилась во всем мне подражать. Поскольку у нее нет собственной жизни, ей нравится делать то же, что делаю я, даже не понимая, чем именно я занята. Она ввязалась в это приключение на свой страх и риск, даже не видя конечной цели.

— Я тоже ее не вижу.

— Да ее никто ясно и не видит… покамест. — Сара убрала руку с моего лба и пригладила свои черные волосы.

— Все же мне ясно: тебе не нравится, что Лора вмешалась в это дело.

— Скажем так, осторожность — не главная ее добродетель. Я знаю, она может быть даже очень жестокой. Лорелея попросту делит всех людей на плохих и хороших. Если добавить к этому вторую жену моего отца, безответственную миллионершу, которая дает Лоре все, чего бы та ни пожелала, ты получишь все сведения, необходимые для понимания того факта, что Лорелея — это бомба замедленного действия. Чем дальше от нас она находится, тем увереннее мы будем себя чувствовать.

— Она всего-навсего девочка, — возразил я и почувствовал, как дремота снова укутывает мою голову.

— На мой взгляд, это восемнадцатилетняя психопатка, порой способная на добрые поступки — скорее по ошибке. Например, она доставила тебя ко мне…

Тут ее губы на краткий момент приникли к моим. Это был легкий, едва намеченный поцелуй, но я ощутил где-то внутри сладостное пламя, доселе мне неизвестное.

Я раскрыл глаза и сказал:

— Если ты наградишь меня еще одним, то я отдам тебе секрет, который Эйнштейн спрятал в своем кабинете.

Сара одновременно и рассмеялась, и нахмурилась, потом заявила:

— Если только ты не будешь просить меня о третьем.

— Уговор.

— Давай, выкладывай.

— Это письмо! — воскликнул я. — Я скопировал текст на последней странице моего «Молескина», он лежит в кармане куртки.

Француженка перерыла все мои карманы, наконец нашла записную книжку, сняла с нее резинку и осторожно приоткрыла заднюю крышку. Прочитав переписанное мною письмо Милевы, она восторженно вздохнула.

Потом Сара убрала книжку в карман моей куртки и сказала:

— А теперь спи, тебе надо набираться сил. Мы должны как можно скорее выезжать.

— Не забудь о расплате! — напомнил я.

Полные губы Сары медленно приблизились к моим и наконец приникли к ним в самом прекрасном месте Вселенной, известном человечеству. Когда поцелуй окончился, я ощутил одиночество астронавта, который оторвался от корабля и куда-то уплывал в космическом холоде.